Текст книги "Назия просит обойтись без поминок"

Автор книги: Таха Кехар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Знакомьтесь, Салман Наранг

Наурин распахнула входные двери и прошептала тихое «салаам» мужчине в бежевом шальвар-камиз, стоявшему на пороге возле кадок с растениями.

– Простите, что заставила ждать, – сказала она. – Би Джаан, вероятно, не услышала звонка в дверь. Она весь день занята на кухне. Вижу, вы тоже времени зря не теряли. – Наурин с изумлением кивнула на газету, которую тот читал, когда она открыла ему дверь.

Гость сверкнул острозубой улыбкой, сложил газету, снял очки для чтения, примостившиеся на его переносице, и зашел в дом. Он бросил газету в свою подранную сумку и случайно уронил очки на пол. Наурин наклонилась было, чтобы их подобрать, но он ее остановил.

– Не беспокойтесь, – произнес он с глуповатой улыбкой, приседая на одно колено. – Я сам.

Салман уже почти поднял очки, когда из его сумки вдруг вывалились пустая фляжка и авторучка. Он успел поймать фляжку, прежде чем та ударится об пол, а вот ручка, стоило ей только встретиться с мрамором, разлетелась на части, оставляя за собой тонкую линию синих чернил. Мужчина вытянул из кармана камизы носовой платок и принялся вытирать им пятно.

Наурин наблюдала за его движениями с ошеломленной улыбкой. «О чем Назия только думала?»

– Не волнуйтесь об этом, Салман, – сказала она. – Надеюсь, вы нашли нас без проблем?

Би Джаан выглянула из кухни, когда услышала, как что-то упало.

– Кто этот мужчина? – пробормотала она, с опаской оглядывая его, пока тот говорил с Наурин. – Впервые вижу его в этом доме.

– Да, да, – ответил Наурин Салман Наранг. Его улыбка постепенно угасала. – Просто пробки ужасные. Но, скажите, все ли прибыли?

– Все уже в салоне, – сказала Наурин. – Идемте, я вас познакомлю.

– Рано. Сперва мне нужно увидеть девушку. Она наверху, в комнате Назии?

Наурин молча указала в сторону лестницы.

– Сорайя? – переспросила Би Джаан, сбитая с толку просьбой незнакомца. – Что ему может быть от нее нужно?

– Прежде чем выйти к гостям, я должен убедиться, что она готова, – сказал Салман Наранг.

Наурин кивнула и украдкой повела его к ступеням.

– Дверь в салон закрыта, – заверила она гостя. – Никто вас не побеспокоит, пока вы будете с ней на втором этаже. Можете не торопиться.

– Спасибо. Это не займет много времени.

– Я сделаю все, чтобы исполнить желание сестры, – сказала хозяйка, пока они поднимались по лестнице. – Я всегда поддерживала ее, когда она была жива, и тем более буду чтить ее последнюю волю после смерти.

Салман Наранг смотрел будто сквозь нее, неуверенный, стоит ли ему что-то сказать в утешение. Би Джаан скривилась от вероломных слов хозяйки. «Это как так Наурин-биби поддерживала Назию-апа?» Десятилетиями Би Джаан молча наблюдала за распрями сестер. Семена их конфликтов зародились еще в детстве. Назия всегда первой затевала спор, но и молчание Наурин ни капли не помогало гасить приступы ярости сестры. С годами ссоры между ними вспыхивали все чаще, распространяясь словно яд, разъедавший их отношения. Ссоры возникали по самым разным причинам, но скандалы неизменно получались громкими, агрессивными и жестокими. Когда сестры были моложе, Би Джаан могла их помирить. Но повзрослевшие Назия и Наурин молчаливо не одобряли вмешательства старой экономки в их распри. Со временем Би Джаан научилась не поддаваться искушению выступить третейским судьей и стала полностью избегать их размолвок.

Би Джаан слушала стук шагов по ступеням, и ее сердце заколотилось чаще. Она поспешно вышла из кухни, встала у подножия лестницы и попыталась подслушать, о чем Наурин говорит с незнакомцем.

– Все идет по плану, – сказала хозяйка. – Сорайе было велено сидеть в комнате Назии.

