Текст книги "Королева Хальдора (СИ)"

Автор книги: Светлана Шёпот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Часть 16

«Я ждал очень долго и верил, что мое терпение безгранично. Тьма – отличный учитель. Наверное, я даже благодарен ей. Вот только стоило мне понять, что освобождение близко, как терпение превратилось в тонкую нить, готовую в любой момент разорваться. Внезапно мне захотелось кричать, как в самом начале моего долгого заточения в этой кромешной тьме, уподобляясь безумцу. Боль навалилась с новой силой. Мир вокруг начал меняться, а тьма неохотно отступала. Скоро я буду свободен...»

– Подождите! – остановил нас Берхарт. – Печать не так просто сломать. Я не представляю, каких усилий ему стоило так ее расшатать, чтобы она выпускала часть его силы наружу.

Берхарт начал кружить вокруг, то и дело приседая и внимательно всматриваясь в рисунки. Потом он откуда-то из-за пазухи достал несколько листов и сломанное, погрызенное перо (явно не простое) и начал что-то записывать, бормоча себе под нос. Надо сказать, что старший брат всегда был склонен к науке. Он любил много читать, постоянно что-то искал, исследовал и проводил какие-то эксперименты.

– А вы уверены, что там человек? – резко спросил Берхарт через пару минут, поднимая на нас сосредоточенный взгляд.

Отец тут же нахмурился от этих слов. Видно было, что вся эта затея ему не по душе.

– Если не человек, то кто? – глухо спросил он. – Тварей из скрытого мира давно уже никто не видел. Да и сила эта... хоть и давящая, но вполне человеческая.

– Если там тот, о ком я думаю, то я не удивлен, что его друзья-товарищи решили запечатать его, – Берхарт говорил с явным восхищением. Догадываюсь, что нравилось ему вовсе не то, что кого-то заперли на долгий срок, а то, как все это было сделано. – Сила похожа на людскую, но ее количество заставляет сомневаться в ее человеческой природе. Я даже приблизительно не могу представить, на что он способен. Отец, я склоняюсь к мысли, что ломать печать – плохая идея.

– Берхарт, – отец посмотрел на меня, а потом устало вздохнул. – Если эту печать можно сломать, то мы сделаем это. Он человек, какой бы силой ни обладал. Амелия права: там наш король, и мы обязаны помочь ему, – голос отца, казалось, звенел от напряжения. Отец сомневался, хотя и пытался убедить себя и остальных. Он боялся, но всё равно доверился моим ощущениям и словам. – Нас связывает клятва, – уже тише добавил он, задумчивым взглядом рассматривая рисунок на полу.

– Как скажешь, отец, – Берхарт пожал плечами. – Так, слушаем меня внимательно. Вот возьмите, – он раздал нам по листу, на каждом из которых было записано длинное заклинание. – Встаем, куда я скажу. Амелия – север. Отец – юг. Олларт – запад. Я встану здесь.

– Почему именно так? – поинтересовался Олларт, впрочем вставая туда, куда ему показал Берхарт.

Старший брат на этот вопрос только махнул рукой, пробурчав что-то о том, что долго объяснять и мы все равно толком ничего не поймем.

– При чтении заклинания нужно постепенно выпускать силу. Олларт, говорю специально для тебя, – Берхарт хмуро посмотрел на брата. – Постепенно, – медленно повторил он. – Я надеюсь, ты знаешь, что означает это слово, и не станешь вбухивать силу одним ударом.

Я думала, Олларт возмутится и вспыхнет, но тот неожиданно смутился, опуская голову и прячась за завесой волос.

– Ты теперь мне всю жизнь будешь припоминать? – пробурчал Олларт, мельком глянув на отца. Он словно боялся, что тот сейчас заинтересуется и начнет задавать вопросы.

– Конечно, – Берхарт усмехнулся. – Разве я могу забыть подобное? Но хватит болтовни. Итак. На счет три начинаем читать заклинание. Не забываем о силе. Вливать постепенно.

Все тут же встали на указанные Берхартом места и сосредоточились. Я впервые участвовала в чем-то подобном, поэтому жутко волновалась. Да и неизвестность тоже нервировала, заставляя пальцы холодеть.

Всё ли верно я поняла? Действительно ли там тот, кто мне нужен? Пока все сводилось к чему-то невозможному и невероятному, но я упорно пыталась затолкать поглубже все свои предположения, решив, что вскоре мы все узнаем.

