Текст книги "Я за тебя умру (СИ)"

Автор книги: Светлана Щуко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Харчевня тётки Клавдии.

И мы, одновременно не сговариваясь, издав радостный вопль, бросились в объятия друг друга.

Несколько оправившись от нахлынувших чувств, мы стали делиться друг с другом своими историями о том, как каждый из нас оказался здесь.

Оказалось, что Ольга, следователь из Москвы, занимаясь подготовкой отчёта по одному из дел, перебирала вещественные доказательства и больше ничего не помнит. Она пришла в себя в теле княжны, которая недавно вышла замуж и находится на седьмом месяце беременности. Они плыли к отцу её мужа, князю Игорю, который прибыл на эти земли ранее и основывает большое поселение. На их корабль напали, всех убили, осталась она и ещё несколько женщин. Её продали сюда, о судьбе остальных она ничего не знает.

Ольга

– Вот так вот, Викусь, странно только, почему мы обе из Москвы, а попали в разные страны. Ты сколько уже в этом мире?

– Почти три месяца. А ты?

– Тоже. А число помнишь, когда ты сюда попала?

– Забудешь его, и я горько усмехнулась. – В этом мире понятия не имею, какое число было, а в нашем было двадцать первое ноября, приблизительно шесть часов вечера.

– Да ладно! – Ольга ошарашенно смотрела на меня. – У меня тоже самое и число, и тоже время. Так-так, надо подумать и сопоставить факты, что-то нас с тобой объединяет, что-то должно быть общее. – Она глубоко задумалась, смотря на неё, было сразу понятно, что она работала следователем. Ольга, вскочив с кровати, стала ходить по комнате, вслух оговаривая варианты.

Прервала её неожиданно открывшаяся дверь. На пороге стояла тётка Клавдия, позади неё маячил Клаус.

– О, пташки мои, смотрю, вы уже подружились, – добродушно сказала тётка. Она подошла к Ольге и погладила живот. – Отлично, через месяц начнёшь работать, у меня уже запись на тебя до самых родов.

Ольга морщилась, но терпела, закрыв глаза.

– Теперь ты, девонька, маленький срок, долго ждать, – задумалась она. – Ладно, посмотрю на твоё поведение, детка, будешь примерной девочкой, и твоё дитя тебе дорого, всё будет хорошо. Будешь пока вместе с Ольгой днём в харчевне помогать. Что ты умеешь? Хотя о чём это я, ты же баронесса, – и она засмеялась. – Полы, столы будешь мыть, для этого большого умения не требуется.

– Я петь умею, – решительно сказала я, – и много песен знаю, о которых тут даже и не слышали.

– Петь все умеют, милочка, – засмеялась она. – Будешь мыть полы, у меня и свой певун есть. Я всё сказала.-Она развернулась и пошла к двери.

Эх, была не была. И я запела на немецком на ходу вспоминая движения национального немецкого танца.

К жене пришел молодой любовник,Когда муж пошел за пивом.К жене пришел молодой любовник,Когда муж пошел за пивом.Когда муж пошел за пивом.

За пивом, за пивом, – ца-ца!Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!Когда муж пошел за пивом.За пивом, за пивом, – ца-ца!Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!Когда муж пошел за пивом.

Тётка Клавдия остановилась, потом, резко развернувшись, подлетела ко мне, больно схватив меня за щёку.

– Признавайся, откуда мой язык знаешь?

– Я не знаю, – заныла я, включив дурочку, – этой песни меня нянюшка моя научила, – и я продолжила ныть.

– Ладно, ладно, – она с добродушным лицом похлопала меня по щеке. Голос у тебя и вправду красивый, моему менестрелю далеко до тебя. Какие ещё песни знаешь?

– Какие, скажите, госпожа, грустные, весёлые, боевые?

–Про любовь знаешь?

Я кивнула.

–Пой!

