Текст книги "Классная штучка"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 7
Не желая беспокоить Элламарию, которая продолжала спать. Боб тихонечко сполз с кровати и босиком прошлепал к окну. Взглянул на часы. Так, без десяти три. Времени, чтобы добраться до вокзала, было еще предостаточно.
Надев халат, Боб отправился в кухню, чтобы приготовить кофе.
Поставив на стол кофейные чашечки, он заметил альбомчик с фотографиями, который оставила Элламария. Дожидаясь, пока закипит чайник, он взял альбомчик и принялся перелистывать. Лицо его сразу же осветилось улыбкой. Этим фотографиям было уже больше двух лет; они с Элламарией сделали их во время поездки в Шотландию, куда удрали тайком. «Наш медовый месяц» – так называли они свой безмерно затянувшийся уик-энд. Это и вправду получился настоящий медовый месяц. Боб навсегда запомнил, как на заходе солнца они впервые предавались любви на горном склоне, поросшем вереском. Он и сейчас словно наяву видел, как матово белела среди изумрудной зелени и пестрых цветов нежная кожа Элламарии, с каким беззаветным неистовством они сливались в объятиях. Вот и фотография мистера и миссис Дафф, владельцев крохотной уютной гостиницы, в которой они тогда останавливались. И вдруг ему сделалось грустно: он понял, что именно неопределенность в их отношениях и неуверенность в завтрашнем дне вынуждали Элламарию искать утешения в счастливом прошлом.
О черт! Как же он мог забыть? Ведь он должен был заехать днем к Шайдерсу, чтобы забрать для Линды новые сапоги для верховой езды. И где, кстати, ее список того, что он должен был купить в «Хэрродзе»? Неужто он его забыл в театре? Дьявольщина, значит, придется туда вернуться. Он ведь к тому же и ее подарок там оставил. Проклятие! Боб снова посмотрел на часы. Нет, не успеть – придется отложить на завтра. А его мать тогда переночует у него здесь, в Лондоне. Но вот только Элламарии он, конечно, ничего об этом не расскажет.
Чайник, вскипев, отключился, и Боб насыпал в чашечки по ложке растворимого кофе.
– Боюсь, молока у меня нет, – послышался голос.
От неожиданности Боб вздрогнул и обернулся. Элламария стояла в проеме двери совершенно голая!
– Ничего, попьем черный, – сказал Боб, продолжая смотреть на нее во все глаза. Ее лицо еще было немного заспанным, а пышные волосы растрепались, рассыпавшись по обнаженным плечам. Захваченный врасплох, Боб пожирал глазами ее нагие прелести.
Одарив его понимающей улыбкой, Элламария приблизилась и обвила руками его шею. Боб жадно обхватил ее и, прижав к себе, начал покрывать поцелуями ее лицо; при этом его руки не переставая ласкали ее нежную кожу. В ответ Элламария прильнула к нему всем телом. Чувствуя, как быстро пробуждается желание, он принялся ласкать ее грудь, легонько сжимая соски. Затем, наклонившись, начал ее целовать. Элламария закрыла глаза и запрокинула голову, ее острые ногти впились в его спину.
Но Боб внезапно отстранился. Он вспомнил, что завтра должен возвратиться к жене, и не хотел, чтобы на теле остались уличающие отметины.
Чмокнув ее в кончик носа, он прошептал:
– Ты просто ненасытная.
– Я знаю, – улыбнулась Элламария, проскальзывая рукой под его халат. В следующее мгновение она обхватила его пробуждающуюся плоть и начала умело ее ласкать. У Боба перехватило дыхание. Подняв голову и зажмурившись, он отдался сладостным ощущениям…
…Потом они довольно долго стояли обнявшись. Элламария прислушивалась к биению его сердца, постепенно обретавшему обычный ритм. Наконец Боб погладил ее по плечу и благодарно прошептал:
– Я люблю тебя. – Затем, взяв ее под подбородок, приподнял ее голову и посмотрел прямо в глаза. – Если бы ты только знала, как я тебя люблю! Ты просто чудо!
Элламария улыбнулась и высвободилась из его объятий.
– Налить тебе кофе?
Боб кивнул. Элламария разлила кипяток по чашечкам, а он тем временем прижался к ней сзади.
– Между прочим, у меня для тебя сюрприз, – прошептал он, обхватывая обеими руками упругие чаши ее грудей.
