Текст книги "Находка Джинни Гамильтон"
Автор книги: Сюзанна Маккарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Вторая глава
Настала ночь. Благотворительный аукцион, собравший внушительную сумму, давно закончился; некоторые гости ушли, остальные намеревались танцевать до утра. Наконец Джинни почувствовала, что может расслабиться и провести остаток вечера в свое удовольствие. Незаметно выскользнув через застекленную дверь в потаенный дворик, она вдохнула прохладный ночной воздух, прикрыв глаза и поглаживая пальцами виски, чтобы снять напряжение.
Проклятый Оливер Марсден! И зачем ему только понадобилось так яростно торговаться? Он должен понимать, что это вызовет нежелательный интерес, напомнит людям об их неудачной помолвке шестилетней давности. Шесть лет…! Подумать только. Иногда кажется, что все случилось вчера, а иногда – что прошла целая вечность.
Воспоминания, которые Джинни долго гнала от себя, захватили ее, вернув в прошлое… в майский солнечный день, когда ей еще не было восемнадцати. Тогда все и началось, хотя сама она вряд ли это понимала. В тот день ее сердце перестало быть свободным.
По просьбе ее отца Оливер приехал забрать ее из школы на каникулы. Окна ее класса выходили на дорогу, и когда машина Оливера проехала через главные ворота, комната наполнилась гулом восхищенных голосов…
* * *
– Эй! Глянь, какая тачка!
– Класс!
Десяток хорошеньких школьниц, сидящих у окна, вскочили, чтобы хоть одним глазком взглянуть на посетителя. Автомобиль действительно был хорош роскошный, длинноносый «Астон Мартин» с сияющим на солнце темно-зеленым кузовом. Но когда мотор заглох, и из машины вылез высокий темноволосый мужчина, всеобщее восхищение приняло новый оборот.
– Забудь про тачку – глянь на парня!
– Мм! Я бы что угодно ему отдала!
– Кто он? – последовал закономерный вопрос. – К кому приехал?
Джинни, слегка ошеломленная, отвела взгляд от оконного стекла. Она знала Оливера Марсдена всю свою жизнь, но до настоящего момента оставалась к нему совершенно равнодушной. Все-таки он был старше ее почти на десять лет и большую часть времени проводил вдали от дома – в школе, университете, затем в Нью-Йорке, работая на какой-то старый скучный банк.
Неужели он действительно так красив? Джинни никогда раньше не задумывалась над этим… но подругам он явно понравился. Значит, знакомство с ним добавит ей популярности. Поэтому она отошла от окна, напустив на себя беззаботный вид.
– А, это Оливер, – протянула она. – Он мне… вроде брата.
– Что значит, «вроде» брата? – переспросила Лорел Кеннеди. – У тебя же нет брата.
– Просто его папа – мой крестный, а мой папа – его крестный, – пояснила Джинни с какой-то вывернутой логикой. – Да, он симпатичный, но я его знаю уже целую вечность. В общем, пора бежать, – добавила она, небрежно забросив сумку на плечо. – Он терпеть не может ждать долго.
На лестнице Джинни остановилась и, убедившись, что никто не следит за ней, полезла в сумку за щеткой. Она расчесала свои длинные волосы, проклиная устав школы, строго-настрого запрещающий косметику. Затем, поддернув пояс, чтобы юбка казалась короче, снова повесила сумку на плечо и чинным шагом вышла из здания. Снаружи Оливер оттачивал свое неслабое обаяние на ее классной руководительнице, великой и ужасной мисс Данверс.
– А, Вирджиния, ты уже здесь, – мисс Данверс смутилась, как девочка. Что ж, поезжай, дорогая и отдохни, как следует. Осторожнее за рулем.
– Конечно, – добродушно пообещал Оливер. – Запрыгивай, Джин.
