Текст книги "Корона мертвого короля (СИ)"

Автор книги: Т. Бердникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Сам Фредо этого своего слугу никогда не видел, и не знал, лишь слышал о нем изредка от Медведя, но и тех обрывков информации было довольно, чтобы распознать в преданном человеке мужчину отчаянного, смелого до безрассудства и очень горячего. В конечном итоге, это же именно он тогда напоролся на охотника с флейтой в харчевне, именно его людей чертов Аш ранил своими зачарованными мелодиями…

Значит, Стальной Аш вычислил его. Фредо вновь открыл глаза, устремляя взгляд на небо. Как он сумел узнать, как смог догадаться, что чернокнижник и князь – это одно лицо? Неизвестно, непонятно. Быть может, если доведется им встретиться с Бартом, тот все объяснит.

С другой стороны, если до них доберется Барт – доберется и Ашет, а этого допускать нельзя.

«Он же убьет меня», – мрачно подумал князь, – «И Финора будет обезглавлена… Нет, мне рано умирать, я еще не нашел короля!.. Или не отомстил за него», – он тяжело вздохнул.

Будучи человеком, тесно связанным с мистической стороной жизни, Фредо д’Ардженто всегда очень внимательно относился к знакам, которые то и дело нам подкидывает мироздание. И, видя сейчас бесконечные препятствия на своем пути, чувствуя дышащую в затылок опасность, сознавая необходимость изменить путь, поменять планы, начинал колебаться в своей непогрешимой вере в то, что его названный отец по сию пору жив. Может быть, Высшие силы не желают пускать его вперед, чтобы он не расстроился, узрев лишь безжизненное тело короля Тревора? Может быть, ему вообще следует отказаться от надежды отыскать законного властителя дель’Оры, может, он должен делать… что-то другое?

Он повернулся на бок, и устремил взгляд на безмятежно сопящего в кресле пирата.

Может, он должен помогать друзьям… Отомстить за гибель короля, попытаться сам, лично, навести порядок в королевстве, одолев всех монстров!.. Ведь знамения начинают сходиться. Эрнесто сказал, что не исключено, что именно ему и суждено изменить дель’Ору, но как, как?.. Сначала ему надо спасти самого себя.

Мартын неожиданно застонал во сне, непроизвольно хватаясь за раненную руку, и чернокнижник поспешно встал. Он видел, что друг по-прежнему спит, понимал, что боль его пока не настолько сильна, но, чувствуя восстановившиеся силы, не хотел заставлять его вновь страдать. В несколько шагов он оказался у кресла и, коснувшись кончиками пальцев плеча пирата, легонько скользнул ими по ранам, ощущая их сквозь ткань рубахи. Секунда, другая… Вот так.

Мартын глубоко вздохнул и ощутимо расслабился, а Фредо вернулся обратно на кровать. Ложиться он на этот раз не стал, просто сел, обхватив колени руками и опять устремил взгляд в окно.

А еще эти слова о предателе… Кто, кто из трех мирно спящих ребят может оказаться негодяем, задумавшим черное дело? Кто из них, как выразился Эрнесто, «нечист в мыслях»?..

Но не Медведь. Нет, точно не Медведь – его он знает с детства, они росли вместе, да и вообще, всю жизнь… Если бы хотел предать, сделал бы это раньше.

Значит, кто-то из этих двоих…

Взгляд чернокнижника скользнул по пирату в кресле, и его слуге на полу. Какая-то из этих чистых душ не так чиста, как хотелось бы думать. Но кто?

Мартын?.. То, как он вел себя во время боя с ноофетами, его хвастовство, самонадеянность и самоуверенность, наглость… Разве вел бы предатель себя так бесцеремонно? Наверное, нет, постарался бы скорее произвести хорошее впечатление. Тогда Антон?..

Взгляд вновь скользнул к слуге. Тот спал, отбросив одну руку в сторону, обняв другой тонкое одеяло и смешно приоткрыв рот, словно что-то жевал во сне. Он?.. Деревенский дурачок, едва могущий связать несколько слов? Но что за резон ему предавать тех, к кому он сам напросился в услужение, от кого, по его словам, ждет защиты? Да и глуповат он для таких хитрых замыслов, простоват…

Значит, не он. Ни один, ни другой. Ни третий. Что ж, тогда, должно быть, предатель здесь он сам – чернокнижник, якшающийся с темной магией, это его темную душу учуял Эрнесто, но спутал… Не понял, что говорит предателю о том, что он предатель.

