Текст книги "До и После. Миражи (СИ)"

Автор книги: Талани Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Смотрите правее, – Джереми указал тростью, – там поезд. Можем рискнуть.

Далеко впереди Санни увидел сетчатый забор, огораживавший перрон. Множество мертвяков бродило там за оградой. Одно неосторожное движение – и их компашку ждет печальный финал. Забор заканчивался вместе с платформой, и там мертвецов уже ничего не сдерживало.

Все выжидающе уставились на Оскара. Тот раздумывал, что делать дальше.

– Там несколько вагонов с распахнутыми дверьми, – пытаясь подавить раздражение, произнес Санни. – Если там кто и был, они наверняка уже вышли оттуда. Мертвецы не из тех, кто любит уединение.

– Вперед, – кивнул Оскар и направился к поезду.

Санни подхватил малявку на руки и двинулся следом.

***

Первым в вагон вбежал Беркут. В коридоре мертвецов не было

Дверь первого купе была гостеприимно распахнута.

«Пусто».

Второе купе – закрыто не полностью. Беркут осторожно заглянул в щель.

«Пусто».

В третьем дверь выломана и испачкана кровью. Смятое одеяло на полу – в крови, рядом – разорванная подушка.

«Не хотел бы я быть здесь, когда это случилось», – подумал Беркут.

– Что там? Пусто, да? – дыша ему в затылок, спросил Бабирусса.

«Будто ты и так недостаточно меня бесишь», – почти беззлобно подумал Беркут и недовольно угукнул.

Четвертое купе было заперто. Беркут прошел мимо, чтобы проверить его позже, но сзади тут же послышались жалкие попытки Бабируссы вскрыть дверь.

– Стой, – зашипел Оскар, – ты совсем идиот, что ли?

– Да я же…

– Если здесь полное купе упырей, – продолжил тот шепотом, – то мы ввяжемся в заваруху, не зачистив периметр, и тогда нам могут навалять по первое число. И уж поверь мне, если тебя укусят, я отрублю тебе башку, ни секунды не сомневаясь.

Все молча двинулись дальше, слушая нервное сопение Бабируссы, проглотившего оскорбления.

Им повезло: как и предположил Санни, мертвецы не стали засиживаться внутри. Беркут с Бабируссой вернулись к четвертому купе.

Бабирусса пошел первым, и когда уже собирался выбить дверь, Беркут остановил его, положив руку на плечо. Приложил к двери ухо.

«Тишина».

Он взялся за ручку, но купе было заперто изнутри. Тогда он отступил и театральным жестом указал Бабируссе на дверь, приглашая его осуществить задуманное.

«Выбивай, свинтус. Спусти парок».

И тот выбил. Руки и ноги у него давненько чесались.

В купе они увидели мертвую женщину у окна. Она полусидела, прислонившись плечом к стене. На столе стояла бутылочка из-под таблеток.

«Еще одна жертва отчаяния», – подумал Беркут.

– Что там? – спросил Оскар с другого конца вагона.

– Чисто, – победоносным тоном ответил Бабирусса, словно это могло заставить остальных презирать его чуточку меньше.

Глава 7 (ПОСЛЕ) Огонек в темноте

Кристина сидела на холодном полу и смотрела в темноту. Раньше она и не думала, что ее можно разглядывать, различать оттенки.

Спать Кристина не могла, трезво соображать тоже, поэтому сидела и пялилась в черную бездну. Сколько прошло времени с последнего визита ее тюремщика? Можно было только гадать. Даже время терялось во всепоглощающем мраке.

За секунду до того как он опять вошел в комнату, Кристина успела лечь на пол, накрывшись пледом. Сквозь щелочки едва приоткрытых век увидела, как вместе с мужчиной плыл по воздуху огонек, тусклым облачком освещая пустую комнату. Свеча или что-то вроде – то, чего вполне достаточно, чтобы тюремщик смог разглядеть Кристину.

Она увидела себя как будто со стороны, поняла, что укатана в плед не настолько, насколько хотелось бы. Ноги совсем не прикрыты, плед едва закрывает ягодицы.

