Текст книги "Иосиф Сталин"

Автор книги: Святослав Рыбас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

КОММУНИСТЫ ПОВОРАЧИВАЮТСЯ К ПАТРИОТИЗМУ

В этой войне впервые Советское правительство было вынуждено, несмотря на свой интернационализм, обратиться к русскому патриотизму.

1-го мая генерал Брусилов обратился к Совнаркому с предложением поддержать Красную армию, за ним последовали сотни бывших офицеров. При РВСР было создано Особое совещание по вопросам увеличения сил и средств для борьбы с наступлением польской контрреволюции. Его возглавил Брусилов. Впервые перед российской старой элитой всерьез встал вопрос о возможности служить новой власти.

Этот вопрос не имел рационального решения и прожигал душу каждого, кто не желал дальнейшего ослабления России.

А генералы, подобные Снесареву, поступившие на службу в Красную Армию еще два года назад, получили дополнительный аргумент продолжать службу более рьяно.

Сталин не мог не участвовать в этой войне. Более того, он был главной политической фигурой в руководстве Юго-Западного фронта, который должен был нанести удар по агрессору через Украину в направлении Львова. Второй удар наносил Западный фронт под командованием М.Н. Тухачевского; он ранее командовал 5-й армией Восточного фронта и был близок Троцкому.

По утвержденному ЦК плану Юго-Западному фронту придавалась Первая Конная армия. Ее перебросили с Северного Кавказа.

Первым стал наступать Западный фронт. Накануне наступления Тухачевский приказал использовать в операции все части, не оставляя ничего в резерве. Надо было торопиться и помочь Юго-Западному фронту.

В дальнейшем отсутствие резервов скажется самым трагическим образом.

Рано утром 14 мая войска Тухачевского перешли в наступление. Оно развивалось с большими трудностями. Обратим внимание, что в боях в районе Полоцка и Лепеля отличался 43-й полк 5-й стрелковой дивизии, которым командовал В.И. Чуйков. Через двадцать два года командующий армией Чуйков станет главным героем обороны Сталинграда.

Дальнейшие бои шли с переменным успехом. Сначала красные продвинулись на 110-130 км., затем поляки, подведя резервы, попытались их окружить и отбросили на 60-100 км.

В итоге майское наступление Западного фронта дало половинчатые результаты, но главное – поляки были остановлены и использовали резервы, взяв их с украинской территории.

Таким образом, войскам Юго-Западного фронта было легче наступать.

25 мая Первая Конная была сосредоточена в районе Умани. Она представляла собой грозную силу: четыре кавалерийских дивизии и полк особого назначения.

26 мая Сталин был назначен членом Реввоенсовета Юго-Западного фронта (командующий А.И. Егоров). Для очищения тыла от многочисленных бандформирований председатель ВЧК Дзержинский был назначен начальником тыла фронта, с ним прибыло 1400 чекистов и бойцов войск внутренней охраны. Повторялось сотрудничество Сталина и Дзержинского, как на Восточном фронте в начале 1919 г.

Еще одно обстоятельство необходимо подчеркнуть, говоря о советско-польской войне: ее география почти полностью повторилась во Второй мировой войне, послужив учебным материалом для Верховного главнокомандующего Сталина.

23 мая командование Юго-Западного фронта подписало директиву: нанести главный удар по Киевской группировке поляков и разгромить польскую армию на Украине.

Красные уступали в численности пехоты более чем в три раза, зато имели решающее превосходство в кавалерии (2,7: 1).

26 мая Первая Конная стала выдвигаться на исходные позиции.

В начавшихся боях красные лобовыми ударами не смогли прорвать польскую оборону.

Здесь в дело вмешивается Реввоенсовет фронта. Сталин направляет Буденному и Ворошилову телеграмму, в которой предписывается отказаться от фронтальных ударов и рекомендуется обходить населенные пункты.

3 июня РВС фронта приказывает Первой Конной нанести удар по тылам противника.

