Текст книги "Исповедь демона"

Автор книги: Сьюзен Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 7

Вместо голого мужчины на полу я увидела, что из маленького потолочного окна свисает веревочная лестница – мой личный запасный выход на случай срочной эвакуации. В его проеме исчезали черные байкерские ботинки.

Я зажала рот обеими руками, чтобы подавить истошный вопль. Невероятно!!! Как он сюда пробрался?!

Это был не демон. Я уловила отблеск человеческой ауры. К тому же отсутствовал знак. Только энергетические эманации, по природе исключительно человеческие.

Быстро оглядевшись по сторонам, я взобралась по качающейся лесенке. Сердце мое колотилось от страха, но на крыше никого не оказалось. Должно быть, тот парень ушел по крышам к соседнему трехэтажному дому. Два огромных пса, живущие во дворе неподалеку, подняли оглушительный лай.

Я посмотрела вниз, в кухню. Там никого не было, однако не оставляло предчувствие, что сейчас меня схватят за ноги. Я спустилась и закрыла стеклянный люк. Лестница обычно хранилась свернутой под потолком. Я могла дотянуться до нее рукояткой швабры, раскрутить и выбраться из квартиры в случае опасности.

Тяжелая стальная щеколда на люке отсутствовала. И как долго ее уже тут нет? Может, утром этим путем отсюда выбирался демон и позаботился о том, чтобы с легкостью вернуться. Из выдвижного ящика я достала вилку и, слегка изогнув, всунула ее в пустой паз вместо задвижки. Лучше что-то, чем ничего.

– Шок! – Оставив лестницу в прежнем положении, я кинулась в гостиную.

Сестра выглядела ужасно, как будто воздух покинул ее тело и кожный покров стал чересчур велик для остальной плоти. Она едва дышала, и аура ее светилась серебристо-белым.

В панике я вспомнила, что, когда умирала Пли, она усохла так же, как и Шок. Тогда хватило всего лишь одного прикосновения, чтобы тело несчастной сжалось в бесконечное ничто, а я поглотила ее сущность. Демон вернулся за Шок. Если бы я не помчалась наверх, сестра была бы мертва. Но как я ни напрягала свои чувства в надежде распознать его, единственным демоном поблизости оставалась только Шок. Я «видела » только ее знак, вибрировавший теперь на низких частотах едва заметно.

Ее сущность взывала ко мне: ядро лишилось привычной защиты, и не составило бы никакого труда забрать его. Меня влекло к нему, словно я шла на звуки прекрасной музыки, не в силах совладать с собой. Избавление от жгучего голода, от неутолимой боли, с которыми я привыкла жить... Вечная жизнь...

Я прогнала прочь саму мысль об этом. Я никогда не убью Шок!

Решительно положив руки по обе стороны ее тела, я ослабила свою защиту и направила поток эмоций прямиком в нее. Физический контакт был бы куда эффективнее, но даже теперь Шок поглощала энергию как губка.

Это все, что я могла сейчас сделать. Не следовало пока касаться Шок, чтобы по неосторожности не завладеть ее ядром.

Я постоянно оборачивалась: ждала, что откуда-нибудь выскочит демон и набросится на меня. Шок находилась между жизнью и смертью, и я не могла прервать «кормление», чтобы тщательно осмотреть квартиру. Мурашки бежали по коже при мысли, что этот мерзавец разобьет окно в потолке и спрыгнет вниз. Подспудно я пыталась понять, не околачивается ли поблизости Петрифай, и не путаю ли я его знак с собственным чувством страха...

Кто был тот парень в черных ботинках? Помощник? Мелкая сошка? Только не демон; никогда не слышала, чтобы вибрации знака были едва заметны, если его носитель находится в одном с тобой помещении.

Прошло очень много времени, прежде чем аура Шок начала приобретать цвет, пока еще очень бледный и тусклый. Кожа разглаживалась. Или у меня разыгралось воображение? Моих сил определенно не хватит, чтобы привести сестру в нормальное состояние, но я не могу позволить никому из людей прикасаться к ней сейчас.

Мне нужен был демон, которому я могла бы доверять. Оксюморон... Сочетание несочетаемого... Существует ли такое в природе?

