Текст книги "Холодная вода (СИ)"

Автор книги: Таланты Литмировские

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

«Смерть поступила с настрадавшимся телом милосердно. Перед своим приходом она отключила у него сознание. Это было похоже на падение в глубокий сон. Вот только вернуться из этого сна было уже не суждено. Уставшее сердце начало замедляться, потом зашлось в судорожных сокращения, и остановилось. Кровь отхлынула от лица, еще пару часов назад горевшего в лихорадке. Напряжённое, в ожидании конца, тело, расслабилось, тихий выдох сорвался с губ и наступила тишина».

При погружении вёсел в воду раздавался тихий плеск. Тёплые лучи вечернего солнца охотно играли на волнах, разбегающихся от носа лодки. В кронах деревьев, местами растущих вплотную к берегу, пели птицы, где-то вдали кукушка отсчитывала кому-то оставшиеся года. Идиллия, как на вид, так и на слух. Недаром это лесное озеро раньше являлось любимым местом отдыха жителей окрестного городка. Наслаждаться красотой этого места можно было бесконечно. Раньше.

В воздухе, заглушая плеск воды и птичьи трели, разлился новый звук. Горестный и тягучий, как застрявший в смоле зверёк, стон, перемежаемый треском веток.

Не переставая улыбаться окружающему пейзажу, Рэй обернулся, на секунду перестав грести. Так и есть. Очередной зомби, притащившийся на звук двигателя его машины. Полуразложившийся, в цветастой рубашке и джинсах. Вывалился из кустов и тупо глядя на человека в лодке, бредёт к берегу.

Рэй отвернулся и так прекрасно зная, что будет дальше. Мертвяк дойдёт до воды и, либо остановится, помычит и уйдёт, либо, если мозги совсем прогнили, полезет в воду. Что происходит с теми, кто выбрал второй вариант, Рэй не знал – они просто скрываются под водой и пропадают. Плавать зомби не могут, так же, впрочем, как и утонуть, и что они там делают потом – неизвестно. Возможно, бродят по дну, пока снова не окажутся на суше, а может медленно, поддаваясь подводному течению, дрейфуют туда-сюда, нелепо и беспомощно загребая руками. Кто знает. Рэй ни разу всерьёз не задумывался об этом, ему хватало знания и уверенности в том, что дом стоит на достаточной глубине, а по сваям или вертикальной лестнице мертвецу ни за что не забраться, а значит незачем забивать голову.

Снова вернувшись к гребле, он разулыбался пуще прежнего. Сегодня был удачный день. В магазинчике на заправке он нашёл несколько свечей и масло для лампы, а так же немного консерв и пачку чая. Но больше всего его радовали не эти находки, а одна, случайно доставшаяся вещица.

Когда Рэй уже уселся в машину, собираясь ехать домой, до него доковыляли три мертвяка, которых он заприметил ещё на выходе из магазина. Они принялись бестолково скользить руками по окнам, в бесплодных попытках добраться до водителя, а он, не обращая на них внимания, завёл двигатель, и уже собрался трогаться, как его внимание привлёк солнечный блик, отразившийся от одного из зомби. Раньше это была пожилая женщина с серебристо-седыми волосами, в бежевой, с воланами, блузке и строгой чёрной юбке чуть ниже колен. Сейчас же волосы превратились в грязную спутавшуюся паклю, одежда выглядела не намного лучше, вся покрытая грязевыми разводами и багровыми потёками засохшей крови. От когда-то изысканного вида женщины не осталось ничего, кроме одной детали: на морщинистой серой шее висело шикарное ожерелье, которому оказались не страшны новые жизненные обстоятельства его хозяйки. Практически не потускневшее золото и три довольно крупных изумруда, один из которых, центральный, был расположен чуть ниже остальных двух. Затейливое плетение обрамляло камни, постепенно переходя в изящную цепочку.

Едва завидев это сокровище, Рэй понял, что без него не уедет. Выходить из машины, чтобы расправиться с зомби, не хотелось, поэтому он тронулся, немного проехал вперёд, после чего развернувшись, сбил всех троих, уже потащившихся вслед за ним. Потом, всё-таки выбравшись наружу, быстро добил начавшую подниматься хозяйку ожерелья, снял с неё украшение, вытер нож о когда-то бежевую и модную блузку, и был таков. Определённо, некоторые вещи с появлением мертвецов стало делать гораздо проще.

