Текст книги "Скандал и грех"

Автор книги: Тамара Леджен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20

Рыжий был настолько счастлив увидеть дочь, что уронил бархатный мешочек.

– Вы нашли ее! – закричал он, схватив подбежавшую Абигайль в объятия.

Кэри наклонился и стал подбирать рассыпанные бриллианты. Узнав, кто его тесть, он, конечно, большой радости не испытал, но все же решил, что любовь этого человека к Абигайль несколько сгладила его отвратительную привычку рассылать счета джентльменам.

– Ваши бриллианты, сэр.

Рыжий не обратил на них внимания.

– Сэр, нет предела моей благодарности! Господи, Абигайль, ты насквозь мокрая. – Он торопливо снял бутылочного цвета сюртук и накрыл им дочь. – Эти разбойники собирались тебя утопить? Как хорошо, сэр, что вы умеете плавать, – добавил он, заметив, что Кэри тоже промок. – Я знаю, вы не примете от меня деньги, но я вам очень многим обязан. Позвольте мне пожать вашу руку.

– С удовольствием, – ответил Кэри, глядя мимо него туда, где Окленд держал яростно отбивающуюся женщину. – Абигайль! Эта женщина не кажется вам знакомой?

Голос у Кэри был резкий, неприятный. И когда он протянул ей мешочек с бриллиантами, Абигайль подумала, что никогда больше не услышит снова тот нежный голос, который заставлял ее млеть.

Абигайль повернулась и внимательно посмотрела на Клеопатру. Щедрый слой экзотического грима не мог полностью изменить знакомое лицо.

– Вера!

Та с вызовом смотрела на своих противников.

– Мисс Ритчи, богатая наследница, – беззастенчиво сказала она.

Абигайль поразила ее наглость.

– Вы знали, кто я?

– Я не знала, кто вы, пока не обследовала ваши сундуки.

– Как вы посмели рыться в моих вещах?

– А как еще я могла украсть ваши драгоценности? – резонно спросила Вера.

– И мои чулки! Вы мне одолжили мои собственные чулки! Как вы могли, Вера?

– Мне просто надоело слышать, как вы топаете в своих ужасных ботинках, дорогая. Как и мистеру Уэйборну. – Ее темные глаза насмешливо блеснули. – Ему нравится легкая походка, не так ли? Легкая походка и легкие юбки, да?

Абигайль онемела от потрясения.

– Эбби, ты знаешь эту женщину? – недоверчиво спросил Рыжий.

– Извини, папа. Миссис Нэш, могу я представить вам моего отца, мистера Уильяма Ритчи? Папа, миссис Нэш была со мной в Хартфордшире. Она исполняла обязанности сиделки миссис Спурджен.

– Здравствуйте, сэр.

Леди Серена Калверсток обошла мужчин, чтобы встать рядом с Абигайль.

– Но это же определенно миссис Симпкинс, – заявила она, весьма довольная, что может принять участие в разговоре на мосту. – Я помню вас по спектаклю «Она склоняется, чтобы победить». Клянусь, я в жизни не видела лучшей Кейт Хардкастл.

– Вы очень добры, – ответила Вера, сделав изящный реверанс.

– Моя дорогая, я действительно так считаю, – настаивала Серена. – У нас достаточно хороших трагиков, но ваш комедийный талант очень редок. Когда вы покончите с этим неприятным делом, я надеюсь, вы опять вернетесь на сцену. Мне бы ужасно хотелось увидеть вас в роли леди Тизл из «Школы злословия».

– Когда она покончит с этим делом, – сказала Абигайль, – она будет в Австралии вместе с ее собратьями-каторжниками. Полагаю, Эванс была вашей сообщницей? Мы слышали, ее поймали с поличным на краже серебра мистера Уэйборна и моего жемчуга.

– Эванс? Да Бог с вами, мисс Ритчи. Бедная Эванс чиста как агнец. Это я подложила в ее комнату серебро, жемчуга и кое-какую ерунду миссис Спурджен. Я знала, что она проболтается мистеру Лейтону. Она возражала, что я даю старой корове лауданум, чтобы та вела себя тихо.

Новое откровение потрясло Абигайль даже больше, чем предыдущее.

– Миссис Спурджен вам доверяла, Вера. Как вы могли так поступить с ней?

Вера подняла бровь.

