Текст книги "Запретный ключ"

Автор книги: Светлана Ушкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА 6

Мои сокамерницы сидели рядочками, как в зрительном зале, и желания знакомиться не изъявляли. У дальней стены я увидела свободную скамейку. Аккуратно пробираясь мимо флегматичных рабынь, достигла цели и с блаженством села. Вытянув гудящие от усталости ноги, я привалилась к стене и прикрыла глаза.

Поза полного спокойствия. Вот только у меня его не было. Хотелось все разнести!

Чертовы маги, чертовы работорговцы, чертов мир! И как выбраться отсюда – тайна, покрытая мраком. И есть ли теперь путь домой? Артефакт работать отказался, и, по общему мнению, виновата в этом я. Красота!

С силой выдохнув, я зло уставилась в пол. Раздражение с каждой новой мыслью только возрастало. Вспомнился беловолосый, появившийся как черт из табакерки. Радоваться или плакать от явления нового участника охоты за моей головой? Один заяц на десять собак – слишком маленькая добыча, значит, они могут из-за нее и подраться. Собственно, уже подрались, это и дало мне возможность сбежать. Но что помешает наемнику и светловолосому договориться с Ровалом? Дрэнг-то с ним общий язык нашел. Если такое случится, можно не дергаться и самой на алтарь лезть.

Пальцы отбили по скамейке нервную дробь. Рабский браслет слегка сдвинулся на запястье.

Может, стоит порадоваться, что маги меня теперь не найдут? Доживу остаток дней в этом мире в какой-нибудь глуши… Нет. О чем я думаю?! Я в рабстве! А рабы долго и счастливо не живут!

Хотя местные обитатели удрученными не выглядели. Даже запах отхожего места, расположенного в противоположном от меня углу, никого не напрягал. Брезгливо поморщившись, я отодвинулась к дальнему краю лавки. Теперь понятно, почему она единственная осталась свободной.

Я еще раз пробежалась глазами по девушкам и заметила одну странность. Все сокамерницы – расслабленные, спокойные, и ни грамма злости или негодования во взглядах. Такое ощущение, что их все устраивает.

Голова отказывалась воспринимать столь противоречивый факт в поведении невольниц и начала выдавать возможные причины этого: наркотики, гипноз, магия. Остановилась на последнем варианте. Но вот не помню, чтобы меня подвергали магическому воздействию. Никаких заклинаний не читали, руками не махали, только…

Взгляд сам собой упал на браслеты. Гладкие стальные полоски неплотно охватывали запястья. Я покрутила сомнительное украшение, но застежки не обнаружила. На сером металле каждого из браслетов был выдавлен небольшой узор, напоминающий иероглиф или руну. В раздражении дернула железяку, желая стянуть с руки. Браслет не поддался. Потянула со всех сил, чуть не вывихнув большой палец, но только натерла докрасна кожу и от боли и расстройства с шипением выдохнула.

Оставив попытки избавиться от железки, я вернулась к расслабленной позе с закрытыми глазами. Как говорил Карлсон: «Спокойствие, только спокойствие!»

Пережитый стресс дал о себе знать совершенно неожиданным образом: погрузив сознание в полудрему. Мысли, как неуловимые жужжащие мухи, роились в темноте черепной коробки. Раздражение постепенно отошло на второй план, давая передышку раскаленным нервам.

Из забытья вырвали легкие шаги и четкое ощущение, что кто-то стоит рядом и смотрит на меня. Подняв веки, я увидела молоденькую девушку в темно-зеленом сарафане, чем-то похожем на мой. Встретившись со мной взглядом, она тотчас опустила голубые глаза и нервно потеребила в руке кончик длинной светло-русой косы.

– Можно рядом сесть? – спросила невольница.

Я жестом указала на пространство справа от себя. Через какое-то время краем глаза стала ловить на себе быстрые косые взгляды соседки. Девушка явно хотела завести разговор, но не решалась. Дождаться, когда рабыня наберется храбрости, я не смогла.

– Светлана, – представилась я и постаралась доброжелательно улыбнуться. – А тебя как звать?

– Рантина, – тихо сказало милое создание.