– Хорошо, – откликнулся Салман Наранг, все так же безмятежно, как и раньше. – Оставьте меня с ней наедине на несколько минут. Я вскоре присоединюсь к вам в салоне, и мы сможем поговорить с гостями Назии.

Наурин кивнула, развернулась на месте, словно робот, и направилась обратно вниз. Спустя пару секунд Би Джаан услышала, как хлопнула дверь, и ее сердце в отчаянии ухнуло вниз. По наитию она стала подниматься по ступеням, прижимая ладонь ко рту, чтобы не завопить от ужаса. Тупая боль запульсировала по ее телу, когда она вспомнила, как предложила Наурин-биби нанять ее племянницу.

– Сорайя может присматривать за Назией-апа, – сказала она хозяйке. – Моя племянница присматривала за своим больным отцом до самого дня его смерти. Она знает, как заботиться о больных. А еще отлично справляется с работой по дому.

Наурин-биби великодушно сохранила за девушкой место, даже когда выяснилось, что Би Джаан слегка приукрасила действительность и посадила им на шею неуклюжую деревенскую девчонку, которая не справляется ни с домашними делами, ни с уходом за Назией.

«И где же это великодушие сейчас? – гадала Би Джаан, торопливо взбираясь вверх. – Как могла Наурин-биби позволить этому мужчине остаться с Сорайей наедине?!»

В голове промелькнуло еще более далекое воспоминание. Запах дезинфицирующего средства в деревенской больнице, перебинтованное тело ее брата в первые секунды после смерти… За несколько часов до этого, чувствуя угрозу приближающейся кончины, брат старой экономки вытянул из нее обещание:

– Позаботься о моих детях. Защити их, насколько тебе будет под силу.

За долгие годы после смерти брата Би Джаан воспитала из себя идеального опекуна и покорно приняла все свои обязательства в отношении Ракиба и Сорайи.

Когда дети стали старше, слепая преданность им пошатнулась и заменилась беспокойством о собственном финансовом благополучии. Она стала подначивать Сорайю, хотя та и была еще ребенком, устроиться на работу, чтобы девушка хотя бы частично разделила с ней груз тех тягот, что несет с собой необходимость зарабатывать на жизнь. Появление незнакомца будто убрало с глаз Би Джаан привычные шоры, напомнив о давнем обещании, которое вот-вот могло быть нарушенным.

– Куда ты идешь, Би Джаан? – спросила Наурин с лицом, искаженным беспокойством. – Вернись на кухню.

– Наурин-биби, – произнесла та между глухими всхлипами, – кто этот человек? Почему он идет в комнату Назии-апа, один, к Сорайе? Мне нужно пойти за ним и…

– С ней все будет в порядке, – заверила ее Наурин. – Это друг Назии. Он не причинит Сорайе вреда, я обещаю. А теперь возвращайся на кухню и сделай нам еще чаю. Вечер будет долгим.

Би Джаан замотала головой, не желая слушать хозяйку и оставлять племянницу одну с незнакомцем. Потом сложила руки в мольбе:

– Биби, когда я привела девочку в ваш дом, я поклялась защищать ее честь. Прошу, позвольте мне пойти к ней.

– Успокойся, Би Джаан. Ты мне разве не доверяешь? Говорю же, все будет в порядке. Хватит волноваться! – Хозяйка впилась пальцами в кожу на плече Би Джаан, подтолкнула ее вниз и притащила на кухню. – Иди! Приготовь нам еще чаю! – рявкнула она и закрыла за экономкой дверь.

Наурин даже подумала, не запереть ли Би Джаан на кухне, чтобы та уж точно не смогла подняться наверх и прервать ритуал Салмана Наранга. «Это вызвало бы подозрения, – сообразила она, отказываясь от идеи. – Придется просто присмотреть за ней».

По другую сторону двери Би Джаан мерила кухню нервными шагами и изо всех сил сдерживала слезы. «Я должна защитить Сорайю», – сказала она себе, ставя на огонь кастрюлю с водой, чтобы заварить чай для гостей Наурин-биби.