И я, и Шок находились под защитой главы нашего клана, но если за серией загадочных смертей стоял Дрэд, то от владений Векса следовало держаться подальше. Шок беззащитна, ее не задумываясь «поглотит» первый же встреченный там демон, а у меня не хватит сил, чтобы оказать достойное сопротивление.

В баре сидела Сэйвор, но я никогда не доверяла ей. И ни за что не стану. Она марионетка Дрэда.

Оставался Ревэл, наш с Шок прямой прародитель. Он состоял в клане Векса, но по прошествии тысячи лет обзавелся определенной долей независимости. Я поджала губы: сама мысль о том, что придется просить его о помощи, внушала отвращение. Я по личным причинам ненавидела демона, которому после гибели Пли поручили отыскать меня.

С тех пор как я переехала в Нью-Йорк, Ревэл не оставлял меня в покое. Заваливал приглашениями провести жаркие летние месяцы в его хэмптонском особняке, предлагал деньги, чтобы выкупить бар, и регулярно посылал ключи от роскошных квартир, где я могла бы беззаботно жить. Это превратилось в набивший оскомину ритуал. Но, если подумать, только отказывая, я обретала некое подобие власти над Ревэлом.

В любом случае медлить нельзя. Моя собственная защита слабела. Я бросила затравленный взгляд на кухню, потом в сторону залитой солнцем спальни.

Шок погибала.

Решение было принято.

– Не волнуйся, я отвезу тебя к Ревэлу, он поможет, – прошептала я на ухо Шок и помогла ей приподняться.

И в эту секунду вспомнила наконец про бар. Про кассу и про Сэйвор без присмотра.

Я трясущимися руками схватила мобильный и набрала номер Дерила. Он ответил сразу:

– Уже мчусь назад! Ты не представляешь, эта хата...

– Не могу говорить, мне срочно нужно уехать. Возвращайся как можно скорее!

Он удивленно спросил что-то, но я уже не слышала, пряча телефон в карман и обхватывая Шок за талию. Ее тело было слишком... твердым. Не обмякшее, как у всякого, кто находится в бессознательном состоянии. Оно словно задубело, став жестким, как доска. Крепко прижимая к себе Шок, я спустилась в холл, и в этот момент из-за двери, ведущей в бар, появилась Сэйвор.

– Что случилось?

– Не трогай ее. – Я резко повернулась спиной, защищая Шок от прикосновений.

Но при этом успела взглянуть на ноги демона: нет, ботинки не черные. Всего лишь бежевые сандалии. Честно сказать, Сэйвор была единственным демоном с непотопляемым алиби – моим собственным свидетельством. Но может быть, таков был план – отвлекать меня разговором, пока сообщник орудует наверху...

И опять же Дрэд....

– Кто это сделал? – Глаз у Сэйвор, разумеется, наметан.

– Без понятия! Я никого не почувствовала. А ты?

Она задумчиво покачала головой:

– Только Шок, ее слабую ауру. А моему нюху любой позавидует.

Нельзя было понять, лжет она или говорит правду. Слишком хороши ее актерские способности.

– С демоном был человек в байкерских ботинках. Он ушел через крышу.

– Еще одна загадочная смерть. – Сэйвор оглядела Шок. – Почти смерть.

– Нет времени болтать. Я спешу, не будешь ли так любезна убраться отсюда?

– Элэй, какого же ты ужасного мнения обо мне. И что я тебе сделала?

– А кто соблазнял Лолиту? Ты знаешь, я это ненавижу.

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Я послежу, чтобы никто не воровал спиртное, пока не явится Дерил. Именно этим я и занималась, пока тебя не было.– Сэйвор с раздражением толкнула дверь в бар.

Я вспомнила про флэшку в кармане. Но звать Сэйвор и объясняться с ней, не было времени.

Мы с Шок выбрались на улицу. Там, где наши тела соприкасались, вспыхивали блеклые искорки. Прохожие с удивлением таращились на нас.

А потом я увидела спешащего ко мне Тео. Уж кого-кого, а его я не ожидала здесь увидеть. Он с тревогой протянул руки:

– Элэй, в чем дело?..