– Как, уже? – изумилась она, оборачиваясь с озорной улыбкой.
Боб рассмеялся:
– Нет, не в том смысле. Хотя, если ты в ближайшую минуту не оденешься, я этого не исключаю.
С этими словами он шлепнул ее по упругой попке и направился в гостиную.
Минуту спустя Элламария присоединилась к нему. Она облачилась в атласный розовый халат – подарок Боба на день рождения.
Увидев, что она оделась, Боб вздохнул с облегчением.
Хотя поезд, на котором приезжала его мать, прибывал в шесть вечера, время стремительно иссякало. Он машинально посмотрел на часы, но тут же пожалел об этом. Идиотская выходка! А ведь сколько раз он давал себе зарок никогда не поступать так в присутствии Элламарии. Она промолчала, но легкое облачко, затуманившее ее лицо, не ускользнуло от внимания Боба. Он готов был лягнуть себя за свою промашку. Приняв из рук Элламарии чашечку кофе, он устроился на диване. Элламария села рядом.
– Ты сказал про какой-то сюрприз, – напомнила она. – А он мне понравится?
– Надеюсь, что да, – улыбнулся Боб, искоса поглядывая на нее. – Во всяком случае, я на это рассчитывал.
– Тогда скажи, не томи.
– А ты сама догадайся.
– Господи, но ведь я даже не представляю… Хоть намекни.
– Что ж, давай попробуем. О чем ты сейчас мечтаешь больше всего на свете?
Элламария с оборвавшимся сердцем посмотрела на него.
Ее глаза заволокло туманом. Неужели…
В ту же минуту Боб понял, что допустил чудовищную, непростительную ошибку. В его мозгу лихорадочно зароились мысли: как помешать ей высказать то, о чем она наверняка сейчас думала?
– Да, кино! – срывающимся от волнения голосом воскликнул он, видя, что Элламария вот-вот откроет рот. – Мне предложили снять фильм «Тристан и Изольда, или Великая трагедия королевы Корнуолла». Вот я и подумал, что ты, наверное, не станешь возражать, если роль Изольды достанется тебе!
Элламария быстро отвернулась, чтобы скрыть свое разочарование, и отпила кофе.
– Ну что, рада? – упавшим голосом спросил Боб. Даже ему самому было слышно, как он фальшивит.
– Конечно, – кивнула Элламария. – Еще бы.
Боб мысленно проклинал себя за глупость. Заметив, как задрожали его руки, Элламария все поняла и тут же прониклась к нему сочувствием. Она догадывалась, что режиссер искренне надеялся ее порадовать, а теперь сам жестоко мучился из-за своей промашки. В следующую минуту ее лицо озарилось счастливой улыбкой, и Боб едва успел отставить чашечку в сторону, как Элламария свалилась в его объятия. Быстро поцеловав его в губы и в щеку, она затараторила:
– Господи, до чего же я тебя люблю! Просто ушам своим не верю. Кино! До чего же я всегда мечтала сняться в кино! – И, сорвавшись с дивана, принялась весело порхать по комнате. Потом, остановившись, спросила:
– А когда ты об этом узнал? И почему раньше не сказал? Когда начнутся съемки?
Боб с облегчением засмеялся:
– Ну, еще не скоро. Сама знаешь – в таких делах поспешность только вредит.
– О, Боб! – вскричала Элламария, захлопав в ладоши. – Это и правда настоящий сюрприз. Господи, я просто сама себе не верю. Я – кинозвезда! Господи, всю жизнь об этом мечтала! Шекспир и кино. А теперь я добилась и того и другого. Так мы поедем во Францию и в Корнуолл? Или сначала сам на разведку съездишь? Может, прихватишь меня с собой?
Боб кивнул.
– Господи, с ума можно сойти! – заверещала она. – И на сколько? Ведь это означает, что все это время ты будешь мой!
– Забавно, – усмехнулся Боб. – А я почему-то думал, что это ты будешь моя!
Элламария прильнула к его груди, а он погладил ее по голове. Сам же мысленно поздравил себя, что дешево отделался.
Элламария была счастлива. Она всегда мечтала быть рядом с ним, работать вместе. И несмотря на жестокое разочарование, которое испытала несколько минут назад, Элламария твердо знала, что в один прекрасный день ее мечта осуществится и Боб будет принадлежать ей. Навсегда.
