Текст книги "Веселая служанка"

Автор книги: Сьюзен Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 3

Было пять часов, когда Лиз наконец легла в кровать. Элли позвонила около одиннадцати напомнить, что они должны пойти на пляж с Амандой Грей и ее детьми – той самой семьей, для которой они на прошлой неделе готовили один из домов «Истинного друга».

Лиз выбралась из-под одеяла и пошла в душ – приходить в себя. Потом надела шорты и майку в сине-белую полоску поверх белого купальника и поехала к временному жилищу Аманды. Маленькая синяя машина Элли уже стояла у дома. Лиз выбралась на жару и пошла вокруг дома к задней двери.

– Миссис Харпер! – Трехлетняя дочка Аманды радостно бросилась навстречу Лиз, и та замерла.

Лиз была среди тех, кто встречал Аманду и ее детей в этом доме, но только сейчас осознала, что ее ребенку могло быть столько же лет, сколько Джой…

Ее ребенку!

Сердце ее сжалось. Сейчас у нее мог бы быть ребенок. Но она его потеряла. И мужа потеряла. Потеряла все в одно мгновение.

Она сглотнула слезы. Приступ жалости к себе не был неожиданным. Но он был не к месту. Джой связалась у нее в голове с потерянным ребенком потому, что Лиз слишком много времени провела с Кейном. Но предаваться тоске не обязательно. Это было три года назад. Она лечилась. И пусть она ощущает потерю каждой клеточкой своего тела, но тем не менее надо идти вперед.

Аманда, высокая, рыжеволосая, голубоглазая женщина, поправила дочку:

– Мисс Харпер, а не миссис Харпер.

– Все в порядке, – сказала Лиз, входя в кухню. Все это надо преодолеть, если она собирается жить и работать в одном городе с бывшим мужем. Ей не избежать общения с детьми – ровесниками ее так и не родившегося ребенка. Но общение с ним и с ними, возможно, окажется следующим шагом по пути выздоровления. Она справится! Она должна справиться. – Тут очень вкусно пахнет.

– Я сделала французские тосты, – отозвалась от плиты Элли. – Хочешь?

– Нет, спасибо. И так уже очень поздно. – Лиз заглянула в сумку для пикника, которую Элли захватила по ее указанию. – Когда доберемся до пляжа, я перекушу фруктами.

Элли сняла фартук и убрала в кладовку:

– Я готова.

– Пойду позову Билли, – сказала Аманда и вышла.

Как только они остановились у пляжа, шестнадцатилетний Билли побежал играть в волейбол со своими ровесниками. Аманда помахала ему вслед рукой. Она и не ждала ничего другого.

Следующие несколько часов Аманда, Элли и Лиз провели за строительством песчаного замка для Джой. Девочка была в восторге.

Около четырех часов дня Аманда и Элли оставили свои строительные работы и занялись приготовлением к пикнику.

– Вы любите играть в песок? – спросила Джой у Лиз.

Лиз посмотрела на маленького ангелочка. Ветер растрепал тонкие белокурые волосы девочки, голубые глазки блестели. Шок от осознания того, что ее несостоявшийся ребенок был бы ровесником Джой, уже прошел. Лиз нашла в себе силы принять как данность эту горькую правду своей жизни. В этом-то и разница между ней и Кейном. Она умеет справляться со своими потерями, не позволяя себе превратиться в человеконенавистницу.

– Я очень люблю бывать на пляже. Особенно в хорошей компании.

Они съели приготовленные Элли сэндвичи и фрукты, и Джой уснула под пляжным зонтиком. Аманда, явно успокоившаяся, довольная, легла рядом с дочкой и тоже закрыла глаза.

– Так что ты делала вчера? – спросила Элли тоном, не оставлявшим сомнений в том, что она поняла, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Лиз внимательно посмотрела на свою помощницу. Может быть, у нее есть шестое чувство?

– Ничего особенного.

– Ты никогда не отказываешься от работы. Я знаю, что-то случилось.

Лиз взяла тюбик с кремом от солнца и стала сосредоточенно мазаться.

– Я ухаживала за больным другом.

Элли лукаво улыбнулась:

– И кто же этот друг?

– Просто друг.

– Мужчина!

– Этого я тебе не говорила.

