355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сьюзен Мейер » Сердце, полное любви » Текст книги (страница 1)
Сердце, полное любви
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 22:30

Текст книги "Сердце, полное любви"


Автор книги: Сьюзен Мейер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Сьюзен Мейер
Сердце, полное любви
(Младенцы в совете директоров – 1)

Глава 1

Секретарша заглянула в кабинет и сообщила:

– Братья Андреасы приехали.

Услышав эти слова, Уитни Росс, стоявшая у окна в адвокатской конторе отца, обернулась. Снова зарядивший ледяной январский дождь волновал ее сейчас куда меньше, чем визит представителей этого семейства.

– Попросите их подождать пять минут, – ответил Герард Росс, садясь в кресло и поворачиваясь к стоящей у окна дочери.

– По-моему, тебе все это нравится, – осуждающе посмотрела Уитни на отца.

– Не то чтобы нравится, – чуть поморщился Герард, поглаживая себя по округлому животу. – Но я не могу не восхищаться Стефаном, который благодаря этому завещанию даже после смерти продолжает решать проблемы семьи.

Стефан Андреас был близким другом Россов, и, хотя Уитни никогда не встречала его сыновей, ей казалось, что она знакома с ними. Сколько она себя помнила, пару раз в месяц Стефан оставался на ужин и рассказывал о том, как дела у его мальчиков. Он часто повторял, что его сыновьям просто нужен хороший пинок под зад, и, похоже, он все-таки придумал, как им его дать.

– Это ты подсказал Стефану, как, используя завещание, заставить его сыновей повзрослеть?

– Тут дело не только во взрослении. Все трое братьев умные, одаренные молодые люди, успешные бизнесмены, любой из них мог бы встать во главе семейного холдинга. Но ни один из них ничего не знает ни о семье, ни о преданности.

– И это должно изменить завещание?

– Да. Стефан сделал своего старшего сына, Дариуса, главным исполнительным директором и председателем совета директоров «Андреас Холдинг», оставил ему поместье Монток. Он надеялся, что это подтолкнет Дариуса, прирожденного лидера, к идее объединения семьи.

Он тяжело поднялся, пересек кабинет и сел на широкий черный кожаный диван, отделяющий кабинет от зоны, где проводились встречи с клиентами конторы. Устроившись, он похлопал по месту рядом с собой, призывая дочь присоединиться к нему.

– Прежде чем я позову братьев, я должен тебе кое-что рассказать. В завещаниях Мисси и Стефана есть один общий пункт, который они долго обсуждали и наконец пришли к согласию.

– Мисси завещала что-то мне?

Уитни удивленно посмотрела на отца.

Мисси Харингтон была соседкой Уитни по общежитию в течение всего ее обучения на юридическом факультете. Еще в детстве она осталась одна: ее мать-алкоголичка умерла, когда Мисси было десять, а отца она не помнила. Семья Росс приняла Мисси как родную. Семь лет подряд она проводила у них все праздники и выходные. Однажды на одном из праздничных обедов она познакомилась со Стефаном Андреасом и вскоре переехала жить к нему. После этого Уитни почти не видела Мисси, но их дружба от этого не ослабела.

– Не совсем, – замялся ее отец. – В соответствии с последней волей Стефана и Мисси ты и Дариус назначаетесь опекунами их сына.

– Что? – переспросила Уитни, не веря своим ушам.

– Не волнуйся, я сейчас тебе все объясню. Я и предположить не мог, когда предлагал Мисси и Стефану составить завещание, что они так скоро покинут этот мир, но так уж вышло. Вот, эту записку Мисси оставила для тебя.

Он достал из папки синий конверт.

Уитни взяла его и, не распечатывая, подняла на отца непонимающий взгляд.

– Стефан хотел, чтобы в случае его смерти Дариус вырастил его сына, но Мисси утверждала, что он должен делать это не один. Братья Андреас богаты и испорчены, они даже не догадываются о том, что у их отца родился еще один ребенок, и неизвестно, как они отреагируют на эту новость. Полагаю, Мисси сделала тебя соопекуном Джино, чтобы быть уверенной, что ее ребенка передадут в руки человека, который сможет позаботиться о нем, показать ему, что такое любовь и семья.