– Не подходи! – отрезала я и повернулась боком, защищая Шок. – Не трогай ее!

Он послушно замер. Вряд ли он поглотил бы ядро моей сестры, ведь я исполняла сейчас роль ее донора, но все же нельзя было рисковать. Я не вынесла бы его обращения в демона и потери Шок. Это было бы уже чересчур!

Тео поднял руки, словно показывая, что безоружен:

– Что с твоей сестрой?

– А ты здесь что делаешь? – парировала я, глядя на его обувь.

В моем положении я никому не могла доверять. Те черные байкерские ботинки я, похоже, буду высматривать везде, где окажусь. Но Тео был обут так же, как и вчера, когда я его раздевала.

– Я из участка. Там сказали, что ты так и не пришла, я решил, что-то случилось... – Он подошел ближе.

– Давай я ее понесу.

– Нет. – Я отшатнулась. – Хочешь помочь – поймай такси.

Тео бросился к обочине и замахал рукой. Все-таки от реконструкции нашего района, предпринятой властям, есть хоть какая-то польза: такси на улицах в избытке.

Подъехал свободный желтый автомобиль, но между ним и припаркованными машинами оказалось недостаточно места, чтобы открыть дверь полностью.

– Отойди!

Удивленно вскинув брови, Тео отступил. Я радовалась собственной силе, запихивая манекеноподобное тело Шок на заднее сиденье. Она едва гнулась в талии и области таза. Сама я перебралась через нее, занимая место посредине и захлопывая дверцу, чтобы Тео не надумал сесть следом.

Он запротестовал, но я только выкрикнула в полуоткрытое окно:

– Спасибо!

Водитель поглядел на нас в замешательстве. Я наклонилась к перегородке, отделяющей его кабину от салона, чтобы назвать адрес, но тут левая дверца машины открылась. Кто это садится в такси со стороны дороги?

– Ты что делаешь? Нет, даже не думай! Тебе нельзя с нами!

Тео сел рядом, решительно отодвигая меня, так что мне пришлось прижать Шок к противоположной дверце.

– Тебе нужна помощь.

Дверца громко захлопнулась.

– Я и так за ней еду.

Водитель с выпученными глазами глядел на нас и повторял истеричным тоном:

– Не надо проблем, не надо проблем!

Кажется, он готов был вышвырнуть нас вон.

Тео умиротворяюще воздел руки и понизил голос:

– Позволь мне сделать то, что в моих силах.

Я была настолько напугана, что на какой-то миг решила, будто Тео причастен ко всему случившемуся.Но ведь кое-что здесь не совпадало, так? Зачем ему понадобилось спасать меня от Пика, если целью того была Шок? Ведь совершенно ясно, что только я могла защитить ее.

Синяк под глазом у Тео напомнил мне, чем я ему обязана. К тому же он видел демона у меня в квартире. Может, он сумеет его опознать. Лишь бы Шок не касался.

– Ладно, – сдалась я и нагнулась вперед. – Угол Центрального парка и Шестьдесят шестой улицы.

Водитель кивнул, недовольно бормоча что-то себе под нос. Я взяла Шок за руку. Все еще никакого «отклика» с ее стороны. Моя паника потекла в нее. Любимое лакомство Шок. Лучшего лекарства для нее сейчас не придумать.

Столь длительный расход энергии породил во мне такое ощущение, словно я тонула. И все же было в этом что-то чувственное, притягательное – изливаться в другого демона. Ни разу моя аура не пульсировала столь интенсивно, никогда мои ресурсы не истощались так быстро. Перед подобным натиском было трудно устоять. Я видела, как некоторые демоны становились зависимы от этого.

Теплое бедро Тео касалось меня с другого бока. Его руки крепко сжимали колени и зубы были стиснуты. Пытаясь стряхнуть наваждение, я спросила:

– Зачем ты вернулся? Любой на твоем месте забыл бы дорогу к «Логову».

– Я решил, что приму твое предложение о работе.

– Мое предложение о работе?!

Тео прокашлялся:

– Тебе нужен телохранитель... А у меня сейчас как раз перерыв в работе. Так что я согласен.

Не веря своим ушам, я рассмеялась, только потом сообразив, насколько это оскорбительно с моей стороны.