– Приятно познакомиться. Слушай, а что это за браслеты такие? Не снимаются, заразы, – показала девушке руку с «украшением» и красными полосами у основания кисти.

– Это же сэнкры, – удивленно хлопнула глазами подруга по несчастью и одарила меня задумчивым взглядом. Видимо, прикидывала, насколько собеседница больная на голову, раз прописные истины спрашивает. Я глупо моргнула, ожидая продолжения. Рантина сжалилась и пояснила: – Их может снять только хозяин или тот, кто надевал.

Печально. С трудом подавила огорченный вздох и многозначительно протянула:

– М-да…

И что же они еще могут, кроме как висеть мертвым грузом на руках и ограждать меня от магического поиска?

– Расскажи мне про них еще, – попросила я собеседницу, не скрывая любопытства. Та слегка отодвинулась от меня и посмотрела уже с подозрением. Я примиряюще подняла руки. – Ты не подумай, я не сумасшедшая! Меня просто по голове сильно ударили, память отшибло, только имя и помню. Вот теперь пытаюсь заставить хоть как-то голову работать.

Последний раз подобную глупость я выдумывала, когда после вечеринки впервые под утро домой пришла. Но я сейчас была готова сказать все, что угодно, лишь бы полезной информацией разжиться.

– Ну браслеты зачарованные, – неуверенно начала рассказывать девушка. – Основная задача сэнкров – подавлять личные желания человека, его способность сопротивляться обстоятельствам и приказам хозяина. Человек с браслетами зовется безвольным, без хозяина и его заботы долго не проживет. Но пока на наших браслетах нет руны хозяина, мы немного свободны в действиях.

– То есть, когда появится хозяин, мы спать и есть будем по приказу. – Я с ужасом представила, как нерадивый господин забывает отдать приказ об отдыхе и я всю ночь маюсь и не могу уснуть.

Девушка усмехнулась в кулак:

– Нет, конечно. Просто, когда появится вторая руна, мы не сможем воспротивиться приказу хозяина даже мысленно. А есть, спать и прочее останется как прежде.

– И чего же вы все тут такие спокойные? У меня вот уже пятки горят, так хочется отсюда сбежать!

После моих слов девушка дернулась и вжалась в стену. Ее глаза расширились от ужаса, а рот открывался в немой попытке что-то сказать. Интересная реакция. Я с опаской взглянула на Рантину.

– Как ты можешь о таком думать?! – еле слышно пискнула девушка.

Я мысленно присвистнула: мозги промыли хорошо. Прислушалась к своим ощущениям, но никакой покорности не ощутила. Слава богу, а то становиться куклой в чужих руках совершенно не хочется. Но сейчас мне надо бояться, и, главное, не меньше, чем рабыня. Глаза выкатила и дрожащими руками прикрыла свой рот. Сквозь них так же, как Рантина, еле слышно просипела:

– Ой, мамочки! О чем я вообще? Нет, только не это!

В ужасе полностью закрыла лицо ладонями. Похоже, во мне умерла ведущая актриса провинциального драматического театра. Но Рантине этого хватило. Она порывисто обняла меня за плечи и прошептала:

– Ты просто больше не думай, и все будет хорошо.

Отличный совет! В прошлый раз, когда я сделала что-то не подумав, попала сюда.

В ответ лишь покачала головой и с легким всхлипом оторвала руки от лица.

Зато теперь понятно, почему за все то время, что я здесь провела, насчитала пять охранников. И это хорошо. Мои шансы улизнуть слегка поднялись от отметки «нулевые». Лишь бы никто не засек, что мне наплевать на зачарованные браслеты.

Хотелось задать еще вопросы, но я побоялась, что у девушки снова начнется астматический приступ от ужаса. Поэтому сменила тему:

– Слушай, а ты как сюда угодила, такая красивая и умная?

Девушка стушевалась и покраснела. Да, вопрос я задала дурацкий.

– Если не хочешь, можешь не отвечать! – Я попробовала исправить положение.

– Меня отчим продал, – выпалило юное создание и потупилось.

