Текст книги "Прекрасная притворщица"
Автор книги: Сьюзен Джи Хейно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 8
Солнце висело над деревьями огромным огненным шаром. Растмур не обнаружил ни следа Софи – ни живой, ни мертвой. Он склонялся к тому, что это хороший знак, однако не имел ни малейшего представления о том, что делать дальше.
Бесспорно, у него имелись определенные желания, но они никак не касались спасения Софи или поиска злосчастного медальона, пока он еще не оказался в руках у Фицджелдера. Нет, больше всего ему хотелось оказаться в постели с Джулией.
Он дважды заглядывал к ней в комнату, чтобы убедиться, что она действительно спит. Словно боялся, что она исчезнет или что ее обнаружит Фицджелдер. Или просто не мог поверить, что последние двадцать четыре часа ему не приснились и Джулия и вправду жива и здорова.
Оба раза она крепко спала, укутавшись в одеяло, которое он раздобыл для нее. По правде сказать, она просто умерла для остального мира. Должно быть, она действительно давно не отдыхала как следует. Растмур вдруг почувствовал себя счастливым лишь при мысли о том, что имеет возможность подарить ей такую роскошь. Он просто идиот.
Неужели он все еще любит ее? Боже правый, он не признавался в этом никому, а особенно самому себе. Лучше будет, если он подумает о том, как достать медальон.
Он провел день, слоняясь по улицам и переулкам неподалеку от «Пристанища», разрываясь между поисками холодного изувеченного тела Софи и воспоминаниями о теплом и манящем теле Джулии. Он не мог не думать о прошлой ночи, однако сам себе в этом не признавался. Шли часы, и он был рад, что у Джулии есть возможность поспать. К счастью, он не нашел тело Софи. Очевидно, Линдли не планировал ее убивать.
Но что же он скажет Дэшфорду? – подумал Растмур. Он пообещал другу, что найдет его свояченицу, но даже не представлял, что все закончится именно так. А что, если он потерпит поражение? Как он объяснит все другу? Что ж, возможно, это не слишком шокирует Дэшфорда. Все они знали, что Софи не вела жизнь праведницы. Может быть, эта девушка не так уж и нуждалась в спасении, которое жаждала даровать ей леди Дэшфорд.
Но все же они испытают разочарование. Несмотря на то что Софи провела последние несколько лет в борделе, Дэшфорду и его молодой жене все же не терпелось заключить беглянку в родственные объятия. Просто смешно предполагать, что подобная женщина может быть принята в обществе, но все же Растмуру казалось, он понимает своих друзей. Ведь он и сам не слишком задумывался о мнении общества, когда объявил о помолвке с актрисой, разве нет? Разумеется, тогда он еще не знал всей правды о ней – не знал ее истинную натуру, – но все же это не имело для него большого значения. Он был счастлив, думая об их совместном будущем, пока Джулия не сбежала с Фиццжелдером.
Черт, как же глупо позволять себе задумываться об этом! Сейчас только медальон должен иметь значение, а у Растмура до сих пор не было ни малейшей зацепки, где продолжать поиски. Линдли мог поехать по любой дороге, ведущей из города, и у них не было ни малейшего намека, по какой именно.
Еще больше расстроившись, Растмур повернул лошадь обратно к гостинице. Джеб, который мог сообщить ему хотя бы какую-нибудь полезную информацию, так и не появился, хотя конюхи и заверили его в том, что он может вернуться в любую минуту. Словом, весь день оказался потерян.
Усталый, он отправился в комнату Джулии. Он только еще раз проверит. Нет смысла будить ее, раз он все равно не узнал ничего нового. Когда она проснется, лучше всего будет сразу отправиться в Лондон, чтобы перехватить Линдли. Разумеется, уже слишком поздно пытаться опередить Фицджелдера, но, возможно, Линдли по крайней мере сможет рассказать что-нибудь о Софи.
Энтони легко повернул дверную ручку и вошел в спальню. В комнате царил сумрак, поскольку потрепанные шторы плотно закрывали окна. Джулия все еще мирно спала, свернувшись в центре огромной кровати, словно котенок. Растмур позаботился о том, чтобы ей досталась лучшая комната во всей гостинице.