– Но я не знаю Джино! С тех пор как Мисси и Стефан перебрались в Грецию, мы ни разу не встречались. Я буду таким же плохим опекуном для Джино, как и его брат.

Герард взял дочь за руку:

– Возможно, ты не знаешь Джино, но Мисси знала тебя и не сомневалась в тебе. Она знала, что для тебя значит семья. Кроме того, ты уже была матерью, а Джино еще совсем маленький и легко привыкнет к тебе. – Отец чуть сжал ее ледяные пальцы. – И главное, тебе это нужно.

Уитни хотела вскочить с дивана, но отец удержал ее.

– Нет, мне этого не нужно! Со мной все в порядке! – повторяла она, но в ее глазах стояли слезы.

– Это ложь, и ты знаешь об этом. Иначе просьба Мисси не вызвала бы у тебя такой реакции.

Он нажал кнопку на стоящем рядом телефоне и попросил:

– Синтия, принесите, пожалуйста, Джино.

Уитни показалось, что ее сердце остановилось.

Последние три года она избегала любых контактов с детьми. Один лишь запах детской присыпки или взгляд на кого-то крошечного и беззащитного разрывал ее душу на клочки. И как, учитывая все это, она должна взять ребенка домой?

Тут дверь открылась, и в кабинет вошла Синтия. Одной рукой она несла сумку-переноску с шестимесячным малышом. В другой руке у нее была большая сумка с разными детскими вещами.

– Последний месяц Джино жил у нас с мамой, но сейчас, когда прошли похороны и все юридические формальности улажены, он должен переехать в дом к своему настоящему опекуну. – Герард погладил малыша по черным, чуть вьющимся волосам. – Теперь он твой, Уитни.

Он взял Джино на руки и подал его дочери.

Понимая, что спорить с отцом бесполезно, Уитни осторожно взяла малыша чуть трясущимися руками.

Словно почувствовав ее неуверенность, он тут же расплакался.

– Ну-ну, мой хороший, не надо плакать, – автоматически замурлыкала она, пристраивая головку ребенка на своем плече, чтобы ему стало удобнее. – Все хорошо.

При этом ее сердце пронзила острая боль, а в памяти замелькали картины прошлого, воспоминания о ее собственной дочери, малышке со светлыми кудрями и огромными голубыми глазами, которую она, успокаивая, так же прижимала к своей груди. Она почти никогда не плакала, только когда скучала по своей маме, любила бананы и щенков и казалась Уитни самой хорошенькой и умненькой девочкой на земле.

Глаза Уитни наполнились слезами.

Она не сможет этого сделать. Не сможет исполнить последнюю волю Мисси.

Может быть, она слишком рано прекратила посещать своего психиатра, доктора Миллера?

Но прежде чем она успела хоть что-то сказать отцу, дверь в кабинет вновь распахнулась. Первым вошел младший из братьев, Кейд Андреас. На нем были ковбойские ботинки и серый вязаный свитер. Вслед за ним шел Ник, очень похожий на отца, такой же темноволосый и темноглазый, с таким же волевым подбородком и вечно нахмуренными черными бровями. Последним вошел старший сын Стефана, Дариус. Более высокий и широкоплечий, чем отец, в сшитом самыми известными портными костюме, с яркими, шоколадного цвета глазами и жестко сжатыми губами, он был явным лидером среди братьев.

Их уверенность в себе граничила с высокомерием, лица были мрачными, но собранными и серьезными. Глава семьи Андреас погиб, и теперь они контролировали одну их самых больших международных судоходных корпораций в мире.

По крайней мере, так они думали.

Уитни взглянула на ребенка, которого держала на руках. Теперь она наконец поняла, почему Мисси так настаивала на том, чтобы они вместе с Дариусом стали опекунами Джино. Впервые за три года она вновь почувствовала желание оберегать и защищать кого-то, присущее только матерям. Мужчины семейства Андреас были сильными. Даже слишком сильными. Но детям нужна не сила, а любовь.

Вопрос в том, осталась ли в ней любовь, которую она могла бы дать этому малышу?

– Вы, должно быть, шутите?

