Текст книги "Змеиная любовь (сборник) (СИ)"
Автор книги: Таис Буше
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
3. Змеиная корона (5)
Она собрала на совет Аршасса, Рроха, Арэль и Леуку. Сказала прямо, что решать вопрос придется, и надо понимать, что отказ Сошарра заставит детей принять неверное решение, например, сбежать, тем самым вынудив Рроха отречься от сына.
Она уперлась о край стола руками и тяжело выдохнула.
– Какое слабое место у Сошарра? Ведь должно же оно быть!
Многолетняя слежка ничего не принесла Финарэль, только то, что наг любил отдыхать в своем поместье. Ни любовниц, ни супруги, ни детей – ничего.
– Боюсь, что нет, пресветлая Финарэль. Мой дядя – жесткий воин. Он презирает слабость и уничтожает любой зародыш в себе, – ответил Ррох, переглядываясь с Аршассом.
– Значит, будем искать. Мы летим в Имерию на праздник Новой Чешуи, – уверенно ответила Финарэль.
Все переглянулись, но согласно кивнули.
***
Лендер поднял их на корабль Аршасса, на котором за главного теперь был Ршахх – бывший капитан теперь работал при наследном князе. Старый друг частенько прилетал, а порой даже забирал с собой Аршасса на небольшие заказы. Когда подрос Афарасс, то отец разрешил ему помогать на корабле, приучая к военной нагской дисциплине. Вот и сейчас старший сын встретил родителей с должным почтением, хотя втихаря все равно обнял бабушку.
Перелет в Созвездие Змееносца был спокойным и даже настроил Финарэль на хороший исход ее плана, но все обернулось катастрофой.
Нет, они прибыли как почетные гости. Сошарр тепло поприветствовал племянника, его супругу, Аршасса и Леуку, даже Афарасса похлопал по плечу, отмечая как вырос их сын, но Финарэль достался лишь сдержанный кивок.
Она, конечно, не ждала, что наг пожмет ей руку, но такого безразличия не ожидала. Зло сощурив глаза, она последовала за помощником Сошарра, который помогал им расположиться в резиденции. Как и ожидалось, ее поселили в самом дальнем углу, в маленькой спальне с видом на подъездную дорогу.
– Да это же комната для обслуживающего персонала, – с нарастающей злостью отметила Финарэль. Сошарр проявлял явное пренебрежение к ней, но зачем?
После обеда, где князь игнорировал ее, Финарэль все-таки решила не откладывать в долгий ящик разговор перед праздничной ночью и направилась в сторону кабинета. Помощник пропустил ее внутрь, заставив ждать больше положенного.
Канисианка закипала.
Она прошла внутрь и замерла – Сошарр не сидел за большим столом, он находился у окна, облокотившись на стену и ухмылялся.
– Надо же, стоило мне отказать твоей внучке, и ты принеслась ко мне из другого созвездия решать вопрос.
– Ты отказал не только моей внучке, но и своей семье. И ради чего?
– Как тебе моя скульптура в саду?
Финарэль запнулась, сбитая с мысли, но не упустила возможность поддеть нага. Эту скульптуру она вспоминала не раз, злясь на себя за приступы ревности.
– Для вымышленной любовницы скульптура получилась без фантазии. Ты мог бы придумать что-то более интересное.
Сошарр наиграно удивился и переспросил:
– Для вымышленной? Она вполне реальна. Или твой шпион так плохо работал, что ты не знаешь ее биографию?
Финарэль напряглась – наг не мог знать о слежке. Но, видимо, знал и даже забавлялся этим. Внутри все клокотало, хотелось стереть эту ухмылку с лица.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь? – холодно ответила канисианка.
Наг медленно подполз, шурша хвостом. Остановился прямо около Финарэль, возвышаясь над ней и заставляя запрокидывать голову.
– Я не дам согласие на брак твоей внучки. Ты и так за эти циклы переженила на своих канисианках почти весь мой военный верховный состав. Захотелось получить Нагскую Империю?
