Текст книги "Кратос (ЛП)"
Автор книги: Т. Л. Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Она сказала, что я могу жить! Я никогда не сделаю этого снова, – плачет она, глядя на пол.
– Я не могу рисковать, не с ней, – сказав это, я стреляю в нее. Я смотрю вниз, на теперь уже содрогающееся тело на полу, затем поворачиваюсь и ухожу так же, как и вошел.
Элиза будет в ярости, когда узнает, разозлится из-за того, что я все сделал за ее спиной, не сказал ей, но она подчинилась, и теперь контроль у меня.
Вернувшись домой, я обнаруживаю Контоса в гостиной. Я бросаю на него взгляд и направляюсь в спальню, но его голос снова останавливает меня.
– Дело сделано? – спрашивает он. Я киваю головой в знак подтверждения. – Хорошо. Никто не будет рисковать ее жизнью, а теперь и жизнью моего внука.
Я соглашаюсь с ним и продолжаю подниматься наверх. Добравшись до нашей комнаты, вижу, что Элизы в постели нет. Раздевшись, я иду в нашу кровать, когда она выходит из ванной комнаты. Принцесса замечает меня и забирается на кровать, на свое обычное место ― мне под бок.
– Больше не убегай, – говорит она и, зевнув, устраивается удобнее.
Я наклоняюсь и целую ее волосы, и как только я собираюсь задремать, Элиза говорит:
– И не ходи убивать людей, которых я отпустила, за моей спиной.
Я стараюсь не смеяться над ней, но терплю неудачу, и Элиза ударяет меня в живот. Притянув ее еще ближе к себе насколько это возможно, я засыпаю с ней в своих руках.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Шесть месяцев спустя
Я просыпаюсь от того, что Элиза бежит в туалет, ругаясь на то, что мочевой пузырь ее разбудил. Не могу не улыбнуться, слыша это.
Вспоминаю тот день, когда она три месяца назад, наконец, перестала работать. Это было связано с тем, что кто-то подобрался слишком близко к ней, и мне пришлось стрелять из-за того, что к моей Принцессе прикоснулись. Это стало поворотным моментом, когда Элиза поняла, что я в конечном итоге сойду с ума, если она не перестанет работать. Дело не в том, что у меня есть проблемы из-за того, что она работает, просто когда она в окружении всех этих людей, ей и моему ребенку грозит опасность. И с этим я не буду мириться. Тот чувак даже не предполагал, что Элиза беременна, потому что она очень хорошо прятала этот факт. Ее мешковатая одежда могла скрывать это очень долго.
Контос пытался отговорить ее от работы, когда она достигла двенадцатинедельной отметки, но, конечно же, ее точка зрения не совпала с отцом, и она улаживала дела за его спиной. Элиза ненавидит не работать, но думаю, тот факт, что теперь она может чувствовать, как наш ребенок растет и пинается внутри нее, немного это облегчает. Сейчас она понимает, что очень скоро она принесет в этот мир прекрасную жизнь. Она все еще угрожает мне, что это я буду тем, кто перестанет работать, но у меня есть предчувствие, что она вполне может передумать.
В первый раз, когда ребенок толкнул ее, Элиза закричала так, будто в ее животе находился инопланетянин, после чего, подбежав ко мне, она положила мою ладонь на свой живот. Это было одно из самых удивительных ощущений в мире – чувствовать, как наш малыш пинает меня в руку. Она сыплет проклятиями в мою сторону, когда я ухожу на работу, но все еще отдает все приказы, и все мы должны отчитываться ей, прежде чем заключить какие-либо сделки.
Кармен тоже была великолепна. Думаю, что у нее с Хантером все серьезно, потому что именно он обычно привозит ее к нам домой, и после забирает. Он никогда не входит, просто машет рукой и уезжает. Она с мамой Элизы сделали все необходимые покупки для нашего малыша, и Кармен даже собрала сумку в больницу, потому что сама Элиза все откладывала этот момент, говоря, что осталось еще много времени.
