Текст книги "Сирена 2"

Автор книги: Тамара Клекач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3. «Сирена»

В кабине вертолета было очень жарко и Ильмира, весь путь ворчавшая по этому поводу, обливалась потом и заедала неудобство солеными чипсами, от которых еще сильнее хотела пить, что тоже ее раздражало.

Задумчиво наматывая на палец прядь шелковых волос, Лима украдкой наблюдала за тихо беседовавшими братьями, воспринявшими полет в неизвестность как само собой разумеющееся.

Краем уха прислушиваясь к их разговору, суть которого состояла в обсуждении длины лопастей вертолета и прочности шарниров, она отчасти сожалела, что позволила им обоим полететь с ней, ведь могла она послать их к черту, но тут злую шутку с ней сыграла жалость к Алексу, которому с судимостью действительно будет сложно устроиться на работу, и чисто женское любопытство к тому, что же предпримет Даниэль.

Алекс, конечно же, знал о том, что ее отец готов предоставить ему работу. Еще в те времена, когда они только начали встречаться и ее отец прощупывал почву на предмет потенциальной возможности пристроить дочь, выдав замуж за огненного, они часто обсуждали работу отца и последний знал, что Алекс уже тогда интересовался сваркой.

И, видимо, после освобождения Алекс связался именно с ним, и именно он, то есть ее отец, сказал ему, что она еще в академии и, может быть даже дал пару советов, как вновь расположить дочь к себе, ведь Антонио он уже не рассматривал в качестве зятя, а вот Алекс, который ему всегда нравился и, к тому же который сел в тюрьму вместо нее, уверенно вырвал лидерство в существующей только в голове отца гонке за ее сердцем и счастливым будущем.

А вот что заставляло ее недоумевать, так это то, как спокойно Алекс воспринял, что его младший брат полетел с ними. Нрав у него был так себе и, выйди он из себя, ему было бы по барабану, брат он ему или нет, но, видимо, аргументы Даниэля, какими бы они не были (если были вообще), были приняты Алексом.

"Что же ты задумал, Даниэль? Что вы оба задумали?" с доброй толикой стервозного трепета подумала она, рассматривая огненных братьев.

Вертолет тем временем вошел, так сказать, в зону турбулентности, и пилот поспешил их об этом оповестить.

– Сейчас немного потрясет, сеньорита Феррара, – с должным почтением сообщил он, – но мы уже подлетаем к месту назначения.

Лима выглянула в окно. До этого момента она даже и не подумала уточнить, куда именно они летят. Ее отец, очень знатный, богатый и влиятельный огненный, славился не только этим, но и справедливым ведением бизнеса. Ну, еще и тем, конечно, что, будучи никем и ничем смог поймать в свои огненные сети сирену из знатного рода, удержать ее и обуздать, очаровать и так далее, но это была уже совсем другая история.

Так вот, будучи никем и ничем, ее отец смог основать свой бизнес и тяжким трудом вывести его на тот уровень, который был сейчас, то есть интернациональный. Его буровые станции были разбросаны по всему миру и заказчики выстраивались в очередь, чтобы заключить с ним сделку на продажу добываемого ими сырья, а именно нефти.

Черное золото добывалось в основном для представителей воздуха и земли, но перепадало и людям, которым было гораздо проще купить его так, чем добывать самостоятельно.

Та же платформа, на которую ее отправил отец, была его особой гордостью, хотя Лима и не знала, почему, но когда он о ней говорил, на его лице появлялась юношеская мечтательность.

Расположенная на арктическом шельфе ледостойкая стационарная платформа "Σειρηνες", что с греческого переводилось, как "сирена" осуществляла все необходимые технологические операции – бурение скважин, добычу, хранение, отгрузку нефти, выработку тепловой и электрической энергии и была рассчитана на эксплуатацию в экстремальных природно-климатических условиях, способной выдерживать максимальные ледовые нагрузки.

Ледовый покров вокруг нее образовывался в начале осени и сохранялся до июля, и, несмотря на то, что от одного его вида вокруг станции Лима содрогалась, она не могла не восхититься величественной морской конструкцией.

Преодолев мощные потоки арктического воздуха, вертолет плавно сел на посадочную площадку станции, где Лиму уже поджидал главный инженер.