– Я и забыла, какая ты гадюка, – выплюнула Финарэль. – Куда тебе, бесчувственной гадине, понять, что такое семейное счастье. Империя? – саркастично выгнув бровь, переспросила она. – Моя семья – вот моя империя. И я за нее уничтожу все твое нагское гнездо, если потребуется.
Сошарр недобро сощурился и прошипел:
– Уничтожишшшшшь? Ты свое-то семейное счастье создать не можешь, куда тебе до моей Империи. Не велика заслуга канисианок в фертильную волну изголодавшимся нагам подкладывать.
И Финарэль не выдержала, зарычала и кинулась на Сошарра. Она столько занималась, столько тренировала свое тело, чтобы никогда не повторить опыт той ночи, так хотела научиться спокойствию и выдержке. Быть камнем, но все равно слова ее ранили – прожитые года не укрепили дух настолько, чтобы Финарэль сдержалась на несправедливый укор. Она хотела придушить Сошарра, покусать его, расцарапать лицо, прибавив шрамов, вырвать клок длинных волос, а лучше все волосы.
Она так хотела ему отомстить за ту ночь, когда наг отказался от нее. Столько утекло событий, а боль сидела, ведь Финарэль ждала... Ждала, что он придет забрать данное им слово. Но князю она была не нужна. И это рвало на куски, закрывало разум красной пеленой гнева, поэтому она не сразу почувствовала, как острые удлинившиеся клыки прокусили руку, впрыскивая в кровь яд.
Финарэль подавилась воздухом, с ужасом понимая, что по ее венам уже побежал огонь.
Сошарр не вынимал клыков, наслаждаясь ее испугом. Наг знал слабость Финарэль, и использовал ее против нее же. Никогда ей не победить эту змею.
Она вырвала руку, расцарапывая кожу о клыки, и тяжело задышала. Это не та небольшая доза в шампанском – Сошарр не пожалел для нее яда. Ее накроет намного быстрее.
Она тряхнула головой. Нет, она не позволит ему выиграть. Не позволит.
Попятилась к двери, глядя, как медленно ползет в ее сторону Сошарр, а потом резко рванула прочь. Бежала, что было мочи через все коридоры, ворвалась в комнату к дочери и заперла дверь.
Леука с Аршассом готовились к празднику и подбирали парные наряды, когда Финарэль с горящими глазами влетела к ним. Она быстро подошла к окну и зашторила его. Перевела взгляд на открытый гардероб и опасно улыбнулась.
– Мам, с тобой все в порядке? – испуганно спросила Леука, видя ее в таком состоянии впервые.
Финарэль сдернула будуарную полупрозрачную тунику, узкие белые штаны, потом достала серебряные сандалии, что сама и дарила дочери, и удалилась в ванную, бросив на ходу:
– Клин клином вышибают.
Как ей раньше не пришла в голову эта мысль!
«Значит, не велика заслуга в фертильную волну канисианок подкладывать. Ну вот и подложу себя, а то, что я как настоящая вдова. Пора и самой отдохнуть и испытать нагский секс», – обдумывала свои мысли злющая Финарэль, пока мылась, а затем и высушивала волосы.
Выйдя из ванной, она словила два ошалевших взгляда, а когда оторвала пионовую розу из букета на столе и закрепила ее за ухом, то услышала твердый голос Леуки:
– Мам, я никуда тебя не пущу в таком виде! Ты же почти раздета и у тебя... волна. Тебе нельзя.
Финарэль поправила сползшую с плеча тунику и задрала подбородок:
– Сегодня мне можно все.
И вышла за дверь.
Леука кинулась следом, но Аршасс остановил ее.
– Я пойду и прослежу за ней.
– Она сама не своя, – испуганно прошептала Леука. Мама никогда не выглядела такой злой.
– Не переживай. Я не дам ее в обиду. И Ррох не даст. Спокойно собирайся, – и скрылся за дверью следом.