Дариус Андреас перевел взгляд с поверенного отца на его дочь, высокую, красивую блондинку с серо-голубыми глазами, совсем не похожую на своего невысокого полного родителя. Они сидели на черном диване, а братья Андреас расположились в трех креслах, стоящих напротив. На руках Уитни Росс держала маленького мальчика, которому на вид было всего несколько месяцев. И если бы по его черным волосам и темным глазам они не догадались, что в его жилах течет кровь Андреасов, то в завещании Стефана все было сказано предельно четко.

– Уверяю вас, я не шучу, – покачал головой Герард. – Этот малыш – младший сын вашего отца и ваш брат. – Он взял со стола завещание и начал читать: – «Две трети «Андреас Холдинг» должны быть разделены между моими четырьмя сыновьями: Дариусом, Кейдом, Ником и Джино».

Джино.

Ребенок. Их младший брат всего лишь ребенок!

Дариус попытался взять себя в руки, но его разум словно заледенел. Он сидел, застывший и безмолвный, пытаясь смириться с тем, что не мог изменить. Ник и Кейд тоже явно были шокированы.

В конце концов возобладало деловое чутье Дариуса, которому он привык доверять, и он выдохнул:

– Нужно сделать тест ДНК.

Герард сцепил руки на животе и внимательно посмотрел на Дариуса:

– Возможно, ваш отец и не успел жениться на Мисси Харингтон, но в свидетельстве о рождении Джино стоит его имя, и если бы его мать не погибла вместе со Стефаном, сейчас она могла бы оспаривать ваши права на компанию.

– Я все равно требую, чтобы тест ДНК был проведен.

– Я понимаю, что вы удивлены…

– Удивлены? Может быть, правильнее сказать – шокированы? Сначала наш отец вызывает нас к себе в больницу, куда попадает после несчастного случая, и сообщает, что отдает треть семейной компании какому-то постороннему человеку. Потом он начинает нести какую-то чушь о том, что мы не понимаем, что такое семья, и если не сможем объединиться, то вскоре лишимся всего, что имеем. Потом он умирает. А теперь вы говорите, что, помимо всего этого, у нас есть еще один брат?

– Хочу заметить, что раз до этого момента вы и не подозревали о его существовании, ваши семейные узы действительно не слишком сильны.

Дариус с трудом удержался от проклятия. Какое право имел его бабник-отец рассуждать о семье, после того как бросил его мать и игнорировал его существование до тех пор, пока ему не пришло время поступать в старшую школу? Тут Стефан заинтересовался сыном и проследил, чтобы тот поступил в самое лучшее учебное заведение. Но не из-за большой любви к нему, а потому что хотел быть уверенным, что из Дариуса вырастет достойный наследник, который в будущем сможет возглавить его компанию.

– Долгие годы наш отец твердил, что мы не должны посвящать в семейные проблемы посторонних, но, похоже, именно это он и сделал.

Дариус поднялся. Теперь, когда он преодолел свое изумление и внимательно оглядел ребенка, он понял, что тест ДНК действительно не нужен. Он и так видел, что перед ним его брат – уже сейчас он был очень похож на своих старших родственников. Такая внешность и имя Стефана в его свидетельстве о рождении делали Джино законным наследником Андреаса и частью семьи. Если отец хотел, чтобы Дариус позаботился о ребенке, что ж, он сделает это. В отличие от своих младших братьев, он всегда выполнял просьбы отца.

– Мы забираем нашего брата и уходим.

Уитни перевела взгляд со стоявшего над ней Дариуса на отца:

– Папа?

Он кивнул ей и повернулся к братьям:

– Я еще не закончил.

– Неужели?

Дариус уже с трудом сдерживал гнев.

– Да. По завещанию именно вы должны стать опекуном Джино, вы и моя дочь, Уитни.

Дариус перевел пылающий взгляд на дочь Герарда. Наверное, ее золотистые волосы были красивы, но он не мог сказать наверняка, потому что она носила их заколотыми в тугой пучок на затылке. Ее серый костюм скрывал под своей плотной тканью малейший намек на фигуру. Но, несмотря на это, когда Дариус поймал взгляд лучистых серо-голубых глаз, он почувствовал влечение к этой девушке.

