Текст книги "Королева Хальдора"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 8

За всю свою жизнь я редко ночевала за пределами нашего поместья. Наверное, еще и это добавляло нервозности.

Ближе к вечеру слуги принесли ужин и ванну, в которую быстро натаскали горячей воды. Я искренне поблагодарила их и выпроводила, решив понежиться в одиночестве.

Раздеваться отчего-то было крайне неловко. Всё время казалось, что за мной наблюдают. Я понимала, что подобное невозможно, но всё-таки постаралась как можно скорее сбросить одежду и юркнуть в воду, сдерживая при этом желание прикрыться хоть чем-нибудь.

С подозрением осмотрев комнату, не заметила ничего необычного. Но это совершенно не успокоило, поэтому я отбросила всякие мысли о неге и расслаблении и постаралась помыться, не затягивая процесс.

Закончив, я уселась возле камина, решив, что перед тем, как лечь спать, обязательно нужно высушить волосы, иначе завтра никакая прическа не поможет. Волосы у меня были длинными, густыми и слегка вьющимися. Они очень подходили к моим светло-ореховым глазам, делая мое лицо более мягким и выразительным. Вот только мороки с ними было довольно много.

Мать всегда настаивала, чтобы я каждый день обязательно сооружала на голове какую-либо прическу. Раньше я следовала ее пожеланиям, но в последние годы обходилась сложной косой, которая очень нравилась мне и отцу.

После того как я поужинала, слуги унесли посуду, пустые ведра и ванну, оставив, наконец, меня одну.

Выдохнув, я откинулась на спинку кресла и поглядела на огонь в камине. Пламя слегка гудело, а дрова то и дело трещали, разбрасывая во все стороны искры. Эта картина убаюкивала.

Мотнув головой, чтобы прогнать навалившуюся сонливость, я поднялась и подошла к шкафу с книгами. Книг было не так много, как мне бы хотелось, всего чуть больше десятка.

Взяв ближайшую, я вернулась к креслу и открыла ее на первой странице.

«Великие деяния колдуна, носившего имя Аруэлий Странник. Рассказы его о странах далеких, за горами Пиковыми лежащих», – прочла я, с любопытством переворачивая страницу.

Я так увлеклась чтением, что совершенно забыла о времени. Рассказчик повествовал весьма красочно, отчего казалось, что не читаешь строки, а буквально видишь написанную картину своими глазами. Такое изложение получалось весьма редко, обычно писцы ограничивались сухими строками, которые должны были просто донести до читателя информацию, не больше и не меньше.

Запомнив страницу, я подавила зевок и осмотрелась. Свечи оплавились почти на треть, а дрова в камине практически потухли. Это значит, я провела за чтением не менее двух часов. Надо же, а я даже не заметила.

Положив книгу на столик, проверила волосы. У корней они еще были слегка влажными, но по большей части успели высохнуть.

Подхватив подсвечник, отправилась в спальню. Я думала, в ней будет прохладно, но, к моему удивлению, температура здесь была такой же, как и в гостиной рядом с камином.

Скинув халат, я поставила подсвечник на тумбочку, задула свечу и на ощупь пробралась под одеяло. В комнате воцарилась темнота и тишина.

Немного повозившись, обняла самую мягкую подушку и прикрыла глаза, пытаясь убедить себя, что мне совершенно не страшно и в темноте абсолютно точно никого нет.

Сон, еще недавно утяжелявший веки, куда-то испарился. Я лежала и практически не дышала, вслушиваясь в тишину. Хотелось зарыться в одеяло с головой, но стоило мне только это сделать, как сразу накатила паника.

Перевернувшись на спину, я слегка откинула одеяло, положила руки поверх него и закрыла глаза, стараясь дышать тихо и размеренно.

Я понимала, что все это глупости и в комнате, скорее всего, на самом деле никого нет, просто я не привыкла ночевать в новых местах, да и все эти события… В общем, я просто нервничала с непривычки.

Я почти убедила себя во всем этом. Даже слегка улыбнулась, а потом что-то произошло.