– Только не говорите мне, что вам не хватало ее блестящих речей. И вообще на что вам жаловаться? Все для вас кончилось хорошо. – Вера усмехнулась. – Сначала я думала взять себе мистера Уэйборна. Но к сожалению, он знал, что в Сьюдад-Родриго не было кавалерии. А ведь туда отправили моего дорогого лейтенанта, Артура? Так его звали?

– Значит, вы даже не вдова? – с негодованием воскликнула Абигайль.

Проигнорировав ее слова, Вера насмешливо взглянула на Кэри:

– Я не могла рисковать, мистер Уэйборн, надеюсь, вы это понимаете. Кто знает, на какой еще лжи вы сумели бы поймать меня с вашим знанием армейской жизни? Но я очень сожалею, что наша дружба закончилась, не успев начаться.

Абигайль почувствовала на своем плече руку Кэри.

– Послушайте, Нэш, – мрачно сказал он, – если ваша сообщница не Эванс, тогда кто?

– Не смотрите на меня, – к всеобщему удивлению, заявил герцог. – Я похитил ее случайно. И мне хотелось бы взглянуть на ту записку о выкупе.

– Держите, Окленд, – сказала леди Серена, чрезвычайно заинтригованная развитием событий.

– Так я и думал. Это подделка! Я точно ее не писал.

– Конечно, вы ее не писали, сэр, – ответила Абигайль. – Вы же не собирались держать меня ради выкупа, когда похищали.

– Вы похитили Абигайль? – процедил Кэри.

– Не лично, – объяснил герцог. – Это сделал мой слуга Боудич. Он должен был похитить вашу сестру.

– О, тогда все в порядке! – согласился Кэри. Но Рыжий был в ужасе:

– Эбби! Герцог Окленд тебя похитил?

– Выкуп не имеет к этому никакого отношения, – высокомерно заявил его светлость. – Произошла некоторая путаница. Но это вина вашей дочери, что она оказалась в гардеробной мистера Рурка.

Абигайль вздрогнула. Рыжий сурово посмотрел на нее:

– Что ты делала в гардеробной мистера Рурка?

– На самом деле она была со мной, сэр, – ответил Кэри. – Мы были… мы искали там птицу миссис Спурджен, – закончил он как раз в тот момент, когда на мост прилетел большой красный макао.

– Ну конечно! – воскликнула Абигайль. – Вера, это вы украли Като и отдали его мистеру Рурку, не так ли? Ваш сообщник – мистер Рурк! Должно быть, вы старые друзья еще с театральных времен.

– Ха! – произнес герцог. – Я так и знал.

Вера протянула руку, и Като послушно сел на ее запястье.

– Да, Рурк – мой сообщник, – сказала она. – С тех пор как герцог лишил его содержания, ему пришлось чем-нибудь пополнять доход актера. Жить в Олбани чертовски дорого.

Герцога Окленда переполняли эмоции.

– Тут следовало бы находиться Джули. Пусть бы услышала о вине своего любимца! Она еще будет умолять, чтобы я принял ее назад. – Он потер руки. – Если б я только мог ее найти, – тревожно пробормотал он.

– Да, мне следовало знать, что он испортит все дело, – с горечью продолжала Вера. – Ему нужно было только найти карету мисс Ритчи, а затем привезти ее в Кенсингтон.

– А как насчет Эванс? – возразила Абигайль. – Как насчет миниатюр Кэри?

– Хорошо, – ответила Вера, погладив Като по голове. – Миниатюры в полной сохранности. Мистер Уэйборн может их забрать. Но умоляю вас, не отправляйте Эванс опять к миссис Спурджен. Если у вас есть сердце, мисс Ритчи, вы ей поможете. Мне кажется, вы могли бы использовать ее как свою горничную. Пагглс уже вряд ли соответствует этому назначению, если вообще когда-либо соответствовала.

– Вы здесь! – На мосту появился лорд Далидж и, хромая, двинулся к Абигайль. – Наша беседа еще не окончена, мадам. У вас остался мой бриллиант.

Кэри шагнул вперед, но Вера удержала его:

– Позвольте мне. Привет, Далли. Ты что-то потерял? Может, это?

Она медленно повернула на пальце скромное золотое кольцо, пока не сверкнул большой камень. Абигайль охнула, увидев его необычный алый цвет.

– Вы забрали у него «Розу мая»? Когда были служанкой леди Инчмери!

– О, я никогда не была служанкой леди Инчмери, – ответила Вера. – Как не была и служанкой ее сына, виконта Далиджа, хотя, полагаю, бедный дурачок считал именно так. Я всего лишь комедиантка. Нет, я была не служанкой. Я была любовницей Далли.