По мере того как мужчина шагал, она плотнее сжимала веки. Словно пряталась от него в свою собственную темноту, живущую за сомкнутыми ресницами. Кристина услышала, что незнакомец сел на пол. Она лежала тихо, боясь шелохнуться, но стараясь не напрягать мышцы лица, делая вид, будто спит. Слушала его дыхание – спокойное, ровное – и гадала, зачем он пришел. Мужчина вдруг начал что-то жевать, и желудок Кристины сжался. Она не знала, как давно не ела. Живот начала разъедать пустота, почти такая же бескрайняя, как тьма, в которую она погрузилась.

Кристина чувствовала на себе оценивающий взгляд незнакомца. Было так страшно и одновременно противно, что хотелось кричать.

– И долго ты будешь притворяться? – холодное эхо прокатилось по комнате.

Кристина невольно поджала нижнюю губу.

– Спящие люди дышат не так. Кончай это цирк.

Она открыла глаза и приподнялась. Увидела неопрятного человека, сидящего напротив. Он ел шоколадный батончик. В желудке опять заурчало. Мужчина ухмыльнулся.

– Че, жрать охота, да?

Она не знала, что говорить и как вести себя в такой ситуации. Попросить еды или держаться с достоинством, как учила мать?

«Даже по дороге на плаху нужно оставаться королевой. Сломленными уходят в вечность только трусы».

Но Кристина не собиралась пока уходить в вечность. Она уже многое пережила и поняла, что сдаваться не хочет. Даже в рухнувшем мире жить было сносно. Ей нравились разговоры с Алексом у костра, забота друг о друге и Губернаторе. Пусть они выживали, пусть пытались найти точку опоры, ждали, когда кто-нибудь все исправит. Но ей – нравилось.

– Че, от голода язык к небу прирос?

Кристина не ответила, лишь плотнее сжала намотанный на руку край пледа и прижала к груди.

Похититель полез во внутренний карман жилетки, достал батончик и бросил на пол.

«Как собаке», – подумала она.

Она не стала тянуться к нему. Сидела не шелохнувшись.

– Даже спасибо не скажешь? – скривился, а затем прошептал что-то себе под нос. Кристина не разобрала, что.

Он поднялся на ноги и поднял свечу.

– Мог бы оставить ее тебе. Но не буду.

Кристина чувствовала, что не может сдержать эмоции. Он уйдет, забрав свечу, и она опять останется одна в темноте и тишине. Настоящая пытка!

Он заметил ее волнение, усмехнулся.

«Ублюдок»…

– Я зайду завтра. Советую выучить пару волшебных слов, которые знают даже детсадовцы.

Когда дверь закрылась, Кристина, спрятав лицо в плед, заплакала – до нее, наконец, дошло, в какую переделку она попала.

– Алекс, – едва слышный шепот прокатился по комнате и рассеялся в ее уголках, – Алекс, спаси меня, слышишь… спаси меня, Алекс!

Но Алекс не слышал.

Купол, колпак, изолированная зона. Сигнал не пройдет, вышки отключены.

Глава 8 (ПОСЛЕ) Теория заговора

Пока Фриер занимался едой, Кулькен сидел, облокотившись на невысокий бортик дамбы, и разглядывал ставший уже привычным пейзаж: осиротевшие постройки и слоняющиеся из стороны в сторону мертвецы. Он не хотел задерживать на них взгляд, старался абстрагироваться от ожившей смерти, но один зомби приковал к себе внимание, выделяясь из общей массы.

Это была маленькая девочка. И, в отличие от остальных, она не двигалась. Не слонялась, не выискивала себе еду, просто стояла, задрав голову вверх, и смотрела на него. Ему стало не по себе. Замызганное рваное платье с бантиками создавало иллюзию жуткого розыгрыша. Но время розыгрышей и тематических вечеринок – прошло.

Девочка смотрела на него мертвым, ничего не выражающим взглядом, а он не мог отвести от нее глаз. Казалось, будто она изучает его. Смотрит своим пустым взглядом прямо в душу.

По рукам и спине побежали мурашки. Чтобы разорвать эту почти магическую связь, Кулькен махнул рукой. Простой приветственный жест не вызвал у девочки никакой реакции. Почему-то стало легче.

«Мертвая», – подумал он, на что Я заявило:

«Ты идиот. Какой же она еще может быть?»

И тут девочка пошевелилась. Склонила голову набок. Кулькен застыл в изумлении. Захотелось позвать Алекса, все ему рассказать, но порыв был таким нелепым, что Кулькен сам на себя разозлился. Алекс же будет смеяться над ним. И будет прав. Пугаться мертвой девчонки, которая находится далеко внизу, да и к тому же просто смотрит, не проявляя признаков агрессии – глупо.