Джинни одарила его собственным вариантом соблазнительной и загадочной улыбки и гордо проследовала к двери, которую Оливер распахнул перед ней, прежде чем самому усесться на место водителя. Поворачивая ключ зажигания, он окинул ее веселым взглядом.
– Много на дом задали? – поинтересовался Оливер, заметив ее внушительную спортивную сумку.
– Чуть-чуть, – призналась Джинни, раздраженная тем, что он видит в ней школьницу, когда она пытается вести себя как взрослая.
– Тогда сначала отвезу тебя домой, – заключил он с оттенком иронии в голосе. – Чем раньше ты начнешь, тем раньше закончишь и сможешь заняться своим загаром.
– Я никогда не загораю, – холодно сообщила Джинни. – От этого кожа стареет.
Она уселась как можно изящнее, насколько это позволяло сиденье автомобиля, отбросив волосы назад и положив ногу на ногу. Множество глаз следили за ней из высоких окон классной комнаты, провожая завистливыми взглядами удаляющуюся машину.
Прошло, наверное, года два с последней встречи, – размышляла Джинни, украдкой поглядывая на Оливера. Он не похож на банкира… по крайней мере, ей еще не приходилось видеть банкиров с такими широченными плечами. И руки у него не банкирские, мягкие, пухлые и изнеженные. Его руки были сильными, без труда удерживающими в повиновении мощную машину, но и чувствительными тоже реагирующими на малейшее движение руля…
Странные мурашки пробежали по ее телу, и она оглянулась, с испугом заметив, что ее сердце забилось быстрее.
Оливер улыбнулся ей.
– Тебе жарко? – спросил он. – Можно включить кондиционер, если хочешь.
– О… нет, все в порядке, спасибо.
– Музыку?
Девушка кивнула, и он щелкнул выключателем, наполнив машину джазовой мелодией. Джинни не привыкла к таким звукам, но постепенно музыка захватила ее, навевая такие необычные мысли, что сердцебиение снова ускорилось.
Дело не только в музыке, – с легким удивлением заметила Джинни, – а и в сидящем за рулем мужчине. Странно… она встречалась со многими мальчиками, но никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Но… это были всего лишь мальчишки. А Оливер Марсден – мужчина, взрослый, опытный…
Что, если он ее поцелует? Она снова взглянула украдкой на Оливера, изучая надменный профиль. Его губы были твердыми, и только нижняя казалась чуточку припухшей. Можно представить, каким жестким становится его рот, когда он злится. А когда улыбается, губы кажутся такими чувственными…
Музыка закончилась, и проигрыватель для компакт-дисков отключился. Джинни склонила голову набок, переведя дыхание.
– Неплохо, – заметила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как у умудренной опытом женщины.
Оливер насмешливо изогнул бровь.
– Тебе понравилось? Я думал, все девочки твоего возраста обожают лохматых дикарей, знающих только три аккорда.
– Я не все, – обиделась Джинни.
– Разве? – Его соблазнительные губы изогнулись в озорной улыбке. – Это стоит запомнить.
Черт… он смеется над ней! В глазах Джинни сверкнула злая обида, и она, резко отвернувшись, уставилась в боковое окно, намеренно не обращая на него внимания.
Неловкое молчание затягивалось… По крайней мере, неловким оно казалось самой Джинни – если Оливер и замечал его, то не подал виду. Если б только она могла выдумать что-то особенно остроумное, чтобы произвести впечатление… Хотя он, к несчастью, знает о ее возрасте, и вряд ли может впечатлиться семнадцатилетней девчонкой.
Шикарная машина отматывала милю за милей, и вскоре они съехали с шоссе на сельскую дорогу. Джинни уже видела над деревьями высокие крыши и стройные печные трубы. Оливер свернул к воротам, и шины заскрипели по гравию, покрывающему подъездную дорожку.