– О! – выдохнула Абигайль.

– Все было не так ужасно, мисс Ритчи, – засмеялась Вера. – Я тоже давала его светлости достаточно лауданума. Так что он редко бывал при мне в полном сознании, не говоря уже об остальном… Взамен я была неплохо устроена.

– Проклятая корова! – буркнул Далидж. Но Вера даже не взглянула на него.

– Вы будете смеяться, мисс Ритчи, но я имела собственный дом и экипаж. Даже на время оставила сцену. Потом, увы, все пошло вкривь и вкось. Далли залез в долги, отец лишил его содержания. Вскоре Далли забрал у меня дом, экипаж и даже мои драгоценности.

– Леди Серена, уверяю вас, я не знаю эту вульгарную особу, – бормотал Далидж.

Никто и не взглянул в его сторону.

– Что бедняге оставалось делать? Естественно, жениться на богатой наследнице, – самоуверенно продолжала Вера. – Правда, он пообещал, что, когда женится на мисс Ритчи, купит мне маленький домик, что я присмотрела на Керзон-стрит. А поскольку я люблю хорошую шутку, то поступила, как он просил. То есть пока он добивался мисс Ритчи, я на время исчезла, превратившись в обедневшую вдову погибшего лейтенанта, и нанялась работать няней. Согласитесь, мистер Уэйборн, вы полностью мне поверили. За исключением кавалерии, это была хорошая шутка. – Улыбка исчезла, вместо нее на ресницах заблестели слезы. – Но в то же время я не поверила Далли, когда он сказал, что всегда будет меня любить и заботиться обо мне. Поэтому для страховки взяла его бриллиант.

– А тот, что его светлость подарил Эбби, был просто стекляшкой, – проворчал Рыжий. – Я знал, что мне следовало немедленно оценить его кольцо. Вы нашли своего вора, милорд.

– Вора, мистер Ритчи? Ни в коем случае, он сам отдал его мне. И очень любил рассматривать его на моей руке, пока я… Но этого вам, пожалуй, лучше не слышать, – засмеялась Вера.

– Отдай, лживая шлюха! – крикнул Далидж, бросаясь к ней. Продолжая смеяться, Вера сняла с пальца «Розу мая» и протянула макао. Тот сразу проглотил кольцо, словно орех, и улетел.

– Нет! – завопил виконт, быстро хромая за птицей. – Вернись!

– Превосходно, миссис Симпкинс! – захлопала в ладоши Серена. – Я целый вечер пыталась избавиться от него.

– Като необыкновенно талантливое создание. Мы собирались заставить его проглотить ваши замечательные бриллианты, мистер Ритчи, а потом взять Като с собой на континент и жить словно короли. Позвольте вас заверить, что вашей дочери не грозила никакая опасность. Рурк должен был просто отвезти ее в карете домой. А я, получив бриллианты, дала бы знать моему другу, и он бы запустил фейерверк. Это был бы сигнал Рурку, чтобы он встретил меня в Олбани. Мисс Ритчи вообще не испытала ни малейшего неудобства.

– Как вы можете так говорить? – воскликнула Абигайль. – Я бы оказалась там, а не здесь.

– Но случилось наоборот, – заметил герцог. – Вы здесь, а не там, и все благодаря мне. Вам не следует быть мстительной, Аннабель, Смит, или как вас еще зовут.

– Полагаю, Далидж будет весьма мстительным ко всем нам, – ответил Кэри, глядя на Веру. – Знаете, он постарается, чтобы вас за это повесили.

– Вряд ли, сэр. Мне очень повезло, что я нашла среди других сокровищ мисс Ритчи письменное извинение его светлости. Как говорят в Ирландии, я сижу на спине у свиньи.

– Абигайль! Какого черта ты его сохранила? Тебе следовало это сжечь!

– На обороте вы написали свое имя и адрес, – объяснила Абигайль. – Я должна была его сохранить.

– Обезьянка! – Кэри заключил ее в объятия.

Для Рыжего Ритчи явилось большим испытанием смотреть, как Уэйборн целует его дитя.

– Абигайль! Сейчас же иди сюда! Я отвезу тебя домой.

Окленд схватил его за руку прежде, чем он бросился на Кэри.

– Все в порядке, – весело сказал герцог. – Это ее муж.

– Что?!

