Текст книги "Леди Неукротимость"

Автор книги: Сьюзен Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Вэл, исчадие ада, открой дверь.

– Спокойной ночи, – послышался голос Вэла. – Команда получила указание от мисс Грей не выпускать тебя, поэтому можешь не стараться и не кричать.

Алексис бросился плечом на дверь, и его отбросило от нее. Он пнул ее ногой, и Кейт закрыла уши.

– Прекрати!

Прыгая на одной ноге, Алексис сердито посмотрел на нее.

– Проклятье!

– Ты не выберешься отсюда без ключа.

Он, хромая, подошел к креслу у двери и со стоном уселся в него, держась за свою ногу. Раздраженно вздохнув, Кейт выбралась из постели и подошла к нему. Она взяла его за щиколотку.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Снимаю твой сапог, глупец. У тебя сейчас распухнет нога.

– Оставь мой сапог в покое. Она приложила руку к его груди и толкнула его назад в кресло.

– Упрямство – это не самая приятная из твоих черт.

Она ухватилась за его сапог и потянула его. Он снялся с ноги, и она швырнула им в Алексиса. Сапог упал ему прямо на грудь. Он что-то проворчал и сбросил сапог на пол. Не обращая на него внимания, она вернулась к своей кровати, села на одеяла и, скрестив руки на груди, сердито посмотрела на него.

– Что сказал Вэл? – спросил он.

– Он сказал: «Женщина всегда непостоянное и переменчивое существо». Ха!

– Вот тебе и ха! Он был прав, – Алексис стянул свой второй сапог и швырнул его в угол. Кейт сжала руки в кулаки.

– Сделай всем женщинам одолжение, Алексис, и прими обет безбрачия, как этого хочет Фальк.

Он встал и стряхнул с себя пальто. Бросив его на пол, он подошел к Кейт.

– Вы вместе осуществили этот заговор. Ты хотела отомстить мне. Тебе было недостаточно, что я остался один, ты хотела, чтобы я думал, как вы вдвоем занимаетесь любовью.

У Кейт в голове будто бы взорвался бочонок с порохом. Вскочив с кровати, она кулаком ударила Алексиса в живот. Он, охнув, согнулся пополам. Она занесла для удара вторую руку, но он увернулся от нее.

– Проклятье, – сказал он и, тяжело дыша, потер свой живот.

– Ничего не говори. Только ничего не говори. – Она подошла к сундуку, стоявшему в ногах кровати, открыла его и вытащила оттуда одеяла. Она бросила их на пол, к ногам Алексиса. – У меня нет привычки причинять людям боль, Алексис. Это твое любимое времяпрепровождение, поэтому держи рот закрытым. Может быть, тогда мы сможем дожить до утра, не прикончив друг друга.

Она снова забралась в постель и попыталась не смотреть, как он снимает жакет и носки. Пошарив в одеялах, она нашла свою книгу и склонилась над ней. Ее волосы красновато-коричневым занавесом упали между ее лицом и мужчиной, стоявшим в комнате. Почему он никак не найдет себе места, чтобы улечься? Он стоял лицом к ней в желтом свете лампы. Она видела его обнаженную грудь и шрам, пробегавший по ребрам. Пояс его брюк проходил довольно низко, и она видела углубление его талии.

Он шевельнулся, и она перевела свой взгляд на книгу. Когда свет переместился в сторону, она подняла голову. Алексис стоял рядом с кроватью, держа лампу в руке и внимательно вглядываясь во что-то рядом с ней. Она повернулась посмотреть, на что он смотрит, но не увидела ничего. Его лицо приобрело какое-то очарованное выражение, и его сердитые черты преобразились. Из его глаз исчезло жесткое, волчье выражение, и их взгляд смягчился. Сбитая с толку, она смотрела, как он поднимает лампу и подносит ее к ней. Он медленно протянул к ней свободную руку и коснулся ее волос.

– Как слиток меди, сверкающий на солнце, – прошептал он.

Она отстранилась от него.

– Видишь? Это не я непостоянна и изменчива. Он уронил руку.

