Текст книги "Истинная любовь"
Автор книги: Сюзанна Энок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Сюзанна Энок
Истинная любовь
Глава 1
«Вместе со всем светским обществом, мечтающим в полной мере насладиться неприветливой хмурой погодой и тяжело нависшим низким пасмурным небом, в город вернулась леди Энн Бишоп. Лондон переживает небывалые холода, каких не помнят даже самые древние из его жителей. Не поверите, но наша великолепная Темза замерзла! Автору этих заметок остается лишь вопрошать: неужели все почтенные мужья города утратили любимую отговорку и вынуждены делать то, что прежде могли отложить до лучших времен? Например: «Соглашусь выбросить кабанью голову (или признать, что страдаю подагрой, или выслушать мудрые советы супруги – вы, дорогие читатели, вольны, выбирать любой понравившийся вариант), когда замерзнет Темза».
Однако, невзирая на непривлекательное покраснение носов, бомонд с оптимизмом встречает холода: очевидно, радует новизна ощущений. Леди Энн Бишоп, как указывалось ранее, была замечена за лепкой снеговика в компании сэра Ройса Пемберли, который, нелишне уточнить, не является ее нареченным женихом.
Остается лишь догадываться, как в данной ситуации поведет себя маркиз Хэлферст, обрученный с леди Энн с первых дней ее жизни. Неужели оставит поместье в Йоркшире и явится в Лондон, чтобы наконец-то познакомиться с той особой, с которой намерен рано или поздно отправиться к алтарю? А может быть, сложившиеся обстоятельства вполне устраивают маркиза? В конце концов, далеко не каждому джентльмену нужна жена».
Леди Энн Бишоп положила письма на карточный стол.
– Ну вот, – с улыбкой заключила она. – Теперь каждая из нас прочитала все три послания. Так каково же ваше мнение, леди?
– Самое пылкое приглашение пришло от мистера Спенгла, – со смехом ответила Тереза де При и показала листок. – Он целых четыре раза употребил слово «сердце».
– И дважды – слово «горячий»! – Энн тоже рассмеялась. – А еще у него самый красивый почерк. Как, по-твоему, Полин?
– Можно подумать, Энни, будто почерк имеет для тебя какое-то значение. – Мисс Полин Гамильтон пренебрежительно отмахнулась. – Всем нам прекрасно известно, что в театр ты собираешься ехать с лордом Хардом, и вовсе ни к чему хвастаться перед бедными подружками любовными письмами.
– Ради Бога, это вовсе не любовные письма. – Энн взяла со стола послание лорда Харда и задумчиво взглянула на каллиграфический почерк. Деэмонд Хард, вне всякого сомнения, оставался самым остроумным из знакомых джентльменов, но при чем же здесь любовь? О любви не могло быть и речи.
– Как же в таком случае предпочитаешь называть все эти произведения эпистолярного жанра? Письмами искренней симпатии?
Энн слегка нахмурилась и вернула листок на место.
– Все это лишь шутка. Ровным счетом ничего серьезного.
– Почему? Потому что тебя обручили в возрасте трех дней? – не унималась Полин и даже скептически покачала головой. – По-моему, для тебя давний семейный договор значит еще меньше чем для твоих поклонников.
– Полин, с какой стати ты вдруг решила читать мне мораль? – Энн обиженно надула губки и быстро сложила письма в стопку. – К твоему сведению, у меня нет поклонников, да и ничего предосудительного я не делаю.
– И вообще, – вступила в спор Тереза, – не напомните ли, когда Энни получила последнее письмо от лорда Хэлферста?
– Никогда! – в один голос воскликнули подруги и весело рассмеялись.
Энн тоже засмеялась, хотя ей самой разговор вовсе не казался забавным. В сказках жених спасал невесту, ради любимой бесстрашно сражался с ведьмами и убивал драконов. Написать письмо, пусть даже из забытого Богом Йоркшира, – подвиг несколько меньшего масштаба.
– Да, – подтвердила она. – К сожалению, за долгие девятнадцать лет не пришло ни одной записки, ни единого слова. А потому не желаю больше выслушивать нелепые замечания по поводу суженого-овцевода. – Для большей убедительности она слегка наклонилась. – Джентльмену прекрасно известно, где протекают мои дни. Если сам он предпочитает жить как можно дальше от Лондона, то остается лишь пожелать герою удачи.
