Текст книги "Пройти сквозь века…"

Автор книги: Светлана Вашкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

На этом разговор закончился, потому что они приехали. Бухгалтер попрощался и пошел к подъезду. Он боялся показаться старым занудой, поэтому и не сказал вслух слова, вертевшиеся на языке…

…– О чем ты промолчал ? – проницательности у Миры Борисовны было не занимать. Она с беспокойством следила за выползающим из– под ножниц изображением спящей собаки.

– Никогда не зарекайся! В жизни может все перевернуться с ног на голову, и тогда черное станет белым, а неприемлемое будет таким близким и желанным…

ИЮЛЬ. СВАДЕБНЫЙ РИТУАЛ. ПОЛЯНА ВОЛХВОВ. КНЯЗЬ

Свадебный церемониал для Клима и Ольги Невзоровых, протеже Лены Комковой, был назначен на середину июля, после окончания Петрова поста. К сожалению, Комковы не попали на торжество– Лена вот уже вторую неделю жила в Кентерберри, где шестилетний Андрюшка посещал месячные курсы английского языка, а Виктор не захотел ехать на свадьбу в одиночестве.

До этого Майя несколько раз встречалась с ребятами, Климом и Ольгой. Безусловно, здесь и речи быть не могло, что кто-то кого-то «подцепил». Молодые люди были безумно поглощены друг другом, это было видно невооруженным глазом. Худенькая, большеглазая Оля то и дело норовила дотронуться до своего Климушки, будто он мог исчезнуть в любую минуту, жених же беспрестанно окликал ее. Они познакомились на одном из театрализованных представлений, для которого Ольга шила костюмы, а Клим был приглашен в качестве спонсора. Познакомились сами, без представления, наткнулись взглядом в толпе и загорелись. Ольгу, хрупкую, нежную девушку с огромными тающими глазами и сочным смеюшимся ртом, трудно было не заметить, ну а на Клима, большелобого, русого, с ухоженной бородкой, уже было началась охота. Год ребята проверяли свои чувства, после чего решили пожениться.

Организаторы проявили недюжинную смекалку, выбирая время и место праздника. Конечно, никто не требовал побуквенного следования древним славянским канонам, скорее это была стилизация под старинный обряд. Сохранялись обрядовые атрибуты: знакомство дружек и подруг, игры на природе и, наконец, отдание невесты жениху, завершающееся роскошным свадебным пиром. Приверженность к языческим обрядам просматривалась и в облике небольшой туристической базы, расположенной в живописном отдаленном уголке Подмосковья (удачная имитация деревенских избушек с современной электронной начинкой), и в настоятельных рекомендациях приглашающей стороны соблюдать своеобразный дресс-код. Женщинам и девушкам предписывалось надевать длинные псевдорусские платья или сарафаны, мужчинам же делались послабления– любые рубахи и брюки, исключая костюмные пары с галстуками, смокинги и джинсы с футболками. Поначалу это несколько настораживало прибывшую на несколько дней раньше Майю – она как непосредственный сценарист и участник церемонии боялась, что гостей отпугнет навязанный образ, но бурный отклик молодежи развеял все сомнения. Кеттеринговая же служба, отвечающая за свадебное застолье, совершенно невозмутимо приняла праздничный заказ: всевозможные расстегаи, пироги со стерлядкой, блины с различной начинкой, включая красную и черную икру, и овощные разносолы, непременно в деревянных кадушках. Не были забыты мясные деликатесы, приготовленные по старым рецептам и, конечно же, горячие кушанья, начиная с солянок и борщей и заканчивая тающими во рту блюдами, приготовленными из птицы и рыбы. В меню также входили традиционные русские напитки: ягодные морсы, квасы, сбитни и медовухи. Отбором крепкой и чистой, как слеза, водки руководил непосредственно отец жениха, в тесном контакте с сомелье ресторана. Надо ли говорить, что уже накануне свадьбы оба были в лирическом настроении и пространных спорах о философском значении пития на Руси. Однако это не мешало слаженной работе поваров и официантов, кухонных рабочих и поставщиков продуктов, что весьма радовало организаторов праздника.