– Хватит ворон считать, – заговорил Алекс, протягивая Кулькену тарелку с едой. – Садись жрать, пожалуйста.

***

Алекс потянулся за своей порцией и услышал один из вопросов, которые давно витали в воздухе.

– Как думаешь, почему это произошло?

Алекс нахмурился.

– Ты про конец света, что ли?

Кулькен кивнул.

– Хм, – Алекс пожал плечами. – Когда-то это должно было произойти. Может, конечно, не восстание мертвецов, но нечто похожее. Разве нет?

– Да-а не-е-ет, – Кулькен тянул слова, – я про техническую часть вопроса. Из-за чего?

Алекс, почесал затылок рукой, в которой была пластиковая вилка. У него было несколько версий, но он не очень хотел делиться ими с толстяком.

«Конечно, будь на его месте Кристина, ты бы завалил ее своими теориями», – уколол внутренний голос. И чтобы доказать самому себе, что это не так, Алекс заговорил:

– Понятно, что это не просто так случилось. Не какой-то случайный мутировавший вирус, не попытка планеты избавится от нас, паразитов. Виноваты наверняка люди. Возможно даже, кто-то сделал это намеренно.

– Теория заговора? – Кулькен заинтересованно посмотрел на Алекса. – Я думаю, это какой-нибудь неудачный научный эксперимент. Ну, – замешкался он, – когда какая-нибудь пятидесятилетняя поп-звезда хочет кожу как у двадцатилетней, и чтоб не стареть. Потом взбесилась, покусала ассистентов. А виноваты какие-нибудь стволовые клетки или голый землекоп…

– Кто-о? – Алекс непонимающе уставился на него.

Кулькен покраснел и постарался тут же оправдаться:

– Это такие похожие на крысок зверюшки. И они не стареют. – Кулькен отправил в рот очередную порцию лапши. – А знаешь, были времена, когда я только этой лапшой и питался. Я тогда придумал крутой алгоритм и открыл свою компанию.

Алекс усмехнулся. Даже этот неуверенный в себе толстяк добился в жизни больших успехов, чем он. Захотелось сказать ему что-то обидное. Раньше именно так и сделал бы, но теперь что-то мешало, словно он прошел рубеж, и часть прежнего Алекса отфильтровалась, осталась позади.

– А может… – протянул Кулькен, – может, это были сопротивленцы. Те, что в подполье ушли. Взяли и придумали какую-нибудь химическую атаку, только перестарались. – И сбивчиво добавил: – Если, конечно, это действительно они.

Алекс вздохнул, ему все еще было невмоготу делиться идеями с толстяком, но и казаться самому себе сентиментальным хлюпиком не хотелось.

– Может, и так.

Алекс любил теории заговоров, но не любил в этом признаваться. Но раз Кулькен первый заговорил про сопротивленцев, значит, сам он теперь не будет выглядеть параноиком.

– А может, еще и чипирование… – тихо сказал Алекс.

– Что?

– Чипирование, говорю.

– И? Оно-то как связано?

«А вот Криси бы сразу догадалась».

Алекс мысленно обругал себя. В какой момент холодное «Крис» или официальное «Кристина» превратились в дружеское «Криси»? Странная ностальгия начала не на шутку его раздражать.

– Чипы, что вшивают всем. У тебя есть такой? – раздраженно произнес Алекс.

– Нет, но я очень хотел! – Он потупил взгляд. – Доктор Браламонтс сказал, что если я поставлю чип, то мне будет еще сложнее социализироваться, потому что я могу уйти в фантазии о том, что я…

«О том, что ты сраный киборг», – мысленно закончил за него Алекс.

Кулькен продолжил мямлить что-то нечленораздельное себе под нос, подбирая слова, но Алекс прервал его.

– У меня его тоже нет, и смотри-ка! Мы с тобой живы-здоровы, а вон тот парень – явно нет. Может, они как-то пытались повлиять на мозг, но перестарались? Может, они только говорили, что это удобная фишка для оплаты, идентификации и бла-бла-бла. Но кто знает, что на самом деле они вшивали под кожу?

Кулькен не ответил. Алекс поставил на землю лапшу и поднялся. Сделал пару шагов вперед, навстречу мертвецу, взмахнул топором и снес тому голову.