– Во сколько тебе надо уходить? – спросила она, поворачивая его запястье, чтобы посмотреть на часы.
– Примерно через полчаса. Мне придется сначала вернуться в театр – я там кое-что оставил.
– Да что ты, – изумилась Элламария. – А я думала, что ты все захватил.
– Нет, – сокрушенно покачал головой он. – Я только сейчас сообразил, что забыл там кое-какие вещи.
– Может, сценарий? – спросила она, сверкнув глазами.
Боб расхохотался.
– Нет, – ответил он и тут же спохватился. Надо было сказать «да».
– А что тогда? – Элламария и сама не могла понять, чего добивалась. Ей было вовсе не так уж важно, должен он вернуться в театр или нет. Однако что-то в поведении Боба неуловимо подсказывало ей: он не хочет, чтобы она об этом знала.
– Ничего особенного, – сказал он, отводя глаза в сторону. – Так, ерунда.
– Тогда почему тебе так уж обязательно туда заезжать? – спросила Элламария, понимая, что поступает глупо, но уже не в силах себя остановить.
– Просто мне надо, вот и все, – отрезал Боб, уже начиная раздражаться.
– Так что же это такое?
Боб вздохнул.
– Ну, ладно, – медленно произнес он. – Это рождественский подарок.
Элламария выпрямилась. Сердце ее заколотилось.
– Для нее, да?
– Да, – сокрушенно кивнул Боб и взял се за руку.
Но Элламария отдернула ее словно ужаленная. Господи, ну почему он не мог соврать? Кто его тянул за язык?
Впрочем, да… А ведь в последние недели она буквально из кожи вон лезла, чтобы отвлечься от мыслей о Рождестве. О том, что Боб собирается провести его со своей благоверной. А она останется одна. Ее родители не смогли (или не захотели) прилететь, а у нее самой возможности побывать дома тоже не было.
– Элламария! – произнес он умоляюще.
Она не ответила.
– Извини. Зря я тебе сказал.
Элламария решительно встряхнула головой.
– Ничего, – сказала она наконец. – Я сама виновата.
Нечего было к тебе приставать. Ясно же, что ты должен был купить подарок своей жене. Я просто сама не знаю, что на меня нашло.
– Ты же знаешь, как я хотел бы встретить Рождество с тобой, – промолвил он, слегка кривя душой.
– Честно?
Боб кивнул.
С минуту Элламария молчала, а он терпеливо дожидался, пока она заговорит. Когда она наконец нарушила молчание, то сказала именно то, чего он больше всего боялся.
– А знаешь, – сказала она, глядя в сторону, – о чем я подумала несколько минут назад, когда ты сказал, что припас для меня сюрприз?
Боб напрягся и устало провел пальцами по глазам.
– Ты знаешь, что я надеялась услышать?
– Да.
Элламария посмотрела на него в упор.
– Я надеялась услышать, что ты уходишь от жены.
– Я знаю. Извини.
– Вот что сделало бы меня самой счастливой на свете, – добавила она. – Моя мечта – всегда быть вместе с тобой!
Боб взял ее за руки и посмотрел прямо в глаза.
– Скоро мы будем вместе. Непременно. Обещаю. Просто… – Он замялся, затем продолжил:
– Не так легко одним махом обрубить одиннадцать с лишним лет своей жизни.
– Ну, может, ты просто честно ей признаешься, что завел другую женщину? Не может же она тебя удерживать силой, зная, что с ней ты несчастлив. Тебе ведь плохо с ней. Боб? Ты же хочешь быть со мной, да?
– Конечно, дорогая.
Элламария всплеснула руками.
– Ну так признайся же ей! Расскажи про нас.
– Хорошо, постараюсь.
– Нет, – покачала головой Элламария. – Пообещай мне, Боб. Поклянись, что расскажешь.
Он посмотрел в сторону, лихорадочно размышляя. Что делать? Что сказать?
В это мгновение Элламария прикоснулась к его щеке и, заставив повернуть голову, заглянула ему в глаза.
Ее взгляд был затуманен и преисполнен мольбы, как у ребенка, выпрашивающего долгожданную игрушку. Ну как ей отказать? Боб улыбнулся и кивнул.
– Хорошо, – промолвил он. – При первой же возможности я ей все расскажу.
И тут же проникся глубочайшим отвращением к самому себе.