Сейчас, сидя в лодке и методично взмахивая вёслами, он представлял, как наденет ожерелье на шею Элизабет. Оно ей понравится. Не может не понравится. Может быть она даже улыбнётся ему. Он так давно не видел её улыбку.

До дома оставалось каких-то двадцать метров, когда Рэй в очередной раз подумал о том, какой шикарной идеей было построить жилище в центре озера. И какой ещё более шикарной была идея поселиться здесь в то время, как мир заполонили живые мертвецы.

Невозможно было налюбоваться на это деревянное чудо: толстые, уходящие под воду сваи, небольшая открытая терраса, широкая, сколоченная из цельных досок дверь. И всё это добротное, основательное, внушающее доверие. Глядя на этот дом, становится понятно, что это идеальное и непреступное убежище.

Рэй каждый день благодарил небеса, что нашёл этот островок безопасности.

Добравшись до места, он зацепился за свисающую сверху веревочную лестницу и подтянулся вместе с лодкой поближе к ближайшей свае. Внизу, под домом, было тихо и мрачно, только волны тихо плескали, обнимая толстые столбы.

Рэй зацепил за пояс канат, другой конец которого крепился к кнехту на носу лодки, надел на спину рюкзак и полез наверх.

Раньше от террасы вниз спускалась широкая лестница, плавно переходящая в мини-причал. Но её пришлось сломать из опасений, что зомби смогут-таки добраться до дома. Теперь приходилось лазить по верёвочной лесенке, что было неудобно, учитывая, что пустым Рэй возвращался очень редко.

Пыхтя под тяжестью рюкзака, он добрался до края террасы, подтянулся, и наконец оказался дома. Сбросив ношу, Рэй отцепил от пояса канат и привязал его к столбу, удерживающему навес над террасой. Убедившись, что лодка теперь никуда не денется, он проверил карман с ожерельем и вошёл в дом.

Изначально, при строительстве не планировалось, что здесь будут жить постоянно. Внутри не было никакой отделки. Одна большая комната, грубые деревянные стены и пол. Наверняка тот, кто строил это чудо, планировал жить тут пару месяцев в году, отдыхая от городской суеты. Зимой тут конечно замёрзнуть было нельзя – климат не тот, но дом явно был рассчитан на летнее проживание. О чём говорило отсутствие камина, печки или генератора.

Кое-какая мебель осталась от первого хозяина: шкаф, кресло, стол и пара стульев. В углу ящик с рыболовными снастями, которыми никто не пользовался, зная, что можно поймать на крючок мертвеца; на столе и подоконнике множество вещиц, придающих жилью обжитой вид: кружки, тарелки, банки с солью и сахаром, свечные огарки, спички. В центре стола масляная лампа и синяя вазочка с засохшими цветами.

Дом. Его и Элизабет.

– Дорогая, я дома! – возвестил Рэй, сбрасывая рюкзак на пол. После чего прошёл к столу, уселся на скрипучий стул, растянувшись на нём без сил, и закурил. – Сегодня был долгий день. Как думаешь?

В ответ на его вопрос, в дальнем углу комнаты, куда уже успели добраться вечерние тени, раздался лёгкий шорох.

Глаза Рэя привыкли к окружающему полумраку, и он начал различать, происходящее в углу. На грязном голом матрасе замерла скрюченная фигурка. Она снова шевельнулась, и друг об друга звякнули звенья цепи, прикреплённой к штырю в стене.

– Ну что же ты, Элли? Неужели не хочешь поприветствовать меня? – обиженно спросил он, выпрямившись на стуле. – Детка?

– Иди к чёрту, – ответил тихий голос.

– Как грубо. Знаешь, я вот на сто процентов уверен, что в глубине души ты рада моему возвращению. Ведь если бы я не вернулся, это бы означало только одно, а значит и твоя дальнейшая участь была бы весьма печальна. Смерть от голода и жажды не самая приятная, знаешь ли.