Почему так жесток снег, оставляет твои следы,И по кругу зачем бег, и бежишь от меня ты.Не даёт до утра спать, снег растаявший – он вода,Ты одно лишь должна знать – я люблю тебя навсегда.Не даёт до утра спать, снег растаявший – он вода,Ты одно лишь должна знать – я люблю тебя навсегда.

Расстаются, когда ложь, засыпают, когда тьма.И по телу, когда дрожь – нас решают сводить с ума.Если хочешь идти – иди, если хочешь забыть – забудь.Только знай, что в конце пути ничего уже не вернуть.

– Красиво, – задумчиво сказала тётка и окинула меня взглядом. – А ну-ка пошли, Клаус. – Детина схватил меня за руку и потащил вслед за Клавдией. Я оглянулась на Ольгу, она в испуге смотрела на меня.

Мы спустились на первый этаж. В большой холл. Он был заставлен лавками, креслами и маленькими столиками. На них сидели и лежали девушки. Заметив нас, они все моментально вскочили и опустили головы в пол.

–Где Мадлен? Мадлен! – заорала тётка. В холл ввалилась толстая женщина, за поясом у неё на большом кольце висела огромная связка ключей.

–Звали, хозяйка? – пробасила она.

–Где ты шляешься всегда, когда ты мне нужна? Опять на кухне тёрлась? – Баба что-то замямлила в своё оправдание.

– Ладно, девку видишь? Та кивнула. – А мне нужен парень. Поняла?

– Да как же это я могу. – Мадлен попятилась назад.

– Старая, тупая корова, неси мужскую одежду по её меркам. Жива!

Через минут пять баба приперла ворох мужской одежды.

Клавдия стала её разбирать и, кинув на меня взгляд, приказала: «Раздевайся».

– Как прямо тут, при всех?

– Клаус, помоги птахе, а то девочка не поняла ещё до сих пор, куда попала. В холле послышались женские смешки.

Детина подскочил ко мне и рванул платье у меня на груди.

С усилием себя сдержала, чтобы не заехать ему коленом между ног. Он содрал с меня платье, и я осталась стоять с голым торсом и в мужских штанах.

Кто-то за моей спиной выкрикнул:

– Глядика, тётка Клавдия, может, под штанами уже есть парень, и переделывать ничего не надо. – Множество женских голосов загоготали. Я поёжилась и прикрыла обнажённую грудь руками.

– Ну-ка цыц у меня, смотрю, Сара, ты больно разговорчивая стала, давно плетей не получала.

– Да молчу я, молчу. – Я обернулась, рыжая девка с жирным лоснящимся лицом зло смотрела на меня.

– На-ка примерь, вот это хорошо будет, только надо грудь хорошенько обмотать. – и тётка кинула мне рубаху и камзол.

– Да, неплохо, нахлобучила мне берет с огромным пером. – Да, хорошо, только твоя коса больно толстая, под берет не спрячешь. Она подошла к столу, на котором лежал кинжал.

– А ну-ка, птаха, иди-ка сюда. Я с опаской подошла к ней. – Повернись. Я сделала, что она сказала, она крепко схватила меня за волосы, и через мгновение моей голове стало очень легко. Все девочки ахнули, многие на эмоциях убежали подальше к стене.

В руках у тётки была моя длиннющая коса, я потрогала голову, волосы едва доставали до плеч. Я растерянно поглядела на неё. В своём мире у меня всегда были короткие стрижки, и особой горечи я не испытывала. Но всё же это было моё, мои волосы. Я сжала зубы и кулаки.

Тётка испытывающим взглядом уставилась на меня. Я прикрыла глаза и досчитала до десяти, и нагло ей улыбнулась.

Тётка Клавдия

– Молодец, не люблю истерик слабохарактерных дур. И кинула мне берет. – Одевай.

– Клаус, позови-ка сюда Тома. – Тётка присела в кресло.

В помещение вошел юноша с женоподобной внешностью, в руке он держал лютню. Клавдия подозвала его к себе взмахом руки.

– Том, вот тебе напарник, – она окинула меня взглядом. – Виктор зовут, будете вместе петь.

Юноша надул губки и сделал капризное лицо. – Он красивее меня. – И топнул ногой.

– Успокойся, он тебе совсем не конкурент. – Клавдия хмыкнула. – Что, похож на парнишку? Поверил?

– В смысле похож? – Он обошел вокруг меня. – Так он не парень, девка. – Облегчённо выдохнул Том.

– Девка, девка, давай-ка она тебе напоёт, а ты сыграй, хочу посмотреть, как вы вместе смотритесь.

– Она что, петь умеет? – фыркнул Том, откинул волосы рукой и закатил глаза.

– Том, не беси меня, – прорычала Клавдия. – Птаха, ну-ка напой ему что-нибудь не очень сложное, как видишь, он у нас малость туповат.

Напев ему песню про пиво, он проиграл.

– Пойдёт, – махнула я рукой и запела, подтанцовывая. Наблюдая тем временем за Клавдией, у которой расплывалась довольная улыбка на лице. В конце песни девочки завизжали и захлопали от восторга, обступив меня со всех сторон, прося ещё спеть. Тётка встала, потирая руки.

– Ну что, птаха, может, ты и окажешься той курицей, которая принесёт мне золотые яйца. Подошла ко мне и потрепала за щёку. – Неплохо, неплохо, детка, старайся, и, может, у тебя тогда всё сложится даже очень хорошо.

– Хозяйка, что-то вы ей много привилегий дали! – зло выкрикнула Сара.

Клавдия прищурила глаза и медленно развернулась к ней.

– Сарочка, детка, подойди ко мне. – Та нерешительно сделала несколько шагов к ней.

– У меня каждый делает то, что хорошо умеет. Она и ты хорошо работаете ртом, только она умеет петь, а ты кое-что другое. – Девчонки захохотали. Сара покраснела как рак и запыхтела. – Больно ты на язык, бойкая стала девочка, ну-ка открой ротик. Сара в ужасе распахнула глаза и приоткрыла рот.

– Клаус, у нашей милой детки зубки-то совсем передние подгнили, надо бы полечить. Она отвернулась от неё и пошла к лестнице.

Сара кинулась за ней, упала на колени и схватила её за юбку. – За что, хозяйка? – зарыдала она. Клавдия отпихнула её ногой и прорычала: – Скажи спасибо, что я не заметила болячек на твоём языке. Клаус, начинай и сделай, мой дорогой друг, всё добросовестно, всё как ты умеешь.

Из двери, ведущей, по всей видимости, в зал харчевни, откуда доносились весёлые пьяные мужские голоса, появился мужчина, внешне ничем не уступающий Клаусу. Они схватили Сару, которая безвольно повисла в их руках, и, поддерживая под руки, потащили к боковой двери, ведущей в длинный коридор, где находилась кухня.

– Ледушка, – донёсся до меня едва слышный шёпот откуда-то из-под лестницы. Я заглянула в нишу и увидела свою Молли, лежащую на скамье.

– Молли, как ты? Прости, это моя вина. Я присела рядом с ней. – Я постараюсь всё сделать, чтобы вытащить тебя отсюда, верь мне. Сильно болит?

И я приподняла её юбку. Кровь запеклась на ране, нанесённой плетью, кожа была рассечена.

– Садистка старая, – прошептала я. – Попозже схожу на кухню, посмотрю, что у них есть из трав. Всё обработаем, и будет легче. Потерпи, моя дорогая.

Из двери, куда утащили Сару, послышались истошные вопли. Меня передёрнуло от жути. Молли застонала. В зале примолкли женские голоса, некоторые девушки пытались закрыть руками уши. Встретилась взглядом с менестрелем, он мне улыбнулся, и его слащавая улыбка не предвещала для меня ничего хорошего.

Не сводя с него взгляда, я послала ему в ответ такую же улыбочку. «Надо быстрее придумать, как отсюда выбраться. Иначе мы отсюда выйдем только вперёд ногами». Подумала я и направилась в сторону певца.

– Вот смотрю на тебя и думаю, какой же ты всё же красавчик, Томми. Ну прямо голубок, насколько ты нежный и изысканный. -Приблизившись к нему, проворковала я и заморгала часто-часто ресничками. Он недоверчиво покосился на меня. Потом расплылся в довольной улыбке.

– Так меня ещё никто не называл, – махнул он ручкой и зарделся. – Малышка, я думаю, мы сработаемся. Пойдём порепетируем, пусть наша дорогая тётушка останется довольна. Он заправил мои волосы за ухо и сказал: – По правде, ты тоже милашка. – И захихикал.

Томушка

– Пипец. Господи, дай мне силы, – взмолилась я про себя, а вслух сказала: «Ой, да брось, с тобой мне не сравниться» и чмокнула его в щёку. Он схватил мои руки и, запрыгав на месте, сказал: – Чувствую, мы станем с тобой подружками.

– Обязательно, Томушка, – и улыбнулась ему во все тридцать два зуба.

Том оказался талантливым музыкантом, пел он не ахти как, но вот играл виртуозно. Все мной напетые мотивы песен схватывал моментально, я даже прониклась к нему неким уважением. Мы так увлеклись, что неожиданный громкий хлопок в ладоши заставил нас подскочить от испуга.

Посередине помещения стояла Клавдия, а рядом с ней, низко опустив голову, бледная Сара.

– Подошли все ко мне, девочки, быстро, быстро, – скомандовала тётка.

– Сара, милая, открой ротик, – ласковым голосом сказала Клавдия.

У девушки отсутствовали четыре передних зуба, из ран сочилась кровь, стекая по подбородку.

Зрелище показалось для меня настолько ужасным, что у меня голове неожиданно зашумело, голоса стали отдаляться. И я, осев на пол, потеряла сознание.

Очнулась от того, что в меня плеснули ледяной водой. Закашлявшись, обвела непонимающим взглядом окруживших меня людей. Взгляд остановился на Клавдии, которая, прищурившись, смотрела на меня, не отводя взгляда.

– Не думала, что ты такая неженка, птаха. – Она отвернулась, потеряв ко мне всякий интерес.

– Так, время, все по местам, девочки, работа не ждёт. – Хлопнула несколько раз в ладоши тётка, и двойные двери, разделяющие наше помещение и харчевню, распахнулись, и в них хлынули мужчины.

– Пойдём. – Том протянул мне руку и помог подняться. – Ты как, детка? Привыкай, это ещё не самое страшное, что могло с ней произойти. – Он натянуто мне улыбнулся, и мы направились в сторону зала харчевни.

Устроившись на небольшом возвышении, где царил полумрак, Том заиграл мелодию. И тихо стал мне объяснять.

– Смотри, детка, сейчас кто уже напился, отправились к девочкам, скоро сюда придут новые, тогда и начнёшь петь. Подмигнул он мне и затянул какую-то балладу.

Я тем временем рассматривала зал: квадратные столы, деревянные скамьи. На каждом столе канделябр. Многие столы заняты разношерстной публикой: моряки, простые люди, и за дальним столом сидела компания явно с хорошим достатком, это можно было понять по их одежде и поведению, скорее всего, неместные.

Неожиданно в дверь ввалилась шумная и весёлая команда моряков в количестве пятнадцати человек.

–О, сейчас начнётся веселье, – сказал Том, кокетливо поправляя волосы, – парни долго были в плаванье и денег жалеть не будут. Давай, крошка, про пиво. Начали. – И он заиграл мелодию, а я запела.

На первом куплете голоса стихли, мужчины стали подходить к нам поближе. На втором загалдели, на третьем громко стали хохотать. Дальше стали подпевать. Пришлось припев пропеть несколько раз. В общем, публика была в восторге.

Закончив петь, мужчины стали кидать деньги в плошку.

– Том, смотрю, у вас тут пополнение, – и пожилой моряк в добротной одежде протянул ко мне руку. Я дёрнулась, отступая на шаг.