Сейчас она была также прекрасна, как и в тот миг, когда он впервые ее увидел. Когда их взгляды встретились в бальном зале, переполненном людьми, ему следовало догадаться, что такая красивая и совершенная женщина безгрешной не может быть. Но он был покорен и поверил всему, что она сказала, всей ее лжи о роскошной жизни и воображаемой родословной. Из-за нее он просто потерял голову.
К тому моменту, когда Растмур узнал правду, он уже объявил о помолвке. Он чувствовал, что оказался в неловком положении, но все же думал, что понимает Джулию. Он был наследником титула, а она стыдилась признаться, что является всего лишь обычной актрисой. Он тут же простил ее и не обратил никакого внимания на тех, кто пытался его урезонить. Он решил, что Джулия Сент-Клемент станет его женой, актриса она или нет.
А потом она встретила Фицджелдера. Планируя свою свадьбу с Растмуром, она в то же время завела тайную интрижку с его хитрым кузеном. Когда Растмур наконец узнал об этом, Джулия, должно быть, решила, что он уже не женится на ней. Глупая женщина. Он был таким дураком, что ей, по крайней мере, стоило попытаться попросить прощения. Он был бы только рад простить ее.
Черт, она с самого начала водила его за нос! Даже теперь, после стольких лет и такого количества лжи, ее мягкие черты очаровывали его. Она была свежа и спокойна, словно дитя. Он смотрел на нее, пока она спала, и вновь видел ту блестящую леди, с которой танцевал три года назад.
Они познакомились на балу в Лондоне. Забавно, что он все еще так отчетливо помнит тот день. На Джулии было платье из голубого шелка, отливающее серебром. Цвет платья подчеркивал каштановое тепло ее волос и выделял из толпы, а огромные карие глаза приковывали взгляд. Изящные и манящие изгибы ее соблазнительного тела не могли не привлечь внимания, однако Джулия казалась настолько захваченной окружающей ее роскошью, что едва ли подозревала о собственной невероятной привлекательности.
Сначала он принял ее за одну из легкомысленных дебютанток, что заполонили зал, однако даже это не остановило его от знакомства с ней. Никто из гостей не мог представить ее ему, так что он просто подождал, когда она останется одна. Он настиг ее в холле.
Их знакомство было таким невинным! Рядом с ней он чувствовал себя легко, они могли просто обсуждать портреты, висящие на стенах. Никогда еще картинная галерея не казалась ему столь захватывающей. Когда Джулия заявила, что ей пора домой и что отец хватится ее, он едва не умолял ее встретиться с ним на следующий день. Она согласилась.
С этого дня он потерял голову.
Даже когда он узнал о ее настоящем происхождении, когда обнаружил, что она лишь притворялась благородной леди и что она даже не была приглашена на этот чертов бал, он все же не отказался от идеи жениться на ней. Он не сказал ей, что знает правду. Что с того, что она актриса? Ему было все равно. Она принадлежала ему, и только это имело значение.
Растмур склонился над Джулией и коснулся ее волос. Ему показалось, что она и теперь принадлежит ему.
Она пошевелилась во сне, и его сердце екнуло. Она носила его ребенка, но все же ушла, чтобы выйти за Фицджелдера. Каким же он был идиотом! Если мужчина так любит, то он заслуживает подобного.
Растмур вышел. Она ясно дала ему понять, что не желает его видеть, и ему стоило поблагодарить ее за это. У него были и другие дела. Нужно было выяснить, в каком направлении мог поехать Линдли. Он должен подумать, как можно разрушить коварные планы Фицджелдера. И еще стоило побеспокоиться о том, чтобы матери и сестре никто не успел навредить.
Джулия внезапно проснулась. Сколько времени? Она понятия не имела. В комнате было темно. Она не сразу вспомнила, где находится.
Разумеется, это «Пристанище путника». Но где Растмур? Она одна. Как долго она проспала? Боже правый, должно быть, весь день!
Джулия быстро оделась и подошла к окну. Черт бы побрал этого мужчину, ведь он обещал прийти и рассказать ей, как только что-то выяснит! Нашел ли он кого-нибудь? Этот парень Джеб из конюшни уже должен был вернуться. Удалось ли Растмуру поговорить с ним?