Фредо сжал виски руками. Дьявол… Да он так сам себя с ума сведет прежде, чем они доберутся до цели! Вымотает себе душу мрачными мыслями, бесконечными подозрениями и, когда предатель нападет, станет легкой добычей.

А может, прежде, чем предатель исполнит свое черное дело, его догонит Стальной Аш… Как знать.

– Пора вставать?

Сонный голос Аркано, неожиданно разорвавший тишину комнаты, вынудил Фредо опустить руки, медленно переводя на него пытливый взгляд зеленых глаз. Как давно он уже не спит? Сколько наблюдает за метаниями молочного брата?

– Пожалуй, – негромко произнес князь, скрывая охватившие его подозрения, – До Габара нам три дня пути, но, коли Эрнесто так старательно сватал нам эту женщину, Карину, что живет где-то в предместье, мы можем добраться до нее скорее. Мартын стонал во сне, хватался за руку. Я унял его боль.

Медведь сел, мгновенно просыпаясь и сдвинул брови.

– Если боль продолжает его мучить, медлить нельзя. Надо отправляться немедля.

– Пожалуй, – равнодушно повторил Фредо, сверля взглядом безмятежно дрыхнущего пирата, – Аркано… как ты думаешь, кто из этих двоих?

Главнокомандующий недовольно пожал плечами – вопрос молочного брата он понял, но думать об этом не хотел. Подозревать кого-то из спутников мужчине было неприятно.

– Какая разница? – несколько недовольно отозвался он, – Буди Мартына, я подниму мальчишку. И не забивай себе этим голову раньше времени, Фредо! Наша первоочередная проблема – Стальной Аш на хвосте, а не эти двое.

Князь сумрачно кивнул и, вновь поднявшись, направился будит Мартына.

Сразу стало ясно, что задачу перед собой он поставил непростую, даже можно смело сказать – сложную, поскольку лопоухий пират, уютно устроившийся в кресле, ни в какую не желал просыпаться. Трясти парня за раненное плечо, торчащее вверх, чернокнижник опасался, дабы не причинить боли, а больше тряхнуть было как будто и не за что – Мартын ухитрился свернуться, как котенок, едва ли не прикрывшись хвостом, так, что найти какую-то часть его тела было практически невозможно.

– Мартын… – Фредо неловко коснулся головы менестреля и слегка взъерошил его волосы, – Вставай.

– Ммм…

– Вставай.

– Не хочууу…

Князь тяжело вздохнул. Пират с самого начала вел себя, как ребенок, и сейчас, во сне, лишь подтверждал это амплуа.

– Вставай, кому говорю!

– Ну, еще пару минуток, мамочка…

Аркано, как раз наклонившийся к Антону, услышав последний пассаж, в голос расхохотался. Юный слуга, у которого над головой вдруг раздался этот хохот, испуганно сел, протирая глаза и, обнаружив веселящегося Медведя, растерянно уставился на него.

– Нам… нам уже в путь пора, дядя?..

– Пора, – главнокомандующий легко хлопнул паренька по худенькому плечу и, выпрямившись, подошел к безмятежно дрыхнущему пирату. Фредо, со своим княжеским тактом, с ним определенно не справлялся – здесь требовалась твердая рука.

Аркано без излишних церемоний хлопнул сопящего парня пониже спины и, склонившись над ним, гаркнул в ухо:

– Подъем, салага!

Мартын рывком сел, тараща сонные глаза и явно не понимая, где находится.

– Есть, капитан!.. – он моргнул, протер глаза, пытаясь сопоставить свое местонахождение с грубым приказом, потом обнаружил довольного Медведя… И в сердцах сплюнул на пол.

– Аркано, ты, что ли? Фракасо, нельзя ж так пугать, я чуть с койки не навернулся! – он ощупал ложе под собой, и уточнил, – То есть, с кресла. Какого лысого вы меня будите в такую рань? Небо вон только светлеть начало!