– Без обид, но ни в одной из недавних стычек ты победителем не вышел.

– Да ну... – Он говорил с таким протяжным, тягучим акцентом... почище, чем у Сэйвор.

Я вынуждена была улыбнуться, несмотря на бедственное положение и панику, от которой все внутри сжималось. Шок и «Логово» – это все, что у меня было.

– Спасибо за желание помочь, но я никому не позволю рисковать из-за меня, пока не разберусь, что происходит.

Тео поступил как все мужчины – промолчал. Чтобы потом притвориться, что не слышал моих слов. Но ведь я не тащила его за собой. Хотя, признаюсь, было радостно сознавать, что кто-то на моей стороне. Пусть речь идет лишь об одной поездке в такси.

Мы свернули на Первую авеню и с бешеной скоростью понеслись к оконечности острова, лавируя среди потока машин. Я чуть было не закричала, что никуда не тороплюсь. Но ведь я торопилась, да еще как, навстречу с тем, кого стала бы умолять о помощи в последнюю очередь... при других обстоятельствах.

Миновав соседние трущобы, пестрившие граффити и заваленные мусором, мы выехали к Ист-Виллидж, заполненному молодежью, проводящей здесь уик-энд. Вдоль Стайвесант-таун, на севере 14-й улицы, мамаши катили детские коляски. Потом вдоль дороги потянулись корпуса Медицинского центра Нью-Йоркского университета и госпиталя Беллвыо, где Шок провела множество ночей в обществе полицейских и пациентов, закованных в наручники. Мы пробирались сквозь пестрые строения Манхэттена; история и время оставили здесь неповторимый след, словно песчаные наносы, веками множащиеся слой за слоем.

Северную оконечность туннеля Мидтаун венчал небоскреб, где располагалась штаб-квартира Американской ассоциации содействия ООН. Из соображений безопасности туннель тянулся под несколькими кварталами и выходил сразу к монументальным, заслоняющим собой небо высоткам, нагромождениям стекла и бетона, витринам бутиков, банков и ресторанов, располагавшимся по обе стороны дороги. Между гигантами ютились улочки Верхнего Ист-Сайда с односторонним движением, узкими таунхаусами и скромными, но очень милыми садиками, где газон был аккуратно подстрижен, кроны деревьев раскидисты, а цветы радовали глаз пышностью и многообразием красок. За старинными фасадами велся тщательный уход, искусно вылепленные карнизы и эркеры призваны были свидетельствовать о достатке владельцев дома.

 Такси свернуло налево, к 67-й улице, продвигаясь в глубь по территории, где царили богатство и роскошь, а я пыталась настроиться на предстоящую встречу. Шок поглощала мою нервозность так же легко, как и другие эмоции. Я погладила ее по щеке, с радостью отмечая, что та стала более упругой и круглой. Во время нашей молчаливой поездки у меня было достаточно времени, чтобы не дать сестре погибнуть.

Я проверила сотовый. Там ждало сообщение от Дерила: «Вернулся, все в порядке». Я ответила: «Будь начеку ». Мои бармены знали, как серьезно я отношусь к вопросу безопасности; я всегда наказывала им в случае чего тут же звонить в службу спасения. К счастью, забрав Шок с собой, я отвела угрозу от «Логова» и надеялась, что Сэйвор отправится по своим делам.

Настало время набрать проклятый номер. Раздалось несколько длинных гудков, затем женский голос ответил:

– Резиденция Фортюн.

Я сглотнула.

– Скажите Жилю, что звонит Элэй.

– Кончечно

Мы остановились перед светофором, и потянулось долгое ожидание. Потом раздался голос Ревэла:

– Элэй, какое счастье тебя слышать.

– Не сомневаюсь, – выдавила я. – Мне нужна твоя помощь. На Шок напали.

Последовала короткая пауза.

– Где ты?

– В двух кварталах от тебя.

– Хорошо. Отправляйся ко входу на Шестьдесят восьмой, спустись в подземный гараж и там скажи, что ты ко мне. Тебя отведут к моему лифту.