– Сеньорита Феррара. – Кирсан протянул ей огромную лапищу, которую Лима безрадостно пожала. – Рад знакомству. – Ничто в его голосе или выражении лица не говорило в пользу этого утверждения. – Ваш отец предупредил меня о том, что вы…

– Да-да, – перебила она. Несмотря на близость огненных братьев, к которым они с Ильмирой буквально прилипли, у них зуб на зуб не попадал, ведь одеты они были, мягко говоря, не по погоде. – Простите за грубость, – простучала она зубами, – но не могли бы мы обменяться любезностями в более теплом месте?

– Конечно, – ответил главный инженер, смерив ее неприятным взглядом. – Ваша охрана сможет взять багаж? – справился он.

Улыбнувшись посиневшими от холода губами, Лима кинула на братьев выразительный взгляд, и оба послушно взяли многочисленный багаж девушек, как раз выгружаемый пилотами из вертолета.

"Хорошие песики" самодовольно подумала она, следуя за инженером.

Внутри платформа напоминала обычные офисные помещение, достаточно опрятные и практически без окон.

– Сейчас время обеда, – сухо объяснил главный инженер отсутствие персонала.

Проводив Лиму и ее спутников до отсека, где располагались каюты, он показал на одну из дверей.

– Ваша каюта. – Алекс с Даниэлем незамедлительно потащили в нее багаж девушек. – Охрана может расположиться в каюте напротив. Она как раз свободна, – добавил он, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Простите, сейчас обед. Пообщаемся позже.

Тон и манеры его говори не только о том, что он был не рад приезду Лимы, вместо ее отца, но и о том, что прожаренный шовинист ой как не хотел иметь дело с леди-босс и всячески пытался показать, что главным на платформе являлся он и только он.

– Не переживайте, господин Кирсан, – снисходительно улыбнулась Лима, в тоне которой только глухой не услышал бы властные нотки, – моя охрана уведомит вас, когда я буду готова с вами пообщаться.

Кирсан злобно сверкнул глазами и захлопнул открывшийся рот. "Вот так, милый, ты здесь больше не главный" самодовольно отметила про себя Лима.

– Можете идти, – добавила она.

Совладав с эмоциями, инженер коротко кивнул и ушел.

– Какой милый человек, – иронично заметила Ильмира, провожая взглядом инженера.

– И не говори. – Лима отбросила волосы за спину и обернулась на огненных братьев, молчаливо-раздражающе топтавшихся у каюты.

"Вот это еще болячка" с досадой подумала она и, толкнув обоих, прошла в каюту.

– Отдыхайте, мальчики, – бросила она, пропустив Ильмиру, и захлопнула дверь перед их недоумевающими лицами.

Каюта оказалась на удивление комфортабельной: с двумя приличными кроватями, застеленными кремовыми покрывалами, четырьмя прикроватными тумбочками, небольшим столом с двумя стульями и двумя креслами у окна. Конечно, не так роскошно, как так и не дождавшаяся дома комната Лимы с огромными окнами, выходившими на побережье океана, большой кроватью с шелковым балдахином, зеркалом в позолоченной оправе во весь рост, перед которым она с детства любила крутиться, но, по крайней мере, чисто и аккуратно.

"За что мне такое счастье?" с грустью вздохнула она.

Взгляд остановился на чемодане, лежавшем, в отличие от остальных, на одной из кроватей и точно не приехавший вместе с ней. Она подошла поближе и сорвала приклеенный сверху конверт с корявым почерком ее няньки, никак не желавшей принять то, что Лима уже давно выросла.

– Это в каком веке носили? – Ильмира от неожиданности чуть не выронила драгоценную сумку с едой.

– Даже не знаю, – ответила Лима, то ли с сомнением, то ли с отвращением, то ли с должным уважением к воображению любимой няньки рассматривая телесного цвета панталоны, заботливо сложенные ею в чемодан вместе с сапогами и длиннущими вязаными платьями под горло, абсолютно лишавшие любого, кто их увидит, фантазии. – Хочешь примерить? – коварно спросила она и, не дождавшись ответа, кинула их в подругу.

– Фу! Фу! Фу! – взвизгнула та, отбиваясь от панталон. – Лучше бы она тебе противозачаточные передала, – выиграв схватку с жестоким и кровожадным элементом гардероба, сказала она.

– А знаешь… – задумчиво произнесла Лима, примеряя одно из платьев красивого жемчужного цвета с люрексом. – Все не так плохо.