Фредо, совершенно удовлетворенный видом разбуженного пирата, безмятежно улыбнулся ему.

– Мне просто на секундочку показалось, что ты хочешь жить. А в этом случае время нам терять не следовало бы.

Антон, аккуратно складывающий и собирающий с пола свое ложе, услышав слова князя, испуганно вздрогнул и, боком приблизившись к Аркано, осторожно потрогал его за рукав.

– Дядя… – прошептал он, добившись внимания, – А… а что, мой господин сильно ранен, да?..

– Сильно, – не стал спорить мужчина и, улыбнувшись, взъерошил темные кудри собеседника, – Но мы его вылечим, не волнуйся. Все будет в порядке.

Паренек смежил густые ресницы, скрывая темно-синие, глубокие глаза, и кивнул. Вчера, при свете свечей в крестьянском доме, путники, наконец, получили возможность рассмотреть своего слугу, прежде виденного или во тьме, или при слишком не предрасполагающих к пустому рассматриванию событииях.

Антон был худ, нескладен, не сказать, чтобы высок, но и не низок. Имел черные кудрявые волосы, и темно-синие глаза, которые Фредо, полному подозрений, на миг показались мистическими. Лицо его можно было назвать приятным, где-то даже красивым, если бы не печать простодушной недалекости, оттеняющей его. Одет парень был в простую холщовую рубаху, да короткие штаны, а обувью и вовсе не заморачивался.

Хозяйка дома вчера, увидев босого паренька, заохала и начала сетовать, что у них в доме нет сапог для него. Польщенный Антон широко улыбнулся, и в более или менее вежливой манере сообщил, что ему сапоги не нужны, поскольку на ногах они у него «горят»: стоит два шага пройти – как уже дыра в подошве образуется. Поэтому он предпочитает ходить босиком – если уж дыра в подошве образуется, так хоть чужую обувь не попортит.

Добрая женщина, совершенно умиленная таким простодушием, поцеловала юношу в лоб и дала ему дополнительную порцию каши, которую паренек уплел за обе щеки.

Все это, в глазах того же Фредо, подтверждало искренность их юного слуги, но все равно не избавляло от подозрений.

Потому что все, все его спутники казались абсолютно искренними! Потому что ни в одном из них, казалось, не было повода сомневаться и, тем не менее, предатель в отряде был. Был, был человек с нечистыми мыслями, но кто это – гадать можно было, видимо, до бесконечности.

Впрочем, показывать своих мыслей князь не стал. Он приветливо улыбался всем и каждому из своих спутников, был неизменно вежлив и спокоен, и только Медведь, привыкший замечать настроения молочного брата, иногда чуть хмурился, глядя на него.

Мысли свои главнокомандующий высказал, когда они уже все направлялись к стойлам, дабы поседлать лошадей и покинуть приветливый дом.

Он коснулся тяжелой рукой худого плеча Фредо и, крепко сжав, заставил его немного притормозить.

– Откуда тебе знать, что это не Эрнесто был нечист в мыслях? – тихо произнес мужчина, понизив голос, – Или что он не ошибся? Не терзай себя понапрасну, Фредо. У нас есть цель, и есть насущные проблемы, так давай же… Мартын, что вы там возитесь?

Пират резко обернулся – бледный, как полотно и явственно испуганный. Князь почувствовал, что у него похолодели кончики пальцев; Медведь нахмурился.

– Что такое?

– Е… если я что-то понимаю, то тут следы зубов и когтей, дядя, – напряженно отозвался парень и, прикрыв смешно торчащее ухо шевелюрой, повернулся, указывая на дверь маленькой конюшни, – Тут, вот прямо здесь… Похоже, туда какие-то звери рвались, может, волки или…

– Может, оборотни какие? – вставил испуганный Антон, – Я, верно, ни в жисть прежде таких следов не видывал, хотя уж на ту деревню, где жил доселе, часто волки нападали, да к лошадкам все пробирались…

Аркано досадливо махнул в его сторону рукой, призывая к молчанию. Сейчас было не до трепетных воспоминаний о прошлом.

– А лошади?

В ответ ему из-за плотно прикрытой двери конюшни донеслось многоголосое ржание. Фредо медленно, облегченно выдохнул, немного опуская плечи. От сердца его отлегло.