Я закатила глаза. Естественно, у Ревэла имелся персональный лифт! Сообщив водителю адрес нового пункта назначения, я вскоре убедилась, насколько ненавязчиво и быстро обслуживают за большие деньги. От меня потребовалось лишь назвать имя «Жиль Фортюн», и охранник немедленно пропустил такси в подземный гараж. Не говоря ни слова, швейцар в белых перчатках проводил нас к тротуару. Открылись двери лифта.

Пока я вытаскивала Шок наружу, Тео расплатился с таксистом. Сестра выглядела гораздо лучше, ткани ее тела расправлялись, одеревенение прошло. Но возвратившаяся гибкость членов затрудняла мою задачу. Ноги Шок беспомощно стукнулись о бордюр.

Тео подхватил ее.

– Позволь мне, – сказал он тихо.

Швейцар указывал дорогу, поэтому я доверилась Тео. По крайней мере сейчас она просто напоминала человека, находящегося без сознания, а не восковую куклу. Голова Шок безвольно упала на плечо Тео.

Я продолжала «кормить» ее, идя рядом и держа за руку, хотя голова у меня кружилась. Шок пошевелилась и издала стон. Тео все время смотрел на меня, но я была слишком занята восстановлением ауры сестры.

– Ты все сделаешь, чтобы помочь ей, да?

– Все.

Кнопка пентхауса уже была нажата. Двери закрылись, и мы стали подниматься. Кабина лифта была старая и тесная, с полированными деревянными панелями и паркетным полом.

Вибрации знака Ревэла делались все сильнее, заставляя сердце учащенно биться вопреки моему желанию.

Это возбуждало, вызывало необъяснимый кураж... словно стоишь на краю крыши или готовишься прыгнуть с парашютом или вот-вот наступит оргазм.

Я ненавидела это ощущение, как и все, что напоминало мне о Ревэле.

Лифт полз на самый верх здания; цифры на кнопках мигали, как на табло обратного отсчета. Для меня так все и обстояло, по сути. Мы не виделись с Ревэлом пять лет, с тех пор как он в последний раз явился в «Логово». Мне тогда пришлось с криком выгнать его, на виду у посетителей. Но он напустил на себя такой невинный вид, будто ни во что не вмешивается и вообще оказался в баре исключительно по благотворительным делам с толпой папарацци на хвосте. Он рассыпался в улыбках и любезностях, совершенно сбив с толку моих клиентов.

Прежде я никогда не бывала у Ревэла, хотя Шок не раз напоминала мне его адрес и номер телефона на случай крайней нужды. Как бы дурно ни обошелся со мной этот демон, я знала, что Шок он убивать не станет.

Такого я не могла сказать ни о каком другом представителе своей породы.

Звякнул колокольчик, двери лифта раскрылись. Я первой вышла в просторный, даже очень просторный вестибюль. Мы словно оказались в соборе, среди мраморных стен и приглушенного света, на верхнем ярусе двухуровневой галереи с тремя высоченными витражными окнами. На каждом витраже был изображен геральдический щит, обрамленный по краям листьями, что практически закрывало вид из окон и поглощало большую часть дневного света. Резные мраморные арки оконных проемов поддерживали колонны. По обе стороны от великолепной широкой лестницы тянулся арочный пролет, удобный для панорамного осмотра галереи.

– Как в музее, – прошептал Тео.

Пахло ветхим пергаментом, деревом и масляной краской.

У лестницы стоял лакей.

– Добрый день. Меня зовут Ки. Не откажите в

любезности немного подождать, месье Фортюн скоро будет.

Судя по всему, родиной Ки была Ост-Индия. Кожа цвета кофе с молоком, изящное телосложение, как у девочки, тонкие щиколотки в просвете между кромкой черных брюк и тапочками. Сложив руки, он стоял тут, преграждая спуск по лестнице и приветливо улыбаясь нам, словно посетители с девушками в бессознательном состоянии на руках проходили мимо него каждый день.

Кажется, для Тео Шок весила не больше пушинки. Мои вьетнамки шлепали по мраморному полу, его черно-белый рисунок отлично сочетался с кессонным потолком, с деревянными балками и лепниной. Скамья с высокой спинкой и резное кресло придавали интерьеру средневековый антураж. На нижнем ярусе стены украшали произведения искусства – умелые стилизации под старину, каждая в сводчатой нише, с собственным освещением. В основном портреты вполоборота на золотистом фоне. Даже бронзовый светильник был антикварной вещицей; толстые белые свечи ждали своего часа.

