Текст книги "Находка Джинни Гамильтон"
Автор книги: Сюзанна Маккарти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Маккарти Сюзанна
Находка Джинни Гамильтон
Первая глава
– Граф Дракула, Оливер? – Прекрасные зеленые глаза Джинни Гамильтон лукаво блеснули. – Все-таки это костюмированный бал, а не обычные танцульки.
Оливер Марсден сухо улыбнулся. Своими иссиня-черными волосами, зачесанными назад с высокого лба, и плащом на шелковой подкладке он действительно напоминал вампирского графа. И излучал такое же убийственное обаяние.
– Сейчас скажу, кто ты, – ответил он. – Погоди… Скарлетт О'Хара, берущая Атланту штурмом? И, без сомнения, готовая устроить скандал.
– Это еще зачем! – Джинни рассмеялась, изобразив протяжный южный говорок, и присела в шутливом реверансе, взмахнув широкой юбкой светло-зеленого бархата. – Мне ведь нужно поддерживать репутацию!
– Вряд ли это требует больших усилий. – С высоты своего роста он окинул насмешливым взглядом ее пышную грудь, выставленную напоказ в глубоком вырезе платья. – Тем более в таком наряде. Это нечто особенное.
Джинни рассмеялась снова – низким, чуть хрипловатым смехом.
– Разве ты не скажешь, как сильно потрясен, увидев меня сегодня? поинтересовалась она. – Не прошло и недели после похорон моего бедного папочки, и вот я здесь, развлекаюсь на виду у всего города.
– Я должен быть потрясен?
– Ты ожидал? Боже! – Она надула губки. – Терпеть не могу быть предсказуемой.
– Тебе это не грозит, – заверил ее Оливер с ноткой едкого юмора в голосе. – Но прости, что я не смог приехать на похороны… я был в Токио.
– Жаль. Похороны прошли замечательно. – Ее мягкие губы изогнулись в сдержанной улыбке. – Папе бы понравилось. Помпы ровно столько, сколько нужно – даже сам епископ почтил нас своим присутствием! Один из тех дальних родственников, которые появляются исключительно на свадьбах и похоронах. Но боюсь, я уже успела разочаровать всех старых сплетниц… своим недостойным поведением, если не сказать хуже.
Темная бровь Оливера насмешливо изогнулась.
– Разве тебя волнует мнение старых сплетниц?
– Ни капельки! – Джинни равнодушно пожала обнаженными плечами. Она никогда не признается, даже самой себе, как больно ранят эти осуждающие взгляды и презрительное шушуканье. Ее отношения с отцом не всегда были гладкими, но она его обожала – своего старомодного, недалекого, упрямого скупердяя.
Наверное, Оливер был единственным, кто это понимал. Их отцы дружили с детства. Только Оливер Марсден оказался не тем человеком, которому она могла бы раскрыть свои истинные чувства. Шесть лет назад (видимо, по настоянию родителей) он сделал ей предложение, и она согласилась. Как и следовало ожидать, все окончилось разрывом.
К счастью, в последующие годы они почти не виделись. Оливер работал в Нью-Йорке, в какой-то влиятельной финансовой компании с Уолл-Стрит. Но два месяца назад его отец объявил о своем уходе с поста председателя правления «Марсден Ламберт» – маленького банка, принадлежащего его семье на протяжении нескольких поколений, одного из немногих независимых банков в Лондонском Сити. Оливер вернулся, чтобы занять место отца.
А это означало, что им придется сталкиваться друг с другом гораздо чаще. Джинни до сих пор не разобралась в своих чувствах к нему. При встречах он вел себя очень вежливо, если не сказать холодно, но все же ее мучили мрачные предчувствия. Шесть лет назад Джинни разорвала их отношения в ночь заключения помолвки… а Оливер Марсден не из тех, кто способен это простить.
Но ее тревожные мысли были надежно спрятаны за веселым блеском глаз. Джинни взмахнула ресницами, взглянув на Оливера с привычным кокетством.
