Текст книги "В темноте все кошки серые?"
Автор книги: Светлана Кравченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
В темноте все кошки серые?
Саня! Всегда требовала, прямо таки настаивала, чтобы меня называли именно так. Именно Саня, а не Саша, Сашенька, Шурочка или иными прочими производными от моего имени Александра. Только Саня! На крайний случай Санечка или как ты всегда шептал мне на пике страсти – Санька. Ну вот нравится мне именно такое звучание моего имени! Ну и что, что мужское! Зато мое, любимое, родное. Официально я Александра, а для тебя и друзей всегда была Саня. В той, прошлой, канувшей в Лету жизни, еще до дня "Х" у меня были и ты и друзья и была я, девочка Саня. Тогда это имя очень часто употреблялось, но от какой частой и большой эксплуатации совсем не стиралось и не тускнело. Наоборот, как бриллиант, от долгой и тщательной отработки только ярче сияло и сильнее грело. Счастливое время в счастливой и беззаботной моей жизни. Жизни, где были люди называющие меня просто Саня.
Никогда не позволяю себе думать о том дне, дне, когда все изменилось. Как будто, если я не буду о нем думать и вспоминать, то его никогда не будет, этого дня, никогда не произойдет, того что произошло и никогда не случится, то что случилось. Мысли легко контролировать. Тяжелее со снами. В своих снах я кстати тоже никогда не проживаю тот роковой момент. Только мгновения до. Такие счастливые, такие веселые, до предела наполненные любовью, юмором, смехом, оптимизмом и верой в светлое будущее. Люди так самонадеянны в своем счастье, так уверенны, что так будет всегда, что даже не задумываются, как же на самом деле все хрупко и зыбко, как тонка нить разделяющая жизнь на До и После.. Вот как и я. Отдельная песня – сны. Если б можно было вообще никогда не спать, или спать без сновидений или просто впасть в полную и тотальную амнезию, чтоб не помнить, не знать, не чувствовать потому, что выныривая из очередного своего фантастически прекрасного и счастливого сна из моей жизни До, я ту первую миллисекунду, когда еще не взяла под контроль свои мысли и эмоции жалею только об одном, почему я вообще проснулась? Почему дышу? Почему живу? Почему я не ушла с вами? С тобой? Зачем? За какие такие мои грехи меня оставили здесь? Без тебя? Где и чем в своей жизни я так накосячила, что высшие силы оторвали меня от тебя и оставили продолжать жить здесь? Одной? Я проклята? Вы там, в другой параллельной вселенной сейчас все вместе, все рядом, легко и просто прошли сквозь этот портал, разделяющий наши миры, а меня он не пустил, сколько я не билась об него, разбивая в кровь костяшки своих пальцев и раздирая сердце. В этой жизни меня удерживает только одно, страх, что если я сама попытаюсь пробиться к вам, то у меня не получится попасть именно в вашу реальность и в результате я буду от вас еще дальше. Я трусиха, я не могу сделать этого последнего шага. Почему то я ощущаю его как предательство по отношению к вам, к тебе, Лешка ведь если я уйду, то здесь не останется никого, кто будет помнить о вас, кто будет любить вас так как люблю вас я. У меня два абсолютно диаметрально противоположных желания: забыть все-все-все и одновременно помнить все-все-все. Ирония судьбы…