Элли рассмеялась:

– А зачем? Раз ты не говоришь, кто это, значит, я права. Ты не просто взяла выходной. Ты была с мужчиной, и я должна считать, что это пустяки?

– Должна. Потому что я больше с ним не увижусь.

– Откуда ты знаешь? – И Элли, набрав побольше воздуха в легкие, торжественно произнесла: – Я желаю, чтобы ты с ним почаще виделась!

– Дело в том, что это был мой бывший муж…

Элли вытаращила глаза:

– О, Лиз! Черт! Ты могла мне сказать до того, как я прочла свои заклинания. Ты же знаешь, какую силу имеют мои желания!

– Так возьми свое желание обратно.

– Не могу.

– Лучше возьми, или череда твоих исполнившихся желаний оборвется. Потому что я не собираюсь больше его видеть.

Как глупо…

Лиз вдруг стало грустно. Она любила Кейна всей душой и сердцем, старалась утешить, быть с ним, ждала, когда он наберется сил, чтобы одолеть свое горе, свою замкнутость, но этого так и не случилось…

И вдруг однажды она поняла, что беременна. Она чувствовала, что Кейн не готов стать отцом. Она ждала несколько недель в надежде, что, если срок будет больше, ее беременность покажется ему естественнее. Может быть, он даже обрадуется…

Но выкидыш произошел раньше, чем представился случай сказать ему, и Лиз вдруг сама стала нуждаться в помощи. По крайней мере, в ком-то, с кем можно поговорить. Говорить с Кейном она не могла. Она не перенесла бы, если бы он счел не важным, что оборвалась эта крохотная, такая дорогая ей жизнь. И она уехала. Все равно их брак уже распадался. Несчастье просто заставило ее осознать то, что она давно уже чувствовала: Кейн стал эмоционально недоступен.

Расторжение этого брака было самым правильным шагом. Лиз прошла курс лечения, пошла по жизни дальше, и теперь у нее все было хорошо. И Кейн пошел дальше. Добился успеха, о котором всегда мечтал. Так что грустить, в общем, не о чем.

Остаток дня она провела, барахтаясь в прибрежных волнах с Джой. Пока мысли о выкидыше и Кейне не растворились в океане.

Прошла неделя. Уверенная, что Кейн уже уехал на работу, Лиз спокойно вошла на кухню. И замерла. Кейн стоял у кухонного стола, на котором красовалось блюдо с вафлями.

– Доброе утро.

Они не должны были встречаться! Именно поэтому Лиз считала, что может выполнять эту работу. Но она всего четыре раза приходила убирать его дом, и он трижды оказывался дома!

И вот опять!..

– Ты, наверное, здорово голоден.

Он рассмеялся:

– Это верно. Но вафли для тебя. В благодарность за то, что помогла мне на прошлой неделе.

Внутри ее все сжалось. Это надо было предвидеть. Она же знает, что Кейн терпеть не может быть у кого-то в долгу.

Лиз с трудом вздохнула. Она ни разу, с того самого их путешествия в Лас-Вегас, не ела вафли. В основном потому, что не хотела вспоминать, как тогда было хорошо…

–Это не обязательно.

– Я знаю, что не обязательно, но я хочу поблагодарить тебя.

– Ты меня уже поблагодарил. Твоих слов вполне достаточно.

Он вздохнул:

– Просто сядь и съешь вафлю.

– Нет! – Это единственное слово вышло очень злым, и она улыбнулась, чтобы смягчить впечатление. – Спасибо, но нет.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Он не понимал, почему Лиз не хочет с ним позавтракать. Им было так хорошо в тот единственный раз, когда они вместе ели вафли. Может быть, именно поэтому он их и выбрал?

А она уже раскаивалась. Но раскаяние – глупое чувство.

Лиза повернулась и пошла к двери.

– Пока ты завтракаешь, я займусь вторым этажом.

Кейн сделал вид, что ее отказ съесть благодарственные вафли его не расстроил. Было не так сложно, при его занятости на работе, выбросить эти вещи из головы. Но в субботу утром, когда он вышел на своей яхте в океан, на душе у него было скверно.

Лиз – самая добрая женщина на свете, в этом нет сомнений. А он обидел ее. Обидел так сильно, что она не смогла заставить себя просто из вежливости позавтракать с ним.