От шока я потеряла контроль над неугомонным языком, который выдал первую же мысль:

– Как это? А мать где была?

Девушка сгорбилась и попыталась прогнать выступившие на глаза слезы. А мне стало не по себе от собственной бестактности.

– Прости, не стоило заводить этот разговор. – Я, извиняясь, погладила Рантину по плечу.

Она шмыгнула носом и, противореча всякой логике, начала рассказывать историю своей жизни.

– После смерти папы мама вышла замуж за успешного торговца-вдовца. Человек он суровый, но вариантов больше не нашлось: я – совсем мала, денег нет. Все шло нормально, пока была жива мама. Меня вместе со всеми детьми устроили в школу. Но месяц назад она умерла, и я стала не нужна. У отчима своих двое сыновей, а тут девица, да еще и неродная. Замуж без приданого никто не брал, держать лишний рот не хотели. Вот и привели сюда.

– Ну и порядки… – недовольно протянула я. Мелькнула шальная мысль, и, пока не прошел запал, я спросила: – Слушай, а ты, случаем, не знаешь, как можно в другой мир попасть?

Девушка недоуменно хлопнула ресницами. Я неопределенно пожала плечами и пояснила:

– Просто интересно, все равно не помню, а так хоть ты отвлечешься, да и я тоже.

Девушка не стала упорствовать, только как-то печально на меня посмотрела. Видимо, пожалела убогую. Ну и ладно, мне такое отношение было только на руку, меньше к моим странностям приглядываться станет.

– Попасть в другой мир достаточно просто, – приступила к рассказу Рантина. – У арки перехода проходишь таможенный досмотр, платишь пошлину и потом перемещаешься через портал в любой из доступных для людей миров.

М-да, проще некуда! Вот только с маленьким уточнением: это все легко для законопослушных граждан, у которых нет рабских браслетов. А у меня таковые имелись. Мысленно ругнувшись, я оставила решение этой проблемы до лучших времен. Сначала надо сбежать! Вопрос: куда?

– А сколько всего миров? – поинтересовалась я.

– Всего известно семь, но три из них принадлежат эльфам, и туда так просто не попасть, надо иметь разрешение.

А мне к эльфам и не надо! По словам Орпила, там меня с радостью встретят и отправят истекать кровью на алтарь. Лучше от ушастых держаться как можно дальше. Конечно, самое укромное место – Земля, но туда мне вряд ли удастся попасть. От этой мысли сердце неприятно кольнуло.

Сразу вспомнились родители, которые теперь вместо любимой дочери имеют два трупа и бесконечные разбирательства с блюстителями порядка. Наверняка следователи сейчас убеждают всех, что именно я зарезала двух мужиков и в настоящее время скрываюсь от правосудия.

Чем больше я думала о доме, тем тягостнее становилось на душе. Когда в носу подозрительно захлюпало, спохватилась: не время сейчас расслабляться! Вот спрячусь так, чтобы меня никто не нашел, тогда полностью погружусь в жалость к себе и родственникам. Кое-как совладав с подступающими слезами, я задала новый вопрос:

– А какой мир самый отдаленный и малопопулярный?

– Оттавия. Там болот очень много, – спокойно сказала девушка.

«Эх, жизнь моя – жестянка! Да ну ее в болото…» – пронеслась в голове строчка из детской песенки. Точнее про сложившуюся ситуацию и не скажешь. Что ж, цель найдена, осталось ее достигнуть. Для начала надо совершить удачный побег, а после решить проблему с браслетами, магическим поиском и таможней.

Пока Рантина отвечала на мои вопросы, принесли обед. Если, конечно, кашу непонятного происхождения можно было так назвать. У меня один вид этой сероватой жижи вызывал тошноту. Миска была категорично отодвинута в сторону. Живот выразил несогласие с проводимой политикой, громко забурчав. Но напоминать ему, кто тут главный, желания не было. Поэтому в качестве компромисса я съела черствый хлеб, разбавив сухой паек отваром из трав. И так не радужное настроение окончательно испортилось от незапланированной диеты.

– Зря ты кашу не стала есть, – вздохнув после очередной песни из моей утробы, сказала невольница.