Тереза вздохнула:
– Так что же, замуж не собираешься? В ответ Энн похлопала подругу по руке.
– Видишь ли, я надежно обеспечена ежемесячным содержанием; благодаря министерской должности отца провожу большую часть года в Лондоне, да еще в окружении лучших подруг, о которых только можно мечтать; получаю по три приглашения на каждое светское событие, причем в разгар холодной зимы. Если это не совершенство, то, что же тогда считать совершенством?
Полин покачала головой:
– Ну а как же все-таки насчет маркиза-овцевода? Неужели бедняга иссохнет и сгинет в своем дремучем Йоркшире? А если когда-нибудь решит жениться, то разве не на тебе?
Энн вздрогнула. Мисс Гамильтон отличалась редкой способностью находить на чужом пути опасные камни.
– Решения этого господина меня не касаются.
– Может быть, суженый погибнет смертью храбрых при стрижке овец? – предположила Тереза.
– О, я вовсе не желаю лорду Хэлферсту зла, – поспешно возразила Энн. О, небеса! Да ведь если, не дай Бог, с маркизом приключится что-нибудь неладное, мгновенно рухнет единственная защита, до сих пор кое-как спасавшая от неумолчного ворчания матери о необходимости сделать выбор и выйти замуж. Пока что удавалось успешно прикрываться неведомым женихом-маркизом. Брак без его согласия оказался бы нарушением норм приличия. – Джентльмен мне очень нравится на расстоянии – чем дальше от Лондона, тем лучше.
– Хм, – усомнилась Тереза. – Это сейчас ты так рассуждаешь, но…
В этот момент дверь гостиной открылась.
– Энн, немедленно иди сюда! – прошипела мать.
Леди Дэвен выглядела очень бледной и встревоженной, и Энн с ужасом решила, что с отцом что-то случилось. Она мгновенно вскочила и подбежала к двери.
– В чем дело, мама?
– Он здесь! – изрекла графиня, даже не удостоив подруг своей дочери взгляда. – Но почему ты в этом платье? Куда делось новое, голубое?
– Мама, о чем ты? – Энн выразительно посмотрела на молодых леди, без слов умоляя о прощении. – Кто здесь? Папа?
– Нет, он! Лорд Хэлферст!
У Энн перехватило дыхание, а Тереза и Полин изумленно воскликнули:
– Что?! – Хватит медлить! – строго одернула мать, схватила дочь за руку и потащила по коридору.
– Что он здесь делает? – В голове Энн роились сотни вопросов, но в слова воплотился лишь один-единственный, самый важный.
Леди Дэвен раздраженно взглянула на дочь.
– Пока что это никому не известно. Спросил тебя. Бедняга Ламберт растерялся и не знал, что делать, но, к счастью, хотя бы догадался проводить нежданного гостя в утреннюю комнату.
Суженый ждет в утренней комнате! Овцевод, Маркиз Хэлферст. Тот самый толстый, лысый, неряшливый, низенький, дурно пахнущий овцевод, которому родители пообещали отдать ее в жены. За все девятнадцать лет жизни она еще ни разу не видела этого ужасного человека.
– Ой, сейчас упаду в обморок, – пробормотала Энн.
– Ни в коем случае. Сама во всем виновата: незачем было так себя вести. Скорее всего, он приехал, чтобы от тебя отказаться.
Энн заметно оживилась.
– Правда? – Теперь, когда в Лондон явился неведомый маркиз, даже перспектива выслушивать постоянные напоминания матери о необходимости выйти замуж за другого уже не казалась столь мрачной.
Перед закрытой дверью утренней комнаты они остановились.
– Даже не сомневайся, – убежденно прошептала графиня. – И постарайся вести себя прилично. – Она открыла дверь и пропустила дочь вперед.
– Вести… – закончить Энн не успела, поскольку дверь резко захлопнулась.
Он стоял возле камина и грел руки. Пару мгновений Энн видела лишь профиль. Не лысый, не низенький, ничуть не толстый, в темном, ловко облегающем сильную фигуру сюртуке. Почему-то внезапно пришло на ум слово «аристократ» – в старинном, элегантном смысле.