Когда три года назад она ушла от него, Кейн испытал некоторые угрызения совести, но в основном – облегчение. Он быстро потопил оба чувства в работе – как всегда. Но тут, в океане, солнце било ему в лицо, а правда – в душу, и он остро ощущал, что должен как-то загладить свою вину. Расплатиться за все. За опрометчиво заключенный брак, за ужасы трех лет совместной жизни, за тяжкий развод и, возможно, за последующие страдания.

Он в долгу перед ней. А он терпеть не мог быть кому-либо что-либо должным. Но то, что Лиз отказалась от его вафель, означало, что ей не нужен широкий жест. Черт, ей вообще не нужны никакие жесты! Но он должен облегчить душу и что-то для нее сделать. Кейн очень, очень хорошо умел угадывать, что нужно людям. Отчасти именно этому своему умению он и был обязан своими успехами в бизнесе. Десятиминутного разговора бывало достаточно, чтобы понять, чего на самом деле хочет собеседник, а потом использовать это знание и добиться того, чего хотел он сам. Так будет и с Лиз. Он даст Лиз то, что ей действительно требуется, и его совесть будет спокойна. Анонимно, естественно. И все будет в порядке. Он сможет опять исчезнуть из ее жизни, и они оба продолжат идти той дорогой, которую избрали для себя друг без друга.

Он позвонил ей, но попал на автоответчик. В понедельник утром результат был тот же. Оставлять ей сообщения, на которые она не отвечала, было глупо, и Кейн решил дождаться пятницы. Она может не отвечать на его звонки, не завтракать с ним, но не может не прийти на работу. А в своем собственном доме он сумеет с ней поговорить.

Зная, что она может и не зайти, если поймет, что он дома, Кейн стоял так, чтобы его не было видно с улицы, пока не услышал, как задняя дверь открылась, потом закрылась. Тогда он вышел на кухню:

– Лиз!

Женщина в желтом передничке обернулась:

– Мистер Нестор?

– О, извините.

Ну и ну! Лиз не только отказалась от его благодарственных вафель и игнорировала его звонки – она послала к нему в дом кого-то из своих служащих!

Кейн извинился перед женщиной.

Но ему надоело ходить на цыпочках! Они объяснятся, хочет она этого или нет. Взяв у Авы адрес «Веселых служанок», Кейн сел в машину.

В час пик дорога заняла сорок минут вместо положенных двадцати. Добравшись до места, он увидел, как из двери офиса высыпали женщины в желтых передничках. И тут же мимо него пронеслась Лиз в своем уродливом зеленом автомобиле.

Проклятие!

Нажав на акселератор, Кейн стрелой помчался за ней. Он не был уверен, стоит ли ехать к Лиз домой. Она может расценить это как вторжение в ее личную жизнь. Но в тот момент он думал только о том, что она отвергла его вафли и подлила масла в огонь, послав к нему в дом другую уборщицу.

Он хотел снять с души груз. Ему нужно было только десять минут. Она не дала ему их. Ну так он сам возьмет! Кейн стал обдумывать, как объяснить свой приезд, и вдруг понял, что у него есть идеальный предлог. Он может спокойно, ласково спросить ее, почему она ушла от него безо всяких объяснений? Прошло три года. Она должна была успеть успокоиться. Он, по крайней мере, успокоился. Конечно, Кейн знал, почему она ушла. Он оказался никудышным мужем. И это она может захотеть ему высказать. Чтобы облегчить душу.

Он не будет суров. Он даже скажет слова, которые женщинам нравится слушать. Что он хочет поговорить. Так сказать, «расчистить поле». Опустить занавес так, чтобы оба они жили спокойно. На самом деле он просто даст ей шанс выговориться. Она, вероятно, будет от этого в восторге.

Кейн довольно улыбнулся. Гениально придумано! Лиз не устраивает скандалы. Даже не сердится. Она, вероятно, спокойно скажет ему, что ушла потому, что жизнь с ним была сплошным кошмаром, и он униженно согласится, не станет спорить, покажет ей, что действительно хочет достойной развязки.