3. Змеиная корона (6)
Появление Финарэль в саду Высшего Князя было запоминающимся. Она вышла в сад через центральные двери, источая невероятный аромат роз. Повела плечом, оголяя его, улыбнулась, высматривая свою жертву на ночь, и двинулась в сторону группы нагов в военной форме, что замерли с поднятыми бокалами, глядя на это неземное создание. Финарэль ликовала. Наконец-то она почувствует себя желанной, почувствует нужной хоть на одну ночь. Думать о том, как опустошителен будет такой суррогат для ее души, она не хотела. Пусть так. Она сама пообещала Судьбе, что примет от нее любой путь.
Но как только она стала подходить к ним ближе, наги, словно по команде, отвернулись от нее. Она перевела взгляд на другую группу, но и те синхронно отвернулись. Так Финарэль дошла почти до конца празднично украшенного сада и, не разбирая дороги, двинулась вперед к зеленому лабиринту.
Что-то надломилось внутри нее, тонкая спичка, что удерживала ее гордость, треснула. Она не сомневалась, что Сошарр приказал игнорировать высокомерную канисианку. Может, даже добавил пару нелестных эпитетов.
«Не велика заслуга...»
– Да что ты знаешь! В твою пустую голову даже мысль не придет, как тяжело мне было подбирать пары? Как я переживала, что ошиблась, несмотря на видимую совместимость? Как беспокоилась о девушках, ведь на Канисиане они почти не видят уважения. Империя. Королевство... Если твои подданные несчастны, то никакое государство не будет сильным! – кричала она, задрав голову к небу. И небо ответило, хлынуло потоком ледяной воды, заглушая звуки. Вся одежда Финарэль намокла, повиснув на ней прозрачным тряпьем, но ей было все равно. Она так устала бороться сама с собой. Все эти смены сезонов она запрещала себе поддаваться отчаянию, а теперь не видела смысла сдерживаться.
Она развязала шнуровку сандалий и наступила босыми ногами на колючие камешки внутренней дорожки. Взяв в руку обувь, он двинулась наугад. Несильная боль слегка отрезвляла разум, дождь холодил разгоряченное тело, и Финарэль казалось, что она сможет перетерпеть невыносимый огонь внутри, от которого скручивало все тело.
– Сколько же ты впрыснул яда, Сошарр? – прохрипела она и дернулась, когда сзади гневно прошипели:
– Достаточно, чтобы ты лежала в постели и ждала меня, а не бродила под дождем полуголой.
Финарэль обернулась и уставилась на нага.
– Я бы никогда не ждала тебя в постели...
– В этом и проблема, – перебил ее злой наг. – Столько циклов ты отталкивала меня. И что мне оставалось, кроме как заманить тебя обманом?
– Отталкивала? – удивленно повторила Финарэль. – Я? Ты ни разу не проявил свое внимание ко мне, чтобы говорить, что я отталкивала тебя!
– Ты отказывалась от всех приглашений, где был я, – обиженно начал Сошарр. – Ты не дала мне и шанса начать ухаживать за тобой, ведь я не мог просто приехать к тебе домой. Я не мог допустить, чтобы после такого ужасного вечера о тебе поползли слухи. Я хотел сделать все правильно, но ты меня игнорировала.
– Я не... – но память услужливо подсказала ей, что так оно и было, но она не собиралась извиняться – Сошарр обидел ее. – А статуя в твоем саду? Что это? Насмешка? Очередная иголка мне под кожу? С какой любовницы ты лепил ее?
Сошарр ударил хвостом и приблизился к Финарэль.
– Великая Кобра-Мать, почему ты так слепа, когда это касается тебя? Финарр, – наг впервые обратился к ней сокращенным именем, отчего по коже прошел разряд возбуждения, – это твоя статуя среди пионовых роз. Я люблю только тебя! И ненавижу только тебя! И злюсь только на тебя! И готов задушить хвостом только тебя!
Этот самый хвост в одно мгновение обездвижил Финарэль, притягивая вплотную к Сошарру.