– Да успокойся, парень, мы не по этой части, – и все, кто были с ним, заржали. Он разомкнул кулак, и там лежал золотой. – Возьми, малыш, спрячь, несладко вам тут приходится, знаю.

А ещё что-нибудь такое же весёлое можешь? Золотом плачу, выкрикнул он, и всех угощаю выпивкой за мой счёт. День рождения у меня, сынок. И он по-отечески мне улыбнулся.

Толпа радостно заорала. Я спела «Давным-давно», успех этой песни я уже знала, и она меня не подвела. Выпивка полилась рекой, деньги тоже, два раза приходила Клавдия и с довольным видом пересыпала полную плошку себе в большой карман на фартуке. Похвалив меня, уходила.

Напоследок решила спеть для именинника песню о “море-море.” Именинник прослезился и, уходя, сунул мне какой-то мешочек, я незаметно засунула его за пазуху.

Выпроводив последнего посетителя, Клавдия разрешила нам с Томом сесть за стол, и подавальщица принесла нам поесть. Тётка уселась напротив с довольным лицом.

– Ну, птаха, порадовала, ты меня сегодня, сделала выручку мне за месяц. Можешь попросить у меня чего хочешь, может, и исполню. – засмеялась Клавдия.

– Ну чего молчишь, говори, пока не передумала.

– Можно мне мою служанку для себя забрать? – выпалила я.

Клавдия фыркнула: «Забирай». Потом прищурилась: «Странная ты птаха, совсем на других непохожа, уж какие девки через меня только не проходили, знаю я вашу братию, а ты другая, совсем другая». И она задумчиво уставилась на меня, забарабанив пальцами по столу.

– Ладно, я спать, – тётка резко поднялась из-за стола. – Клаус, проследи.

В зал вошла Ольга с ведром и тряпкой. Я подбежала к ней. – Давай помогу.

– Ну как всё прошло? Отдав мне ведро, Ольга присела на скамью.

– Отлично всё прошло. Клавдия разрешила забрать мою Молли к нам.-Оль, ты что-то неважно выглядишь, – подсела я к ней.

– Да что-то поясницу тянет, и тянет, – она погладила свой живот.

– Давай я сейчас схожу за Молли, и мы всё быстренько тут уберём, а ты посиди. Хорошо?-Княжна кивнула.

Нашла Молли всё там же под лестницей, она дремала.

– Молли, – потрясла я её за руку.

– Ледушка, это вы? – служанка, забывшись, присела и взвизгнула, на её глазах проступили слёзы.

– Ничего, милая, потерпи, подлечу тебя, пойдём, Клавдия мне разрешила тебя себе забрать.

Молли, не веря своему счастью, вскочила и прижалась ко мне, рыдая. – Спасибо, спасибо, храни вас бог, хозяюшка.

Я погладила её по голове. – Пойдём сейчас в харчевню, я тебя покормлю, а пока ты будешь есть, я всё там быстренько помою.

– Да что вы, хозяюшка, как можно, я тоже помогу.

Пока убирались, познакомились с поварихой, которая пришла за посудой. Всё убрав, она нам принесла ягодный взвар и пирогов. Присела с нами. К нам подошел Клаус.

– Чего расселись, раз всё сделали, спать идите, – приказал он.

– Ой, ну что ты всё шумишь, – махнула на него рукой повариха и, подойдя к нему, что-то прошептала на ухо. Клаус засуетился и, сказав, чтобы через полчаса нас тут не было, выбежал из зала.

– Куда-то он так рванул, – спросила у неё Ольга.

Повариха засмеялась: – К зазнобе своей побежал, душегуб.

– Ольга, я вот что хотела тебе рассказать, – шёпотом сказала кухарка. Сегодня, когда была на базаре, людей чудных видела, по-нашенски не говорят, все их варварами называют. Так мне мясник сказал, что они княжну какую-то ищут. Не тебя ли, девонька?