Было множество вопросов относительно того, куда пропала Элиза, почему ее никто не видел, и где она могла быть. Мы даже не пытались отвечать или подтверждать какие-то слухи. Еще один большой сюрприз заключался в том, что Джованни держит мою Принцессу в здравом уме. Я не был уверен, что он находился здесь по правильным причинам, когда видел, что они взаимодействуют. Но после множества времени их общения и многих угроз смерти, я, наконец, понял, что он играет за другую команду. Это было сюрпризом, и, очевидно, секретом, который я не должен был рассказывать.
Элиза появляется, держась за верх своего живота, одетая только в короткий топ и шортики, и падает на свою половину кровати, покрытую подушками. Я поворачиваюсь к ней, протягиваю руку и покрываю ее живот поцелуями.
– Ты же знаешь, что это девочка, – заявляет Элиза, глядя на меня сверху вниз. Обычно она не говорит про пол ребенка, потому что мы решили не знать этого до рождения.
– Что заставляет тебя так думать, Принцесса? – спрашиваю я и откидываюсь назад, прижимая ее ближе к себе.
– Потому что она уже мучает меня. Значит, это должна быть девочка. Честно говоря, кому нужно так много писать? – она смеется и потирает свой живот. Я смотрю вниз, на ее полную грудь и не могу поверить, какими огромными они стали за такое короткое время. Элиза видит, куда направлен мой взгляд и, протянув руку, берет мой член и начинает его массировать. Конечно же, я уже полностью тверд и готов.
Ее сексуальное влечение снесло крышу. Каждый день, когда я прихожу с работы, она прыгает на меня или говорит, что ее киска нуждается в моем внимании. У нее и до этого все было отлично с желанием, но теперь оно стало еще больше. Я почти уверен, что с тем, как она им орудует, мой член скоро обязательно откажет.
Я чувствую, как жар ее рта касается головки моего члена. Она щелкает языком по кончику и облизывает ствол. Элиза медленно вбирает в свой рот половину моей длины и снова вытаскивает его, мучая меня языком. Я тянусь до ее головы и наклоняю вниз. Она подчиняется и берет меня еще больше, почти заглатывая до конца. Я останавливаю ее на секунду и кладу ей в рот свои пальцы, чтобы она намочила их. Она сосет их так, как делала и с членом. Я вытаскиваю их и тянусь ниже, вставляя пальцы в ее жадную киску. Элиза выгибает свою спину для меня, и я почти забываю, чем занимаюсь, когда она выделывает этот трюк своим языком, от которого я мгновенно хочу кончить, но сдерживаюсь. Я кладу большой палец на ее клитор и начинаю его потирать, продолжая трахать двумя. Я так близок к разрядке, что почти забываю, где мои руки, пока не набираю скорость и не скольжу пальцем в ее задницу. Мы кончаем в одно и то же время, и я должен сказать, что это лучший способ просыпаться каждое утро и ложиться спать каждый вечер, находясь глубоко в ней.
– Тебе обязательно выходить сегодня? – спрашивает Элиза, вставая с кровати и поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня со своими великолепными пухлыми губами.
– Ну, ты же начальник, вот и скажи, – говорю я.
Она показывает мне язык, уже зная ответ. Я должен встретиться с сестрой Наоко, чтобы завершить доставку, которую она отправляет в Японию. Девушка взяла дело Наоко и в ладах с Принцессой. Это сложно, потому что отправлять вещи так далеко, а еще и через таможню, становится все труднее с каждым днем. К счастью, для нее, она владеет собственным самолетом и находится в хороших отношениях с таможенным персоналом. Либо это, либо она трахается с ними. Я встаю, одеваюсь и целую Элизу на прощание, говоря, что скоро вернусь. Сам направляюсь на встречу с сестрой Наоко.
Как только мы улаживаем все дела, девушка спрашивает, где Элиза. Я смотрю на нее и улыбаюсь, но не отвечаю. И прямо в этот момент звонит Элиза.
– Принцесса, – говорю я в трубку.