Что, если да? Черт побери, что, если он узнал, куда Линдли повез Софи, и немедленно отправился за ними? Ей не следовало так крепко спать. Но с тех пор как они с Софи оставили Лондон, прошло уже так много времени, им едва удалось обогнать людей Фицджелдера, а она впервые позволила себе по-настоящему отдохнуть.
Нужно найти Растмура. Джулия распахнула дверь и выскочила в темный коридор. Но перед дверью кто-то лежал, и она споткнулась. Боже, да это Растмур!
– Какого черта… – проворчал он.
– Энтони! – воскликнула Джулия. – С тобой все в порядке?
Энтони посмотрел на нее:
– Джулия? Что ты делаешь в коридоре?
Его речь была невнятной, и от него пахло виски. Растмур в доску пьян!
– Пока я волнуюсь, не убил ли тебя Фицджелдер, ты просто валяешься на пороге моей комнаты! – воскликнула она с возмущением. – Так вот чем ты был занят весь день? Ты пил!
– Ты хорошо выспалась? – спросил Энтони.
– Хорошо. Но я надеялась, что ты сообщишь мне, когда что-нибудь узнаешь.
– Я не нашел Софи и ничего не узнал о ней. Обыскал все, кроме речного дна. Но я совершенно уверен, что она жива. А почему ты не спишь? До утра еще далеко. Сейчас, должно быть, всего только второй час. А когда встанет солнце, двинемся дальше в путь.
– А ты?
– Я буду здесь.
Энтони указал на пол.
– Не будь глупцом. Со мной ничего не случится. Иди в свою комнату, ради Бога.
– Не могу. Не получится.
– Что? Нет, я польщена, но…
– Ты не поняла: я хотел сказать, что я уступил свою комнату тем двум леди, которых мы встретили вчера вечером во время происшествия на дороге.
Это поразило Джулию.
– Что? Тем женщинам с ребенком?
– Тем самым. Они приехали несколько часов назад, и моя комната оказалась единственной, в которой была свободна кровать. Поэтому сейчас они там, а я здесь.
– Так ты вовсе не пытался защитить меня от ночного вторжения?!
– Это лишь дополнительное преимущество ночевки вне спальни, и к тому же ты сама сказала, что польщена.
– Ты просто осел.
– Ты хочешь сказать – пьяный осел.
– Я хочу сказать – просто осел. Ты хотя бы придумал, как нам отыскать Софи?
Энтони кивнул. Кивок получился не совсем уверенным.
– Только Джеб все еще не появился, так что мне мало что известно. До утра абсолютно нечего делать.
Джулия закатила глаза:
– Ты безнадежен. Так мы ее никогда не найдем.
– Иди спать, Джулия, уже поздно.
Значит, это все? Он и в самом деле просто пьяный осел.
– Иду. Я ложусь спать, и мне все равно, куда пойдешь ты.
Она вошла в комнату, но Энтони не пошел за ней следом. Забавно, а она ожидала, что он попытается. Черт бы побрал ее женскую натуру, однако она почувствовала себя разочарованной.
– Спокойной ночи, – пробормотал Энтони.
– Ты и в самом деле собираешься спать на полу?
Он улыбнулся, и Джулия прокляла себя за то, что немедленно растаяла.
– Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти, – произнес он и попытался закрыть дверь.
Однако Джулия остановила его. Даже негодяй не должен спать в коридоре.
– Подожди. Кровать большая, а ты пьян. Мы вполне можем переночевать, не мешая друг другу.
Энтони смерил взглядом сначала ее, затем кровать.
– Твоя постель не настолько велика, и уверяю тебя, я не настолько пьян.
– Ты перебудишь всех в гостинице, если мы продолжим обсуждать этот вопрос. Заходи внутрь.
Энтони шагнул в комнату.
– Полагаю, тебе лучше занять правую половину кровати, а я оставлю себе левую… – сказала Джулия.
– Нет, – перебил ее Энтони, – в эти игры я не играю.
Он приблизился к ней, обнял и притянул к себе. Джулия с готовностью ответила на его поцелуй.