Глупая мысль прокралась в сознание: «А что если проверить? Что если засунуть палец под кожу и поискать у него чип?»

Несколько продолжительных секунд Алекс разжевывал эту идею, пытаясь понять, действительно ли он готов ощупывать полусгнившую плоть, как вдруг яростно залаял Губернатор.

Алекс обернулся, глянул туда, куда смотрел пес, и заметил в небе пятно.

«И как я сам не услышал?»

Губернатора было не провести. Он уставился на темную точку в небе и стал облаивать ее изо всех сил. Алекс приложил руку ко лбу козырьком, чтобы убедиться в правильности своей догадки.

– Ты это видишь?

Кулькен кивнул.

Вертолет, летевший в их сторону, казался миражом на фоне постапокалиптического пейзажа.

– Вот это да-а. Вот кто отвезет нас на военную базу! – оптимистично заявил Алекс и тут же устыдился, как жалко это прозвучало.

Когда прогремела автоматная очередь, он вдвойне пожалел о своих словах.

Глава 9 (ПОСЛЕ) Чай с мятой

С того дня как Лиа пришла в себя в странной больничной палате, прошло уже около недели. Ее почти не трогали. Иногда заглядывал Макс, заходила Орифа: меняла повязку и осматривала рану. Орифа казалась ей кем-то вроде медсестры-доброй феи, которая приносит таблетки, присматривает и по возможности рассказывает что-то хорошее, отвлеченное, что помогает расслабиться.

Лиа часто сидела на кровати, глядя в окно. В нем она видела сетчатый забор, идущий вдоль реки почти до самого причала.

На другом берегу раскинулся пышный лес. Лиа хотелось, чтобы весь мир ограничился этой комнатой и тем берегом. Сузился до комфортной зоны, которую можно никогда не покидать.

Иногда Лиа не хотелось ни с кем говорить. Даже с Орифой. Она могла лежать, не замечая, как проскальзывает время час за часом. Она не хотела есть, но заставляла себя делать это из-за того, что Орифа грозилась вытащить ее на кухню. Там, по ее словам, Лиа не смогла бы устоять – ароматы витали потрясающие.

Иногда Лиа читала книги. Ей нужно было куда-то сбегать от наваливающихся тягостных мыслей. Иногда приходилось перечитывать предложения раз за разом. Слова проскальзывали мимо и не имели смысла. Как и все остальное в этом мире.

Она заставляла себя перечитывать снова и снова, чтобы понять хоть что-то из написанного. Путалась в персонажах, упускала детали, но продолжала продираться сквозь текст. К середине книги начинала чувствовать, что происходящее там – за печатными буквами – куда важнее происходящего здесь. Последние две-три страницы Лиа боялась дочитывать. Концовка книги – конец истории, а значит, с полюбившимися персонажами придется расстаться.

Страх приносил разъедающее чувство одиночества, которое открывалось внутри как старая язва. Читая книги, она могла потушить этот маленький жуткий пожар. Она прекрасно понимала, что истории не лечат, но это все, что у нее было. Книги, как и музыка – вещи почти магические: они притупляли боль и останавливали кровотечения.

Но была одна проблема: после одной книги Лиа еще долго не могла взяться за следующую. Новая история, как новые отношения – всегда риск. К персонажам придется присматриваться, привыкать. И даже если они понравятся с первых глав, нет никаких гарантий, что в них не разочаруешься при более близком знакомстве.

***

Когда Орифа тихонько вошла в комнату, Лиа сидела на кровати с книгой в руках и смотрела в окно.

– Ну вот, красавица, почему ничего не ешь?

Лиа повернулась.

– Я же принесла тебе еду еще час назад, – взмахнула руками Орифа.

– Правда? – отрешенно спросила Лиа.

– Ну вот, ты даже говорить толком не можешь. А ну-ка быстренько взяла вилку и начала есть. Тебя скоро сквозняком сдувать начнет!

Лиа хотела сказать, что это ее нормальный голос, но спорить не было сил и обижать женщину не хотелось. Орифа ей нравилась. Лиа могла сравнить ее с тягучей карамелью – сладкой и мягкой. Да и кожа у нее была такого же нежного цвета.

– Милая, – Орифа села к Лиа на кровать и потянулась за тарелкой, – нужно поесть. Ничего вкуснее я тебе все равно пока предложить не могу. Вот когда ты выйдешь…

Лиа напряглась как струна. Она никуда не хотела выходить. Ей было хорошо здесь, в своем замкнутом туманном мире.