– Не принцесскай мне тут, мудак. Ах-х-х, гребанные схватки, тащи свою задницу домой, – выкрикивает она, а затем кладет трубку, не давая мне времени понять, что, черт возьми, только что произошло. Я даже не сообщаю сестре Наоко, что ухожу. Просто сажусь в машину и лечу прямо домой.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Я не глушу двигатель и не закрываю дверь, когда устремляюсь в дом. Вижу ее на коленях, прислонившуюся к спинке дивана. Она ругается себе под нос и, как только замечает меня, собирается встать, но ее останавливает еще одна схватка. Я быстро подхожу к ней и поднимаю ее на руки. Элиза бьет меня в грудь, пока я отношу ее к машине. Только я хочу сесть за руль, она напоминает мне про сумку.
Блять!
Мы на полпути к больнице, и в течение столь короткой поездки меня ударили, шлепнули и обозвали слишком большим количеством раз, чтобы сосчитать. Я чувствую облегчение, когда мы, наконец, приезжаем. Я надеюсь, что они ей что-нибудь дадут, чтобы облегчить боль, иначе, боюсь, что до того момента, как родится наш ребенок, я весь буду черным и синим.
Медсестра раздевает Элизу и спрашивает, какое обезболивающее она хочет. Принцесса не отвечает ей, просто посылает смертельный взгляд за то, что ей задают столь тупые вопросы. Женщина заканчивает и подключает ей кислородную маску, затем проверяет шейку матки, чтобы понять, насколько ребенок близок. Она говорит, что почти настало время для того, чтобы толкать и слишком поздно для того, чтобы принять какие-либо лекарства. Элиза кричит, когда они говорят ей это, поэтому медсестра быстро убегает, чтобы позвать врача.
– Больше никаких детей, придурок! Я бы убила тебя прямо сейчас, если не была так занята выталкиванием арбуза из моей вагины.
Я не могу не улыбнуться на это, но, когда она видит мою улыбку, снова дает мне пощечину. Я держу ее за руку, когда наступают еще одни схватки, и ее ногти впиваются так глубоко, что рука начинает кровоточить.
Наконец-то приходит доктор, и Элиза начинает тужиться. Я наблюдаю за тем, как напряжено ее лицо, когда она изо всех сил, что у нее есть, начинает выталкивать малыша. Это, действительно, одно из красивейших зрелищ.
Тридцать минут спустя с израненными руками мы приветствуем в этом мире прекрасного мальчика. Я думаю, что то, что осталось от моего черного сердца вмиг покраснело и теперь бьется не только для Элизы, но и для нашего сына.
Доктор протягивает малыша Элизе, и я впервые замечаю, как ее крепкие стены рушатся. Она любит его так сильно, и я знал, что это так и будет.
– Кратос, мы сделали это, – шепчет она мне, и я наклоняюсь и целую ее в голову.
Мое сердце взлетает, когда она называет меня так. Она действительно счастлива.
– Дамиан, – говорит Элиза ему и, наклонившись, целует в головку.
Мне нужна минута, чтобы осознать, что она только что дала имя нашему ребенку. Но, когда я думаю о том, что означает это имя, уверен, оно подходит ему больше, чем она понимает. Он приручает ее, даже если она еще этого не осознает, я вижу это в ее глазах2.
– Приручить, подчинить, – говорит Принцесса, оставляя последнюю часть смысла. Я думаю об этом и понимаю, что это действительно идеально подходит.
– Идеально, Принцесса.
Она смотрит на меня, и ее улыбка такая широкая, что мое сердце останавливается – это захватывает дух.
Доктор говорит, что хочет проверить Элизу, но она не желает отпускать Дамиана. Я беру его в свои руки и сильно прижимаю к себе, крепко держу, боясь, что могу уронить. Он крошечный и такой невинный в этом мире, что я просто не знаю, будет ли ему здесь безопасно. Я сделаю все возможное, чтобы защитить его от зла.
У него мои темные волосы, а от матери он получил полные губы. Я слышу, как доктор говорит, что Элиза в порядке, и, подняв глаза, вижу, как она наблюдает за мной, пока я забочусь о нашем сыне.
