Текст книги "Большая книга ужасов – 48 (сборник)"

Автор книги: Светлана Ольшевская

Соавторы: Марина Русланова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3
Таня и Анжела

– Ты порядок в комнате навел? – строго спросила Таня у братишки.

Пятилетний карапуз степенно кивнул:

– Навел.

– Я проверю.

Вместо ответа Артемка гостеприимно открыл дверь своей комнаты. Проверяй, дескать.

Таня придирчиво оглядела комнату. Игрушки на своих местах, в коробках и на полках, книжки составлены по «росту», раскраски сложены аккуратной стопкой, карандаши и фломастеры стоят в стакане.

– Здесь порядок, – охотно признала Таня. – А здесь? – она резко потянула на себя дверь шкафа. Надо же, и здесь порядок. Обычно Артемка жулил, создавал видимость порядка, книжки и раскраски разложит как на выставке, а все остальное запихает в шкаф и дверцей подопрет.

Артемка самодовольно улыбнулся. Таня пожала плечами и плюхнулась на колени. У братишки вытянулось лицо, и она поняла, что не просчиталась. Откинула край пледа, заглянула под тахту, провела рукой и выгребла ворох фантиков и разрозненные детали конструктора.

– Это что?!

Артемка почесал белобрысый затылок и философски заметил:

– Свинья везде грязь найдет.

Таня настолько растерялась, что не нашлась с ответом, а младший братишка, переваливаясь как утенок, вышел из комнаты.

Из прихожей донесся скрежет ключа.

– Мама пришла! – обрадованно завопил Артемка и бросился к двери.

– Здравствуйте, мои золотые! – пропела мама, бросила в угол многочисленные пакеты и схватила Артемку на руки.

– Пойдем «Машу и медведя» смотреть. – Малыш нетерпеливо заерзал, выворачиваясь из материнских объятий. – Мы с Танькой не смотрели, тебя ждали. Я комнату прибрал!

На мамином лице появилось виноватое выражение. Таня прикусила губу и отвернулась. Все ясно, к гадалке не ходи, мама опять не может. У нее опять дела, завал на работе. Таня, ладно, переживет, не маленькая, а вот Артемка расстроится всерьез.

– Ребятки, я знаю, что обещала побыть сегодня с вами, но так сложились обстоятельства… – виновато лепетала мама.

– Все понятно, не мучайся, – Таня довольно жестко прервала мать. – Ты, как обычно, занята. Цейтнот! Завал! Ураган и цунами!

– Танюша, ты же взрослая девочка и все хорошо понимаешь…

– Слишком хорошо! – Девочка нагнулась, рывком подняла с пола пакеты. – Что мы получим в качестве компенсации? Пирожное? Мороженое?

– Мороженое, – убито сказала мама, – и конфеты. Очень вкусные.

– Лучше бы котлет купила, холодильник пустой.

– Я купила, я все купила. – Мама суетливо зашуршала пакетами.

– Оставь. Я сама. – Низко склонив голову, чтобы никто не заметил навернувшихся на глаза слез, Таня сгребла пакеты и понесла на кухню. Пора бы уже привыкнуть, да никак не получается. Каждый раз обидно до слез. Таня в самом деле взрослая девочка и прекрасно понимает, что никакого завала, цейтнота и прочего на работе нет. И мама торопится вовсе не на работу, а на свидание с очередным поклонником. И плевать ей, что обещала детям сегодня вечером посмотреть с ними диск с мультфильмами. Дети, они никуда не денутся, а кавалера упустить можно.

Разложив продукты, Таня выглянула в прихожую. Мама, сидя на корточках, что-то втолковывала Артемке. Малыш слушал и все ниже и ниже опускал голову, верный симптом того, что слезки на подходе.

Она не ошиблась. Не дослушав мать, Артемка вырвался, убежал в свою комнату и дверь за собой прихлопнул.