Он ехал от нее на расстоянии двух машин. Кейн не удивился, что Лиз держит путь в те кварталы, где обитают не самые богатые представители среднего класса. Она не считала себя принадлежащей к высшему обществу, и это было одной из причин, почему их брак не удался. Лиз вечно боялась что-нибудь ляпнуть или сделать что-то не то в присутствии его богатых друзей. Боялась даже бывать у них и приглашать их в гости.

Она подъехала к бедному домику, вышла из машины и вошла внутрь. Кейн проехал чуть дальше. Постоял минуту, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Прежде всего он извинится за то, что предложил ей вафли. Он просто не учел всей сложности ситуации. Потом скажет, что не хочет, чтобы между ними остались обиды или недосказанности. А между тем будет делать то, что так хорошо умеет – наблюдать, слушать, стараться понять, как ей можно помочь.

Наконец он вышел из машины и позвонил в дверь. Ему открыла девочка лет трех.

– Мама! – закричала она и бросилась обратно в дом. – Мама! Там чужой дядя.

От удивления Кейн открыл рот. И вдруг весь напрягся. Эта девочка – могла она быть его дочкой?

В прихожую выбежали Лиз и незнакомая рыжеволосая женщина. Девочка так естественно спряталась за спину рыжеволосой, что сразу стало понятно, чья она дочь.

Лиз стояла, загородив собой входную дверь, готовая к бою.

– Ах, это ты! – Она тяжело вздохнула и повернулась к другой женщине. – Это мой бывший муж, Кейн.

Кейн, еще не оправившийся от осознания, что он, может быть, отец девчушки, быстро проговорил:

– Я приехал извиниться за вафли, в прошлую пятницу.

– Извинения приняты. А теперь уходи.

Уф! Он не помнил, чтобы у нее была столь быстрая реакция.

– Нет, я не могу. То есть я хочу сказать, тебе не надо было посылать ко мне сегодня другую уборщицу. – От смущения он говорил все быстрее и быстрее. И сбивчивее. Куда делось его самообладание? То самое, которое помогало ему выходить победителем из дебатов с банкирами и поставщиками?

Испарилось. Потому что Лиз – не банкир и не поставщик. Она – обычный человек. Его бывшая жена. Только сейчас он понял смысл слов, которые сказала ему Ава. Он не умеет разговаривать с обычными людьми. Поэтому у него и нет личной жизни.

Но ему необходимо было поговорить с ней!

– Ты не могла бы уделить мне десять минут?

– Для чего?

Он улыбнулся так чарующе, как только мог:

– Десять минут, Лиз. Это все, о чем я прошу.

Лиз вздохнула и обернулась к женщине у себя за спиной. Та сказала:

– Вы можете пойти в патио.

– Это не твой дом? – удивился Кейн.

– Нет.

От смущения он зажмурился, потом повернулся к рыжеволосой женщине:

– Извините меня, миссис…

Та опять пожала плечами:

– Просто Аманда. Ничего. Все в порядке. Это и не мой дом на самом-то деле.

– Тогда чей же?

Лиз жестом пригласила его пройти за ней в холл и дальше, на кухню.

– Я объясню тебе в патио.

Голубоглазая девчушка побежала за ними к двери во внутренний дворик. Но Лиз остановила ее и опустилась на корточки рядом с ней:

– Джой, а ты побудь с мамой. Хорошо?

Девочка жалобно хныкнула и кивнула.

Лиз улыбнулась ей, крепко обняла, потом встала. Что-то странное закипало у Кейна в груди, что-то, о чем он никогда не думал, когда они были женаты… Лиз могла бы быть очень хорошей матерью. Он знал, что она хотела иметь детей, но после гибели его брата они никогда не говорили о детях. Может быть, поэтому она и ушла? А если да, если для нее важнее всего было иметь ребенка, как он вернет ей этот долг?

Лиз, не глядя на него, бросила:

– Сюда.

Они вышли в маленький, мощенный брусчаткой внутренний дворик. Бассейна здесь не было. Только столик и пара стульев под зонтиком и газовый гриль.

Она села за стол. Он последовал ее примеру.

– Так чей это все-таки дом?

– Он принадлежит благотворительной организации «Истинный друг». – Она понизила голос до шепота и наклонилась к нему, чтобы он мог ее слышать: – Кейн, я не могу тебе многое сказать. Это благотворительная организация, которая помогает женщинам, вынужденным начинать все сначала. Они живут в таких домах, пока не встанут на ноги.