– Даже не обдумывай такие идеи, больше детей не будет. Даже если ты мой Кратос, – говорит она, пытаясь посмотреть на меня своим злющим взглядом. Но это не работает, потому что ее улыбка слишком широкая, чтобы ее спрятать.
– Принцесса, – предупреждаю я.
Она протягивает руки, игнорируя мой тон, и я кладу Дамиана обратно в ее объятия. Я иду к двери и открываю ее, чтобы увидеть ее родителей и наших сестер, а также Мэтта, ожидающих возможности войти.
Ее отец и мать бросаются к ней и целуют в щеки, будто бы она является святой. Наконец, Элиза отталкивает их, и затем они приходят в восторг от Дамиана. Контос начинает плакать.
Я смотрю на Мэтта, его улыбка такая широкая, насколько это вообще возможно. Он вытаскивает свой телефон и фотографирует нашего босса со слезами на глазах. Он может быть застрелен за это позже. К ним подходит Кармен, которая тут же заливается слезами и восторженно что-то бормочет. Только Кассандра выглядит задумчивой, маленькая улыбочка растягивает ее губы. Я поворачиваюсь к ней и обнимаю сестру. Мне нужно, чтобы она знала, что я никогда не откажусь от нее. Она является большой частью меня.
– Я знала, что она твоя единственная, просто знала. Никто не мог сломать твои стены, как это сделала она. Самое смешное, что она даже не старалась сделать этого, Стефано, ты сам разрушил их для нее.
Я смотрю на Элизу и знаю, что все, что только что сказала моя сестра – правда. Хотел, чтобы они были разрушены, но только один человек был достаточно силен, чтобы сделать это, и она понятия не имела, что сделала. Я не искал любви или отношений, но посмотрите на меня сейчас – у меня есть невеста и сын. Если бы вы сказали мне это до того, как я встретил Элизу, вероятно, застрелил бы вас за вашу «умную задницу», но думаю, мое черное сердце и демоны хотели того, что они сделали, и теперь это не изменится. Она в моем сердце на всю жизнь.
Мэтт отталкивает Кассандру от меня и подводит к Элизе. Он говорит что-то умное моей Принцессе, на что она отвечает: «Заткнись, Скала». Я осматриваю комнату и осознаю, что все, кто важен для меня, стоят в этой комнате, а мой сын именно там, где должен быть, на руках своей матери.
Сейчас есть задача убедить Элизу, что она должна остаться дома и заботиться о нашем сыне.
Черт, я так не хочу, чтобы об этом разговор вообще зашел.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Мы дома с нашим сыном уже два месяца, все было хорошо, и от того, как Элиза повзрослела, у меня захватывает дух. Я вижу, что она хочет вернуться к работе, но думаю, что девушка хорошо справлялась с тем, чтобы не работать. Хотя, когда я прихожу домой, ей нужно знать каждую чертову мелочь о том, что произошло. Я знал, что придет этот день, просто надеялся, что не так быстро.
Когда я вхожу в дом, вижу их на полу, лежащих вместе. Дамиан крепко спит на ее животе. Когда Элиза видит меня, она встает и кладет его в кресло-качалку, затем подходит ко мне и ведет на кухню.
– Пятьдесят на пятьдесят – новый план, начиная с завтра, – говорит она и, наклонившись, целует меня. Мы не трахались с тех пор, как Принцесса родила, и у меня серьезная проблема с этим. Мои яйца уже перестали быть синими и скоро совсем откажут. Не поймите меня неправильно, ее рот творит чудеса, но ее киска – мой собственный прекрасный рай.
Она хороша в том, чтобы отвлечь меня, и как только я осознаю ее слова, я отстраняюсь, но она берет мою руку и просовывает ее в свои штаны и шепчет мне на ухо:
– Трахни меня жестко.
Это все, что нужно, чтобы я стал подобно пещерному человеку. Я не даю ей шанса отступить и раздеваю прямо там, где она стоит. Элиза помогает и начинает раздевать меня. Достаточно скоро мы оба голые, и я поднимаю ее и прислоняю к двери. Она не протестует, когда я грубо вставляю свой член в ее нуждающуюся киску и врезаюсь в нее, равномерно прижав ее спину к двери.