Все торжество должно было проходить в трех местах: на центральной площади турбазы, большой дубовой поляне и зеленой лужайке за жилыми домиками, где уже стояли большие шатры для банкета. Мебель, посуда, столовое белье и корзины с цветами давно были доставлены и складированы в центральном здании турбазы. Майя видела эскизы приглашенных декораторов и была поражена, насколько точно они воплотили ее задумку. Праздничное убранство было решено оформить в природных тонах: бежевых, терракотовых , цвета земли и молодой листвы. Белоснежные полотнища шатров и яркие пятна цветочных корзин только дополняли общую сдержанную гамму, придавая торжественность и ощущение свежести. Организаторами использовались только натуральные материалы. Майя с одобрением отметила и благородный лен скатертей и салфеток, и теплый цвет деревянных столов и лавок, и чеканную филигрань кованых подсвечников. Особенно ее очаровали гирлянды и большие венки из полевых цветов, которые флористы бережно развешивали по стенам и под куполами шатров. Привычно думая о своем детище, молодая женщина в который раз убедилась, что высокий класс любого начинания проявляется именно в деталях, в четко прорисованной концепции и мастерстве исполнения. О своей роли талантливого интерпретатора-сценариста она как-то и не подумала. Не из-за скромности, а по щедрости души, сочетающей в себе безусловный артистизм и отсутствие тщеславия.

Тем временем на дубовой поляне шли иные приготовления. Рабочие устанавливали по кругу факелы на длинных шестах , расчищали место для кострища и активных игр. По сценарию, молодые с гостями именно здесь будут кружиться в хороводе, тянуть канаты и состязаться в ловкости и смекалистости. Майка с Алиной просидели в библиотеках несколько недель, перелопатили в Интернете все сайты, мало-мальски связанные с древними обрядами, обзвонили кучу знакомых и незнакомых людей. Наконец, они увязали все игры и конкурсы не только со свадьбой, но и с традициями празднования летних обрядовых дат, что придавало всей церемонии некий сакральный смысл.

Майя сама ощутила невольный трепет, очутившись на дубовой поляне накануне вечером. Она решила прогуляться перед сном и уже в сумерках вышла на большое, чуть подсвеченное вечереющим небом пространство. Ни чужих людей, ни зверей она не боялась – изнутри пришло ощущение, что здесь ей ничто не угрожает. Наоборот, снизошло такое спокойствие и умиротворение, что она, сделав несколько шагов, запрокинула голову, закрыла глаза и замерла. Столетние дубы чуть шелестели плотными резными кронами где-то высоко вверху, одобрительно и чуть настороженно. Майе чудилось, что они, сподвижники древних волхвов, владеют многими тайнами мироздания и уж точно знают про нее, маленькую песчинку, терзаемую радостями и сомнениями, надеждами и непонятными предчувствиями. Всплывшие было в голове вопросы куда-то исчезли, растворились в полном единении с ночной тишиной, вдруг установившейся вокруг. Перестали шуметь деревья, замолкли ночные шорохи, лишь первые проклюнувшиеся звезды с любопытством смотрели на маленькую замершую фигурку посреди заповедного леса…

…-Просыпайся, милая! Ужо солнышко всходит, роса молоком берется, надобно ехать. До братней заставы день пути, коли недругов не встретим, – теплое дыхание любимого коснулось сонной княгини. Она потянулась, открываясь навстречу ждущим серым глазам , и счастливо улыбнулась. Три года светлого замужества не стерли новизну и свежесть прикосновений. Запах кожи своего князя, первого и единственного мужчины, княгиня могла уловить среди тьмы воинов. Еще тоньше она воспринимала оттенки Его чувства к ней. Чуть насмешливое восхищение и притворное равнодушие, когда внутри сводит от обжигающего вожделения, нежность и неосознанная твердость защитника; порой казалось, что Он читает ее, как открытую книгу. Неизбежные военные отлучки и дозорные поездки по вотчинным землям были досадной ложкой дегтя в их семейной жизни.

–Иду, родной, – сонное тепло смятого ложа так и манило откинуться назад, на шелковые простыни.

–Не встанешь -окуну в купель,– высокий русоволосый князь со смехом подхватил молодую супругу на руки.-Только не обессудь, если вода холодная. Да и мне не мешает обдаться, уж больно ты хороша!