– Нет, это не ты, – он снова поставил лампу на столик рядом с кроватью. – Я собирался ехать за тобой, когда пришло письмо Вэла.

– Я больше не люблю тебя, Алексис. И если бы ты любил меня, ты не обращался со мной, как с песчинкой, – она покачала головой, когда он попытался что-то сказать. – Я не хочу разговаривать с тобой.

Кейт забралась под одеяло, отвернулась от Алексиса и закрыла глаза. Красноватое свечение исчезло за ее закрытыми веками, когда Алексис задул лампу. Слезы собирались в уголках ее глаз. Она вытирала их пальцами, слушая, как Алексис расстилает свои одеяла. Слезы все собирались и собирались, и она принялась вытирать глаза краешком простыни. К горлу подступил всхлип. Отчаянно пытаясь не заплакать вслух, она зарылась лицом в простыню.

Что-то теплое легло ей на спину. Она прерывисто вздохнула и отняла простыню от своего лица. Теплые губы целовали ее ухо и мокрую щеку.

– Не плачь, маленькая дикарка.

Его дыхание щекотало ей ухо и шею, и от дрожи, пробежавший по ее телу, она потеряла контроль над собой.

– У-уходи, – заплакала она.

Она попыталась свернуться калачиком, но у простыней и одеял внезапно выросли крылья, и они улетели. Алексис прижал ее к себе, его руки охватили ее, и она не могла оттолкнуть их прочь. Он наклонил голову, нашел ее губы и обрушил на них град легких поцелуев, которые распространились потом на ее подбородок и шею. В паузах между ними он шептал попеременно просьбы и угрозы.

– Не плачь, не надо. Прости меня, пожалуйста. Черт, я запрещаю тебе плакать. Пожалуйста. Ты простишь меня. Ты должна.

Требования звучали так смущенно и беспомощно, что она почувствовала легкую дрожь в животе и в груди. Эта дрожь превратилась в смех, который сорвался с ее губ в тот же самый момент, когда Алексис решил сунуть ей в рот свой язык. Она почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке.

– Я кажусь тем самым сумасшедшим, каким я когда-то себя считал.

– Я сама кажусь себе слегка не в своем уме. – Так как в каюте не было света, ей пришлось отыскивать его лицо на ощупь. – У тебя мокрая щека.

– Ты всего меня залила слезами. Если бы ты не остановилась, то мне понадобился бы зонтик, – он взял ее лицо в свои руки. – Я не дам тебе ненавидеть меня.

– Я боюсь.

– Будешь ли ты бояться меня, если я дам тебе обещание?

– Какое обещание?

– Я даю тебе слово никогда не пытаться заставить тебя ненавидеть меня и никогда не лгать тебе.

– Лгать?

Он прижал ее к своей груди.

– Я не виделся с Каролиной.

– Хорошо, – она вытащила свои руки, которые были зажаты между их телами, и обняла Алексиса. Она услыхала, как он вздохнул с облегчением.

– Слава Богу, – сказал он.

Они обменялись сокрушительными объятиями.

– Ты знаешь, когда я снова пришел в себя? – спросил он.

Она покачала головой.

– В ту ночь, когда Фальк поздравил меня с избавлением от Каролины. Он начал свою беседу о чистоте и целомудрии, сдабривая свои поучения портвейном. После нескольких стаканов я понял, что действительно слушаю его. Он разглагольствовал о грехе и пороке, а я кивал, как престарелая герцогиня на утреннем приеме. Потом мы перешли к Катехизису, а затем Фальк поднял свой стакан и сказал: «Не отдавай свою душу женщине». И я рассмеялся.

– Ты рассмеялся?

– Да. Потому что в тот момент я понял, что Фальк опоздал. Я уже отдал свою душу женщине, и она собиралась увезти ее с собой за океан.

– О!

Кейт потеряла интерес к душе Алексиса, так как его рука скользнула под ее халат и ночную сорочку и кралась вверх по ее ноге. Она слегка ущипнула ее за талию, а затем направилась вверх, к ее груди. Он сжал ее, и она выгнула спину. Она не видела его, но чувствовала, что он зарылся лицом в вырез ее сорочки, ощущала жар его тела и быстрое прерывистое дыхание.