Как только я вхожу в нее, на секунду останавливаюсь и смотрю ей в лицо, она сжимает меня своей киской, и я не могу двигаться, потому что боюсь, что кончу прямой сейчас. Я не знаю, как это возможно, но она такая тугая, что я боюсь двигаться.
– Не Принцесскай, – Элиза смотрит на меня, ухмыляется и сжимает снова, покачиваясь на мне, так что я трахаю ее, даже не двигаясь.
Не позволю ей контролировать все, я останавливаю ее, опуская бедра вниз, а затем беру полный контроль и жестко ее трахаю. Я не продержусь долго. Два месяца без секса могут сделать это с мужчиной, особенно с тем, который привык иметь золотую киску, когда ему угодно и никогда не уставать от этого. Меня зацепило, словно наркомана.
Я беру все под свой контроль и хватаю ее за задницу, приподнимаю, а затем опускаю обратно на свой член. Элиза кричит, когда я это делаю, и начинает двигаться вместе со мной. Ничего не могу с собой поделать и, наклонившись, беру ее грудь, начинаю сильно сосать, помечая ее еще раз. Я делаю то же самое и с другой ее грудью, заявляя, что они мои. Проделываю то же самое с ее киской. Я трахаю ее, пока она не кричит, затем трахаю снова, пока уже мы оба не кричим от удовольствия.
Как только мои мысли проясняются, я вспоминаю, почему она меня отвлекла и выхожу из нее. Я чувствую немедленную потерю, но знаю, что если хочу поговорить с ней, мне необходимо выйти из нее, иначе я никогда не захочу этого сделать.
– Принцесса, о чем ты говорила, прежде чем решила отвлечь меня своей сладкой киской?
Она садится, ухмыляясь мне, зная, что это отлично сработало, затем опускает руку и начинает потирать свою киску. Я знаю, что она делает ― пытается отвлечь меня снова. Отдернув ее руки, я прижимаю их по обе стороны и смотрю на нее. Элиза смеется надо мной и двигает тазом, касаясь своим влагалищем моего еще твердого члена. Я должен сделать шаг назад, продолжая удерживать ее руки.
– Ты такой зануда, – кричит она на меня, когда понимает, что проиграла.
– Скажи мне, – рычу я и, наклонившись, кусаю ее за шею.
– Мы собираемся действовать пятьдесят на пятьдесят. Один день работаешь ты, а на следующий ― я. И ты не можешь сказать «нет», потому что я чертов босс.
– Нет, – отвечаю я сразу, зарабатывая гневный взгляд.
– Чертовски жаль. Если ты не останешься дома, моя мама присмотрит за ним. Я просто хотела сначала дать возможность тебе, – говорит она, затем спрыгивает со скамейки и идет, чтобы взять свою одежду.
Я двигаюсь, чтобы остановить ее, когда слышу плач Дамиана. Я первый до него добираюсь и беру его на руки, он мгновенно останавливается, когда я прижимаю его к своей груди и целую.
– Он так делает только с тобой, знаешь ли, – слышу слова Элизы позади себя. Теперь на ней моя рубашка.
– Делает что? – спрашиваю я, разглядывая нашего сына.
– Автоматически перестает плакать, когда ты его берешь, – говорит она, затем, пожав плечами, поворачивается, чтобы уйти.
– Ты никуда не пойдешь без меня, если собираешься вернуться. Ты не покинешь меня, или я надеру тебе задницу, – говорю я и смотрю, как, смеясь, она покидает комнату.
Элиза – одна из самых сильных людей, которых я знаю. Убедить ее сделать что-нибудь, это как пытаться заставить стекло превратиться в металл – чертовски невозможно.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Мы только что оставили Дамиана у родителей Элизы. Сказать, что ее отец и мать были счастливы, было бы преуменьшением. Элиза не покидала Дамиана с тех пор, как он родился, и это будет первый раз, когда малыш будет находиться вдали от нее. Она целовала его так, будто больше никогда его не увидит, и уходила от него не очень охотно, но все же сделала это, хотя в действительности того совсем не хотела.