Зардевшаяся от смущения княгинюшка спрятала лицо на груди любимого…

…Веселые возбужденные голоса отдыхающих вдруг зазвучали совсем рядом, резко вырывая молодую женщину из сонного оцепенения. Еще секунду Майка приходила в себя, оглядывая поляну почти невидящим взглядом. Затем медленно повернулась и, постаревшая, сотни лет проплакавшая, ушла с поляны, ни разу не оглянувшись.

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ. ХРАНИТЕЛИ.

– Недалеко от той заставы князя поджидала скорая стрела,– голос блондинки– Архивариуса не изменил тональности, незаметно расширились зрачки, и все.– Княгиня прожила долгую вдовую жизнь. Она дала обет молчания и ни разу его не нарушила. Сказывали, красивая была пара.

– Неужто просыпается родовая связь? – тихо пробормотал под нос Хранитель Севера.

Впервые она позволила себе вмешаться в ход его мыслей:

– Это возможно, Учитель?..

– Я слышал о подобном. Думаю, да, возможно. Но Синклит не позволит…

– Почему, Учитель? Что плохого, если они встретятся в этой жизни?

– Будь мудрее, дочка…

Она поняла на лету, до того, как он договорил свою фразу, и это причинило ей чуть ли не физическую боль:

– Подобный исход может повториться?

Старый Хранитель промолчал.

Чуть в сторонке тихо переговаривались Старейшины:

– Необходимо проследить за вероятностью пересечения жизненных векторов. При высоком коэффициенте будем принимать решительные меры. А пока ждем…

***

На пороге своей избушки Майка очнулась окончательно. Недоуменно оглядываясь, потрясла головой и сокрушенно вздохнула– нет, пора в отпуск, на море. В теплые страны. Иначе чудится неизвестно что и неизвестно где! А поляну неплохо было бы украсить стилизованными истуканами, молодым понравится! С этими мыслями она поскорее забралась в холодную постель, поерзала немного, согреваясь, и, наконец, уснула крепким сном вымотанного за день человека.

ЛЕНА. ШУРПА. «ГОРЯЧЕЕ ОТКРЫТИЕ ДЕТСТВА»

Шурпа– узбекский «жареный» суп.

Готовится в казане. В хлопковом или подсолнечном масле обжариваются куски баранины на косточке. Затеи все заливается холодной водой и ставится на средний огонь. Когда мясо закипит, закладываются овощи: морковь, порезанную на четыре части, сладкий перец – кубиками, томаты – дольками, лук – кольцами, свеклу– кружками, картофель– крупными кубиками. чеснок– головкой. Добавляется стручок жгучего перца ( следить, чтобы не разорвался!) Время готовки-1 ч. 20мин.

На казан:

Баранина-1,5кг

Растительное масло-400-500г

Картофель-5 шт.

Морковь-3 шт.

Свекла-1 шт.

Перец сладкий– 2 шт.

Томаты– 2 шт.

Чеснок-1-2 головки

Соль, травки– по вкусу

« Горячее открытие детства»

« Давным-давно, в одной белорусской семье, неведомо какими ветрами занесенной в знойную Ферганскую долину, родились девочки– двойняшки. Они росли в уютном домике с верандой, построенном отцом, дружили с черноглазыми и чернокосыми соседками– узбечками и не подозревали, что где-то существует мир, отличный от их солнечной долины, наполненной красками жаркой и терпкой Азии.

Небольшой городок затерялся среди бесчисленных хлопковых полей и синеющих на горизонте островерхих гор. Многочисленные речушки, сбегающие с вершин по весне, с шумом наполняли рукотворные каналы– арыки и устремлялись прочь, подальше от людских поселений. Из арыков, расположенных перед домами, женщины брали воду для хозяйственных нужд, а детишки с удовольствием купались, спасаясь от летнего зноя.

У дома сестер росло старое тутовое дерево с огромными корявыми ветвями, усыпанными сладкими гусеничками– плодами. Под ним всегда можно было спрятаться, поваляться на траве или под прикрытием узловатых корней смастерить тайники – секретики.

В тишине тенистого садика, среди персиковых деревьев и виноградных лоз, стекающих вниз гроздьями черных ягод, коротали прохладные вечера сухощавые старушки и почтенные аксакалы. Им доставляло удовольствие время от времени покрикивать на вездесущих мальчишек, ловивших отчаянно верещащих цикад и лягушек.