Дни проходят гораздо легче, чем ночи. Днем не бывает снов. А они мое вечное проклятие. Как мы тогда с вами втиснулись в тот бусик? Как поместились вдесятером в машину рассчитанную на пять посадочных мест? Бесшабашность и бесбашенность юности победила пробивающиеся ростки рассудительности и осторожности и вот мы все вдесятером мчимся по тому роковому серпантину. В этой машине сидят все, кто мне близок и дорог в этой жизни. Сестра Юлька с мужем Андреем, лучшая подруга Нюша с женихом Тимофеем, именно подготовкой к ее свадьбе мы в данный момент и занимаемся, стараясь везде успеть и гоняя вдесятером на машине, рассчитанной на пятерых. Тоха с Каринкой, Илюха с Жанкой – твои родственники и по совместительству лучшие друзья и как следствие мои тоже. И наконец я и ты. Ты ведешь машину, широко и белозубо улыбаясь, периодически кося глазами на меня, сидящую на соседнем кресле, отрываешь свою правую руку от руля, чтоб накрыть ею мою коленку, скользнуть пальцами по внутренней стороне бедра и залихватски усмехнуться моим «большим», укоряющим глазам. Мы женаты уже пять лет, но как и раньше, как и всегда меня пронзает дрожь удовольствия от твоих прикосновений. Мы мчимся по этой дороге на встречу судьбе в виде внезапного и рокового камнепада, сошедшего и накрывшего своей основной частью горную трассу, по которой мы мчимся. Мчимся мы и мчится он.. мчимся на встречу друг другу. Потом в газетах напишут, что у находящихся в бусике людей не было ни единого шанса остаться в живых и это просто чудо, что девушку с переднего сидения выбросило из машины и она не осталась лежать раздавленной и похороненной под тысячами тонн земли и камней. Всего лишь банальные переломы половины всех имеющихся в организме костей и полностью и безнадежно переломанная жизнь. Зачем я выжила? Я пропустила все: все попытки вашего спасения, пока еще была вероятность, что вы живы под этой безжалостной каменной грудой, пропустила то, как вас наконец-то отрыли – откопали, а потом сделав все положенное зарыли и закопали. Уже окончательно и бесповоротно, навсегда, навечно...Я пропустила девять дней жизни без вас и сорок дней жизни без вас тоже и сама вышла из комы только на 48 день. Зачем? Зачем я из нее вышла? И тем не менее я живу. Очередной день, очередной месяц, очередной год без вас. Бывают моменты, когда я просто вас ненавижу. Особенно тебя! Лешка! Зачем ты ушел? Зачем бросил меня здесь одну? Не взял с собой? Понимаю, что это глупо, но тем не менее ужасно злюсь и обижаюсь на тебя. И очень надеюсь, что ты там все же счастлив. Счастлив за нас двоих.
А я здесь. Одна. Доведенные до автоматизма, рутинные, автоматические действия всегда успокаивают и притупляют тоску и сожаления. Раз я живу, наверное это кому то нужно?
День первый моей новой жизни
Ну как первый? Это стало понятно уже гораздо позднее, что он первый, особенный. А так вроди бы как, обычный, очередной день без тебя Лешка!
Сегодня все решится! Лешка, ты помнишь, как мы мечтали с тобой попасть в эту экспедицию? Мечтали вообще просто о возможности такой экспедиции? Вот видишь родной, не прошло и пяти лет, как эта экспедиция стала возможной. Так вот сегодня все и решится! Меня по моему БЕРУТ! По крайней мере руководство компании пригласило меня на беседу – собеседование и мне дали понять, что все будет зависеть только от моего желания. Это они еще не знают, как на самом деле я мечтаю попасть в их команду! Боже, неужели правда мне суждено осуществить нашу с тобой самую заветную мечту? Тебя уже нет со мной почти пять лет, а наша мечта за это время потихоньку превратилась в реальность.
–Александра Сергеевна? Проходите, вас ждут.