С отчаянием Джинни поняла, что уже не успеет потрясти Оливера своим умом и красотой. Что ж, завоевать его, должно быть, не так легко, как мальчика ее возраста. По крайней мере, Джинни могла бы попытаться. Но вместо этого она всю дорогу промолчала, как дура. Оливер решит, что она самая скучная женщина на свете!
Разозлившись из-за своей неописуемой тупости, Джинни думала только о том, как бы побыстрее сбежать. Схватив сумку, она выскочила из машины, зацепившись ногой за ремень безопасности и едва не грохнувшись на землю. Когда она выпрямилась, в ее глазах светился холодный вызов – пусть он только попробует посмеяться над ней!
Но Оливер не смеялся, он улыбался. У Джинни дух захватило при виде его чувственной улыбки.
– Я… э… спасибо, что подвез, – с трудом выдавила она.
– Пожалуйста. – Оливер наклонился и закрыл дверь. Судя по ироническому блеску его глаз, он прекрасно понимал, почему Джинни так и осталась стоять столбом посреди дорожки. Он завел двигатель, аккуратно обогнул девушку, оставив слабый след на гравии, и выехал через ворота.
* * *
Джинни пришлось жалеть об утраченной возможности больше года: Оливер уехал в Нью-Йорк. Если честно, она не так уж много думала о нем; просто его образ сохранился в ее памяти, как некий идеал, с которым она сравнивала всех окрестных мальчишек. Естественно, до Оливера им было далеко.
Кроме того, у нее хватало и других забот. Вопреки мрачным предсказаниям учителей, она окончила школу с хорошими отметками, но так и не решила, какую профессию выбрать. А когда обратилась к отцу за советом, он только рукой махнул.
– Зачем тебе забивать голову этой ерундой? – спросил он. – Тебе незачем думать о работе. Кроме того, ты скоро выйдешь замуж. Пустая трата времени.
Насчет замужества Джинни придерживалась собственного мнения, но с остальным, при полном отсутствии каких-либо представлений о будущей карьере, ей пришлось согласиться. Кроме того, она знала о состоянии его здоровья (доктор недавно поставил ему диагноз – стенокардия) и старалась не огорчать. От скуки она записалась на кулинарные курсы, но в качестве профессии ее это занятие не прельщало.
В следующий раз Джинни увидела Оливера на вечеринке по случаю ее девятнадцатого дня рождения. Она не знала о его возвращении и сильно удивилась, когда, взглянув на входную дверь, увидела Оливера, стоящего рядом с его отцом и мачехой.
Внезапно Джинни поняла, чем не нравились ей эти «неоперившиеся» мальчишки. Она глубоко вздохнула, стараясь унять сердцебиение.
– Дядя Говард… Тетя Марго! Как я рада вас видеть. Спасибо, что пришли.
– Вирджиния, дорогая. – Крестный отец, как и папа, принципиально не пользовался уменьшительным именем. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. – С днем рождения. Какая ты взрослая! Правда, Оливер?
Оливер с явным удовольствием скользнул взглядом по ее тонкой фигурке. Джинни была в узких брюках из серого с металлическим блеском шелка и такой же блузке без рукавов с небольшой драпировкой у горловины. Она знала, что этот костюм подчеркивает ее стройность и цвет лица; ей не шли пестрые, вычурные балахоны, бывшие в то время на пике моды.
– Очень взрослая, – откликнулся Оливер. – С днем рождения, Джинни.
К своей досаде, Джинни почувствовала, как ее щеки заливает густой румянец. Но все же ей удалось ответить Оливеру холодной улыбкой. Если он думает, что сможет обращаться с ней, как с маленькой, то глубоко ошибается. Она уже не наивная школьница.
– Спасибо, – с достоинством произнесла она. – Пожалуйста, проходите. Хотите что-нибудь выпить?
– Виски, пожалуйста.
– С содовой или со льдом? – вежливо поинтересовалась Джинни.
Оливер насмешливо выгнул бровь и покачал головой.
– С виски? О, нет… Никогда не разбавляй хороший виски, – посоветовал он.