Герцог застонал.

– Черт меня побери! Она же сказала, что это пока секрет. Она хотела рассказать вам, только ей не хватило смелости. Не беспокойтесь, – продолжал герцог, отводя Ритчи в сторону. – Я знаю, вы хотели титул и всякое такое, но ведь его не так уж трудно получить, если вы не против немного потратиться.

– Сколько? – нахмурился Рыжий. – Имейте в виду, мне нужно звание пэра.

– На герцога или маркиза не рассчитывайте, – предупредил Окленд. – Но со мной позади и с вашими деньгами впереди, думаю, титул барона вполне реален.

– Моя Эбби баронесса! – воскликнул Рыжий. – Для начала можете забрать мои бриллианты, ваша светлость, и любая сумма кроме того.

– Нет, – ответил герцог. – Но если бы я мог вернуть карету Джули…

– Согласен!

Наконец Кэри поднял голову.

– Все ушли? – с надеждой спросила Абигайль.

– Твой отец еще здесь. Рядом с ним Окленд. Полагаю, мне придется оставить на время поцелуи, сходить к твоему отцу и поговорить с ним.

– Он выглядит очень сердитым?

– Он выглядит очень лысым, – ответил Кэри.

Тем временем герцог страшно волновался, поглядывая на часы Рыжего.

– Не могу понять, Ритчи. Мои слуги больше часа ищут ее. Похоже, ее здесь нет.

– Кэри, – прошептала Абигайль, – а вдруг мистер Рурк взял мою карету, но только вместе с твоей сестрой?

– Что вы сказали? – обернулся герцог.

– Сэр, я здесь вместо того, чтобы быть там. Вдруг мисс Уэйборн там вместо того, чтобы быть здесь?

– Какого дьявола, что там за стук? – в пятый раз спросил Кэри, пока карета герцога не остановилась на тихой Кенсингтон-роуд.

Окленд распахнул дверцу, которая ударила слугу по спине, затем отскочила и ударила герцога, когда тот спрыгивал на землю. Великан даже не обратил на это внимания. Стук прекратился, но где-то рядом истерично залаяла собака. Боудич тем временем пытался удержать вырывающуюся молодую женщину.

– Абигайль! – раздраженно произнес Кэри, выбираясь из кареты. – Я велел тебе остаться в Карлтон-Хаусе с отцом.

Она укусила руку, закрывающую ей рот. Боудич, выругавшись, освободил ее, и Абигайль уткнулась прямо в герцога.

– Вы уже второй раз похищаете меня, сэр! – закричала она, топнув ногой. – Если вы еще хоть когда-нибудь запихнете меня под сиденье, я… я… – Воображение покинуло ее, и она честно призналась: – Я не знаю, что сделаю!

– Боже мой, Смит! Почему ты не дала нам знать? – удивился Кэри.

– А вы что, не слышали, как я стучала кулаками в сиденье. У меня все руки в синяках!

– Значит, это была ты. Послушай, тебе лучше подождать в карете.

– Она может нам пригодиться, – возразил герцог, – если мы собираемся торговаться с Рурком.

– Никакого торга, – процедил Кэри.

– Поймите! Он не хочет Джули. Он хочет ее.

– Нет, осел! Ему нужны чертовы бриллианты.

У герцога вытянулось лицо.

– Ритчи предложил их мне, а я, как дурак, отказался. Вместо них взял карету. Думаете, он возьмет карету Джули в качестве выкупа?

– Карету он уже взял, – напомнил Кэри.

– Черт побери! Сколько у вас в кошельке? У меня полкроны.

– А у меня вообще ничего. Я сегодня оплатил счет у Хэтчарда.

– Какого дьявола вы это сделали? – огорчился герцог. – Вряд ли он согласится на полкроны.

– У меня в ридикюле два флорина и гинея, – сказала Абигайль. – Но я оставила его в театре.

– Очень глупо с вашей стороны, – заметил Окленд.

– Я не знала, что меня похитят.

– Не важно. Я не собираюсь платить ему выкуп.

– Боже мой! – побледнел герцог. – Ведь речь идет о вашей кузине.

– Рурк получит лишь пинок римского преторианца в его ирландскую задницу. – Кэри тихо выругался. – Хоть бы кто-нибудь заставил умолкнуть эту проклятую собаку! Я не могу думать при таком дьявольском шуме.

– Это Ангел. Разве ты не узнаешь его голос? Кто-то запер его в саду. Тебе известно, как он не любит, когда его запирают, а в доме посторонние люди.