* * *

Сорайя поднялась со своего кресла, увидев, что в комнату зашел Салман Наранг. Тот, спешно закрыв за собой дверь на шпингалет, мотал головой и с ухмылкой глядел на девушку. Сбитая с толку появлением в комнате незнакомца и ведомая внезапно проснувшимся инстинктом самосохранения, Сорайя тут же сжала руки в кулаки.

– Кто вы? – спросила она. Сердце в ее груди колотилось как бешеное. – И зачем запираете дверь?

– Полагаю, мы не знакомы, – наконец заговорил тот. – Я Салман, друг Назии.

– О… – девушка недоумевала: отчего же тогда его не сопровождает Наурин-биби или Би Джаан? – Почему тогда вы не с остальными гостями в салоне? Все сейчас там. Думаю, вам тоже стоит пойти туда.

Салман Наранг шагнул к Сорайе. Его улыбка чуть угасла по краям, а глаза расширились в необъяснимом предвкушении.

– Я совсем скоро пойду к гостям. Но первым делом Назия просила поговорить с тобой. – Он достал из кармана часы на серебряной цепочке и подвесил их в руке, как маятник. – Сосредоточься на этих часах, – скомандовал он так ласково, что Сорайя лишь сильнее встревожилась.

– Хватит меня разыгрывать! – нервно рассмеялась она. – Не сработает. Брат меня в детстве пытался загипнотизировать, ни разу не смог.

– В отличие от твоего брата, я умею гипнотизировать людей. Учился у экспертов.

– Сахиб, я не понимаю вас! – девушка дышала часто-часто, будто загнанный зверь. Ее страх был осязаем. – Зачем вам меня гипнотизировать? Где Наурин-биби? Я не стану ничего делать, пока не поговорю с ней.

– Будь благоразумна! – сказал Салман Наранг, нетерпеливо хватая ее за запястье. – Сделай это ради Назии-апа. Даже лучше: сделай это, чтобы не потерять работу. Ты ведь не хочешь, чтобы брат расстроился, когда тебя выгонят?

Она изумленно разинула рот:

– Кто вы?! Немедленно выпустите меня отсюда.

Проигнорировав вопрос, как и яростные требования отпереть дверь, Салман Наранг покачал часами в поле ее зрения. Старый, едва ли кем-то используемый способ, но Салман знал, что сейчас он гораздо уместнее методик постепенного расслабления, от которых Сорайя отбивалась бы руками и ногами.

– Постарайся расслабиться… – прошептал он. – Сфокусируйся на часах. Не волнуйся больше ни о чем. Скоро ты почувствуешь себя в безопасности. Просто успокойся.

Сорайя пыталась отвести взгляд, но ее слишком притягивало движение секундной стрелки карманных часов и манило их звучное тиканье. Девушку окутывало умиротворение, она проваливалась все дальше в транс. Она заморгала, и ей показалось, что свет в комнате стал мигать – будто кто-то включал и выключал его. Спустя пару секунд комната погрузилась во тьму, и Сорайя рухнула в глубокий сон без сновидений. Салман Наранг поймал обмякшее тело, не дав ей упасть на пол. Он на плечах донес Сорайю до кровати и аккуратно уложил.

– Ты проснешься, только когда я щелкну пальцами, – сказал он, заправляя прядку волос девушке за ухо и ласково поглаживая ее по лбу. – Не волнуйся, ты просто расслаблена. Никто тебе не навредит.

Салман выудил из кармана телефон и напечатал сообщение: «Она готова, Наурин. Я спускаюсь к гостям».

* * *

– Это Салман Наранг, – объявила Наурин, неловко указывая на долгожданного шестого гостя Назии, который стоял в дверях салона, – профессиональный гипнолог.

Асфанд сел прямо и тихонько отпил свой чай. С каждым задумчивым глотком его взгляд гулял от люстры к розовато-лиловым занавескам.

Ощутив, что мужу не по себе, Наурин отвернулась от него. «Неважно, что он не слишком доволен происходящим, – подумала она. – Сейчас мне следует сосредоточиться на желаниях сестры».

– Не знала, что шарлатанам тоже требуется профессиональное образование, – сказала Парвин с совершенно невозмутимым лицом.