– Любая смерть для меня будет подарком, если я буду знать, что и ты сдох, – яростно вскинулась фигурка. От резкого движения волосы, доселе закрывающие лицо, разметались по плечам, как угольные штрихи на холсте, и стало видно, что обладательница голоса молодая девушка, горящие глаза которой, могли бы на месте испепелить любого. Любого, но не Рэя, лишь рассмеявшегося на этот выпад.

– Ну, по крайней мере, ты со мной разговариваешь! Глядишь, через месяцок-другой станешь поласковее, и я тебя с цепи отпущу.

– Ублюдок! – выплюнула девушка. Словно надеясь, что ругательство ударит Рэя как оплеуха, она наклонилась вперёд, поближе у нему, и оказалась на более освещённом участке, где её было лучше видно.

Мужчина, оставив "ублюдка" без внимания, с лёгкой улыбкой залюбовался девушкой: молоденькая, с ладной фигуркой, красивым породистым лицом и милым курносым носиком. Только его и больше ничья. То, что это лицо было бледным, измождённым и чумазым, он старался не замечать. Так же как и синяк под левым глазом, который она получила прошлой ночью за свою несговорчивость, и затравленный взгляд потухших глаз, изредка вспыхивающих ненавистью.

Всё это он считал проходящим. Он её приручит, выдрессирует, и она поймёт, что только он может дать ей спокойную и безопасную от зомби жизнь. В этом мире Элизабет больше не на кого положиться. Синяки пройдут, глаза снова заблестят, и они счастливо за живут в своём озёрном домике.

Вот если вспомнить, что она вытворяла два месяца назад, когда ошейник сомкнулся на её шее, то можно заметить небывалый прогресс. Она тогда металась на цепи и кричала, без устали повторяя, что убьёт его, уничтожит, заставит страдать. Рыдала, пытаясь сорвать толстый кожаный ошейник с замочком. Отказывалась от еды, и вела себя как дикое животное. Обессилев, она впала в состояние пассивного гнева, всё так же не принимая еду, она сидела, раскачиваясь из стороны в сторону и повторяла одно и то же: "Отпусти меня", изредка переходя на крики или плач.

После того, как Рэй пригрозил, что будет кормить её насильно, но, вполне вероятно, в процессе сломает ей ложкой пару зубов, Элизабет начала есть и пить.

Казалось, что эта уступка тюремщику окончательно сломила её, и девушка впала в апатию, целыми днями лёжа на своём матрасе в углу, и иногда поднимаясь, чтобы поесть или справить нужду в ведро, заботливо укрытое Рэем крышкой и стоящее на расстоянии досягаемости цепи. Больше цепь не доставала ни до чего, был только небольшой радиус в два с половиной метра её нового мира.

Она тогда совсем перестала разговаривать, стала вялой и безжизненной, оживляясь только когда начинала яростно отбиваться от Рэя по ночам.

И вот, всю последнюю неделю Элизабет периодически отвечает ему. И пусть это в основном грубости, Рэй чувствовал, что дело движется, и уже скоро она начнёт смиряться с новым положением. И забудет Патрика.

Девушка заметила, что он её разглядывает, и, поплотнее закутавшись в плед, вернулась в свой угол, снова укрывшись в тенях.

Мужчина усмехнулся, пододвинул к себе лампу и зажёг фитилёк. Неровный жёлтый свет заплясал по стенам, в такт движениям пока ещё слабого огонька. Наконец фитиль разгорелся более основательно, разогнав непрошенный, и уже заметный вечерний сумрак по углам.

Рэй неохотно поднялся со стула и подвесили лампу на крючок, свисающий с потолка. Теперь освещалась вся комната, но стоило быть осторожнее – потолок был довольно низкий, и лампа покачивалась на уровне лица.

– А у меня есть для тебя подарок, Элли, – вспомнил Рэй. – Но сначала я приготовлю ужин и мы поедим. А уж потом я тебе его вручу и ты меня отблагодаришь.

Ответом ему была тишина, и он пожав плечами, отправился к шкафу, в котором хранились консервы.

После ужина мужчина потягивал чай, дожидаясь, пока закончит есть его пленница, медленно и будто бы неохотно ковыряющаяся в тарелке. Он знал, что на самом деле она была голодна, просто растягивала ужин, в надежде отдалить то, что обычно следовало после.