– Ну что ты так всполошилась? Мы под защитой, у нас есть припасы. У нас хорошая община.

«Община».

Это слово звучало дружественно, но в то же время от него веяло каким-то подвохом. Хотя, скорее всего, Лиа просто накручивала себя.

– Ты всем понравишься, – женщина улыбнулась.

– Вы меня плохо знаете.

– Ну как может не понравиться такая милашка?

Лиа закатила глаза и не смогла подавить улыбку. Орифа явно ей льстила, но это получалось у нее мягко и мило.

– А я принесла тебе горячего мятного чаю. – Орифа поставила небольшой термос на столик.

– Я что, уже успела прослыть тут истеричкой?

Женщина рассмеялась:

– Не то чтобы истеричкой, но Макс был впечатлен. Очень впечатлен. Он даже не смог подобрать слов, чтобы описать тебя.

– А ведь я еще даже не старалась, – наиграно вздохнула Лиа.

– Да, ты тот еще орешек. И мне это нравится!

Лиа не знала, что сказать, но Орифа вдруг огорошила вопросом:

– Расскажешь о себе?

Улыбаться расхотелось. Заметив это, Орифа дружелюбно произнесла:

– Знаешь, как говорила моя мама? Чашка чая и правильный собеседник заменят любого психолога с их антидепрессантами. Думаю, тебе, красавица, это не повредит.

«Красавица», – усмехнулась про себя Лиа. Вот кто-кто, а она сейчас совсем не красавица. Уж точно не после ранения.

Орифа не сдавалась.

– Книжные друзья, – она кивнула в сторону тумбочки, на которой покоились книжки, – это хорошо. Но живые люди ничуть не хуже, милая.

– Я люблю хорошие истории, – попыталась защититься Лиа. – Они помогают не свихнуться.

– Я тоже люблю хорошие истории! – воодушевилась Орифа. – Поэтому хочу, чтобы ты рассказала мне свою.

– Не думаю, что моя история хорошая.

– Ты начни, а там посмотрим. В любом случае это твоя история. Переписать ты ее не сможешь, а вот свести к хэппи-энду в будущем – вполне!

– Вы вообще видели, что в мире творится?

– Конечно. Но счастье, оно не снаружи, – она постучала пальцами по груди, – оно здесь, внутри.

– Мне кажется, во мне что-то сломалось… И я никак не могу это починить. Смотрю порой на себя со стороны и… – Лиа хотела сказать, что ей страшно, что она творит всякую ерунду, пытается все исправить, но только делает еще хуже.

Но Орифа лишь отмахнулась и мягко произнесла:

– Твои знания о себе – это отражение в зеркале под полупрозрачным покрывалом. Уверена, что ты больше себя накручиваешь. Вот, – Орифа потянулась к термосу, – возьми лучше чашку и попей со мной чай.

– Знаете… – сказала Лиа, – вы странная… – Взяла в руки чашку и добавила: – И мне это нравится.

***

Лиа начала рассказывать о себе и спустя пару минут уже не могла остановиться. Она говорила и говорила, словно пыталась вырвать с корнем наболевшие воспоминания. Конечно, кое-что оставляла за кадром, кое-что – сглаживала. Но говорить с Орифой было приятно.

Теперь Лиа отчетливо поняла: ни одна книга и ни одна песня не заменят простого человеческого тепла.

Глава 10 (ПОСЛЕ) Веревка

Они выбрали два соседних купе в конце вагона. Когда Джереми уже собрался войти к Миладе и Санни, Оскар преградил ему путь.

– Не-а, дружочек, давай-ка сюда. – Он указал на другое купе. – Нам будет о чем потолковать. Бабирусса, идешь вместо него. Приглядишь за сестренкой и братишкой нашего проводника. Только мачете мне отдай.

На возмущенный взгляд Бабируссы Оскар ответил молчанием.

– Не тяни время, – встрял Беркут, – отдай мачете и разойдемся по купе. Мы долго шли. Все устали.

Скривившись, Бабирусса все-таки подчинился.

– Я знаю, как ты любишь сталь, – заговорил Оскар, – и знаю, как часто пускаешь ее в ход не по делу. Пистолет можешь расчехлить, – Оскар многозначительно посмотрел на Санни, – но используй в случае крайней необходимости.