– А… – Ее сердце забилось гораздо быстрее, чем обычно, и она поняла, что не смеет взглянуть ему в глаза. Смущенная собственной застенчивостью, она сбежала, трусливо перепоручив одному из официантов подать напиток.
Вечеринка была в самом разгаре, и гости развлекались вовсю, но Джинни была занята по уши – она должна была исполнять роль хозяйки, переброситься парой слов с каждым гостем, представить друг другу тех, кто встретились впервые, вовлечь в разговор тихонь. Мадемуазель Бриссо, преподававшая в школе хорошие манеры, гордилась бы ею. При этом Джинни постоянно следила за Оливером краем глаза, не подпуская его слишком близко.
Она как раз несла поднос с крохотными бутербродами-канапе, когда Оливер неожиданно возник на ее пути.
– Папа посоветовал мне попробовать, – сказал он, взяв кусочек хлеба с рыбным паштетом, украшенный авокадо и помидорами. – Ты это сама делала, как я понял?
– О… Да, верно, – выдавила Джинни в ответ, пытаясь сохранить легкомысленный тон. – Хотя не совсем – паштет-то покупной.
Оливер улыбнулся.
– Могла бы и не говорить, я бы все равно не догадался. Значит, ты учишься на шеф-повара?
– Это слишком круто для меня, – призналась она, удивляясь, что ее дела обсуждаются в доме Марсденов. – Но я научилась многим полезным вещам. Например, какое вино подавать к жареному фазану и как чистить спаржу.
– Никогда не знаешь, какое умение может вдруг пригодиться.
Глаза Джинни заискрились весельем.
– Вот именно. Если я когда-нибудь окажусь в шлюпке среди жертв кораблекрушения и меня захотят выбросить за борт, я скажу: «Только не меня ведь я умею чистить спаржу». И это спасет мне жизнь!
Оливер рассмеялся, и Джинни обрадовалась, что сумела его развеселить. Но по какой-то безумной причине она вдруг почувствовала себя неловко и попыталась обогнуть его.
– Прости, но мне… надо идти…
– Ты и так весь вечер ходишь. – Он решительно выхватил поднос с бутербродами у нее из рук и поставил на ближайший столик. – Это ведь твой день рождения… Так давай потанцуем.
Он взял ее руку в свою, и Джинни внезапно ощутила такое сильное головокружение, что едва удержалась на ногах. В саду был установлен навес, и играла рок-группа – трое местных парней, на удивление неплохие музыканты. Джинни слегка шатало, когда Оливер вел ее на танцплощадку. Можно было только надеяться, что, заметив румянец на ее щеках, он спишет это на жару.
Уроки мадемуазель Бриссо не прошли для Джинни даром. Она сразу встала в правильную позицию, взглянула в глаза Оливеру и ослепительно улыбнулась.
– Я не знала, что ты вернулся, – призналась она. – Папчик мне не говорил.
Его очаровательные губы изогнулись в улыбке.
– Папчик? – повторил Оливер, удивленно выгнув брови. – А дядя Джеймс знает, что ты его так называешь?
Джинни равнодушно пожала хрупкими плечами, злясь на себя за излишнюю болтливость.
– Он… не обижается.
В ироничной улыбке Оливера отразилось сомнение.
– Я вернулся во вторник, – ответил он на заданный ранее вопрос. – Это всего лишь деловая поездка. Но мне посчастливилось разбавить ее небольшим удовольствием.
Он улыбался, и Джинни пришлось сопротивляться притяжению его темных глаз.
– На что… похож Нью-Йорк? – спросила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
– Быстрый, шумный, многолюдный… Он великолепен, если сумеешь попасть в его ритм. Там всегда что-то случается, и можно найти открытый бар или ресторан в любое время дня и ночи. Ты обязательно попадешь туда однажды.