На рассвете 5 июня в дождь и туман конники скрытно вышли на атакующую позицию и, преодолев проволочные заграждения, прорвали польскую оборону.

Наступление разворачивалось стремительно. 7 июня были взяты Житомир и Бердичев, освобождены семь тысяч пленных красноармейцев, разбита польская конная группа под командованием генерала Савицкого.

Глубина прорыва была 120-140 км. Польский фронт на Украине был рассечен надвое. 12 июня был освобожден Киев.

В середине июля советские части вошли на Западную Украину, и создалась выгодная обстановка для наступления Западного фронта в Белоруссии.

4-7 июля там началось наступление, советские части форсировали Березину. 11 июля был освобожден Минск, разгромлены основные силы 1-й польской армии. По всему фронту поляки отступали.

К середине июля была прорвана польская оборона по старой мощной линии немецких окопов. 14 июля был занят Вильно, 17 июля – Лида, 19 июля – Гродно и Барановичи.

В это время в Москве проходила подготовка и работа 2-го Конгресса Коминтерна (19 июля– 17 августа 1920 г.). В президиум российской делегации вошли Ленин, Троцкий, Бухарин, Каменев, Калинин, Зиновьев, Крестинский, Радек. Как видим, Сталина здесь нет.

Впрочем, его мысли по поводу приближающейся мировой революции, как мы увидим, несколько отличны от общепринятых.

Открыв первое заседание Конгресса, Зиновьев внес коррективы: "пожалуй, мы увлеклись, что не год, а два или три года потребуется, чтобы вся Европа стала советской". (В.И. Пятницкий. "Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории". Минск, 2004. С. 72).

В манифесте Конгресса говорилось: "дело Советской России Коммунистический Интернационал объявил своим делом. Международный пролетариат не вложит меча в ножны до тех пор, пока Советская Россия не включится звеном в федерацию советских республик всего мира". (В. Пятницкий. "Осип Пятницкий и Коминтерн на весах истории". Минск, 2004. С. 83).

Руководство России рассматривало войну не как национальную, а как революционную. При РВС Западного фронта была сформирована из немцев и австрийцев отдельная стрелковая бригада особого назначения ("Спартаковская"). Также сформирована 1-ая польская Красная армия. Коминтерн сосредоточил в западных областях России более 18 тысяч поляков-коммунистов.

Красная Армия воевала "за интересы всего трудящегося человечества". В приказе Тухачевского прозвучало: "Вперед на Запад! На Варшаву! На Берлин! На штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир! ".

Двойственность поставленных задач сыграла с Красной Армией зловещую роль: национально-государственные задачи требовали рациональных решений, а коминтерновские – толкали войска вперед с романтической безоглядностью.

В принципе вся история Советского Союза прошла под светом этой двойной звезды.

Но остановим на время польский фронт и повернемся к белой армии, укрывшейся в Крыму. Ее возглавил 42-летний генерал-лейтенант П.Н. Врангель. Он принадлежит к обрусевшему шведскому роду, его двоюродный дед воевал на Кавказе, принимал капитуляцию Шамиля. Сам же Врангель был конногвардеец, имел два высших образования (Горный институт Императрицы Екатерины II в Санкт-Петербурге и Николаевская академия Генерального штаба), участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах; командовал Добровольческой и Кубанской армиями ВСЮР; после «Новороссийской катастрофы» сменил генерала Деникина на посту главнокомандующего ВСЮР. Пригласил в свое гражданское правительство знаковые фигуры – соратника Столыпина А.В. Кривошеина и академика – экономиста П.Б. Струве; издал важнейшие законы «о земле» и «о земстве», согласно которым земля переходила в собственность «трудящимся на ней хозяевам», а земства получали осуществление местной власти.

Правительство Великобритании отказалось поддерживать Врангеля, но правительство Франции признало его "де-факто".

Проводя перегруппировку, 6 июня Врангель выдвинул свои войска из Крыма и начал успешное наступление в Северной Таврии.

