Текст книги "Добротолюбие. Том III"

Автор книги: Святитель Макарий Коринфский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

67. О даре богословствования, – сколько и какие блага от него происходят

Все дары Бога нашего добры вельми и всеблагоподательны; но ни один из них так не воспламеняет и не подвигает сердца к возлюблению Его благости, как богословствование. Ибо оно, будучи первейшим порождением благости Божией, первейшие и дары подает душе: во-первых, оно располагает нас с радостию презирать всякие приятные утехи житейские, так как в нем мы имеем вместо преходящих утех неизреченное богатство словес Божиих; а потом оно огненным некиим изменением ум наш озаряет и чрез то делает его общником служебных духов. Достодолжно убо приготовившись, возлюбленные, потечем к сей добродетели, благолепной, всезрительной, всякое попечение земное посекающей, в озарении света неизреченного ум питающей словесами Божиими, и, – чтоб не говорить много, – словесную – разумную душу к нераздельному общению с Богом Словом благоустрояющей чрез свв. пророков. Да и в душах человеков, – о дивное чудо! – устроив богогласные песни, сия божественная невестоводительница поет громко величия Божии.

68. Почему ум наш не так скор на молитву, как на богословское созерцание: и сколь необходима молитва для преуспеяния в таком созерцании

Ум наш большею частию мало расположен бывает к молитве по причине утеснения его и ограничения молитвенною добредетелию; в богословствование же он охотнее вдается по причине простора и неограничения божественных созерцаний. Итак, чтоб не давать хода его свободному в себе разглагольствованию и не поблажать его охоте безмерно предаваться выспренним парениям, будем упражняться наиболее в молитве, псалмопении и чтении Писаний, не презирая притом и толкования любомудрых мужей, коих словеса преисполнены истинным ведением веры. Действуя так, мы не только не дадим ему свои речения примешивать к благодатным словесам и не попустим ему, увлекаясь тщеславием, рассеиваться в парениях под действием самодовольства и словоохотливости; но и научимся сохранять его безмечтанным во время созерцания и все почти помышления его сделаем слезоточными. Упокоеваясь в себе в часы безмолвия, наипаче же упоеваясь сладостями молитвы, он не только делается свободным от указанных пред сим страстных движений, но и, паче обновляясь, силы восприемлет легко и беструдно пребывать в божественных созерцаниях, преуспевая вместе с тем и в зрячем рассуждении (практической мудрости) с великим смирением. Ведать впрочем подобает, что молитва выше всякой широты созерцаний; сама же она свойственна только тем, кои во всяком чувстве и извещении преисполнены святою благодатию.

69. Благодать вначале ощутительнейше действует на душу, а потом сокращает свое действие и даже совсем сокрывает. Как это благотворно для души

Благодать вначале обыкновенно озаряет душу своим светом с сильным того ощущением; а когда успехи в духовно-христианской жизни подвинутся вперед, тогда она большею частию неведомо для боголюбивой души свои совершает в ней таинства: чтобы после того (по умиротворении души) ввести нас в радовании на стезю божественных созерцаний, как будто бы мы только что призываемы были из неведения в ведение, посреди же подвигов (об умирении души от страстей) блюсти наш помысл не тщеславным. Подобает нам в меру быть ввергаемыми в печаль, как бы мы были оставлены благодатию, да паче смиримся и научимся покорствовать Господним о нас определениям, а потом благовременно входить в радость, благою окрыляясь надеждою: ибо как безмерная печаль вводит душу в нечаяние и безнадежие, так и чрезмерная радость приводит ее к самомнению и кичению. Говорю – о младенчествующих еще жизнию и разумом. Между пресвещением благодати и оставлением средина – искушение; а между печалию и радостию средина – надежда. Ибо говорится: терпя потерпех Господа и внят ми (Пс. 39, 2), – и еще: по множеству болезней моих, утешения Твоя возвеселиша душу мою (Пс. 93, 19).

70. Коль душевредно многословие и благотворно молчание

Как двери в бане часто отворяемые скоро выпускают внутреннюю теплоту вовне: так и душа, когда много кто говорит, хотя бы говорил все хорешее, испускает память свою (сознательное стояние в строе духовных вещей) словесною дверию. От сего ум лишается наконец чистейших помышлений и по беспорядочному наплыву помыслов смятенную ведет речь к прилучившимся. В таком случае он не имеет уже Духа Святого, хранящего нашу мысль в немечтании: ибо сей Дух благий, как чуждый всякого мятежа и мечтания, бегает многословия. – Молчание же напротив благотворно, будучи материю премудрых помышлений.