Они вчетвером стали подкрадываться к дому. Окна нижнего этажа были освещены.

– Это музыкальная гостиная, – объяснила Абигайль, пока терьер продолжал лаять.

Кэри оглядел дом – огромный, современный, построенный из белого мрамора в неоклассическом стиле.

– Где слуги?

– Пагглс в Танглвуде. Остальных папа забрал с собой в Карлтон-Хаус, чтобы разносить напитки. Все для принца-регента.

– Это твой дом?

– Конечно.

– Здесь полно французских окон, Смит, – строго произнес Кэри. – Не понимаю, отчего я тогда не могу вставить французские окна в своем чудовище Тюдоров, если ты можешь вставить их в храм проклятого Аполлона.

– Твое чудовище Тюдоров – оригинал, – честно сказала она. – А мой храм – подделка.

Кэри засмеялся. Это не очень понравилось герцогу, который страшно беспокоился, что его Джульет сейчас поддается чарам ирландца.

– Может, нам перелезть через стену? – предложил он.

– В потайном месте стены есть ключ, – ответила Абигайль. – Я вам покажу.

Кэри тут же схватил ее за руку:

– Нет, ты останешься здесь.

– Это мой дом, Кэри. Я всегда могу туда попасть. В саду стоит дуб, который дорос уже до моего окна. Потом можно сойти вниз и захватить мистера Рурка.

– Давайте так и сделаем, – проворчал герцог. – Фейерверки могут зажечься в любой момент.

– А вам отсюда видно фейерверк? – спросил Кэри, пока они пробирались сквозь рододендроны, окаймлявшие лужайку. – Я имею в виду из Кенсингтона.

– Да, особенно хорошо смотреть с крыши. Приблизившись к дому, они услышали доносившуюся оттуда музыку, и Абигайль узнала «Лунную сонату».

– Это играет Джули, – уверенно сказал герцог. – Вы можете побыстрей?

Абигайль прошла мимо окон, достала спрятанный ключ и впустила их в сад. Терьер приветствовал хозяев радостным повизгиванием. Музыка в доме резко смолкла, и Кенсингтон накрыла зловещая тишина.

– Ради Бога, заставьте собаку лаять, – прошептал герцог.

– Хлопните руками, сэр. Ангел тут же залает на вас.

– Боудич, хлопай.

Слуга хлопнул, собака залаяла, мисс Уэйборн продолжила играть Бетховена.

– Вот дерево, – шепотом сказала Абигайль. – А вот мое окно.

– Ну, Смит, лезь. – Кэри подставил ей руки.

– Я? А вы не можете?

– Это твое дерево. Тебе и лезть.

– Она твоя сестра! В любом случае я не могу. – Абигайль придвинулась к мужу и прошептала ему на ухо: – Я оставила панталоны в комнате мистера Рурка.

– О! – произнес он. – Это большая неприятность. Преторианцы не ходили в штанах, и свои брюки я оставил в Карлтон-Хаусе, как поется в одной песне. Черт побери, Смит, твой жемчуг я тоже оставил, боюсь, ты никогда его больше не увидишь.

Абсолютно равнодушная к переменчивой судьбе жемчуга, Абигайль внимательно изучила тело мужа ниже пояса.

– Ты хочешь сказать, что все это время у тебя под юбкой ничего не было?

– Это не юбка, а туника, – поправил Кэри. – Я хотел быть… тоже оригиналом.

– Ваша светлость?

– Не рассчитывайте на меня, – ответил Окленд, подкрадываясь к дому. – Я сенатор. Мы должны просто разбить одно из французских окон.

– Каждое стоит тридцать фунтов, – запротестовала Абигайль.

Увы, экономия себя не оправдала. Герцог уже стартовал на полной скорости к ближайшему окну, но тут мисс Уэйборн была настолько любезна, что распахнула его для отвергнутого жениха. Благодаря ее любезности герцог с разбегу влетел в окно и сокрушил обитое атласом французское канапе стоимостью в пятьдесят гиней.

– Джули! – крикнул герцог, вскочив на ноги. – Джули, все в порядке! Ты уже в безопасности.

Джульет одарила его пощечиной.

– Ты отправился в Карлтон-Хаус в этом дурацком костюме без меня? Знаешь ли ты, что мне пришлось вынести этим вечером?

– Тебя похитил Рурк? Моя бедная девочка. Мой ангел! Я убью его за это.