Я в ответ только сморщилась, показав все свое отвращение к местной кухне. Ни разу нормально не накормили! То холодное, то липкое. Желудок булькнул, и было в этом печальном звуке полное согласие с моими мыслями.

– На ужин тоже ее дадут, – скучающим тоном заверила Рантина.

– Счастье в неведении!.. – застонала я не хуже своего живота.

В голове и без этого мысли одна черней другой, а тут еще и с едой полный облом. Нет радости в жизни! Вот почему всем книжным попаданкам на пути встречаются сильные и смелые друзья, которые решают все проблемы? А наглые девицы еще и поиздеваться над ними умудряются, взамен по голове не получив!

Мне же достались только убийцы, работорговцы и одна аморфная девушка, от которой проку – лишь информацию узнать. Да и то частичную. О браслетах не расспросишь, а в пункте «Побег» это один из важных факторов!

Придется рисковать. И это мне не нравится.

Когда вечером принесли то же варево, что и днем, я тяжело вздохнула. Склизких улиток, наверное, и то приятней есть! Через силу проглотив две ложки, выбросила остальное в бадью для справления нужды. Сгрызла хлеб и приготовилась слушать недовольное бурчание желудка. Ничего страшного, зато похудею.

«Хозяйка, кости не худеют!» – пробулькал пищеварительный тракт.

Я была согласна с этим утверждением, но успех диктатора в стойкости, поэтому мысленно шикнула на внутреннего обжору. Дабы отвлечься от чувства голода, снова пристала с расспросами к Рантине:

– Слушай, а спать мы будем на этих лавочках? А хоть покрывало какое-нибудь дадут? Да и подушка бы не помешала…

Ответить девушка не успела. Дверь камеры скрипнула, открываясь, и появившийся на пороге Претэк приказал нам выходить по одной.

Стадо невольниц тронулось. Я старалась не показывать своего любопытства и усиленно сверлила взглядом спину впереди идущей девушки.

Мы вышли в ночную темноту, которую слегка рассеивал свет из открытой двери сарая. Благодаря этому я смогла разглядеть крытую повозку, запряженную двумя фыркающими лошадьми. В ожидании отправления они глухо переступали копытами по мостовой. Это показалось мне странным. По камню подковы должны цокать!

Приглядеться к ногам тягловых животных не успела. Два охранника подхватили меня, как и других девушек, под руки и ловко подсадили в транспорт. А в следующий момент я уже приземлялась носом в спину недостаточно расторопной рабыни.

От острой боли из глаз посыпались искры, а на языке вертелись не самые приличные слова в адрес всех аморфных девиц и работорговцев-извращенцев. Но, вовремя вспомнив об обещанном воспитании плетью, я прикусила бескостный орган и ограничилась недовольным шипением.

Меня закидывали одной из последних, поэтому пришлось ютиться у самого края, подтянув колени к подбородку.

Спустя пять минут тряски по брусчатке пятая точка заныла, а ноги затекли. Когда я кое-как смогла распрямить конечности, их тут же пронзили сотни маленьких иголочек. Оставалось лишь надеяться, что путешествие будет недолгим. И стоило только об этом подумать, как повозка остановилась.

До ушей долетели приглушенные голоса. Любопытство тут же попыталось найти щелку для наблюдения, но полог висел непроницаемой завесой между миром и рабынями. Разговор работорговцев был слишком тихим, и понять что-либо мне не удалось. Решила спросить у Рантины:

– А почему мы остановились? Уже приехали?

– Видимо, до ворот из города доехали, вот и встали. А везут нас в Тринтерн. Там самый крупный невольничий рынок, – шепотом просветила меня девушка.

Спустя мгновение телега снова тронулась. Я с шипением встречала каждый ухаб и все больше боготворила родной общественный транспорт. Однако измученный организм, как оказалось, может привыкнуть и к такому, так что не прошло и часа, как я умудрилась провалиться в тяжелый и прерывистый сон.

Проснулась оттого, что тряска прекратилась. А едва успела открыть глаза, как полог откинули, пропуская в повозку блеклый утренний свет. Тут же нарисовался бодрый Претэк с очередными указаниями:

– На выход. Для завтрака и похода в кусты – один час. Так что советую все делать по-быстрому.

Мне хотелось его убить. Особенно это прочувствовала, когда начала сгибать и разгибать затекшие конечности. В итоге, выбираясь из повозки, я кряхтела не хуже старой бабки. Мое одиночное выступление вызвало у нашего сопровождения ухмылки. Да, на фоне остальных рабынь я выглядела очень колоритно. Одарила всех хмурым взглядом и мысленно послала на три веселых буквы.

Когда встретилась глазами с Претэком, тот обреченно покачал головой. Видимо, я только что провалила зачет на выносливость, и моя стоимость автоматически снизилась до минимума.

Плотно сжала губы, дабы сдержать злорадную ухмылку. Пусть и не специально, но я смогла напакостничать торговцу, отчего почувствовала некое удовлетворение. Интересно, а когда я сбегу, его сердечный приступ посетит или нервный срыв?

С этой радужной мыслью я направилась в кустики. Оные радовали своей густотой. Охранники за нами не ходили, и тут меня стрельнуло: другого такого шанса сбежать не будет!

И как только важные дела были завершены, я начала тихо отходить от девушек. Чувствуя спиной их пристальные и озадаченные взгляды, сорвалась на бег. Кто-то из рабынь пронзительно заверещал в ужасе.

Обругав безвольных куриц по всем правилам русского матерного, я стала искать, где спрятаться. Приглядев кусты погуще, бросилась со всех ног к ним в надежде, что погоня пройдет мимо. Но почти тотчас почувствовала обжигающую боль, а тело сковало судорогой, будто под удар электрошока попала.

«Чертовы браслеты!» – мелькнула последняя мысль, и сознание нырнуло в темноту.

В себя я пришла от не самого нежного похлопывания по щекам. Точнее, меня хлестали, не заботясь о доставляемых болезненных ощущениях.

– Ну что, набегалась?! – рыкнул недовольный мужской голос.

Я, не открывая глаз, замахала руками в надежде прекратить избиение. Конечности тут же попали в крепкий захват.

– Ты еще подергайся! – снова рявкнул истязатель и сильно тряхнул мою уже не сопротивляющуюся тушку. Голову пронзила боль. Я застонала. Трясти перестали, но держали по-прежнему крепко. – Думаешь, мне радость доставило лазанье по кустам? Почему сразу не сказала, что ментальная защита у тебя? Дура, ты же умереть могла!

Я все же разлепила непослушные веки. Перед глазами вместо утреннего леса и распускающейся листвы увидела расходящиеся яркие круги, сквозь которые проглядывали черты лица Претэка. Попыталась послать его одним не самым близким маршрутом, но еще сведенные от пережитой боли челюсти двигаться не желали, и я смогла только зашипеть, как потревоженная гадюка.

Работорговец устало выдохнул:

– Пить хочешь?

Я кивнула, но тотчас пожалела об этом: голова вновь взорвалась болью. Но прийти в себя мне не дали. Со словами: «Пошли, девочка-сюрприз», Претэк взвалил мою тушку на плечо и двинулся в сторону стоянки. К боли прибавилась тошнота.

Нес он меня недолго, и это расстраивало куда сильнее, чем сам факт неудачи. Я так старалась убежать подальше, а в итоге… На глаза от досады навернулись слезы. Нос громко хлюпнул.

Сгрузив меня рядом с деревом, работорговец сунул под этот самый нос флягу и приказал:

– На, выпей.

Трясущимися руками я еле отвинтила крышечку и поднесла к лицу баклажку. Опасливо принюхавшись, уловила стойкий аромат мяты с примесью чего-то незнакомого. «Аффтар, выпей йаду!» – вспомнилось пожелание одного из моих «почитателей». Ну что ж, сбылась его мечта.

Я щедро отхлебнула и чуть не выплюнула все обратно. На вкус жидкость оказалась похожа на самогон. Горло моментально обожгло. Дабы хоть как-то ослабить жжение, начала часто и глубоко дышать, но помогло далеко не сразу. Правда, был и положительный эффект: голова перестала болеть, мысли больше не путались, а судорога окончательно покинула тело.