Мужчина в официальном сером костюме учтиво открыл передо мной дверь в кабинет. Там сидели еще пятеро. Люди, от которых зависит мое будущее, а именно моя будущая работа. Троих я знаю, лично несколько раз общалась по работе и на парочке неизбежных и необходимых корпоративов. Шеф и руководитель корпорации Борис Иванович, его первый зам Сергей Николаевич, начальник отдела по работе с общественностью Илья Игоревич и еще двое неизвестных. Тоже по ходу какие-то ВиПы. Сидят, смотрят. Буквально натыкаюсь глазами на острый взгляд крайнего справа мужчины. Спортивный, похоже высокий, уверенный в себе, с мальчишечьей челкой задорно падающей ему на лоб. Неожиданно полные, чувственные губы. Смотрит, прямо сканирует, буквально буравит меня глазами. Что он пытается во мне увидеть? Но меня этим не прошибешь. Ты помнишь Лешка, как ты всегда смеялся с вот таких гляделок, когда кто-нибудь на меня так вылуплялся? Как ты всегда говорил, что в такие моменты тебя всегда дрожь пробирает, от моей холоднючей и посланной с высока ответки? Так вот именно так я в данный момент на него и смотрю. Слегка удивленно приподняв правую бровь, сфокусировав свой взгляд на переносице неизвестного и абсолютно не мигая! Не мигать получается на раз-два. Это все из-за линз. Они не дают глазам быстро пересыхать и есть возможность смотреть, не отрывая взгляда и не моргая. Взгляд получается тяжелым и пронзительным. Как ты Лешка всегда подчеркивал – взгляд достающий до печенок! Мужчина первым тушуется и отводит глаза слегка краснея и досадливо закусывая губу. Вот как тебе и надо ибо нефиг! Я тебе не подопытный экспонат! Пусть я и слегка с прибабахом, раз до сих пор общаюсь с тобой Лешка, но выдержки и хладнокровия у меня завались! После твоего то ухода…
–Господа, разрешите Вам представить – Александра Сергеевна, руководитель лаборатории активного вулканизма и динамики извержений!
–Нас троих вам, Александра Сергеевна представлять не надо, а вот эти двое – кивок на двух незнакомцев – прошу любить и жаловать.
– Разрешите представить руководитель нашей будущей экспедиции сейсмолог – океанолог Рязанцев Станислав Георгиевич. Мужчина с которым я только что вела «дуэль» глазами чуть приподнялся в кресле и слегка кивнул мне представляясь.
Черт…, ну вот зачем я пыталась его вывести из себя? Что и кому пыталась доказать? Идиотка! Всегда сперва делаю, а потом думаю. Лешка, ты чего меня не остановил?
–А это его заместитель геолог – геоморфолог Павлюченко Андрей Алексеевич. Второй мужчина тоже приподнялся и приветливо мне кивнул слегка улыбнувшись.
В целом беседа прошла как я и ожидала. Мне предложили место эксперта -вулканолога в намечавшейся экспедиции и так как у меня не было никаких незавершенных проектов и я просто до дрожи мечтала попасть в такую команду, то я моментально и безоговорочно согласилась.. Лешка!!! Я это сделала! Мы это сделали!!
Сердце просто пело внутри от предвкушения такой долгожданной, такой выпестованной и взлелеянной в мечтах работы. Немного напрягала некоторая напряженность, между мной и этим Станиславом, которую я сама по дурости и спровоцировала, но ведь всё в наших руках? Люди всегда могут договориться и прийти к взаимопониманию. Ну или сделать вид, что ничего не произошло и вообще меня тут и вовсе не стояло.
Экспедиция была намечена на апрель и должна была продлиться плюс – минус шесть-семь месяцев, поэтому нам всем, ее участникам было дано время решить все насущные вопросы с работой, уладить все дела с близкими и любимыми. На работе в своем институте я быстро, хотя и с некоторым боем договорилась о восьмимесячном бесплатном отпуске на благо предстоящей экспедиции. Ну а насчет близких и любимых…так они всегда со мной. Лешка, ты же со мной? Ну а более как бы и не с кем согласовывать.