Оно, конечно, было вовсе не из тех, на которые Лима обратила бы внимание, но сидело идеально, грамотно подчеркивая все достоинства ее фигуры и контрастируя с темным цветом волос.

– И тепло, – добавила она, почесав при этом лобок. – Колется только.

– А ты панталоны надень и колоться не будет, – хихикнув, предложила Ильмира, поддевая хвостом несчастные панталоны.

– Оставь себе, здесь с десяток других есть. – Все еще почухиваясь, ответила Лима, покосившись на чемодан. "И правда лучше бы противозачаточные положила" подумала она.

В дверь каюты тихо постучали.

– Вы там одеты? – послышался голос Алекса. Ильмира скорчила подруге гаденькую рожицу.

– Абсолютно голые, – ответила Лима, скорчив подруге не менее гаденькую рожицу. – Заходи.

Алекс открыл дверь, но так и застыл на пороге подозрительно оценивая страшный предмет, висевший у Ильмиры на хвосте.

– Хочешь примерить? – любезно предложила она.

– Спасибо, но я откажусь, – ответил он, переводя взгляд на Лиму, достававшую из чемодана светло-бежевые сапоги.

– А ты? – Ильмира протянула панталоны вошедшему следом за братом Даниэлю.

– Не мой размер, – ответил он и, как и брат, уставился на Лиму, теперь уже застегивавшую сапоги.

– Я так понимаю, что мы сюда не только покрасоваться прилетели, – произнес Алекс, с плохо скрытой жадностью во взгляде пробегая по фигуре Лимы.

"На фиг вы сюда прилетели, одному Посейдону известно" подумала Лима.

– Увы, но не только, – вслух сказала она и, вытащив письмо отца, протянула его Алексу.

– Диверсия? – Алекс быстро пробежал глазами письмо. – Какие для этого доказательства?

– Понятия не имею, – ответила Лима, отбрасывая за спину волосы. – Об этом нам должен поведать главный инженер… Как его там?

– Кирсан, – подсказала Ильмира, все еще развлекаясь с панталонами.

– Кирсан, да.

– Найти его?

– Я сама. – Лима деловито расправила несуществующие складки на платье. – Заодно и осмотрюсь, а вы оставайтесь здесь.

– Ты раньше бывала на подобных станциях? – спросил Алекс, положив письмо на стол. – Отец брал хоть раз тебя с собой?

Лима изогнула губы, догадавшись, к чему он клонит.

– Я взрослая девочка, как-нибудь разберусь, – ответила она, с вызовом глядя ему в глаза.

– Лима, – вмешалась Ильмира, – не ходи одна. Не знаю, как тебя, но меня это место до чертиков пугает.

– Мы с Дени пойдем с тобой, – безаппеляционно заявил Алекс. – Ты хоть и в своей стихие, но так будет надежнее.

– Эй, я здесь одна не останусь, – испуганно воскликнула Ильмира, бросая сумку с едой и спешно открывая свой багаж, чтобы отыскать что-нибудь теплое.

Лима хотела было поспорить, но передумала, исходя из того, что она будет выглядеть не в лучшем свете, если начнет разгуливать по станции без охраны.

"Надо было соглашаться на два комплекта ошейников и поводков" вскользь подумала она, припоминая предложение Ильмиры в ночь выпускного бала.

– Лима! Мы в раю! – позабыв про страхи воскликнула подруга, как только они вышли из отсека с каютами и оказались среди грязных, мускулистых, разнорабочих, при виде которых у Лимы почти потекли слюнки.

"Оу-е!" простонало ее похотливая часть, но быстро сменила восторженно-предвкушающий возглас на разраженное "Что б вас рыбы съели!".

Огненные братья, как по команде вышли вперед, расправляя плечи и всем свои видом демонстрируя вытаращившим на сирену глаза рабочим, что это дупло не их уровня.

– Говори за себя, – тяжко вздохнув из-за широких спин своих охранников, проворчала Лима, окутанная жаром личного ада.

Глава 4. Леди-босс

Исключительно благодаря стараниям все той же няньки, позаботившейся о том, чтобы пятая точка лучшей подруги ее воспитанницы тоже была прикрыта теплой одеждой, Ильмира демонстрировала лишь высшую степень заинтересованности работягами, самую малость граничащую с «на все готова».