Правда, сверху на нас глядели глазки видеокамер. Если я ошиблась в Ревэле, нас ждали большие неприятности. Словно читая мои мысли, Тео тихо поинтересовался:

– Ты уверена, что этот парень твой друг?

Я пожала плечами.

– Тебе лучше прийти сюда, – сказала я, глядя в объктив одной из камер. – Прямо сейчас. Или я ухожу.

Я молча начала считать до десяти, и тут же из боковой двери вестибюля появился Ревэл. Разумеется, он наблюдал за нами. Его любимое занятие.

Обличьем демона был очаровательный молодой француз с длинными темными волосами и небрежными манерами человека, привыкшего к роскоши. В его внешности все идеально гармонировало: холеная кожа, проницательные голубые глаза, небольшие ямочки, появлявшиеся при улыбке, и поджарое, сильное тело автогонщика.

Быстро подойдя к нам, Ревэл напустил на себя встревоженный вид и притворился, что проверяет пульс Шок, но на самом деле проводил анализ ее энергетических уровней. Я почти поверила, что он искренне обеспокоен, но лицедей из него всегда был знатный. Нынешнее обличье выглядело гораздо моложе, чем «Жак Фортюн», по легенде кузен Жиля, им он был, когда мы впервые встретились. Жак вступил в почтенный возраст, и несколько лет назад был создан Жиль. Меня не удивляло пристрастие Ревэла к красивым молодым телам, хотя он пускал в ход старые обличья, едва появлялся шанс извлечь выгоду из каких-нибудь важных знакомств или расположения, которое ему оказывало общество.

Жиль был истинным Фортюном. Смуглая кожа, черные как смоль кудри, рассыпанные по плечам, выразительный взгляд, такой же красноречивый, как и чувстнный рот. Знакомая мимика, жесты, даже легкий наклон головы набок...

– Давно она в таком состоянии?

– С полчаса, плюс-минус. Когда я ее обнаружила, она выглядела хуже. Гораздо хуже.

Ревэл ткнул Шок в щеку и кисть, чтобы выяснить, как быстро исчезнут красные следы от его пальца.

– Думаю, опасность уже миновала.

– Ты ошибаешься, – я взглянула на Тео, – иначе мы отвезли бы ее в больницу.

Я больше не держала Шок за руку. Силы мои были на исходе, а мне еще требовалась ясность мыслей.

Ревэл окинул Тео Рэма долгим, изучающим взглядом.

Фирменным взглядом Фортюна.

– Кто исполняет при тебе обязанности носильщика, Элэй?

– Я ее телохранитель, – ответил мой друг без тени смущения.

– Ничего подобного, – поспешила вставить я.

Ревэла это позабавило.

– Ах вот оно что... Ты наконец обзавелась прислугой. Что ж, самое время.

Я вспыхнула, собираясь ответить, но демон быстро скомандовал:

– Спускаемся.

Знак Ревэла вибрировал очень сильно. То ли он только что «поел», то ли наше появление его так взволновало. Он провел нас вниз по лестнице прямиком к огромным деревянным дверям, которые легким нажимом распахнул перед нами услужливый Ки. Мы оказались в двухэтажном зале для приема гостей. Вновь кессонный потолок, подпираемый четырехгранными колоннами из дерева, вновь множество деталей, создающих атмосферу Средневековья. Пол укрывал внушительных размеров красно-коричневый ковер, с вензелем «Ж. Ф.» посредине: претенциознее не придумаешь.  Четыре высоких окна вдоль одной из стен были лучшим, что мог предложить здешний интерьер: из них открывался поистине захватывающий вид на верхушки небоскребов у Центрального парка; ветерок перебирал листву многочисленных деревьев, словно струны гитары, и все там внизу сверкало изумрудами и серебром.

Тео уложил Шок на парчовую софу. Я села рядом, между нею и Ревэлом, просто на случай, если у него уже созрело решение.