– Вы сами решите, как лучше организовать жизнь Джино так, чтобы он проводил время с обоими опекунами. Может быть, он будет три дня жить с одним опекуном и четыре дня с другим, или он может жить по две недели с каждым из вас.

В этот раз Дариус не смог удержаться от тихого проклятия. Он на несколько секунд задержал дыхание, стараясь взять себя в руки, и еще раз внимательно посмотрел на Уитни. И вновь, как только их взгляды встретились, он почувствовал, что его тянет к ней. В другое время и в другом месте он бы поухаживал за Уитни Росс, пригласил бы на ужин, медленно снял слои мешковатой одежды и наверняка обнаружил бы под ними рай.

Но голубые глаза, которые могли бы принадлежать нежной персидской кошечке, велели ему забыть об этом. Не важно, влечет ли их друг к другу. У них есть общее дело – они должны растить его младшего брата. Вместе.


Уитни приложила немало усилий, чтобы сохранить спокойное выражение лица под пристальным взглядом Дариуса Андреаса. Горячая волна желания прошла по ее телу, но она предпочла проигнорировать ее. Любая женщина отреагировала бы так же, глядя на этого красивого, сильного, властного мужчину, на его сияющие темные глаза и дорогой, сшитый на заказ костюм, подчеркивающий широкие плечи и узкие бедра.

От пристального взгляда колючих ониксовых глаз по коже Уитни побежали мурашки, но она не боялась попасть в плен его обаяния: притяжение может перерасти в отношения, а отношения делают людей уязвимыми. Боль, которую Уитни пережила после смерти мужа, нельзя было описать, она никогда не позволит себе вновь пройти через что-то подобное. Даже если речь идет о неотразимом Дариусе Андреасе.

Дариус на секунду прикрыл глаза и, тяжело вздохнув, заставил себя кивнуть:

– Хорошо, договорились. Пойдемте.

– Пойдемте? – эхом повторила Уитни.

– Если этот ребенок действительно член семьи Андреас, то его ждет масса работы.

– Очень смешно, Дариус.

– Поверьте, это не шутка. Мой отец оставил компанию в плачевном состоянии, и всем нам предстоит приложить массу усилий, если мы хотим, чтобы «Андреас Холдинг» опять стал лидером на международном рынке. Всем без исключения. И если вы теперь официальный опекун Джино, то на вас ложится и его ответственность перед семьей и компанией.

– О чем вы говорите, это невозможно… – начал Герард, приподнимаясь, но Уитни жестом остановила его.

– Все в порядке, папа. Я никогда не пренебрегала своими обязанностями, – холодно ответила она, глядя в глаза Дариусу.

Если он думал, что сможет смутить ее с первой же минуты знакомства, то глубоко ошибался – она примет этот вызов.

– Хорошо, – кивнул Герард. – Но я должен сообщить вам еще кое-что.

– Еще?

Теперь голос Дариуса звучал почти угрожающе.

– Ни на минуту не забывайте о том, что теперь третья часть «Андреас Холдинг» принадлежит постороннему человеку, а другие две трети разделены между четырьмя братьями. Это значит, что больше ни у кого из вас нет контрольного пакета акций. Владелица трети «Андреас Холдинг» решила сохранять анонимность до тех пор, пока не определится, как ей поступить со своей долей. Ей уже больше семидесяти лет, так что она хочет просто получать прибыль от своего пакета акций. Но если она вдруг решит принять активное участие в управлении компанией, вам нужно будет объединиться, иначе все закончится тем, что компанией семьи Андреас будет управлять посторонний человек.

– Нам понадобится еще несколько минут, – сказал Дариус, обращаясь к Герарду и стараясь не думать о его мрачных предсказаниях. – Нам с братьями нужно кое-что обсудить.

Герард Росс поднялся, кивнув дочери, чтобы она следовала за ним.

– Мой офис в вашем полном распоряжении. Уитни, я и Джино подождем вас в ее кабинете, попросите Синтию позвать нас, когда закончите.

Когда дверь кабинета закрылась за ними, Дариус повернулся к братьям, до этого момента хранившим молчание:

– Прочтение завещания прошло не совсем так, как мы ожидали.