Экспедиция должна начаться восьмого апреля, как символично! Для меня эта дата тоже не фигли-мигли, а мой день рождения. Тридцать лет. Рубеж. Лешка, ты помнишь, как мы мечтали и представляли себя в тридцать лет? У меня почти все сбылось. Я на своем месте, там куда и стремилась – завлаб вулканологии. Ну, а о том что не сбылось, о том «почти» я стараюсь не думать. Сколько мы детей мечтали родить к тридцати? Двоих? Да точно, двоих. Ну что ж, не сбылось. Не все коту масленица. Зато полностью сложилась карьера, как я и мечтала. Вот и буду продолжать именно этим себя утешать. Лешка, ты не подумай, я не совсем крезанутая и вполне отдаю себе отчет, что тебя нет в этой реальности. В этой реальности ты умер. С этим почти невозможно было смириться, особенно потому, что я не видела тебя мертвым, я не хоронила тебя, не шла за твоим гробом, не плакала на твоей свежей могиле. Я все проспала, просто уснула, в тот момент, когда ты еще сидел со мной рядом в машине, весело мне улыбался и проснулась тогда, когда тебя уже просто не было в этом мире. Я Лешка, уже смирилась с твоей смертью, ты уж не обижайся. Но вот пока совсем отпустить тебя не могу, потому, что пока не готова остаться совсем одной. Коллеги и знакомые уже привыкли к моей непрошибаемости и отсутствию желания с кем либо знакомиться и заводить какие либо отношения. Почти все примирились с моей безэмоциональностью и почти асексуальностью, считая это последствием той психологической и физической травмы, что произошла со мной пять лет назад ну или просто общей шизанутостью и стервозностью характера. А впрочем и целом коллеги правы. Особенно те, кто почему то считает, что я их отшила. Как бишь сказал последний «отшитый»? Холодная, бессердечная, фригидная сука? Ну и пусть. Я их не разубеждаю, они просто не знают, что у меня все это время был ты и я не была одна. А может я действительно холодная, бессердечная и фригидная? Лешка? Ты тоже так считаешь?
День тридцатый моей новой жизни.
В Петропавловске гадкая, отвратная погода. Едва только сойдя с трапа самолета я пожалела, что одела легкую курточку. Она как-то совсем меня не грела. Поэтому забежав в терминал аэропорта дожидаюсь багажа и первым делом вытаскиваю из недр рюкзака толстенный двухсторонней вязки свитер, благополучно напяливаю на свое дрожащее тельце. Вроди бы меня тут должны встречать? Ну и где? Стою, роюсь в контактах телефона, чтоб позвонить и задать этот животрепещущий вопрос.
–Александра? Раздается над ухом. – Здравствуй!
Понимаю глаза и тут же расплываюсь в радостной, приветливой улыбке.
–Андрей? Добрый день! Так это тебя командировали по мою душу?
С Андреем Алексеевичем мы сразу же почти подружились, еще тогда, на собеседовании, на той самой первой судьбоносной встрече. Открытый, веселый, живой характер. Второе главное лицо в нашей экспедиции – чудесный человек. И семья у него замечательная, Ниночка жена и две дочки – близняшки, Иришка и Маришка. Они все вместе, вчетвером как то очень легко вписались в мою жизнь. Почти друзья и это почти страшно. Опять запустить в душу друзей? Чтобы они тоже так как вы все ушли? Лешка и не смотри на меня с такой укоризной! Я все понимаю! Не дурочка! Снаряд в одну и туже воронку не попадает? Да? Вот я и стараюсь не оправдать звание той – самой суки и искренне пытаюсь дружить. И к моему удивлению у меня это получается. Выходит, я не разучилась? Частенько ловлю себя на том, что вместо того, чтоб рассказать новости тебе, Лешка, я звоню Ниночке или Андрею и делюсь с ними. Ты же не обижаешься на меня за это? Лешка?
Едем в академический городок , куда как я понимаю стекаются все будущие участники нашего путешествия.