– Может, они и правы, – с горечью призналась она. – Боюсь, я и вправду слишком избалована и эгоистична! Разве ты не рад, что не женился на мне?
– Если бы ты вышла за меня, то не была бы избалованной.
Джинни почувствовала, как екнуло сердце: в его шутке явно содержалась львиная доля правды. Но она заставила себя рассмеяться, хотя собственный смех и показался ей слегка вымученным.
– Ах, да, тогда и я рада, что не вышла за тебя… мне больше нравится быть избалованной.
– Джинни, милочка, я не ожидала увидеть тебя сегодня. – Оливер еще не успел ответить, как в разговор вмешался хорошо знакомый мелодичный голос. Сказочная Снежная Королева, высокая и стройная, в ослепительно-белом узком платье, с очень светлыми волосами, усыпанными сверкающими серебряными снежинками, стояла рядом с Оливером. С холодной улыбкой она по-дружески взяла его под руку.
Сводная сестра Оливера: такая же светлая, как он темный… и яда в ней столько же, сколько красоты.
– Привет, Алина. – Улыбка Джинни не померкла, а ее голос не выражал ничего, кроме радости. – Да, это я. Я ведь не смогла бы пропустить такую вечеринку!
– Я так ужасно расстроилась, когда узнала о твоем отце, – промурлыкала Алина с приторно-сладким сочувствием. – Наверное, это стало для тебя страшным потрясением.
– Вовсе нет, – резко ответила Джинни. – Он долго болел.
– Конечно. И он ведь был уже старым, правда? Но платье у тебя просто божественное! Я бы не осмелилась надеть такой рискованный цвет.
– Спасибо. – Джинни почувствовала издевку в комплименте Алины, но сейчас ей не хотелось затевать перепалку. – Что ж, приятно было пообщаться с вами, – пробормотала она вежливые слова прощания. – Увидимся позже, хорошо? Пока…
Ослепительно улыбнувшись напоследок, она упорхнула, возвращаясь к своей обычной роли, искрясь весельем, заигрывая с каждым встречным мужчиной от восемнадцати и до восьмидесяти – Джинни Гамильтон, светская штучка, в своем репертуаре. Даже сегодня, несмотря на множество знаменитостей и «сливок общества» в числе гостей, она умудрялась привлекать к себе всеобщее внимание.
Не сказать, чтобы она была особенно красива… по крайней мере, в классическом смысле. Скорее ее можно было назвать «яркой». Высокая и гибкая, с черными, как смоль, длинными волосами, чистой сливочной кожей и глазами цвета зеленой листвы в обрамлении густых ресниц. Но ее нос был слишком острым, рот чуть великоват – как она обычно шутила, не те детали взяли при сборке.
Немногие могли разглядеть ум в этих глазах, решительность в линии подбородка, оттенок ранимости в сияющей улыбке. В основном, они видели то, что Джинни позволяла им увидеть – легкомысленную любительницу развлечений, избалованную папину дочку, ветреную и несерьезную. Какая-то извращенная гордость заставляла ее подыгрывать самым худшим сплетням, которые про нее ходили, но она давно уже поняла, что этот вид маскировки самый надежный.
Некоторые из гостей догадывались, что Джинни имеет какое-то отношение к оргкомитету сегодняшней вечеринки; считанные единицы знали, что именно она была движущей силой. Поэтому она пришла сегодня, поэтому заставила себя разодеться в пух и прах и скрывать свои истинные чувства… одному богу известно, каких усилий ей это стоило.
Это был ее конек. Джинни обладала невероятным талантом устраивать благотворительные мероприятия и заставлять людей раскошеливаться…Сама она утверждала, что это ее единственный талант, хотя многие друзья по доброте своей с ней не соглашались. Как бы то ни было, когда за дело бралась она, гости всегда оставались довольны, а когда люди довольны, они становятся щедрее.
Цели благотворительных сборов могли быть самыми разными. Сегодня, к примеру, деньги жертвовались в пользу приютов для бездомных бродяг, алкоголиков и наркоманов, при встрече с которыми большинство «приличных» людей морщатся от отвращения.
Джинни определенно была в ударе. Даже самые сварливые из старых сплетниц не могли устоять перед ее чарами, когда она обсуждала с ними проблему поиска хорошего и недорогого парикмахера или упоминала их внуков, не забывая при этом, который из них сейчас болеет ветрянкой. Только самые близкие из ее друзей знали, чего ей стоит поддерживать эту видимость веселья.
Она научилась этой игре еще в детстве. Ей было всего девять лет, когда ее мать умерла, но Джинни сразу поняла, как сильно ранят отца ее слезы. Поэтому она начала скрывать их за ослепительной улыбкой – и теперь ее второй натурой стала привычка притворяться, что все идет прекрасно, независимо от того, какие чувства бурлили в ее сердце.
Это помогло ей продержаться шесть лет назад, когда ревность Алины и собственная наивная гордость разрушили ее романтические мечты и привели к разрыву с Оливером.
* * *
Вечер удался на славу. Две с лишним сотни гостей танцевали под роскошными люстрами, огни которых отражались и множились в огромных зеркалах. Людям нравился маскарад – возможно потому, что это позволяло им забыть о повседневности и хоть на несколько часов примерить на себя чужую роль.
Джинни взглянула по сторонам и осталась довольна увиденным. Все оказалось не зря – недели тяжелой работы и подготовки; море обаяния, которое потребовалась ей, чтобы убедить упрямых бизнесменов поместить свою рекламу в глянцевой программке; множество знакомых, которых она привлекла к распространению билетов.
Теперь можно и отдохнуть. Обойдя довольно-таки тучную Марию Антуанетту (одну из полудюжины), Джинни остановилась у тяжелых кирпично-красных портьер, скрывающих застекленную дверь в дальнем углу зала. Убедившись, что никто за ней не наблюдает, она юркнула за штору и исчезла.
Снаружи был маленький дворик, окруженный с четырех сторон зданиями гостиницы. Днем здесь было приятно посидеть за чашкой кофе или мороженым, но сейчас он был совершенно пуст. Джинни слышала музыку и смех, доносящуюся из зала, но плотно занавешенные окна создавали ощущение уединенности.
Хотя на дворе стоял май, вечерний воздух не был слишком прохладным. Джинни со вздохом присела за столик, закрыла глаза и кончиками пальцев потерла виски – от постоянных улыбок у нее разболелась голова.
Дурацкая гордость вынуждала ее притворяться, что после папиной смерти ничего не изменилось. Но сейчас гордость – все, что у нее осталось. И скоро об этом узнают все местные сплетницы, которым только дай повод для осуждения. Без сомнения, они скажут, что Джинни получила по заслугам.
Конечно, ей не на что жаловаться – никто не виноват, что она постоянно становится объектом пересудов. Она устроила скандал в ночь помолвки с Оливером и даже пальцем не шевельнула, чтобы восстановить пошатнувшуюся репутацию. Теперь уже никто не поверит, если она попытается рассказать правду о том вечере. Впрочем, и рассказывать-то не хочется. Ложь прекрасно помогает скрыть душевную боль, которая, как оказалось, не исчезла с годами.
Было безрассудством с ее стороны подначивать Оливера, – мрачно размышляла Джинни. Она пыталась дать ему понять, что прошлое забыто, все раны давно зажили… но блеск в темных глазах Оливера свидетельствовал о том, что он вовсе так не считает.
Этого и следовало ожидать. Еще в юности она подозревала, что под его личиной спокойствия и цивилизованности скрывается гораздо более опасный человек – точно так же, как его безупречный смокинг скрывает сильное, мускулистое тело, больше подходящее спортсмену или грузчику, чем председателю правления одного из старейших и самых респектабельных банков Лондонского Сити.