Наконец Рэй со стуком поставил кружку на стол. Девушка вздрогнула и тоже отставила свою посуду в сторону. Ложка глухо звякнула, и стало тихо.

– Ну что, дорогая, пришло время подарка, – нарушил молчание Рэй, и с довольной улыбкой полез в карман. – Смотри, какую красоту я достал для тебя!

На девушку украшение не произвело большого впечатления, она равнодушно скользнула по нему взглядом и отвернулась.

– Ну что же ты, детка? – обманчиво ласково проговорил Рэй, нарочито медленно подходя ближе. – Неужели ты не хочешь примерить его? Давай-ка сюда свою шейку!

Глядя в пол, Элизабет поднялась на ноги и сбросила с плеч когда-то ярко-голубой плед. Одёрнула длинную, до самых колен, серую футболку, на пару с носками являющуюся единственной её одеждой, и наконец взглянула в глаза мужчине. Он осклабился, откровенно любуясь её лицом, на котором, несмотря на внешнее спокойствие, то и дело отражались привычные эмоции: ненависть, страх, отвращение. И покорность.

– Я так рад, что ты наконец-то уяснила, когда стоит открывать свой прелестный ролик, а когда лучше помолчать, – с одобрением сказал Рэй, и протянул к ней руку. Девушка вздрогнула, но не сдвинулась с места, позволив ему убрать прядь волос, упавшую ей на глаза.

– Настанет день, когда я избавлю тебя от этого, – он щёлкнул пальцем по широкому ошейнику, потом нежно погладил Элизабет по щеке. – Но, думаю, этот день наступит нескоро, так что вернёмся к подарку.

Рэй аккуратно застегнул цепочку ожерелья, разместив его прямо поверх ошейника. Одобрительно оглядел получившуюся картину.

– Оно тебе безумно идёт. Эти изумруды идеально подходят к твоим глазам: такие же яркие и притягательные. Когда я их увидел, то сразу подумал о тебе. А той карге они всё равно без надобности. Тебе нравится?

Элизабет снова промолчала, продолжая глядеть куда-то в пустоту перед собой.

– Какой же я болван! – Рэй хлопнул себя по лбу, отчего девушка испугано моргнула. – Сейчас принесу зеркало.

Без интереса окинув взглядом своё отражение, Элизабет на мгновение задержалась на фиолетовым синяке под глазом и опустила глаза.

– Ну как? – пытливо спросил мужчина, убрав зеркало. В голосе послышались угрожающие нотки.

– Очень красивое ожерелье, – наконец ответила девушка. – Хотя к синяку больше подошли бы аметисты.

Рэй громко рассмеялся, заставив её вжать голову в плечи, и одобрительно хлопнул себя по бедру.

– Мне всегда нравилось твоё чувство юмора, знаешь? – прошептал он ей в лицо. Щёки Элизабет пошли красными пятнами от этого шёпота, и она невольно шагнула назад. – Не стоит убегать, сегодня ты хорошо себя вела и я обещаю быть нежным.

Расстёгивая пуговицы на рубашке, он шагнул вслед за ней.

* * *

«Слабость и вялость взяли верх. Поднялась температура, и кажется, что каждая мышца в теле превратилась в желе. Мысли в голове начали путаться, то и дело стало казаться, что вокруг всё нереально, а в другой миг, осознание реальности так било по нервам, что на глазах наворачивались слёзы. Но есть и хорошая новость – нога больше не болит. Палец почернел и опух, соседние с ним тоже распухли и стали бордово-синими. Если не пытаться наступать на ногу, то и боли нет, только странное ощущение пульсации внутри, как-будто кровь с трудом циркулирует по заражённым венам. Совсем скоро кровь станет такой же ядовитой, и начнёт убивать организм. Главное, чтобы это произошло как можно быстрее».

То, что сначала показалось Рэю паршивым началом дня, в итоге оказалось его полной противоположностью.

Обычно он, возвращаясь вечером домой, заезжал за бензином к спрятанному неподалёку бензовозу. Машина, накрытая маскировочной сеткой и прикрытая ветками, стояла чуть в стороне от земляной дороги, ведущей к озеру. Её пришлось оставить там из-за узкого проезда, и в итоге бензовоз оказался ближе к шоссе, чем к озеру. Но место было довольно удачное – небольшой просвет между деревьями выводил прямо на поляну, словно созданную под габариты машины.