Его возбуждение выплеснулось наружу и поймало ее в эротическую сеть. В свою очередь она попыталась руками запомнить его тело. Всего лишь через несколько мгновений Алексис одновременно ругался и смеялся, пытаясь скользнуть вниз, к ее ногам. Она почувствовала прикосновение влажною рта к своей щиколотке. Его губы двигались по ее ноге, а затем заскользили вверх по телу. Она вздрогнула, а затем хихикнула и бросилась к нему. Поймав его врасплох, она обхватила руками его тело, изогнулась и через какой-то миг уже сидела на нем. Схватив его за руки, она развела их в стороны и прижала их к простыне.

– Кэти Энн, отпусти меня.

– Никогда. Никогда, никогда, никогда, – она наклонилась, ведомая только звуком его учащенного дыхания, и нашла его рот. Пируя на нем, она больше не слыхала никаких возражений.

Вскоре его бедра начали вопросительно подталкивать ее, и он высвободил свой рот.

– Кэти, любовь моя, моя госпожа, пожалей меня.

– Бедный, бедный маркиз, неужели он страдал?

– Мучительно, – он выгнул спину, приподняв ее над кроватью.

– Без всякого облегчения?

– Мое единственное утешение скрылось от меня, – он застонал, а затем выругался. – Я хочу тебя, Кэти Энн. Сейчас.

– И я хочу тебя, мой милый, прекрасный сумасшедший.

Обхватив Алексиса руками и ногами, Кейт перестала его дразнить. Они поменялись местами, и каюта наполнилась шепотом и вздохами, шелестом простыней и криками наслаждения. Проведя несколько часов в счастливом грехе, они уступили, наконец, блаженному изнеможению. Кейт проснулась еще до рассвета, когда Алексис принялся накручивать на свой палец один из ее локонов.

– Я люблю тебя, – прошептал он в темноту. – Я люблю тебя так сильно, что это чувство переполняет меня. Я думаю, что влюблен сильнее, чем Ромео, Марк Антоний и Отелло, вместе взятые.

Кейт старалась прогнать со своих губ глупую улыбку.

– Это хорошо, – сказала она, обнимая его, – мы оба будем влюблены. Представь себе, как весело будет раздражать Вэла и Фалька страстными вздохами и жаждущими взглядами.

Она почувствовала, как грудь Алексиса вздрогнула, и услыхала его смешок. Он поцеловал ее сначала в нос, а потом в губы. Затем он прижал свои губы к ее уху.

– Ты можешь доверить мне свою любовь.

– А, ты решил, что, в конце концов, заслуживаешь меня.

– Да.

– Хорошо, потому что к тому времени, как я попала бы домой, я, наверное, решилась бы похитить тебя и доставить ко мне на одном из моих судов.

– Мы поженимся и отправимся в Сан-Франциско в наше свадебное путешествие.

– Да, милорд.

– Дерзкая и нахальная крестьянская девчонка.

– Деспот.

Он прижал свои бедра к ее бедрам, и она хихикнула.

– Очень хорошо, – сказал он. – Мы не поедем в Сан-Франциско. Я запру тебя в Башне духов и стану насиловать тебя когда захочу.

Вонзив свои пальцы в его ягодицы, она принялась извиваться под ним и делала это до тех пор, пока он не застонал

– Вот что я тебе скажу. Позволь мне похитить тебя и увезти в Америку, и я позволю тебе выкрасть меня, увезти назад, запереть меня в Башне духов и насиловать там.

– Все будет так, как захочет миледи. А теперь помолчи. Мне нужно попрактиковаться в насилии.

Кейт услыхала громкий рык, а затем Алексис прижал ее к себе, и они принялись кататься по постели. Она взвизгнула и высвободилась из его объятий. Эхо их смеха еще долго звучало в каюте, и никто из них не беспокоился о том, что кто-то может услышать преступный разговор между мисс Кэтрин Грей и Алексисом де Гранвилем.