Сестрички были неразлучны всегда и везде, ведь так лучше получалось придумывать новые развлечения и способы защиты от соседских ребятишек. Вдвоем они не так боялись страшного бабая, который мог придти и навсегда забрать с собой провинившегося непоседу.

Однажды сестры допоздна заигрались на улице. Мать уже несколько раз окликала их из раскрытого окна, так что девочкам пришлось спешно собирать разложенные на траве игрушки. Пока одна из них побежала за проволочной корзинкой, вторая караулила детские сокровища: маленьких голопузиков, самодельную игрушечную мебель, кубики. Девочка так увлеченно складывала все это в горку, что не услышала ликующего топота, заглушенного толстым слоем придорожной пыли. Только тяжелое сбивчивое дыхание позади заставило ее оглянуться. И застыть от страха. Огромный, весь в свалявшейся шерсти, баран стоял неподалеку и с любопытством смотрел на возможную жертву. Он только что выскочил из распахнутых ворот соседки, Фатимы-джан, и теперь искал приключений на воле. Это было просто большое глупое животное, но девочка испугалась так, что перехватило дыхание. Она попятилась назад, тоненько вскрикнула и бросилась наутек. Ей хватило пары минут, чтобы оказаться на другой стороне улицы. Баран с победно вскинутой головой радостно понесся за бедняжкой. Одна улица, вторая.. Лохматый хулиган давно отстал, а девочке все слышался топот его копыт. Наконец, она остановилась в совершенно незнакомом месте, где позади теснились убогие домишки. А впереди находилось нечто огромное, алое, удивительное…

Как во сне, широко расставив тоненькие ручки, напряженно вытянув шейку, ребенок приближался к кромке поля, за которой простиралось целое море огненных степных маков. Жар от них поднимался вверх, колебался в золотистой дымке заходящего солнца и растворялся в фиолетовом небе, отчего весь мир казался выпуклым и ярким.

Девочка уселась на ближайший холмик и долго любовалась цветами. Она забыла обо всем на свете, загипнотизированная алыми мазками. Усталость потихоньку взяла свое, и она задремала, покачиваясь во сне. Прошло около часа, и малышка проснулась от вечерней прохлады и чувства подступающего голода. Не в силах понять,как она очутилась здесь, испугавшись подступающей ночи, девочка принялась плакать и звать родителей. Ждать пришлось недолго: из темноты сначала послышалось старческое покашливание, затем перед девочкой появился…бабай. Она оцепенела от ужаса. А бабай в полосатом халате улыбнулся, снял тюбетейку и оказался старым дедушкой– сторожем из детского садика. Он привел девчушку в свой дом, расспросил о случившемся и отправил внука за родителями беглянки.

Впервые попав в чужое жилище, девочка не испугалась. Здесь пахло по-домашнему, душистыми лепешками, мамиными приправами и свежей зеленью. Хозяин заметил, что ребенок голоден и принялся колдовать над казаном. Вскоре на столе появилась большая синяя пиалушка, до самых краев наполненная ароматным янтарным супом– шурпой. Зачарованная, девочка смотрела в чашку: на горячей поверхности появлялись, расцветали и пропадали огненные узоры, так похожие на алые маки в степи. Резные листики кинзы, тонюсенькие ниточки укропа плавали в золотистом бульоне, как невесомые кораблики, под ними просвечивали большие прозрачные кольца сладкого ферганского лука, оранжевые палочки моркови и бордовые кружки свеклы. Предусмотрительный хозяин вынул из шурпы лаковые дольки острого перца, добавив в чашку несколько ломтиков картофеля и кусочек сочной баранины. От густого мясного духа, сдобренного пряно-сладкими овощными нотками, закружилась голова и потекли слюнки. Первая ложка согрела, дальше дело пошло веселей. Чудесным образом забылись все страхи, захотелось спать.

Когда перепуганные родители примчались за второй дочкой, та уже вовсю клевала носом, сытая и согретая. Радушный «бабай» угостил шурпой и их.

«Жареный» суп, так иногда называли его местные жители, очень понравился матери девочек. Позже она выведала у старого сторожа все тонкости приготовления и сделала своим фирменным блюдом…

…Лишь на короткий отрезок времени вспыхивает море маков. Воспоминания же, переплетаясь с обыденными вещами, способны долгие годы дарить незабываемые ощущения…»

– Лена, что ты там делаешь?– позвал жену Виктор.– Иди сюда.