Элламария восторженно прильнула к нему.
– Боже, как же я тебя люблю! – вскричала она. – Ты никогда не пожалеешь, клянусь! Со мной ты будешь счастлив.
– Не сомневаюсь, – сухо произнес он.
Из-за закрытой двери кабинета Билла Прюитта доносились монотонный гул голосов и стрекотание пишущих машинок. Все обсуждали одно и то же. Дженнин Грей не явилась на съемки утром в четверг. Честолюбивая Дженнин Грей, для которой не было в жизни ничего важнее работы, пропустила съемки.
Недоуменно покачав головой, Билл закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он догадывался, о чем все сейчас говорят.
Что Дженнин Грей относится к своему делу свысока, убеждена, что достойна куда большего, и, не явившись, просто лишний раз подчеркнула свое высокомерие. Он решил поговорить с самой Дженнин Грей.
Однако пока разговор у них не клеился. И как после этого он может хоть попытаться ее выгородить, если она наотрез отказывается сказать, где была вчера утром?
Билл Прюитт снова вздохнул и отвернулся от окна.
Дженнин, понурив голову, сидела у его стола, нервно теребя носовой платочек.
– Джен, – сказал Билл и тут же заметил, как напряглись ее плечи. Подойдя поближе, он произнес:
– Посмотри на меня, Джен.
Дженнин Грей приподняла голову, и он заметил, что се веки опухли, а глаза покраснели от слез.
– Если не хочешь рассказать, где была, то придумай хотя бы что-нибудь. Наври с три короба, по только не талдычь о своем сожалении.
– Дженнин всхлипнула и помотала головой:
– Не могу, Билл. Хоть убей, не могу.
– Тогда скажи правду, – настаивал он. – Если хочешь, я поклянусь, что буду нем как рыба. А начальству тогда совру. Согласна?
Дженнин снова повесила голову. Господи, ну что ей делать? Будучи в здравом уме, она и сама не могла поверить в реальность существования миссис Грин. Вспомнив об этом, она поневоле содрогнулась, а к горлу подступила тошнота. Такое чувство она испытала, проснувшись утром в крохотном номере брайтонского отеля и обнаружив рядом с собой двоих голых юнцов, которые мирно посапывали, обнимая ее во сне. Нахлынувшая волна отвращения заставила Дженнин судорожно сглотнуть. Впрочем, это отвращение было ничто по сравнению с ненавистью, которую она испытывала к своим любовникам. Боже, что они только не выделывали с ней этой ночью!
– Неужели вы не можете сами придумать что-нибудь? – спросила она, устремляя на Билла молящий взгляд, но тут же отвела глаза в сторону. Мольба, а скорее даже боль, которую он прочитал в ее глазах, заставила его согласиться.
– Хорошо, – кивнул он. – Только сейчас я бы посоветовал тебе уехать домой. Не знаю, что с тобой стряслось, но выглядишь ты ужасно. Как считаешь, завтра сможешь прийти?
Дженнин молча кивнула и встала, собираясь уйти.
– Джен, – окликнул ее Билл, когда она уже была у двери. Дженнин обернулась. – Выше нос, девочка. Страшнее смерти ничего не бывает.
Она горько усмехнулась:
– Бывает, Билл. Очень даже бывает.
Глава 8
Сидя за столом, Джулиан задумчиво вертел в пальцах шариковую ручку. Шел уже восьмой час вечера, все сотрудники разошлись, и, хотя в офисе всегда было чем заняться, сейчас у него не было никаких неотложных дел.
Подарками к Рождеству он уже запасся, так что мог теперь спокойно посидеть и поразмыслить о прошедшей неделе.
Рекламная кампания «Ньюслинка» – давненько его агентству не выпадала такая удача. То, что придумала для «Ньюслинка» Эшли со своими ребятами, можно было смело назвать гениальным, поэтому сейчас, выслушав, обсудив и обдумав их предложения, Джулиан, казалось, вполне мог бы расслабиться.
Мог бы…
Тогда почему же у него это не получалось?
В среду вернулась Бланш, и он был искренне рад их встрече. Несмотря на поздний час и усталость после длительного и непростого перелета, Бланш настояла на том, чтобы он повел се ужинать в ресторан, где они могли спокойно поговорить вдвоем. Как всегда, она много смеялась, шутила и изрядно развеселила его рассказом о своих похождениях в Сиднее. Потом вполне серьезно сказала, что очень рада своему возвращению, добавив, что здорово соскучилась.