Когда мы подъезжаем к дому нового дистрибьютора, я смотрю как Элиза, взяв нож и пистолет, прячет их на своем теле. Повернувшись, она видит, что я наблюдаю за ней, и, улыбнувшись, выходит из машины. Ей просто не терпится вернуться туда. Я просто надеюсь, что она не расстреляет наших новых клиентов из-за мелочи.
Когда мы заходим, нас встречает большая группа русских мужчин. Они переводят взгляды от меня к Элизе и фыркают. Это только вызывает улыбку у моей Принцессы и ворчание Мэтта. Лидер группы обращается на русском языке к мужчинам, и все они начинают смеяться. Я смотрю на Элизу и вижу, что она продолжает улыбаться. А я ожидал, что она достанет пистолет и начнет стрелять. Она что-то говорит ему на русском, и все мы поворачиваем головы к ней, когда она достает пистолет. Они так же удивлены, как и мы, когда она продолжает разговаривать с ними, и я даже понятия не имею, что, черт возьми, она говорит.
– А сейчас на английском, – кричу я им.
– Я просто объясняла этому мудаку, что, если он снова посмеется надо мной, я буду вынуждена отрубить его яйца. Очевидно, он слышал обо мне, и знает, насколько я люблю отрезать такие вещи.
Я смотрю на Мавета, лидера группы, и замечаю, что больше он не улыбается.
– Ты не посмеешь, – кричит он ей.
– О, она так и сделает, – говорю я, отвечая на его вопрос.
– И я предлагаю тебе начать целовать мою задницу, если ты хочешь получить мой товар, вместо того, чтобы быть задницей, – шипит она на него.
Один из мужчин шагает вперед и останавливается слишком близко к Элизе. Я вижу, как он закипает. Принцесса, улыбаясь, держится за свой нож, о существовании которого никто не догадывается.
– Ты, маленькая греческая шлюха, думаешь, что можешь так с нами разговаривать? – говорит мужчина, а затем плюет ей в лицо. Я иду вперед и стреляю в этого мудака, когда Элиза вытаскивает нож и ударяет его прямо в руку. Все остальные поднимают оружие. Я вытаскиваю еще одно и целюсь прямо на голову Мавета.
– Бросьте их, или он умрет, – говорю я им.
Мужчина, которого Элиза ударила ножом, имеет характер, потому что, встав, он направляется, чтобы ударить ее. Но моя девочка слишком быстра, поэтому уклоняется от него. Она оборачивается и ударяет его прямо в горло, выбивая из него воздух.
– Никакой сделки для них, мы уходим, – выдает она мужчине, лежащему на полу, и, повернувшись на каблуках, направляется к выходу.
Чувак, которого она только что ударила, встает, чтобы пойти за ней, все еще пытаясь перевести дыхание. Но он продвигается не так уж далеко, так как я стреляю ему в ногу, и он снова падает. Элиза поворачивается и улыбается мне.
– Ты только что заработал себе трах, мистер, давай быстрее, я возбуждена, – говорит она, и кто я, черт побери, такой, чтобы сказать «нет».
Я киваю головой на очень злого русского босса и следую за Элизой.
Мы на полпути к дому ее родителей, когда она просит остановиться. Я делаю то, что мне говорят и съезжаю на обочину шоссе. Я смотрю, как она расстегивает свои джинсы и стягивает их, обнажая свои прекрасные ноги. Принцесса перелезает на заднее сиденье и кивает мне, чтобы я следовал за ней. Я иду к ней и, взяв свои пальцы в рот, смачиваю их, затем опускаю их к ее киске, которая представлена передо мной.
– Ты хочешь, чтобы мой член был в твоей киске, Принцесса? – спрашиваю я, вставляя один палец, а затем еще один и начинаю ее трахать. Она кивает головой, но не отвечает, поэтому я останавливаюсь.
– Ответь мне, – говорю я, удерживая пальцы на месте, но, не двигая ими.
– Да, я хочу, чтобы твой чертов член был похоронен во мне так глубоко, что все, что я смогу чувствовать ― это ты.