Встретившись глазами с дочерью, мать виновато заморгала. Неубедительно сказала:

– Ты же понимаешь, работа! Мне же вас кормить-одевать надо.

– Ясное дело, – не скрывая сарказма, согласилась Таня.

Мама сбросила босоножки и, приняв обиженный вид, прошагала в ванную. Зашумела вода, затем послышалась музыка. Мама, когда была в хорошем настроении, принимала душ под пение магнитофона.

Таня шмыгнула носом, вытерла глаза и принялась за приготовление ужина. Через пятнадцать минут в сковороде шипели котлеты, в кастрюле бурлили макароны, а Таня проворно строгала овощи для салата.

Накрывая на стол, девочка остановилась в нерешительности, сколько тарелок ставить, две или три? Мама уже перешла из ванной в комнату. Таня постучала и, получив разрешение, вошла.

– Мам, ты есть будешь?

– Зайка, прости, мне некогда, поужинайте без меня.

– Мы с ребятами идем в турпоход, – сообщила дочь.

– Конечно, золотая моя.

Таня окаменела лицом.

– Мам, ты меня поняла?

– Конечно, дорогая. Вы с ребятами идете в поход. Ой, – мама повернула к Тане озабоченное лицо, – а Артемка?

– Вот именно, Артемка!

– С кем мы его оставим?

– Днем он в садике, – напомнила Таня.

– А вечером?

– А вечером ты дома… должна быть!

– Танюша, – мама аккуратно, чтобы не испортить прическу, схватилась за голову, – ты же понимаешь, у меня завал!

– Так разгреби его на некоторое время, – холодно посоветовала дочь.

Молодая женщина задумалась, потом просияла:

– Мы попросим Валентину Федоровну присмотреть за Артемом. Думаю, она не откажется.

Из Тани словно выпустили воздух, она ощущала в груди странную пустоту. Устало подтвердила:

– Не откажется.

– Вот и договорились, – заключила мама, опрыскала себя духами, на ходу поцеловала дочь в макушку и упорхнула. Уже с лестничной площадки крикнула: – Танюш, ты позвони Валентине Федоровне, а то я могу закрутиться и забыть.

Таня закрыла входную дверь и обессиленно привалилась к косяку. Смаргивая слезы, зло прошептала:

– Еще как можешь!

Таня почувствовала, что ее захлестывает жалость к себе. А она по опыту знала, этого нельзя допускать, стоит начать жалеть себя, и все, расклеиваешься как картон в горячей воде.

Она утерла слезы, придала лицу бодрое выражение и заглянула к Артемке. Малыш скорчился в уголке тахты, прижав к груди любимого плюшевого лягушонка Квасю. Таня ласково погладила белобрысые вихры.

– Пойдем ужинать.

– Мне не хочется, – тихонько прошептал Артемка.

– Кушать надо даже через «не хочется».

– А зачем?

– Чтобы быть сильным.

– А зачем?

Таня задумалась, а действительно, зачем быть сильным? Артемкины вопросы не в первый раз ставили ее в тупик.

– Чтобы защищать слабых, – нашлась Таня.

Артемка задумчиво уставился на лягушонка. Таня догадалась, о чем братишка думает, и кивнула:

– Правильно мыслишь. Помнишь, Егор хотел оторвать Квасе лапку, а ты не дал, заступился. Квася слабый и не может сам постоять за себя. Ты вступился и спас Квасю, а если бы ты мало кушал и был слабым, то не смог бы спасти друга. Понял?

– Понял, – махнул мокрыми от слез ресницами Артемка и встал с дивана. – Пошли ужинать, я хочу быть сильным.

Стараясь утешить братишку, Таня сервировала стол в комнате перед телевизором. Но смотрели они отнюдь не мультики. Как все дети, Артемка обожал мультфильмы, но еще больше он любил фильмы ужасов, которые, разумеется, ему смотреть запрещалось. Таня боялась, что пятилетний малыш испугается, все-таки эти фильмы рассчитаны на взрослых зрителей. Но иногда в редких случаях она снимала запрет, правда, фильмы выбирала не очень страшные, но Артемка все равно был в диком восторге.