71. Как подобает боголюбивой душе управлять чувством правды

Само слово ведения научает нас, что вначале на боголюбивую душу (вступившую на путь богоугождения) многие толпою нападают страсти, особенно же гнев и ненависть. Подвергается же она сему не столько по действию злых духов, сколько по порядку преуспеяния ее в духовной жизни. Ибо пока душа мирским водится мудрованием, дотоле хотя и видит правду как-нибудь попираемою иными, равнодушною к тому остается: ибо занята будучи вся своими похотениями, о правде Божией не имеет попечения. Когда же она начнет быть выше своих страстей и похотей, тогда, и по отрешению от настоящих вещей и по любви к Богу, она не может уже равнодушно видеть даже во сне правду Божию оставляемою, но гневается и возмущается на злотворцев, пока не увидит этих самых оскорбителей правды защищающими ее достоинство по действию благочестивого помысла (пришедши в страх Божий и покаявшись). Таким образом она естественно неправедных ненавидит, а праведных крепко любит; потому что око души не бывает окрадаемо (увлекаемо на неправое воззрение), когда ее завеса, – тело, – бывает утончено крайним воздержанием. Впрочем гораздо лучше оплакивать нечувствие неправедных, чем ненавидеть их: ибо хотя они и достойны ненависти, но слово истины не одобряет, чтоб боголюбивая душа была возмущаема ненавистию, потому что, когда в душе ненависть, истинное ведение бездейственно.

72. Ум – богослов и ум – знатель

Ум богословский, самыми словесами Божиими услаждаемый в душе и палимый, достигает своих мер бесстрастия в достаточной широте. Ибо словеса Господия, как говорится, словеса чиста, сребро разжжено, искушено земли (Пс. 11, 7). А ум знательный, утверждаясь на испытании благодатных воздействий, бывает выше страстей. Вкушает и богослов опыта знательного, если смиреннейшие водворит в себе расположения, причащается и знатель в некоей мере созерцательной добродетели, если не погрешительною имеет рассудительную часть души. Ибо оба сии дарования не случается каждому стяжать в совершенстве; чтоб каждый из имеющих одно из них, дивясь тому, чем превосходит его другой, преуспевал в смиренномудрии с ревностию оправданной жизни. Почему Апостол и говорит: овому Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, о том же Дусе (1 Кор. 12, 8).

73. О молитве гласной и в одном сердце творимой

Когда душа естественными своими изобилует плодами, тогда велегласнейше совершает и псалмопение свое, и бывает расположена молиться наипаче гласом. Когда же она воздействуема бывает Духом Святым, тогда со всею отрадою и сладостию поет и молится в одном сердце. За первым настроением следует радость мечтательная (от самодовольства); а за вторым – слеза духовная, и потом радование некое безмолве любивое: ибо память, при удержании гласа, пребывая теплою, настроивает сердце производить слезотворные некие и в себя углубляющие помышления. В этом воистину можно видеть семена молитвы, со слезами, радостно однако ж, сеемые на земле сердца в верной надежде обильной жатвы (Пс. 125, 5). Впрочем, когда бываем подавляемы большею печалию, тогда надо немного – громче совершать свое псалмопение, радостию надежды подавляя скорбные вопли души, пока это тяжелое облако печали не развеется ветром псаломской мелодии.

74. О естественном и благодатном Боголюбии

Когда душа придет в познание себя самой, тогда она и из себя самой износит теплоту некую и стыдение боголюбивое: ибо, не будучи возмущаема заботами житейскими, она любовь некую (к Богу) отрождает из себя в мире, соразмерно взыскуя Бога мира; но это памятование (о Боге взыскуемом) скоро рассеивается, или потому, что впечатления чувств окрадают сию память, или потому что естество по скудости своей скоро иждивает свое собственное добро. Почему эллинские мудрецы, чего хотели достигнуть чрез воздержание, того не имели как должно; потому что ум их не был воздействуем от вечной и всеистинной премудрости. Духом же Святым подаемая сердцу боголюбивая теплота, во-первых, мирна вся и непрестающа; потом она все части души призывает к возлюблению Бога и вовне сердца не порывается, но сама собою всего человека обвеселяет любовию некоею безмерною и радостию. Ее-то достигнуть и должны стараться те, которые познали ее. Ибо естественная любовь есть признак того, что естество некако здравствует чрез воздержание; но она не может возвести ума в бесстрастие, как делает любовь духовная (благодатная).