– Вы Хэлферст? – неожиданно для, себя выпалила Энн и покраснела.
Гость быстро обернулся, чем вызвал легкое движение воздуха. Темно-серые глаза, на лбу влажная от снега прядь. Волосы иссиня-черные, как уголь. Он смотрел пристально, в упор, с заинтересованным вниманием, от которого перехватило дыхание.
– Да, Хэлферст.
Ответ прозвучал отрывисто, почти резко, хотя трудно было определить, отчего именно: от изумления или от раздражения.
– Леди Бишоп, полагаю?
«Совсем не безобразен», – мысленно отметила Энн, глубоко вздохнула, взяла себя в руки и присела в запоздалом реверансе.
– Что… что привело вас в Лондон, милорд?
– Снеговик, – лаконично, ровным голосом ответил гость.
– Прошу прощения?
Маркиз достал из кармана в несколько раз сложенную газетную страницу и сделал несколько шагов навстречу Энн.
– Снеговик?
Осторожно, стараясь не коснуться руки маркиза, Энн взяла листок. Глупо, конечно, но прикосновение сделало бы присутствие жениха неоспоримо… реальным. В свете камина на указательном пальце сияло кольцо с огромным рубином. Фантастические отблески придавали сцене мрачный средневековый колорит. Энн с опаской заглянула в смуглое, четко очерченное лицо, но наткнулась на непроницаемое выражение. Медленно развернула потертую бумагу и побледнела.
– О! Я… ах… видите ли, леди Уислдаун невероятно преувеличивает.
– Понимаю, – едва слышно пробормотал гость. Почему-то от тихого голоса по спине поползли мурашки. – Значит, вы вовсе не изволили валяться в снегу на пару с сэром Рейсом Пемберли?
Шок, вызванный неожиданным появлением жениха, успел слегка сгладиться и уступить место иным чувствам. Посетитель выглядел высоким, стройным и сильным, а выразительные черты красивого худого лица наверняка вызвали бы у поэта чистые слезы умиления. Однако откровенная грубость встревожила и привела Энн в смятение. Она настороженно прищурилась и отвернулась, не в силах смотреть в глаза греческому богу впрочем, костюм небожителя даже приблизительно не соответствовал требованиям лондонской моды. Добротно сшитый из дорогой шерсти сюртук отставал от новейших фасонов лет на шесть, если не больше. Темные бриджи из оленьей кожи выглядели так, словно знавали лучшие дни, а качество сапог вообще скрывалось под толстым слоем грязи.
– Я вовсе не валялась, лорд Хэлферст. Сэр Ройс просто упал в снег, а я хотела помочь ему подняться и сама не удержалась.
Гость вопросительно поднял брови.
– Надеюсь, подобное случается не слишком часто? Энн нахмурилась. Теперь он еще и издевается?
– Прежде чем нападать, могли бы, по крайней мере, поздороваться, лорд Хэлферст.
– Видите ли, последние три дня я провел в дороге и стоически преодолевал снег и бездорожье – лишь для того, чтобы выяснить, с какой стати, черт возьми, невеста милуется с тем, кто «не является ее нареченным женихом». – Маркиз взял из рук Энн газету. – Так что в данной ситуации мое поведение можно назвать самым, что ни на есть любезным.
Максимилиан Трент, маркиз Хэлферст, постарался скрыть интерес за резким тоном. Он предполагал, что неожиданное появление вызовет удивление, но не мог предвидеть столь откровенного противостояния. Тоненькая девушка с пышными темными волосами, собранными на затылке в тугой узел, стояла перед, ним, упрямо сжав кулачки. Кажется, ее вовсе не волновало, что именно он предполагал, а о чем не догадывался. Забавно.
Очень не хотелось оставлять Йоркшир, однако деревенская жизнь излишне затянулась. Заметка леди Уислдаун пролила свет на две неприятных истины. Во-первых, следовало самому отправиться в Лондон за невестой, поскольку невеста явно не собиралась ехать в Йоркшир. Во-вторых, если лондонские джентльмены, пусть даже всего лишь в рассказах светских сплетниц, сочли возможным поставить под сомнение права и мужское достоинство жениха, значит, пришло время напомнить и о правах, и о себе. Ну а едва он увидел ту, с которой был обручен на протяжении девятнадцати из прожитых на свете двадцати шести лет, сразу понял, что имело смысл приехать значительно раньше.