Как изменит его работа в финансовом центре Лондона? Или, еще интереснее, какие изменения внесет сам Оливер? «Марсден Ламберт» (Ламберты давно исчезли, хотя их имя и осталось в названии) по праву считался самым консервативным банком. Теперь же, когда Оливер встанет у руля, все наверняка изменится. В Нью-Йорке он занимался фьючерсными сделками, что, по мнению Джинни, мало отличается от азартных игр. И ему явно везло. Игра стоила свеч.
Чем ей грозит возвращение Оливера в Лондон? Честно говоря, даже хорошо, что шесть лет назад они не поженились. Теперь, по здравом размышлении, Джинни пришла к выводу, что чувство, которое она считала любовью, могло на поверку оказаться детским увлечением. А Оливеру очень скоро наскучила бы юная наивная жена, избалованная любящим папочкой, полная глупых романтических идей, почерпнутых из модных журналов.
Но даже если Оливер и сам это понимает, он все равно может попытаться отомстить ей. Пока папа был жив, она чувствовала себя в безопасности Оливер не посмел бы огорчить лучшего друга своего отца. Но теперь, после папиной смерти…? В этих темных глазах ясно читалась угроза. Неужели временное перемирие между ними подошло к концу?
– Привет. Я так и думала, что найду тебя здесь. Подышать вышла?
Джинни оглянулась через плечо и поприветствовала свою лучшую подругу Сару сдержанной улыбкой.
– Ага, – кивнула она. – Я поняла, что не могу больше терпеть эти осуждающие взгляды. Все вокруг считают меня бессердечной сучкой, правда ведь?
– Ну… некоторые, может, – неохотно согласилась Сара. – Те, кто тебя не знают.
Джинни рассмеялась.
– Еще одно пятно на моей репутации! Теперь-то я погибла окончательно.
– Не глупи, – возразила Сара. – Это всего лишь пустые сплетни.
– Ах, ведь не бывает дыма без огня! – заявила Джинни, сверкнув глазами.
Сара фыркнула с отвращением.
– Сама виновата… постоянно нарываешься.
Джинни встретила это замечание озорной улыбкой.
– Конечно. Гораздо забавнее быть роковой женщиной, чем ханжой!
Сара рассмеялась вместе с ней, хотя ее не так-то просто было одурачить.
– Тебе не стоило приходить сегодня, – мягко сказала она. – Мы бы сами управились.
Джинни покачала головой, внезапно став серьезной.
– Нет… Нет, я не могла свалить все это на вас. Кроме того, какой смысл сидеть дома и плакать? Его это не вернет. – Она умолкла, ее мягкие губы изогнулись в кривой усмешке. – В любом случае, – задумчиво добавила она, – быть может, это моя последняя вечеринка.
Сара посмотрела на нее с изумлением.
– Что ты имеешь в виду?
Джинни взглянула на высокие, холодные звезды. Ей часто казалось, что мама после смерти стала одной из таких звездочек и смотрит на нее с небес. А папа сейчас тоже там? С ней вместе?
– Помнишь крупную страховую компанию, которая разорилась года два назад, оставив кучу людей без денег? Так вот, папа был одним из совладельцев.
Подруга широко раскрыла глаза.
– О… Господи!
– Вот именно. – Ей не удалось скрыть горечь в голосе. – Даже смешно. Он всегда был так осторожен в денежных делах… он бы и думать не стал о каком-нибудь вложении, если бы не считал его совершенно надежным и достойным доверия. Похоже, компании пришлось выплачивать страховки по нескольким стихийным бедствиям одновременно… они даже не представляли, сколько это составит.
– Кошмар! – воскликнула Сара. – А ты хоть что-нибудь можешь сделать?
– Ничегошеньки! – Джинни в рассеянности обводила носком туфельки край брусчатки. – Но лучше бы он мне сказал сразу. Конечно, я бы вряд ли чем помогла, но по крайней мере мне бы не было сейчас стыдно за все те деньги, которые я тратила на тряпки и украшения, пока он пытался расплатиться с долгами. Он даже выдавал мне мое содержание, как будто ничего не случилось.
Сара покачала головой.
– Наверное, он не хотел, чтобы ты беспокоилась.
– Знаю. Помнишь, как он говорил? «Не забивай себе голову этой ерундой». Зато теперь мне ничего другого не остается, кроме как беспокоиться. Придется продать дом.
– Ой, нет! – У Сары слезы на глаза навернулись. – Какой ужас! Где же ты будешь жить?
Джинни пожала хрупкими плечами, не позволяя себе впасть в отчаяние.
– А, найду что-нибудь.
– Ты могла бы… переехать к нам, – робко предложила Сара. – Места хватит.
Джинни со смехом покачала головой.
– Боюсь, нам с Питером было бы тесно даже в Букингемском дворце. И зачем тебе понадобилось выходить замуж за моего придурковатого кузена? Никогда себе не прощу, что познакомила вас.
Сара захихикала, не обидевшись на шутку.
– Никакой он не придурковатый, – возразила она. – Просто слишком… осторожный иногда. Но, серьезно, что ты будешь делать? На что собираешься жить?
– Думаю, мне придется искать работу, – мрачно сказала Джинни. – Беда в том, что я совершенно ничего не умею. Бедный старый папочка… у него были такие допотопные представления о женщинах и карьере. А я по своей лености с ним соглашалась.
– Это не из-за лени, – возмутилась Сара. – Ты просто не хотела его расстраивать, зная о его больном сердце.
– Ну… да, – призналась Джинни. – Но в итоге у меня нет никакого образования… если не считать школьного аттестата. Единственное, что я могу – устраивать все это… – Она махнула рукой в сторону переполненного танцевального зала.
– И у тебя замечательно получается! – с восторгом подхватила Сара. Ты, наверное, смогла бы сделать себе карьеру? Сейчас куча благотворительных организаций нанимают себе профессиональных сотрудников.
Джинни покачала головой, печально усмехнувшись.
– Я смогла собрать здесь всех этих людей только потому, что вращаюсь в нужных кругах. Что, по-твоему, у меня получится, если я буду нищей?
– Но ты еще можешь выйти замуж за миллионера, – хихикнула Сара. – Их здесь пруд пруди. По-моему, для тебя это проще простого.
Внезапно Джинни щелкнула пальцами.
– Вот! Сара, ты гений.
Подруга ошеломленно на нее взглянула.
– Я пошутила.
– А я нет, – решительно заявила Джинни. – Это идеальный выход. Если я удачно выйду замуж, то дом останется у меня и никто не узнает, что бедный папочка умер банкротом. Он был таким гордым… он не хотел, чтобы об этом стало известно. Я обязана сохранить его тайну. Давай, прикинем. Кого мы знаем подходящего? Как насчет Джереми? Он симпатичный… и довольно милый.
– Ой, нет… даже слишком милый, – возразила Сара со смехом. – Ты же постоянно над ним прикалываешься.
– Гмм… Может, ты и права, – согласилась Джинни с крайне задумчивым видом. – Ладно… Тогда Ральф?
Сара поморщилась.
– От него воняет конюшней.
– Ну и что? Я люблю лошадей. Хотя да, если нюхать это постоянно… Алистер?
– Ты же сама называла его лопоухим.
– Это не важно, если из него получится отличный муж, – справедливо заметила Джинни. – Занесем его в список.
– Жаль, что ты поссорилась с Оливером, – сказала Сара, склонив голову набок. – Он очень богат, и красивый к тому же.
– Оливер? – Джинни беззаботно рассмеялась. – Ой, нет… он такой высокомерный! Я бы не вышла за него, даже если бы была в отчаянии.
– Разве ты не в отчаянии?
– Да, – равнодушно согласилась Джинни. – Но все равно за него не выйду! Кажется, сейчас начнут подавать ужин. – К счастью, вовремя появился повод свернуть с опасной темы. – Идем.