Дыхание перехватило. Я попыталась открыть глаза, но веки словно склеились. Дернувшись, я в панике осознала, что тело перестало мне подчиняться.

Голова закружилась от накатившего горячей волной страха. Живот моментально скрутило, и грудь сдавило. Сердце, еще недавно бившееся размеренно, пустилось вскачь, глухо толкаясь в ребра.

Я не понимала, что происходит, и не имела ни единого шанса спросить или увидеть самой.

Уверена, что не смогла бы сдержать панического крика в тот момент, когда меня кто-то коснулся, если бы мое тело по-прежнему принадлежало только мне. Вместо этого я внутренне сжалась, невольно концентрируя все свое внимание на мягком прикосновении к губам.

Сначала я подумала, что этот некто меня целует, но потом поняла, что он по какой-то причине просто гладит мои губы пальцами.

Я напряглась. Живое воображение тут же нарисовало множество вариантов того, что со мной можно сейчас сделать. Я даже сразу и не вспомнила о магии. А когда вспомнила, так обрадовалась, что даже толком не заметила, что к губам уже не просто прикасаются, а на самом деле целуют.

Я попыталась хоть что-то придумать, подкрепляя свое дикое желание освободиться магией. Мне казалось, что она утекает из меня широким потоком, но долгожданная свобода не наступала.

Во всем этом определенно была какая-то странность, но в панике я толком не могла сосредоточиться. К тому же настойчивые губы отвлекали, заставляя обращать на них слишком много внимания. Меня никто еще и никогда не целовал. Неожиданно я осознала, что мое тело откликается на эти прикосновения. А когда неизвестный аккуратно раздвинул языком мои губы и проник внутрь, то я и вовсе ошеломленно замерла. Ну, я и так не могла шевелиться, но в тот момент я и внутренне как-то застыла, отслеживая происходящее с ужасом и легким любопытством.

Горячий и влажный язык ласкал мои губы, проходился по зубам и тянулся к небу, ласково прикасаясь к нему самым кончиком. И от всего этого меня начинало потряхивать. Хотя это скорее от страха и сильного волнения.

Я понимала, что меня должно мутить от подобного, я должна обмирать от осознания того, что со мной могут сделать, обездвижив, но вместо того, чтобы пробовать освободиться, все больше и больше внимания обращала на то, как на прикосновения откликается мое тело.

Когда губы сместились к моим скулам и шее, я уже почти плакала от раздирающих меня противоречивых чувств. Это неправильно! Я ведь замужем. Как я потом буду смотреть в глаза королю? Да и он вполне может почувствовать… Хотя я не уверена в этом. Природа уз до конца не изучена.

О чем я вообще думаю? Какой король? Какие узы? Соберись! Ты должна оттолкнуть его, кто бы это ни был!

Когда чужая ладонь легла мне на грудь, я почти сумела убедить себя в том, что у меня все получится, нужно всего лишь сконцентрироваться.

А вот когда чужак сжал пальцы, ногтем царапнув вершину груди через ткань, мысли из головы на мгновение испарились. Захотелось скинуть с себя мешающую тряпку, выгнуться, чтобы дать больший доступ к телу.

Позор! Какой позор! Меня почти насилуют, а я испытываю столь постыдные чувства!

Собравшись, я зло стиснула зубы, собирая свою магию в единый комок. Не позволю так с собой обращаться! Никто не смеет что-то делать со мной, не спросив на то моего согласия.

И мне плевать, кто это.

Да хоть сам король!

Я выдохнула, резко отпуская магию. Поначалу мне показалось, что все бесполезно и она куда-то по-прежнему утекает, но потом я всем телом ощутила перемены. Меня отпустили и вернули подвижность.

Схватившись почему-то за горло, я резко выпрямилась, понимая, что комната буквально наполнена моей магией, отчего в спальне было светло, как днем.

Торопливо выбравшись из кровати, я встала посередине, дыша загнанно, будто только что бегала по лестницам. Огляделась. Никого! Как такое возможно?