– Я не «миловалась» с сэром Ройсом. Он просто друг.
– Бывший друг, – поправил Максимилиан. Убежденность, с которой прозвучал приговор, удивила даже его самого: что ни говори, а с невестой он беседовал впервые в жизни.
Молодая леди смотрела гневно и решительно; в зеленых глазах не осталось ни капли былого любопытства.
– Не уверена, что вы обладаете правом…
– Тем не менее, – перебил маркиз, – я здесь. – Он неторопливо подошел ближе. – Где ваш отец?
Энн нахмурилась.
– У регента. Зачем он вам?
– Чем быстрее уладим все формальности, тем лучше. Сможем уехать прежде, чем приключатся новые снежные истории.
Энн так же медленно отступила.
– Уехать? Но куда?
– В Хэлферст. В это время года длительное отсутствие недопустимо. Сельская жизнь требует присутствия хозяина.
Леди Бишоп остановилась и расправила складки тяжелого лавандового платья.
– Вот так просто? После девятнадцати лет полного и абсолютного отсутствия вы внезапно появляетесь, и – хлоп! – мы женимся и скрываемся от человечества в глуши?
– Йоркшир вряд ли можно назвать глушью, – возразил маркиз, доставая карманные часы. – Если удастся отправиться в путь до полудня, то в поместье можно будет вернуться уже к концу недели – это с учетом ужасной погоды и нагрузки в виде невесты.
Он строго сжал губы и снова осмотрел собеседницу с головы до ног. Да, с этой молодой особой несколько остановок в придорожных гостиницах окажутся не только необходимыми, но и приятными.
– Нет, – внятно произнесла мисс Бишоп. Максимилиан отвлекся от глубоких размышлений.
– Что?
Ему показалось, что она колеблется, хотя и стоит напротив, с гордо поднятой головой, решительно расправив плечи.
– Я сказала – нет.
Маркиз захлопнул золотую крышку часов.
– Это я слышал. Прошу пояснить, что именно вы имели в виду?
– По-моему, все и так ясно, лорд Хэлферст. Я не покину Лондон и не поеду с вами в Йоркшир. А еще…
– Ах, так вам угодно выйти замуж здесь? Что ж, в таком случае, думаю, смогу без труда получить специальную лицензию на брачную церемонию. – Достаточно разумный подход. Она выросла в Лондоне, а потому против бракосочетания в столице возражать не стоило.
– Позвольте договорить, – настойчиво, хотя и дрожащим голосом продолжила Энн. – В Йоркшир не собираюсь в принципе и скорее умру, чем выйду за вас замуж.
Максимилиан недоверчиво покачал головой:
– Не в вашей власти просто так отказать. Решение принадлежит не вам, леди Энн. – Он с трудом сдерживал закипающий гнев. – Ваши родители…
– Не сомневаюсь, что мои родители просто забыли предупредить вас, что не хотели бы видеть дочь несчастной в браке с человеком, которого она ни разу в жизни не видела. К тому же за все девятнадцать лет этот человек ни разу не потрудился прислать ни письма, ни записки, ни даже крохотного клочка бумаги.
Маркиз вновь поднял брови: интересно, кого пыталась убедить упрямая невеста – его или саму себя?
– Вы…
– Я совершенно вас не знаю, милорд, – перебила его Энн, – а потому ни за что не позволю постороннему джентльмену увезти себя из города.
– Думаю, имело смысл заблаговременно изложить свою точку зрения, – заметил маркиз. Не хватало еще, чтобы эта малышка, моложе его на целых семь лет, диктовала условия брака. К тому же девочка слишком хороша, чтобы отпустить ее только потому, что он не удосужился написать пару писем.
– Не отрицаю, что если бы вы раньше вспомнили о моем существовании и не поленились представиться, то я бы вам не отказала.
Красавица старалась напрасно; если бы родители разрешили дочке разорвать помолвку со старинной и почтенной семьей, к которой принадлежал Максимилиан, то навлекли бы на себя всеобщее осуждение и злые насмешки. Кроме того, маркиз вел регулярную переписку с лордом Дэвеном и точно знал, что и сам граф, и графиня Дэвен горячо поддерживали предстоящий союз. Максимилиан открыл рот, чтобы возразить, но тут же передумал. К чему лишние слова? Победа уже за ним, хотя соперница пока еще этого не поняла. Он настолько устал, промок и замерз, что, вряд ли смог бы произнести убедительную и в то же время красивую речь. Ну а обострять и без того непростые обстоятельства знакомства, пожалуй, не имело смысла.
Он взглянул на юную леди. Мисс Бишоп нервничала: щеки раскраснелись, глаза возбужденно блестели, пальцы судорожно мяли тяжелую ткань лавандового платья. Нет, криком здесь ничего не добьешься, да и недостойно побеждать с помощью грубой силы. Придется изменить тактику.
С сожалением, представив, в какое непролазное месиво превратит дорогу на север скверная погода, маркиз кивнул:
– Что ж, возможно, вы правы.
– Возможно? Да я действительно права, – с видимым облегчением подтвердила леди Бишоп и даже улыбнулась.
Ах, Господи, до чего же хороша! Вот этого он не ожидал. Да и вообще, не предполагал увидеть столь яркую, впечатляющую особу.
– В таком случае позвольте возместить причиненный ущерб.
Энн на мгновение нахмурилась, но тут же взяла себя в руки.
– Не вижу ни малейшей необходимости.
– По-вашему, мне следует поспешно развернуться и уехать в Йоркшир? – уточнил Максимилиан, вновь уступая любопытству. Да, леди Энн удивила непредсказуемостью и своеволием, но его внезапный приезд наверняка поразил ее куда больше.
– Вы сказали, что не намерены надолго задерживаться в Лондоне.
– Действительно не намерен. И все же был бы признателен, если бы вы согласились отправиться со мной, – он посмотрел в потрепанную газету, – в театр «Друри-Лейн». Сегодня там идет «Венецианский купец» Шекспира. Шейлока, насколько, мне известно, играет сам Эдмунд Кин.
– Да, так оно и есть. – В изумрудных глазах засияла улыбка. – Говорят, прекрасный артист. Вообще-то… – Леди Энн замолчала и залилась румянцем.
– Вообще-то что? – уточнил маркиз. – Ничего.
– Ну и отлично. В таком случае заеду за вами ровно в семь.
Не в силах противостоять искушению, Максимилиан сделал еще один шаг вперед. Разжал пальчики, все еще нервно терзавшие платье, и поднес к губам узкую ладошку. Легко, бережно поцеловал руку невесты и в ответ услышал тихий вздох. Энн подняла личико и из-под густых темных ресниц посмотрела ему в глаза. Прикосновение и взгляд отозвались жаркой волной желания.
– До вечера, – пробормотал маркиз и выпустил руку, хотя воображение услужливо рисовало иные способы прощания.
Не дожидаясь ответа, он вышел в коридор и быстрым шагом направился в холл, на ходу забрав из рук дворецкого шляпу и теплое пальто с капюшоном. До вечера предстояли кое-какие дела. Вовсе не обязательно было изучать выражение лица слуги, державшего добротную, но не модную одежду, чтобы выбрать среди неотложных задач самую важную и срочную.
Приехав в Лондон несколько часов назад, лорд Хэлферст намеревался всего лишь забрать леди Энн и не медленно вернуться в графство Йоркшир, в старинное родовое поместье. Однако знакомство с невестой изменило планы: почему бы, в конце концов, не проявить галантность и не поухаживать за блестящей молодой леди?
Глава 2
«Автор заметок не отличается склонностью к преувеличению собственных заслуг, однако вокруг только и слышно, что наблюдения, напечатанные в этой колонке на прошлой неделе, повлекли за собой приезд в Лондон самого Максимилиана Трента, маркиза Хэлферста. Очевидно, известие о веселой прогулке суженой в компании сэра Ройса Пемберли не прошло даром.
Более того, поговаривают, что жених настойчиво ухаживает за леди Энн. Судите сами, дорогие читатели. Вот что произошло в субботу вечером в театре «Друри-Лейн»…
Светские заметки леди Уислдаун 31 января 1814 года
– Ты ему отказала?!