Наурин бросила на нее сердитый взгляд. Парвин, подстегиваемая воспоминанием о ссоре с Сабин, ответила тем же. Заметив это краем глаза, Долли послала хозяйке дома извиняющуюся улыбку и цокнула языком:

– Давай не будем грубить, Пино. – Она протянула руку Салману: – Здравствуйте. Я Дурдана, издатель Назии. Можете звать меня Долли. А мне вас называть «Салман-сахиб»? Или лучше обращаться к вам «доктор Наранг»?

Гость покачал головой, скользя взглядом от аккуратного маникюра до паутины вен на тыльной стороне ладони женщины. Его нижняя губа задрожала, но он ее прикусил.

– Можно просто Салман.

Долли нервно усмехнулась. Нескладность собеседника и преждевременная просьба обращаться к нему по имени сбили ее с толку.

– То есть, хотите сказать, вы никакой не доктор? – спросил Салим.

– Как я и думал, – угрюмо произнес Фарид. – Вы шарлатан.

– Вы ошибаетесь, – возразил Салман Наранг, стараясь, чтобы это не прозвучало так, будто принимает их слова в штыки. – Я доктор. Просто не люблю, когда ко мне так обращаются.

– А у вас есть кабинет, где вы принимаете клиентов? – продолжил допрашивать Салмана Фарид, не дав себе даже секунду, чтобы осмыслить его ответ.

– Да. Я снимаю небольшую комнатку в Азизабаде и оттуда веду свои дела. Она находится возле центра «Кадри Пакван и Барбекю».

– Хотите сказать, что Назия не ленилась ездить в Азизабад, чтобы воспользоваться вашими… услугами? – спросил Салим, буравя его неверящим взглядом. – Я упрашивал ее съездить со мной на митинги, на которых выступал сам бхай. Она ни разу не согласилась. Зато ради встреч с гипнотизером, судя по всему, не боялась ездить в малознакомый район.

От саркастичного тона бывшего зятя Наурин едва заметно вздрогнула. Как он смеет даже заикаться о недостатках Назии? Забыл, что Назия пошла поперек всех мудрых советов и родительских ожиданий, чтобы выйти за такого человека, как он? Да кем он вообще был до того, как встретил Назию?!

Сестра Наурин решила выйти за мухаджира, старше ее на десять лет, связанного с Всепакистанской организацией студентов-мухаджиров, а позже и с ДМК. Узнав о романе Назии с женихом Парвин, мать яростно воспротивилась. Но, на удивление, ее возмутил не столько возраст Салима или бесстыдные попытки дочери разрушить помолвку подруги детства, сколько политические взгляды Салима.

– Как она могла сойтись с мухаджирским мальчишкой, особенно после того, что они сделали с нами, пуштунами?! – жаловалась амма, до глубины души возмущенная тем, как легко ее старшая дочь готова предать свой народ. – С тех пор как Бушра Заиди была сбита пуштунским водителем автобуса,[13]13
  Гибель двадцатилетней студентки Бушры Заиди 15 апреля 1985 года послужила поводом для начала беспорядков в Карачи.


[Закрыть] эти мухаджиры постоянно покушаются на нас, сжигают наши автобусы и парализуют весь город, устраивая бунты и забастовки. Какой абсурд! Они не пожалели даже афганских беженцев, говорящих на пушту. Тауба хай!

Но, к огромной досаде матери, Назия своего решения не изменила и все же вышла за официального члена ДМК.

– Зато ты выйдешь за того, кого выберу я! – заявила амма Наурин. – А Назия еще пожалеет о своем решении.

И, хотя амма не дожила до того дня, когда Салим оставил семью, недостатки ее старшего зятя ни для кого не были секретом. Отчего их не замечал сам Салим? Наурин задалась этим вопросом, увидев, как он посмеивается над собственной шуткой.

– Не могу представить даже, чтобы она пересекла Клифтонский мост, – жеманно улыбаясь, поддакнула Салиму Парвин. – Если судить по ее книгам, кажется, что из всего Карачи ей и знакомы только Дефенс и Клифтон.

– Вообще-то, – отозвалась Долли, укоризненно посмотрев на Парвин, – ее последний роман полон очаровательных наблюдений об Азизабаде. Это настоящий шедевр.

– Удивлен, что она вообще смогла понять нюансы жизни в Азизабаде, – проронил Салим со снисходительной ухмылкой.

Долли смерила его ледяным взглядом:

– Ну, мне показалось, что как раз ты и оказал огромное влияние на ее восприятие Азизабада. В книге есть персонаж, списанный с тебя, и его воззрения на Азизабад очень схожи с твоими.

Осекшись, Салим опустил голову и стал неловко перебирать пальцами. Парвин внимательно изучала выражение его лица, ожидая, что сейчас его губы задрожат в ярости или высокий лоб нахмурится в беспокойстве. Избегая ее внимания, Салим покашлял в руку и убрал седую прядь себе за ухо.

– Назия, кажется, всех персонажей списала с реальных людей, – сказала Долли. – В особенности мужчин, – она покосилась на Фарида, который тут же застыл, опуская взгляд в молчаливом стыде.

На лице Салмана вновь засияла улыбка, так как ему напомнили, что нет смысла отвлекаться на циничные реплики гостей Назии. Через несколько часов они все убедятся, что он вовсе не шарлатан, а настоящий профессионал, который может изменить их жизни.

– Азизабад изменился к лучшему с тех пор, как ДМК потеряли там влияние, – сказал Наранг, оборачиваясь к Салиму. Он выпрямил спину, все сильнее выпячивая грудь с каждым словом. – Больше никто не стучится в двери моей клиники, зазывая меня на митинги в поддержку Алтаф-бхайя.

Долли ободряюще кивнула, как будто как свои пять пальцев знала каждую улицу и проулок Азизабада, хотя его виды, звуки и вкусы были ей совершенно не знакомы.

– Как вам всем известно, – произнес Салман грубоватым деловым тоном, – мы собрались сегодня, потому что так пожелала Назия. Но мы собрались в доме Наурин не для того, чтобы почтить ее память. Мы здесь для того, чтобы ее забыть. Я вам с этим помогу.

– И как вы собираетесь это сделать? – спросила Долли.

– Человеческий разум – это сложная система! – заявил Салман. – Но я твердо уверен, что подсознание хранит в себе истоки всех проблем, с которыми мы сталкиваемся, и ключи к их решению. Как кое-кому из вас уже известно из письма Назии, я буду использовать гипнотерапию, чтобы понять, как работает ваше подсознание.

Фарид закатил глаза. Салман отвернулся от него.

– Многие из вас относятся ко мне со скептицизмом, – продолжил он, словно защищаясь. – Я понимаю ваши сомнения. Гипноз в качестве терапии критиковали много лет. Но вы должны понимать, что все мы регулярно испытываем состояние транса. Это состояние между сном и бодрствованием. Моя работа как гипнолога – помочь вам использовать это состояние, чтобы разобраться с вашими проблемами с Назией. Я сделаю это через силу внушения. От вас потребуется только кооперация, ведь любой гипноз – это самогипноз. Вы не должны ничего бояться. В течение всего процесса весь контроль будет в ваших руках. Доверьтесь мне – я знаю, что делаю.

– Вы нас, как в кино, загипнотизируете? – спросила Парвин, посмеиваясь в ладошку. – Или такие трюки больше подходят для фокусников на сцене?

– Не глупи, Пино! – вскричал Фарид. – Сомневаюсь, что Салман помашет у нас перед носом карманными часами или золотым медальоном и мы все вдруг провалимся в транс. Это был бы просто идиотизм.

Долли захихикала над нелепостью предположения, но тут же прикусила язык, осознав, что подобный вопрос мог обидеть шестого гостя Назии.

– Примерно так я и буду это делать, – ответил Салман, проигнорировав насмешки над искусством, на освоение которого потратил годы. – Но у меня в арсенале имеются и другие методы. Все зависит от конкретного человека.

Все еще не доверяя профессиональным качествам Наранга, Фарид лишь пожал плечами, а затем выдернул из кармана телефон и проверил, не пришло ли сообщение от Саджида. Но во входящих нашлись лишь несколько сообщений от оператора, информирующих о том, сколько Интернета потратил Фарид, автоматическая рассылка от Пакистанского департамента телекоммуникаций, рекомендовавшая воздержаться от пересылки порнографии и богохульства, и последнее сообщение от Назии, присланное несколько месяцев назад.

«Где же Саджид? – подумал он. – Почему он так долго ищет информацию о Салмане Наранге?»

– Похоже на какое-то ребячество, – заметила Парвин, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

– Пино, давай воздержимся от критики, – попросила Наурин. – Салман всего лишь пытается…

– Тетя Пино, – язвительно вмешалась Сабин, – я не вижу в этом ничего ребяческого. Не забывай, мы делаем это не ради себя. Мы согласились на это ради мамы. Уйми свой скептицизм.

Ядовитые слова Сабин ужалили Парвин. Она ощутила жгучее желание огрызнуться, но не стала.

– Ты права… – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Мы все делаем это ради твоей матери. Нам не стоит жаловаться.

– Сабин, пожалуйста, не воспринимай критику Парвин в штыки, – сказал Салим. – Просто она не меньше тебя горюет из-за маминой смерти.

Парвин подавила ухмылку. Вступившись за нее, Салим дал понять, что они больше не враги. Она понимала, что в основном это продиктовано холодным расчетом, их общим желанием унаследовать деньги Назии, но все-таки не исключала, что между ними зарождается эмоциональная связь. Эта перспектива радовала и пугала ее в равной степени. Давно притупившаяся тоска по Салиму грозила вспыхнуть новыми чувствами. Под патиной грубости и коварства пробуждалась юная Парвин.

– О, умоляю тебя! – фыркнула Сабин. – Давай не будем ее перехваливать.

Едва Салим открыл рот, чтобы ответить, Наурин раздраженно щелкнула пальцами, требуя тишины, будто школьный учитель, призывающий неугомонных учеников замолчать. Салим повернулся к ней и покорно сжал губы в тонкую линию.

– Пожалуй, мы уже слишком долго перебиваем Салмана, – сказала она. – Может, дадим ему шанс договорить?

– Согласна… – простонала Долли. – Меня так утомили все эти перебранки. Можно мы уже просто продолжим, не отвлекаясь на язвительные замечания?

– Именно! – сурово сказал Салман, осознав, что пора проявить строгость. – Я чувствую, что у всех вас есть сомнения. Но я не шарлатан. Назия посещала мою клинику каждую неделю, чтобы разобраться с демонами своего прошлого. Ее терзала вина за то, как ужасно она поступала с каждым из вас. Эта вечеринка – ее искупление, способ исправить все ошибки, что она совершила. Пожалуйста, будьте более открыты к ее пожеланиям.

– Я не знала, что она сожалеет о своих поступках… – прошептала Долли, до слез тронутая этим откровением. – Значит, она пыталась взять на себя хоть немного ответственности и обратилась к специалисту. Если она смогла, то, уверена, и мы сможем.

– Откуда вы знаете, что это сработает? – встрял Фарид, не впечатленный ни словами Салмана, ни слезливой реакцией Долли. Он все еще не сводил глаз с экрана телефона, силой воли пытаясь призвать на него сообщение с компроматом на Салмана Наранга.

– Как я уже сказал, вам нужно быть непредвзятыми и верить, что это поможет исцелить ваши сердце и разум.

– Не волнуйтесь, – заверил его Салим. – Мы точно будем верить, что это сработает.

– Салман-сахиб, – сказала Наурин, – может, начнем? Полагаю, мы уже и так потратили слишком много времени. – Она открыла карманный дневник Назии, пролистала несколько страниц и остановилась на записи ближе к концу книжки: – Назия выбрала порядок, в котором вас будут гипнотизировать.

– Да ты издеваешься! – не удержавшись от сарказма, воскликнула Парвин.

Сабин обернулась к ней и окинула ее взглядом, полным враждебности.

Парвин, разгневанной неусыпным надзором над собой, отчаянно захотелось продолжить. Но краем глаза она уловила, что Салим качает головой и украдкой указывает на свой телефон. Внезапно осознав, к чему он клонит, Пино замолчала. Обменявшись заговорщицкими взглядами с Салимом, она открыла свою сумочку, достала оттуда телефон и увидела сообщение от него в WhatsApp. Наморщив лоб и улыбаясь в предвкушении, она открыла послание и перечитала его несколько раз.

«Хватит сарказма. Давай уже поскорей закончим с этим и заберем свою долю денежек Назии».

Парвин вновь подняла взгляд на Салима и кивнула, пожалуй, даже с излишним энтузиазмом. Затем убрала телефон обратно в сумочку и сделала вид, будто ей не безразлично, что Наурин повысила тон.

– Назия хотела, чтобы первой была Долли, – сказала та, отрываясь от дневника. – Затем Фарид, а после него загипнотизируют Асфанда, Сабин, Парвин и Салима.

– А как же ты? – спросила Долли. Упрек в ее тоне уколол Наурин. – Несомненно, у тебя тоже есть неразрешенные вопросы с сестрой. Тогда почему она не включила твое имя в список тех, кого нужно гипнотизировать?

– Наурин уже прошла гипнотерапию по поводу всех своих проблем, – вмешался Салман, отлично понимая, что говорит неправду. Наурин действительно не было в списке, составленном Назией. – Так что в этом нет необходимости.

Удовлетворившись таким ответом, Долли кивнула и, чувствуя, что дело движется к финалу, поднялась с дивана.

– Полагаю, нет смысла откладывать это дальше, – сказала она. – Я готова. Где все это будет проходить?

– В комнате Назии, – ответила Наурин. – Салман вас туда проводит.

Фарид хмуро взглянул на нее и резко поднялся с места, не желая отпускать жену одну.

– Расслабься, – посоветовала Долли и, взмахнув рукой, направилась к выходу. – Со мной все будет в порядке. Идемте, Салман-сахиб.

– Не волнуйтесь! – заверил тот, следуя за Долли. – Вы все в надежных руках.

Дверь за ними закрылась, и охваченный паникой Фарид снова проверил свой телефон, мысленно торопя Саджида.

* * *

– Пойду проверю, как там Би Джаан, – сказала Наурин с рассеянной улыбкой. – Я велела ей приготовить нам еще чаю. Или, если вы голодны, она может организовать нам ужин.

– Давай я помогу, тетя Наурин, – предложила Сабин медовым голоском, от которого Парвин стало не по себе.

Улыбка Наурин угасла, и ее лицо стремительно помрачнело. «Я не могу позволить Сабин говорить с Би Джаан», – подумала она.

– Я тоже пойду, – сообщил Асфанд, ставя чашку на стол и вскакивая с дивана.

Наурин обернулась к мужу и смерила его взглядом, полным неверия. В его глазах она читала вопросы и сомнения, которые пока не могла развеять. Ласково взяв девушку за руку, она повела ее на кухню.

– Думаю, нам понадобится и чай, и ужин, – сказал Асфанд, не сводя глаз с Наурин. – Давайте я закажу нам что-нибудь из «Кафилы». Надеюсь, вы любите их сааг и курицу карахи.

Не дождавшись ответа гостей, он спешно покинул комнату и проследовал за женой и племянницей.

– Да куда подевался Саджид?! – вопросил Фарид, когда Асфанд ушел. Он нервно набрал номер репортера и приложил телефон к уху. – Алло, Саджид! Ты что-нибудь накопал? – Фарид замолчал, его лицо тревожно осунулось, а в глазах заблестело беспокойство. С тихим вздохом он повесил трубку и, сжав виски пальцами, наконец произнес: – Кажется, Салман Наранг не шарлатан. Саджид не смог ничего на него найти. Салман говорит правду. Он гипнолог и владеет небольшой клиникой в Азизабаде.

– Ты шутишь! – ахнула от удивления Парвин.

– Саджид пытается выяснить больше.

– Ясно, – сказал Салим. На его лбу пролегли глубокие морщины, пока он обдумывал, каким должен быть их следующий шаг.

– Зачем мы вообще пытаемся копать под этого человека? – раздраженно выдохнула Парвин. – Какая вообще разница? Просто сделаем это ради денег.

– Знаю. И делаю, – поколебавшись, ответил Салим. – Деньги мне правда нужны.

– Мне тоже, – сказала она, заковывая его запястье хваткой своих пальцев.

Салим благосклонно ухмыльнулся.

– Стыдно признаться, – произнес Фарид, – но мне бы тоже деньги не помешали. СМИ разбиты в пух и прах, а мне нужно отсылать деньги сыну в США на оплату студенческого общежития. Мы потратили почти все сбережения на постройку нового офиса для издательства Долли.

– Дети зачастую такая обуза, – сказала Парвин. – Слава богу, у меня нет собственных. Конечно, время, проведенное с Сабин, показало мне, что все же стоило в свое время их завести.

Обычно ей было сложно скрывать, как ее тяготит, причем во всех отношениях, необходимость приглядывать за Сабин. Но сейчас Парвин подавила порыв сказать Салиму, что его дочь доставляла ей исключительно неудобства. Поддайся она искушению, и хрупкое взаимопонимание, едва установившееся между ней и бывшим женихом, оказалось бы под угрозой. А она уже не хотела терять второй шанс на отношения с человеком, которого никогда не переставала любить.

– А для чего тебе деньги? – спросила она Салима, ожидая услышать эмоциональный рассказ, который пленит ее сердце еще больше.

– Мне н-надо оплачивать расходы… – запинаясь, произнес он.

Парвин недовольно скривилась, гадая, стоит ли надавить сильнее. «С чего это он вдруг уклоняется от ответа?»

– Ты права, Пино, – сказал Фарид. – Было глупо пытаться разузнать что-то о Наранге. Ведь нам всем просто нужны деньги.

– Давайте сделаем вид, что поддались гипнозу, – заговорщицки произнес Салим. – Скажем ему то, что он хочет услышать.

– Боюсь, что Долли не станет ему подыгрывать, – возразила Парвин. – А что, если он ее и правда загипнотизирует? Что мы тогда?..

– Гипнотерапия – это просто фокусы, Пино! – перебил Салим, успокаивающе потирая ее плечо ладонью. – У него ничего не выйдет. Я в этом уверен.

От прикосновения его пальцев к ткани ее кафтана сердце Парвин затрепетало от радости. Опасаясь выдать себя, она кивнула Салиму, поспешно взяла со стола свою чашку и отпила глоток.

* * *

Прежде чем Наурин успела войти на кухню вслед за Сабин, Асфанд утащил ее к лестнице. Ее рассердило, что муж устроил на нее засаду, к тому же Би Джаан пока могла рассказать Сабин о запертой Сорайе. Однако хозяйка дома сохранила спокойствие.

– Что такое? – спросила она с надменной ухмылкой.

– Нури, – прошептал он, – почему меня попросили пройти гипнотерапию?

– Асфанд, не я решала, кого будут гипнотизировать, – сказала она как можно миролюбивее, – а Назия.

– Надо было мне сразу сказать! – раздраженно бросил он. – Это какой-то абсурд, Нури!

Наурин цокнула языком. «По третьему кругу скоро пойдем», – подумала она.

– И почему тебя от гипнотерапии избавили? – недоверчиво поинтересовался он. – Когда ты успела ее пройти? Удивлен, что ты мне ничего об этом не сказала. С чего бы тебе держать это от меня в тайне?

– Асфанд, ты ведешь себя неразумно. У меня нет времени на твои истерики. Я делаю это ради сестры. От тебя прошу лишь содействия.

С этими словами она спустилась по ступеням и наконец вошла в кухню, где Сабин и Би Джаан весело болтали, как раньше, еще до отъезда дочери Назии. Улыбка на морщинистом лице Би Джаан шокировала Наурин. Неужели экономка все же поборола свои страхи относительно безопасности Сорайи? Или просто таким образом прячет боль? Наурин не могла понять. Атмосфера, царящая на кухне, напомнила ей о счастливых деньках из детства Сабин, когда их мирок еще не познал страданий. «Как все успело так сильно измениться? – подумала Наурин. – Где мы свернули не туда?»