Вот и сегодня она выбрала красивый, но не особо страшный фильм про вампиров. Завороженно глядя на экран, Артемка с аппетитом съел тарелку макарон с двумя котлетами, внушительную порцию мороженого, а на закуску потребовал чаю с конфетами.

– Не лопнешь? – с подозрением спросила Таня.

– Не-а, – мотнул вихрами братец. – Чтобы стать сильным мне требуются конфеты.

Пока Артемка наслаждался фильмом, конфетами и чаем, Таня успела уложить рюкзак. Насчет некоторых вещей засомневалась, брать, не брать? Собралась было позвонить Анжелке, но тут фильм кончился, пора Артемку спать укладывать, а то завтра в детский сад не добудишься.

Загнав братишку умываться, Таня набрала номер детсадовской воспитательницы Валентины Федоровны. Добрая, одинокая воспитательница, как уже бывало не раз, с радостью согласилась взять Артема на пару дней. Таня положила трубку и поежилась, Валентина Федоровна, конечно, славная и деликатная женщина, но все одно неприятно просить ее присмотреть за братом, будто у них матери нет. К счастью, Артемка с удовольствием ночует у Валентины Федоровны. Ему там нравится. Еще бы ему не нравилось, у воспитательницы в квартире целый зоопарк. Огромный белоснежный пес непонятной породы по кличке Снежок, кот Кузя и ворона Глаша. Всех зверей Валентина Федоровна подобрала больными: крошечным щенком Снежок замерзал в сугробе, Кузя был сильно избит какими-то извергами, Глаша ковыляла по детской площадке, волоча сломанное крыло. Добрая женщина всех выходила и оставила у себя жить. Таня восхищалась Валентиной Федоровной. Многие люди утверждают, что любят животных и негодуют, когда с ними жестоко обращаются, но ничего не делают, чтобы помочь им, а Валентина Федоровна помогла, взяла на себя ответственность. Таня тоже хотела завести какое-нибудь домашнее животное. Мама вряд ли бы стала возражать, пожалуй, она не сразу бы и заметила, что в доме еще кто-то появился. Но она хотела поступить как Артемкина воспитательница, то есть подобрать гибнущее, нуждающееся в немедленной помощи существо, но пока ей такого не попадалось.

Артемка забрался в кровать и позвал Таню. Спросил грустно:

– Уезжаешь?

В голубой пижамке с утятами, с мокрыми волосенками братишка выглядел таким маленьким и одиноким, что у Тани защемило сердце.

– Я ненадолго, – виновато сказала девочка.

– Насколько?

– Дня на три, на четыре.

– А я?

– Артем, мы идем в поход, будем ночевать в лесу под открытым небом, я не могу взять тебя с собой.

– Почему? – Розовая мордашка горестно сморщилась.

– Потому что я не смогу обеспечить твою безопасность.

Артемка подумал и пришел к выводу:

– Ты еще не очень сильная и не сможешь защитить меня?

– Точно, – подтвердила Таня. – Артемка, ты у меня молодец и умница!

– Раз я молодец и умница, тогда почитай мне сказку, – попросил хитрый братец.

– Поздно уже, – неуверенно сказала Таня.

– Ничего не поздно. Я все равно сразу не усну, потому что расстроен.

– Чем?

– Тем, что ты уезжаешь. А сказка поможет мне упокоиться и заснуть.

– Хорошо, – капитулировала сестра. – Какую сказку тебе почитать?

Ответ последовал незамедлительно:

– Про вампиров!

– Но у меня нет сказки о вампирах!

– А вот и есть! Я видел, ты ее вчера и позавчера читала.