Джулиан был сильно обескуражен, когда она рассказала ему о своем романе, который закрутила в Австралии.
Причину он и сам толком не мог понять, поскольку уже давно подозревал, что Бланш ему изменяет. И вес же ее откровения повергли его в настоящее смятение. Бланш пояснила, что не хочет скрывать от него чего бы то ни было, присовокупив, что хотя и получила удовольствие, но состоявшийся роман – всего лишь любовная интрижка, а вот он. Джулиан, – единственный мужчина, которого она любит по-настоящему.
– Я же прекрасно понимаю, что и у тебя наверняка были любовницы, – сказала она. – И не пытайся отпираться. Я не слепая и вижу, как вьются вокруг тебя женщины. На твоем месте никакой святой бы не выдержал. Но ты не бойся – я ничего не имею против. Это вполне нормально. В конце концов до свадьбы все должны нагуляться.
Тогда ни одному из нас не придется потом жалеть об упущенном времени.
Джулиан ответил только, что вполне с ней согласен.
– Ну так что? – задорно подначила она. – Как их звали? Или, может, ты довольствовался одной?
Джулиан со смехом отмахнулся, сказав, что их было слишком много, чтобы он всех запомнил. Потом добавил, что очень рад ее возвращению, ибо теперь ему не придется больше отбиваться от толп назойливых поклонниц. Ему не хотелось рассказывать об Эшли. Джулиану казалось, что тем самым он если и не втоптал бы в грязь их чувства, то уж точно бы принизил. Поэтому он счел за благо промолчать.
Затем они обсудили письмо Бланш, присланное ему несколько недель назад, в котором она интересовалась, не возражает ли он против объявления об их бракосочетании в канун Рождества, в тесной компании у ее отца. Джулиан взял ее за руку и, улыбнувшись, сказал, что, разумеется, не возражает. Так что последние два дня они посвятили приготовлениям к свадьбе.
Как ни пытался Джулиан заставить себя думать о работе, о Рождестве, о свадьбе, ничего не выходило. Все его мысли упорно возвращались к Эшли. Он заметил, как она посмотрела на него, когда, выйдя из своего кабинета, он увидел, что Эшли разговаривает с его секретаршей. Он также обратил внимание, что в последнюю неделю она вообще сделалась особенно приветливой с Амандой, и он знал почему. Эшли страдала, и он это чувствовал, хотя она и старалась не показывать вида. Джулиан прекрасно понимал, чего ей это стоит. Ведь он и сам жестоко терзался. Но выхода не было. Он сам положил конец их отношениям. Он собирался жениться на Бланш – он хотел на ней жениться. Однако и расставаться с Эшли ему было мучительно больно.
Внезапно Джулиан вспомнил об Алексе. Господи, как он мог так обойтись с ним, с ее сыном? Ведь ребенок теперь возненавидит его! От одной этой мысли на душе у Джулиана заскребли кошки. Как он мог столько всего натворить? Плюнуть в душу Эшли и так жестоко ранить ее сына, который никогда его не простит? Неужели нельзя ничего исправить? Сделать так, чтобы они оба – Эшли и Алекс – были счастливы? Для этого надо только жениться на Эшли. Но как быть с Бланш?
Господи, неужели он сам загнал себя в тупик?
Джулиан снова наполнил стакан.
Вдруг его осенило. Он купит им – ребенку и матери – какой-нибудь совершенно исключительный подарок к Рождеству. Что-то такое, о чем они оба мечтали. Джулиан призадумался, и чем дальше, тем больше ему нравилась эта идея. Но только что купить?
Джулиан сидел и ломал голову, пока наконец не набрел на нужный ответ.
Он снял трубку и позвонил. В одно место, затем в другое.
Со вздохом облегчения Джулиан положил трубку. Да, голос совести обошелся ему в кругленькую сумму, но мог ли он поступить иначе? Все-таки Эшли и Алекс будут счастливы, да и ему самому – Джулиан со стыдом признался себе – будет полегче.
Надев пальто, он выключил свет и покинул кабинет.
Дни перед Рождеством были заполнены всяческими хлопотами. Целую неделю подруги почти не общались, поэтому теперь, когда они встретились в коктейль-баре отеля «Ритц» вечером в канун сочельника, им было о чем поговорить.