– О… да… Это было бы… интересно, – сказала Джинни, задыхаясь. Это всего лишь вежливая болтовня – он ведь не станет всерьез приглашать ее в гости.
Но, танцуя в его объятиях, Джинни чувствовала, что самые несбыточные ее мечты становятся реальностью. На площадке было так тесно, что им приходилось двигаться вплотную друг к другу, просто переступая в такт музыке. Их ноги скользили по деревянному покрытию, уложенному на лужайке, их тела соприкасались.
Джинни слишком остро ощущала его присутствие рядом, чувствовала исходящую от него силу. Оливер снял пиджак и галстук и расстегнул воротник белой накрахмаленной рубашки. Джинни видела у основания его шеи темные курчавые волоски. И еще были мускулы, твердые, упругие, под белоснежной сорочкой, и тонкий запах на его коже – не одеколон, а чувственный и соблазнительный аромат его тела.
Она словно опьянела. Странные, волнующие образы кружились у нее в голове. Когда Оливер привлек ее к себе чуть ближе, она всерьез испугалась, что он заметит бешеный ритм ее сердца. Одна песня закончилась, пошла следующая, а они продолжали танцевать. Джинни закрыла глаза, погружаясь в опасную и соблазняющую фантазию. Ничто не имело значения кроме музыки и его объятий…
– Ладно… гм… пока это все. Мы… гм… уходим ненадолго. Вернемся… гм… через полчасика.
Невразумительное бормотание певца разрушило чары. Джинни отстранилась, не желая возвращаться к действительности, боясь, что если она встретится взглядом с Оливером, он прочтет в ее глазах все ее мечты. Но когда он коснулся пальцем ее подбородка и заставил поднять лицо, в его улыбке не было прежней насмешливости.
Площадка опустела. Гости ринулись к бару, оставив их в одиночестве.
– Боюсь, мне пора, – мягко сказал Оливер. – Завтра мне придется идти на очень скучные встречи, а сегодня вечером – читать очень скучные отчеты. – Он погладил большим пальцем ее дрожащие губы и склонил голову, обдав ее щеку теплым дыханием, коснувшись ее губ своими. – Спокойной ночи, маленькая милая Вирджиния, – пробормотал он. – Не разбивай слишком много сердец.
* * *
Меньше всего Джинни ожидала, что за легкомысленным приглашением в Нью-Йорк действительно что-то последует: она была полностью уверена, что Оливер тут же забыл о своих словах.
Инициатива исходила от ее отца; он предложил ей путешествие в награду за получение диплома – очень странно, если учесть, что он никогда не интересовался ее успехами в учебе. Глядя на простирающиеся внизу серо-голубые воды Атлантики, Джинни грустно улыбалась. Ей казалось, что папа с дядей Говардом вынашивают какие-то тайные планы, и вряд ли Оливеру будет приятно нянчиться с ней целую неделю.
Но когда огромный «Боинг 747» начал заходить на посадку над аэропортом Кеннеди, ее тревога мгновенно развеялась, сменившись возбуждением. Нью-Йорк! Поездка понравится ей в любом случае, независимо от отношений с Оливером.
Сомнения вернулись во время прохождения таможни. Папа говорил, что Оливер ее встретит, но в первый пугающий момент огромное помещение показалось ей морем незнакомых лиц. А когда она все же разглядела в толпе его темноволосую голову, ее сердце затрепетало в безумном ритме.
Он двинулся к ней сквозь людской поток со своей обычной насмешливой улыбкой и взял чемодан у нее из рук.
– Привет. Хорошо долетела? – дружелюбно спросил он.
– О… Да, прекрасно, спасибо, – ответила Джинни, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. После их последней встречи на ее дне рождения она не переставала мечтать об Оливере, и вот он здесь, стоит с ней рядом.
– Устала?
– Немножко, – призналась она, решив, что этим и объясняется ее слабость.
– Тогда поедем сразу ко мне, – предложил Оливер. – Там мы поужинаем и отдохнем. А завтра встанем пораньше и приступим к осмотру достопримечательностей.