Ник тихо рассмеялся, а Кейд внимательно посмотрел на брата и поднялся:

– Вообще-то за исключением Джино, появление которого действительно оказалось большим сюрпризом, все было вполне предсказуемо. Ты получил практически все – место исполнительного директора и поместье Монток, но я не завидую тебе, потому что все это уравновешивается ребенком на шее.

Он отсалютовал брату и направился к двери.

Кейд всегда был мятежным, всегда сопротивлялся малейшему давлению. Дариус должен был предвидеть, что он не станет предлагать ему руку помощи. И Ник, скорее всего, тоже. Между братьями Андреас не было ни любви, ни стремления к взаимовыручке. Они шли по жизни разными путями, каждый из них управлял собственным трастовым фондом и собственными предприятиями. У каждого была своя жизнь и своя судьба. Но после предупреждения Герарда Росса Дариус начал понимать, о чем на смертном одре твердил отец.

– Перестань, ты не можешь просто взять и уйти, – попытался он урезонить брата, но вместо этого вслед за Кейдом поднялся и Ник.

– Поверь, мы можем. Ведь это ты исполнительный директор, ты тот, кто отвечает за весь этот бардак. Возможно, ты смог запугать мисс Росс, но с нами этот номер не пройдет. Встретимся на заседании совета директоров.

– Вы действительно уходите? Даже после слов отца о том, что мы должны объединиться?

– Мы уверены, что ты со всем справишься.

– Но эта компания принадлежит всем нам. Я думал, вы оба захотите принять участие в управлении ею.

– Неужели? А я думал, что отец будет рядом со мной, когда я был ребенком. Но этого не произошло, потому что его любимчиком был ты, Дариус. И теперь компания, проблемы и ребенок – это все твое. Удачи!

Братья вышли из комнаты, оставив его одного.

Годами Дариус проклинал своего донжуана отца, который произвел на свет троих настолько непохожих сыновей от трех разных женщин… теперь уже четырех. Теперь он наконец понял, что именно волновало Стефана последние годы. Братья Андреас определенно не были одной семьей. Возможно, у них были одинаковые черные волосы, ониксовые глаза и деловое чутье, но между ними не было любви.

Тишина кабинета старого адвоката сгущалась вокруг него, обволакивала. Теперь оба его родителя мертвы, у него нет ни кузенов, ни тетушек, ни дядюшек. Лишь двое взрослых братьев, которые не хотят иметь с ним ничего общего.

Недавно на Рождество он остался в полном одиночестве. То есть вечером он, конечно, побывал на нескольких шумных вечеринках, но рождественское утро встретил один, и его шаги глухим эхом раздавались в пустом доме. Именно такими звуками будет наполнена его жизнь, если он не сможет вырастить Джино лучше, чем его отец растил его самого, Ника и Кейда.

Удивительно, но, похоже, он был искренне рад, что стал опекуном Джино. Мальчика, который станет его семьей.

Что ж, не совсем его. Его и мисс Уитни Росс.

Дрожь возбуждения пробежала по его мышцам, когда он вспомнил об этой девушке. Она казалась ему упакованным в оберточную бумагу подарком, который так хочется развернуть. Но это влечение не приведет ни к чему хорошему. В первую очередь они должны думать о благе Джино, а значит, о флирте с этой блондинкой, какой бы привлекательной она ни была, придется забыть.

Он понимал, почему Мисси настояла на том, чтобы в жизни Джино была женщина, которая заменила бы ему мать. Любой, кто провел хотя бы пару минут в компании братьев Андреас, понял бы, что они мало что знают о семейной жизни.

Но Дариус понятия не имел, как им с Уитни организовать эту совместную опеку. На что это будет похоже? На брак? Или на состояние после развода, когда оба родителя хотят проводить время с ребенком? И что будет с бедным Джино? Они будут перебрасывать его друг другу, как теннисный мячик?

Дариус нервно провел рукой по волосам. У него не было ни малейшего представления о том, как заботиться о ребенке и как быть отцом, ведь сам он рос без отца.

Может быть, Уитни сможет научить его этому?