– Я хочу забрать долг слова, – сказал он серьезно. – На мой следующий вопрос ты ответишь честно. Вот такого действия я требую от тебя.
Финарэль, ошеломленная признанием, кивнула.
– Финарэль Леутт из дома Леутт, канисианка моего сердца, ты станешь моей супругой?
Глаза защипало. Несмотря на вдовство, на множество свадеб, где она была почетным гостем, этот вопрос сейчас прогремел в ушах раскатом грома, ведь она услышала его впервые так глубоко в душе.
– Да! – почти выкрикнула она в ответ, и наконец-то расплакалась, прижимаясь к сильному телу.
Сошарр ничего не ответил, подхватил Финарэль на руки и быстро пополз куда-то вглубь лабиринта. Там, в самой его сердцевине, оказалась крытая беседка, вся увитая розами. Он расположился внутри, не выпуская из рук свою будущую супругу. Также молча он стал раздевать ее, стягивая мокрую одежду.
– Я вроде не давала согласия на секс, – укорила его Финарэль, хотя сама прижималась теснее к нагу.
– Я не хочу, чтобы ты заболела.
– Ясно, – понимающе ответила она. Опять змей обхитрил ее, заставляя демонстрировать слабость. – Я и забыла, что фертильная канисианка тебе противна.
Сошарр поцеловал ее в висок, потом в щеку и спустился к шее, где пульсировала тонкая жилка.
– Прости меня, я был так зол и обижен за то, что ты сознательно вычеркивала меня из своей семьи, хотя я не дал ни одного повода, чтобы ты считала меня врагом. Я хотел увидеть хоть какой-нибудь всплеск эмоций, направленный в мою сторону, и задевал за больное. Прости, Финарр. Я тоже становлюсь слеп рядом с тобой, ты ведь моя слабость.
Он провел носом по шее.
– Еле сдерживаюсь, но остановлюсь, если ты скажешь.
И вдруг все встало на свои места – насколько же она действительно была слепа! Сошарр уважал ее независимость, пытался понять и всегда помогал. Сколько нагских браков он подписал, идя вразрез с культурными устоями своего мира. Только сейчас Финарэль поняла, насколько они были похожи в своих целях, насколько упрямы и неотступны, при этом оставаясь такими разными.
– Не скажу. – Он заглянула в черные глаза и наконец-то разглядела в них красные искорки. Оказывается, в них всегда было столько огня...
Сошшар прижал ее сильнее и стал целовать плечи, спустился к груди. Дотронулся загрубевшими пальцами до затвердевших сосков, отчего Финарэль застонала и выгнулась от удовольствия.
– Ты такая чувствительная, – восхищенно прошептал Сошарр и стал медленно изучать тело, о котором мечтал столько времени. Он огладил бедра, дотронулся до живота, который моментально напрягся, а Финарэль тяжело задышала, но позволила изучать себя дальше. Пальцы переместились на лобок, и его пальцы двинулись дальше, оглаживая влажные складки. Кончики пальцев кружили вокруг клитора, проходились вдоль нежных складок, слегка входили во влажное местечко, но больше дразнили, чем удовлетворяли.
– Ах ты сссссадист, – прошипела она, чем возбудила нага еще сильнее.
– Ревнивый сссадист, – прошипел в ответ.
– Я тоже очень ревнива, – простонала Финарэль и вцепилась в прядь длинных волос, притягивая к себе любимое лицо. – Убью и ее, и тебя.
– Настоящая кобра, – удовлетворенно прошептал Сошарр и жадно поцеловал, переходя руками к ягодицам. Пальцы Финарэль гладили паховые пластины, а когда Сошарр раскрыл их, то сразу сомкнулись на крепкой плоти. Но вдруг канисианка отстранилась и сощурила глаза:
– Тогда почему на статуе змеиная корона? Мы же не связаны ритуалом брака.
Сошарр поморгал пару раз, а потом рассмеялся.