75. О светоносном воздействии на душу благодати, – и об омрачении ее под действием темных сил

Как окружающий нас воздух, когда дует северный ветер, бывает чист по причине тонкости некоей и освежающего действия сего ветра; а когда дует ветер южный, тогда он как бы сгущается по причине какого-то отяжеления его от сего ветра, из своих ему стран износящего и на всю вселенную наносящего некий сухой туман: так и душа, когда приемлет воздействие от веяний истинного и Святого Духа, тогда вся бывает вне бесовского омрачения; а когда сильнообвевается духом прелести, тогда вся покрывается облаками греха. Итак, надлежит нам всегда свое стремление всеусильно обращать к очистительному и животворному веянию Духа Святого, т. е. к тому духу, которого пророк Иезекииль во свете ведения видел грядущим с Севера (1, 4): чтобы всегда чистою пребывала наипаче созерцательная часть души нашей, и мы сподоблялись нелестно входить в божественные видения, в воздухе света зря то, что во свете. Это и есть свет истинного ведения.

76. Как действует в душе Дух истины и дух прелести прежде крещения и по крещении

Некоторые придумали, будто благодать и грех, т. е. Дух истины и дух прелести, вместе укрываются в уме крещаемых: почему, говорят, одно лицо призывает ум к добру, а другое – к противному тому. Я же из Божественных Писаний и из самого чувства (опытно) ума постиг, что прежде крещения благодать совне направляет душу на добро, а сатана гнездится в самых глубинах ее, покушаясь преграждать уму все правые исходы; с того же часа, как возрождаемся в крещении, бес бывает вне, а благодать внутри. Почему и находим, что как древле господствовала над душою прелесть, так по крещении господствует над нею истина. Действует после сего и сатана на душу, как и прежде, а нередко даже горше того, но не как соприсущий благодати: да не будет! а дымя как бы пред умом чрез мокротность тела, приятностию бессловесных сластей. Бывает же сие по попущению Божию, чтоб человек достигал наслаждения добром не иначе, как проходя чрез бурю, огнь и искушение. Ибо говоритея: проидохом сквозе огнь и воду, и извел ны еси в покой (Пс. 65, 12).

77. Образ действия благодати Божией в душе

Благодать, как я сказал, с самого того момента, как приемлем крещение, сокровенно начинает пребывать в самой глубине ума (духа), утаивая присутствие свое от самого чувства его. Когда же начнет кто любить Бога от всего произволения (сердца) своего; тогда она неизреченным некиим словом беседует к душе чрез чувство ума, часть некую благ своих сообщая ей. Вследствие сего, кто восхощет навсегда крепко удержать в себе сие обретение, тот приходит к желанию отрещись с великою радостию от всех настоящих благ, чтоб совсем приобрести то поле, на коем нашел он сокрытым сокровище жизни (Мф. 12, 44).

Ибо когда кто отречется от всего житейского богатства, тогда обретает в себе то место, в коем укрылась благодать Божия. За тем, по мере преуспеяния души, и божественный дар (благодати) обнаруживает в уме свою благостыню (благотворность); но тогда же и бесам попущает Господь более беспокоить душу, чтобы и научить ее рассудительному различению добра и зла, и соделать смиреннейшею, по той причине, что, когда подвергается она таким искушениям, тогда великим покрывается стыдом от срамоты бесовских помыслов.

78. Чрез крещение Святый Дух вселяется в сердце, а дух злой извергается; но этим не вконец пресекаются покушения на грех

Мы по образу Божию есмы, умным (духовным) движением души; тело же как бы дом ее есть. Но так как преступлением Адамовым не только характеристические черты души осквернились, но и тело наше подпало тлению: то Всесвятый Бог Слово воплотился и, как Бог, чрез собственное Свое Крещение даровал нам воду спасения в возрождение: ибо мы возрождаемся в воде действием Святого и Животворящего Духа, вследствие чего тотчас очищаемся и по душе и по телу, если приступаем к Богу с полным расположением. При сем Дух Святый вселяется в нас, а грех (или отец греха) изгоняется Им, так как невозможно, чтобы при единстве и простоте – характеристических свойствах души, – в ней сопребывали два эти лица, как думали некие. К тому же, когда божественная благодать чрез Святое Крещение сочетавает себя в безмерной некоей любви с чертами образа Божия в залог подобия, где поместиться лицу лукавого, – так как нет никакого общения света со тьмою? (2 Кор. 6, 14). Итак мы, текущие путем священных подвигов, веруем, что банею пакибытия (Тим. 3, 5) сквернообразный змий извергается из глубин ума; при всем том не дивимся, что и после крещения опять с добрыми помыслами испытываем и худые. Ибо баня освящения, хотя отъемлет скверну греха, но двойственности пожеланий наших не уничтожает, и бесам воевать против нас и обольстительные слова говорить к нам не возбраняет, чтоб чего не сохранили мы, в естественном оном находясь состоянии, то хранили силою Божиею, восприяв оружия правды.