Глава 2

Когда Уитни и ее отец вышли из офиса, к ним тут же подбежала обеспокоенная Синтия: – Мистер Росс, вы срочно нужны в конференц-зале.

– Но я пока еще работаю с братьями Андреас.

– Роджер сказал: «Как только Герри выйдет из кабинета, он должен прийти к нам, иначе дело Махони развалится по швам».

Отец обернулся к Уитни с беспомощной улыбкой:

– У вас все будет в порядке?

– Конечно, иди и ни о чем не беспокойся. Если мне понадобится помощь, я отправлю тебе сообщение.

– Спасибо.

Герард поцеловал дочь в щеку, подхватил документы и вышел.

Войдя в свой кабинет, Уитни посмотрела на Джино. Он лежал в сумке-переноске, посасывая зеленую соску. Взгляд больших темных глаз встретился с ее собственным, и грудь Уитни сдавила боль. Светло-голубые глаза Лайлы были комбинацией ее серо-голубых и небесно-голубых глаз ее мужа, ее золотистые волосы ложились на плечи пушистыми волнами. Уитни обожала заплетать их в косы и украшать разноцветными бантиками.

Боже, она отдала бы все, что имела, каждый день своей оставшейся жизни и каждый вздох, за то, чтобы снова прикоснуться к золотистым кудрям дочери.

Джино заворочался в своей сумке и начал плакать.

– Не плачь, моя радость, – тут же заворковала Уитни, осторожно ставя сумку-переноску на диван и садясь рядом.

Видимо, забота о ребенке похожа на плавание: раз научившись, ты никогда не забудешь, как это делать. Но, к сожалению, эти навыки вызывали к жизни воспоминания о Лайле: ее ночные колики, первый день рождения, когда она очень испугалась, увидев столько незнакомых людей одновременно, то как она купала ее, укладывала спать, любила ее…

Была ее мамой.

– Не плачь, не плачь, моя радость…

Она прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки.

Джино плакал все громче, поэтому Уитни осторожно достала малыша из сумки и прижала к груди. Он пах детским лосьоном и был мягким, словно пух из крыльев ангела. Уитни закрыла глаза, вспоминая свою маленькую дочку, планы на будущее, которые она строила. Она попыталась думать о чем-то другом, но разрывающие сердце картины продолжали возникать в ее памяти, сопровождаемые звуками, которые когда-то наполняли ее сердце радостью: смех, детское гуление, первые слова – «папа», «мама», «деда», «киса».

Маленький мальчик внимательно смотрел на ее лицо.

– Наверное, тебе сейчас очень страшно? Я уверена, тебе понравилось жить у моей мамы, но ты наверняка скучаешь по своей собственной…

Произнеся эти слова, она поняла, как фальшиво они звучат. Разве можно словом «скучаешь» выразить чувство потери самого близкого человека? Хотя он еще не понимает, что его родители погибли, ее сердце разрывалось, потому что она прекрасно знала, каково это. Ты остался совсем один. Ты напуган. Ты хочешь к маме или к тому, рядом с кем почувствуешь себя в безопасности.

За последние три года Уитни ни разу не чувствовала себя в безопасности. Когда ее муж покончил жизнь самоубийством, прихватив с собой на тот свет их маленькую дочь, все, во что она верила, рассыпалось в прах.

Она снова стояла лицом к лицу со своим худшим кошмаром, со всепоглощающим чувством вины. Сколько бы ее психолог ни повторял ей, что она ни в чем не виновата, Уитни не слушала. Она не смогла защитить свою дочь – какие могут быть оправдания?

Никто не знал, специально ли Берн посадил Лайлу в машину, заполненную угарным газом, в тот роковой вечер, когда он решил покончить с собой. Предполагали, что он усадил Лайлу в детское кресло, собираясь куда-то отвезти, но потом, уже находясь в помутненном состоянии рассудка, забыл об этом.

Это объяснение устраивало всех, кроме Уитни. Если все признавали, что Берн, все глубже погружаясь в темные воды депрессии, начал сходить с ума и поэтому забыл, что с ним в наполненной газом машине находится невинный ребенок, то почему она раньше не поняла, что он слишком болен, чтобы заботиться об их дочери? Что было настолько важным в те последние месяцы, что интересовало ее больше, чем безопасность собственного ребенка и признаки того, что ее муж перешел черту?