Подбежав к окну, рывком отодвинула штору, но лишь смогла убедиться, что все заперто. Я обошла все комнаты, но все выглядело так, будто никого здесь не было.

Усевшись в кресло, я обхватила себя руками и прикусила щеку изнутри.

Если в комнату никто не заходил, то…

Может, мне показалось? О да, конечно, я еще с ума не сошла, чтобы такое вообразить по собственному желанию. Тогда что это было?

Вариантов два.

Возможно, ко мне всё-таки кто-то сумел пробраться. Вскочив, я вернулась в спальню и проверила ее еще более тщательно. Даже под кровать на всякий случай заглянула, но никого не нашла. Значит, если тут был кто-то живой, то успел скрыться.

Второй вариант меня пугал даже сильнее первого. Птица. Она ведь тоже была материальной. А что может помешать тому, кто приходил (прилетал?) к нам в имение, воплотить свою силу не в виде птицы, а в виде человека? Возможно, есть какие-то правила или ограничения, а может, их и нет.

Если верен второй вариант, значит, только что тут был… король? Зачем это ему, если уже совсем скоро я окажусь в его постели? Ну, мало ли, вдруг ему нравится что-то подобное, кто его знает.

Поежившись, завернулась в одеяло и отползла к самому изголовью. Магия уже развеялась, поэтому комната лишь слегка светилась, но свечение это постепенно угасало.

Уснула я только под утро, сама не заметив, как провалилась в сон. К моей радости, никто меня больше не трогал. Утром проснулась на удивление бодрой. Правда, вспомнив, что сегодня мне предстоит знакомство со своим мужем, вполне сносное настроение скатилось до отметки «хочу вернуться в кровать, зарыться в одеяло с головой и никогда оттуда не показываться».

Пришлось срочно брать себя в руки и приниматься за наведение красоты. Предстать перед мужем растрепой с синяками под глазами и помятым лицом совершенно не хотелось.

А о том, что случилось ночью, я подумаю чуть позже. Обязательно подумаю.

Глава 9

«Идея прикоснуться к ней появилась внезапно. Она казалась мне окном в свежий, наполненный ароматом дождя мир. Только сейчас я понял, насколько устал от тяжелого смрада окружающей меня тьмы. Я истосковался по ветру и по бегущим по небу тяжелым облакам. Существует ли подобное на самом деле или же это игры моего разума? Не удивлюсь, что те тусклые картины, которые я считаю воспоминаниями, в действительности всего лишь моя фантазия. Существует ли небо? Так ли зелена листва, как мне помнится? Приятен ли холодный ветер, швыряющий в лицо капли дождя, или же я что-то путаю? Кажется, я уже ни в чем не уверен».

Остановившись у двери, попыталась унять дрожь. Сказать, что меня трясло – ничего не сказать. Я жутко волновалась. Мало того что я уже скоро увижу того, с кем мне предстоит прожить всю жизнь, так он еще и король! Это… все усложняло.

Дверь в тронный зал была закрыта. Я слегка растерялась, не зная, как мне лучше поступить.

– Миледи, вам плохо? – спросил подошедший церемониймейстер, совершенно равнодушно осматривая меня с головы до ног, будто выискивал какие-то изъяны.

Под этим взглядом я даже сама засомневалась, что выгляжу достойно для встречи с королем. От волнения мне вдруг показалось, что темно-зеленое платье я выбрала зря. Надо было надеть что-нибудь более яркое.

– Да, все хорошо, – вымученно улыбнулась я, скосив взгляд на стоящего рядом отца. Впрочем, рядом был не только он, но и мать с братьями. И если последние спокойно дожидались, пока мой приступ легкой паники пройдет, то мать только и делала, что недовольно поджимала губы и шипела что-то о том, как неприлично нам стоять под дверью, будто мы какие-то нищие попрошайки, которым запрещено входить внутрь.

Я не слушала ее, так как мне сейчас было не до ее претензий.

– Как ты? – участливо спросил отец, ласково поглаживая мою руку.

В этот момент издалека донеслись шаги – кто-то явно торопился в тронный зал. Почему-то сердце в груди испуганно екнуло, будто я в самом деле делала что-то запрещенное или недостойное и боялась, что меня заметят за этим.