Танцевальный зал мгновенно опустел, гости перебрались в столовую. Джинни заглядывала сюда раньше и убедилась, что метрдотель знает свое дело. Столы были украшены букетами нежных фрезий, пламя свечей отражалось в хрустальных бокалах и серебряных приборах, разложенных на белоснежных накрахмаленных скатертях.
– А вот и наш столик! – воскликнула Сара, схватив Джинни за руку и ринувшись через столовую.
Следуя за подругой, Джинни шепотом выругалась. Черт… надо было заранее проверить размещение. Она должна была предвидеть, что Питера посадят рядом с Оливером – так как они вместе учились в университете, их считают чуть ли не родными братьями!
– Еще раз добрый вечер! – Джинни улыбнулась Оливеру с привычной непринужденностью и шагнула к своему столику, грациозно качнув широкой юбкой. – Ты будешь ужинать с нами?
– Если никто не возражает, – ответил он чуть насмешливо.
– Только не я. Ах, спасибо, – добавила Джинни, когда он придвинул к ней стул, опередив Джереми, считавшегося ее спутником на этой вечеринке.
Бедный Джереми, растерянный и смущенный, опустил руку и с выражением глубокого разочарования на красивом мальчишеском лице уселся рядом. Джинни одарила его самой теплой своей улыбкой, на которую он отреагировал испуганным взглядом. Да, Сара права, – кисло подумала Джинни, – не стоит тащить его под венец, какой бы легкой добычей он ни казался. Он так старается ей услужить, что за неделю доведет до буйного помешательства.
К ним присоединилась еще одна пара, старые друзья Питера и Оливера. Люси, в костюме испанской танцовщицы со сбившейся набок мантильей, плюхнулась на стул, похлопав по соседнему сиденью.
– Оливер, дорогуша! Садись скорее сюда! – Судя по голосу, она уже успела попробовать хереса. – Почему тебя так долго не было в Лондоне, противный мальчишка? Нам тут не хватало красавчиков!
Оливер улыбнулся, безупречно вежливый, как всегда.
– Прости… если бы я знал, что мое отсутствие заметят, я бы вернулся раньше.
Люси расхохоталась.
– Рассказывай, как там Нью-Йорк? Я его обожаю! Каждый год езжу туда за рождественскими покупками. А ты там была? – спросила она, добродушно улыбнувшись Джинни, сидящей напротив.
– Один раз, – ответила Джинни, стараясь не смотреть в сторону Оливера.
– Ах, да, – вмешалась Алина. – Жаль, что твоя поездка оказалась такой короткой. Разве можно оценить все прелести Нью-Йорка за несколько дней.
Намек оказался настолько тонким, что его легко можно было пропустить мимо ушей. Но Джинни никогда не забывала о том, что Алина долгое время жила в Нью-Йорке… И от нее не укрылось, какими блестящими глазами «Снегурочка» смотрит на Оливера.
К счастью, муж Люси, Найджел, сменил тему разговора, упомянув индекс Доу-Джонса. Мужчины погрузились в обсуждение финансовых проблем, а Джинни тем временем попыталась взять себя в руки.
Она тайком посматривала на Оливера из-под ресниц. Прошедшие годы мало его изменили – сейчас он стал даже красивее, чем был в двадцать лет. В его облике появилась зрелость, отражаясь в линии скул, в очертаниях рта, который всегда казался ей очаровательным. Она до сих пор помнила их первый поцелуй…
Внезапно Джинни поняла, что выдала себя. Оливер тоже начал рассматривать ее с ленивой неспешностью. Его взгляд скользнул по ее нежному горлу и задержался на упругой груди. На губах появилась довольная улыбка.
Странные мурашки пробежали по ее телу. Шесть лет назад она была тощей, нескладной девчонкой, с почти плоской фигурой, и даже не посмела бы надеть подобное платье. От взгляда Оливера ее бросило в жар, но все же она заставила себя холодно улыбнуться.