Требовательный крик Джино вернул Уитни к реальности. Она, правда, хотела заботиться о нем, любить его, но каждое прикосновение к этому ребенку будило воспоминания о Лайле и ужасающее чувство вины, с которым она не могла справиться.

Уитни быстро поменяла Джино подгузник, но вместо того чтобы взять малыша на руки, положила его обратно в сумку-переноску. Она очень надеялась, что ее неспособность прикасаться к Джино – временное явление и скоро она сможет преодолеть его, ведь он не виноват в смерти ее близких. И Мисси хотела, чтобы она позаботилась о ее маленьком сыне…

Она достала из кармана пиджака чуть помявшийся синий конверт, распечатала его и начала читать:

«Дорогая Уитни!

Так странно сейчас писать эти строки. Надеюсь, тебе никогда не придется прочесть это письмо, но сегодня мы со Стефаном составляем завещания. У нас есть маленький сын. Мы должны были решить, кто будет заботиться о Джино, если нас не станет. Стефан сказал, что он хочет, чтобы опекуном стал Дариус, но мне эта идея не кажется слишком хорошей. Я сомневаюсь, что Дариус когда-нибудь захочет жениться, а это значит, что у Джино никогда не будет матери. Но отговорить Стефана от назначения опекуном именно Дариуса я не смогла. Все, чего я добилась, – это сделать тебя соопекуном Джино. Так что, если со мной и Стефаном что-то случится, Дариус станет новым папой Джино, а ты – мамой.

Прошу, люби его, Уитни, потому что я не уверена, что Дариус догадывается о существовании этого чувства.

Мисси».

Уитни вздохнула и стерла текущие по щекам слезы. Записка была короткой и содержала простую материнскую просьбу – любить ее ребенка.

Она взглянула на Джино. Этот малыш сначала переехал из семейного особняка в Греции в дом ее родителей, а теперь должен снова переехать. Наверняка происходящее пугало его, ведь его передавали от одних незнакомцев к другим, а его любимая мамочка все не приходила. И никогда больше не придет. Его жизнь должна как можно быстрее войти в нормальное русло, а окружение должно стать стабильным. И только она может позаботиться об этом, иначе велика вероятность того, что Джино будут воспитывать няни и гувернантки, а потом преподаватели какой-нибудь отдаленной школы-интерната. Никто, кроме нее, не сможет заставить Дариуса видеть в брате нечто большее, чем голос на совете директоров.

Она должна стать частью жизни этого малыша, должна заботиться о нем, любить его.

– У тебя были сложные дни, но теперь все будет хорошо, – прошептала она, ласково погладив Джино по голове. – Я обещаю позаботиться о тебе.

Сердце Уитни снова болезненно сжалось. Как она может обещать что-либо этому ребенку, если не смогла защитить собственную дочь?

* * *

Дариус позволил себе еще пару минут просто сидеть, закрыв глаза и собираясь с мыслями, а затем вышел из кабинета и попросил секретаршу позвать Россов.

Через пару минут дверь открылась, но в кабинет вошла только Уитни Росс. В руках она несла сумку-переноску с Джино, а через плечо у нее была перекинута объемная сумка с детскими вещами.

– Я сказала, что смогу начать работать в вашей компании уже сегодня, но сейчас я поняла, что тогда некому будет позаботиться о Джино. Кроме того, у меня дома нет ничего из того, что необходимо маленькому ребенку: ни колыбельки, ни коляски, ни детского стульчика… Мне нужно срочно сделать заказ, чтобы к вечеру все необходимое уже доставили.

– Конечно, – кивнул Дариус.

Увидев ее, он вновь почувствовал возбуждение и сейчас был готов сделать все, что она скажет. Но если он позволит влечению руководить своими поступками, то Уитни сделает так, как удобно ей, не беря в расчет его интересы. Он ведь хочет, чтобы Джино стал частью его жизни, и Уитни должна научить его, как стать для него хорошим отцом. Осталось придумать, как это организовать.

Дариус видел только один выход: какое-то время они должны пожить вместе, хотя бы пару недель.