Демон отослал Ки и опустился в ближайшее кресло. Тео заинтересовал его, и он силился понять, кто перед ним. Мой спутник держался невозмутимо. Стоял возле софы, скрестив руки на груди и расставив ноги, и смотрел только на меня.

Не представлялось никакой возможности объяснить Тео, что связывало нас с Ревэлом. Я встретила его в первую же неделю после того, как вернулась из психиатрической лечебницы, и тогда он был еще Жаком Фортюном. По ночам я сбегала из дому, потеряв способность спать, и отправлялась в лучшие бары Голливуда и Беверли-Хиллз, придавая своей внешней оболочке самый роскошный вид. Европейское происхождение Жака делало его в моих глазах необычным и потому невероятно привлекательным мужчиной; под маской известного коллекционера произведений искусства он жил в особняке на побережье Малибу – о большем калифорнийская девчонка и мечтать не может. Всякий раз, когда мы были вместе, я чувствовала жар внизу живота. Участь моя была предрешена.

Вскоре Ревэл открылся мне, что он тоже демон. Новость поразила и осчастливила меня, и я даже не допускала мысли, что могу стать жертвой гнусного обмана. Он научил меня технике выживания и приемам айкидо, чтобы быть спокойным, что я смогу за себя постоять, если его не окажется рядом. От него я узнала историю происхождения демонов: Бедлам, демон хаоса, породил Векса в трехсотом году нашей эры, а Глори – пятьюдесятью годами позже, во времена Римской империи. Впрочем, Бедлам держал свои отродья в склепах, используя их лишь для подпитки энергии. Векс и Глори сговорились и убили прародителя; лишившись покровительства могущественного демона, императорская линия стала чахнуть, великое государство погрязло в раздорах и вскоре пало под натиском северных племен.

Поскольку Пли была демоном Векса, это значило, что и я теперь часть его клана. Узнав, что ее породил Ревэл, я осознала, что именно он был тем мужчиной из ее воспоминаний. Только его образ я могла хоть как-то выносить, и демон научил меня, как усилием воли блокировать видения, доставшиеся мне в наследство от Пли. О природе демонов он рассказывал очень просто и разумно, используя недюжинный талант философа, доведенный до совершенства за тысячу лет существования. Действительно ли Господь Всемогущий изгнал демонов из рая? Были ли мы братьями ангелов, как утверждали некоторые? Или наша природа обусловлена законами квантовой физики и возможностями человеческого тела? А может быть, мы пришельцы с далекой планеты, паразитирующие на людях?

Тогда мне было невдомек, что Векс распространил на меня свое право, посылая лучших сторонников охранять меня от посягательств сородичей и предоставив Ревэлу неограниченное количество времени, чтобы соблазнить меня. Когда я упросила его устроить встречу с другим демоном, Ревэл отвел меня к Мэллоу, милейшему пареньку, жившему на Венис-Бич и работавшему массажистом. Я была шокирована, обнаружив, что чувство, которое вызывало во мне присутствие Ревэла, было отнюдь не любовью, но лишь влиянием вибрации его знака. Рядом с Мэллоу, например, казалось, что меня гладят, и глаза закрывались сами собой.

Ревэл и понятия не имел, как это открытие пошатнуло мою веру в него. Мне больше не казалось, что он моя судьба. Но я продолжала ему доверять и видела в нем свое спасение.

Окончание школы меня теперь мало беспокоило. Может, другая на моем месте умудрилась бы счастливо сохранять золотую середину между одержимостью и успеваемостью, но только не я. Переезд к Ревэлу состоялся, невзирая на протесты родных. Я перестала отвечать на их звонки.

А к концу лета я стала женщиной. Как и любым демоном, Ревэлом управлял чувственный опыт, но он не отказывал себе в детальном исследовании природы чувственности. Он родился, когда Сторм «объелся» эмоциями молодой монахини, пребывавшей в религиозных грезах, но, поскольку в ту пору истерические припадки на почве фанатичного служения Церкви встречались довольно редко, Ревэл обратился к другому источнику экстаза.