Стратегически это выглядело как "второй фронт" Польши, тем более что у него и Пилсудского был один и тот же западный союзник. В этом же была двойственность: патриотизм белогвардейцев никак не сочетался с антирусской политикой Польского руководства.

Эта трагическая русско-западническая раздвоенность, надо признать, сопровождала Россию всегда, начиная с Петра, и, конечно, весь двадцатый век, и белых, и красных.

Действия врангелевских корпусов привели к разгрому ударной армейской группы красных под командованием Д.П. Жлобы, состоявшую из конного корпуса, кавалерийской дивизии и пехотной дивизии.

"Захват врангелевцами Северной Таврии был крупным оперативным успехом, но для развития его в стратегический у белогвардейцев не хватило сил. План, рассчитанный на окружение и разгром 13-й армии с последующим ударом в тыл основным силам Юго-Западного фронта, оказался невыполненным. Понеся в боях значительные потери в живой силе и технике, белогвардейские войска, растянутые на фронте свыше 300 км, уже не могли без перегруппировки продолжать запланированное раньше наступление в направление Донбасса, и перешли к обороне". ("Гражданская войны в СССР". В 2-х тт. М., 1986. Т. 2. С.276).

Несмотря на то, что белые части проявили беспримерный героизм, у них не было практических шансов. Врангелевский поход имел экономическую цель – захватить продовольствие. Стратегические задачи поставило французское правительство. К этому надо добавить неспособность Врангеля организовать свой тыл.

Крымские газеты того времени выразительно рисуют моральное состояние в Крыму.

"Земельная реформа, самоуправление, кооперативы, дешевая распродажа на базарах продуктов питания и зерна, опора на правовые нормы, разрешение татарам преподавания в местных школах на татарском языке, объявление борьбы с канцелярщиной, этим, по словам Врангеля, "стародавним русским злом", – это были вехи самой настоящей верхушечной революции.

Много ли было у нее шансов на успех? Скорее всего, их не было вовсе. Увеличивалась спекуляция, кооперативы стремились скупить побольше зерна и отправить его за границу, получив за него твердую валюту. Рубль упал так низко, что крестьяне отказывались брать деньги, требовали оплату хлеба товарами. Но откуда у армейских интендантов товары? Они расплачивались с мужиками по низким государственным расценкам. Крестьяне оказывались перед выбором: продать зерно кооператору, который дает взамен спички, ткань или оконное стекло, либо поддержать врангелевские реформы, уступив интендантам за бесценок.

Газета "Вечернее Слово" писала в передовой статье "Труд и спекуляция":

"История скажет: Россия погибла не столько от революции, сколько от спекуляции... Идет бескровный, но страшный и поистине смертельный поединок труда и спекуляции. Необходимо прекратить куплю-продажу иностранной валюты...".

Надежд на патриотизм кооператоров и купцов нет. Цены росли, призывы правительства к торговым кругам встречали полное понимание на словах, а на деле оно выражалось в деликатных просьбах: выдать вывозное свидетельство на продажу зерна в Константинополе.

Газета "Вечернее Слово": "Многие говорят: "Все равно ничего не выйдет, т.к. организация не налаживается, нет живой работы, общество бездеятельно, низшие представители власти не умеют, не хотят проводить в жизнь ценных мероприятий Главнокомандующего, низы враждебны и проч."

Неужели мы не поймем, что спасение не в чужой немощи, а в национальной организованности?

Мы перестали быть честными, чуткими людьми, не многие посмеют посмотреть совести прямо в глаза".

"Если мы последовательно прочтем все приказы генерала Врангеля – во всех них неуклонно проведен русский принцип. Мы видим стройную и твердую систему прогресса и вероисповедания. Казалось бы, она должна стать обязательной для всех, однако руководящие идеи Вождя нередко встречают глухое молчаливое, упорное сопротивление, а иногда и полное отрицание.

Все тот же спекулятивно-грабительский интернационал, что и пять месяцев назад, с полным забвением родины и "наплеванием" на нее, все те же – бойкот и саботаж в деле и почине собирания России. И по-прежнему русский человек и русское понимание в забытом углу, в униженном положении на последнем месте, как нечто недостойное и отверженное.