Кейн сразу понял суть дела:

– Они – жертвы жестокого обращения?

– Да. Только мы стараемся не говорить об этом, когда наши клиентки могут нас слышать. Мы стараемся убедить их, что они – такие же полноправные члены общества, как все, а вовсе не отщепенки, которые без благотворительности просто погибнут. Мы хотим, чтобы они видели в нас друзей, а не попечителей.

Кейн наклонился ближе к Лиз и ощутил аромат ее шампуня. И тут же вспомнил ее в день их первой встречи… Нежную, милую, робкую. Она боялась вступать в беседу. Ему потребовалось приложить усилия, чтобы она рассказала ему о себе самые обычные вещи.

В тот день он легко вел разговор. Желание обладать ею было так сильно, что он вдруг научился красноречию.

Он потер шею у затылка. Это нехорошо – сидеть к ней так близко. Кровь закипала в жилах от мысли, что он потерял эту женщину…

– Значит, это благотворительность.

– Да.

Он огляделся вокруг.

– А ты что тут делаешь?

– «Веселые служанки» вносят свой вклад: бесплатно делают уборку в освобождающихся домах «Истинного друга». А еще я закупаю продукты и все, что нужно для уборки помещения. Я вхожу в комитет, который встречает вновь прибывающих в такие дома женщин и помогает им акклиматизироваться.

– «Истинный друг»?

Она кивнула.

Кейн замолчал, обдумывая то, что она ему рассказала. Он решил свою задачу. Если женщина не только бесплатно предоставляет услуги своей компании, но и закупает продукты, значит, эта благотворительная организация ее волнует. И если он сделает что-то для «Истинного друга», то тем самым сделает что-то хорошее для нее. Потому что это тронет ее сердце. Что ж… Он сделает богатое пожертвование «Истинному другу», и его совесть успокоится.

Но отсюда следует, что им не о чем больше говорить.

Кейн глубоко вздохнул и встал:

– Извини, что отнял у тебя время.

Она удивленно нахмурилась, но тоже встала:

– Я думала, ты хочешь поговорить.

– Мы уже поговорили.

В понедельник утром Ава занялась сбором информации об «Истинном друге». Удалось узнать очень немногое помимо собственно названия и факта, что эта организация зарегистрирована как благотворительная. Тогда Кейн позвонил разным людям, чем-либо ему обязанным, и двери начали отворяться. И уже в пятницу утром Кейн вручил Аве чек и попросил передать его президенту «Истинного друга». Ава вернулась через пару часов:

– Эйлин Френсис хочет видеть вас.

Кейн с удивлением взглянул на секретаршу:

– Видеть меня?..

Ава прислонилась к косяку двери:

– Я сказала все те слова, которые обычно говорю, когда вы поручаете мне подобное. Что вы одобряете их деятельность и хотите помочь, но предпочтете, чтобы помощь была анонимной, и так далее. А она ответила, что все это прекрасно, но она не примет чек, не познакомившись с вами.

Кейн нахмурился:

– Но… – Черт! Почему все, что касается Лиз, так сложно? – Зачем ей меня видеть?

– Может быть, она хочет поблагодарить вас?

– Мне не нужна ее благодарность, – буркнул Кейн.

Ава пожала плечами:

– Я представления не имею, в чем дело. – Она положила на стол чек и визитную карточку. – Вот адрес. Она сказала, что было бы замечательно, если бы вы смогли приехать сегодня к восьми вечера.

Кейн схватил карточку, чтобы бросить в мусорную корзину, но сдержался. Он никогда не был так близок к тому, чтобы расплатиться с Лиз за неудачный брак. Сколько бы он ни помогал отцу в Канзасе, пока тот не продал фирму и не ушел на покой, он так и не смог отработать гибель брата. Родители сочли смерть Тома несчастным случаем, и Кейн тоже понемногу привык так думать. Примерно так. Но за рулем той машины был именно он, поэтому всегда будет чувствовать себя виновным.

Но его неудачный брак не был несчастным случаем. Он уговорил Лиз. Соблазнил ее. Более опытный, чем она, в вопросах секса, воспользовался ее темпераментом. И она сдалась.