Кейт стояла перед сложным выбором. Элламария примчалась прямо с репетиции и приволокла с собой Николаса Гоу, игравшего в «Двенадцатой ночи» роль Себастьяна.
Кейт уже давно положила на Николаев глаз, но до сих пор – подходящего повода для знакомства у них не было. Она уже открыла было рот, чтобы сказать, как рада его видеть, когда заявилась Дженнин, которая привела с собой Джоэля Мартина. У бедной Кейт буквально отвисла челюсть; несколько секунд она не могла даже слова выдавить.
– Ты хоть сдерживай свою похоть, – шепнула ей на ухо Эшли. – Сейчас слюнки по подбородку потекут.
– А тебя это удивляет? – спросила Кейт. – Да ты полюбуйся на него – какой красавец! – Пригнувшись к уху Эшли, она, в свою очередь, прошептала:
– Если я не стану женщиной сегодня, то останусь девственницей навсегда!
– А вот и Боб! – вскричала Элламария и, подскочив к режиссеру, радостно обняла его.
– Всех с Рождеством! – воскликнул Боб и приподнял бокал с шампанским, который уже успела вручить ему Элламария.
Все последовали его примеру.
– Может, присядем? – предложила Элламария. – А то у меня ноги отвалятся.
– С чего бы это? – сказал ей Боб, понизив голос. – Насколько мне известно, большую часть дня ты провела лежа на спине.
Элламария поперхнулась и поспешно огляделась по сторонам, проверяя, не слышал ли кто.
Джоэль Мартин, судя по выражению его лица, слышал.
– Ты что, нарочно? – прошипела она Бобу, сверкая глазами и с трудом сдерживая смех.
– Нет, но ты сама напросилась.
– Ничего подобного. Не забудь, мы в «Ритце», так что веди себя прилично.
– Садись сюда! – позвала Эшли, похлопывая по сиденью стула рядом с собой.
Наступив Бобу на ногу, Элламария начала пробиваться к своей компании.
– Джоэль Мартин! – представился Джоэль, протягивая руку Бобу.
– Боб Мак-Элфри. Вас, кажется, привела Дженнин?
– В какой-то степени, – улыбнулся Джоэль. – Она сказала мне, что вы каждый год собираетесь здесь под Рождество.
– Да, – кивнул Боб, оглядываясь по сторонам. – Отмечать Рождество в «Ритце» вошло у подруг в традицию.
– Скажите, а что за женщина сидит рядом с Дженнин?
Нас, по-моему, не представили.
Боб снова обернулся, потом сказал:
– Эшли Мейн. – И тут же, заметив вспыхнувший в глазах Джоэля интерес, добавил; – Выбросьте ее из головы – она сейчас хандрит из-за несчастной любви.
Джоэль задумчиво кивнул, не сводя глаз с Эшли. Та отвернулась и посмотрела в сторону. Ей не хотелось признаваться Кейт, но красавчик не понравился ей с первого взгляда.
Тем временем Боб с Джоэлем приблизились к столу, и сидящие потеснились, освобождая им место. Все хохотали над какой-то шуткой Дженнин, но Джоэль не преминул заметить, что щеки Эшли покрылись румянцем.
– Я пошла в туалет, – сказала Эшли, вставая.
Она поспешно удалилась, а Джоэль проводил се взглядом.
Только тут Дженнин наконец вспомнила, зачем пригласила Мартина, и с опозданием представила его Кейт.
Тот смерил девушку ленивым, но оценивающим взглядом.
Кейт почувствовала, что ее щеки запылали. Дженнин и Элламария обменялись понимающими взглядами, а Ник встал и подошел к какому-то знакомому перекинуться парой слов.
– О черт! – внезапно выкрикнула Элламария.
Боб ошарашенно приподнял голову.
– О черт! – простонал он. – Только его нам не хватало!
– Кто это? – нахмурился Джоэль, проследив за его взглядом и увидев двоих мужчин весьма респектабельного вида.
– Бывший дружок Эшли, – со вздохом пояснил Боб.
– Блондин или брюнет?
– Блондин.
– А кто его сногсшибательный приятель? – шепотом спросила Кейт у Дженнин.
– Не знаю, но я готова отдаться ему хоть сейчас.