***

Бабирусса был взбешен. Санни не мог этого не заметить, потому что сам часто испытывал родственные эмоции.

– Смотрите-ка, купе изгоев. И как это такой отважный бандит попал в аутсайдеры?

Шпилька, пущенная Санни, попала в цель.

– Заткнис-сь. – Бабирусса был похож на змею, плюющую ядом.

– Ой, да брось. Ничего такого я не сказал. Просто голые факты. Оскар предпочитает, чтобы Беркут охранял его в случае чего. А на тебя ему плевать, и ты это знаешь.

Бабирусса навис над сидящим на нижней полке Санни, но тот не отстранился. Ему нравились эти свежие эмоции. Они были куда лучше прогорклой обиды, порожденной ощущением несправедливости происходящего. Но провоцировал Санни не ради этого.

Он хотел заполучить пистолет. Вот только этот говнюк не выпускал его из рук. Поэтому нужно было предпринять хоть что-то: вывести из себя, спровоцировать на необдуманные действия. Стрелять тот все равно не станет, зато может полезть в драку. И вот тогда Санни улучит момент, дождется подходящей секунды и ухватит фортуну за хвост.

– Если не заткнешься, пострадает девчонка, ясно тебе?

– Ну-у, – протянул Санни, – если ты так ставишь вопрос… – развел руками.

– Да-а, именно так. Так что завали хлебало, ложись на полку и не отсвечивай. Ясно?

Захлопнулась дверь соседнего купе.

– Смотрите-ка, – опять подал голос Санни. – Оскар не хочет, чтобы мы подслушивали! Может, он хочет заменить тебя на Джереми, поэтому закрыл дверь?

Губы Бабируссы расплылись в улыбке, но Санни было не провести. Он сам был мастером фальшивых улыбок, поэтому кожей их чувствовал.

Барирусса, скорее всего, сам уже об этом подумал.

– Вставай, – рявкнул Бабирусса, – ляжешь на другую полку.

– Что, раз тебя не взяли в кружок избранных, будешь лежать и подслушивать?

На этой фразе Бабирусса сорвался: схватил за руку сидящую за столиком Миладу и резко выдернул оттуда.

– Я предупреждал, – зашипел он, – предупреждал…

Он поднял девочку, не выпуская из руки пистолета, и закинул на верхнюю полку, словно дорожную сумку, набитую хламом.

– Больно, – взвизгнула Милада и начала тереть предплечье, за которое ее схватили.

Санни попытался вскочить на ноги, но как только начал подниматься, Бабирусса ткнул его пистолетом в грудь. Санни упал назад на сидение.

– Еще одно лишнее слово или движение – и девчонка еще не так завизжит. А мне ведь для этого даже пистолет не понадобится. Понял?

Санни кивнул.

– А теперь медленно встань и пересядь.

Санни неохотно подчинился приказу.

– Умница. – Бабирусса достал из рюкзака веревку и схватил Санни за запястье. – Небольшие меры предосторожности. Привяжем руку к поручню, и всем будет спокойнее.

Санни попытался возразить, но, как только пистолет уперся ему в грудь, понял, что это бессмысленно.

– Давай, вперед! Можешь сам привязать себя так, чтобы была возможность прилечь. Если свяжу я – будешь сидеть всю ночь как сыч, не сомкнув глаз.

Санни неохотно обвязал запястье веревкой и начал привязывать другой ее конец к стальной перекладине.

– Ну, покрепче, и не скупись на узлы. Ты же не хочешь, чтобы я тебя вырубил и связал как следует?

«Ладно, псина, – подумал Санни, – один-ноль. Но впереди ночь, а под ее покровом разное может случиться».

Закончив с веревкой, он одной рукой взбил подушку и лег на койку. С верхней полки свесилось маленькое грустное личико. Санни инстинктивно подмигнул. Девочка тут же спряталась.

Он усмехнулся.

«Боится. И правильно делает».

Ему нужно было вздремнуть сейчас, пока все еще бодрствуют. Набраться сил и начать действовать, когда все будут спать.

«Я что-нибудь придумаю, надо просто поймать момент. И ночь мне в этом поможет. Всегда помогала».

***

Но ночь, как любая коварная женщина, обнадежила, а на деле – вильнула хвостом и прикрыла врага.