Господи, чувствую себя боксерской грушей в спортивном зале у Судьбы. И где же я так сильно подпортила себе карму, что все мои начинания заканчиваются полным провалом? Слезы полились с удвоенной силой, жалость к себе маленькой на мгновение затопила сознание.

– Хватит хныкать. Пей давай, – вновь холодно приказал Претэк.

Пришлось подчиниться. Я сделала еще пару глотков зелья и вместе с ним проглотила все неуместные в сложившейся ситуации эмоции. Потом себя пожалею и слезы в три ручья пущу. А сейчас главное – выжить.

Украдкой оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что от фургона и других девушек нас отделяла ширма из кустов. Хм, а показательной порки меня, бедной, не будет? Что задумал Претэк?

Работорговец стоял рядом и хмурил брови, как при нашей первой встрече. В прошлый раз подобное принесло лишь проблемы, поэтому я заранее начала бояться. Неужели он хочет меня тут прикопать?

– Что ты умеешь делать? – строго спросил Претэк.

– А? – Я в непонимании расширила глаза.

– Петь, танцевать, фокусы показывать?

Я повторила удивленное восклицание. Мужчина обреченно покачал головой:

– Актриса хорошая, но тупая.

От такого заявления моя гордость возмутилась.

– Я бы попросила без оскорблений! Я просто не понимаю, зачем рабочей лошади уметь выполнять цирковые номера?

– Ты, дорогуша, на обычный товар уже не тянешь, – зло прошипел русоволосый и угрожающе прищурился. – Теперь тебя нельзя и близко подпускать к остальным невольницам. Следовательно, перевозить придется отдельно, а это обязательно вызовет ненужные вопросы. Значит, нужны правдоподобные ответы. Единственная хоть как-то вяжущаяся с моей деловой репутацией причина – невольница с выдающимися способностями. Есть, правда, еще вариант: я тебя убью и тут прикопаю. Это избавит меня от множества проблем.

Умирать я не хотела однозначно, поэтому отрицательно затрясла головой. Претэк удовлетворенно ухмыльнулся и продолжил допытываться уже менее агрессивно:

– Так что ты умеешь?

Я задумалась. Мои вокальные данные на уровне средних. В общем, у костра под гитару еще могу, но вот выступать сольно не рискнула бы. Танцами профессионально тоже не занималась, только по телевизору смотрела да пару занятий на аэробике брала, изучить базовые движения виляния бедрами. Единственное, что умею: сочинять фэнтези-рассказы, хотя теперь мне даже придумывать не надо, достаточно пересказать свои приключения. Но интуиция подсказывала, что работорговца мало интересуют мои сказки и ему нужно яркое шоу для выгодной продажи.

Ответ напрашивался сам собой.

– Танцевать умею. – Знаю, что врать нехорошо, но лучше быть элитной рабыней, чем мертвой.

Претэк тут же приказал:

– Покажи.

Я замялась. Тело хоть и перестало сводить судорогой при каждом вдохе, но боль и одеревенелость никуда не делись. Если начну танцевать, то буду выглядеть как негнущийся робот. Даже не делая попытки встать, с надеждой спросила:

– Может, отложим демонстрацию? А то у меня сейчас все болит, я даже встать спокойно не могу.

Работорговец недобро прищурился. Я нервно сглотнула и вжала голову в плечи.

– Хорошо, дам тебе время на подготовку, – процедил он. – Но все равно проверю. И если ты окажешься недостаточно искусна, то, поверь, купят тебя только в портовый бордель, для развлечения всякого сброда.

– Я не обманываю, – пискнула я и усиленно замотала головой.

Претэк неожиданно довольно ухмыльнулся и зашагал к месту стоянки. Не желая снова получить разряд тока от браслетов, я со всей возможной скоростью встала и поковыляла за торговцем.

На месте стоянки было тихо, никого из девушек я не увидела. Здраво рассудила, что их всех опять спрятали в повозку. Видимо, меня даже показывать невольницам нельзя, не то что подпускать. И как я поеду дальше? Не заставят же бежать за повозкой?!