Как правило, Рэй на пути к дому тормозил возле ориентировочного кустика, брал канистру и шёл за бензином. Колея после проезда тяжёлой машины ещё виднелась, но если специально не присматриваться, то заметить её уже было нельзя. Стоя же на дороге, увидеть стоящий в тридцати метрах среди деревьев полностью замаскированный бензовоз, было и вовсе нереально.

Однако нашлись какие-то глазастые типы. Рэй, вернувшийся накануне вечером уже затемно, решил заправиться утром. Утром же его и ждал неприятный сюрприз. Оставив свой пикап на дороге, он, раздвигая канистрой кусты, продирался к поляне чуть в стороне от места проезда бензовоза. Он каждый раз шёл новым маршрутом, чтобы не сформировалась тропинка.

Услышав голоса, он притормозил, поставил канистру на землю, и прокрался к "заправке". Там обнаружились ошалевшие от счастья парень с девушкой. Обсуждая, как бы лучше забрать отсюда бензин, они не замечали ничего вокруг. В такой момент их бы и вывалившийся из леса зомби не отвлёк.

Но Рэй зомби не был, а потому, приметив у парочки полное отсутствие огнестрельного оружия, вежливо покашлял, привлекая их внимание.

Сначала они, конечно, испугались, но Рэй, набивший руку на доверительных разговорах, быстро задурил им головы. Прикинулся простачком, согласным поделиться горючим. Узнал их имена, фамилии, степень родства, откуда едут и куда, и то, что свой автомобиль они оставили на шоссе, решив, что опасно ехать по незнакомой и узкой лесной дороге. А посмотреть, куда она ведёт, очень хотелось. Похвалились своей внимательность, позволившей заметить старые следы бензовоза.

Рэй кивал и поддакивал, медленно перемещаясь, пока не занял удобную для осуществления плана позицию – спиной к взрывоопасной машине. После чего, не переставая улыбаться, достал из кобуры под мышкой пистолет. Участь новых знакомых была решена в тот момент, когда они решили осмотреть любопытную дорогу.

Парень успел только изумлённо вытаращить глаза, когда пуля отправила его на тот свет. Девушка, вскрикнув, метнулась в сторону ближайших деревьев, но успела сделать всего пару шагов, прежде чем смерть настигла и её.

Опустив оружие, Рэй с досадой вздохнул. Девушку ему было жаль: молодая, симпатичная, с тёмными волосами – она была в его вкусе. Но у него уже есть Элизабет, и пусть сейчас у них натянутые отношения, не стоит этим пользоваться и скатываться до измены.

Оттащив тела подальше в кусты, он с помощью ножа обезопасил себя от двух потенциальных зомби, вогнав каждому по очереди острое лезвие в висок.

А ведь день так хорошо начинался! Солнце, птички поют, любимая девушка как обычно провожает пожеланием не вернуться.

Но нет, этим двоим нужно было обязательно появиться здесь и испортить настроение. Ещё и два патрона пришлось потратить.

Словно услышав его недовольные мысли, и решив подгадить ещё немного, из-за дерева показался полуобглоданный мертвец. Из-за повреждений и активного разложения, двигался он медленно, да ещё и подволакивал ногу. Рэй, скривившись от тут же наводнившей поляну вони, подхватил уже наполненную бензином канистру, и быстро пошёл обратно к своей машине.

Всю дорогу мертвец тащился вслед за ним, но догнать так и не смог. В какой-то момент он запнулся о корень дерева и упал, ещё больше увеличив отрыв. К тому моменту, как он доковылял до дороги, Рэй уже заправил автомобиль и тронулся в путь, оставив преследователю возможность насладиться выхлопными газами.

На шоссе обнаружился синий форд, аккуратно припаркованный на обочине. Похвалив свою смекалку – не забыл вытащить у парня из кармана ключи, Рэй открыл багажник и обомлел. Внутри обнаружилось настоящее богатство: коробки с консервами, бутыли с водой, несколько пачек с мылом и свечами, россыпь зажигалок и спичечных коробков, бутылки с разным алкоголем, и два блока сигарет. Заднее сиденье тоже было под завязку забито продуктами.