Нет хода русскому человеку, но всему, что враждебно России, что равнодушно к ней или не верит в нее – широкий размах и широкое поле... Полное расхождение людей и системы".

"Консорциум банков ведет игру на понижение русского рубля, на падение русских ценностей. Стоит только внимательно присмотреться, после чего следует это повышение или понижение.

Так, ответом на начало переговоров Англии с Советской Россией о возобновлении торговых отношений было то, что все эти Лианозовские, Бакинские и др. (акции. – Авт.) сделали скачок вверх. В ответ на переход русской армии в наступление – последовало резкое понижение русских ценностей и рубля.

Все делается по обдуманному плану. Все это выкачивание из России золота и драгоценностей, скупка романовских и других ценностей делается по мановению дирижерской палочки разных Шиффов, Фордов и Ко.

Происходит определенное обескровливание России, чтобы потом без великого труда забрать русский народ в кабалу". (С.Ю. Рыбас. "Генерал Кутепов". М., 2000. С. 190-193).

На этом фоне результаты работы советской военной промышленности звучат смертным приговором "государству Крым".

В апреле 1920 г. произведено 17649 винтовок, 121 пулемет, 39 орудий, а уж в мае – 26300 винтовок, 500 пулеметов, 94 орудия.

В июле и августе 1920 г. перед советским командованием стоял важнейший выбор. Можно было сосредоточить силы для решающего удара по польским армиям, но можно было рискнуть и рваться к Варшаве, несмотря ни на что.

Конечно, в Москве не забывали ни на минуту, кто стоит за Пилсудским, но не боялись Запада.

Прекрасный образ освобождения человечества был для Москвы стратегической реальностью.

В чем-то предстоящий выбор имел даже мистический оттенок, если считать марксизм своеобразной европейской религией.

И вот этот мистический революционный подход наталкивался на вполне будничные проблемы. Лобовой атаке на Варшаву и Берлин препятствовали генерал Врангель, военная угроза со стороны Румынии, переброшенный из Франции в Польшу 70-тысячный польский корпус под командованием генерала Ю. Галлера.

Если проанализировать действия всех основных политических и военных руководителей, принимавших решения на советском фронте, то Сталин был самым трезвомыслящим.

Это впоследствии, после разгрома войск Тухачевского под Варшавой, с подачи Троцкого и части советского генералитета, стали укореняться мыслью, что в поражении виноват Сталин, который не позволил Первой Конной вовремя подойти и на помощь Западному фронту, и поэтому случилось польское "Чудо на Висле".

24 июня, в период больших успехов Юго-Западного фронта, Сталин опубликовал в харьковской газете "Коммунист" интервью "О положении на Юго-Западном фронте", в которой, словно ясновидящий, назвал факторы, которые вскоре оказались решающими.

"Но было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено.

Ведь мы воюем не только с поляками, но со всей Антантой, мобилизовавшей все чёрные силы Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия.

Кроме того, не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новоград-Волынску и действия которых, несомненно, скажутся на днях.

Следует также помнить, что разложение в массовом масштабе еще не коснулось польской армии.

Нет сомнения, что впереди ещё будут бои, и бои жестокие.

Поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о "марше на Варшаву", другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на "красной советской Варшаве".

Я не буду доказывать, что это бахвальство и это самодовольство совершенно не соответствуют ни политике Советского правительства, ни состоянию сил противника на фронте.

В самой категорической форме я должен заявить, что без напряжения всех сил в тылу и на фронте мы не сможем выйти победителями. Без этого нам не одолеть врагов с Запада.

Это особенно подчёркивается наступлением войск Врангеля, явившимся, как "гром с ясного неба", и принявшим угрожающие размеры". (И.В. Сталин. Сочинения. Т. 4. С.332-333).

Здесь все сказано предельно откровенно. Он предупреждает о сильной угрозе, и не верит в помощь чудотворного образа Мировой революции.