Лима же, неустанно вздыхая, могла лишь вскользь насладиться представителями самых разных вкусовых предпочтений, маршируя под конвоем Алекса и Даниэля, осаждавших хмурыми физиономиями желавших подойти и представиться своей леди-босс.

Нарисовался среди них и милейший главный инженер Кирсан с засохшими каплями кетчупа на бороде, при виде которых Лиме не только перехотелось есть, но и вовсе иметь с ним дело.

Судя по запаху жареной рыбы, которым от него разило, он не брезговал тянуть в рот все, что когда-либо плавало. "Явно земляной, – подумала Лима, скосив глаза на подругу. – Они все пожирают".

– Осматриваетесь? – спросил он, напустив в интонацию как можно больше пренебрежения.

– Обеденный перерыв уже закончился? – спросила Лима.

– Пять минут назад, – сыто ответил Кирсан.

– Тогда почему работа стоит? – Лима кивнула на разинувших рты рабочих.

Кирсан нахмурился, неприятно задетый ее замечанием, и накричал на рабочих, поспешивших с глупыми улыбками разойтись по своим рабочим местам.

– Что еще желаете осмотреть? – елейно справился он.

– Я желаю осмотреть, – с упором на каждое слово с властной улыбкой произнесла Лима, – ваш рабочий кабинет, в котором, я надеюсь, имеются подробные записи проведенного вами расследования.

Тут она, откровенно говоря, ткнула пальцем в небо, но, судя по тому, как главный инженер изменился в лице, попала точно в цель.

– Расследование было проведено самым тщательным образом и под моим личным контролем, – отчеканил он, приосанившись.

Лима окинула его оценивающим взглядом. Она могла ему сто раз не нравиться, но работу свою он любил и должен был выполнять ее очень хорошо, иначе ее отец не назначил бы его на руководящую должность, а, учитывая тот факт, что расследование проводилось под его личным контролем, отец ему еще и доверял.

– По поводу качества решать буду я, – властно заявила Лима. – Где ваш кабинет?

Кирсан сухо пожевал губами, по очереди метая убийственные взгляды на всех присутствующих, но вынужден был прогнуться.

– Следуйте за мной, – сквозь зубы выдавил он.

Кабинет главного инженера, как и ожидала Лима, был неопрятным, заваленным разнообразным дерьмом, пахнущий, как помещение, которое давно не проветривали, и с кружкой, в которую, по всей очевидности, уважаемый инженер любил сплевывать.

Побрезговав даже дышать там, Лима прикрыла нос рукой.

– Знаете, а давайте лучше я просмотрю документы у себя в каюте, – прогундосила она. – И пригласите сюда уборщицу. Здесь же сдохнуть можно.

Кирсан не без видимых усилий заставил себя промолчать, но толстенную папку все же передал в руки Даниэля.

По распоряжению главного инженера, дабы ни в коем случае не видеть Лиму, ужин принесли в каюты. Ильмира виновато умяла всю рыбу, Лима же ограничилась одним салатом, мысленно желая подруге пропоноситься.

С изучением содержания папки она решила не тянуть, но чем дольше она вчитывалась, тем больше задавалась вопросом: на фиг отец отправил ее на станцию?

Она никогда не интересовалась его работой и всегда думала, что после окончания академии поездит по миру в поисках своего призвания, ну, и развлечений, конечно. Теперь же, пытаясь вникнуть в то, что было написано в папке, она понимала, что ничего не понимает.

Ударно-вращательное бурение, буровые насосы, вертлюг, ротор – все это было для нее пустым звуком и говорило лишь о том, что Кирсан действительно неплохо поработал, однако, на сколько она могла судить, никаких конкретных доказательств диверсии им так и не было установлено, так как привлеченные со стороны эксперты не смогли точно определить, были ли обнаруженные повреждения умышленно нанесены или же имела место обычная поломка, от которой, увы, не было застраховано даже самое лучшее оборудование.

Закрыв папку, Лима потерла уставшие глаза и с досадой подумала, какой подарок же она сделает утром главному инженеру, когда признается, что мало того, что ни хрена не поняла, так еще и попросит его разжевать ей.

– Ни гомна, ни ложки, – выдохнула она, взглянув на давно посапывающую Ильмиру, с каждой минутой угрожавшую перейти на храп.