Энтони через голову снял с нее рубашку. Хвала небесам. Джулия словно ждала прикосновений его рук!
На этот раз она сама должна избавить его от одежды. Жаль, что он слишком высок, и она не сможет снять с него рубашку через голову, но до брюк точно дотянется. Так она и сделала, причем весьма быстро, поскольку за последние несколько дней приобрела определенный опыт обращения с предметами мужского гардероба.
Наполовину расстегнутые брюки Энтони упали, задержавшись на мускулистых бедрах. В лунном свете блеснула его улыбка.
– Правильно ли я понял, что ты хочешь, чтобы я снял их?
– Да, пожалуйста.
– Что ж, тогда пусть все будет справедливо, – ответил он и потянулся к ее брюкам.
– Тебя не беспокоит, что мы снимаем друг с друга абсолютно одинаковые предметы одежды? – спросила Джулия.
– Ничуть, если я знаю, что найду под этой одеждой, – парировал Энтони.
С этими словами он притянул Джулию к себе.
– Иди ко мне, – сказал он.
Прошлая ночь была слишком быстрой и яростной. На этот раз она могла хорошенько рассмотреть Энтони во всей красе. По крайней мере настолько, насколько позволяло освещение.
– Подожди-ка, – сказала она, отходя к окну.
Она отодвинула штору и впустила лунный свет. О, так было намного лучше. Теперь она видела его целиком.
Звук во дворе привлек ее внимание, и она отпрянула. Неужели слуги на конюшне не спят? Ей не хотелось бы, чтобы кто-нибудь увидел ее.
Она подошла к Растмуру. Пусть мир вращается вокруг них двоих. В этот миг у нее есть все, что нужно. Завтра будет достаточно времени, чтобы подумать о слугах, о Софи и о странных ночных событиях.
Растмур улыбался. Кажется, не только она предпочитает лучшее освещение. Может быть, Энтони и негодяй, может, он думает о ней плохо, но, по крайней мере, он хочет ее так же сильно, как она его.
Он взял ее за руку и потянул в постель. Разумеется, она с радостью последовала за ним. Она всегда делала это с радостью. С самого начала она была не в состоянии думать о нравственности рядом с Растмуром. Боже, ведь прошло всего три дня с момента их знакомства, когда она позволила Энтони все. Они были влюблены, и ее первый раз с Растмуром был великолепным.
Даже сейчас, когда любовь ушла, волшебство осталось. Все ее чувства расцветали от одного его прикосновения, а самые потаенные уголки тела запылали, когда Энтони стал терзать ее губы огненными поцелуями. К счастью, все мысли оставили ее разум. Она могла раствориться в настоящем мгновении, не думая о том, какой несчастной будет чувствовать себя, когда все закончится и Растмур снова оставит ее постель – и ее жизнь.
Что ж, хотя бы сейчас она может об этом не думать. Его внимание к самым чувствительным участкам ее тела весьма помогало в этом. И Джулия сделала все, чтобы Энтони почувствовал то же самое. И кажется, преуспела в этом. Он покрывал поцелуями ее тело, заставляя ее выгибаться и стонать и требовать еще и еще. Он не спешил.
Потеряв ощущение времени, они дышали одним воздухом, тела их переплелись. Джулия почувствовала, что плоть Энтони становится тверже, и потерлась о нее. Когда они придут к финалу, он будет неистовым.
Растмур обхватил ее бедра своими сильными руками, приподнял над кроватью и перевернул так, что она оказалась прямо над ним. На мгновение Джулия заколебалась, не уверенная, что нужно делать. Но затем все стало ясно.
В прошлом они всегда занимались любовью в спешке, боясь быть застигнутыми врасплох, и обычно одетыми. Сейчас все было иначе. Она смотрела на него сверху вниз и понимала, что торопиться им некуда.
Она опустилась на Энтони, принимая его мужское естество в себя.
Они и в самом деле никогда прежде не делали ничего подобного, Джулия никогда не занимала ведущую позицию. К счастью, сейчас животные инстинкты взяли верх, и она больше ни о чем не раздумывала. Страсть завладела ею, и Джулия двигалась все быстрее, одновременно стараясь запомнить каждый изгиб сильного тела Энтони.