–Андрэ, а семья с тобой? Приехали проводить? Он радостно кивает и я разражаюсь диким радостным ором: УРАААА!! Хочу всех увидеть и обнять! Его девченки дочки – это что то!! Два живых, хохочущих солнышка!! По три годика каждой. С занозой в сердце, не проходящей тоской и белой завистью понимаю, что и у нас с тобой могли бы быть такие же дочки…Эх Лешка…
День пятидесятый моей новой жизни
Сегодня мне тридцатник и сегодня еще до рассвета мы отплыли из порта Петропавловска. Исследовательское судно оборудовано самой современной аппаратурой и укомплектовано всеми необходимыми специалистами для решения всех намеченных задач. У нас даже батискаф имеется. Я в полном восторге. И просто прекрасно, что руководство сочло нужным собрать всех нас тут за три недели до отплытия. За это время мы все перезнакомились, начиная с узко профильных специалистов и заканчивая обслуживающим персоналом. Нас на судне 45 человек. Я не узнаю себя! Я как будто вышла из спячки! Мне хочется работать, что впрочем не ново, но ко всему мне еще хочется общаться. Да, Лешка ты представляешь, у меня появились друзья. Понимаю, что уделяю тебе все меньше времени, но почему то уверена, что ты не обижаешься на меня, а искренне этому рад. Все просто прекрасно, кроме одной маленькой занозы, небольшого камешка на ровной дороге моей жизни, ситуации, которую я сама же и спровоцировала и которая как зыбучие пески все глубже и глубже меня засасывает. А все началось с той дуэли взглядами во время моего собеседования. Этот наш руководитель, этот глава нашей экспедиции, этот мужчина… да что же в нем такое то? Я почему то до сбоя в сердечном ритме боюсь встречаться с ним глазами и как всамделишный шпион пытаюсь не провалить явку ухожу от возможности любого личного контакта с ним. Спасибо есть Андрэ, его зам и потому все вопросы я решаю с ним, но все это просто напрягает, все это ненормально. Лешка, я никогда не считала себя реально сбрендившей, мысленно общаясь с тобой, наше общение просто было само собой разумеющимся, это просто мой аутотренинг такой, но вот то, что я боюсь общаться с ним – вот это точно явный сдвиг по фазе. Я как будто бы независимо от самой себя затеяла какую то игру под названием: «Не дай себе оказаться в ситуации, когда мы могли бы заговорить друг с другом или случайно соприкоснуться друг с другом». Вот такой вот квест получился. Спасибо всем богам и провидению, этого никто не замечает. Потому, как это было бы ужасно. Особенно если бы заметил он сам. Потому как у меня нет никакого разумного объяснения своему поведению. Да уж, избегать общения легко получалось на материке, но вот на судне, в относительно маленьком и замкнутом пространстве. Кошмар!
Пока я стоя на верхней палубе предавалась самобичеванию и пыталась проанализировать свой так внезапно возникший психоз на почве общения со Станиславом и думала, что же вообще мне со всем этим делать ко мне подошла наша стюард Женечка, замечательный, открытый человечек.
–Сашенька, вас все ждут в кают-компании, спуститесь туда пожалуйста прямо сейчас!
Носом чую и просто к бабке не ходи собираются поздравлять меня с днюхой. А я это жуть как не люблю! И ко всему наверняка там будут все и Станислав в том числе. Но выбора нет, прятать голову в песок – это не наш метод. Решительно спускаюсь. Ну вот, что и следовало ожидать, в кают-компании собрались почти все и самое ужасное он в центре этой толпы с букетом явно предназначенным для меня. Ни кстати вспомнился фильм «Чужие» и запавшая в память фраза «близкий контакт третьего вида». Изо всей силы «держу лицо», стараюсь естественно улыбаться и подхожу к этому сборищу.
–Сашенька, с днем рождения тебя! Летит мне со всех сторон и эта массовость и как следствие обезличенность немного снимает мое напряжение, хотя совсем не спасает ситуацию в целом. Сто пудов, он как начальник экспедиции сейчас индивидуально будет толкать речь и лично вручать цветы. И не сбежишь ведь никуда! Как мантру повторяю про себя: «Саня, ты это переживешь, ты и не такое в этой жизни переживала!»
–Александра? Привлекает он мое внимание и мне все же приходится поднять на него глаза. Этот его взгляд.. черт! В голове звон. «Саня ты это переживешь!» Принимаю букет, спасибо Господу теперь есть замечательная возможность отвести от него глаза и сосредоточить все свое внимание на букете. Могу же я любоваться подаренными мне цветами? Прижимаю их к груди и зарываюсь лицом, полностью закрываясь ими и делая вид, что с упоением принюхиваюсь к аромату роз. Так, а теперь медленно отступить на пару шагов и так же медленно как бы случайно стать хотя бы боком, уйти с линии его взгляда. Я великий стратег! У меня все получилось! Но сердце колотится так, как будто бы я не поздравления принимала, а мешки с цементом таскала. Теперь главное находиться в толпе, постоянно следить за траекторией его движения, чтоб заблаговременно уйти с пути его перемещения и самое главное не прерывать ни на секунду общей беседы, постоянно вести с кем нибудь диалог, только бы у него не возникло возможности еще раз лично обратиться ко мне.