Сняв платье, наколовшее ей не только лобок, но и соски, Лима голышом залезла под одеяло, надеясь уснуть до того, как подруга перейдет в режим газонокосилки, но не тут-то было: газонокосилка включилась едва она легла, и сон упорно отказывался приходить.

– Да что ж за наказание такое?! – проворчала она, с головой укрываясь одеялом.

Собственно, именно из-за одеяла, нисколечко не заглушившего храп подруги, и непосредственно храпа подруги, Лима не услышала, как открылась дверь каюты, не услышала, как кто-то проскользнул во внутрь и подошел к ее кровати, и только когда горячая рука просунулась к ней под одеяло, она вздрогнула, осознав, что та самая рука просто не могла принадлежать Ильмире.

– Даниэль! – возмущенно зашипела она, откинув одеяло и встретив два горящих красным огнем глаза. – Что б тебя рыбы съели!

– И тебе привет, – отозвалась темнота его бархатным голосом. Рука по-хозяйски прошлась по ее бедру, оставляя теплый след. – Ты холодная, – слишком уж самодовольно заметил он. – Согреть? – И, прежде чем она ответила, послышался звук расстегиваемой ширинки. Джинсы упали на пол вместе с футболкой и горячее тело оказалось с ней под одеялом.

От него шло такое умопомрачительное тепло, что Лима оставила при себе ворчание и с удовольствием прижалась к нему. "Наконец перешел к активным действиям" подумала она, ощущая, куда именно активно стремится его рука.

Губы ее приоткрылись, когда его пальцы мягко коснулись ее клитора, и испустили сладкий выдох. Свободной рукой он сжал ее грудь и языком прошел по затвердевшему от возбуждения соску.

– Ммм… – тихо застонала она и, нащупав его налившийся член, взяла его в руку.

Даниэль издал сдавленный хрип и с жадностью втянул ее сосок ртом. Пальцы его работали все активнее, и Лима вздрагивала от нарастающих спазмов приближавшегося оргазма.

Член в ее руке стал настолько толстым и горячим, что она едва могла держать его. Даниэль ввел в нее пальцы и, оторвавшись от соска, накрыл ее губы влажным поцелуем.

Оргазм прошел по телу подобно цунами. Лима до боли выгнула спину, с трудом сдержавшись, чтобы не передавить член, зажатый в ее руке.

Отстранившись от губ Даниэля, она нырнула под одеяло и провела языком по твердому члену, скользнув по гладкой головке. Даниэль снова издал сдавленный хрип и она, улыбнувшись, взяла его в рот так глубоко, как только могла.

Бедра Даниэля напряглись и он кончил с таким стоном, что на секунду Лиме показалось, что они разбудили Ильмиру, но последняя по-прежнему храпела и даже громче, чем раньше.

Оставив член остывать, Лима прошлась губами по рельефному животу, поднялась выше до мускулистой груди, с чувством лизнув по очереди его соски.

В бедро ткнулся вновь налившийся член и она улыбнулась. Игриво скользнув языком Даниэлю в рот, жадно лизнувшему ее в ответ, она приподнялась и, взяв рукой так и не остывший член, направила его в себя.

Одеяло соскользнуло на пол, когда она выпрямила спину. Она старалась двигаться плавно, растягивая удовольствие, но Даниэль так сжимал ее грудь, так растирал твердые от возбуждения соски, что она невольно перешла на более ритмичные движения.

Храп подруги заглушал периодические стоны от неутомимых ласк почти всю ночь, и на утро, проснувшись одной, она все еще ощущала на коже жаркие прикосновения огненного.

– Доброе утро, – промурчала она, потягиваясь на кровати. Ильмира окинула ее хмурым взглядом.

– Доброе? – прохрипела она, сердито упирая руки в боки. – Это для тебя оно доброе, а я чуть горло не сорвала, прикрывая ваши шалости!

– А я все думала, с чего это ты все громче и громче храпела, – засмеялась Лима, ни чуть не пристыженная тем, что подруга все слышала.

– Учти: это был первый и последний раз, – погрозив пальцем, предупредила Ильмира. – Ищите себе другое место для трахов!

– Непременно, – отозвалась Лима.