Вот тут Рэй и понял, что день, несмотря на неудачное начало, удался.

Перегнав форд к озеру, он занялся перевозкой неожиданно доставшихся запасов. Небольшими партиями нагружал в лодку, плыл к дому, где с помощью простыни и верёвки поднимал груз наверх. Бестолковый хромой зомби бродил где-то поблизости, треща кустами, но никак не мог выйти к берегу. Рэй методично разбирал припасы, одним ухом прислушиваясь к этим звукам. Мертвяк его не пугал. Главная опасность всегда исходит в первую очередь от живых, а зомби... если их не целая толпа, они не представляют угрозы. Они глупые и в основном медленные, в драке не защищаются, а лишь тупо тянут ручонки в попытке добраться до свежего мяса. Убить их легко, а вот люди могут быть хитрыми, изворотливыми, недоверчивыми. Сегодня ему повезло, встретились такие простаки, что удивительно, как они вообще так долго протянули. Им вот не повезло, а ему, Рэю, очень даже. Ему вообще в последнее время дико везёт. Три месяца назад он уже готов был попрощаться с жизнью, так его припекло. А потом встреча с двумя почти такими же, как сегодня, простофилями, и вот он уже хозяин дома на озере. Да, неожиданные кульбиты порой выделывает жизнь...

Встрепенувшись, Рэй поднялся с земли, и взглянул на небо. Оно уже приобрело первые вечерние краски, облака на востоке окрасились в нежно-розовый, а их западные собратья стали насыщенно синими, словно маскируясь под грозовые тучи. Он и не заметил, как быстро пролетел день, наполненный погрузкой-греблей-разгрузкой-греблей-отдыхом. Руки ломило от усталости, спина словно одеревенела, мышцы дрожали, моля о пощаде. Но где-то на периферии сознания то и дело выскакивала мысль о крупном куше, ради которого можно и пострадать.

Со вздохом согнувшись над водой, Рэй сполоснул руки, на которых, несмотря на перчатки, приступили мозоли, и попытался вспомнить сколько рейсов он сегодня сделал. Не меньше пяти, это точно. Конечно, можно было впихнуть в лодку побольше и сплавать за два-три раза, но с учётом отсутствия у дома причала, была опасность перевернуть лодку во время разгрузки, и он не стал рисковать. Остался последний рывок, остатки чужих припасов уже уложены, можно плыть. А с фордом он разберётся завтра.

– Идёшь проторенной дорожкой, да? – тихо спросила Элизабет, когда он наконец объяснил ей причину внезапного наплыва продуктов. До этого было некогда, а сейчас, после ужина, развалившись на своём матрасе в противоположном от девушки углу комнаты, он поведал ей о своей нечаянной удаче. – Втираешься в доверие, убиваешь, забираешь себе трофеи. Какой же ты подонок.

– Да ладно тебе, Элли. Не я, так другие бы подсуетились. К тому же, я и знать не знал, что они такие запасливые. Просто бензин защищал, – Рэй расслабленно закинул руки за голову.

– Можно подумать, это твой бензин.

– Теперь мой. И дом, и бензин. И ты.

Ожидаемой вспышки гнева не последовало. Элизабет, расположившись на прислоненной к стене подушке, полулежала, закутавшись в плед. Её отсутствующий взгляд был устремлён на слабо горящую под потолком лампу. На Рэя она даже не посмотрела. Похоже его методы укращения начали действовать, она уже почти нормально с ним разговаривает. Ещё немного и она оценит своё положение, и они заживут счастливо.

Рэй самодовольно улыбнулся.

– А знаешь, эта пара мне кое-кого напомнила, – заговорил он. Неожиданно ему захотелось проверить эти новые границы самообладания Элизабет. – Угадаешь кого?

Девушка быстро глянула на него, отвернулась и повыше натянула плед, укрывшись до самого подбородка.

– Вижу, ты угадала, – хмыкнул он. – Они были очень похожи на вас с Патриком. Такие же доверчивые и глупые. А девушка и внешне на тебя была похожа. Даже жаль стало её убивать, на мгновение показалось, что стреляю в тебя.