Наслаждение превратилось в океан, и Джулия плыла по его волнам, которые поднимали ее все выше, так что это стало почти невыносимым. Ей казалось, она не выживет. Достигнув пика, она закричала, но не останавливалась, пока силы не оставили ее.
Обессилев, Джулия упала на Энтони. Его руки, тяжелые и влажные, обвили ее. Она была бы счастлива лежать так вечно.
– Боже, ты и вправду многому научилась за эти годы, не так ли? – наконец сказал Энтони.
Его слова ужалили Джулию. В его голосе не было эмоций, но Энтони говорил так, словно только что выиграл очередную партию в карты. Неужели она могла быть столь глупа, что ожидала от него чего-то большего?
– Думаю, нам следует немного поспать, – произнесла она быстро, стараясь скрыть от него свою боль.
– Да, не помешает. Спасибо.
С этими словами Энтони отстранил ее от себя, просто натянул одеяло и отвернулся к противоположной стене. В один миг Джулия почувствовала себя забытой. Ее душа наполнилась болью. Похоже, это останется с ней надолго.
И черт бы его побрал, она даже не поняла, за что он ее поблагодарил: за прекрасное времяпрепровождение или за то, что она предложила ему отдохнуть. В любом случае Джулия больше не могла позволить себе подпасть под его чары.
Оставалось молиться, чтобы поводов к этому больше не возникало.
И снова это случилось. Он снова позволил Джулии сделать из него игрушку. Стоило ей взглянуть на него, и он сдался. И больше всего ему сейчас хотелось – лежать с Джулией вечно, прижимая ее к себе.
Но он этого не сделает. Их «вечность» закончилась три года назад. И теперь ему остается только лежать, уставившись в темноту и борясь с собственными инстинктами. Ничто не сможет стереть прошлого и вернуть ему то, что он потерял. Джулию он потерял давно. Лучше сказать, той Джулии, которой он подарил свое молодое и глупое сердце, вовсе не существовало. Он постарается помнить об этом.
Та радость, которую он испытывал, соединяясь с ней, была исключительно животной. В конце концов, Джулия была актрисой и умела обманывать с помощью своего тела.
Ему нужно быть настороже. Больше никакого виски: нельзя терять над собой контроль, когда рядом Джулия. Он найдет своего чертового кузена, вернет свой медальон – и отдаст ему жену.
Джулия еще три года назад сделала свой выбор. И теперь ей придется жить с этим. Что с того, что она ненавидит Фиджелдера и он был жесток с ней? Что бы этот ублюдок ни сделал с ней, это не будет вдвойне так больно, как то, через что прошел он, Энтони. И через что проходит каждый день.
Эта ночь лишь еще одно напоминание о том, чего он лишился навсегда. Джулии повезло, что она никогда его не любила. Любовь – это пытка. Девчонке повезло, что она родилась без сердца.
Глава 9
Джулия жалела, что не умерла в постели Фицджелдера три года назад. По крайней мере, сейчас бы она не проходила снова через все это с Растмуром.
Это просто чудовищно. Ее сердце болело так же, как и прежде. О чем она только думала, приглашая его в комнату и надеясь, что ему не все равно? Она стала ему безразлична еще несколько лет назад. Если он вообще когда-нибудь нуждался в ней.
Она слушала, как он дышит, лежа рядом, но словно отделенный невидимой стеной. Он спал. Он отвернулся от нее сразу, едва они закончили заниматься любовью. Ей оставалось лишь корить себя за ложь.
Лежа в темноте, Джулия слушала гулкие удары собственного сердца и вдруг насторожилась: кто-то шел по коридору мимо ее комнаты. Странно, ведь все звуки в доме давно затихли. Неужели уже близко рассвет? Нет, лунный свет все еще ярко светил в окно.
Джулия напрягла слух. Где-то скрипнула дверь, и послышались негромкие шаги. Еще шаги? Тише и легче. Женские последовали за первыми и затихли в дальнем конце коридора.
Скорее всего слуги. Или гости, решившие уехать не заплатив. Время от времени такое случалось. Что ж, не ей же их разоблачать.