Кейн знал, что должен расплатиться с ней за причиненное зло. Так может ли одна странная просьба помешать ему достичь этой цели?

Глава 4

Сидя за длинным столом в конференц-зале, Лиз в ожидании начала собрания, которое правление «Истинного друга» устраивало по первым пятницам каждого месяца, приводила в порядок свои заметки.

Президент правления Эйлин Френсис, улыбчивая женщина лет пятидесяти со светлыми волосами, сидела во главе стола и беседовала с Рональдом Джонсоном. Дочь Рона погибла от руки своего сожителя. Именно он придумал «Истинного друга», но для воплощения этой идеи в жизнь понадобились деньги и энтузиазм Эйлин Френсис.

Рядом с Роном сидели Роза Шварц, хозяйка сети цветочных магазинов, и Либерти Мейерс, рядом с Лиз – Билл Браун. Вообще говоря, правление состояло из шестнадцати человек, но все дела вели эти шесть членов исполнительного комитета.

Лиз передала счета за купленные для Аманды продукты и отчет о сделанной в ее доме уборке Розе, казначею организации. Лиз не нуждалась в компенсации стоимости ни продуктов, ни уборки, но «Истинный друг» строго учитывал, что сколько стоит.

– Спасибо, Лиз, – сказала Роза, ласково улыбаясь. Но прежде чем Лиз успела ответить «не стоит благодарности», в зал кто-то вошел и все сразу замолчали.

Эйлин встала как раз в тот момент, когда Лиз оглянулась и обнаружила в дверях Кейна. Он кивнул ей.

Эйлин обратилась к присутствующим:

– Позвольте вам представить Кейна Нестора, президента компании «Кейн корпорейшн». Сегодня он наш гость.

Лиз растерялась. Его появление шокировало ее. Она не видела его три года – и вдруг стала видеть везде и всюду. Хуже того, она сама его сюда привела. Ведь это она сообщила ему об «Истинном друге».

– Пожалуйста, садитесь куда-нибудь. – Эйлин показала на пустые стулья вокруг стола.

Кейн не двинулся с места:

– Миссис Френсис…

Эйлин нежно улыбнулась:

– Пожалуйста, зовите меня Эйлин.

– Эйлин, можем мы поговорить с глазу на глаз?

– Видите ли, я ничего не делаю от имени «Истинного друга» без его исполнительных директоров. Именно поэтому я попросила вас приехать сюда сегодня. И, если вы позволите мне открыть собрание, я сообщу присутствующим о вашем взносе.

Лиз нахмурилась. Он хочет сделать взнос? В их благотворительную организацию?

– Мой секретарь должна была передать вам, что все это строго конфиденциально, – предупредил Кейн.

– Все, что касается «Истинного друга», строго конфиденциально. Только члены правления в курсе всех дел. Но друг от друга у нас секретов нет. Так что, если вы не хотите присутствовать на собрании, я просто заявлю им, что отказываюсь от ваших денег.

От удивления Кейн раскрыл рот:

– Что?

– Мистер Нестор, мы благодарны вам за ваше пожертвование, но на самом деле нам нужны не деньги, а помощь. Я уже говорила вам, что все, что касается «Истинного друга», строго конфиденциально. Такова необходимость. Мы даем убежище женщинам, которые уходят от мужей или друзей, дурно с ними обращавшихся. – Она улыбнулась, взяла Кейна под руку и повела вдоль комнаты. – И ради их безопасности мы гарантируем этим женщинам полную анонимность. Так что мы просто не можем пригласить рабочих ремонтировать наши дома. В результате некоторые из них пришли в плачевное состояние. – Лиз вдруг поняла, куда клонит Эйлин. Нужны не деньги, а понимающие в ремонтных работах добровольцы, которым к тому же можно доверять. – Прописанная в вашем чеке сумма просто потрясает. Но, если вы действительно хотите помочь, пожертвуйте нам не ваши деньги, а ваше время.

Кейн взглянул на Лиз, потом на Эйлин:

– Что вы хотите сказать?

– Я прошу вас сделать для нас определенную работу.