– Хвала Праматери… – пробормотал он, напряженно проводя рукой по лицу, – Но мне не нравится все это, Аркано, очень не нравится. С тех пор, как мы покинули дворец, чудовища буквально преследуют нас, удивительно еще, что этой ночью они до нас не добрались!

– Брось, Фредо, – приблизившийся Мартын ободряюще улыбнулся, – Волки часто нападают на конюшни, их привлекает запах живого мяса. Антон! Выводи лошадей, седлай! А нам с вами, парни, по-моему, не помешало бы с хозяевами проститься, а? Они нас хорошо приняли.

– Так они спят еще небось, – Медведь быстро оглянулся на двери домика, – Мы и уходить-то старались потише, чтобы не будить… Добрые люди, пусть отдыхают. У деревенских жителей, обычно, весь день в делах и заботах проходит, ночью им высыпаться надо.

Князь тонко улыбнулся и кивнул. Ему тоже понравилось, как их принимали простолюдины, даже не знающие, что ночь под их крышей провел князь Финоры, не знающие, что приютили чернокнижника. Они просто помогли им, приветили, мельком упомянули о том, что несколько добрых прихожан церкви у дороги не так давно исчезли бесследно, да так их найти никто и не смог… Фредо тогда опустил взгляд и промолчал. Бедные прихожане обратно в деревню уже не вернутся никогда, но говорить об этом не хотелось.

Однако, здесь Эрнесто их не обманул. И жертвы служителей культа Неблиса были прихожанами из близлежащей деревни, и люди в этой деревне добрыми оказались, да приветливыми… Можно ли считать, что в остальном он солгал? Или просто ошибся? Или все-таки не солгал, и не ошибся, а это Фредо не может распознать среди своих спутников предателя?..

Ох, нет, только не сначала. Прав Аркано – не надо ему изводить себя бесконечными сомнениями, лучше уделить больше внимания здоровью Мартына, да преследующему их охотнику.

– Э, да вы никак уходить собрались, ребята?

Раздавшийся позади сонный голос хозяина дома заставил друзей обернуться. Аркано заулыбался, Мартын склонился в приветливом поклоне. Фредо чуть приподнял уголок губ.

Он же и ответил крестьянину – негромко, мягко и как будто устало.

– Увы, да. Вам спасибо за гостеприимство, но путь наш долог и надо спешить.

– Да уж я знаю, – крестьянин внимательно вгляделся в него, потом скользнул взглядом к Мартыну, – Наблюдательный я, ребята, есть такой грешок. Взял на себя смелость заметить, что вот этот юноша ранен, похоже, а?

Пират рефлекторно коснулся плеча и мрачно кивнул. Потом тяжело вздохнул и решил сознаться сразу и во всем.

– С чудовищами сражались, они меня и цепанули. Мы теперь целителя ищем, лекаря, эту… шаманку, женщину. Кариной ее зовут, нам один… эм… человек наводку на нее дал, сказал, что в окрестностях Габара живет, а вот где конкретно… – он махнул здоровой рукой, – Короче, нам надо ее найти, и чем скорее, тем лучше, пока не…

– Мартын! – Аркано, оборвав заговорившегося пирата, сдвинул брови: пугать доброго хозяина ему совершенно не хотелось.

Крестьянин же, тем временем, слушая гостя, задумчиво кивал, почесывая макушку и будто вспоминал что-то.

Как показала практика, именно так оно и было.

– Карина, говоришь? – медленно повторил он, – Шаманка или нет – я не знаю, а вот знахарка Карина в окрестностях Габара была, слыхал я. Да только она уж почитай года два как не живет там.

Лица путников вытянулись. Если нужная им целительница – знахарка или шаманка, не важно, – теперь не живет там, где жила прежде… То где же ее искать? И как долго придется разыскивать ее, выдержит ли Мартын такую долгую дорогу?..

– Но тогда где же она? – Фредо чуть развел руки в стороны, – Быть может, вы что-то слышали, можете указать нам путь…

Крестьянин неожиданно покладисто кивнул.