– Финарр, змеиная корона – это не юбилейная побрякушка, а символ глубокой преданности. И как я мог не украсить твою голову ей, если ты так преданно следила за мной. Ты только не злись на друга, но Шикер – двойной агент, – заговорщически прошипел Сошарр. – Он мне много про тебя рассказал за бокалом черного корня.
Глаза у Финарэль округлились и она, не задумываясь, сильнее сжала плоть.
– Ай, оторвешь, сейше.
– Я тебе не сейше! И никогда не буду! И это оторву.
– Будешь потом плакать, его не пришьют.
– Хватит говорить со мной, как с ребенком!
– Как пожелаешь.
Сошарр ухмыльнулся, показывая клыки, и подмял под себя ойкнувшую Финарэль. Одной рукой завел ее руки за голову, а второй сжал ягодицу, раздвинул ноги, и медленно вошел до основания. Дальше строптивая канисианка помнила плохо, но утром проснулась в большой постели и закряхтела. Болели даже ногтевые пластины, которыми она расцарапала и спину Сошарра, и скамью под ними. Наг спал рядом, по-хозяйски обвив ее хвостом, и посапывал в светлую макушку.
***
– Бабушка, когда я просила помочь нам, я не это имела в виду, – сказала Лиэр в камеру коммуникатора. Под «это» внучка подразумевала их с Сошарром брак, который всколыхнул две планетарные системы.
Лиэр с Тоарром же готовились к помолвке, согласившись с семьей, что нужно доучиться и торопиться с браком не стоит. Потом придвинулась ближе к камере и ехидно уточнила, увидев на заднем фоне Сошарра. – И что теперь? Будете плодиться как ужики?
– Вот засссссранка, – прошипели позади, и Финарэль улыбнулась, отвечая внучке, не менее ехидно: – Завидуй молча, – и показала язык.
– Бабуль! – обиженно вскрикнула Лиэр и поджала красивые губы, но в долгу не осталась. – А знаешь, как мы вас зовем с Тоарром? Шаррик и Финя, вот. – И показала язык в ответ.
– Детсссский сссад, – снова прошипели позади, а потом добавили: – Да им женится можно будет только через циклов дессссять.
– Ну вас никто не переплюнет, – донеслось Сошарру в ответ. Лиэр говорила звонко и весело, так напоминая голос самой Финарэль. – Ладно, я побежала. Не шалите. Родители ждут вас вечером на ужин в Гнезде.
Экран погас, а Финарэль зашлась хохотом.
– Шаррик, – проговорила себе под нос, вытирая выступившие слезы. – Они тебя совсем не боятся.
– А чья это вина? – обиженно спросил Сошарр и зашуршал хвостом, выползая на большой балкон их спальни. – Воспитали вольнодумцев, а теперь выслушивай оскорбления от всяких ужиков.
Финарэль подошла к супругу и обняла его за талию. Говорить сейчас или нет?
– А своего ты в строгости будешь растить? Продыху ребенку не дашь? Или будешь баловать?
Сошарр подвох в вопросе не понял и честно задумался.
– Гипотетически я бы, наверное, растил в строгости. Характер нужно воспитывать с детства.
– А если девочка будет? – продолжала допытываться Финарэль.
Сошарр прищурил глаза, обдумывая ответ.
– А вот тут я не знаю, – он нежно погладил спину супруги. – Вы же внешне нежные, а внутри настоящие кобры. Вот как такую воспитывать? Это же оружие массового поражения.
– А если их две?
– Тогда Нагская Империя станет непобедимой, – пошутил Сошарр, а потом уточнил: – А почему ты спрашиваешь?
Финарэль хитро улыбнулась и развернулась в сторону спальни, напевая какой-то мотивчик и развязывая тонкий халат. Но на кровать ее аккуратно бросили и прижали тяжелым телом.
– Финаррррр? – ласково протянул наг, но она лишь прижала его ногами сильнее и поцеловала. Зарылась в черные распущенные волосы пальцами и хитро прошептала, когда оторвалась от тонких губ:
– Сначала дело, а потом разговоры, Высший Князь. Империя подождет.