День пятьдесят пятый моей новой жизни
-Ты морячка я моряк….мурлычу я занося последние данные в журнал исследований и с удовольствием потягиваюсь откидываясь спиной на спинку кресла. Обожаю свою работу. Радует буквально все: наше научное судно, коллектив, работа и возникающие в процессе её диспуты и споры. Напрягают в этой жизни только две вещи, это ухудшающаяся с каждым часом погода и мое маниакальное зацикливание на Станиславе. Я даже о тебе, Лешка не всегда теперь вспоминаю. Я же аналитик и к тому же ученый, между прочим уже кандидат наук, так что я давно аккуратно сложила по полочкам, препарировала и разложила на составляющие все свои чувства по отношению к этому человеку. В который раз анализирую все его поведение, то как он общается с коллегами, то каким он бывает в компании друзей, как реализует себя как руководитель, то что он собой представляет как человек. И выходит, что он человек без недостатков. Да еще и красив как бог. Но ведь так не бывает? Почему он до сих пор не женат? Женат на работе? Не встретил единственную? Смеюсь сама над собой. Эх Стас, знал бы ты, что у тебя появился личный человек-рентген, который пытается найти в тебе хоть какой изъян. Ну Саня ты и влипла! А собственно если отключить эмоции, и включить холодную логику и дедукцию, то тут особо и понимать нечего. Он мне просто нравится. Нет, не так! Не просто нравится, а очень сложно нравится. Я как бы в шаге от влюблённости в него и вот поэтому смертельно боюсь допустить его к себе в личное пространство. Его обаяние и харизма сбивают с ног и бьют на повал, вот я и стараюсь уйти с линии огня. Пока не общаешься, пока не видишь, не слышишь, не смотришь, есть маленькая гарантия всего этого избежать. Поэтому вечерами, собираясь в нашей кают-компании и по совместительству столовой и вообще «красным уголком», где мы плодотворно проводим вечера за просмотром фильмов, игрой в преферанс или шахматы, перетиранием событий текущего дня или обсуждением планов на день грядущий при его появлении я всегда стараюсь занять место у него за спиной. А еще лучше вообще потихоньку удалиться под предлогом того, что мне срочно надо в каюту, в лабораторию, на палубу, к черту к дьяволу. Уйти, не находиться с ним в одном помещении, не думать, не смотреть на него и самое главное не сталкиваться глазами. Вот и ты Лешка считаешь, что я совсем с ума сошла? Уже сошла! Или схожу. А он, как специально! Всегда как бы невзначай оказывается там где я, в шаговой доступности, на слишком близком, опасном расстоянии. Иногда мне кажется, что спецом преследует меня, что у него на меня настроен радар, который всегда указывает ему где в данный отрезок времени я нахожусь.