79. Благодать действует чрез чувство ума, а сатана чрез плотские чувства и влечения

Сатана, как сказал я, Святым Крещением извергается из души; но ему попускается по указанным выше причинам действовать на нее чрез тело. Благодать Божия вселяется в самую глубину души, т. е. в ум. Ибо, как говорится, вся слава дщере царевы внутрь, невидимая для бесов (Пс. 44, 14). Почему, когда тепле воспоминаем о Боге, то чувствуем, что Божественная любовь как бы потоком исторгается из самой глубины сердца нашего; духи же злые на чувства телесные нападают и в них гнездятся, удобно действуя чрез подручную им плоть, на тех, кои младенчествуют еще душою. Таким образом ум наш, по божественному Апостолу, всегда соуслаждается закону Духа; чувства же плотские охотно увлекаются сластолюбивыми склонностями (Рим. 7, 18). От того в тех, кои ревностно преуспевают в ведении, благодать чрез чувства ума и самое тело обвеселяет радованием неизреченным; когда же нерадиво и беспечно течем путем благочестия, то бесы, находя нас такими, пленяют душу нашу чрез чувства телесные, насильственно влеча ее к тому, чего она не хочет, убийцы.

80. Против тех, кои говорят, что благодать и грех вместе обитают в сердце крещеных

Говорящие, что два лица, т. е. дух благодати и дух греха, вместе сопребывают в сердцах верующих, в подтверждение сего мнения своего из слов Евангелиста: свет во тьме светится, и тьма его не объят (Ин. 1, 5), выводят, что светлость божественная нисколько не оскверняется от сопребывания с лукавым, хотя бы свет божественный некако и приближался ко тьме бесовской. Но то же Евангельское слово обличает таковых, что они мудрствуют не согласно с Святыми Писаниями. Ибо так как Бог Слово, сей Свет истинный,

благоволив явитися твари во плоти Своей, по безмерному человеколюбию Своему возжег в нас свет святого ведения Своего, мудрование же мира не объяло т. е. не познало сего Совета Божия, поелику мудрование плотское вражда на Бога (Рим. 8, 7): то по сей причине Богослов и употребил такое слово; и затем, сказав еще несколько слов, наводит сей дивный муж: – бе свет истинный, иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир, – вместо: руководит и животворит. В мире бе, и мир тем бысть, и мир Его не позна. Во своя прииде, и свои Его не прияша. Елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во Имя Его (Ин. 1, 9-12). И премудрый Павел в обяснение сего же речения: не прияша (γ κατέλαβον – не познали), говорит: не зане уже достигох, или уже совершихся, гоню же абие и постигну, о немже и постижен бых от Христа Иисуса (Флп. 3, 12). Итак, не о сатане говорит Евангелист, что он не познал света истинного, – потому что он от начала был чужд его, – но достойно порицает сим словом людей, которые, слыша о силах и чудесах Божиих, не хотят однако ж приступить к свету ведения Его, по причине омрачения сердца их.

81. Два рода злых духов: тончайшие, на душу воюющие, и грубейшие, на тело паче дйствующие

Слово ведения научает нас, что есть два рода злых духов: одни более тонки, другие более грубовещественны. Тончайшие воюют на душу, а грубейшие плоть обыкновенно пленяют посредством срамных некиих сластных движений; почему всегда друг другу противятся духи, на душу нападающие, и духи, нападающие на тело, хотя к тому, чтобы вредить людям, равное имеют рвение. Когда благодать не обитает в человеке, духи злые наподобие змий гнездятся во глубине сердца, не давая душе воззреть к возжеланию добра. Когда же благодать сокровенно возобитает в уме, тогда они, как облака некие темные, промелькают по частям сердца, преобразуясь в страсти греховные и в призрачные мечтания разнообразные, чтобы через воспоминание развлекая мечтаниями ум, отторгнуть его от собеседования с благодатию. Итак, когда мы духами, на душу нападающими, к душевным разжигаемся страстям, наипаче же к самомнению и гордыне, сей матери всех зол; тогда, приводя на память разложение тела своего, устыдим это надмение славолюбивого самовозношения. То же должно делать, и когда бесы, на тело воюющие, подготовляют сердце наше к воскипению срамными похотями: ибо это одно воспоминание сильно расстроит всякие покушения злых духов в связи с памятию Божиею. В случае же, если по поводу такого воспоминания душевные бесы начнут влагать мысль о безмерной ничтожности человеческого естества, как никакого достоинства не имеющего по причине разложения плоти (ибо так любят они действовать, когда кто начнет их самих мучить таким помышлением), – приведем на память честь и славу Небесного Царствия, не забывая при сем держать в мысли и грозность нелицемерного Суда Божия; чтобы тем младодушное нечаяние предотвратить, а этим легкому и скорому на похоти сердцу нашему придать твердости и силы к противостоянию.