– Это не сказка, это взрослая книга, – попыталась сопротивляться Таня.

– А вампиры и в самом деле есть? – обрадовался Артемка.

– Не говори глупостей, нет никаких вампиров, это выдумка!

– Сказка?

– Сказка! – не увидела ловушки Таня.

– А раз сказка, значит, читай! – потребовал Артемка.

Таня поняла, что попалась, и лучше сдаться, иначе придется полночи доказывать Артемке, что мистический триллер о вампирах – не сказка, а если и сказка, то исключительно для взрослых. Предвидя шквал вопросов, которые обрушит на нее развитой братец, Таня капитулировала. Принесла книгу и предупредила:

– Прочту одну главу.

Артемка выторговал две.

Таня надеялась, что максимум на середине второй главы братишка заснет, но не тут-то было. Когда сестра хриплым от усталости голосом дочитала вторую главу, Артемка добросовестно закрыл глаза и пробормотал:

– Спокойной ночи. И все-таки интересно, где они прячутся?

– Кто?

– Вампиры.

Поправлявшая одеяло Таня остолбенела. Дочитались! Ребенок искренне верит в существование вампиров! Насмешливо спросила:

– Ты видел когда-нибудь вампира?

– Нет, – честно признался Артемка.

– А слышал от кого-нибудь, что они видели вампиров?

– Нет.

– И что это значит?

– Что они хорошо прячутся! – торжественно выдал братец. Чтобы не дать ему втянуть себя в длительную дискуссию, Таня ретировалась в другую комнату. Взглянула на часы, неуверенно повертела в руках телефон. Позвонить Анжелке или не стоит? Вдруг она уже спит. Вообще-то Анжела – ночной человек, но вдруг в связи с предстоящим ранним подъемом легла спать?

Анжела не спала, она придирчиво рассматривала гардероб и решала, что из вещей нужно взять с собой. Если взять все, что нужно, рюкзак будет забит под завязку, а еще провиант куда-то положить надо. Можно сложить провизию в спортивную сумку, но неохота тащить еще и ее. Видимо, придется отказаться от кое-какой одежки.

В комнату заглянул отчим, посмотрел на разбросанные по комнате наряды и укоризненно качнул головой.

– Анжела, почему такой беспорядок? Разве можно быть такой неорганизованной?

Анжела стиснула зубы, главное, молча выслушать нудную нотацию, не ввязаться в спор. В общем-то, отчим говорит правильные вещи, но его голос напоминает скрежет пальца по стеклу.

Отчим не успокаивался, просеменил к дивану, двумя пальчиками, брезгливо приподнял алый корсет с черной шнуровкой.

– Анжела, нормальные люди в театральном костюме по улицам не разгуливают!

– А кто сказал, что я нормальная?! – огрызнулась девочка.

А ведь хотела промолчать. Теперь заведет шарманку минут на сорок, не меньше. Из-за немытой чашки приходилось выслушивать пятнадцатиминутный монолог на тему, что неряха не может быть хорошим и порядочным человеком. И так за каждую мелочь. Иной раз Анжеле хотелось отрезать себе уши или завизжать и выброситься в окно. Когда отчим читал нравоучения, возникало ощущение, что по мозгам водят ржавой пилой.

Естественно, отчим немедленно ухватился за новую тему и принялся за рассуждения о нормальности подростков в целом и о Анжелиной в частности. Минут через двадцать, исчерпав тему нормальности, отчим передохнул пару минут и занудил:

– Анжела, мама тебя отпустила, но, если хочешь знать, я категорически против этого вашего турпохода. С твоих слов я понял, что мероприятие организовано крайне безответственно. Детей в любом походе должен непременно сопровождать порядочный, уважаемый человек, желательно с педагогическим образованием.