– Ты мог бы его убить. – Кипя от злости, она вышла в сад. – Если б появился здесь на полчаса раньше.

– Ты позволила ему бежать? – спросил герцог, тенью следуя за ней.

– Почему твой слуга так нелепо хлопает руками?

– Чтобы заставить собаку лаять.

– Теперь он может остановиться.

Боудич остановился. Ангел воспользовался моментом и бросился на него.

Пока хозяева отрывали терьера от Боудича, герцог осмелился коснуться гордой спины мисс Уэйборн.

– Дорогая, не имеет значения, если ты позволила Рурку бежать. Я затравлю его, как ирландскую собаку, кем он и является.

– Нет, ты этого не сделаешь, – процедила Джульет. – Через минуту он уйдет отсюда.

– Ты хочешь сказать, он еще в доме?

– Он вернется в Олбани, – продолжала она. – А ты оплатишь его счет.

– Я?! С какой стати? – прорычал герцог.

– Да. Такова была ставка пари.

– Какого пари?

– Разве я тебе не сказала? Я бы давно это сделала, если б ты занялся моим спасением, вместо того чтобы развлекаться в Карлтон-Хаусе. Хоть кого-нибудь из вас беспокоило, что меня похитили? Кэри, ты, кажется, мой брат!

Кэри оттащил Ангела от лежавшего на земле Боудича и передал лающего терьера Абигайль, которая, поразмыслив, бросила пса в дом и закрыла французское окно.

– Все в порядке, Боудич? – спросила Абигайль, отряхивая человека, дважды запихнувшего ее в ящик под сиденьем кучера.

– Прости, Джули, – умолял под дубом герцог. – Прости за все. Я знаю, ты просто хотела рассмешить меня, украв табакерку Хораса. Прости за мою чертову ревность. Но почему ты не позволяешь убить его? Может, я сам бросил тебя в его объятия? Скажи прямо сейчас.

– В его объятия? – прошипела Джульет. – Мне следовало избить тебя за подобные слова. Я тебе говорила, мы просто друзья. Это полностью твоя вина! Он делал это из-за денег, поскольку ты лишил его содержания. Можешь представить его замешательство, когда он понял, что похитил не ту женщину?

– Не могу, – ответил герцог. – Это непростительно. Сунуть тебя в мешок из-под гнилой картошки и запихнуть в ящик под сиденьем!

– Мешок из-под картошки, – усмехнулась Джульет. – Что за больное воображение. Он просто ссадил кучера, взял поводья и умчался прежде, чем слуги поняли, что произошло. Он неплохо правит, за всю дорогу не сделал ни одной ошибки. Потом открыл дверцу кареты и чуть не умер. Он был в таком замешательстве, бедняга, что я предложила ему пари: если ты не найдешь меня до полуночи, я отпускаю его. А сейчас двенадцать тридцать. Как видишь, ты сам виноват, что не можешь его убить.

– Это ее вина, – сказал герцог, указывая на Абигайль. – Я хотел похитить тебя, но Боудич по ошибке схватил ее. Эта маленькая дьяволица сунула мне в лицо раскаленную кочергу!

– Дай посмотрю. – Джульет внимательно оглядела при лунном свете лицо герцога. – Я думала, что ударила тебя рамой! – воскликнула она, доставая носовой платок и осторожно касаясь его лица. – Мой бедный Джинджер! Ты действительно хотел меня похитить? Это не пустая болтовня?

Видимо, почувствовав, что разговор слишком затянулся, герцог схватил Джульет в объятия и начал целовать. Мисс Уэйборн не оказала сопротивления, более того, усиленно помогала ему в этом.

Пока все были заняты своими делами, Ангел вбежал в комнату хозяйки, продолжая беспрерывно лаять в распахнутое над их головами окно.

– Простите, – раздался голос из ветвей дуба, – могу я теперь спуститься?

– Что вы там делаете, мистер Рурк? – спросила Джульет.

– Кажется, собака хотела, чтобы я ушел. Естественно, я выпрыгнул из окна. Насколько я понял, вы уладили свою небольшую ссору с его светлостью, мисс Уэйборн?

– Да, вы можете уйти, – заверила Джульет.

Мистер Рурк спрыгнул с дуба, все еще одетый как Марк Антоний и тоже…

– Кэри, он тоже без штанов, – прошептала Абигайль, отводя глаза.

Актер уже целовал руку мисс Уэйборн.