Разглагольствуя, Рэй рассматривал теряющийся в темноте потолок. Из угла Элизабет донёсся тихий всхлип, но она снова промолчала. Тогда он продолжил:

– Я много раз задумывался, что делает людей такими доверчивыми? Уверенность в своих силах? Вера в людей? Или банальная глупость? Раньше, ещё до зомби, я думал, что это вера в людей. Вроде как: мы же цивилизованное общество, хороших людей больше, чем плохих, и прочее, прочее... Но сейчас-то что вас заставляет поверить первому встречному? Кругом мародёры, отчаявшиеся и обезумевшие люди, да и просто вконец сдвинувшиеся.

И я пришёл к выводу, что это всё-таки глупость. Вот скажи, Элли, сколько раз ты кляла себя за наивность, после того, как я убил Патрика?

В комнате повисла вязкая тишина. Рэй перевернулся на бок, с любопытством уставившись на девушку.

– Единственным, кого я всегда кляла, был только ты, – тихо прошептала она, взглянув ему в глаза. В тусклом свете на её щеках слабо блеснули две дорожки слёз. – Я верила в людей. Раньше.

– Ты-то верила, а вот Патрик уже сомневался. Помнишь, как ты умоляюще посмотрела на него, когда вы решали, взять ли меня с собой или оставить на той дороге с лубком на сломанной ноге? Подумай, ведь если бы не твоя глупая доверчивость, купившаяся на мой жалобный лик, Патрик был бы жив, вы бы сейчас припеваючи жили в этом домике, а меня где-нибудь уже доедали зомби.

– Патрик был бы жив, если бы ты был нормальным! – всё-таки сорвалась Элизабет. – Он был бы жив, если бы ты не втёрся нам в доверие! Он был бы жив, если бы ты подло не выстрелил ему в спину!

Задохнувшись от ярости, она замолчала и резким движением вытерла слёзы. Глаза у неё горели таким огнём, что мужчина засмотрелся.

– Это, конечно, тоже, но всё-таки началом всего этого был именно твой взгляд, – вкрадчиво сказал он, наслаждаясь ситуацией.

– Началом было то, что тебя с остальными уголовниками просто выпустили из тюрьмы. Почему тебя сразу не сожрали мертвецы? Почему ты до сих пор жив, а Патрик нет?!

– Всё сложилось именно так из-за твоей глупости, моя дорогая, – холодно сказал Рэй. Напоминание о тюрьме ему не понравилось. Не стоило рассказывать Элизабет о том счастливом дне, когда всех заключённых, и его в том числе, отпустили, боясь вспышки зомби-вируса. В его жизни тюрьма была самым неприятным эпизодом, длиной в пятнадцать лет. Если бы не явление миру живых мертвецов, сидеть бы ему ещё столько же. Нынешняя жизнь нравилась Рэю гораздо больше. Никаких рамок или преград, полная свобода действий и никакой ответственности. А зомби... не опаснее его бывших сокамерников. Вообще, любая неприятная ситуация сейчас, в сотню раз лучше чего-то положительного, случившегося в четырёх стенах с решеткой и серым потолком вместо неба, тогда.

Услышав его последние слова, Элизабет словно сдулась, она без сил опустилась на матрас и глухо ответила:

– Может быть это моя вина. Но не я заряжала оружие, не я поднимала руку, и не я нажала спусковой крючок. Я просто хотела помочь человеку, ведь тогда мне казалось, что ты человек.

– А расплатиться за это бедный Патрик, – издевательски протянул Рэй. – И сейчас плавает где-то под нами, с дырой в спине. Кормит рыб, а сам мечтает отведать человеченки. Попадись ему ты, он бы и тобой пообедал не задумываясь.

Засыпал Рэй под приглушённый подушкой плач Элизабет. Всё лучше, чем засыпать в тишине. К тому же сегодня он убедился в том, что ещё рано задумываться о снятии ошейника. Нужно больше времени.

* * *

"Всё тело ломит от боли, как при простуде. Только это не простуда, нет, нечто гораздо худшее. Нога горит огнём, а вся ступня чешется так, что кажется сдири с неё кожу, и то не почувствуешь облегчения. Кожа красная, горячая и воспалённая, но только на уровне щиколотки, выше, к счастью, пока не дошло.