Анжела похолодела, неужели Антон Федорович на себя намекает? Только этого не хватало. А ведь у него хватит ума собраться и утром объявить, что он тоже пойдет в поход, дабы проконтролировать мероприятие. Делать ему все равно нечего, каникулы, а отчим – учитель. Анжела искренне жалела его учеников, бедняги, сорок пять минут в принудительном порядке слушать этот противный скрипучий голос – пытка пострашнее многих. К счастью, Анжела училась в другой школе и наотрез отказалась переходить в ту, где преподавал Антон Федорович.

– Антон, – позвала мама.

Отчим смолк на полуслове, развернулся и потрусил на кухню. Что характерно, маму он слушался беспрекословно, нотациями не изводил. Иногда, правда, забывался и начинал нудеть, но одного маминого взгляда хватало, чтобы Антон Федорович сбился на полуслове и замолк.

Анжела всегда удивлялась, почему мама, боевая, еще красивая женщина выбрала себе в мужья невзрачного, нудного мужичонку. Могла и получше найти. Однажды она набралась наглости и задала маме этот вопрос. Мама слегка смутилась, но ответила, что Антон Федорович дает ей ощущение стабильности и покоя. Анжела мало что поняла из маминого ответа, но больше вопросов не задавала, так как уяснила одно: маме с отчимом хорошо и в ближайшее время он никуда не денется, поэтому придется мириться с его присутствием и как-то приспосабливаться. Но оказалось, что привыкнуть к нуднейшим монологам не так-то просто, и Анжела нашла простой способ, стала избегать отчима, то есть меньше бывать дома. Из чувства противоречия примкнула к рядам готов. Она до сих пор помнит, как явилась домой в полном «вампирском» облачении. Отчим выпучил глаза и выронил вставную челюсть. Хорошо, что глаза у него свои, а то бы тоже выпали.

И было от чего! Днем Анжела посетила парикмахерскую, выкрасила русые волосы в черный цвет, оставив две красные прядки у висков. Купила алый корсет с черной шнуровкой, пышную черную юбку и черный плащ с алой подкладкой. Накрасила глаза на манер панды. Отчим был шокирован настолько, что, наверное, впервые в жизни не смог найти нужных слов. Правда, позже он слова нашел, и много. Но Анжела безразлично выслушивала длиннейшие наставления, не спорила, но и менять свой имидж наотрез отказывалась.

Отчим обратился к маме за поддержкой. К великому Анжелиному удивлению, в этот раз мама не стала соблюдать нейтралитет, а встала на сторону дочери. Сказала, что в подростковом периоде увлечение какой-либо субкультурой – явление нормальное, и посоветовала оставить ребенка в покое, пусть забавляется.

Анжела была потрясена маминой лояльностью. Позже, наткнувшись на старый альбом с фотографиями, поняла причины такого добродушия. На черно-белых фотографиях красовалась четырнадцатилетняя мама. В рваных джинсах, кожаной куртке с заклепками, с шипастым ошейником на шее и немилосердно начесанными волосами. Видок еще тот! Поэтому и не стала требовать, чтобы дочь привела себя в божеский вид и надела нормальную одежду. Удивительно, что мама не забыла, какой была в юности. Большинство взрослых как-то забывают, что в молодости были отнюдь не ангелами.

Набив рюкзак необходимыми вещами, Анжела расстроенно взглянула на довольно внушительную кучу одежды, что не поместилась в рюкзаке. Все нужное, попробуй реши, что взять, а что оставить дома. Повздыхала, но сумку брать не стала, рюкзак-то лень тащить, чего уж говорить про дополнительную сумку.

Приняв душ, Анжела включила бра над диваном и аккуратно заделала халатом щель под дверью, чтобы свет не пробивался в коридор. Если отчим застукает ее за ночным чтением, выговора не миновать. Накрыв ноги уютным флисовым пледом, девочка раскрыла книжку с клыкастым оборотнем на обложке. Опомнилась, когда окно заголубело. А ведь давала себе слово почитать всего лишь полчасика. Анжела посмотрела на часы и задумалась, спать осталось всего ничего, может, встать? А свободное время можно потратить с пользой, например сделать зарядку и принять контрастный душ. Пожалуй, встану, решила Анжела, сладко потянулась перед тем, как встать… и открыла глаза от яркого солнца, бьющего в лицо.