– Я много думал о нашей совместной опеке над Джино, и мне не кажется хорошей идея передавать его друг другу, как эстафетную палочку.

– И что вы предлагаете? Оставить его в отеле?

– Нет, конечно, но нам нужен план.

– Мы обязательно разработаем его в ближайшее время, но сегодня Джино нужно где-то ночевать, а ни у одного из нас нет детской кроватки. Кроме того, нужно как можно скорее нанять для него няню. Если, конечно, у вас нет скрытого опыта общения с маленькими детьми, о котором мне ничего не известно.

– Напротив, мне придется попросить вас научить меня заботиться о Джино. Может быть, мы могли бы некоторое время пожить вместе? – собравшись с духом, предложил Дариус.

– Что?

– Понимаете, я унаследовал поместье Монток. Это настолько большой дом, что, живя вместе, мы с вами не будем мешать друг другу, но при этом сможем заботиться о Джино и обсуждать по ходу все возникающие вопросы.

Уитни молчала. Дариус не знал, то ли его предложение застало ее врасплох, то ли оно показалось ей смешным и она из вежливости не хотела его комментировать. Желая подтолкнуть ее к решению, он продолжал:

– Естественно, это не будет продолжаться вечно, только в эти выходные. За это время малыш сможет познакомиться с нами обоими. Кроме того, в поместье есть слуги, которые смогут помочь ухаживать за Джино.

Выражение ее лица стало задумчивым, а затем, решив что-то для себя, она кивнула. Дариус радостно улыбнулся этой маленькой победе, но битва была еще не закончена. Ему нужно было полностью перетянуть мисс Росс на свою сторону.

Повинуясь внезапному внутреннему импульсу, он шагнул к ней и заглянул в сумку-переноску, где лежал его маленький братик. Его темные глаза внимательно изучали лицо Дариуса поверх зеленой соски.

– Какой он хорошенький, – невольно улыбнулся он.

– Да, он очень милый. Хотите его подержать?

– Да, конечно.

Соглашаясь, Дариус не просто хотел понравиться Уитни. Он должен стать хорошим отцом для Джино, и начать учиться этому он может прямо сейчас.

Уитни поставила сумку на диван, расстегнула защитные ремни и осторожно вытащила ребенка.

– Джино, сейчас я передам тебя твоему старшему брату, – серьезно сообщила она ему.

Дариус рассмеялся, глядя на эту сцену:

– Вы представляете меня ему?

– Да. И готовлю его к тому, что сейчас он попадет на руки к незнакомцу.

– А он поймет это?

– Конечно, – кивнула Уитни.

– Ух, какой тяжелый! – выдохнул Дариус, когда малыш оказался у него на руках.

– Да, большинство шестимесячных младенцев довольно пухлые.

Дариус нервно рассмеялся:

– Мужчины в нашей семье всегда славились хорошим аппетитом.

Уитни отвела взгляд, не зная, что ответить.

Пристроив Джино поудобнее, Дариус продолжил:

– Хоть мой отец и Мисси бывали в Монтоке лишь наездами, они должны были оборудовать детскую для Джино, так что нам не придется волноваться о том, где он будет спать. А вы сможете осмотреться в поместье, убедиться, что дом достаточно большой, чтобы мы могли жить там, практически не встречаясь друг с другом.

Уитни старалась не показывать, каким облегчением стало для нее неожиданное предложение Дариуса. Ей было страшно представить, как бы прошла сегодняшняя ночь, если бы она осталась наедине с Джино: плачущий в кроватке малыш, и она, парализованная страхом, не способная даже прикоснуться к нему.

Нужно срочно нанять няню, а это тоже непросто, ведь не каждая согласится раз в несколько дней мотаться между поместьем Монток и Сохо. Но как иначе она сможет скрыть факт, что боится прикасаться к Джино. Держать его на руках. Чувствовать его запах. Даже находиться с ним в одной комнате. Слава богу, что она не одна является опекуном Джино, а значит, будет кому позаботиться о нем, пока она не преодолеет свой страх. Не важно, что он не умеет обращаться с детьми, она воспитает из Дариуса образцового отца.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю