Шляпа пирата (СИ)

Текст добавлен: 24 сентября 2016, 07:20

Текст книги "Шляпа пирата (СИ)"

Автор книги: Таланты Литмировские

Жанр:

Исторические любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Назад к карточке книги

Чего хочет женщина, того хочет Бог (Шляпа пирата)

...questa donna ha qualcosa in più, la volontà.

La volontà cos'è

è un insieme di coraggio e forse superficialità

la volontà che ha

fa capire al mondo che la vita non si aspetta mai...

Biagio Antonacci «Questa donna»

– Мистер Гиббс, бросьте мою шляпу в воздух.

– Это честь для меня. Урааа!

– Несите назад.

из к/ф «Пираты Карибского моря».

Город Кап-Франсэ на острове Сен-Доменг. Июль 1692 г.

– Месье все еще не желает забрать свои слова назад?

Едва ли Лоран де Графф – знаменитый флибустьер, участник считай наглого в своем бесстрашии нападения на Веракрус, отчаянный сорви-голова, сумевший ускользнуть от двух испанских шестидесятипушечных галеонов, – едва ли этот закаленный ревнивым морем и безжалостными битвами пират мог предположить, что однажды будет смотреть в дуло заряженной пистоли, направленной на него разгневанной женщиной...

Радостно пламенели окна портовой таверны, отгоняя прочь тяжело вздыхающий мрак карибской ночи. Далеко вглубь острова Сен-Доменг уносились бойкая музыка, пьяные крики и оживленные разговоры, пересыпанные солеными шутками да грубым смехом. Тут и там мгновенно вспыхивали и так же быстро утихали драки, у засаленных столов увлеченно проигрывалось тяжким трудом заработанное жалованье, а под столами мирно похрапывали сваленные туда крепким ромом бесчувственные тела. Гуляла береговая братия Лорана де Граффа.

Вернувшиеся в Кап-Франсэ мужчины жаждали развлечений после славных подвигов во имя французской короны. Сам капитан-лейтенант сидел на бочке и весело наигрывал на гитаре, то и дело прикладываясь к стоящей рядом кружке. Он выглядел как простой матрос: длинная перепоясанная рубаха, мешковатые штаны, обрезанные чуть ниже колен, на ногах надета почти новая обувь (лишь подошва слегка отошла), судя по всему, снятая с поверженного испанца, на голове – треуголка, съехавшая набок. Но вряд ли кто-нибудь спутал бы его с простым матросом – слишком властным был взгляд, обозревающий разгоряченную выпивкой толпу.

– ...Я бы ее потискал в темном углу...

– Да куда тебе! Она тебя измочалит – на ногах стоять не сможешь.

Скабрезные слова и раздавшийся вслед за ними взрыв хохота привлекли внимание Лорана к ближайшей группе гуляк:

– О ком это вы?

– О вдове Дьё ле Вё, капитан, – отозвался потрепанный матрос.

– Ага, о двойной! – выкрикнул кто-то.

– «Божья воля?» – удивился Лоран, – уж ни согласно ли воле божьей дамочка укокошила несчастных мужей?

Снова раздался буйный смех. Сидевшие в отдалении моряки прислушались к происходящему.

– Говорят, вдова-то с характером. Нашего брата таким словцом кроет, что только держись, – заговорил помощник капитана.

– Вот вам и мораль, господа: не женитесь на склочных бабах, иначе постигнет вас безвременная кончина, – продолжил Лоран под аккомпанемент всеобщего веселья. – Хотя... причиной смерти достойных мужей могло стать рьяное выполнение этой особой супружеского долга. А лучшей смерти и не придумаешь, не правда ли? – рыцарь вольного промысла вскинул кружку. – Посему давайте выпьем за пылких вдовушек, господа!

Портовая таверна (замените то дерево пальмой, и будет точь-в-точь).

II.

И вот теперь Лоран де Графф стоял перед той самой вдовой. Прошлым утром эта фурия влетела в его дом с требованием сатисфакции. Страдающий от жуткого похмелья капитан, стремясь поскорей отделаться от шумной визитерки, ответил, что желание дамы – закон. Кто же знал, что «дама» и в самом деле наставит на него оружие!

Ошарашенный капитан-лейтенант пригляделся внимательней к своей визави. Эта женщина, очевидно, не принадлежала к тем юным особам, что так раздражали его своим бессмысленным чириканьем и пугливым закатыванием глаз. Да и юной она не была. Из-под шляпы а-ля Рубенс выбивались коньячного цвета локоны, перемежающиеся седыми прядками, а суровый прищур глаз окружали мелкие морщинки. Но было в этой женщине что-то неуловимо притягательное: уверенность, с которой она держала оружие, гневный блеск глаз, вся ее фигура в броском алом платье, будто олицетворяющая собой жизненную силу. Лоран почувствовал провокационную щекотку адреналина. И вовсе не смотрящий ему в лицо пистоль был тому причиной.

– Мадам, неужели вы решитесь убить героя Франции? И ваше чуткое женское сердце не дрогнет?

– Пирата Франции вы хотели сказать? Думаю, правительство недолго будет оплакивать смерть очередного флибустьера. А что до моего сердца, то вы забыли свои собственные слова. Я ведь «склочная баба», которая «укокошила» двух своих мужей, какое же мне дело до вас? – Мари-Анна иронично выгнула бровь, глядя на нахала. В молодом колониальном городе слухи разносятся стремительно, потому женщина пришла в ярость, узнав, что ее имя треплет невесть что возомнивший о себе ободранный разбойник. И неважно, что мужья ее были такие же буканьеры, непосредствено Мари-Анна когда-то едва выбралась из самых низов общественного дна, а «ободранный разбойник» – знаменитый флибустьер Карибского моря, плавающий под французским флагом. Даже у пираток есть честь.

– Что вы, разве можно придавать какое бы то ни было значение словам пьяного моряка? И, хоть я и пират, совесть не позволит мне драться на дуэли со столь прекрасной дамой. А потому примите мои глубочайшие извинения, – издевательски поклонился Лоран, изящно взмахнув треуголкой.

– Меня бы больше удовлетворила ваша простреленная нога… или рука, – кровожадно улыбнулась Мари-Анна, вскидывая пистоль. Увидев эту улыбку, бывалый пират невольно напрягся, – но, так уж и быть, я готова забыть оскорбление за вашу… треуголку, – она хмыкнула, заметив его реакцию.

– Мою треуголку? – изумился Лоран и недоуменно взглянул на свой головной убор, который все еще держал в руке.

– Да, треуголку, месье де Графф. Она послужит отличным символом вашей капитуляции, – стоящий напротив мужчина все больше интересовал Энн. Когда он снял шляпу, его светло-золотистые волосы засверкали на солнце, словно французский луидор, а усы, закрученные на испанский манер, вызвали у Мари несвойственное ей желание потрогать их забавно торчащие кончики. Опасный разбойник, он вел себя как шут. И этим несоответствием привлекал сидящую в ней авантюрную жилку, когда-то побудившую Мари-Анну покинуть Старый Свет ради призрачных благ в практически неосвоенной земле.

– Мадам Дьё ле Вё, как мне лестно, что вы знаете мое имя, а не только мою скромную обитель, – прозвучал фривольный намек на давешнее вторжение Мари-Анны в дом пирата. – Но разве могу я отдать свою верную подругу, которая пережила со мной столько захватывающих приключений, – Лоран, паясничая, прижал треуголку к груди. – Кроме того, должен же я извиниться за свое неподобающее поведение. Приглашаю вас на ужин в мой дом. Там вы и получите желаемое, – он нахлобучил треуголку на голову и подмигнул женщине.

Мари-Анна внимательно посмотрела ему в глаза. Взгляд лихого флибустьера мгновенно стал серьезным. Морской бриз ласково перебирал своенравные пряди женщины, легкими поцелуями пробегал по незащищенной одеждами коже, замирал у лифа платья и, шаловливо приподняв подол, весело летел дальше. Море что-то неразборчиво напевало, стеная и искушая, сулило отважному исследователю неведомые сокровища, зазывая в коварные черные глубины… чтобы забрать его себе навсегда. Прошло несколько долгих секунд. Они поняли друг друга.

III.

Пристанище де Граффа было выстроено в классическом колониальном стиле. Толстые каменные стены, так хорошо защищающие от морских налетов, превратили бы здание в подавляющую громаду, однако за счет аркады и высоких окон дом словно парил над землей в жарком мареве. Внутри он мало чем отличался от других домов в Кап-Франсэ, разве что убранство его было шикарнее многих. Впрочем, источник дохода капитан-лейтенанта едва ли у кого-то из жителей острова вызывал недоуменные вопросы.