Звуки стихли, но вскоре внимание Джулии привлекло кое-что еще. Голоса за окном. Женский и мужской, насколько она могла судить. Теперь шаги раздались снаружи. Судя по всему, их обладатели уезжали.
Нет, они спорили. Говорили тихими сердитыми голосами.
Софи? Возможно ли, чтобы это и вправду была она?
Джулия выскользнула из постели и тихо подкралась к окну. Занавеска все еще была отодвинута, и она выглянула, надеясь, что света достаточно для того, чтобы она могла увидеть гостей. Возможно, так оно и было, однако постояльцы гостиницы скрывались в тени кустарника, росшего под окном, так что сверху Джулия не могла их видеть.
Окно было полуоткрыто, и она, по крайней мере, могла их слышать.
Боже, женский голос и вправду напоминал голос Софи.
Но с кем она может быть? И Бога ради, почему говорит шепотом? Почему не позовет на помощь? Кажется, она хотя и была недовольна своим спутником, но все же не стремилась от него избавиться. Что бы это могло значить?
Конечно, Джулия могла окликнуть их, но поскольку они и так старались не привлекать внимания, она сомневалась, что они немедленно станут отвечать на ее вопросы. Возможно, Софи в самом деле нужна помощь, и в этом случае оклик мог только спугнуть этого джентльмена и сподвигнуть его на очередное бегство. А это совсем не то, что сейчас нужно.
Лучше всего сохранять молчание и выяснить, что же происходит.
Она взглянула на Растмура. Черт бы побрал его беспечный сон! Что ж, он ей не нужен. Она сама найдет Софи и медальон. Растмур же может спать, сколько влезет.
Джулия схватила одежду и быстро облачилась в нее. Растмур даже не пошевелился.
Она на цыпочках вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Гостиница все еще была погружена в сон, и Джулия вздрагивала от малейшего скрипа, задаваясь вопросом, слышит ли ее кто-нибудь. По всей видимости, нет. Она вышла из гостиницы незамеченной и завернула за угол, где надеялась найти спорщиков.
Однако те уже ушли. Черт подери, куда они подевались? Она же довольно быстро добралась сюда, но все же они умудрились исчезнуть.
Джулия отступила в тень и взглянула наверх, чтобы убедиться в том, что стоит под тем самым окном. Все правильно. Так где же парочка?
Вдруг со стороны конюшен до нее донесся стук копыт. Должно быть, они уезжают! Стараясь оставаться в тени, Джулия направилась к конюшням. Спрятавшись за живой изгородью, она стала слушать.
Но вдруг она заметила свет, похожий на отблеск свечи или факела, зажженного в дальнем конце конюшни. Он разгорался ярче, и Джулия не знала, радоваться ей или тревожиться. Интересно, что замышляет эта парочка постояльцев?
Появилась чья-то фигура, и Джулия увидела темный силуэт в мерцающем свете. Человек нес факел. Следом вышел его спутник, и, судя по одежде, это тоже был мужчина. Может, это Софи переоделась? Нет, ни один из них не был похож на Софи. Кроме того, они не спорили. Они согласованно двигались в ногу, направляясь из конюшен к гостинице.
Джулия не успела задуматься о том, куда они могут направляться, как первый мужчина остановился и резко швырнул в сторону здания горящий факел. Описав в воздухе дугу, факел разбил окно, и в ночном небе взметнулись язычки пламени. Второй мужчина бросил свой факел вслед за первым, и комната тут же озарилась ярким светом.
Боже, огонь немедленно охватил занавески, и вся комната оказалась в огне!
Но хуже всего было то, что именно в этой комнате крепким сном спал Растмур.
Люди, бросившие факелы, немедленно скрылись, но Джулию они уже не заботили. Она закричала так громко, как только смогла, и опрометью бросилась назад в гостиницу.
Боже, огонь был таким сильным, и совершенно очевидно, что на Растмура покушались. Господи, пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо!
Треск и рев пламени разбудил постояльцев. Выбежал хозяин, и Джулия чудом не столкнулась с ним, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Она показала на черный ход и крикнула, что в гостинице пожар. Хозяин принялся выкрикивать распоряжения, однако в панике никто не спешил их выполнять.
Появились слуги, и на верхних этажах захлопали двери. Закричала женщина, и послышался топот ног. Джулия с трудом пробиралась наверх мимо толпы напуганных постояльцев, торопившихся спуститься. Она всматривалась в их лица, но Растмура среди них не было.
Теперь она явственно чувствовала запах дыма. Однако в коридоре дыма пока не было. И это могло значить лишь одно: дверь комнаты, в которой спал Растмур, все еще плотно закрыта. Он заперт внутри, спящий, и еще немного – и он может не проснуться вовсе. Если до него не доберется огонь, то его прикончат жар и дым.
Джулия нащупала дверь комнаты и толкнула ее.
Жив ли еще Растмур? Она ничего не видела из-за дыма.
Но потом она услышала. Он звал ее! Сквозь дым и треск горящей мебели она слышала свое имя.
– Джулия!
Закрыв лицо рубашкой, Джулия бросилась на голос Энтони.
Следом за ней в комнату вбежали несколько слуг. Наконец Джулия смогла различить в дыму фигуру Энтони.
Слуги оттаскивали его от охваченной огнем кровати, а Растмур вырывался, однако не для того, чтобы убежать, – он не отрывал взгляда от пылающей постели.
Джулия подбежала к Энтони.
– Я здесь! – закричала она. – Взгляни на меня!
Прошла секунда, прежде чем Энтони наконец узнал ее. Дикий блеск в его глазах сменился узнаванием, и он выпустил из рук тлеющее одеяло. Обхватив Джулию, он прижал ее к себе в крепком объятии. Если в ее легких и был какой-то воздух, то сейчас его не осталось. Однако она не жаловалась.
Джулия была напугана и всхлипывала. Вокруг суетились слуги, тушили огонь, но Джулия не могла оторвать взгляда от лица Растмура.
Опасность была позади. Тлеющие шторы и постель выбросили за окно. Слуги во дворе затаптывали остатки пламени. Другие заливали водой занявшуюся огнем мебель и деревянные панели.
Гостиница сильно не пострадала, да и постояльцы тоже. Только все вокруг покрылось сажей. Но с этим, по крайней мере, можно справиться. Главное, Растмур жив и здоров. Слава Богу!
Но Джулия вряд ли забудет это зрелище. Что бы случилось, если бы она не бодрствовала и не услышала голоса? Исход мог быть совсем другим. Возможно, убийцы наконец достигли бы своей цели.
Черт бы побрал этого Фицджелдера! Джулия не сомневалась, что это его рук дело, но кто еще был вовлечен в игру? Софи? Неужели и вправду это ее голос она слышала во дворе? Джулия не знала, чему верить. В голове все перемешалось, и ничто, казалось, не имело смысла.
– Идем, – произнес Растмур, взяв ее за локоть.
Джулия пошла за ним, мимо слуг, продолжавших суетиться. Они спустились по лестнице и вышли наружу, в прохладную влажную ночь.
– Где, Бога ради, ты была? – спросил он.
Его голос был хриплым и надтреснутым.
– Я услышала разговор – сначала в коридоре, потом на улице – и вышла посмотреть, что это за люди.
– Ты пошла на улицу посреди ночи только потому, что кто-то разговаривал?
– Мне показалось, что я услышала голос Софи! Она спорила с каким-то мужчиной.
– Софи? А медальон все еще у нее?
– Я даже не уверена, что это и в самом деле была она. Голос был похож на ее, но когда я вышла, они уже исчезли.
– Они? С кем она спорила?
– С джентльменом… не знаю. Я не могла разобрать ни слова.
– А пожар?
– Кто поджег, я видела. Двое мужчин бросили горящие факелы в окно.
Энтони посмотрел на здание гостиницы. С того места, где они стояли, отлично была видна почерневшая оконная рама. С этой стороны здания было еще три окна, но лишь одно носило столь отчетливые следы пожара. Очевидно, факелы не случайно забросили именно в их комнату.
Энтони перевел взгляд на Джулию, и она вдруг почувствовала себя неуверенно. О чем он думает? Его лицо не выражает ни капли эмоций.
– Плохо, что ты не нашла нашу пропавшую Софи, Джулия, – начал он. – Но как же тебе повезло, что ты оказалась в безопасности снаружи именно тогда, когда комнату пытались поджечь, а я в ней спал.
Теперь выражение его лица заставило Джулию сделать шаг назад. Она вдруг поняла, о чем он думает. Странно, но она не могла его за это винить. Он решил, что она знала о планирующемся поджоге?
– Они точно знали, что я спал в твоей постели, Джулия, – продолжил Энтони. – Это особенно странно, если учесть, что я поменял комнату уже после того, как все легли спать. Разве что ты попытаешься убедить меня, что это покушались на тебя?
Джулия молча смотрела на Энтони, пытаясь сдержать слезы. Боже, только бы не заплакать!
Растмур заставил себя отойти от Джулии. Он только что бросил ей в лицо чудовищное обвинение, и она ничего не сказала. Она осталась стоять холодная, словно камень, – красивая, в бесформенной мужской одежде, перепачканная сажей, но бессердечная и бесстрастная, как мрамор.
Черт, она снова обрела над ним власть. Завладела его душой, и он ничего не мог с этим сделать, кроме как бросить ей в лицо резкие слова, а затем повернуться и уйти. Боже, ему и в самом деле хотелось прижать ее к груди и почувствовать, как бьется ее сердце.
Он едва не сошел с ума, когда проснулся в комнате, наполненной дымом и гарью. Спросонья он не сразу понял, что Джулии нет рядом, что она не в огненной ловушке, не страдает, умирая. Несколько минут он вел себя как полный идиот.
Это всегда случалось с ним, когда поблизости оказывалась Джулия.
– Сэр! – К нему подбежала маленькая грязная судомойка. – Я слышала, вы искали какую-то женщину?
Дьявол, теперь даже девчонка с кухни знает, что он совершенно безнадежен.
– Уже не ищу, спасибо.
Судомойка понизила голос:
– Я кое-что знаю о ней.
– Что?
Девчушка придвинулась ближе и заговорила шепотом:
– Она только что уехала отсюда.
– Уехала?
Энтони бросил взгляд через плечо на Джулию. Она уже нашла себе занятие и теперь помогала обрабатывать ожоги нескольким слугам, пострадавшим при тушении пожара. Она не обращала на Растмура никакого внимания, и это его задело. А ведь это его вовсе не должно было волновать.
Однако судомойка была рада продолжить свой рассказ. Она кивнула ему, и ее глаза заговорщически блеснули.
– Она уехала в экипаже, сэр.
– В экипаже?
Странно. Он не видел во дворе никакого экипажа.
– А кто женщина? И куда она поехала?
Судомойка покачала головой, и ее закопченная косынка заколыхалась на немытых волосах.
– Не знаю, сэр. Я сама ее не видела, я только слышала о ней.
– От кого?
Девчушка сжала губы и сделала шаг назад.
– О, только не заставляйте меня говорить, сэр. Я не хочу, чтобы он попал в беду. Он хороший парень, сэр, и никогда не помогал преступникам!
– Черт возьми, каким преступникам? Расскажи мне, что тебе известно. Кто устроил поджог?
Глаза судомойки расширились, и она замотала головой так, что чуть не потеряла косынку.
– Сэр, я ничего об этом не знаю, клянусь! Мой Джеб только делал то, что ему было сказано, он…
– Джеб? Тот, который весь день где-то ошивался по каким-то делам?
– Да, сэр. Он только недавно вернулся. Привез сюда чудесный экипаж, за которым его послали в Гейдон.
– Он ездил в Гейдон за экипажем?
Судомойка кивнула и ухмыльнулась, словно он сказал что-то особенное:
– Да, сэр! Он привез самый красивый экипаж, который я только видела! И сам управлял лошадьми.
Боже правый, неужели это правда? Джеб и в самом деле привез фаэтон Линдли? Это могло означать только то, что сам он где-то поблизости и должен появиться здесь сегодня или завтра, чтобы забрать экипаж! Дьявол, неужели, пока Растмур прочесывает окрестности вдоль и поперек, Линдли прячет Софи где-то здесь, прямо у него под носом?