– Я готова, – сказала торопливо, услышав вздох облегчения, прилетевший от матери.

Отец тут же кивнул церемониймейстеру, давая понять, что нас можно представлять.

Мужчина со всем достоинством склонил голову чуть вбок, глядя на нас по-прежнему максимально равнодушно. В его глазах не мелькнуло ни единой искры любопытства или иной эмоции.

Подойдя к высокой двухстворчатой двери, он положил на нее руки в белоснежных перчатках и с явным усилием толкнул. Дверь поддалась, открываясь.

Мы тут же услышали множество звуков, присущих подобным мероприятиям. Правда, я сейчас могла из всего этого вычленить лишь музыку и женский, слишком высокий смех.

Что говорил церемониймейстер, я не слышала – все мое внимание было сосредоточено на мужчине, сидящем на троне. Звуки доносились до меня как из-под толщи воды. Пальцы на руках заледенели до такой степени, что я едва ли смогла бы их сейчас сжать.

Я почувствовала, что мне все мешает. Казалось, что стоит сделать шаг, как я обязательно споткнусь о свое длинное платье, запутавшись в ткани, как новорожденный жеребенок, впервые вставший на ноги. Корсет же сдавливал ребра так сильно, что мне приходилось дышать поверхностно, практически задыхаясь. Туфли вдруг стали жать, а прическа – казаться слишком затянутой.

Люди в зале виделись мне яркими пятнами, которые постепенно застывали. Вскоре до меня дошло, что все стихло: и музыка, и разговоры, и смех. Все смотрели на нас, отчего мне хотелось сделать шаг назад.

Сглотнув, я выпрямилась так сильно, как только могла. Хоть в чем-то я была благодарна матери – она вечно заставляла меня держать спину в любой ситуации.

Чуть вздернув подбородок, я повесила на лицо легкую улыбку.

Как мы дошли до трона – я не помню. Казалось, мы только что стояли около двери, и вот отец уже слегка придерживает меня под локоть, заставляя остановиться перед невидимой чертой.

Кажется, он что-то говорил королю. Я же не слышала. По правилам, вбитым в меня с самого детства, подхватила ткань на платье и присела, слегка склоняя голову.

Один, два, три, четыре, пять. Достаточно.

Выпрямилась, снова поднимая взгляд на короля.

Слухи не врали – король был красив. Причем настолько, что хотелось любоваться бесконечно.

Светлые, чуть вьющиеся волосы блестели в свете многочисленных свечей. Глубокие голубые глаза сияли, завораживали своей чистотой. Длинные ресницы отбрасывали тени, придавая взгляду выразительности. Четко очерченные губы были растянуты в чарующую улыбку.

Король буквально источал притягательность.

Я сама не заметила, как перестала дышать, рассматривая своего мужа. Когда первое впечатление улеглось, что-то внутри меня царапнуло. То ли выражение глаз короля на мгновение показалось раздраженным, то ли в изгибе губ привиделось презрение.

Когда король грациозно (даже слишком, на мой взгляд) поднялся с трона, то я встрепенулась, невольно смутившись. Настолько увлеклась рассматриванием, что совершенно все прослушала.

Спустившись к нам, король встал напротив меня. Затаив дыхание, я вздрогнула, когда теплые пальцы коснулись моего подбородка. Подняв взгляд, я в смятении подумала, что вблизи глаза короля еще более невероятны.

– Моя королева, – тихо сказал он, а потом отошел на полшага, аккуратно подхватил мою руку, склонился и поцеловал самые кончики пальцев.

В ушах зашумело. Я не видела ничего вокруг. Все плыло, и мне казалось, еще немного – и я упаду. Мне срочно нужно было присесть. Но даже так я слышала, как по залу прокатился громкий шепот. Люди явно были взбудоражены происходящим.

Король между тем чуть сильнее сжал мою руку, а потом бережно повернул так, чтобы я оказалась лицом к залу.