Джереми налил ей вина, и Джинни взяла вилку, пытаясь сосредоточиться на еде. Но обычный здоровый аппетит ее покинул. После горячего – нежных ломтиков оленины под острым красным соусом – она поняла, что съела даже меньше Алины, которая обычно клевала, как птичка, стремясь сохранить свою изящную фигуру.
При всем желании Джинни не могла не поглядывать на тоненькую блондинку, склонившуюся к Оливеру, нашептывающую ему что-то личное…
Черт, опять эта горькая смесь злости, обиды и ревности. Когда же все это кончится? Больше шести лет прошло. В девятнадцатилетнем возрасте, неуверенная в себе, не уверенная в Оливере, Джинни оказалась легкой добычей для умной опытной женщины. Но теперь, повзрослев и став мудрее, она могла бы сыграть на равных.
Поданный кофе и портвейн стали сигналом приближения кульминационного момента вечеринки. Волна восхищенного шепота пробежала по залу, когда гости раскрыли свои программки.
– Дорогая, какая потрясающая идея! – Престарелая мисс Простофиля с маской в виде страшного лохматого паука остановилась у их столика. – Я так взволнована… даже не знаю, за кого торговаться!
– Торгуйтесь за всех сразу, леди Лулворт, – с улыбкой предложила Джинни. – Чем больше людей примут участие, тем выше поднимутся цены.
– Ах… да, конечно! Тогда я буду торговаться за всех. Ведь это благое дело, правда?
Джинни с сияющими глазами повернулась к своим соседям.
– Она понятия не имеет, для чего все это делается.
Все рассмеялись, а Питер нахмурился.
– Я и вправду не уверен, что это хорошая затея, – пробормотал он, склонившись к Джинни. – Тем более, для тебя.
– Ой, не нуди! – огрызнулась она. – Это всего лишь шутка.
– Да мне, собственно, наплевать, – буркнул Питер.
– Тсс! – шикнула Сара. – Торги уже начинаются.
Осуществление своей тайной задумки потребовало от Джинни чудовищных усилий и бездны обаяния. Ей удалось уговорить десяток своих друзей и знакомых потратить не только свои деньги, но и личное время. Каждый из них станет «рабом дня» для человека, предложившего на торгах наивысшую цену.
Первым «рабом» была давняя подруга Джинни, увлекающаяся составлением букетов. Ее предложение украсить цветами дом своего «покупателя» вызвало всеобщий ажиотаж. Джинни сидела, судорожно сцепив пальцы: каждый вырученный пенни будет потрачен на благотворительность.
Ей крупно повезло, что вести аукцион согласился Корнелл Эллиот, популярный комедийный актер. Своими шутками и пародиями он доводил зрителей до истерики. Следующие три лота разошлись так же быстро, как и первый. Корнелл поддразнивал торгующихся, разжигая в них дух соревнования, и очень успешно взвинчивал цены.
– А теперь… о, нет! Этот лот будет пользоваться успехом… особенно у дам. Где моя жена? Сиди смирно, дорогуша… его ты не получишь. Оливер Марсден… где ты, Оливер? Ау!
Как и остальные «рабы», Оливер встал и поклонился, отвечая на аплодисменты.
– Ну и как вам это? Оливер готов отвезти своего покупателя в Париж на частном самолете и устроить для него ужин при свечах с видом на Сену! Дамы, вперед! Это предложение, от которого невозможно отказаться. Кто начнет? Ах, благодарю вас, мадам.
Началась яростная борьба, и Корнелл подливал масла в огонь. Оливер улыбался, обводя взглядом зал. Сидящая рядом Алина довольно ухмылялась, словно радуясь растущей цене.
Бывают времена, – подумала Джинни, – когда хочется снова стать десятилетней девочкой, и чтобы большая порция малинового мороженого была пределом мечтаний.
Леди Лулворт отчаянно торговалась, крича и размахивая своим кошмарным пауком, чтобы привлечь внимание Корнелла. Каждый раз, когда ее цену перебивали, она испускала стон разочарования.
– Вам не везет, леди Лулворт, – заметил Корнелл, побуждая ее продолжить торг. – Не желаете повысить цену?