Постоянно хочется пить и спать, но сон никак не идёт, стоит шевельнуться и в ноге просыпается безжалостный зверь, яростно вгрызающийся в нервные окончания.

На глазах наворачиваются слёзы, но плакать нельзя. Это только начало".

Последние несколько дней он был раздражён. Всё началось с той ночи, когда он довёл Элли до истерики. Видимо напомнив ей о Патрике, Рэй и сам невольно вернулся мыслями в день убийства.

Стоило ему уснуть, как он перенёсся на два месяца назад, в жаркий августовский день. В распахнутую дверь льются раскалённые солнечные лучи, они неохотно огибают высокую мужскую фигуру, стоящую не на пороге, а чуть дальше, ближе к краю террасы. Мгновение спустя, фигура, пошатнувшись падает вниз, в воду, а Рэй опускает ружьё и выходит из дома. Не успевает он убедиться в смерти мужчины, как на него налетает безумный вихрь по имени Элизабет.

Вот тут и был момент, немного выбивший из колеи Рэя. В отличие от сна, в реальности, когда обезумевшая от ужаса Элизабет набросилась на него, то лишь выбила ружьё, которое последовало за своим убитым хозяином на озёрное дно.

А вот во сне силы ей хватило чтобы так пихнуть Рэя, что он отправился в воду вместе с ружьём. Падение оглушило и ошеломило: сначала удар, а потом ледяная вода обняла его, пробралась под одежду, и не захотела отпускать. Он погружался всё глубже, и не знал от чего умрёт раньше – от холода или недостатка кислорода. Контраст между жарким днём и температурой воды был колоссальный, тело одеревенело и не желало даже пытаться спастись. Рэй судорожно задёргался, и проснулся на своём жёстком и плоском матрасе.

С тех пор этот сон периодически вспоминался, портя настроение. Это жуткое погружение, когда вода вокруг постепенно темнеет, становясь чёрной, никак не желало выходить из головы.

Второй причиной плохого настроения Рэя, была Элизабет. Судя по всему, она умудрились простудиться. В доме похолодало, несмотря на то, что даже ночью ещё было довольно тепло. Но жилище стояло на воде, да и дни стали короче, солнце позже всходило и раньше садилось, и дом остыл. Воздух внутри стал сырым и промозглым, хотелось закутаться во что-нибудь тёплое и вытянуть ноги поближе к уютно потрескивающему камину. Вот только камина не было, была только небольшая печка, начать пользоваться которой, Рэй планировал несколько позже. Но из-за болезни девушки пришлось в экстренном порядке собирать в лесу дрова. Печка, установленная ещё Патриком, сначала жутко чадила, выбрасывая в комнату клубы вонючего чёрного дыма, после которого приходилось открывать все окна и холодить дом ещё больше, но потом Рэй наловчился с ней управляться. Теперь весь дым дисциплинированно уходил через трубу, выходящую наружу, дышать стало легче, а в доме поселилось тепло.

А ещё Элизабет нужны были лекарства. В их запасах кроме обезболивающих, антисептиков и предметов для перевязки ничего не было. Видимо спасаясь от толп зомби, все думали в первую очередь о возможных ранах, а не об обычной простуде.

Именно поэтому Рэй теперь начинал день с заготовки дров, а потом ездил по ближайшим городкам, обшаривая аптеки. Раздобыть ему пока что удалось лишь упаковку витаминов, которые, естественно, не принесли девушке выздоровления, но он не отчаивался. В этой части штата была уйма маленьких городков, и шанс найти хоть в одной аптеке что-то полезное оставался.

По утрам Элизабет, обряженная в тёплую пижаму, провожала его безучастным взглядом, и оставалась наедине со своей болезнью. Из-за простуды она стала более спокойной, почти не огрызалась, а на его попытки снова довести её до слёз, попусту не реагировала. Её поведение нравилось Рэю с каждым днём всё больше, и это было единственное, что не раздражало его в этой ситуации. Стараясь отогнать воспоминания о своём сне, он фантазировал, представляя, как поменяется отношение к нему у Элизабет после болезни. Он покажет ей все заботу на какую способен, из шкуры выпрыгнет, но добудет лекарства и выходит её. Она увидит каким он может быть замечательным, и наконец-то забудет Патрика.