– Мои дорогие леди и господа, позвольте вас познакомить с этой изумительной красавицей. Леди Амелия Маклэйн – моя королева!

Стоило только стихнуть последнему звуку, как в зале воцарилась оглушающая тишина. Придворные явно были шокированы подобной новостью. Вскоре послышались первые голоса, потом выкрики, пара женщин слишком картинно свалилась в притворный обморок.

И только спустя долгую минуту кто-то хлопнул в ладоши. За ним еще один и еще, а потом хлопали уже все, старательно при этом улыбаясь, будто и в самом деле ничего более радостного в их жизни никогда не случалось.

Вскоре к нам потянулись первые смельчаки, желающие поздравить. Все что-то спрашивали, выясняли. Я ощущала, как десятки глаз обшаривают меня, оценивают.

Некоторые взгляды явно были враждебными, другие же, наоборот, заинтересованными. Я буквально видела, как в головах многих выстраиваются заново всевозможные планы, меняются правила игры, дополняются какими-то деталями интриги.

Король же благосклонно принимал поздравления, словно он и в самом деле сделал что-то поистине весомое. Я и сама не заметила, как его рука сместилась и оказалась у меня на талии.

Если бы это был кто-то другой, то я сразу же попыталась бы выпутаться из этих неприличных объятий. Но от прикосновений короля не воротят нос. Тем более что он, в принципе, в своем праве. Вот только этот жест слегка подпортил впечатление.

Вскоре королю явно надоело, что вокруг нас столько людей, поэтому он приказал всем танцевать. Практически сразу заиграла музыка.

– Вы позволите, моя королева? – спросил Гордон, пряча одну руку за спину, а вторую протягивая мне.

– Конечно, ваше величество, – я слегка улыбнулась, пытаясь понять, что именно не так.

Отчего-то мне чудилась в его словах какая-то насмешка.

На мое согласие король лучезарно улыбнулся, подхватил меня и закружил по залу.

– О, моя дорогая, вам стоит звать меня по имени.

– Как скажете… Гордон, – тихо выдавила я, представив, как это будет звучать, если я при всех буду звать короля по имени.

Такое ощущение, что он никогда не брал в руки книги по этикету. Он хотя бы понимает, что подобное для королевской семьи недопустимо? Или он специально так поступает? Хочет, чтобы я опозорилась при остальных?

То прилюдно обнимает за талию, то просит называть себя по имени. Мы ведь не в спальне, чтобы вести себя подобным образом.

Что происходит?

– Прекрасно, – Гордон буквально расплылся в улыбке, опуская взгляд вниз,– всё-таки я была заметно ниже него ростом. При этом – я уверена! – он смотрел мне в декольте. Мои щеки тут же опалил румянец. Дыхание сбилось. – Даже более чем прекрасно.

Его объятия стали крепче. Рука, совсем недавно придерживающая меня в районе лопаток, спустилась на талию. Я обреченно прикрыла глаза. Кажется, король не просто не читал книг по этикету, но и не видел их.

Вздохнув, я попыталась успокоиться. Возможно, здесь, в столице, нравы немного свободнее, и я просто слишком остро реагирую на совершенно безобидные жесты.

Отчего-то именно в этот момент вспомнились все слухи о короле. Я задумчиво покусала щеку изнутри. Его внешность ослепляет. Как-то я и забыла, что слышала о нем. Вся грязь совершенно не вязалась с тем идеальным мужчиной, которого я увидела на троне. Зато вот эти жесты, просьбы, взгляды очень подходили образу, нарисованному мною на основе слухов.

– Королевству требуется наследник. Я понимаю, что мы мало друг друга знаем, но советники…

Кажется, краснеть еще сильнее уже невозможно. Это нормально – при первой же встрече говорить о наследниках? Или королю просто неймется?

– Вы ведь не против, моя дорогая? Все равно ведь мы с вами связаны с самого вашего рождения. Вы и так принадлежите мне. А потом будет и церемония, и коронация, все, как вы пожелаете.

– Разве в этом есть такая срочность? – спросила, снова поднимая взгляд и уже более внимательно следя за реакциями мужа.

– Советники, – сказал Гордон так, будто это был самый весомый аргумент, который обязан был все объяснить.

– Не они правят Хальдором, а вы, ваше величество. Мне бы хотелось, чтобы все происходило по правилам.

Гордон скривился, но практически сразу стер это выражение со своего лица и чарующе заулыбался.

– Конечно, моя дорогая, как пожелаете.

Музыка как раз закончилась. Отступив от меня на шаг, он поцеловал руку, благодаря за танец, а потом повел в сторону трона. Только сейчас я увидела, что рядом с троном по правую руку короля стоит еще один, чуть меньшего размера. Трон для королевы.

Уже поздно ночью, ложась в одиночестве спать в своей кровати, я осознала, что именно меня насторожило больше всего.

Король не был колдуном…

Глава 10

На следующее утро, не успела я толком позавтракать, как ко мне пришел отец. Я была рада его видеть, так как мне хотелось поделиться своими мыслями и переживаниями хоть с кем-нибудь.

– Как ты, ласточка моя? – приблизившись, он поцеловал меня в макушку.

– Всё хорошо, пап, – ответила, улыбнувшись. И в самом деле, именно в этот момент у меня все было отлично. – Как спалось?

– Кровати могли бы быть и жёстче. От таких мягких перин у меня болит спина, – сказал он весело, сверкнув глазами. – Но я пришел с тобой поговорить вовсе не об этом, – выражение на его лице сразу изменилось. Вся веселость словно испарилась в одно мгновение. – Думаю, ты тоже это заметила вчера на балу.

– Вообще, я много чего заметила вчера, – я помяла в руках небольшой платочек, чувствуя неуверенность.

– Я о короле, – чуть нахмурившись, пояснил отец.

Я же не выдержала и подскочила на ноги, принимаясь ходить по комнате, шурша юбками.

– Что-то случилось? – спросил он, наблюдая за моими метаниями. – Он приходил сюда и что-то сделал? Что-то сказал?

– Нет, не приходил, – выдохнув, я постаралась взять себя в руки. Вернувшись к креслу, села в него и замерла. – Он такой…

Приподняв руку, я повертела кистью в разные стороны. Пытаясь подобрать слова, которые вроде уже висели на кончике языка, но никак не могли четко сформироваться, я беспомощно глянула на отца. Тот тяжело вздохнул, откидываясь на спинку кресла и принимаясь выстукивать какой-то ритм по подлокотнику.

– Красив, статен, но его манеры… – отец качнул головой. – Если бы он был моим сыном, то не избежал бы качественной порки. Вести себя подобным образом на публике – недопустимо. Как же Адалхард допустил подобное? Его величество совершенно не похож на своего отца. Конечно, я слышал о его возмутительном поведении, но никогда не думал, что все настолько запущено. Считал, что люди наговаривают или сильно преувеличивают. Но вчера он вел себя с тобой почти на грани открытого оскорбления.

– Может, его величество просто не слишком рад выбору магии и тому, что меня ему навязывают?

– Но это не означает, что он должен отыгрываться на тебе! Вы оба – заложники обстоятельств, – прошипел отец. Вообще, с тех пор, как он мне все рассказал о воле магии, я смогла увидеть другую его сторону. – Это все неприятно, конечно, но я пришел поговорить с тобой не об этом. Король – не колдун. Вот что самое важное во всем этом.

Отец остро взглянул на меня, будто пытаясь проверить: поняла я что-то или нет?

– Я заметила, – призналась, но взгляд отца не изменился. Значит, было во всем этом что-то еще. Что-то, о чем я не догадывалась. – И если король не обладает магической силой, то и вороном…

– Быть не может, – закончил он за меня, кивнув. – Все верно. Мы думали, что ворон – это король. Вернее, что это именно Гордон, но это не так. Это возвращает мои опасения.

Я скептически глянула и качнула головой.

– Полно тебе, отец. Это никак не может быть король прошлого. Мы ведь с тобой уже говорили. Хальдор образовался так давно, что с уверенностью носит титул одного из самых древних королевств. Даже самый могущественный колдун не способен прожить столько.