Элламария подтолкнула Дженнин локтем.
– Слушай, а вот, наверное, и Бланш, – сказала она, показывая жестом на миниатюрную женщину, выпорхнувшую из-за плеча Джулиана. – Пожалуй, надо предупредить Эшли.
С этими словами она поднялась и направилась к дамской комнате. Кейт с Дженнин последовали за ней.
Бланш оглядывалась по сторонам, высматривая знаменитостей; на се лице было написано живейшее любопытство. Было видно, что Джулиану это льстит.
Несколько минут спустя Джулиан заметил Боба и приветливо кивнул ему. Боб улыбнулся в ответ. Вытянув шею и проследив за взглядом Джулиана, Бланш не удержалась и всплеснула руками.
– Господи, Джулиан! – вскрикнула она. – Неужели это сам Боб Мак-Элфри? А я и не знала, что ты с ним знаком.
Джулиан пожал плечами.
– Давай подойдем к нему, – засуетилась Бланш. – Я всю жизнь мечтала с ним познакомиться.
Увидев, что больше никаких знакомых рядом с Бобом нет, Джулиан решил, что ничем не рискует. Боб всегда был ему по душе, и он с удовольствием согласился представить ему Бланш и Конрада.
Заметив их приближение, Боб тут же догадался, что Джулиан неверно истолковал ситуацию. Он в панике огляделся по сторонам. Как его предупредить? Так и не успев ничего сообразить, Боб бессильно откинулся на спинку стула, надеясь, что процедура знакомства не займет много времени.
Однако капризная фортуна повернулась к нему спиной. Едва он встал, чтобы обменяться рукопожатием с Бланш, как уловил краешком глаза приближающуюся Элламарию. Следом за ней проталкивалась сквозь толпу и Эшли. Не зная, что делать, он в отчаянии пожал руку Конрада.
– О Господи! – вырвалось у Элламарии. – Да он совсем обалдел!
– Кто? Что случилось? – спросила Дженнин.
– Посмотри туда! – прошипела Элламария, указывая кивком на их стол.
– Вот невезуха! – сплюнула Дженнин и тут же хлопнула себя по губам, однако опоздала – проходивший мимо официант обернулся и вопросительно воззрился на нее.
– Совершенно с тобой согласна, – процедила Элламария.
Кейт взяла Эшли за руку. Она была холодна как лед.
– Что ты собираешься делать?
Эшли покачала головой, и все подруги молча переглянулись; ни одна не могла предложить хоть что-нибудь стоящее. Лицо Эшли было белым как полотно, а глаза прикованы к смеющейся Бланш Уэзерберн, которая весело беседовала с мужчинами, не замечая ничего вокруг.
– Подойдем к ним как ни в чем не бывало, – сказала Эшли. – Ничего другого нам не остается.
– Вообще-то мы могли бы вернуться в туалет, – предложила Кейт. – И там дождаться, пока они отойдут.
– Нет, – отрезала Эшли. – Рано или поздно мне все равно предстоит с ней встретиться. Пусть уж это случится в вашем присутствии.
– Ты уверена? – голосом, полным сомнения, спросила Кейт.
Эшли ответила вымученной улыбкой.
– Да, – сказала она. – Пойдемте, а то мы весь проход загородили. – И храбро шагнула вперед.
Увидев Эшли, Боб поспешно посмотрел на Джулиана.
Однако тот смеялся над какой-то остротой Джоэля, и Боб был не в состоянии предупредить его. Но тут в соседнем зале раздались рождественские песнопения.
– А что, если нам пойти послушать хор, Бланш? – предложил вдруг Боб и, прежде чем изумленная Бланш успела ответить, схватил ее за руку и увлек за собой в противоположную сторону от надвигающейся беды. Ничего лучшего за столь короткое время он, разумеется, придумать не мог. Элламария мысленно расцеловала режиссера.
Проводив взглядом Боба и Бланш, Джулиан обратился к Конраду:
– Это ей надолго запомнится….
Посмотрев на внезапно осекшегося Джулиана, Конрад увидел, что тот уставился куда-то в немом ужасе. В следующее мгновение к их столу приблизилась красивая темноволосая женщина.
– Здравствуй, Джулиан, – негромко сказала она.
– Здравствуй, Эшли.
– Привет, Джулиан, – процедила Элламария.
– Здравствуй, Элламария. Кейт, Дженнин – рад вас видеть.