Оказалось, нет. Охранники по сигналу Претэка забросили меня на место за козлами возницы. Бугаи сели впереди, загораживая своими спинами весь обзор на дорогу. Сам русоволосый вскочил на коня и отдал команду к отправлению.

М-да, два потных мужика – не та компания, которую я бы предпочла в дальней дороге. Но жаловаться было некому, да и ничего мои жалобы не изменили бы. Обреченный вздох вырвался одновременно с раздавшимся недовольным бурчанием живота. Правый бугай на ощупь достал из лежащего рядом со мной мешка сухой паек: кусок хлеба с сыром и флягу с водой.

– Спасибо, – пискнула я, но получила в ответ тишину.

Ну что ж, хоть накормили, и то хорошо.

Я вгрызлась в хлеб и стала смотреть по сторонам. Когда однообразный лесной пейзаж наскучил, закрыла глаза и просто вслушивалась в окружающие звуки. Телега тонко поскрипывала, лошади мерно переставляли ноги и периодически фыркали, слышалось разноголосое чириканье птиц.

Спустя некоторое время я осознала, что прокручиваю в голове все известные движения из восточных танцев. Оценила свои познания в этой области на троечку и тут же прикинула вероятность оказаться в портовом борделе. Судя по всему, шансы выходили немаленькие. Настроение испортилось окончательно.

Нет, в притон я не хочу однозначно! Надо постараться понравиться какому-нибудь богачу. Авось буду жить в особняке, кормить прилично станут и, может, даже комнату отдельную, без клопов, выделят. Мечты, мечты…

Телега мерно покачивалась, убаюкивая. Мысли начали спотыкаться и путаться, а я постепенно провалилась в дрему.

Вечером мы подъехали к речному причалу, где, как оказалось, ждал пришвартованный корабль. Единственный его парус был плотно примотан к рее, и легкий ветерок развлекался, раскачивая канаты. Холодными прикосновениями он скользил по коже, заставляя ежиться и кутаться плотнее в куртку.

Охранники спрыгнули с козел и направились куда-то за повозку. Спустя мгновение услышала четкий приказ, отданный басовитым голосом:

– На выход, по одной, быстро.

Началась выгрузка «товара». Я тяжело вздохнула и приготовилась ждать своей, последней очереди. Даже веки прикрыла, чтобы не видеть сгорбленных фигур невольниц. Вдруг плеча легко коснулась сильная рука. От неожиданности я вздрогнула всем телом и распахнула глаза. Рядом стоял Претэк.

– Надевай, а то простынешь. – Он подал мне темный сверток, который на поверку оказался плащом.

Я поблагодарила работорговца и завернулась в плотную ткань. Стало теплее. Принимать заботу со стороны русоволосого было несколько странно, но приятно. Ирония судьбы: единственный человек, не желающий моей смерти, отправляет меня на невольничий рынок.

Девушек ровным строем уводили на корабль. Одна зачем-то обернулась и встретилась со мной взглядом. Ее лицо исказилось в гримасе ужаса. Тишина взорвалась пронзительным криком. Если бы было куда спрятаться, я бы это сделала, а так пришлось сжаться в маленький виноватый комочек. Визг девушки перекрыл мужской бас:

– А ну заткнись и топай! По сторонам не смотреть!

М-да, прав Претэк, нельзя им меня видеть. Только зря девушек буду пугать. Им мозги промыли, а тут я со своими побегами. Чувство вины было крайне неприятным, и никакие попытки самооправдания не помогали.

От очередного прикосновения я вздрогнула и отняла лицо от коленей. Претэк внимательно на меня посмотрел и спросил:

– Болит что-то?

– Нет. – Я отрицательно мотнула головой. Объяснять ему про муки совести, которые в моем положении совершенно неуместны, не хотелось.

– Тогда пошли. – Работорговец протянул мне руку и помог слезть с повозки.

Затекшие от долгого сидения конечности отплатили острой болью, будто на колотое стекло встала. Увидев, как я морщусь, неуверенно переступая с ноги на ногу, мужчина с досадой поморщился и взвалил меня на плечо.