Элизе не нужно говорит это дважды. Я вытаскиваю свой ноющий член из штанов, забрасываю ее ноги себе на плечи и трахаю на заднем сиденье автомобиля. Должен сказать, что это не самое удобное место для секса, но секс хорош везде, где я только могу получить ее. Хотя она может ушибиться от того, с какой силой ее голова ударяется о дверцу машины.
Как только мы достигаем своего освобождения, мы продолжаем наш путь к дому ее родителей и забираем нашего сына. Я смотрю, как она идет к нему и говорит, как сильно по нему соскучилась. Не думаю, что настанет тот день, когда эта женщина сделает что-то, что перестанет удивлять меня или держать в страхе.
ЭПИЛОГ
Это первый день рождения Дамиана, на котором собралась вся семья. Элиза суетится и заботится о нем, как делает обычно, когда дома. Она не прекратила работать по сей день, и я не думаю, что когда-нибудь сделает это. Принцесса хороша в этом и каждый раз, когда заходит в дом, делает все возможное, чтобы работа оставалась снаружи, не упоминает и слова об этом.
Дамиан, вероятно, лучшее, что с ней случилось в жизни. Она теряет часть своей жестокости, когда находится в стенах дома, но как только выходит на работу, безжалостность возвращается с удвоенной силой. Элиза все еще не согласилась назначить дату свадьбы, и я пытаюсь изменить ее мнение сексуальными одолжениями, которые ей нравятся, хотя это, похоже, не очень хорошо работает. Женщина знает, что я не могу отказать ей, как только она раздвигает ноги, показывая мокрую и жаждущую киску только для меня.
Я никогда не думал, что у меня будет то, о чем мечтает большинство людей, или то, чего я не хотел, когда рос. Она делает все это возможным, хотя Элиза моя, и не думаю, что хоть одна вещь может изменить это. Мы стали сильнее как родители, и теперь я на самом деле готов взять на себя обязанности, даже несмотря на то, что я счастлив наблюдать, как моя женщина отбирает их обратно. Принцесса до сих пор возбуждает меня, когда злится, и это случается чертовски часто, когда мы на работе. Пока что нам пришлось поменять два автомобиля на новые, потому что старые слишком сильно пропахли сексом.
Я смотрю, как Элиза направляется ко мне с нашим сыном на руках, улыбаясь ему. Люблю этот ее взгляд, который предназначен только нашему сыну и мне. Никто не имеет такой привилегии как мы ― иметь кого-то вроде нее, смотрящей на тебя с такой любовью в глазах. Я подхожу к ней и заключаю их обоих в объятия, каждого целуя. Дамиан извивается в ее руках и льнет ко мне, пытаясь дотянуться до моей шеи, поэтому я беру его на руки. Элиза улыбается.
– Папа, папа, – говорит он и тянется ко мне. Он еще не сказал слова «мама», и Элиза всегда пытается научить его, но он такой же упрямый, как и она.
– Ты. Я. Сегодня ночью. В спальне. Мне нужно снять стресс, – говорит она и поворачивается, чтобы уйти.
Я хватаю ее за руку, останавливая, наклоняюсь и шепчу в ухо:
– Я отдам Дамиана твоему отцу. Ты. Голая. В кровати... через пять минут. И двигайся, Принцесса, мой член нуждается в твоей киске, – она смотрит на меня, а затем бегом поднимается по лестнице.
***
Некоторые могут подумать, что наши отношения испорченные или ненормальные. Но позвольте мне сказать вам кое-что, ― никто не идеален. Я ненормален, и чертовски уверен, что Элиза тоже, но наша любовь, черт возьми, это то, что создали Боги. Потому что такая любовь как наша, настолько далека от нормальной. Она необыкновенная.
Notes
[
←1
]
Кратос, бог войны и силы, долгое время был преданно и всецело влюблен в Афродиту, богиню любви и красоты, в результате любви которых появилось множество полубогов, согласно древнегреческой мифологии.
[
←2
]
Дамиан или Дамианос – греческое имя, означающее приручить, подчинить, образно говоря убить.