4. Змеиный гипноз (1)
– Какой случай в практике у вас был самый сложный? – спросил корреспондент Королевского вестника у Финарэль и замер, внимательно ожидая ответа.
После того, как Финарэль официально стала княгиней эс Бунгар, Совет Канисиана разрешил утвердить Институт по ксеновзаимодействию, где дополнительной структурой был психологический кабинет. Среди канисианок его называли просто «кабинет Финарэль», хотя трудилось там порядка десяти человек, помогая девушкам с решением личных проблем.
Сказать, что все шло гладко, значит, соврать, но команда Финарэль старалась помочь всем.
Вопрос молодого журналиста не застал врасплох, но заставил призадуматься. Можно сказать, что Финарэль назвала бы любой случай сложным, ведь предрассудков хватало, а еще предубеждения, козней и зависти. Многим канисианкам приходилось тяжко в борьбе за собственное счастье – их семьи категорически не принимали смешение, как порой было и у нагской стороны. Многие боролись за свое счастье с родными до сих пор. И выделить кого-то, значит, признать легким путь у других.
Сложный выбор.
Но, пожалуй, она сможет рассказать один интересный случай... В общих чертах, конечно. Без имен.
***
– Я прошу у вас защиты! – с порога сказала графиня Деантиль Фессет.
Она была потомком самого старого рода – Лунных канис, что отражалось в ее внешности и росте. Белые волосы, словно прозрачные, такая же кожа, темные, почти черные глаза, лишь по краям радужки светящиеся синим, и небольшой рост. Даже альфы ее семейства не дотягивали ростом до остальных.
Финарэль напряглась, не понимая, как представительница такого знатного семейства может нуждаться в ее помощи. Про семью Фессет она знала только то, что изучала в школе по генеалогическому древу Канисиана. И хотя за время своей тайной работы, а потом и открытой, благодаря браку с Сошарром, она повидала достаточно знати с обеих планет, но кого-то из Фессет видела впервые. Уж больно тихую и закрытую жизнь они вели. Единственное, что она знала, так это то, что Деантиль работала в военном ведомстве.
Но кем?
– Я внимательно вас слушаю, – уверенно проговорила Финарэль, вставая из-за стола, чтобы поприветствовать гостью.
Деантиль пожала протянутую руку и села в кресло, замявшись с ответом. Она нервно теребила кожаные перчатки, оглядывая обстановку небольшого кабинета.
– Это деликатный вопрос, и я прошу сохранить все в тайне.
– За пределы моего кабинета никакая информация не выходит. Дело чести и репутационные риски, вы же понимаете, – успокоила ее Финарэль.
– Хорошо, – выдохнула Деантиль и добавила: – Пока ничего не вышло за рамки дозволенного, но... эта информация может сильно усложнить наши дипломатические отношения с нагами. – Она поерзала на стуле, усаживаясь удобнее, и начала свой рассказ: – Обнаружила я это не сразу и, к сожалению, не знаю, на какой раз по счету, – тут Деантиль покраснела, что совсем дезориентировало Финарэль. – А когда обнаружила, то не стала прекращать. Возможно, это моя самая большая ошибка, и мне следовало доложить в ведомство, но я не смогла... Я не молода, свой брачный период я променяла на карьеру, а военная специфика наложила отпечаток на восприятие альф. В семье наследников хватает, поэтому родня меня не трогает, но физиология... требует своего.
Финарэль ее прекрасно понимала. И дело было не в фертильном периоде, а именно в жажде прикосновений. Канисианки изначально рождались чувствительными к ласке. Идеальный секс для них был максимально тактильным.
Деантиль продолжила тише:
– Первый раз я очнулась после сильнейшего оргазма. Поняла, что это был не сон, лишь на утро. Второй раз, когда мы целовались. В третий раз гипноз на меня не подействовал совсем, но я притворилась. Я не смогла отказаться от удовольствия. С любовниками мне не везло. Солдафоны, одним словом, грубые и эгоистичные. А тут...