– Ну, так отчего ж не указать добрым людям. Карина тут недалече обитает, в дубовой рощице за Красной речкой, это вам вооон туда надо, – он вытянул руку, уверенно указывая на северо-запад, – День-полтора пути, и вы на месте будете. Но будьте осторожны! Карина гостей незваных не любит, вы пока до нее не доберетесь, да всего ей не объясните, можете, чего доброго, и в ловушки ее угодить… Очень осторожны будьте, ребята, да через реку на конях не переправляйтесь, в руках ведите – речка бурная, лошади с грузом с течением не совладают. А лучше и по роще потом в руках ведите – человеку из ловушки сподручнее выбраться будет, чем животному, позаботьтесь о них! Счастливо вам, и да пребудет с вами Праматерь!

Крестьянин осенил их крестным знамением и, улыбнувшись, вскинул над головой руку в прощальном привете.

Друзья улыбнулись в ответ, но сказать ничего не успели.

– Лошадки поседланы, господа, – Антон гордо выпрямился, ловко удерживая сразу три уздечки, – Прошу в дорогу.

* * *

Уже знакомый читателю молодой парень, босой и в простой холщовой рубахе, неловко переминался с ноги на ногу рядом с грузным человеком с сильными руками. Человек был одет просто, но ко всему прочему носил кузнечный фартук, что сразу изобличало его профессию.

– Сейчас он приедут, бать, – парень виновато улыбнулся, пожимая плечами, – Вот зуб даю, вот-вот должны быть! Да ты не боись, что обманут – они ж пехом идут, у них у одного там с ногами что-то. Я как говорил с ними, так он сидел все, не поднимался…

Кузнец неодобрительно покачал головой и, вздохнув, хлопнул сына по худощавому плечу.

– Ох, Антошка, обмануть тебя, что картошку почистить… И с чего ж ты решил, что то вообще стражи были? А ну, как обычные любопытствующие, а ты им все да выболтал!

Антон так активно замотал головой, что едва не упал.

– Не-не-не! Вот зуб даю, бать, – из стражи они! Прямо вот все при них – и выправка, и говор… да и вооружены они были, я заметил.

– Многовато ты замечать стал, – кузнец чуть нахмурился и неожиданно сменил тему, – А что это мне соседи говорят, будто ты ту троицу за околицу провожал? Имя твое слышали, а у нас в деревне его только ты носишь, сам знаешь.

Парень опешил. Несколько секунд он растерянно смотрел на отца, потрясенно моргая, потом потер лоб, открыл рот, закрыл его и почесал в затылке.

– Бать… да я ж дома спал той ночью, ты ж сам меня видел! Я б и не пошел каких-то чужих за околицу провожать – шож я, дикий что ли какой, али без ума совсем? Я, может, в ститутах никаких не обучался, да кумекать-то за что почем умею, сам знаешь.

– Знаю-то знаю… – отец на несколько секунд закусил губу, – Да только странно это, Антошка, ох, как странно! Соседи говорят – видали, как четыре фигуры за околицей скрывались, да на одном коне двое ехали. Так тот всадник, что первым был, к спутнику обернулся и вроде как его Антоном назвал. Ой, как странно это, не нравится мне!.. О. А вон то не твои ли стражники-то идут?

Антон подался вперед и, вытянув шею, вгляделся в приближающиеся, неспешно выплывающие из утренней мглы фигуры людей, из которых лишь один ехал верхом, а остальные шли. Всмотрелся, приставив руку козырьком к глазам, сощурил светло-серые глаза… И, наконец, радостно кивнул.

– Точно так, батя, они! Встретить их что ли, как думаешь? Неместные, заплутают еще…

– Охолони, – кузнец удержал уже рванувшегося, было, вперед сына за рукав, – Чай, не слепые – тебя увидят, да остановятся. Обожди покуда, далеко от постоялого двора не хотелось бы мне отходить. Странные у нас дела творятся, ох, видал бы ты комнатенку на втором этаже… А впрочем, оно и к лучшему, что не видал – кошмары бы потом мучили.

Парень, бывший и в самом деле довольно впечатлительным, согласно кивнул и затоптался рядом с родителем, не решаясь нарушить его приказ.

Путники приближались непозволительно медленно, ведя коня в поводу, и юноша весь извелся, поджидая их.