Гостья шла по дому вслед за Лораном, больше разглядывая хозяина, чем принадлежащие ему богатства. Сейчас он уже не выглядел, как голодранец. Жюстокор – длинный, почти до колен, распашной кафтан – подчеркивал его высокий рост и по-мужски стройную фигуру, ботинки, грозившие своему владельцу вот-вот почить в бозе, были заменены парадными сапогами-ботфортами. На голове пирата Мари-Анна с возмущением заметила все ту же треуголку. Перо на шляпе, кажется, даже ехидно покачивалось при каждом шаге флибустьера.

– Прошу, мадам, – произнес Лоран, проводив Мари к обильно сервированному столу и галантно отодвинув стул. – Надеюсь, время, которое вы проведете в моем доме, будет наполнено исключительно приятными мгновениями.

– Не разочаруйте меня, месье, – отозвалась Дьё ле Вё, кинув на пирата полный иронии взгляд.

Мужчина лишь предвкушающе улыбнулся.

********

Стыдливые огоньки свечей едва-едва освещали интимный полумрак комнаты, бросая причудливые тени на развевающийся полог кровати, выписывая фантастические узоры на переплетенных телах любовников. Узоры эти то затаивались, то внезапно возникали, скрадывая впадинки и очерчивая выпуклости двух фигур среди смятых тканей. Арабески из тьмы и света изгибались, замирали и вновь перемещались, вырисовывая то оголенное плечо, то плавную линию мужской спины с тонкими женскими руками на ней, которые с силой ухватились за перекатывающиеся под горячими ладонями рельефные мускулы. Тихие вздохи и невнятный шепот, ласковое бормотание и отчаянные призывы нарушали густой морок тропической ночи. Играли золотистыми бликами светлые пряди мужчины, змеились по белому полотну темные локоны женщины. Это было противоборство, нападение и отступление, приближение и отталкивание, потеря и обретение – мелодично-протяжный ритм одиноких жизней, слившихся в единое целое. Она и Он, авантюристка и флибустьер, что столкнулись однажды на каком-то из перекрестков своих нелегких путей. Прошлое? Будущее? Ничего уже не имеет значения. Ничего, кроме краткого ощущения связи с другим человеком, которое завершится вспышкой мимолетного наслаждения.

Марианна после ночи с Лораном (или «кусочек сЕкаса»)

IV.

Лоран де Графф стоял на палубе своего корабля. Кап-Франсэ медленно удалялся все дальше и дальше, пока не скрылся вовсе в предутренней туманной дымке. Он свободный морской волк. В его жизни нет места оседлости, постоянству, семье… Марианне. Только что-то странно жжется в груди. «Наверно, что-то съел не то», – усмехнулся капитан-лейтенант и отвернулся от покинутого берега. И… наткнулся на знакомый прищур насмешливых глаз.

– Мари-Анна? Что ты… что вы тут делаете, мадам? – перед ним стояла женщина, с которой он провел минувшую ночь – и в то же время не она. Вместо сложносоставного платья – свободная рубашка, черная жилетка и широкие пиратские штаны, называемые джентльменами удачи не иначе, как «бабские панталоны». И она была босиком! – Лоран тупо уставился на миниатюрные ступни. Эта невообразимая женщина постоянно его изумляла.

– Месье, вы забрали МОЮ треуголку, – Мари-Анна обвинительно ткнула пальцем в сторону головы пирата, на которой, нахохлившись, сидела пресловутая шляпа.

– Обсудим? – азартно улыбнулся флибустьер.

V. Эпилог.

Лоран-Корниль Балдран, сьёр де Графф, королевский лейтенант на острове Сен-Доменг, капитан легкого фрегата, рыцарь Св. Людовика, и Мария-Анна Божья Воля, буканьерка, вдова Пьера Длинного, сочетались священными узами брака 23 марта 1693 года. Говорят, Марианна бороздила морские просторы вместе со своим мужем, плечом к плечу с Лораном сражаясь против испанцев и англичан, нападая на вражеские корабли и обороняя гарнизон Кап-Франсэ. Правда это или нет – сегодня никто не скажет точно. Подлинная история жизни этой необычной пары теряется в веках.

Одни считают, что после гибели своего мужа от пушечного ядра Божья Воля стала капитаном его корабля. Всю жизнь эта отважная женщина посвятила безжалостной мести за смерть горячо любимого супруга.

Другие настаивают, что чета де Граффов в конце концов уединилась на плантации в Кап-Франсе, где воспитала двоих дочерей, одна из которых, по легенде, победила на дуэли мужчину.

А какая версия привлекает вас?