Новость шокировала, но зато сразу стало понятно молчание графини. Про нагский секс можно было говорить часами, ведь Финарэль на своем личном опыте знала, какими заботливыми любовниками могут быть наги. А змеиные игры...
Деантиль подняла глаза и уверенно сказала:
– Мне нужно, чтобы ваш супруг запретил посещение Канисиана Хассу Веретенице.
Финарэль потеряла дар речи. Такого поворота она не ожидала. Еще Сошарр говорил, что по силе рода с Бунгарами может сравниться только Веретеница – род древнее нагов, они до сих пор были способны сбрасывать часть хвоста для увеличения маневренности в бою, да и произошли от ящеров, которые наградили их силой.
А получается, они еще способны на гипноз?
Знает ли Сошарр?
– Деантиль, я боюсь, что эта просьба может оказаться невыполнимой. Эс Бунгар не имеет прямой власти над Веретеница. Они являются сторонниками нынешнего князя, но легко могут побороться за трон. Их отношения базируются на доверии и взаимовыручке.
– Что ж, – глухо проговорила графиня. – Я должна была попытаться.
Но Финарэль не дала ей встать, останавливая рукой.
– Хасс никогда не пытался узнать какую-либо информацию?
– Нет! – запальчиво ответила Деантиль. – Нет. Похоже в моем лице он нашел неплохое развлечение в период пребывания на Канисиане.
Горечь в словах графини Финарэль уловила сразу и рассердилась. Она понимала насколько увязла в этих «снах» Деантиль, как ей хочется чувствовать, не притворяясь и скрываясь, но у этого гипнотизера недоделанного могут быть совсем низменные цели.
Например, поиграться с жертвой. Наги могли быть и очень жестокими.
– Если его цель – секс под гипнозом, то предлагаю сначала проучить наглеца, а потом уже доносить в соответствующее ведомство.
Деантиль удивленно посмотрела на улыбающуюся княгиню. Финарэль не стала говорить, что сначала вытрясет все из Сошарра. Не верилось, что супруг использовал такие методы, все-таки наги были воинами, а не интриганами.
– Но как?
– Вы заведете себе обожателя в открытую. В свите мужа есть молодой и перспективный наг. Достаточно красивый по их меркам, чтобы старшие его недолюбливали, и достаточно молодой, чтобы вы смогли его очаровать.
– Я?
– Вы! – Финарэль встала и ушла в ванную, дверь которой примостилась в незаметном уголке кабинета. Оттуда она вытащила большое зеркало и поднесла его к Деантиль. – Что вы видите?
– Моль, – не потратив и секунды на размышления, ответила Деантиль.
Финарэль лишь усмехнулась и покачала головой.
– Я вижу искусительницу, чаровницу ночи. Правильный наряд и драгоценности преобразят вас до неузнаваемости.
– Вы предлагаете мне флиртовать? – Эта мысль ошеломила графиню Фессет. Она никогда таким не занималась. Да и где? В военном ведомстве?
– Я вас заставлю, – припечатала Финарэль. – Ваш гипнотизер очень пожалеет, что выбрал вас игрушкой. Но, пресветлая Деантиль, как же вы познакомились? Я наслышана, что Хасс Веретеница – наг нелюдимый и редко посещающий какие-либо мероприятия.
– Это правда, – подтвердила Деантиль. – Я разговаривала с ним лишь раз. Произошла какая-то накладка с зарезервированным рестораном, и наш генералиссимус попросил принять нагов и высший военный состав у меня в поместье. Так как я отвечаю за дипломатический корпус, то отказ значил бы, что я пренебрегаю своими обязанностями, и я, конечно, согласилась, организовав фуршет за два восхода. Сил он у меня отнял тогда больше, чем самые загруженные дни на работе.
Деантиль замолчала, слегка нахмурившись, и грустно улыбнулась.