– Один, – начал Берхарт, внимательно осматривая каждого из нас, словно пытаясь понять, все ли с нами нормально. Почти сразу после того, как звук от голоса брата затих, черный туман стал просачиваться сквозь щели сильнее. Печать сразу же отреагировала, наливаясь огнем. – Два, – все невольно вздрогнули, настолько странно прозвучал голос Берхарта. Казалось, мы попали в какую-то большую бочку. Уши отчего-то заложило. Печать почти вся была укрыта черным дымом, сквозь который зловеще светили кровавые письмена. Сглотнула. Все вокруг будто дрожало, подобно раскаленному на солнце воздуху в жаркий летний день. – Три, – почти прошептал брат, но мое тело прошила дрожь. В груди все зазвенело, и только тогда я поняла, что неосознанно накапливала силу, которая теперь рвалась наружу.

– Аbrenoо De La Escon Casdi Ono...

Звук взвился вверх, вместе с нашей сплетенной в единое силой. Печать запылала сильнее, сопротивляясь. Черный туман замер, стелясь по полу, а потом толчком взвился, будто стремясь слиться с нашей силой. Я чувствовала, как магия медленным потоком выливается из меня.

– Kasada A Lanioto Atii Moho...

Я увидела, как со всех сторон к печати потянулись серебристые нити. Хотелось обернуться, чтобы узнать, кто нам помогает. Но тело онемело. Я помнила, что подобное всегда случается, когда заклинание читает группа колдунов. Собранная в единое целое сила просто не даст замолчать и остановиться, так как незаконченное заклинание грозит большими неприятностями. Мы все должны закончить то, что начали, иначе не до конца вплетённая в заклинание магия попросту высвободится, и кто знает, что за этим последует. Скорее всего, будет большой взрыв. Еще вполне может случиться, что незаконченное заклинание выпьет нас до донышка, оставив пустые оболочки.

Заклинание пошло по второму кругу, и я услышала треск. Черный туман повалил сильнее. Стало понятно, что это был за треск только что. Камень под ногами пошел трещинами. Печать налилась красным настолько сильно, что казалось, от нее исходит жар.

А потом треск усилился, чтобы через несколько мгновений превратиться в грохот. Если бы мое тело не было сковано заклинанием, то я бы отшатнулась от черного столба силы, взвившейся вверх. Он гудел, будто это была не магия, а миллионы черных насекомых, по какой-то причине собравшихся в одном месте.

Стало трудно дышать от усилившегося давления. Глаза слезились и горели. Ужасно хотелось пить.

Все прекратилось так же внезапно, как и началось.

Черный столб словно втянулся назад, открывая нам вид на громадную статую.

В следующее мгновение я поняла, что заклинание больше не удерживает меня. Выдохнув, сделала шаг назад, едва устояв на дрожащих ногах.

– Вот же демоны тебя задери, – выругался Олларт, опираясь на колени и явно пытаясь отдышаться.

Берхарт с отцом тоже выглядели неважно. Я прислушалась к себе. Да, устала, но не смертельно. Хотелось есть, пить и спать, но в принципе всё было лучше, чем мне показалось в первое мгновение.

Осмотрев пол, с удивлением поняла, что исчезла только печать, сам же пол на месте. При этом там, где еще недавно горел рисунок, откуда-то взялась статуя.

Я чувствовала, как сжимается в страхе сердце. Статуя была вся утыкана металлическими кольями. Она походила на ствол дерева, у которого срубили все ветви, оставив торчать во все стороны острые обрубки.

Обойдя статую по кругу, я прижала руку ко рту, словно боялась того, что может вырваться из него.

– Ох ты ж, приятель, – ошарашенно выдал Олларт, вставая рядом со мной. – Кто же это тебя так нашпиговал? Эй, умник, что там дальше?

Берхарт выглядел растерянным. Он смотрел на статую таким взглядом, будто не верил в ее существование.

– Полагаю, что мы должны вытащить эти колья, а потом вскрыть статую, – сказал отдышавшийся отец, явно уже пришедший в себя. – Берхарт, ты знаешь, зачем могли понадобиться... эти штуки?

– Отец, – Берхарт отмер, смотря на нас каким-то диким взглядом. – Ты уверен, что нам стоит продолжать?

– О чем ты? – отец нахмурился, переводя тяжелый взгляд со статуи на сына.

– Эти «штуки» называются Копьями Энатона. В те времена, когда люди верили в разных богов, существовал такой бог, как Энатон. Бог зла, обмана и гнева. По легенде, его оружием были копья. Многорукий и многоликий бог Энатон умело обращался со своим оружием, поражая любого врага независимо от его силы. Так было до тех пор, пока его не сразил другой бог – Анадэс. Он был богом войны. В той же легенде говорится, что Анадэс запер поверженного Энатона и запечатал его силу с помощью его же оружия – копий.

Берхарт договорил и замолчал, явно давая нам время на обдумывание. Уверена, что легенда звучит более длинно, но Берхарт не стал отвлекать нас лишними деталями, рассказав лишь самое главное. Нужно будет попросить у него книгу и самой почитать.

– А ты уверен, что это те же копья? – со скепсисом спросил Олларт. – По мне, так они больше походят на колья, чем на копья. Не самое удобное оружие.

– По внешнему виду похожи на описание. Да и зачем бы еще кому-то понадобилось делать нечто подобное? – Берхарт явно рассердился. Он не очень любил, когда кто-то начинал сомневаться в его знаниях. – Смотрите сами. Печать Вечной жертвы, Копья Энатона – все говорит о том, что силу человека внутри этой статуи пытались сдержать или запечатать, называйте, как вам хочется. Отец, может быть, у них всё-таки была... уважительная причина, чтобы пойти на... все это, – Берхарт кивнул в сторону статуи, явно сомневаясь в правильности нашего изначального решения.

Пока они разговаривали, я в это время рассматривала статую. Я почти сразу заметила отличие от тех скульптур, которые мы видели, когда спускались сюда. Становилось понятно, что эту делали люди.

– Его сила говорит нам, что он жив, – начала я тихо, делая шаг вперед. – Понимаете? Он живой. Я боюсь представить, сколько ему пришлось ждать. И я больше не намерена терять время.

Сказав это, я схватилась за одно из копий, тут же зашипев от боли. Казалось, они были раскалены. Моя сила взвилась, устремляясь к ладони. Только благодаря ей я смогла вытащить копье. С некоторым усилием, но всё-таки мне это удалось. Отбросив его в сторону, я мельком глянула на покрасневшую ладонь и, стиснув зубы, схватилась за второе.

Возможно, позже я пожалею о том, что делаю, но этой мой выбор.

И я буду за него бороться.

Часть 17

Спустя мгновение меня мягко отстранили от статуи.

– Проклятье! – прорычал Олларт, отбрасывая только что выдернутое им копье. – Что это за ерунда? – спросил он, поглядев сначала на свою ладонь, а потом на старшего брата.

– Я ведь...

– Я не про это, – Олларт примерился к еще одному копью и резко ухватился за него, зашипев. – Скотство!

Второе выдернутое оружие он отбросил так далеко, что оно долетело до стены и вонзилось в нее. В камень! Да, брат кинул очень сильно, но этого бы совершенно точно не хватило, чтобы вогнать обычное копье в камень.

Олларт даже замер, открыв рот, когда увидел такое.

– Понятия не имею, из чего они сделаны. Явно металл. Вероятно, причина в каком-то заклинании, наложенном на уже готовое оружие, – Берхарт деловито и аккуратно положил вытащенное копье рядом с собой, стараясь не показывать, что ему больно.

– А можно к ним какую-нибудь ручку приделать? – Олларт поглядывал в сторону оружия, которое еще недавно считал не самым удобным, с большим интересом. Его явно впечатлило, что простое с виду копье может пробить камень.

Ответить старший брат не успел, так как отец в этот момент вытащил последнее древко. Они как-то все дружно тут же отошли на шаг и напряглись.

Я же наблюдала, как из дыр буквально сочится тьма. Она походила на густую черную кровь. Казалось, что ранена сама статуя, оказавшаяся живой.

Послышался тихий треск.

– Отойдем еще, – быстро проговорил отец, хватая меня за руку и отходя к стене. Братья последовали за нами, не отрывая взгляда от статуи, которая начала трескаться.

В следующий момент отец довольно больно дернул меня, толкая к стене и закрывая собой. Послышался оглушительный грохот. Испуганно вздрогнув, я вцепилась в отца, вжимаясь в стену сильнее.

– Всё в порядке? – спросила, когда все затихло.

Вскинув голову, я всмотрелась в лицо отца, боясь увидеть на нем гримасу боли, но ничего подобного не было.

– Цел, – подтвердил мои мысли отец, отступая на шаг и разворачиваясь.