Сегодня вечером совсем нет желания идти тусоваться или общаться. Хочется уединения и покоя. Поднимаюсь на палубу. Море не то чтобы штормит, но оно не спокойно, сплошные тучи, непроглядная темень, фонари, прожектора и лампы совсем не помогают. Над нами бушует сухая гроза, дождя нет и только молнии шарашат. Так странно – грома тоже нет. Воздух до такой степени насыщен электричеством, что даже слышно некоторое потрескивание. Или у меня галлюцинации? Зябко передергиваю плечами и возвращаюсь в тепло и уют холла. Нет, к нашим не пойду, они там уже песни поют под гитару. Открываю дверь в бильярдную. Темно и пусто. Но света из коридора хватает, чтоб пройти к журнальному столику с удобными, мягкими креслами, в одно из которых, стоящее спиной в двери я и ныряю. Свет зажигать не хочется, хотя настольная лампа – вот она, коснись и да будет свет. С темнотой у меня особые счеты, ночью в темноте приходят сны, а еще я темноты боюсь. Вернее не так, не боюсь, а опасаюсь. Какой то детский иррациональный страх. Но я же взрослый человек? Я же понимаю, что мне нечего бояться? И вот в противоречие себе света я не включаю. Надеюсь, что проходящие мимо бильярдной люди подумают, что тут никого нет, раз темно и даже если мельком заглянут, то меня не увидят, ведь меня полностью скрывает спинка кресла. В общем надеюсь, что моего одиночества никто не нарушит. Так и сижу почти что во мраке и только свет от приоткрытой двери разбавляет эту темень. Шаги по коридору. Мысленно посылаю им посыл – проходите мимо! ЩАЗ! Дверь резко отворяется и проем заполняет высокая мужская фигура. Бросаю взгляд назад через плечо, чтоб посмотреть, кого там Бог послал? Стас. Ну вот как он это делает? Как меня находит? По запаху что ли? Сижу затаилась, молчу. Про себя его гипнотизирую: «тут никого нет, проходи мимо!» А этот гад делает шаг вперед, заходит в комнату и закрывает за собой двери погружая нас в полную темноту. Чтоб не доводить ситуацию до абсурда тянусь рукой к настольной лампе, чтоб включить свет, обозначить свое присутствие, нейтрально перекинуться парой-тройкой слов и по возможности быстро удалиться. Но тут именно в этот момент происходит какой то армогидец. Потом то нам объяснили, что в центральную антенну по необъяснимой причине, невзирая на все громоотводы шандарахнул заряд молнии. Судно сотряслось, вырубились все электрические и электронные системы и одновременно с этим сработали все блокираторы всех закрытых и прикрытых дверей! Этот ЩЕЛК прозвучал как выстрел, я перепугано клацаю по кнопке выключателя, пытаясь, как незабвенный Прометей добыть хоть какой нибудь источник света! Ничего не получается! Темнота была настолько плотная, настолько полная, настолько всеобьятная, что мне кажется, что она меня ослепила. Стасу хватило здравого ума оставаться на месте, что он и делал и судя по шороху он пытался нащупать выключатель верхнего света.
–Лучше попытайтесь открыть дверь! Не выдержала я. Шорох прекратился.
–Кто здесь?
У меня отнялся язык. Ну не могла я ему сказать, что это я! Быть запертой с ним наедине в абсолютно темной комнате! Саня тебе трындец! Включаю «дурочку» и хамлю на грани фола:
– А вот не скажу! Своих сотрудников, товариСЧ начальник уже пора знать не только в лицо, но и по голосу!
– Даже так? Ну и ладно, сотрудница, не признавайся!
Вот же ж юморист хренов! – Вы дверь нащупали? Открывайте ее скорее!
–Да я как бы со всем своим усердием, но к сожалению по видимому мы с тобой тут заперты.
–Заперты? Это как? Почему? Я не хочу! Откройте эту чертову дверь!
Эту фразу я уже почти ору постепенно погружаясь в пучину истерики. Нет, вообще то я далеко не истеричка, со мной вообще не бывает истерик! Но эта полная темнота она как то в секунду высосала из меня все присутствие духа. Одно дело сидеть в темноте и понимать, что ты в любой момент можешь это прекратить, включив свет и совсем другое дело знать, что темнота перестала быть тобой контролируемой. Она есть и никуда не денется! В это время за дверью послышался топот нескольких пар ног, я взвилась с кресла и по памяти зная направление к двери ломанулась к ней, как неуправляемая ракета. Впечатавшись в нее всем телом, я заколотила по ней руками и заорала:– Ребята!! Мы здесь! Выпустите нас!! За дверью остановились и стали энергично дергать дверную ручку. Чуда не случилось.
– Так, друзья, без паники! Раздалось от туда. – Все двери полностью заблокированы, вы не одни такие. Проблему пытаемся решить, потерпите. Кстати не знаете где Станислав? Мы его нигде найти не можем.
–Да здесь я! Раздалось почти у меня над ухом. Его дыхание шевельнуло волоски на моей шее. – Постарайтесь найти Андрея и немедленно выясните у капитана, что произошло.