– Вы можете взять карету его светлости, чтобы вернуться в Олбани. Она стоит посреди дороги. Выпейте сегодня столько шампанского, сколько захотите. А летом я ожидаю вашего приезда в Окленд-палас для постановки «Двенадцатой ночи». Кстати, – прибавила Джульет, снимая кольцо и протягивая Рурку, – я хочу, чтобы вы это взяли.

Герцог был потрясен.

– Джули, я запрещаю тебе отдавать Рурку мой рубин! Он был в нашей семье уже сто лет. Как ты можешь?

– Это не твой рубин, дорогой. Неужели я отдала бы его ирландцу? Это изумруд. – Она взглянула на Абигайль, и та громко вскрикнула. – Да, я забрала его днем у мистера Грея, мисс Ритчи. Я лучше отдам его мистеру Рурку, чем видеть, как его носите вы! Я уверена, мой брат согласится с этим, когда поймет, кто вы на самом деле.

Абигайль открыла рот.

– Стерва!

– Боже мой! Я не хотела так сказать, – испугалась Абигайль.

– Ты и не сказала, – ответил Кэри, тряся кулаком под носом Джульет. – А теперь послушай меня, дрянь. Ты немедленно вернешь кольцо Абигайль, или, клянусь, я скормлю тебя моей собаке.

Похоже, Джульет испугалась, но потом вскинула подбородок.

– Он принадлежит мне по закону. Ты дал изумруд ей, она дала его мне, передав расписку. Я даю его мистеру Рурку. Это мое последнее слово.

Кэри выхватил свой деревянный меч и ударил сестру по заднице. Абигайль подумала, что взорвется от счастья и гордости. По ее мнению, в Англии не было другой задницы, более заслуживающей этого. Даже задница виконта Далиджа.

– Кэри, что ты делаешь! – кричала Джульет, прикрывая зад обеими руками. По щекам у нее катились слезы. – Ее отец торговец! Она никто.

– Она моя жена.

– Что?! Не может быть. Ты же только недавно ее встретил.

Кэри молча отвернулся и теперь с мечом в руке стоял перед актером.

– У вас есть кое-что принадлежащее моей жене, сэр.

– Кроме ее панталон, вы хотите сказать? – засмеялся Рурк.

– Ты за это заплатишь.

Кэри сделал выпад, но его короткий деревянный меч был остановлен металлическим.

– Как видите, у меня тоже есть меч, – сказал Рурк, отводя удар. – Правда, мой сделан из металла и я умею им пользоваться.

– На сцене, – процедил Кэри. – А я убивал людей в бою.

– Только не этим куском дерева, – ответил Дэвид Рурк. Его странного цвета глаза блеснули в лунном свете, и Абигайль вдруг очень испугалась.

– Кэри, не надо. Это не имеет значения.

– Вам следует прислушаться к словам вашей очаровательной жены, – холодно улыбнулся актер. – Я тоже убивал людей в бою. И не боюсь вас.

– Как вы смеете нападать на моего брата! – закричала Джульет.

– Это он напал на меня. Но поскольку я ирландец, а он англичанин, кажется, вы думаете, что я должен просить у него прощения. Теперь, как я понимаю, – любезно продолжал Рурк, когда поединок возобновился, – вы дали изумруд любимой жене, которая, по неизвестным мне причинам, отдала его вашей очаровательной сестре, которая, в свою очередь, передала его мне. Следовательно, по закону он мой, не так ли?

– Он принадлежит моей жене, – скрипнув зубами, ответил Кэри. – По праву высшего закона.

– Высшего закона? Ну да, вы, англичане, создаете высшие законы, не так ли? Один для себя, другой – для всех остальных.

При следующем выпаде деревянный меч Кэри разломился пополам.

– Какая неприятность, – заметил Рурк. – Мне остается лишь нанести последний удар. – И он угрожающе поднял меч.

– Нет! – крикнула Абигайль, закрывая собой Кэри. Удар пришелся ей в грудь, отбросив ее в объятия мужа.

Красная струя залила платье, когда Рурк отдернул руку.

– Еще одна неприятность, – холодно заметил он. Побелев от страха, Кэри опустил жену на землю.

– Эбби! Эбби, ты слышишь меня?

Она слышала, только не могла ответить. Ей было трудно дышать.

– Эбби, не покидай меня, – шептал Кэри, качая ее в объятиях.

Лицо у Джульет стало пепельным, и она прижалась к герцогу.