Кейн опять посмотрел на Лиз. Она покраснела, сердце ее бешено забилось. Он действительно обдумывает это предложение! Ради нее…

Сладкое тепло разлилось по всему ее телу. Он никогда не делал ничего подобного. Это слишком много для простой благодарности. Кейну свойственнее расплатиться деньгами. Особенно анонимно. Тайное пожертвование – не важно, какой суммы – это ему легко сделать.

Но, оказывается, нужен не его кошелек, а его помощь.

Лиз взглянула в его глаза и увидела в них внутреннюю борьбу. Ему придется тратить время, общаться с людьми. Простыми людьми. Потому что с ним должен быть представитель «Истинного друга». Человек со стороны не может прийти к их подопечным один.

Продолжая смотреть в глаза Лиз, Кейн спросил:

– Что я должен буду делать?

Лиз улыбнулась. Медленно. Осторожно.

Эйлин кивнула и спросила:

– Лиз, что придется делать мистеру Нестору?

– Кейн зарабатывал на учебу в университете летом, на стройке. Если у него найдется время, в доме, куда несколько недель назад въехала Аманда, многое нуждается в мелком ремонте.

– Но я уже много лет ничего такого не делал! – возразил Кейн. – Я не могу дать никаких гарантий, пока не посмотрю дом.

Эйлин радостно захлопала в ладоши.

– Это все понятно, понятно. Лиз проводит вас в дом Аманды.

Сердце Лиз замерло. Она хотела, чтобы он помог. Организация остро нуждалась в его помощи, но идти ради этого куда-то вместе с ним…

– Я не смогу… – пробормотала она.

И Кейн одновременно с ней сказал:

– В этом нет необходимости.

– Вы – не член нашей организации, – твердо возразила Эйлин. – Ради безопасности и покоя семей, которые мы опекаем, я хочу, чтобы с вами все время был кто-то из нашего правления. – Она повернулась к Лиз: – Лиз, с тех пор как Аманда переехала к нам, ты проводишь с ней все выходные. И, совершенно очевидно, знакома с Кейном. Кто же, как не ты, пойдет с ним завтра к Аманде? – Она улыбнулась Лиз: – Пожалуйста!

Черт! Не надо было говорить, что она знает про работу Кейна на стройке. Но она была благодарна ему за желание помочь. И теперь ее отказа никто бы не понял.

– Хорошо.

Эйлин усадила Кейна на стул, но Лиз больше ни разу не посмотрела в его сторону. Одно дело – быть ему благодарной и совсем другое – быть вынужденной проводить с ним время. Завтра они должны пробыть вместе некоторое время, возможно, несколько часов. Она не могла этому радоваться, но и сердиться на Кейна тоже не могла. Он оказывал колоссальную услугу организации, которая так много значила для нее.

Конечно, он хочет, чтобы его имя не называлось. Ему, вероятно, тоже тягостно ее общество. Будь это кто-то другой, Лиз постаралась бы, чтобы работа была им обоим приятна. Так почему не поступить так же с Кейном? Найти способ облегчить его задачу, обращаться с ним так, как будто они – двое друзей, которые вместе делают доброе дело.

Она вдруг нахмурилась. Они никогда не были друзьями. Они были страстными любовниками. Супругами, далекими друг от друга. Супругами, которые в конце концов развелись. Но друзьями не были никогда! Даже и не пытались ими стать.

На следующее утро, когда Лиз подъехала к дому Аманды, Кейн уже ждал ее. Приехал он не на своем роскошном «порше», а на маленьком стареньком красном грузовичке «Нестор констракшн».

Лиз, полная решимости обращаться с Кейном как с просто другом, улыбнулась ему и погладила грузовичок по капоту.

– Ух! Давно такого не видела.

Он пошел вокруг грузовичка, и Лиз от удивления открыла рот. Она заметила его поношенную футболку, но на джинсы почему-то в первый момент не обратила внимания. Кейн казался таким молодым, таким деловым. Таким сексуальным…

Лиз откашлялась и напомнила себе, что в их отношениях наступила новая эра. Они – друзья. Два милых человека, которые вместе делают доброе дело.

– Мы теперь в основном пользуемся грузовиками «Кейн корпорейшн», – усмехнулся Кейн. – Но когда я возглавлял «Нестор констракшн», этот грузовичок был моим. – Он погладил руль машины. – Это был мой первый автомобиль.