Я тут же прикипела взглядом к тому, что происходило в центре помещения. Статуя просто разлетелась множеством мелких камней. Если бы это был обычный взрыв, то и отец, и братья точно бы пострадали, но камни, вместо того чтобы долететь до стен, застыли в воздухе. Стоило мне сделать несколько шагов вперед, как все обломки рухнули вниз.

Я мельком глянула на них, обращая все свое внимание на фигуру, находящуюся в том месте, где еще недавно стояла статуя.

Наверное, это был человек, но сказать точно я не могла, так как он был весь буквально укутан плотным черным туманом.

– Постой, – отец попытался задержать меня, но я лишь повела плечом и сделала еще пару шагов.

Сила внутри меня зазвенела. Я глубоко вздохнула, пытаясь усмирить тот ураган, который поднимался во мне. Казалось, что все мое существо стремится быть ближе к этой чернильной тьме. Я почти физически ощущала потребность подойти ближе, протянуть руку, оказаться в объятиях. Это было настолько волнующе и необычно, что я не смогла противиться своим вспыхнувшим желаниям.

Стоило мне приблизиться к фигуре на расстояние вытянутой руки, как туман резко замер, а потом сполз с лица, закрывая при этом все остальное тело. Позабыв, что нужно хоть иногда дышать, я замерла.

Он был очень высоким. Как минимум на голову выше меня. Кожа выглядела серой и болезненной. Линия четко очерченных губ слегка ломалась, будто этот человек пытался сдержать крик. Крылья тонкого хищного носа трепетали, и создавалось впечатление, что мужчина старательно пытается разобраться в ворохе запахов. Из-за сдвинутых бровей казалось, что он чем-то очень сильно недоволен. Острые высокие скулы даже не намекали, а буквально кричали, что в ближайшее время человеку потребуется усиленное питание. Но самым притягательным и устрашающим были глаза. Они мерцали тьмой, ужасающей и угрожающей. В тот момент я как нельзя остро поняла, что эти глаза больше никогда не отпустят меня. Взгляд пронизывал, жалил, но отчего-то мне это нравилось. По спине прокатился холод, зато внутри тела все вспыхнуло непонятной и незнакомой жаждой.

Он смотрел на меня. Так пристально, будто не мог оторвать от меня взгляда. Мне казалось, что я могу смотреть на него в ответ целую вечность.

Он не был красивым, но в этот момент я поняла, что иного мужчины мне не нужно. Мне хотелось прижаться к этим губам, ощутить, как они вздрогнут, открываясь мне навстречу. Хотелось провести пальцами между бровей, пытаясь разгладить складку между ними. Хотелось ощутить вкус и тепло кожи. Хотелось быть как можно ближе. Я желала, чтобы эти глаза смотрели только на меня. Именно так, неотрывно, будто нет в мире никого больше, кроме меня.

Я сама не поняла, как оказалась столь близко, что могла дотронуться до него. Подняв руку, я на мгновение замерла, а потом все-таки прикоснулась к его щеке, проводя по ней кончиками пальцев. На короткий миг он прикрыл глаза, слегка склонив голову, будто желал, чтобы моя рука была ближе. Я едва не задохнулась от нахлынувших на меня чувств, прикасаясь к нему уже ладонью. Его кожа была прохладной, словно он несколько минут стоял на морозе. И при этом гладкой, приятной на ощупь.

– Здравствуй, – прошептала я, неосознанно привставая на цыпочки.

Вместо ответа он наклонился, замирая, а потом все-таки резко подался вперед и прикоснулся к моим губам своими – прохладными, неподвижными и твердыми. Наверное, происходящее должно было напугать меня, но вместо этого я ощутила, как мир качнулся, уходя из-под ног. Голова закружилась. Все тело вспыхнуло, загудело, становясь каким-то чужим и тяжелым.

Когда я немного пришла в себя, то поняла, что мы так и стоим, просто прикоснувшись друг к другу губами. Это был довольно странный, неподвижный поцелуй.

Словно прочитав мои мысли, он приоткрыл губы и шевельнул ими. Я тут же последовала его примеру, приоткрывая свои чуть сильнее. Поцелуй стал глубже и чувственнее. Мне хотелось хоть за что-то схватиться, так как мне казалось, еще немного – и я просто рухну ему под ноги.

В тот же момент я ощутила на своей спине руку. Меня притянули ближе, и я задохнулась от чувств, оказавшись в его объятиях.

Зажмурившись, я набралась смелости и осторожно провела кончиком языка по его нижней губе. Он замер, а потом, будто прилежный ученик, повторил за мной, а после разорвал поцелуй, впрочем по-прежнему не отрывая от меня взгляда.