Мы с Ольгой переглянулись. – А что ещё говорят про них? – спросила я.

Говорят, что только приплыли, у них поселение севернее, недели две ходу от нас. Может, завтра сюда заглянут. Только ведь Клавдия-то тебя под замком держит. А как их понять, то варваров-то этих, ума не приложу.

Ольга схватила меня за руку и посмотрела на меня с надеждой.

– Ладно, пойду я, – поохав, сказала кухарка, потом, глянув на Молли, позвала её с собой на кухню, чтобы дать ей мазь раны смазывать.

Когда все ушли, Ольга прошептала: – Вик, я прям чувствую, что это наши, надо что-то придумать и срочно, это наш шанс.

Уже у себя в комнате передумали все варианты, как к ним подобраться, не вызвав подозрение у тётки и охраны, так ничего толком и не придумав, улеглись спать.

Вечером следующего дня, когда я уже завела своими песнями аудиторию харчевни, увидела, как со второго этажа, где сдаются комнаты, спускаются несколько мужчин в одежде, сильно отличающейся от нашей.

– Том, а ты не знаешь, что это за чужестранцы?

– Да сегодня пришли, говорят, что варвары, а по мне так люди и люди, смотри, какие среди них красавчики есть, только ведь ничего же не поймёшь, что они говорят. Сегодня отплывать собираются. Кого-то искали у нас, так и не нашли.

Мой взгляд заметался по залу, выхватывая охрану, увидела сидящую Клавдию, наблюдающую хитрым взглядом за мной. И вдруг меня осенило, я напела мелодию Тому и запела на русском.

Улетай на крыльях ветраТы в край родной, родная песня нашаТуда, где мы тебя свободно пелиГде было так привольно нам с тобою

Там, под знойным небомНегой воздух полонТам под кровом моряДремлют горы в облаках

Там так ярко солнце светитРодные горы, светом заливаяВ долинах пышно розы расцветаютИ соловьи поют в лесах зеленых

Там, под знойным небомНегой воздух полонТам под кровом моряДремлют горы в облаках

Улетай на крыльях ветраТы в край родной, родная песня нашаТуда, где мы тебя свободно пелиГде было так привольно нам с тобоюУлетай на крыльях ветраТы в край родной, родная песня нашаТуда, где мы тебя свободно пелиГде было так привольно нам с тобою

Мужчины, уже выходившие в дверь, услышав моё пение замерли, обернулись и неверующе уставились на меня.

Подошли ко мне. Один из них спросил: «Отрок, ты россич?» Я, продолжая петь, кивнула головой, потом, опомнившись, отрицательно замотала. Краем глаза увидела, что Клавдия стремительно направляется ко мне, ловко огибая столы.

Допев песню, я натянула самую глупую улыбку и быстро проговорила:

–Если вы ищете княжну, она здесь. Умоляю, сделайте вид, что мы друг друга не понимаем, или нас с ней просто убьют.

В тот же миг до меня добралась тётка и, схватив меня за руку, дёрнула на себя.

– Что они от тебя хотят, ты их знаешь говори, или я твою служанку в кипятке сварю, – брызгая слюной мне в лицо, зло прорычала Клавдия.

Ко мне на выручку неожиданно пришел Том.

– Тётка Клавдия, да ничего непонятно, что они говорят, они же варвары. Тори просто извинилась и сказала, что ничего не понимает, – и музыкант невинно заморгал глазками.

Клавдия отпихнула мою руку и с улыбкой обратилась к россичам: «Что господа хорошие желают?»

Они указали на свободный стол и направились к нему. Тётка окинула меня злым подозрительным взглядом и кинулась за ними.

– Том, спасибо, – я подошла к нему, с благодарностью незаметно сжала ему руку.

Он приблизился к моему уху и прошептал: «Если у вас есть план, как отсюда свалить, я с вами». Потом прокричал: «По многочисленным просьбам наших гостей песня «Когда муж пошел за пивом»».

В зале поднялся одобрительный гул, и я запела.