Он высунул голову из детской комнаты и призывно помахал рукой. Сегодня была его очередь читать сыну вечернюю сказку. Андрюшка долго не мог уснуть, канючил то попить, то сходить в туалет, словом, резвился, как мог. Только у Лены хватало терпения спокойно, без раздражения, уложить сына спать.

– Сейчас, Вить, одну минуту. Я уже заканчиваю.

Она покосилась в сторону детской, торопливо черкнула пару строк в заветной тетрадке и вздохнула. «Может показать Витюне? Нет. Засмеет!»

Лене и невдомек было, что муж давно и с удовольствием просматривал ее рукописный сборник рецептов. Многое из написанного он пробовал, так сказать, непосредственно, ему нравилось. Виктор бешено гордился своей Ленкой, но говорить об этом не торопился. Еще зазнается, неровен час. Мужское коварство заключалось и в том, что он немножко завидовал ее увлечению. Так, чуть-чуть. Вот нашла же старого повара-уйгура из узбекского ресторана, почти час его пытала про национальную кухню. Теперь терзает свой блокнот.

Виктор заботливо прикрыл уснувшего сына и на цыпочках вышел из детской комнаты. Подошел к смущенной жене, чмокнул в макушку и добродушно пробасил:

–Ну, хватит уже прятаться. Когда шурпу пробовать будем?…

ЖАРКОЕ ЛЕТО. ОТПУСКА. ИРИНА.

Вторая половина лета выдалась жаркой и засушливой. Тяжелее всего зной переносился в городе. Если ночью кое-где гулял небольшой дождик, то, начиная с утра, горячий воздух высасывал всю влагу с каменных боков зданий, плавящегося асфальта и любых горизонтальных поверхностей, будь то крыши автомобилей или пожухшая трава городских газонов. За пределами мегаполиса дело обстояло куда лучше, там иногда резвился ветерок, не запертый громадами многоэтажек. К услугам изнывающих от зноя горожан были многочисленные реки, речушки и озера, опоясывающие столицу густой сетью, тенистые рощи и редкие, но хорошо проветриваемые перелески, заложенные вручную терпеливыми работниками лесхозов несколько десятилетий тому назад.

Город стремительно пустел, порциями выплескивая людей, кого в ближайшее Переделкино, кого в конфетный рай далеких заморских стран.

Майя выпроводила всех в отпуска. Дольше всех сопротивлялась Ирина. Она отправила детей с сестрой на Кипр практически на все лето, твердо решив провести время рядом с начальницей на боевом посту. Они закончили незавершенные дела, набросали план работы на полугодие, и на этом трудовая деятельность иссякла. Наступил период затишья. Майка залазила в архивные дебри, шарила по библиотекам и базам данных, выискивая свежие идеи, а Ирка, как заправский секретарь, не выходила из офиса, отвечая на редкие звонки. Все попытки работодательницы выгнать ее в отпуск заканчивались неудачей:

– Ира, объясни мне, пожалуйста, почему ты не хочешь отдохнуть? В сентябре начнется запарка, сама знаешь. Смогу отпустить только на неделю.

– Неважно. Мне нужно чем-то заняться.

– А как же дети? Они требуют и ухода, и внимания. Да и сестра тебе не обязана…

– Майя, не забивай себе голову. С ними квалифицированная нянька, да и дети уже не грудные. Небось, рады, что уехали от мамкиной опеки.

На самом деле, Ира тяжело переживала разлуку с детьми. Она звонила им но нескольку раз за день, подробно расспрашивала про еду, погоду, времяпрепровождение. Особенно ее беспокоили Анечкины ушки, их нужно было предохранять от попадания морской воды. И обгоревшие на сильном солнце плечи Макса. Ира нервничала и каждый раз обещала,что скоро приедет к ним вместе с папой. Майка злилась на Олега, которому было наплевать на материнские и иные чувства жены. Ирина боялась оставить его одного, как будто это что-то меняло. Про себя Майя решила, что под любым предлогом отправит ее в отпуск.

Однажды, в конце июля, позвонила Ленка и предложила провести ближайшие выходные за городом, у неких общих знакомых. Она скинула по электронной почте подробную схему проезда, пообещав, что скучно не будет. Ира поворчала, но согласилась приехать со своим благоверным, у которого выдалась короткая передышка в бесконечных делах. Кроме того, Олежку привлекла возможность найти потенциального инвестора в лице весьма состоятельного хозяина дома.