Не обращая внимания на попытки горничной довести прическу до совершенства, игнорируя жалобные вздохи и укоризненные взгляды, Энн продолжала взволнованно ходить по комнате.
– Ты бы послушала, мама, что он говорил! «Хватит веселиться. Все брось и немедленно отправляйся со мной в деревню».
– Этого он не говорил.
– Но вполне мог бы сказать.
Леди Дэвен покачала головой. Графиня сидела на кровати, скептически наблюдая за беготней дочери и героическими усилиями преданной горничной Дейзи.
– Какая разница? Все равно отказывать нельзя. Твой отец и старый маркиз Хэлферст заключили…
– Так пусть папа и выходит замуж! А я никогда не просилась в ссылку в Йоркшир!
– Еще вчера помолвка с Хэлферстом казалась тебе огромной удачей.
Вчера она и не предполагала, что маркиз вообще способен когда-нибудь появиться на горизонте. Энн, наконец, утомилась и опустилась в кресло, позволив Дейзи закрепить последние локоны.
– Он мне не нравится. Разве этого недостаточно?
– Ты видела джентльмена всего лишь один раз. А уж к внешности не может быть никаких претензий.
Внешность как раз и вызывала самое острое раздражение. К сожалению, маркиз оказался красивым – неожиданно красивым, непозволительно и возмутительно красивым.
– Возможно, лицо действительно приятное, – уклончиво согласилась юная леди. – Но ты обратила внимание на костюм? Бог мой, это же самое настоящее старье! И вел себя грубо. Как же еще я могла ответить?
Графиня вздохнула:
– Возможно, он просто нервничал. Первая встреча. – Вряд ли этот человек знает, что такое нервы, – ворчливо заметила Энн.
– Понравился он тебе или нет, а придется встретиться снова. Соглашение остается в силе, и отменить его способно лишь душевное расстройство жениха, если таковое обнаружится. Не забывай, речь идет о чести твоего отца.
– Маркиз предложил сопровождать меня в театр. – Энн нахмурилась. – Точнее, приказал ехать вместе с ним.
– Хорошо. Мы с отцом будем ждать подробного рассказа об интересно проведенном вечере. – Шурша шелковой юбкой, леди Дэвен поднялась и с достоинством направилась к двери.
– Ничего хорошего, – возразила Энн вслед. – Терпеть не могу приказов, особенно от овцевода в старомодной одежде. – «Да, но какие глаза!..» Пришлось себя одернуть. – И уж меньше всего на свете я хотела бы появиться рядом с ним в свете. Засмеют.
– Миледи…
– Дейзи, будь добра, предупреди Ламберта, чтобы о появлении лорда Харда он сообщил только мне и больше никому.
– Но….
– Не спорь, пожалуйста. Не собираюсь проводить остаток дней в зарослях живописного графства Йоркшир.
Горничная поспешила вниз, а Энн откинулась на спинку кресла и погрузилась в задумчивость. Если бы матушка узнала, что лорд Хард тоже надеется сопровождать леди Бишоп в театр, то пришла бы в неописуемую ярость, она и сама не понимала, с какой стати проявила столь отчаянное упрямство – скорее всего потому, что маркиз Хэлферст удалился, уверенный в полной победе, и при этом не позаботился ни о ее чувствах, ни о ее планах и обстоятельствах.
В дверь настойчиво постучали.
– Войдите, – отозвалась Энн и поспешно вскочила с кресла.
В комнату проскользнула Дейзи.
– Миледи, лорд Хард уже здесь и разговаривает в гостиной с графиней, вашей матушкой!
Энн нервно вздохнула.
– Отлично. Возьми шаль – и пойдем.
Не в силах скрыть отчаяние, горничная обреченно кивнула:
– Как прикажете, миледи.
– Не бойся, Дейзи. Постараюсь, чтобы весь гнев обрушился только на мою голову.
– О, надеюсь, что так и случится.
***
– Так, значит, притащился в запряженной волами повозке и потребовал, чтобы вы немедленно поехали с ним в Йоркшир? – Дезмонд Хард уверенно кивнул ливрейному лакею и повел даму по золоченой парадной лестнице театра «Друри-Лейн» в заранее абонированную ложу.