82. В сердце тех, кои во благодати суть, не может быть диавол; воюет же он против них посредством тела

Господь научает нас во св. Евангелии Своем, что когда сатана, возвратясь, найдет дом свой выметенным и пустым, найдет т. е. сердце бесплодным, тогда берет других семь духов, злейших его, входит в него и гнездится там, делая последнее состояние человека того хуже первого (Лк. 11, 25). Отсюда надлежит уразуметь, что пока Дух Святый обитает в нас, дотоле сатана не может войти в глубину души и обитать там. Но и божественный Павел учит такому же пониманию сего воззрения на это дело, – когда из подвижнического (опытного) сведения увидев существо дела сего, (каково т. е. оно и как есть воистину), так говорит он: соуслаждаюся бо закону Божию по внутреннему человеку: вижду же ин закон во удехмоих, противовоюющ закону ума моего, и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим. 7, 22, 23). О преуспевших же в жизни по духу говорит далее: ни едино убо ныне осуждение сущим во Христе Иисусе, не по плоти ходящим, но по духу. Закон бо духа жизни о Христе Иисусе свободил мя есть от закона греховнаго и смерти (Рим. 8, 1, 2). И в другом месте опять, чтоб показать, что из тела воюет сатана на душу, соделавшуюся причастницею Святаго Духа, говорит он: станите убо препоясани чресла ваша истиною, и оболкшеся в броня правды и обувше нози во уготование благовествования мира: над всеми же восприемше щит веры, в немже возможете вся стрелы лукаваго разжженныя угасити: и шлем спасения восприимите, и меч духовный иже есть глагол Божий (Еф. 6, 14–17). Но иное дело есть пленение, и иное– борьба; так как то означает насильственное некое взятие в свою власть, а эта указывает на равносильное противоборство. Почему Апостол и говорит, что диавол огненными стрелами нападает на души, Христа Господа в себе носящие. Ибо и обыкновенно так бывает, – что кто не может руками достать своего противника, тот употребляет против него стрелы, чтоб издали ведущего с ним брань врага уязвить полетом стрел, так и сатана, поелику не может, как прежде, гнездиться в уме подвизающихся по причине присутствия в нем благодати, то как гнездящийся в теле, налетает на похотную мокротность, чтоб ее влечением прельстить душу. Почему надлежит иссушать тело, чтоб ум, похотною мокротою влекомый, не поскользался на приманки сладострастия и не падал. Из самого речения апостольского легко убедиться, что ум подвизающихся состоит под действием Божественного Света, почему рабствует Закону Божию и соуслаждается ему; а плоть, по своей падкости на зло, злым подчиняется духам, почему влечется раболепствовать их злым внушениям. Из сего само собою видно, что ум не есть некое общее обиталище для Бога и диавола: иначе, как бы я умом моим работал Закону Божию, а плотию закону греховному, если бы ум мой со всею свободою не противоборствовал демонам, охотно покорствуя благому действию на него благодати, тогда как тело в то же время увлекается приятною вонею бессловесных сластей по причине, как я сказал, попущения гнездиться в нем у подвизающихся злым духам? Апостол и говорит: вем, яко не живет во мне, сиречь во плоти моей, благое (Рим. 7, 13). Таким образом у тех, кои посредством подвигов противостоят греху (ибо Апостол говорит это не о себе), демоны с умом борются, а плоть разнеживающими приятными движениями стараются расслабить и увлечь к похотствованию; ибо им, по праведному суду, попускается укрываться во глубине тела и у тех, кои крепко подвизаются против греха, потому что произволение человеческого мудрования всегда состоит под искусом. Если же кто возможет еще в сей жизни посредством подвижнических трудов умереть, тогда он весь наконец делается домом Святого Духа; ибо таковой прежде смерти уже воскрес, – каковым был и сам блаженный Павел и каковыми были и бывают все, совершенным подвигом подвизавшиеся и подвизающиеся против греха.