Глава 11 (ДО) Бессоница

Утро не задалось. Алисия выпила уже две чашки кофе, но все равно очень хотела спать.

«Эта бессонница меня добьет».

Никак не могла собраться. Все валилось из рук. В голову лезли разные мысли. Они свербели, не давали ни спать, ни трезво рассуждать.

«Хватит».

Алисия уставилась в монитор. Таблица за таблицей – ничего из этого не имело сейчас смысла. Просто цифры, просто буквы.

Она оперлась локтями о стол и спрятала лицо в ладонях. Где-то во лбу, под самой черепной коробкой ощущалось копошение. Почти щекотно, почти зудит. Она провела пальцами над бровями, помассировала виски. Ничего не помогало.

«И так уже три месяца».

Начальник вошел в кабинет почти неслышно. Или это в голове у нее слишком шумело, чтобы услышать? А может, она не почувствовала его появление, потому что ощущала чужое присутствие постоянно, даже когда рядом никого и не было.

Когда начальник кинул папки с документами на стол, Алисия вздрогнула. Испуг сменился недовольством, но она попыталась его скрыть.

– И что с нашей спящей красавицей? Проблемы дома? Может, в семье нелады?

«Урод», – подумала Алисия.

– Ах, прости, дорогая. У тебя же вроде нет семьи, да? Или я ошибаюсь?

«Урод в квадрате».

– Я неважно себя чувствую, – ответила она и хотела добавить что-то еще, но он перебил:

– Так сходи к доктору, – всплеснул руками. – Может, таблеточек пропишет, укольчик поставит.

– Да, я...

– Вот и ладненько. Жду отчет не позже трех часов. И вынужден опять записать тебе замечание. Ты уже в который раз спишь на рабочем месте, Алисия. Мы тут не в игры играем. Ты помнишь, где работаешь, и что от тебя зависит?

«Мы оба знаем, где работаем. И тебе следовало бы проявлять больше уважения к людям, которые при желании могут обрушить небо».

На ее молчание он ответил вздохом и потянулся к стаканчику с ручками, взял «Паркер» и что-то записал в своем блокноте.

«Еще и на мой стол жопой оперся…»

– В общем, так, дорогуша, – заговорил он, дописав, – приходи в норму, или я буду вынужден поднять некоторые вопросы на совещании. Ты все поняла?

Алисия кивнула. Хотела сказать, что возьмет отгул, если почувствует себя хуже, но дверь уже захлопнулась.

«Как пришел, так и ушел. Еще и «Паркер» мой забрал, – она скривилась и плюнула вслед начальнику уже привычной мыслью: – Урод».

***

Папки, что он принес, Алисия разложила перед собой на столе: все пять штук, плавным полукругом. Раскрыла ту, что лежала в центре.

– Так, посмотрим, кто тут у нас?

С фотографии на нее смотрел молодой, крепкий, коротко стриженный мужчина.

«Как все они».

Стандартные данные по весу и росту.

«Конечно, других ведь не берут».

А зря. В будущем стоило бы проверить те же параметры на других подопытных. На мужчинах другого типа, на женщинах. А еще лучше – на детях.

«В будущем... – она усмехнулась. – В каком таком будущем? Ха!»

Закрыла папку и потерла лоб. Копошение под черепом усилилось.

Глава 12 (ПОСЛЕ) Вода

Толкая Кулькена в воду, Алекс не мог знать, что тот старался не приближаться к озерам, рекам или океану: в детстве его один раз неудачно сводили бассейн. Теперь те неприятные, почти забытые ощущения повторились.

Кулькен опять летел в воду лицом вниз. Вода холодными змеями ворвалась под воротник и больно ударила в живот. Когда вода накрыла с головой, Кулькен лихорадочно замахал руками. Но плавать он не умел. И даже сейчас, когда от этого зависела жизнь – научиться не получалось.

«Когда я достигну дна, я буду уже мертв», – с ужасом подумал он.

Он уже выдохнул весь воздух из легких, и пустота в груди давила так, что было больно. Он продолжал махать руками, опускался все ниже и ниже, а пузыри воздуха взвивались вверх.

Его вес, его неумение плавать, его страх перед водой – все это затягивало в темную холодную бездну.

Он видел Алекса, прыгнувшего следом. Тот темным пятном маячил где-то вверху.

Кулькен понимал: хоть оба они в воде, тонуть все равно придется в одиночку. Такие как Алекс – не тонут, как бы двусмысленно это ни звучало.