Как подозревала Майка, Лена начала приводить в исполнение их давнишний план. Поэтому она с удовольствием приняла приглашение, но в самый последний момент у Сережки на заводе, в компрессорном цеху, случилась серьезная авария, и Майка, извинившись, отменила поездку. Она переживала, что свалила на Комкову лишние хлопоты, на что последняя, посмеиваясь, заявила:

–Да брось ты переживать! Ставлю сто против одного, что Олежек поведется. Мы с Витюней ввели хозяина в курс дела ( в рамках нужного, конечно), так что устойчивый интерес к домовладению обеспечен.

– Ну что ж, пан или пропал. – Майка вздохнула.– В любом случае, мы хотя бы попытались помочь Ирке.

– Все будет хорошо! –оптимизм подруги вселял надежду.-Может, вы с Серегой все-таки вырветесь?

– Вряд ли получится. Короткевич разбирается там с кучей специалистов, без завтрака и обеда. Ты держи меня в курсе, ладно?

– Окей. Кстати, мои ребятки до сих пор не отошли от свадьбы. Прожжужали все уши про твои таланты. Кажется, они готовят для тебя какой-то сюрприз!…

– Пусть не выдумывают, это не моя заслуга,– Майка помолчала, снова переживая моменты безумно красивого и светлого торжества. Красочная церемония превзошла все ожидания, а молодежь с восторгом вспоминала день накануне свадебного застолья. Тогда, на дубовой поляне, негде было яблоку упасть. Поначалу на лужайку, украшенную гирляндами, факелами, зелеными плетеными щитами и резными столбами с изображениями птиц и животных, высыпал весь народ, стар и млад. Люди кружили по поляне, разыскивая свои тотемные знаки, указанные в коротеньких записочках. Каждый находил крохотный схрон, в котором прятались дары и шутливые предсказания. Потом начались состязания. Гости постарше уселись на зрительские места– деревянные чурбачки по периметру поляны, а молодежь разбилась на команды. Парни принялись перетягивать канаты, метать мешочки с мелом в мишень-фанерный щит с изображением дикого кабана, состязаться в ловкости, карабкаясь по гладкому столбу за парой новеньких сапог. Девушкам тоже нашлось развлечение, им потребовалась смекалка и чувство юмора, чтобы нарядить соломенное чучело из подручных средств. Подружка невесты, пухленькая рыженькая хохотушка Марина удивила всех, быстро и сноровисто связав сноп соломы. Закончив дело, она торжествующе уперла руки в бока и тут же выдала задорную частушку. Наградой был поцелуй свидетеля. Виновница торжества, Ольга, отличилась в составлении самого красивого венка. Юная часть женской половины крутилась перед судьями, демонстрируя умело заплетенные косы и затейливые прически. Здесь подружкам Ольги из мастерских не было равных. Много смеха вызвала старая игра «Моргалочки». Все присутствующие встали в круг по парам, кроме одного. По иронии судьбы им стал Клим. Его задачей было переманить участника из внутреннего круга, незаметно подмигнув ему. Игрок же из внешнего круга должен был вовремя заметить и удержать свою половину, иначе роль одиночки переходила к нему. Климу пришлось мобилизовать все свои способности. Он ходил гоголем, хлопал воображаемыми крыльями, делал обманные движения в сторону, но дюжий свидетель неусыпно следил за напарницей, Ольгой. Тогда на помощь ему пришла Марина, тайно мечтающая о втором поцелуе рослого красавца. Она неожиданно подпрыгнула и захлопала в ладоши,чем и воспользовался Клим. Безостановочно моргая двумя глазами, он на лету перехватил молодую жену. Казни египетские обещал нарочито зверский взгляд свидетеля, устремленный на Марину. Та в предвкушении волнительных ощущений потупилась и скромно покраснела…

Вообще, чем ближе к вечеру, тем взрослее становились забавы. Уже в сумерках поляну осветили огни факелов. В центре кострища взвились малиновые языки пламени. Смолистые дрова потрескивали и выбрасывали высоко вверх золотистые комочки угольков. Когда огонь поутих, настало время прыжков через костер. Смех, крики, подзуживание…