Текст книги "Соблазн двойной, без сахара (СИ)"

Автор книги: Тальяна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

1

Да, черт возьми, мне нужна эта работа. Мама позвонила вечером и сообщила, что отца сократили, потому мне придется возвратиться в родной дом. Родные хоть и очень далеки от голодной смерти, но на мамину зарплату не смогут потянуть мое существование в столице. Я, конечно, обдумала этот вариант со всех сторон, но ехать назад в наш небольшой городок – это поставить крест на только что полученном образовании. И ради чего я несколько лет пахала на диплом? Но вышло так, что диплом отнюдь не гарантировал мгновенное получение высокооплачиваемого места.

Хотя настоящая проблема была в другом. Я ответственна и терпелива, но есть в моем характере серьезный изъян – природная скромность, которая считается положительным качеством только в сказках. Не скромность даже, а настоящая закомплексованность, которая часто мне мешала и в институте. Однако там я как-то пообвыклась в кругу знакомых и друзей, а вот после окончания она стала непреодолимой границей между мной и хорошим местом. Пару раз я насильно притащила себя на собеседования, но после невнятного блеянья и бледности на грани обморока ни один работодатель почему-то не загорелся желанием немедленно принять меня в штат. До этого звонка от родителей я считала, что время у меня еще есть. Но теперь ситуация в корне переменилась.

Катя, моя институтская подруга, приехала в съемную квартирку на окраине по первой же просьбе. Внимательно выслушала мои стенания, и уже в сотый раз вернулась к старой теме:

– Анют! Ну у тебя ж и голова на месте, и руки откуда надо растут. Сколько можно корчить из себя эту овечку, которую уже даже жалеть надоело?

– Я не корчу, – на глаза снова навернулись слезы от несправедливости. – Как ты не понимаешь, Кать? Вот кто-то, как ты, умеет себя подать, а кому-то это вовсе не дано!

Сказанное было чистой правдой. Катя не обладала даже сколь-нибудь потрясающей внешностью, просто она олицетворяла собой рекламный плакат имени себя самой. Ее собеседования можно было снимать на видео и продавать в виде бизнес-курсов, раз даже в пересказе они звучали впечатляюще: «Владею тремя иностранными языками! Что? Основы веб-дизайна? Да их даже младенец знает! Посмотрите на меня внимательней – неужели я произвожу впечатление девушки, которая через год соберется в какой-нибудь декрет?». Многие работодатели от ее напора впадали в ступор, а кто-то и всерьез впечатлялся. Если Катя умела так «продать» себя, то она способна продать что угодно и кому угодно. В итоге работой она обзавелась уже через неделю после нашего выпуска. А за три истекших месяца успела сменить дважды! И уж точно могла обеспечить себя – не стыдно в глаза родителям смотреть. Со мной же ситуация была кардинально иной.

Она меня в покое не оставляла, помогала и советом, и дружеской поддержкой. Единственное, чего она не могла сделать, – явиться на собеседование вместо меня. А ведь ни один начальник не пожалел бы о том, что принял меня! Просто ни один начальник пока не соизволил дать мне шанс.

Но теперь проблема встала еще острее: мне нужно было найти не любую работу, а довольно доходное место, чтобы я могла с чистой душой сообщить матери – теперь обойдусь без их помощи. Родители с самого начала были недовольны моим отъездом, даже и представить не могу, как я решилась. Наверное, на переезд в столицу все моральные силы и израсходовала, и вот сейчас их уже ни на что не хватало. Мама бесконечно повторяла: «Где родился, там и пригодился» и прочее, но я просто не могла там оставаться. Главная причина – мои же любимые родные. Они немного… склонны к давлению. Вернее сказать, к тотальному диктату. И я прекрасно понимала, во что превратилась бы моя жизнь, если бы я вернулась. Почти средневековая семья в современном антураже, а я в силу характера абсолютно не умею им противостоять. И вот же, вырвалась после миллиона скандалов, поступила, выучилась – доказала, что способна… а уже после все развалилось.