Он не скрывал своих бисексуальных наклонностей, был законченным эксгибиционистом и обожал подглядывать, и где бы он ни оказался, оргии, казалось, возникали сами собой. С подачи Ревэла я испробовала все виды эротического наслаждения. Насколько мне известно, впрочем, он хранил мне верность, с готовностью поглощая мои приступы ревности и,  кажется, действительно испытывая ко мне серьезные чувства.

Пелена с моих глаз упала только с наступлением осени, когда Ревэл засобирался обратно в Нью-Йорк и предложил ехать с ним. Перспектива жить в другом городе казалась мне невероятно заманчивой. Хотелось сбежать из Лос-Анджелеса, чтобы как-то дистанцироваться от своей прошлой жизни, потому что она шла своим чередом, будто бы ничего не случилось.

Накануне отъезда Ревэл настоял, чтобы я посетила последнее занятие по айкидо. Как полагается обычному школьнику, я хотела прогулять.

– Тебе необходимы эти навыки, – настаивал Ревэл.

– Если демон нападет на тебя и меня не окажется рядом, ты должна будешь защищаться самостоятельно.

Я ответила раздраженно:

– Я спихнула демона с Пли, будучи человеком.

Теперь я гораздо сильнее. Я могу о себе позаботиться.

– Тебе просто повезло, что песок был слишком вязкий. Поэтому он тебя не... – Ревэл прикусил язык, осознав вдруг, что сболтнул лишнее.

И только поэтому я задумалась над его словами.

– Я тебе об этом не рассказывала.

– Ты просто забыла.

Шаткий довод!

Дискуссия была закрыта, но я не успокоилась, пока не выяснила правду, пройдя через безрадостный лабиринт догадок и осознаний. В конце концов я встретилась с Мэллоу, подтвердившим то, что остальным было давно известно: это Ревэл напал на Пли!

Из-за него я стала одержима. Он покушался на жизнь собственного отродья. Некоторые демоны поглощали своих «детей» сразу после их рождения,  некоторые даже нарочно копили энергию два века, чтобы потом произвести на свет любимое «лакомство». При мысли об этом меня передергивало: это все равно что пожирать младенцев.

Но Ревэл напал на Пли, когда ее возраст насчитывал уже несколько столетий. Позже Шок расскажет мне, что это была месть.

Нет смысла говорить, как я кричала и плакала. Но Ревэл ни разу не вышел из себя, сохраняя завидное хладнокровие. Более красноречивого доказательства и не требовалось: на меня ему было наплевать, он выполнял задание.

Векс приказал, и Ревэл соблазнил меня. Все было ложью! Демонам требовалось, чтобы я переехала в Нью-Йорк и жила под защитой клана. Мною просто манипулировали, как ничего не значащей марионеткой.

И вот теперь я пришла к Ревэлу за помощью, а он ведет себя так, как будто всегда знал, что такой день обязательно наступит. Но я больше не собиралась играть в его игры.

– Могу я оставить Шок здесь? Ты позаботишься о ней, пока я не найду безопасного места? Обещай, что никому о ней не скажешь.

– А что, твою лачугу наконец спалили дотла?

– Почти.

Ревэл перевел взгляд на Тео, сухо заметив:

– Я должен знать больше.

– Ничего ты не должен знать, кроме того, что, если тронешь сестру, я тебя прикончу.

Он колебался, но я с твердой решимостью смотрела ему в глаза. Я действительно без особой охоты шла к нему. За ним тянулся шлейф дурной славы из-за имевшейся у него базы данных о шпионах среди людей и демонов. Он всегда был в курсе событий и продавал информацию, чтобы получить еще больше компромата. Не хотела бы я, чтобы мои неприятности стали для него еще одной разменной монетой. Либо он согласится на мои условия, либо мне придется кочевать с Шок из отеля в отель, пока не подвернется вариант получше.

– Элэй, – пожурил меня Ревэл, насмешливо улыбаясь, – нам нечего делить. Разумеется, я позабочусь о Шок. Если не ради твоего, то ради ее блага.

Я облегченно вздохнула, но не смогла заставить себя поблагодарить этого мерзавца. Кланяться в ножки ему я не стану. Ни за что на свете. Пусть уважает мою волю и опасается последствий, если осмелится нарушить слово.