Теперь, когда удалось избежать преследования лорда Хэлферста и родителей и беспрепятственно добраться до театра, леди Бишоп немного успокоилась.
– Да. Причем даже не счел нужным поздороваться.
– Что ж, вполне типично.
Энн бросила на виконта острый взгляд.
– Так вы знакомы с лордом Хэлферстом? Лорд Хард слегка пожал плечами:
– Немного. Вместе учились в Оксфорде. Но виделись в последний раз давно – во время его приезда в Лондон.
Энн удивилась: оказывается, маркиз и раньше бывал в столице?
– Когда это было?
– Наверное, лет семь-восемь назад.
– Хм. И даже не счел нужным нанести мне визит. – Конечно, тогда ей было всего лет двенадцать – тринадцать, не больше, но помолвка-то оставалась в силе!
– Он очень быстро уехал: кажется, умер старый маркиз. – Виконт скептически усмехнулся. – Вряд ли герою хотелось оставаться в столице после того, как поверенные заявили об угрозе банкротства.
Чудесно! Итак, Хэлферст не только груб, но и беден. Об этом родители не предупредили. Должно быть, сошли с ума, если надеются, что она добровольно согласится уехать с женихом, каким бы красивым он ни казался, и спрятаться в лачуге.
– Как мило, – пробормотала Энн и подумала, что, если маркизу нужны ее деньги, избавиться от него будет еще труднее.
Лорд Хард снова усмехнулся.
– Не переживайте, прелестная Энн, – успокоил он. – Сегодня вы со мной. Уверяю, уж я-то ни за что не лишу столь очаровательный цветок плодородной лондонской почвы.
– Спасибо. – Леди Бишоп улыбнулась и вошла в ложу, в то время как кавалер услужливо придерживал закрывавшую вход тяжелую бархатную портьеру.
– Поверьте, не стоит благодарности, – учтиво ответил виконт и устроился рядом, в ближайшем кресле.
Публика шумно заполняла театр, не обращая внимания на незамысловатое предварительное действо. Внезапно партер оживился. Энн посмотрела внимательно и среди заинтересованной толпы заметила очень красивого, элегантно одетого джентльмена в обществе столь же импозантной, но крайне смущенной мисс Амелии Реллтон.
– С кем сегодня мисс Реллтон? – спросила она спутника, из последних сил борясь с желанием посмотреть в упор. Впрочем, судя по направлению театральных биноклей в соседних ложах, прочие зрители вовсе не задумывались о деликатности.
– Хм, Полагаю, это маркиз Дарингтон, – ответил лорд Хард и откинулся на спинку кресла. – Должно быть, сошел с ума, если привел даму в партер. – Виконт придвинулся ближе и оглянулся на Дейзи – горничная скромно устроилась в уголке. – Всех тянет в Лондон на зиму и, судя по всему, на женщин, – ядовито заметил он.
Энн внезапно обрадовалась присутствию верной служанки.
– Должно быть, во всем виноват холод, – отозвалась она.
– Несомненно. – Виконт склонился и оказался неприлично близко. – Признайтесь, милочка, вы просили родителей официально расторгнуть помолвку с Хэлферстом?
Интерес в голубых глазах не соответствовал кажущейся невинности вопроса, и почему-то вспомнилось предупреждение Полин: поклонники существуют независимо от того, готова ли она признать их наличие или нет.
– Я выразила некоторую озабоченность, – осторожно ответила Энн и сама удивилась неожиданной осмотрительности. Если убедить родителей отказать маркизу, мать немедленно выдаст ее замуж за кого-нибудь другого.
– «Некоторая озабоченность» вовсе не соответствует тому настроению, с которым вы высказывались несколько минут назад, – заметил виконт и кивнул знакомым в соседней ложе.
Наконец поднялся спасительный занавес.
– Тсс, начинается, – прошептала Энн и подвинулась на самый краешек кресла, с особой благодарностью наблюдая за игрой актеров.
До самого антракта она сидела неподвижно, погрузившись в интригу пьесы. Никто и никогда не играл Шейлока так оригинально и в то же время настолько убедительно. Стоило ли удивляться, что исполнение роли мистером Кином вызвало в Лондоне настоящий фурор?