– Но это не Гордон, – отец упрямо поджал губы. Он совершенно точно не желал так просто расставаться со своими идеями. Почему?

– Не Гордон, – согласилась я легко, а потом встрепенулась, осененная догадкой. – Постой, отец. Может ли быть такое, что ты что-то ощущаешь?

Он мрачно глянул на меня, чем серьезно испугал. И нет, я напугалась не взгляда отца, а того, что он в себе нес. То есть получается, догадки отца основаны не просто на предположениях? Может ли быть такое, что именно по этой неизвестной пока причине он почти сразу заподозрил невозможное? Могла ли быть клятва геральдов в прошлом магической? Если да, то неужели она распространилась на потомков?

– Оставим пока это, – вздохнув, он чуть раздраженно поправил шейный платок, явно расслабляя его, чтобы дать себе больше воздуха. – Есть кое-что еще более важное во всем этом. Не знаю, заметила ли ты, но знака проявления воли королевской магии у короля нет.

Сказав это, отец замолчал. И смотрел он при этом прямо на меня, испытывающее так, выжидающе.

Я же сначала не поняла, о чем он вообще говорит. Проявление воли королевской магии… Что за знак такой? В первый момент я подумала о цветке, но потом сообразила, что отец явно имеет в виду что-то другое.

Опустив взгляд на руку, рассеянно провела пальцем по ветвистому рисунку. Это?

Если у меня есть, а у короля нет, то это значит… это значит…

– Ты уверен, что он у него тоже должен быть? – спросила придушенно, ощущая, как меня начинает трясти от догадки. – Может, он замаскировал его как-нибудь?

– После того как я нашел цветок, я узнал обо всем этом как можно больше. Знак появляется обязательно у обоих связанных. Его нельзя ни спрятать, ни замаскировать. Я и раньше редко бывал при дворе, а после твоего рождения и вовсе приезжал сюда всего пару раз. Каждый раз я видел наследника – а потом и короля – только в перчатках. В таком аксессуаре ничего странного нет, ведь многие и мужчины, и женщины его носят. Но тогда я посчитал, что он специально скрывает знак, пытаясь сохранить подобное в секрете как можно дольше. Понятно, что я не мог просто подойти к нему и попросить показать руку.

– Получается, – мои плечи поникли, а сама я не знала, что мне думать, – что я замужем за кем-то, кого королевская магия считает королем, но не за Гордоном? Отец, – я вся подобралась, выпрямляясь, – что происходит?

Он тут же встал с кресла и подошел ко мне, отчего я невольно тоже поднялась. Взяв меня за руки, он сжал их, словно делясь своей силой и уверенностью. Не вытерпев напряжения, я прильнула к нему, ища поддержки.

– Не знаю, моя дорогая, – тихо сказал он, поглаживая меня по волосам. – Но я останусь с тобой, пока мы не выясним. В замке что-то происходит. Одно то, что здесь собрались все геральды, уже кое-что значит. Да и советники ведут себя подозрительно. Кажется, будто сам король и не знает, что ты на самом деле не его жена. Я склоняюсь к тому, что от него это скрыли умышленно.

– Зачем?

В комнате повисло недолгое молчание. Мы оба напряженно размышляли обо всем, пытаясь найти ответы. Я не знала, прав ли отец насчет того, что Гордон не знает об отсутствии уз. Я не представляла, что король может быть таким… нелюбопытным. На его месте я давно бы попыталась отыскать всю информацию. А ведь отец написал королевской семье о воле магии еще восемнадцать лет назад. Неужели Гордон за столько лет не поинтересовался всем, что с этим связано? Принял все на веру? Серьезно? Или же ему было совершенно безразлично, кто в итоге станет его женой? Наверное, второе ближе к истине.

– У меня есть кое-какие мысли по этому поводу, но я пока не знаю, насколько они верны, – в голосе отца слышалось отчетливое сомнение.

– И всё-таки, – настояла я, выбираясь из объятий.