– Ой…! О Боже… я…
Корнелл поднял молоток.
– Раз…
– Да! Да… еще пятьдесят фунтов! Он мой, он мой!
– Жалеешь о своем предложении, Оливер? – усмехнулась Джинни.
– Вовсе нет, – спокойно ответил Оливер.
– Она навяжет тебе свою доченьку, – предупредил Джереми. – Она уже отчаялась выдать ее замуж!
– Больше заявок не будет? – спросил Корнелл. – Раз… Два… – Он сделал драматическую паузу, и леди Лулворт заерзала на стуле. – Продано даме с пауком.
– Чудесно! – Она вскочила, бросилась на шею к Корнеллу и чмокнула его в щеку, а затем метнулась к Оливеру. – О, мне так не терпится! – лопотала она, хлопая в ладоши. – Не знаю, как смогу дождаться…
– Надеюсь, вам понравится, – добродушно ответил Оливер.
– О, конечно. Конечно, понравится!
– Какой ужас, – мрачно заметил Джереми, когда почтенная леди вернулась к своему столику. – Берегись ее доченьки! Жуткая девица! Едва не закогтила Эдварда Чатсби в прошлом году… Он уже начал было кольцо подыскивать, да вовремя опомнился. Надеюсь, тебя не надо предупреждать, а? Хватило же у тебя ума избегать брачных ловушек… Ой… – Он умолк и залился краской, сообразив, что совершил чудовищную оплошность. – О Боже… Простите… Я забыл… то есть, забыл о вас…
У Джинни перехватило дыхание, но все же ей удалось рассмеяться.
– Ай, не волнуйся, Джерри. Это было слишком давно. Нам… теперь и самим смешно вспоминать, правда, Оливер?
Оливер ответил вежливой улыбкой, но Джинни все же почудилась угроза в его глазах.
– Конечно, – произнес он, поднося к губам бокал с вином. – Было бы глупо сейчас кому-нибудь из нас испытывать… враждебность.
У Джинни пересохло во рту, и она потянулась за бокалом. Внезапно атмосфера в зале накалилась. Джинни начала обмахиваться программкой, но это не помогло.
Аукцион явно понравился гостям, и торговля шла очень бойко. Джинни в уме подсчитала выручку и осталась довольна. Результат превзошел все ее ожидания. Действительно, усилия оказались не напрасны.
Наконец Корнелл объявил:
– А теперь, дамы и господа, мы подошли к последнему лоту этого вечера… и он обещает стать гвоздем программы. Наша дорогая Джинни! Иди сюда, милая… и поклонись.
Смеясь, Джинни встала и изобразила изящный реверанс в ответ на аплодисменты.
– Джинни предлагает свой удивительный талант устроительницы вечеринок. Начиная с приглашений и заканчивая мытьем посуды! Итак, кто начнет?
Торговля шла замечательно, тем более, что Джинни со смехом подначивала зрителей. Вскоре цена достигла рекордной отметки и перевалила через нее. Последняя заявка поступила от супругов, которых Джинни знала много лет. Их дочь собиралась замуж – видимо, поэтому они так стремились купить ее услуги.
– Шестьсот фунтов! – восхитился Корнелл. – Будут ли еще предложения? Он поднял молоток. – Раз…
Внезапно из-за ее собственного столика донесся уверенный голос.
– Тысяча фунтов.
Общий вздох удивления пронесся по залу. Оливер. Джинни почувствовала прилив крови к лицу, глядя в его спокойные темные глаза. Зачем он это делает?
Она умоляюще взглянула на Дугласа и Марджори. Но Дуглас отрицательно покачал головой.
– Прости… мы не можем, – сказал он.
Все глаза в комнате были обращены на Оливера, когда Корнелл поднял молоток.
– Кто-нибудь предложит больше тысячи? – неуверенно спросил он. – Раз… Два… – Каждый удар молотка отзывался в сердце Джинни острой болью. Продано Оливеру Марсдену.