Закончилось первое действие. Занавес опустился, и Энн с восторгом присоединила свои аплодисменты к аплодисментам зала.
– Боже! – воскликнула она. – Мистер Кин поистине…
– Поистине приковывает внимание? – продолжил за спиной мужской голос. – Что и говорить, весьма примечательное исполнение.
Леди Бишоп и лорд Хард одновременно обернулись, и виконт тут же вскочил:
– Хэлферст!
Маркиз продолжал стоять неподвижно, удобно прислонившись спиной к стене возле входа. Судя по испуганному выражению лица Дейзи, горничная тоже не заметила его появления. Высокая фигура скрывалась в полумраке, однако Энн чувствовала на себе острый взгляд.
– Лорд Хард, – негромко продолжил маркиз, – вспоминаю, что вас всегда отличал интерес к различного рода пари и к чужим женам.
– Но я вам не жена, – возразила Энн шепотом.
Максимилиан резко выпрямился.
– Однако сегодняшний вечер вы должны были провести в моем обществе. Разве не так?
– Я…
– Леди Бишоп приняла мудрое решение и согласилась поехать со мной, – подал голос лорд Хард. – Буду, признателен, если вам удастся воздержаться от оскорблений.
Маркиз шагнул вперед и оказался в тусклом свете канделябров. У Энн перехватило дыхание. Старая не модная одежда исчезла, уступив место темно-серому сюртуку и брюкам в узкую полоску. Новый костюм сидел идеально, выгодно подчеркивая безупречную стать фигуры. Разумеется, он никак не мог быть чужим, взятым напрокат или взаймы, Впрочем, ум отказывался решать вопрос, откуда именно явился наряд. Взгляд скользил по фигуре, отмечая черный жилет и белоснежную полотняную рубашку, туго накрахмаленный шейный платок и холодные серые глаза.
– Вы… изменились, – пролепетала она и покраснела.
– Всего лишь переоделся, – ответил лорд Хэлферст, удерживая взгляд. – Утром кому-то не слишком понравился мой костюм.
– Полагаю, вам следует удалиться, – вмешался в разговор виконт.
Энн вздрогнула; она почти забыла о присутствии еще одного джентльмена. На красивом лице лорда Харда господствовало самоуверенное выражение, которое Энн замечала уже не раз. Выражение это сообщало, что виконт знает о собственном преимуществе и намерен незамедлительно им воспользоваться. Не приходилось сомневаться, что сейчас последует резкий выпад и поверженный маркиз покинет чужую территорию. Очень жаль, она с удовольствием полюбовалась бы на лорда Хэлферста в великолепном одеянии.
– Не намерен задерживаться, – ответил маркиз и сухо улыбнулся. – Из вашей ложи нелегко увидеть, что происходит на сцене. Я пришел лишь затем, чтобы проводить невесту туда, где ничто не мешает наслаждаться превосходным спектаклем, а именно – в мою ложу.
– Леди пришла со мной. Постарайтесь внедрить этот факт в свою тупую йоркширскую башку!
– Лорд Хард! – не выдержала Энн.
Виконт словно и не слышал предупреждения. Подошел к высокому маркизу и по-петушиному воинственно задрал голову:
– Неужели долгое отсутствие заставило окончательно забыть правила приличия? Уходите прочь!
Хэлферст лишь пожал плечами:
– Если бы я действительно забыл правила приличия, то в этот момент уже тащил бы вас вниз по лестнице и дальше, на улицу, а потом избил бы до полусмерти за то, что вы осмелились вклиниться между мной и леди Энн. Но вместо этого всего лишь прошу невесту пройти в соседнюю ложу. Воплощение хороших манер. – Он перевел взгляд на Энн. – Вам не кажется? Дезмонд багрово покраснел.
– Вы… я… да как вы…
– Не заикайтесь, Хард, – перебил маркиз. – Если хотите что-то сказать, скажите внятно, чтобы можно было понять. – Он предложил даме руку. – Миледи? Обещаю предоставить возможность без помех досмотреть пьесу до конца.
Энн растерялась. До сих пор никому не удавалось победить лорда Харда в словесной перепалке, да еще со столь невероятной легкостью. А на нее маркиз смотрел как на чудесное, неземное создание.