Мы снова как по команде расселись по своим креслам. Я вздохнула, мысленно благодаря за эти объятия – они меня значительно успокоили.

– После всех вчерашних разговоров у меня сложилось впечатление, что им очень нужен человек, наделенный такой же властью, как и король. Мне кажется, если бы было возможно, Гордона давно бы убрали… от трона, – совсем тихо добавил отец.

– Но Вальгард подобного не позволит. А сам Гордон отлично знает это и не высовывает носа из замка, – дополнила я.

Отец на это кивнул, давая понять, что я всё правильно понимаю.

– Вот только как быть с церемонией? – спросила, ужасаясь ситуации, в которую попала.

Если Гордон не тот, с кем меня связали узы, то где искать «того самого»? Я всё еще сомневалась, что это может быть каким-то невероятным образом выживший король прошлого. Скорее уж магия по какой-то причине выбрала королем не Гордона, официально коронованного людьми, а какого-нибудь дальнего родственника или вообще бастарда.

Вполне может быть, что магия решила сменить династию. Кто знает, как мыслит нечто столь отличное от человека. Вероятно, именно по этой причине Гордон родился без магических способностей, хотя раньше все короли вроде бы были колдунами.

Церемонию никак нельзя было проводить. Кто знает, как воспримет подобное королевская магия.

– Думаю, самостоятельно мы ничего не сможем сделать, – снова постучав по подлокотнику пальцем, отец резко поднялся на ноги. – Я постараюсь что-нибудь узнать. А ты, Амелия, постарайся выходить из своих комнат как можно меньше.

– Хорошо, – я кивнула, давая согласие. Я, конечно, хотела исследовать Вальгард, но это может и подождать.

– Ну все, мне пора, – сказал он, целуя меня в одну щеку.

– Спасибо, отец, – поблагодарила я, подставляя для поцелуя вторую.

Когда за ним закрылась дверь, я медленно выдохнула, пытаясь совладать с резко накатившей паникой. Я только сейчас поняла, как просто я раньше жила. Даже вечные придирки и искривленные губы матери не настолько меня волновали, как мне казалось.

Решив немного почитать, чтобы успокоиться, я вошла в гостиную и замерла, «любуясь» знакомым мне вороном, который сидел на спинке кресла.

При моем появлении он встрепенулся, чуть раскрывая крылья.

Странно, но я не испытала страха, хотя и понимала, что этот ворон – никакая не птица, а воплощение чьей-то невероятно сильной магии. И что сила эта принадлежит не королю, а какому-то неизвестному мне человеку, который, вполне возможно, не так давно насильно меня целовал и трогал, где ему вздумается.

Стоило мне вспомнить это, как смущение тут же жаром дыхнуло в лицо.

– Ах ты… – выдохнула я, чувствуя, как в душе поднимает голову возмущение пополам со злостью. – Да как ты…

Сила во мне взвилась, бесконтрольно ринувшись на ворона. Выглядело это резким порывом ветра, в котором сверкали кусочки колотого льда.

Ворон на это что-то прошипел и, снесенный порывом магии, распался черным дымом.

От неожиданности я испуганно вскрикнула и прижала руки к груди, заставляя магию утихомириться. Клубок тумана тут же снова собрался в птицу. Ворон сразу же совершенно бессовестно и нагло вернулся на спинку.

Почему-то именно это и стало последней каплей. Дойдя до второго кресла, я буквально рухнула в него и молчаливо заплакала. Мне было страшно. Я не понимала, что происходит, не верила, что Гордон такой уж глупец, каким казался в этой истории. А если это так, значит, он преследует какие-то свои интересы. И мне почему-то казалось, что лично для меня все это ничем хорошим не кончится.

Когда ворон перебрался со спинки на подлокотник моего кресла, я не заметила, а вот когда он начал аккуратно и даже нежно пощипывать клювом мои пальцы, то я обратила на него внимание.

Вздохнув, осторожно вытерла глаза и погладила птицу.

– Даже не думай, что я тебя простила, – пробормотала я, любуясь темным туманом, окутывающим мои пальцы.