В следующее мгновение он тяжело, с присвистом вздохнул, прикрыл глаза и в буквальном смысле слова рухнул на меня. Я вскрикнула, пытаясь подхватить его, но худое тело неожиданно оказалось очень тяжелым.

– Все нормально, нормально, я держу его, – донесся до меня голос Олларта.

И в самом деле, почти сразу вес чужого тела исчез. Я вдохнула и выдохнула, прогоняя мгновенно взвившуюся панику.

– Что с ним? – спросила встревоженно, замечая, что туман больше не укрывал мужчину, оставив его обнаженным.

Окинув тело быстрым взглядом, я задрожала и закрыла ладонью рот, чтобы сдержать рыдания. Мой муж был ужасно худым. Казалось, еще немного – и ребра просто прорвут кожу. Кроме этого во многих местах виднелись раны от копий. И в этих дырах виднелась клубящаяся тьма. Выглядело все это ужасно.

– Что дальше? – в голосе Олларта слышалась легкая паника.

Он крепко держал моего мужа поперек живота, явно не зная, что нужно делать с потерявшим сознание человеком.

– Нам надо наверх, – Берхарт торопливо скинул с плеч длинный камзол и накинул его на... наверное, будет правильно, если назвать его королем.

Мне не нужны были доказательства, я и так знала, что это именно тот, с кем связала меня магия. Но я всё-таки посмотрела на его руку, с восторгом замечая на его пальце точно такой же рисунок, как и у меня.

– Наверх так наверх, – немного успокоившись, Олларт пожал плечами и подхватил короля на руки, тут же нахмуриваясь. – Откуда такая тяжесть? – прокряхтел он, устремляясь к лестнице. – Худой же как палка!

Несмотря на то, что Олларт всю дорогу ворчал, кряхтел и ругался, короля из рук он не выпустил. Мы буквально взлетели наверх.

– Куда? – отдуваясь, спросил Олларт.

К нам сразу же подскочил ждавший нас Герберт. Посмотрев на ношу Олларта, он тут же засыпал старшего брата вопросами.

– Ко мне, – сказала резко, тревожно всматриваясь в лицо короля.

– Я найду лекаря, – сказал отец и торопливо обогнал нас, вскоре скрываясь в одном из коридоров.

Если мы и встречали кого-то из слуг, то я этого не видела. Все мое внимание было целиком и полностью отдано мужу. Наверное, мне не стоило волноваться, учитывая, сколько он лет провел в заточении, но я ничего не могла с собой поделать. Мне вдруг показалось, что, возможно, на этом свете его удерживала печать и сейчас он вполне может умереть, полностью истощив свои силы. От подобного на меня накатывал самый натуральный ужас. Перед глазами все расплывалось и дрожало, но я лишь стискивала пальцы и старалась отогнать панические видения. В тот момент я совершенно не задумывалась, отчего так сильно переживаю за человека, которого увидела впервые в жизни.

– На кровать, – сказала, увлекая Олларта в свою комнату.

Подскочив к кровати, откинула в сторону одеяло.

– Уместно ли? – засомневался стоящий рядом Берхарт, наблюдая, как Олларт осторожно укладывает свою ношу. – Я думаю...

– У него кости из камня, что ли? – перебил его Олларт. – Не бухти... фуф... умник. Если он ее муж, то ему еще и не такое уместно, – он хохотнул, явно стараясь скрыть то ли неловкость, то ли нервозность.

– Церемонии еще не...

– Берхарт, не нуди, – Олларт повернулся к нему и нахмурился. – Не до твоих нотаций сейчас. Кроме того, он сейчас явно ничего не может сделать. Да и мы ведь тут, не так ли? Так что успокойся уже.

В этот момент в комнату вошел отец, следом за которым семенил невысокий полный мужчина.

– Вот, – остановившись около кровати, отец указал рукой на моего мужа.

– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас?– забормотал лекарь, торопливо приблизившись. – Так-так. Тяжелый случай.

Выпрямившись, он оглядел нас строгим взглядом небольших, но колючих глаз и нахмурился.

– Что это вы тут все делаете? Выйдите немедленно. Больному нужен воздух.

Братья подхватили меня под руки и, не слушая возражений, вывели в гостиную. С лекарем остался отец.

Братья что-то говорили, но я толком не обращала внимания, прислушиваясь к тихим словам за дверью.

Он живой. Выживет. Я это знаю.

Но пальцы на руках все равно холодели.