Мысли его были поглощены предстоящим общением с потенциальными спасителями деревни, обо всяких там странностях он уже практически и не думал. То есть, думал, конечно, не забывал, о чем говорить со стражами предстоит, но близко к сердцу эти проблемы уже не принимал, относился к ним с беспечной отстраненностью, как к занятным историям.

– Эй, господа хорошие!

Путникам оставалось еще не меньше двадцати шагов, и конечно, парня они уже прекрасно видели, и к нему и направлялись, но он не выдержал.

Идущий впереди человек в длинном плаще и широкополой соломенной шляпе кивнул, показывая, что заметил юношу и, оглянувшись к своим спутникам, что-то сказал. Те переглянулись, покосились на третьего и осторожно прибавили шаг.

– Добрый день, – говорил вновь прибывший глава небольшого отряда очень спокойно и мягко, серьезно и уверенно, чем сразу расположил к себе кузнеца, – Полагаю, вы и есть отец этого молодого человека.

– А вы, я полагаю, и есть те, кого он принял за стражей? – мужчина нахмурился, окидывая маленькую группу пристальным взглядом и покачал головой. Вооружены-то они и в самом деле были, оружие на поясах он заметил, но доспехов княжеской стражи не носили, что само по себе навевало подозрения.

– Видать, ошибся… – кузнец покачал головой, – Эх, Антошка, Антошка, вот говорил же я – обмануть тебя, все равно, что…

– Кто сказал, что он вас обманул? – Пьетро, задетый таким пренебрежением, резко шагнул вперед, – Мы действительно из стражи князя Финоры, пусть и не одеты соответственно. Спутник наш… тоже не слишком-то прост.

Ашет легким движением поправил шляпу, но снимать ее не пожелал и тонко улыбнулся.

– Я из столичного легиона, – мягко известил он, предпочитая не вдаваться в подробности: к чему они простым людям?

– Ваш сын рассказал нам о том, что произошло, – продолжил он, – Довольно сбивчиво, но суть я уловил. Итак, вы убеждены, что ноофетов в деревне нет?

Кузнец развел руки в стороны.

– Да откуда ж им взяться-то, господин? Если верить рассказам старика Харви, так тут их, пожалуй, штук сто должно быть, уж, наверное, хоть одного-то мы бы и заметили. Да и самого старика явно не ноофеты убили, тут другое что-то… – он прищурился, – Спросите меня – так тут магия замешана. Темная магия, нехорошая! Той ночью-то, когда старик погиб, из окон второго этажа такой шум несся – ох, спаси мою душеньку Праматерь! Я-то, правда, только краем уха его слыхал – я в кузнице работаю, а там и своего грохота хватает. Но люди говорят, даже окно вылетело в комнате!

Стальной Аш вскинул руку, останавливая рассказчика и быстро оглянулся на своих спутников. Они слушали внимательно, серьезно, явственно пытаясь понять, что же здесь случилось и строя предположения.

Барт, ухитрившийся подобраться к деревушке незамеченным, и сейчас скрывающийся за стеной одного из соседских домов, осторожно подался вперед, напряженно вслушиваясь. Ветер дул в неподходящую сторону – слова относило, и смысл речей кузнеца от него ускользал. Пока что понять удалось лишь то, что ночью в постоялом дворе был какой-то шум, да еще что-то вылетело… Вот только что – пока было неясно.

Ашет быстро оглянулся на дорогу позади, скользнул взглядом по домам и дьявольски улыбнулся. Потом вновь повернулся к простодушному крестьянину перед собой, и его напряженному сыну.

– Вы были в той комнате, из которой вылетело окно?

Ответил на сей раз Антон, опередив отца.

– Побоялись, дядя! Я ж слыхал – и хозяина хватило, ух, жуть какая, я даже и не знаю, похоронили его…

– Пока не двигали с места, – прервал его родитель, – Мы тоже тут кое-что понимаем, у нас есть тут старик один, когда-то в страже служил. Да и сам я… Но то неважно. Так он и сказал, мол, покойника трогать не надо, пока от дворца стража не прискачет, да не посмотрит все. Коли вы стража – так милости просим, смотрите сами.

Анатолий кивнул и, указав Пьетро взглядом на дверь, шагнул, было, к ней, но патрон его остановил.