Он еще пытался бороться: барахтался, сопротивлялся, но никак не мог всплыть. Лишь создавал множество новых пузырей, убегающих от него вверх.

Было так страшно, что хотелось кричать.

«Лучше бы меня застрелили».

***

Алекс нырнул поглубже. Всплывать пока не спешил: не хотелось заработать во лбу дырку.

«Твари», – холодно подумал он.

Сквозь воду доносился лай Губернатора, напоминающий глухие хлопки.

«Раз пес лает, значит, жив. Уже неплохо».

В полуметре от Алекса, одна за другой, в воду вошли несколько пуль.

Алекс опустился еще глубже.

«Сидим, не высовываемся».

Далеко вверху проплыла тень вертолета. Значит, можно выплыть и отдышаться.

«Толстяк! – вспомнил он о попутчике. – Неужели на дно пошел?»

Алекс вынырнул, набрал побольше воздуха и опять ушел под воду.

«Нет, ну что ж ты? Мужик…»

Начало закладывать уши, пришлось продуться. Он поплыл дальше, за расплывчатым белым пятном, в которое превратилась рубашка толстяка, уходившего в бездну.

Еще пара метров. Еще выпущенный кислород.

Рывок вниз, и кончики пальцев скользнули по рубашке Кулькена. Ткань выскользнула, Алекс мысленно выругался.

Еще рывок. Резкий, отчаянный. И вот, наконец, ворот зажат в кулаке.

«Теперь только вверх».

Тянуть Кулькена к поверхности было нелегко. Алекс гадал, хватит ли ему кислорода при таком медленном всплытии. Толстяк такой тяжелый. Да и кто он ему? Если б на его месте была Кристина, еще можно было б понять. Но толстяк…

«Может, отпустить?»

Мысль была такой же холодной и темной, как окружавшая их вода.

Алекс поплыл быстрее, вверх, к спасительному краю дамбы. Даже если толстяк уже мертв, нужно попытаться откачать его. Иначе сам он, Алекс, будет ничуть не лучше тех самодовольных козлов, заботящихся только о себе, которых он всегда презирал. Они толкали в школе речи о долге и чести, а сами спали с чужими женами, воровали деньги из бюджета или заглядывались на несовершеннолетних девочек, а порой, и мальчиков.

Он будет ничуть не лучше их, если бросит сейчас толстяка. Но ведь он не такой. Он не жалкий трусливый кусок дерьма, который может вот так кинуть попутчика. Толстяка нужно спасти!

Или хотя бы попытаться.

Левая рука, державшая Кулькена, ослабила хватку. Инстинктивно чуть не потянулась вверх, чтобы сделать взмах и увеличить шанс на спасение. Всего-то пара взмахов обеими руками – и все, он на поверхности!

«Не брошу», – мысленно прорычал Алекс.

Теперь не только вода стала соперником, теперь он боролся еще и с собой.

Хотелось вдохнуть. До поверхности оставалось так мало. Вот если б обе руки были свободны…

«Не брошу!»

Мышцы жгло. Силы покидали.

«Еще немножко!»

И тут, вверху сквозь воду Алекс увидел чудо – собачью морду, свешивающуюся с бортика дамбы.

«Губернатор!»

Живой и обеспокоенный пес бросился в воду.

Алекс рванул вверх и ухватился за него. Через секунду – жадно глотнул воздух. Чтобы не утопить Губернатора, схватился за край дамбы. Оставалось самое сложное – выбраться из воды и вытащить остальных.

Глава 13 (ПОСЛЕ) Кошачий корм

Лиа была не первой, кого Макс привел в общину, но единственной, за кого он переживал. Поначалу она показалась слишком шумной и энергичной, еще и ругалась как сапожник. Но потом, когда зашел ее проведать, он увидел совсем другую Лиа: беззащитную и хрупкую, словно черепашку без шипованного панциря. Ей хотелось помочь, как-нибудь приободрить. Но как раз этого Макс не умел.

Он всегда заботился о своих друзьях: о Марин, Кишане и остальных. Привык им помогать, потому что считал их своей семьей. Так было нужно, так было правильно. С Лиа все иначе. Он чувствовал, что она нуждается в его поддержке: он привез ее сюда и теперь, вроде как, был ответственным за нее. Потому решил: поможет во всем, в чем сможет.