Настроение у нее было настолько хорошим, что, казалось, его ничто не могло испортить: ни колющее платье, ни толстенная папка, содержание которой так и осталось для нее не понятным, ни Алекс, учтиво принесший завтрак, ни тем более Даниэль, но, увы и ах, едва последний вошел следом за братом, настроение Лимы спустилось в унитаз, настолько он выглядел отстраненно вежливым, точь в точь, как в первый день, когда она увидела его в столовой академии.

Почувствовав себя обманутой, Лима опустила потянувшуюся к нему руку и презрительно изогнула губы. "Значит, ночью мы крутые, а при старшем брате язык в заднице застряет" язвительно подумала она, очень уязвленная его поведением.

Алекс тем временем взялся изучать записи главного инженера.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Ильмира, уминая овсянку.

Он как раз закончил перечислять причины сбоя ротора, параллельно прикидывая, какие из них могли быть вызваны умышленно.

– В тюрьме была очень хорошая библиотека, – ответил он, украдкой взглянув на Лиму.

– Круто, – заметила Ильмира и тоже украдкой взглянула на подругу.

"Так… Кто-то решил задавить жалостью и чувством вины. Удачи!" с презрением подумала Лима.

– Ладно, – Алекс захлопнул папку и вопросительно посмотрел на Лиму. – Что планируешь делать? – Лима пожала плечами, со злостью ковыряя свою порцию завтрака.

– Надо поговорить еще раз с Кирсаном.

– Окей. Пойдем сейчас или…

– Вы останетесь, – перебила она, отодвигая от себя тарелку. – Вы только мешаете мне налаживать с ним контакт. – Алекс, Даниэль и Ильмира одновременно подняли брови. – Да не тот контакт, – сердито сказала Лима. – Все об одном думаете!

Вырвав папку из рук Алекса, она привычным жестом отбросила за спину волосы и, покачивая бедрами, вышла из каюты.

На пол пути к кабинету главного инженера Лима покачнулась и чуть не выронила папку, но покачивалась на самом деле не она, а платформа, хоть и закрепленная ко дну, но в принципе никогда не находившаяся в абсолютно неподвижном состоянии.

Не придав этому значения, Лима пошла дальше и на входе в кабинет столкнулась с Кирсаном.

– Кирсан, – улыбнулась она, – а я как раз…

Платформу качнуло снова, но на этот раз гораздо сильнее. Потеряв равновесие, Лима выронила папку и схватилась за руку главного инженера.

– Что за хрень, Кирсан?

"Сирена" была сконструирована так, чтобы обеспечить максимальную безопасность в сложных условиях дрейфующих ледовых полей – это было одно из немногих вещей, которые она узнала из его записей, и то, что она качалась, как легкий парусник, было с ее точки зрения тревожным знаком.

– Не волнуйтесь, сеньорита Феррара, – успокоительно произнес инженер. – Платформа устойчива и не поддается волнению моря.

– И часто она "не поддается"? – уточнила Лима.

– Это было указано в моих записях, – раздраженно ответил он.

– В тех записях, в которых вы так и не указали ни одного доказательства диверсии? – съязвила она.

Кирсан покраснел и скорее всего собирался выдать крайне нецензурный ответ, но оглушительный вой не дал ему такой возможности.

Основное освещение погасло, и аварийные лампочки, как сумасшедшие, замигали красным.

– Это тоже было в ваших записях? – Лима презрительно посмотрела на инженера и направилась к выходу на палубу платформы. Если море и было в чем-то виновато, то узнать это можно было лишь взглянув на него.

Верхняя часть платформы была защищена от воздействия льда и волн стеной высотой почти двадцать метров, наклон верхней части которой предотвращал переливание волн, и десятиметровые волны бились об нее, не причиняя особого вреда. Однако ветер и море, казалось, целенаправленно гнали их со всех сторон, расшатывая тем самым платформу, чьи металлические крепления глубоко уходили в воду.

– Лима! Слава ежикам! – Голос Ильмиры, выбежавшей на палубу вместе с Алексом и Даниэлем, звенел волнением. – Что здесь происходит?

– Почему сработала аварийная система? – спросил у инженера Алекс.

– Тише! – прикрикнула Лима, прислушиваясь к шуму волн, который становился все сильнее и неистовее. – Назад! Назад! – вдруг закричала она, отталкивая друзей.

Глаза ее мерцали, как два сапфира, отражая гигантскую волну высотой с небоскреб, стеной падавшую на палубу платформы.