Опять со мной поступили как с мешком. Мало того что висеть вниз головой неудобно, так еще попой к людям развернули. «Красота! Надеюсь, никому в голову не придет меня по филею приласкать, а то Претэк сам шлепок получит!» – подумала я и прижала болтающиеся руки поближе к себе, во избежание преждевременной мести.

Однако стоило Претэку ступить на шаткие мостки, я со страху вцепилась в него мертвой хваткой. Упавший на голову капюшон плаща закрывал обзор, но услужливая фантазия с радостью рисовала холодные волны реки и гипотетический полет в их объятия. Непроизвольно сжала пальцы сильнее и зажмурилась.

Когда пружинящие шаги носильщика превратились в уверенную поступь, я решилась открыть глаза. Перед ними тут же замелькали доски палубы. Вестибулярный аппарат оказался не готов к подобному, и меня начало тошнить. Глубоко вздохнув, я предпочла далее «ехать» в темноте закрытых век. Быстрый, короткий спуск по скрипучим ступеням снова заставил желудок подпрыгнуть и сжаться. Я уже была готова шлепнуть работорговца, лишь бы прекратить эту извращенную пытку.

– Понравилось кататься? Или я тебе так приглянулся, что отпускать не хочешь? – раздался насмешливый голос Претэка, и я поняла, что мы больше не двигаемся.

Тут же отдернула руки. Работорговец аккуратно поставил меня на пол.

Разгоняя полумрак, вспыхнул магический светильник. Я откинула капюшон и огляделась. Каюта, в которую меня принесли, оказалась небольшой. Круглый иллюминатор занавешивала белая тряпка, которая, пожалуй, даже в лучшие свои годы вряд ли могла претендовать на высокое звание шторы. Заправленная кровать порадовала просто своим наличием. Миленько. Претэк и впрямь заботится, а ведь мог бы просто в какую-нибудь камеру в трюме посадить.

– Располагайся пока. Сейчас принесут горячей воды, и приведешь себя в порядок.

Вот это новости! Приятные, ничего не могу сказать. Но благодарность застряла в горле под давлением фактов: Претэк печется не обо мне, а о своем товаре, который надо подороже продать.

Торговец вышел, а я, сбросив обувь, устало рухнула на кровать. Захотелось уснуть, но, помня о словах русоволосого, решила проявить силу воли и подождать помывки. Стоило принять вертикальное положение, как на глаза попался подол сарафана. На нем разве что дыр не было, а вот грязи – хоть лопатой копай. Пожалуй, Претэку стоит задуматься о даровании мне нового наряда.

Через десять минут один из охранников притащил внушительную кадушку с горячей водой. У меня даже дыхание сбилось от желания скорее умыться. Перед уходом водонос бросил на кровать плотно набитую холщовую сумку. Заглянув внутрь, я чуть не подпрыгнула от радости. Схватив лежащие сверху мыло и полотенце, ринулась раздеваться. Остальные подарки решила потом посмотреть, ибо вода остынет, а тряпки точно не испортятся.

Помывку ограничила полосканием шевелюры и протиранием тела влажным полотенцем. На большее кадушки, к сожалению, не хватило. Облачившись в свою рубашку, приступила к дальнейшему разбору сумки.

На свет божий… то есть магический были извлечены: украшенный бисером оранжевый лифчик, к нему прозрачный свободный топ и длинная юбка из ярких лоскутков, с нашитыми на пояс бубенчиками. Также нашлись тапочки на тонкой кожаной подошве с ленточками для крепления к ноге.

Хм, практически наряд для восточных танцев. Что ж, другого и не ожидала. Я тяжело вздохнула, и тут взгляд наткнулся на…

Претэк – извращенец! Ведь обещал все мои вещи сжечь! И что же мы видим: стринги попали в список помилованных. В голову закралось сомнение, что меня таким образом готовят не только на продажу.

– Чего застыла? Одевайся. Я жду. – За невеселыми размышлениями я и не услышала, как зашел Претэк. Он забрал мою старую одежду и подмигнул. – Это тебе больше не потребуется.