Джинни замялась.
– Очень… мило с твоей стороны, что ты меня встретил, но… ты наверняка очень занят, – робко прошептала она. – Ты не обязан тратить на меня свое время.
Его темные глаза заблестели.
– Мне это только в радость, – ответил Оливер. – Кроме того, я обещал своему отцу позаботиться о тебе.
Именно этого она и боялась.
– Что ж… Большое спасибо, – сухо пробормотала она.
На мосту Квинсборо по пути в Манхеттен у Джинни закружилась голова. Странно было увидеть наяву знакомую по фильмам картину… но никакое кино не способно передать столько впечатлений: машины, шум, запах дизельного топлива и самой разнообразной еды, отвесные стены зданий из стекла и бетона, упирающиеся в яркое голубое небо.
Но когда роскошный «роллс-ройс» цвета шампанского поравнялся с Центральным парком, Джинни ахнула от восторга, совершенно забыв о намерении потрясти Оливера своим ледяным спокойствием. Деревья стояли в цвету, укрывая своей тенью зелень лужайки от палящего полуденного солнца – тихий райский уголок среди небоскребов и многоэтажных жилых домов, обступивших его со всех сторон.
Машина остановилась у края тротуара напротив стеклянной двустворчатой двери под темно-зеленым навесом. По обе стороны от входа стояли два лавровых деревца в деревянных кадках, а у двери дежурил величавый привратник в темно-зеленой униформе, которой не погнушался бы и швейцар из пятизвездочного отеля.
Он шагнул вперед и с поклоном распахнул дверцу автомобиля.
– Добрый день, мистер Марсден. Добрый день, мисс. Машин на улицах много сегодня?
– Как всегда, – кивнул Оливер. – Вы не доставите наверх сумки мисс Гамильтон?
– Конечно, сэр.
Подняв глаза, Джинни увидела перед собой высокое величественное здание. Двери плавно распахнулись, и она шагнула на мраморный пол вестибюля, покрытый пятнами солнечного света, проникающего сквозь стеклянную крышу. Очаровательный фонтанчик журчал под сенью пальм – ну прямо как в старых фильмах.
– Ух ты…!
Оливер недоуменно улыбнулся.
– Что?
– Это! – Джинни в изумлении глазела по сторонам. – Потрясающе!
– Да, наверное, – со смехом заключил Оливер, нажимая кнопку старомодного лифта. – Проект разрабатывал Боган, который, между прочим, участвовал в строительстве здания Крайслера.
– А. – По-видимому, Джинни должна была знать хоть что-то о здании Крайслера, но, к несчастью, в ее школе культуру Америки не проходили.
Лифт остановился на последнем этаже. Здесь было только две двери, и пока Джинни пыталась осмыслить тот факт, что квартира Оливера занимает половину всего верхнего этажа, одна из дверей отворилась.
– Ах… Джинни, милочка. Вот и ты. Заходи.
Джинни удивленно моргнула.
– Алина?
Она с трудом узнала сводную сестру Оливера – в последний раз они виделись лет десять назад. Алина вышла замуж за американского бизнесмена и переехала в Техас. В то время это оказалось большой неожиданностью – все почему-то считали, что у нее с Оливером «что-то есть».
Внезапно Джинни почувствовала себя неуклюжей уродиной – Алина словно сошла со страниц модного журнала. Ее изящная фигура казалась еще стройнее в голубом шелковом костюме простого покроя, светлые волосы были собраны в элегантную прическу, яркий макияж был безупречен.
– Конечно! – Она снисходительно улыбнулась. – Но ты выглядишь жутко усталой, милая. Я покажу тебе твою комнату. Тебе наверняка хочется привести себя в порядок перед ужином.
– Спасибо.
Джинни последовала за ней. Она казалась себе шариком, из которого выпустили весь воздух. Наверное, это от смены часовых поясов. Не могла же она всерьез надеяться, что Оливер будет полностью в ее распоряжении.