– Мы сейчас взглянем. Но сперва скажите, здесь можно достать лошадей?

– Конечно, – кузнец и его сын наперебой закивали, хотя говорил только мужчина, – Коней у нас много, господин, за некоторую плату люди с радостью вам их предоставят. Скольких вам их добыть-то? – он окинул группу пеших взглядом и, быстро подсчитав, добавил, – Троих?

Ашет, улыбаясь, покачал головой.

– Четверых, – и, не обращая внимания на недоумение спутников, как и изумление собеседника, внезапно всем корпусом повернулся к соседнему дому, и громко произнес, – Рядом с нами тебе будет лучше слышно, Барт.

Повисло молчание. Бравый вояка в своем укрытии лихорадочно соображал, как поступить, рефлекторно потирая шрам на щеке; спутники Стального Аша недоверчиво переглядывались, пытаясь понять, не спятил ли их патрон.

– Я жду, – в голосе Аччайо зазвенела сталь, – Если мне придется по твоей милости разрушить этот дом…

– Не придется, – Барт, терпеть не могущий угроз в адрес простых людей, резко шагнул вперед, покидая укрытие и демонстративно подняв подбородок, положил руку на рукоять меча, – Что ж, ты меня раскрыл, Аш. Но учти – жизнь свою я продам дорого, плевал я на твою дудочку! Я тебе глотку перегрызу, но до князя…

– Стальной Аш?.. – кузнец, мигом сообразив, о ком идет речь, испуганно попятился, увлекая с собою и сына, – Пойдем-ка, пойдем, сынок, лошадей поищем… Тут люди серьезные пусть уж сами свои вопросы решают. Идем, идем, не задерживайся!

Антон, которому впервые в жизни довелось встретить таких известных людей, увидеть такое серьезное противостояние, с сожалением попятился, не сводя взгляда с противников.

Впрочем, противниками их полагать было бы преждевременно.

Стальной Аш, даже не пытаясь доставать флейту, окинул внимательным взглядом крепкую, подтянутую фигуру Барта и, вздохнув, покачал головой.

– На то, чтобы следить за нами, ума тебе хватило, преданный страж Финоры… – задумчиво проговорил он, – А вот на то, чтобы понять меня – увы, увы. Я не хочу причинить вред твоему господину, Серебряному Фредо, и тебе я вредить не собираюсь. Моя цель вообще состоит отнюдь не в том, чтобы лишить Финору князя – я должен выяснить, кто является чернокнижником на самом деле, выяснить и доложить об этом в Габар! Остальное уже не мое дело. А ты, друг мой, мог бы стать нам верным… если не союзником, то хотя бы временным соратником, помочь прояснить истину. За этими дверями, – он вытянул руку, указывая на постоялый двор, у входа в который стоял, – Скрываются следы преступления… или подвига. Там нас может ждать опасность. Шин, как ты можешь видеть, неспособен сопровождать нас внутрь… – Ашет вздохнул и, видя, что слова его Барта не убеждают, прибавил, – Если ты будешь сопровождать нас открыто, у тебя будет значительно больше шансов не дать нам навредить твоему князю.

Мужчина, выслушавший все, замерев в гордой позе – с приподнятым подбородком, с ладонью на рукояти меча, – ощутимо призадумался. Пожалуй, определенный резон в словах проклятого охотника был, этого нельзя было отрицать… Однако, Барт слишком хорошо помнил, на что тот способен.

– В харчевне ты разнес мой отряд, не дав нам сказать и слова.

Ашет фыркнул и, придержав шляпу рукой, поднял взгляд к небу.

– Во имя Светлых, Барт, ты мне до смерти припоминать это будешь? Твои люди хотели обыскать меня, а мне не надо было, чтобы кто-то нашел флейту, да и… В конце концов, я ведь никого не убил, да и за неудобство расплатился сполна! Довольно пустых разговоров. Решай – быть с нами тебе будет безопаснее, нежели быть против нас.

– Ты снова мне угрожаешь! – глаза стража гневно сверкнули, было, однако, тотчас же потухли. Ладонь соскользнула с рукояти меча. Подбородок медленно опустился.