– Он ведь совершенно некрасивый. Грубые черты лица, приплюснутый нос, даже чешуйки есть на скулах. По сравнению с другими нагами он будто варвар, но глаза... видят насквозь. Помню, мы разговаривали о планах Канисиана создать общий флот с Империей. Он был прекрасным собеседником, не перебивал, шутил, всегда слушал с вниманием. Глоток свежего воздуха в этой солдафонской резервации. – Деантиль словно забылась, рассказывая, нет, выворачивая душу перед Финарэль, отчего та становилась все злее и злее на непрошеного гипнотизера.
Это низко, так использовать свою силу.
– А потом я проснулась в спальне, совершенно не понимая, как там оказалась. После того фуршета я не видела нага, не получала от него никаких писем или знаков внимания, но когда он прилетал на Канисиан, ночи я проводила точно с ним.
Финарэль старалась отключить эмоции, сейчас графине нужна была не «жилетка», а советчица, поэтому нужно было проанализировать ситуацию со всех сторон.
– Пресветлая Деантиль, а что-нибудь странное или непонятное вы за Хассом замечали, когда были в сознании? – последние слова Финарэль пробормотала под нос, боясь говорить их слишком громко. Случай был из ряда вон, а «жертва обстоятельств» – слишком высокопоставленным лицом. Да, графине Леутт было не впервой заниматься личными вопросами первых лиц королевства, но Фессет не принцесса Арэль. Деантиль – зрелая личность, одна из немногих канисианок, обладающих властью. Такие ошибок не прощали.
– Для меня все это, – тут она развела руками, пряча за жестом смущающие слова, – странно. Я никогда не испытывала ничего подобного: ни гипноз, ни столь изощренную интимную игру. Признаюсь, что это сводит меня с ума. – Она поправила правой рукой волосы, и Финарэль увидела браслет – тонкую цепочку из черного нагского золота. Она блеснула в свете настольной лампы тонкой красной нитью и в момент потухла, когда Деантиль опустила руку, снова становясь почти черной.
– Ваша рука... Откуда у вас этот браслет? – Финарэль глазам своим не поверила – браслет, что дарят только своим кобрам в знак вечного почитания и служения. Вспомнились слова Сошарра, когда тот надевал такой же на ее щиколотку – «он черен, как их хвост, и кровав, как их натура».
Деантиль провела пальцами по тонкому браслету, пытаясь вспомнить, но, видимо, разум в тот момент был затуманен.
– Я не помню точно, когда обнаружила его на запястье, но у меня никогда не возникало желания снять его.
– Это символ вечного служения, Деантиль. Возможно, у Хасса иные планы, нежели, чем мы предположили, но выбранную стратегию оно не отменяет. Наоборот, вы заставите его играть в открытую.
Графиня Фессет была явно ошарашена, но все равно заупрямилась:
– Позвольте, Финарэль, но я отказываюсь от этого фарса с обольщением. Как это может помочь мне?!
Без труда в этом ответе читалась неуверенность в себе именно того сорта, когда девичьи установки довлеют над реальным положением дел. А дела у графини обстояли прекрасно: любая канисианка мечтала иметь в роду хоть капельку крови Лунных, наследуя немного той волшебной ауры, которой были окружены нежные дочери этого древнего рода.
Но еще Финарэль прекрасно знала, что ничто приземленное им не чуждо. А что может быть слаще маленькой мести хитрому нагу?
Ничего.
– Неужели вы не хотите заставить его хоть немного приревновать вас? – тонко манипулировала Финарэль. – Вы же знаете и без меня, насколько обольстительны Лунные по своей природе. Вам совершенно ничего не нужно «играть». Просто будьте собой, наденьте жемчуг и традиционную тунику с запахом. И все. Любой наг ваш.
Глаза Деантиль вспыхнули вызовом, и она лукаво улыбнулась Финарэль, связывая их негласным договором, а та была и рада. Уж больно ей хотелось вывести Веретеницу на свет.
Только тогда ни она, ни Деантиль не подозревали, насколько ошиблись в расчетах по поводу масштабов ревности.