11 июля Сталин повторяет эти мысли в "Правде". Но его предупреждение не было воспринято главным командованием.

Предложение английского правительства Москве заключить перемирие с Польшей ("нота Керзона") было отклонено, было решено ускорить наступление.

19 июля член РВС Западного фронта Смилга сообщил Троцкому, что левый фланг поляков полностью разгромлен. 21 июля в штаб Западного фронта в Минск приехал главком С.С. Каменев и отдал приказ занять Варшаву не позднее 12 августа.

23 июля Каменев телеграфировал в РВС Республики: "Самое существенное – это высокий подъем настроения в частях, гарантирующий возможность и дальше продвигаться, не уменьшая энергии... не исключена возможность закончить задачу в трехнедельный срок". (М. Мельтюхов. "Советско-польские войны". М., 2001. С. 74).

Атмосфера приближающейся победы кружила головы. Главком был уверен, что Западный фронт в состоянии без поддержки соседнего фронта выполнить поставленную задачу и что для этого достаточно трех армий Западного фронта.

Как видим, Сталин здесь ни при чем.

С учетом мнения главного командования и командующего Западным фронтом Тухачевского была изменена стратегия: осуществляемый ранее план концентрического удара обоих фронтов на Варшаву сменился планом расходящихся ударов на Варшаву и на Львов. В дальнейшем после захвата Львова Первая Конная должна была ударить "в тыл Варшаве".

Кроме того, повлиял на изменение стратегии фактор Румынии, которая могла, по мнению РВС Юго-Западного фронта, ударить во фланг.

Таким образом, фронты решали разные самостоятельные задачи и действовали в значительном отрыве друг от друга.

Военные историки утверждают, что главком Каменев "допустил ошибку стратегической важности". (М. Мельтюхов. "Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг.". М., 2001. С.76).

Но сваливать всю вину на главнокомандующего будет неверным. Подчеркиваем, общая позиция, включая Ленина и Троцкого, была едина.

"15 июля 1920 г.

Смоленск. Реввоенсовет Западного фронта, секретно, только Уншлихту.

Сообщите Вашу и других польских товарищей оценку такой тактики.

Мы заявляем очень торжественно, что обеспечиваем польским рабочим и крестьянам границу восточнее той, которую дает Керзон и Антанта.

Мы напрягаем все силы, чтобы добить Пилсудского.

Мы входим в собственно Польшу лишь на кратчайший срок, чтобы вооружить рабочих, уходим оттуда тотчас. Считаете ли Вы вероятным и как скоро советский переворот в Польше.

ЛЕНИН...

Главкому Каменеву

Копия: Склянскому, ЦК РКП(б), Ленину № 707 17 июля 1920 г.

Нота лорда Керзона свидетельствует о том, что капиталистические правительства Антанты считают наши ycпехи на польском фронте крайне угрожающими для того неустойчивого международного и внутреннего режима, какой установился после Версальского мира. Агенты Антанты делают неистовые усилия к тому, чтобы вовлечь Румынию в войну. Военная помощь Польше и Врангелю идет полным ходом.

В этих условиях правительство сочло необходимым; отвергнуть английское посредничество как такой маневр, который должен, с одной стороны, прикрыть от трудящихся масс Англии, Франции и других стран подготовку нового против нас удара, а с другой стороны, – выиграть время в целях восстановления сил Польши и Врангеля для нового наступления.

Исходя из такой общей оценки положения, Главному командованию и всем другим органам военного ведомства необходимо принять меры к тому, чтобы всесторонне обеспечить наше быстрое и энергичное продвижение вперед на плечах отступающих польских белогвардейских войск и в то же время – ни на минуту не ослабляя направленных против буржуазно-шляхетской Польши сил, – подготовить резервы на случай, если бы Румыния, потеряв голову, выступила на путь Польши...

Председатель Революционного военного совета Республики

Л. ТРОЦКИЙ

23. VII. 1920 г. Шифром

Харьков. Сталину.

Положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию. Надо подумать внимательно. Сообщите Ваше подробное заключение.