– Мужчина и его машина. – Лиз, стремясь скрыться от солнца и перейти к делу, пошла по дорожке к дому. – Иди сюда.

Они подошли к входной двери. Лиз постучала. Дверь открыла Джой, но Аманда сразу же появилась и взяла малышку на руки.

– Извините.

Лиз засмеялась.

– Доброе утро, Джой, – сказала она, погладила девочку по щеке и вошла в дом.

Джой уткнулась лицом в плечо Аманды:

– Доброе утро.

Аманда пристально посмотрела на мужчину:

– Это… Кейн?

Кейн протянул ей руку:

– Прошу прощения за нашу первую встречу.

Аманда улыбнулась:

– Ничего. Мы все были тогда немного на взводе. Хотите кофе?

Аманда ушла. Лиз удержала Кейна за руку.

– Когда она что-нибудь предлагает, соглашайся. Большинство женщин, которым мы помогаем, чувствуют себя неполноценными. И если они могут предложить кому-то кофе или печенье, это поднимает их уважение к себе. Съешь все, что она перед тобой поставит.

Он как будто растерялся, но утвердительно кивнул. Лиз внутренне замерла. Впервые за все время их знакомства он не знал чего-то, что знала она, и нуждался в ней. Их взгляды встретились. Лиз ободряюще улыбнулась. В ответ уголки его губ медленно приподнялись, и он вдруг преобразился.

Прихожая вдруг стала маленькой и уютной. Лиз вспомнила, как сильно она любила этого мужчину… Сейчас стоило сделать только один шаг, чтобы дотронуться ладонью до его щеки, коснуться его, вновь ощутить его кожу. Войти с ним в контакт в той единственной форме, которую они знали, – прикосновения…

Но за одним прикосновением всегда следовало другое. Видимо, поэтому единственным, что их связывало, был секс. У них никогда не было шанса сделаться друзьями. Они никогда себе его не давали. Глупо!

Вместо того чтобы сделать шаг вперед, Лиз сделала шаг назад и кивнула на дверь:

– После вас.

Он покачал головой и ответил сочным, чуть хрипловатым голосом:

– Нет, после вас.

Он был так же растроган, как и она. Какой-то миг она не могла двинуться, не могла вздохнуть, потому что на нее вдруг снизошло новое объяснение его стремления быть благодарным. Кейн так же хорошо помнил их взаимное влечение, как и она. Они оба были плохими супругами, но просто фантастическими любовниками. Что, если его доброта – первый шаг к тому, чтобы вновь соблазнить ее?

Лиз вдруг почувствовала слабость. В первый раз Кейн не колебался, сделал все, чтобы затащить ее в Майами и в свою постель. Помощь благотворительной организации – мелочь по сравнению с некоторыми его подвигами во имя обладания ею, включая Лас-Вегас и получение ее согласия на брак с ним.

Но теперь она на шесть лет старше и умнее. Если он попробует сделать хотя бы шаг к ней, с ним будет работать другая сотрудница «Истинного друга».

Она прошла на кухню, Кейн за ней. Аманда уже поставила на стол три чашки кофе. В кухне было очень чисто и пахло вкусно. Аманда выглядела так, как будто с радостью кормила завтраком свою дочку.

Кейн сел за стол.

– Мы можем пока обсудить, что тут надо сделать.

– Делать будете вы?

Лиз поймала взгляд Аманды.

– Да. Когда-то Кейн работал на стройке, чтобы платить за свою учебу.

– А еще я доставлял заказы из продуктовых магазинов, был барменом. – Он улыбнулся Аманде. – За четыре долгих года я кое-чему научился.

Аманда засмеялась.

– Так что не стесняйся, – ободрила ее Лиз. – Дай ему список заданий и обозначь фронт работ.

– Прежде всего сантехника.

Кейн достал из нагрудного кармана маленький блокнот.

– Понял.

– Кое-где не хватает половиц. На потолке одной из комнат пятна, как от воды.

Кейн, не отрывая глаз от блокнота, заметил:

– Это скверно.

– И конечно, надо покрасить стены.

– В этом все могут принять участие.

Лиз заколебалась. Она не хотела работать с ним в одной комнате, но, судя по списку заданий, Кейну придется потрудиться не один час. И если она все равно должна оставаться здесь, уж лучше что-нибудь делать.