После толчеи Нью-Йоркских улиц квартира показалась ей тихим раем. Небольшая лестница вела в гостиную: просторную комнату с высокими потолками и блестящим деревянным полом, застеленным китайскими коврами. Огромные окна выходили прямо на зеленый оазис Центрального парка. Мебели немного: четыре больших дивана, обитых дорогой темной кожей, придвинуты к невысокому столику с мраморной столешницей и освещаются парой изящных светильников. С одной стороны располагалась столовая, на пару ступеней выше пола гостиной.
На стенах развешаны картины – «мазня», как сказал бы ее отец: буйные пятна цвета, наполненные движением, напоминающие порхание тропических птиц. Джинни не могла глаз от них отвести. Оливер взглянул на нее с улыбкой.
– Тебе понравилось? – тихо спросил он.
Она склонила голову, рассматривая самое большое из полотен красно-оранжевую бурю, спрыснутую яркой зеленью.
– Даже не знаю, – призналась Джинни. – Это… необычно, конечно…
Алина от души рассмеялась.
– Ты что же, Оливер, хочешь, чтобы бедная девочка, не успев приехать, сразу начала делиться своими впечатлениями о современной живописи?! Но мы ее сводим в Музей современного искусства. Хочешь, Джинни?
Джинни вымученно улыбнулась. Она давно мечтала об этой поездке, но вряд ли ей понравится постоянное общение с Алиной, которая относится к ней как к малому ребенку. Но и обижаться нечего – Алина всего лишь пытается проявить дружелюбие.
Алина пересекла комнату и распахнула дверь, ведущую в длинный коридор. Проходя по нему, Джинни успела заметить кухню, выложенную белым кафелем, и что-то вроде рабочего кабинета.
– А вот и твоя комната, – объявила Алина, открывая следующую дверь. Ванная здесь. Ужинать будем через час, тебя это устроит?
Джинни моргнула.
– А… да… Как скажете, – выдавила она, растерянно озираясь по сторонам. Эта комната вполне подошла бы для кинозвезды. Она раза в три больше ее спальни. Огромное окно выходило в парк. Ковер на полу – кремовый, как и тонкие прозрачные занавески.
Широкая кровать накрыта стеганым атласным одеялом (тоже кремовым)… даже присесть боязно. Но Джинни так устала… и у нее осталось всего несколько минут на отдых. Осторожно отбросив одеяло, она скинула туфли и прилегла, глядя, как колышутся тонкие занавески в потоках воздуха от кондиционера.
Нечего было удивляться при виде Алины, – размышляла Джинни, – в конце концов, она ведь сводная сестра Оливера. И несмотря на ее цветущий вид, жизнь ее не балует. Первое замужество Алины с каким-то пожилым богачом окончилось разводом, когда ей не было и двадцати двух лет, а второй брак, судя по словам тети Марго, катится в том же направлении.
Глупо ревновать к ней Оливера. Как, наверное, тяжело дважды побывать замужем и оба раза неудачно. Хорошо еще, что она может поплакаться в жилетку сводному брату, раз мамы нет рядом. И незачем подозревать здесь нечто большее.
Зевая, Джинни взглянула на часы. Пора вставать и переодеваться к ужину. Еще одну минуточку…
Когда она раскрыла глаза в следующий раз, комната была залита солнечным светом.
Джинни в изумлении вскочила, с ужасом осознав, что лежит под одеялом в своей ночнушке. Ее вещи были сложены на кожаном кресле у окна… а ведь она вроде бы не клала их туда. Наверное, ей помогла Алина.
Сползя с кровати, Джинни обнаружила, что ее чемоданы распакованы, а одежда аккуратно развешана в стенном шкафу рядом с ванной. Девушка нахмурилась… она никак не могла представить себе Алину за таким занятием. Но и Оливер сделать это не мог. Что подумала утонченная Алина при виде Медовушки, старого плюшевого медвежонка, которого Джинни засунула в одну из своих сумок и который теперь восседал на втором кожаном кресле?