– Хорошо, Ашет. Я не буду больше скрываться, коли уж ты так настаиваешь… Но и ты не смей мне грозить, и не командуй мной! Звать тебя патроном, как эти олухи, слушать твои распоряжения я не намерен, у меня один командир!

Анатолий и Пьетро, а также сидящий на лошади Шин, услышав столь нелестный отзыв о себе, негодующе переглянулись.

– Ну, знаешь, Барт… – начал, было, Толя, однако, оказался прерван.

– Тихо! – Ашет вытянул в его сторону открытую ладонь, – Я принимаю твои условия, Барт. А теперь давайте зайдем внутрь, нет смысла и дольше стоять на улице.

…Внутри было пустынно и как-то по-особенному угнетающе тихо, как часто бывает в домах, посещенных смертью. Тело несчастного хозяина постоялого двора лежало, повернутое лицом к потолку, возле стойки и, на первый взгляд, не было никем потревожено.

Барт, зашедший после охотника, но перед Анатолием и Пьетро, потянув носом воздух, поморщился.

– Надо сказать им, что старика уже пора бы похоронить, – заметил он, – А то и вправду нечисть приманят.

Ашет невнимательно кивнул и, приблизившись к телу, присел рядом с ним на корточки, не касаясь, но внимательно изучая взглядом и сам труп, и пол рядом с ним.

– Его перевернули, – заметил он спустя несколько тягостных секунд изучения, – Судя по тому, как натекла кровь, изначально он лежал на боку. Впрочем, это не так уж и важно – увидеть, откуда кровь, все равно возможно.

– Тем более, что мальчишка сказал об этом, – напомнил Пьетро, – Да и мне аж отсюда видно, что кровь у него из ушей. Не умирают так люди обычно, это явно какое-то колдовство!

– Чернокнижник? – Анатолий нахмурился, чуть подаваясь вперед. Барт досадливо обернулся на него: кого бывшие товарищи записывают в чернокнижники, он знал, и приятно ему это отнюдь не было. Каким же образом оправдать Фредо д’Ардженто в этой ситуации, бравый вояка придумать не мог.

Помощь пришла с совершенно неожиданной стороны.

– Нет, – негромко молвил Аш, продолжая внимательно изучать тело несчастного старика Харви, как назвал его кузнец, – Это не дело рук чернокнижника. Он умер от звука, сильного звука… зачарованного звука.

– Навроде того, что издает твоя флейта? – Барт нахмурился: в душе его вспыхнули странные и, в целом, вполне неоправданные подозрения, помноженные на уверенную надежду. В том, что князь Финоры не питает любви к музыкальным инструментам и музыке, он был уверен, как и в том, что время задержаться в пути, чтобы убить этого человека, а потом свалить свою вину на князя, у охотника было…

– Да, – не стал отрицать Аччайо, – Но этот звук был много сильнее и, признаться, я полагаю, что направлен он был вовсе не на хозяина. Тот лишь случайно попал под его воздействие, не повезло бедняге… – он неожиданно поднялся с корточек, – Они говорили о шуме, о вылетевшем окне на втором этаже. Давайте поднимемся – чутье говорит, что там мы сможем узнать значительно больше.

Спорить никто не стал – спутники охотника уже начинали привыкать полагаться на его чутье, а Барт сполна разделял его догадки.

Наверх поднялись без происшествий, хотя скрип ступеней под ногами разносился по пустому помещению жутковатым эхом, и, оказавшись в длинном коридоре, огляделись. Какая из комнат им нужна, никто, включая охотника, толком не знал.

Впрочем, Ашет не зря слыл одним из лучших в столичном легионе – учуять место преступления для него было не труднее, чем охотничьей собаке взять след. Он остановился, огляделся и, приподняв подбородок, чуть потянул носом воздух. Потом уверенно повернулся и указал на приоткрытую дверь в конце коридора.

– Туда. Оттуда пахнет кровью.

Трое его спутников переглянулись; Барт ощутимо помрачнел.

– Всегда был убежден, что только нечисть способна чуять кровь, – процедил он сквозь зубы, однако, более ничего не прибавил и уверенно направился следом за уже шагающим к нужной двери охотником. Сам Ашет, прекрасно расслышавший его слова, не повел и бровью, делая вид, будто к нему эти слова отношения не имеют.