Кейт и Дженнин сухо кивнули ему и сели на свои места.
– А я и не знал, что вы придете сюда, – произнес Джулиан, обращаясь к Эшли и тщетно пытаясь придать своему лицу беззаботное выражение.
– Разумеется, – промолвила Эшли.
Джулиан вспыхнул. Конрад, мигом сообразивший, что к чему, следил за ними с нарастающим интересом.
– Как поживаешь, Джулиан? – спросила Элламария, чтобы разрядить неловкую обстановку. – Как твоя работа?
– Все хорошо, спасибо.
– Нравится, как поют? – поинтересовалась она, небрежно махнув рукой в сторону хора.
Джулиан не ответил. Он пристально смотрел на Эшли, которая делала вид, что внимательно слушает песенку, и потягивала шампанское.
Дженнин наклонилась к уху Кейт и прошептала:
– Ты уже знаешь, кто этот мужчина? – И стрельнула глазами в сторону Конрада.
Кейт помотала головой:
– Нет, но за него я тебе глаза выцарапаю! Он просто чудо как хорош!
Дженнин хихикнула.
– Похоже, у тебя немало соперниц, – шепнула она, кивая в сторону соседнего стола. Сидевшие за ним женщины, напрочь позабыв о мужьях, в открытую пялились на холеного красавца с черной как смоль шевелюрой.
Конрад понимал, что речь идет о нем, но, привычный к женскому вниманию, сделал вид, что ничего не замечает.
Неторопливо потягивая шампанское, он краешком глаза следил за Джулианом и Эшли.
– А где Боб? – нарочито громко спросила Элламария, оглядываясь по сторонам.
– Повел Бланш слушать хор, – ответил Джулиан, по-прежнему не спуская глаз с Эшли. Заметив, как она вздрогнула, он почувствовал тайное удовлетворение. Значит, еще не разлюбила.
– Какую Бланш? – простодушно спросила Элламария, глядя на него невинными, как у ребенка, глазами.
Джулиану хотелось сквозь землю провалиться. Он хлопнул себя по лбу.
– Господи, да что это со мной? Милые дамы, позвольте представить вам Конрада Фрезера! Конрад, познакомьтесь с нашими очаровательными дамами, Дженнин, Кейт и Элламария одарили заокеанского гостя самыми обворожительными улыбками, на которые он вежливо ответил.
– А с Эшли вы уже Знакомы заочно, – закончил Джулиан.
Конрад смерил ее быстрым оценивающим взглядом.
– Эшли – исполнительный директор нашей лондонской конторы, – пояснил Джулиан. – Она – блестящий специалист.
– Вот скотина! – прошептала Кейт на ухо Дженнин.
Мельком взглянув на Конрада, Эшли тут же решила, что их первая встреча станет и последней. Однако, вспомнив, что Фрезер – ее босс, она ответила пожатием на протянутую руку и поспешно отвернулась.
– Похоже, на Эшли красавчик не произвел впечатления, – прошептала Элламария на ухо Дженнин.
– А почему они не уходят? – тихонько спросила Кейт.
– Да потому что Боб увел Бланш, – сказала Элламария. – Господи, что за идиотизм!
– Вон они возвращаются, – сказала Дженнин, и все – Кейт, Дженнин и Элламария – как по команде вскинули головы. Закадычные подруги Эшли, они тем не менее просто умирали от желания увидеть наконец легендарную невесту Джулиана.
– А я почему-то представляла ее брюнеткой, – заметила Элламария.
– Я тоже, – добавила Кейт.
Дженнин остановила их, кивком указав на Эшли.
– О Господи, – прошептала Кейт. – Бедненькая, на ней просто лица нет.
В лице Эшли и впрямь не было ни кровинки. Несмотря на выпитое шампанское, она была совершенно трезва.
Ее только подмывало повернуться и убежать. Мужчина, которого она так любила, сейчас обращался с ней как с незнакомкой. Это было невозможно вынести. Вдобавок ей предстояло новое унижение – процедура знакомства с его будущей женой. Эшли зажмурилась, пытаясь отогнать подступающую к горлу тошноту.
Бланш взяла Джулиана за руку и приветливо улыбнулась Элламарии.
– Извините, что я ненадолго похитила вашего мужа, – проворковала она. – Надеюсь, вы не обиделись?