Приняв душ в элегантной ванной комнате, оформленной в стиле тридцатых годов, и переодевшись в костюм, купленный специально для этой поездки (кораллово-розовый шерстяной жакет, простая темно-серая блузка и широкие брюки), Джинни решила наконец, что готова предстать перед хозяевами.
Но войдя в гостиную, она обнаружила там только Оливера. Он сидел за столиком на широком балконе с видом на парк и завтракал, читая газету. Сегодня он был одет довольно небрежно – в белую льняную рубашку и светлые брюки. При виде девушки Оливер сложил газету и радушно улыбнулся.
– Доброе утро, соня. Выспалась?
– Да, спасибо, – ответила Джинни, внезапно почувствовав комок в горле. – Прости… я пропустила ужин.
– Ай, детонька, ты же так устала, даже не проснулась, когда я тебя укладывала, – произнес незнакомый голос, смягченный солнечным южным акцентом. – Ты же дрыхла без задних ног.
– Ой… – только и смогла ответить Джинни при виде пожилой женщины, выскочившей из кухни с кофейником, распространяющим аппетитный аромат свежесваренного кофе. – Так это вы… уложили меня в постель? – переспросила она с некоторым облегчением от того, что загадка разрешилась так прозаично.
– Конечно, детонька, – хихикнула домработница, сверкнув черными глазами. – Кто же еще?
– Джинни, это Уилла, – пояснил Оливер со слегка кривоватой улыбкой. Она здесь хозяйка.
– Вот именно! – рассмеялась добродушная женщина. – Я еще не встречала мужчину, который мог бы сам за собой поухаживать. Читать биржевые сводки за завтраком…! – Она выхватила газету. – Как же ты думаешь прожить этот день, если не хочешь уделить чуточку внимания собственному желудку?
– Зато если ты будешь больше уделять внимания своему желудку, нам скоро придется двери расширять! – огрызнулся Оливер.
– Ха! – Почтенная дама горделиво подбоченилась. – Не отрицаю, я женщина крупная! Ну, детонька, что же ты будешь завтракать? – обратилась она к Джинни. – Оладушки? Жареный хлеб с яичком?
– Мне оладьи, пожалуйста, – ответила Джинни, поняв, что Уилла не позволит ей отказаться от завтрака во имя сохранения фигуры… впрочем она и сама была слишком голодна, чтобы решиться на это.
Широкое лицо домработницы осветилось радостной улыбкой.
– Какая хорошая девочка. Посиди пока, попей кофейку, а твои оладушки сейчас поджарятся.
– Спасибо… – пробормотала Джинни, усаживаясь на свободное место за столиком.
Оливер взял чашки и налил кофе им обоим.
– Так чем бы ты хотела сегодня заняться? – поинтересовался он.
– Разве тебе не нужно на работу? – робко переспросила Джинни.
– Сегодня суббота, – с улыбкой напомнил ей Оливер.
– Ах… Конечно… – Джинни слегка покраснела. – Тогда… Что бы ты предложил?
– Мы можем начать с Международного Торгового Центра… там самые лучшие виды. И ты, наверное, хочешь увидеть Статую Свободы?
– О, да, – с радостью согласилась Джинни. – Я читала, что нам тогда придется съездить на остров на пароме.
Оливер кивнул.
– Решено. Мы выйдем, как только ты позавтракаешь, а потом… у нас будет очень насыщенный день.
– А… Алина тоже поедет? – спросила Джинни, пытаясь сохранить равнодушный тон.
– Алина? – Казалось, Оливер удивлен. – Нет, конечно, нет. Уилла, не могла бы ты принести мне еще тостов? – добавил он, когда домработница вернулась с оладьями для Джинни.