Проклинать себя бесконечно невозможно. И Катя все же была на моей стороне – а с такой поддержкой я смогу пойти на что угодно. В итоге подруга хлопнула меня по плечу и заявила, что разузнает обо всех вакансиях в мегаполисе. Я и не усомнилась: должно быть, половина всей столицы числилась в Катиных знакомых. И уже к вечеру она снова явилась, обнадежив:

– Собеседование завтра, Ань. Но ты обязана показать все, на что способна. Ясно?!

Последнее прозвучало угрозой. Но я ответила твердо:

– Ясно.

У уверенности моей была колоссальная причина – всего час назад я снова говорила с матерью. И она раз двадцать повторила, что я обязана вылететь ближайшим рейсом. Ее настойчивость не была странной – я привыкла. Но удивилась, что раз семейный доход так неожиданно сократился, то откуда же наплевательское отношение и к цене на перелет, и к тому, что у меня за квартиру заплачено до конца месяца? Удивилась и оторопела. Поняла, что родня за меня взялась покрепче, чем до сих пор. Они на обучение в институте еще притихли, а здесь как будто плотину прорвало. Точно надеялись, что я сама по окончании вернусь, а когда не вернулась, вот и началось… И отца уволили. Как-то уж слишком вовремя его уволили, как если бы все причины закончились и вдруг судьба подвернула последнюю.

Катя настраивала и даже репетировала со мной заготовленные фразы:

– Коммуникабельна, – послушно повторяла я. – Могу найти язык с любым клиентом. Отсутствие опыта работы? Просто после защиты диплома я решила отдохнуть, а к выбору места подойти со всей ответственностью. Да, работа в вашей фирме – именно то, чего бы я хотела в идеале. Нет, моя амбициозность не помешает мне стать идеальным секретарем, ведь именно такая должность полностью соответствует моему характеру.

Должность секретаря – не предел мечтаний. Но и правда в заученных речевках была: я тихая и ответственная, я скромна и не глупа. Я быстро учусь, но не особенно умею быть в центре внимания. Из меня получится идеальная помощница для босса с любым характером! Правда, в этой фирме целых два босса – равноправных партнера, как сообщила Катя. Мне предстояло устроиться к одному из них.

Утром накаченная адреналином и дельными советами я почти бодро вошла в огромный холл. Немного растерялась от обилия мрамора. Фирма крупная, занимается строительством по всей области, деньги здесь крутятся ого-го. А может, именно здесь я и пригожусь? Ведь в такие махины наверняка рвутся по большей части карьеристы и наглецы. Но кому-то надо держать в порядке документацию и варить большому начальнику кофе – и так, чтобы этот кто-то не особенно раздражал своей назойливостью.

– Анна Владимировна? – ко мне подошла очень высокая девушка в такой узкой юбке, что удивлял уже факт ее перемещения в пространстве. – Прошу за мной.

Я засеменила за ней, пытаясь собрать последние мысли в кучу. Но, наоборот, начала нервничать еще сильнее. Лифт был каким-то ненормальным – слишком большим и светлым. Какой-то показательный лифт. Он будто бы кричал: что ты тут забыла, замухрышка?

Потом я бежала за девушкой по длинному коридору, не успевая читать таблички на кабинетах. И прямо там навстречу нам шел мужчина.

– Андрей Николаевич… – сопровождавшая меня девушка резко затормозила перед ним.

Но он перебил – негромко, но как-то напряженно:

– Свет, где факс? Полчаса назад должен был прийти.

– Я… я проверю, – она вдруг растеряла весь лоск.

– Проверь! – сказал с ощутимым нажимом. – А это что?

Он только мазнул по мне взглядом. Девушка собралась:

– Анна Раскольникова, на собеседование к вам.

– А. За мной.

И повернул обратно. Я же остолбенело замерла, тогда Света буквально толкнула меня следовать за ним.

– Иди, иди. Не волнуйся так, – шепнула она. – Он, конечно, не сахар, но можно привыкнуть.

Наверное, она пыталась мне помочь. Но меня после этих слов последние силы оставили. Я не помню, как вплыла в кабинет. Не помню, прозвучало ли приглашение сесть. Опомнилась уже на каком-то стуле перед столом невероятных размеров. И мужчина смотрел на меня.

И я поняла, что не была готова. Не к собеседованию вообще, а именно к собеседованию с ним. Катя все связи подняла, чтобы обеспечить мне эту встречу, но не предупредила, что начальник молод – не старше тридцати. И просто невероятно хорош собой. Его темно-каштановые волосы были коротко стрижены, и одна прядь буквально торчала вперед – словно бы специально выбивалась из идеальной картины, а руки чесались ее пригладить. Зеленые глаза пристально смотрели на меня, будто их владелец от меня чего-то ждал. Я подскочила на месте, когда он спросил – и снова негромко, но со слышимым напряжением:

– Ну? Резюме, документы принесла?

– Д-да, – я кое-как вспомнила, где нахожусь, и положила на стол бумаги.

Пока он бегло просматривал, я понимала, что уже все провалила. Он сейчас задаст вопрос – вообще любой вопрос – и я ни слова выдавить не смогу. Вся моя закомплексованность вдруг взметнулась вверх и осела комком в горле.

– Опыта вообще никакого нет? – он уточнил, не отрывая взгляда от листка.

От ответа меня спас громкий стук за спиной. Я вскочила на ноги и повернулась к вошедшему.

– Андрей! – вошедший говорил на повышенном тоне. – Я зашиваюсь! Где черти носят этот факс?

– Света побежала, – тот оторвался от чтения. – Через минуту будет. Это же Света.

– Мы Свету в итоге до пены загоняем! А это что?

Где-то я точно такой же неприятный вопрос слышала. И уже на уровне подсознания поняла, что в таком тоне с директором может разговаривать только такой же директор. И этот тоже впечатлял, но он был будто контрастным отражением второго: светлые волосы и серые глаза. И если в голосе первого постоянно слышалось холодное напряжение, то второй напряжения не сдерживал – эмоции отражались в каждом слове.

Андрей Николаевич тоже встал и махнул неопределенно рукой:

– Анна хочет работать у нас секретарем. Анна, Константин Сергеевич.

– А, понял, – ответил вошедший и посмотрел на меня пристальнее. Вдруг широко улыбнулся: – Слушай, оформляй ее на испытательный. Реально времени на это сейчас нет. Если не справится, то вышвырнем позже.

– Э? – очень глупо отреагировала я.

Константин Сергеевич рассмеялся и зачем-то подмигнул. Добавил с неприкрытой иронией:

– Красноречивая, сразу видно. Поздравляю, ты принята. Андрей, у нас поставщики через десять минут будут. Где этот гребаный факс?

Андрей Николаевич говорил все-таки намного спокойнее:

– Так и поступим. Считай, Анна, что тебе повезло. Сейчас беги в отдел кадров, а на работу завтра. Завтра и объясню обязанности. И это… поработай над выражением лица. Ты вызываешь желание сделать тебе искусственное дыхание, честное слово.

Выходя из кабинета, Константин Сергеевич снова глянул на меня:

– И с одеждой. У нас тут не монастырь. А у меня настроение портится, когда я чувствую себя в монастыре.

Еще часа два я пребывала в отупелой заторможенности. И даже вечером не могла толком объяснить Кате, что конкретно произошло. Меня вроде бы приняли. Вроде бы на испытательный срок. Что-то про лицо и одежду. Потом Катя меня зачем-то обнимала и поздравляла, а я пыталась поверить в ее слова – мол, теперь-то я себя проявлю! Возвращение домой откладывается!

2

Светлану можно было бы назвать красавицей, если бы не постоянно угрюмое выражение лица и глубокая складка между бровями. Оказалось, что она секретарь Константина Сергеевича – ее и обязали на следующий день вводить меня в курс дел. Она словно постоянно куда-то спешила и говорила очень быстро, а я пожалела, что не включила диктофон на сотовом:

– Вот тут твое рабочее место. Все звонки на Андрея Николаевича не переводи, только вот из этого списка. Если клиент настойчив, то связываешься с шефом и уточняешь. Не дергай его по пустякам, тебе же дороже выйдет. Он никогда не кричит, только щурится… Ты же видела, как он щурится?

– Видела, – обреченно признала я.

– Ну тогда представляешь. Со временем начнешь распозновать: немного глаза сузил – ты что-то делаешь не так; сильнее – тебе лучше скрыться с его глаз под любым предлогом; вот так капитально, до узких щелочек, – Света продемонстрировала как именно, – лучше беги заграницу и не оглядывайся. Ну ее, эту столицу, жизнь дороже. Дальше…

И она все перечисляла и перечисляла мои обязанности. А мне от такого обилия неприятных новостей хотелось залезть под стол, зажать голову руками и хотя бы немного похныкать. Но Света, единственная моя тут поддержка, била беспощадно:

– Обед с часу до двух. Забудь об обеде. Хотя бы на первые дни. Бери с собой кофе в термосе, бутерброды там какие-нибудь – и главное, всегда изображай, что ты на рабочем месте приклеена. Тебе простят многое, если увидят, что ты мечтаешь здесь остаться. Потом переведут в штат – там будет морально попроще. Через годик-другой так привыкнешь, как будто за этим столом и родилась. Через три года будешь по ночам вскакивать и думать, а не послать ли все к чертям и не свалить на Гавайи.

Меня подвел голос:

– То есть ты об этом думаешь?

– Бывает в период слабости, – на той же ноте ответила Светлана. – Зарплатой здесь не обижают, но все остальное.

И она просто закончила предложение посередине, даже без интонации, подразумевающей задумчивость. Оборвала, как если бы все было очевидно, добавлять нечего. Мне было не очевидно, но переспрашивать я побоялась – уж сильно не хотелось узнать, что же там «остальное».

Начальники с утра были на выезде, потому у меня было время на хоть какую-то адаптацию без прищуренных глаз. Светлана несколько раз до обеда забегала ко мне – проверить, все ли в порядке. А мне толком даже делать еще было нечего! Я просто осматривала стеллажи с бесконечной документацией, щелкала файлы на рабочем столе компьютера и пыталась запомнить, что где находится. В случае необходимости быстро сориентируюсь. Если не заморожусь от страха, конечно. Но за это время получилось прийти в себя и даже поверить в то, что все будет хорошо.

Светлана оказалась для меня настоящей находкой. Во-первых, она олицетворяла собой родственную душу, которая попала в ту же лодку намного раньше меня. И вот же, живая и здоровая! А это вселяет оптимизм. Во-вторых, она на мое появление в офисе отреагировала с дружелюбным облегчением – дескать, все обязанности на нее свалили, а теперь мы все разделим, после чего Света заживет новой жизнью. И пусть у ее радости были основания, это неведомым образом сказывалось на ее настроении – подчеркнутая терпеливость.

– Молодец! Но не совсем так, – мягко подбодрила она меня, после того, как я ответила на первый звонок. – В конце обязательно называй примерное время, когда перезвонишь. И бери с запасом в несколько часов. Клиентура из главного списка очень важна и очень занята. Покажи им, как ценишь их время.

– О, поняла, спасибо! – улыбнулась я благодарно.

– И еще. Некоторые будут открыто хамить. Большой бизнес такой – они все как натянутые струны, и неизвестно в какой момент сорвет. В такие моменты включай бронебойную защиту – не реагируй на провокации, не бросай трубку, отвечай монотонно одно и то же, пока хамлу не надоест орать. Опыт подсказывает, что большинство из них вообще об этом срыве не вспоминают, а некоторые потом даже извиняются, но стоит тебе хоть что-то в тон ему ляпнуть – все, не забудут.

– Я постараюсь.

Для поднятия самоуверенности я даже кулаки сжала. На такой должности я или уже научусь бороться со своими комплексами, или вылечу отсюда, но с богатым опытом. В любом случае буду расценивать как шанс измениться! Зато когда буду лететь в родной город, то получу основания считать, что сделала все возможное.

Света вдруг улыбнулась и хлопнула меня по руке:

– Все, все, выдыхай. На самом деле, ничего сложного, надо просто привыкнуть. Коллектив здесь хороший, но женские отделы грешат сплетнями. Будь уверена, что о тебе уже сплетни пошли. Не бывает же такого, чтобы молоденькая симпатичная секретарша с шефом не спала. Со сплетнями нужно просто смириться, как с издержками профессии, – и она звонко рассмеялась.

Но меня одолело любопытство:

– Могу себе представить. Особенно когда начальники так молоды. И что же, ни один из них не женат?

– О, – она хитро округлила глаза. – Если ты уши навострила, то забудь. Не женаты, но это очень плохая идея. Я даже не представляю, как потом работать! Ведь ты постоянно при начальнике – и рестораны, и командировки случаются. Если кому-то одному надоедят постельные утехи, то и деться некуда! Только увольняться.

– Да я вообще не в том смысле… – я растерялась.

– Вот и правильно. А если вдруг взгляд зацепится, то напомни себе о том, что такие мужчины даже имена своих девиц запоминать не успевают. Стань для Андрея Николаевича правой рукой, но… Хм… как-то двусмысленно прозвучало, – она снова рассмеялась. – В общем, стань незаменимой, но не использованной девкой на пару ночей. И тогда работа будет просто работой, получше многих других.

Я была признательна Светлане и за такие советы. Конечно, мне и в голову не пришло бы кого-то здесь соблазнять – это абсолютно не вписывается в мой характер. Но начальники выглядели настолько впечатляюще, что сильно выделялись из ряда всех знакомых мужчин. А когда кто-то так выделяется, то невольно начинаешь придавать этому значение. В сказки про Золушек я не верила, зато пребывала в другой сказке: не справлюсь – и поеду домой под неусыпный надзор матери. Прощай, свобода слова и выбора будущего. Прощай все то, ради чего я когда-то уезжала. Теперь, вдали от родни, стало казаться, что и мой зажатый характер есть прямое следствие жизни в такой семье. Когда за тебя все решают, а собственное мнение – блажь, от которой следует побыстрее избавиться. В семье я была не единственным ребенком. Старшая сестра уже вышла замуж, но до сих пор бегает к матери за советом по любому поводу, чем приводит в бешенство собственного мужа. Именно ее пример и сподвиг меня когда-то на решительные действия – если бы осталась, то в точности повторила ее судьбу. Вышла бы замуж за «одобренного родней», а потом жила бы вечно втроем: я, муж и мамино мнение.

Я отвлеклась на воспоминания, потому пропустила тот момент, когда босс вошел в приемную. Вздрогнула, только когда услышала шаги совсем рядом. Обернулась от окна – и вмиг растеряла весь накопленный боевой настрой. Все-таки было в нем что-то, что одновременно пугало и притягивало.

– Добрый день, Анна, – он говорил очень спокойно, но не улыбался. – Освоилась?

Я заставила себя выдавить:

– Д-да… почти… наверное… Здравствуйте, Андрей Николаевич.

К счастью, моему смущению он не придал ровным счетом никакого значения и направился в свой кабинет, бросив напоследок:

– Сделай мне кофе.

– Конечно.

Вдохнула, выдохнула и рванула выполнять первое распоряжение начальника. Через десять минут я вошла в его кабинет, неся в руках белую чашку на блюдце. А думать могла лишь о том, чтобы он не заметил, как трясутся у меня руки. Волнение давало о себе знать! Но мне удалось все же добраться до стола без происшествий и поставить кофе на белую салфетку. Снова вдохнула, как если бы за десять минут ни разу об этой необходимости не вспомнила. Похвалила себя и уставилась на шефа. Но он глянул на меня бегло и вернулся к документам:

– На этом пока все, спасибо.

Ух, ну и что же так не работать? Прелесть просто, а не должность! Я ощутила в себе силу сворачивать горы, но уже в дверях подпрыгнула, когда сзади раздалось напряженное:

– Светлана! Иди сюда и сделай мне кофе. Живо.

Обернулась, он говорил в коммутатор, а левой рукой отодвигал чашку подальше. Не понравилось? Плохо получилось в первый раз? Я перепутала дозировку сахара? Но уточнять, конечно, ничего не стала, а пулей вылетела из кабинета.

Это было как-то неожиданно обидно. Нет, не в моем проколе – требуется время, чтобы наловчиться делать что угодно! А в том, что Андрей Николаевич не постеснялся того, что я это услышу, притом самой мне ничего не сказал. Как если бы я была пустым местом.

Прижалась к стене. Мимо пролетела Света – она должна быть очень недовольна, что ее снова дергают, когда есть я. А следом за ней расслабленной походкой и заправив руки в карманы шел Константин Сергеевич. Остановился передо мной и улыбнулся:

– А что с лицом? Андрей заставил тебя сожрать кружку вместе с содержимым? Ничего, переварится. С ним бывает. И он на кофе помешан, как наркоман. Научишься.

Я понятия не имела, как реагировать на неуместный сейчас юмор. А юмор ли? Потому просто выдала первое пришедшее на ум:

– Не заставил… спасибо.

– Вот и молодец, что не расстраиваешься, – его улыбка вдруг исчезла, а взгляд стал сосредоточенным. – А я тебе разве вчера не говорил про форму одежды? Молодая девушка же, что за цель ты преследовала, когда воровала у бабушки этот прикид?

Я неловко поправила блузку – между прочим, самую красивую в моем гардеробе! Катя еще вчера предлагала пересмотреть мой стиль, но на это сейчас просто не было денег – мне хотя бы дожить до первой зарплаты. А сама Катя обладает более женственной фигурой – большая грудь, широкие бедра. На мне ее платья висят, как на плечиках. И я не видела ничего зазорного в моем наряде – самая обычная одежда. Хоть и не последний писк моды, зато во фривольности никто не обвинит.

Константин Сергеевич вдруг наклонился прямо к моему лицу, а я еще сильнее вжалась в стену.

– Слушай, Анют, у нас тут приличное место. Живые люди ходят. Чаще всего. Ты в этом мешке в интерьер не вписываешься. Ты же теперь секретарь, всекаешь? Визитная карточка своего босса. Андрей у нас просто сильно вежливый, потому и молчит пока. Но соответствовать все же надо. Все поняла?

За неимением других вариантов, я просто кивнула. Константин Сергеевич тут же оставил меня в покое и распахнул дверь кабинета, громко обращаясь к партнеру:

– Андрей, хватит юзать мою Светланку. Она так скоро не выдержит и уволится, и я уволюсь сразу за ней следом. В знак солидарности! А ты заметил, какие у твоей Анютки глазки красивые?

Стоило немалых трудов, чтобы не сползти по стене на пол. Андрей у них сильно вежливый, а Константин, вероятно, не сильно вежливый. А у меня аж голова закружилась от сравнения, кто из них грубее. Просто какой-то конкурс на негодяйство, а лидирующую позицию никто не занял.