– Я думаю, – наконец сказала Абигайль, ощупывая на груди римскую столу, – что со мной все в порядке.

– Нет, совсем не в порядке, – шептал Кэри. – Он убил тебя, ублюдок!

– Правда, все в порядке, – настаивала Абигайль, пытаясь сесть.

– Это шок, – размышлял герцог. – Помнишь, когда мы перевернулись и тебя выбросило из кареты, Джули? Ты даже прыгала, крича на меня, пока не поняла, что сломала ногу. Шок.

– Иисус, Мария и Иосиф, – с досадой произнес ирландец и показал Кэри, что клинок убирается в рукоятку. – Это лишь театральный реквизит, как вы и предполагали. Я просто хотел слегка поучить вас манерам, я не знал, что внутри осталось немного краски. Я думал, что израсходовал всю в сцене моей смерти.

Лицо Кэри оставалось белым.

– Ублюдок!

Актер поднял бровь.

– Вы что, хотели, чтобы я действительно убил ее? Вот. – Рурк бросил изумруд на колени Абигайль. – Вам нужно было только попросить. Но разве англичанин может попросить ирландца? Вы предпочли угрожать мне.

Абигайль схватила кольцо и тут же надела.

– Сегодня ночью я буду пить за ваше здоровье, миссис Уэйборн, – с вежливым поклоном добавил Рурк.

– Остановить его? – спросил герцог, когда тот направился к воротам.

– Нет, пусть идет. Он же, в конце концов, выиграл пари, – ответил Кэри, помогая Абигайль подняться. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Уверена. – Она стала вытирать носовым платком сценическую кровь, пахнувшую чем-то сладким. – Удар просто вышиб из меня дух, только и всего.

– Эбби, ты любишь меня.

– Ты хочешь сказать, что ты любишь меня, – нежно поправила Абигайль.

– Я хотел сказать то, что сказал! Ты любишь меня. У тебя что, привычка становиться перед мечом, предназначенным другим людям? Черт возьми, я уже думал, ты умрешь, так и не сказав мне этих слов. Почему ты просто не можешь признать, что любишь меня?

– Конечно, я тебя люблю. И всегда любила, думаю, с нашей первой встречи.

– Но ты никогда этого не говорила. Даже наоборот, была со мной довольно жестока.

– Я уверена, что говорила, – возразила Абигайль, пытаясь вспомнить. – Или нет?

– Ни разу. И я все это время страдал.

– Ты должен был догадаться. С твоей-то самонадеянностью. Не могу поверить, что ты в этом сомневался. Я же вышла за тебя замуж!

– Без всякой охоты, как я помню. Мне пришлось силой увезти тебя в Литтл-Стрейтон. Это было чертовски унизительно. Но помню, я думал, что моей любви хватит на двоих.

– Нет, – возмутилась Абигайль. – Это я так думала.

– А когда мы были в театре, – нахмурившись, продолжал Кэри, – ты несла вздор о наших отношениях. По-твоему, они были только плотскими. Ты обидела меня до глубины души.

– Я говорила о тебе, Кэри. Я всегда любила тебя.

Они молча смотрели друг на друга.

– Ладно, – сказала Джульет. – Полагаю, свежего воздуха с меня достаточно. Я бы хотела вернуться домой, Джинджер. – Она сделала паузу. – Мистер Рурк уехал в карете герцога. Вы не против, если я возьму свою карету, мисс Рич… миссис Уэйборн?

– Пожалуйста, зовите меня Абигайль.

– Хорошо, Смит, я так и сделаю, – нахально ответила Джульет. – Я рада, что вас не проткнули мечом. Нет, этого недостаточно, – твердо произнесла она. – Я по-свински вела себя с вами, признаю это. Скажу вам, что я сделаю. Этим летом вы приедете в Окленд и сыграете графиню Оливию в нашей «Двенадцатой ночи». Я буду играть Виолу, а Кэри – моего брата Себастьяна. Ведь так, Кэри?

– Разумеется, – добродушно сказал тот, обнимая жену. Позже, когда остальные уехали, Кэри спросил:

– Итак, Смит? Отправимся на крышу смотреть фейерверк? Или прямо в спальню и устроим там собственный?

– Кэри, мы до сих пор не сказали моему отцу, что женаты, – возразила она.

– Утром мы скажем ему за завтраком, – ответил Кэри, когда маленький терьер прыгнул из комнаты на ветки дуба.