–Так мы уже выяснили – в нас молния попала. Так что пока не найдем, в чем у нас неполадки света не будет. – Вы там сильно не переживайте, волны большой нет, в крайнем случае подрейфуем до утра, а там уже будет легче. Так что не звените нервами, а по возможности поспите. Вы все равно ничем нам помочь не можете.
–Понял! Заявил Стас. –Тогда не теряйте времени, идите, занимайтесь ремонтом. О нас не беспокойтесь.
Шаги стали отдаляться и вообще стихли. Я все это время фактически лежала на двери вжавшись в нее всем телом и эти удаляющиеся и стихающие вдали шаги в куче с ослепляющей темнотой и такой одуряющей близостью Стаса вообще снесли мне всю крышу.
–Эй, не бросайте нас! Стала я молотить по ней руками. – Вернитесь! Орала я. Где то в глубине души трезвым умом ученого я понимала, что у меня самая настоящая истерика и перед Стасом за нее было очень стыдно, но остановиться я не могла. Меня буквально трясло и разрывало от приступа никтофобии. И тут внезапно мне на плечи лягли руки Стаса и он всей грудью прижался к моей спине.
–Тише, девочка! Успокойся! Шепнул он мне в самое ухо, прижавшись к нему губами. Его близость сработала как выключатель моей истерики, я моментально заткнулась и окаменев затихла шумно дыша и прижав щеку к закрытой двери. Молчание стало осязаемым, его можно было резать ножом и складывать в пирамидки.
Губы Стаса сместились с моего уха и перекочевали на висок. На мгновение мужчина задержал дыхание, а потом вжавшись всем лицом в мои волосы медленно и шумно втянул в себя воздух. Мурашки на моей спине немедленно кинулись в рассыпную, причем, не сговариваясь они все рванули в нижнюю часть живота. Пульс грохотал и отдавался в висках. Он меня понюхал? Руки по хозяйски скользнули с моих плеч на предплечья, локти и опустились на бедра. Воздуха катастрофически не хватало, я шумно и глубоко дышала, семимильными шагами приближая себя к гипервентиляции легких. Секунды растянулись в бесконечность, а потом эти руки медленно двинулись вверх. Бедра, талия, ребра, на секунду сомкнулись под моей грудью, большими пальцами поглаживая ее нижнюю часть, а потом просто накрыли ее, моментально и безошибочно найдя пальцами мои торчащие и буквально вопящие о потребности прикосновений острые соски. Пассивно терпеть это далее было просто невозможно. Ужом извернувшись у Стаса в руках я развернулась к нему лицом, положив ладони ему на грудь и пытаясь хоть что то разглядеть в этой тьме. Ужасно хотелось увидеть его лицо, заглянуть в глаза, понять, что он чувствует? Где же ты свет, когда ты так нужен? Ладони скользнули мне за спину, притягивая к себе и постепенно прижимая щека к щеке, грудь к груди, живот к животу, бедра к бедрам. Его желание ясно и недвусмысленно уперлось мне в живот. Язык скользнул по подбородку, губы коснулись моих губ, легонько потершись о них. А потом он просто накрыл мои губы своим теплым и таким желанным ртом. Сердце практически остановилось. Интересно, науке известны случаи смерти от поцелуя? Язык мягко и аккуратно прошелся по щелочке между моих губ спрашивая разрешения и я тут же их приоткрыла выстонав что-то бессвязное ему в рот. Поцелуй в секунду из нежного и деликатного превратился в дикий, необузданный и откровенно глубокий. Мы сталкивались зубами, переплетались языками, прикусывали и посасывали продолжая и продолжая это безумие. Сознание отказывалось работать, включалось какими то вспышками и урывками. Когда он успел рывком вверх задрать мой лифчик, освободив от него мою грудь? Когда умудрился расстегнуть мои джинсы, а главное приспустить их? Следующее, что я почувствовала, это его пальцы глубоко во мне и это было очень правильно и невыразимо прекрасно! Желание закручивалось в невыносимую спираль напряжения, снося напрочь остатки здравомыслия и тормозов.