Глава 4
В лесу

– Лентяйка! Распустеха! – громко сказала Анжела. Пристроившаяся возле плеча кошка Тиграша вскочила и уставилась на хозяйку сердитыми зелеными глазищами. Возможно, слов она и не понимала, но тон ей пришелся не по душе.

– Это я не тебя, это я себя ругаю! – объяснила Анжела и погладила Тиграшу. Кошка успокоилась, свернулась мягким клубочком, но на хозяйку поглядывала неодобрительно. Дескать, что это за мода с самого утра ругаться, портить животному настроение?!

– Тиграша, я же извинилась! – повинилась хозяйка и еще раз погладила кошку. Тиграша удовлетворенно заурчала, прижалась к хозяйкиной руке. От кошачьего урчания снова стало клонить в сон.

Ну уж нет! Анжела рывком встала с дивана, она еще не опоздала, но времени в обрез. В ванной пару раз плеснула в лицо водой, наспех почистила зубы, торопливо оделась. Завтракать не стала, некогда. И все равно опоздала, ребята уже нетерпеливо переминались на остановке.

– Опоздала! – подбежав к друзьям, выпалила Анжела.

– Это мы заметили, – съехидничал Никита. – Наверное, полночи жертву выискивала, чтобы поужинать кровью.

– Нет, чтобы позавтракать.

Подошел автобус, но ребята не двинулись с места.

– Мы что, не едем? – удивилась Анжела.

– Еще не все в сборе, – тяжело вздохнул Эдик.

– А кого ждем-то? – девочка недоумевающе огляделась. – Вроде все свои на месте?

– Свои на месте, чужого ждем, то есть чужую, – раздраженно пояснила Таня.

– Неужели…

– Ага, – отвел глаза Эдик, – Света едет с нами.

– И где она? Раз уж она собралась ехать с нами, ты что, не мог вовремя вытащить ее из дому? – возмутилась Анжела.

– Не смог. Когда я проснулся, ее уже не было. Мама сказала, что Светочка побежала в парикмахерскую, освежить стрижку.

– В какую? – Анжела была полна решимости вытащить Свету из парикмахерской, даже если ее еще не достригли.

– В том-то и дело, что она не сказала, в какую парикмахерскую пойдет, – уныло сказал Эдик.

– Анж, ты не могла в связи с походом в лесную чащу не выряжаться в эти клоунские шмотки? – поинтересовался Никита.

– Тебе чем-то не нравится мой стиль?! – Анжела вызывающе прищурилась.

– Мне твой стиль, если честно, по барабану! Но, видишь ли, всему есть свое время и место, и твоему стилю в том числе. Ты же не придешь на торжественный банкет в купальнике? Вот и эти твои вампирские одеяния хорошо смотрятся на готской тусовке, а в лесу, простите…

– В лесу как раз на меня никто смотреть не будет. А вы как-нибудь переживете. Привычные! – огрызнулась девочка. Для похода она и в самом деле оделась в высшей степени оригинально. Узкие брюки «под кожу», высокие летние ботфорты, белоснежная рубашка с кружевными манжетами и жабо, поверх рубашки черный корсет. С левого плеча свисает черный плащ-накидка.

– Анж, дело не в этом. Просто для похода в лес нужна рациональная одежда. Плотные джинсы, ботинки, свитер, куртка. А ты во что вырядилась? Рубашка моментально испачкается, штаны того и гляди по шву треснут, сапоги с дырами до пят.

– Отвали, а? – грозно попросила Анжела. – Я одеваюсь, как мне нравится, как удобно!

Никита с сомнением покачал головой:

– Нравится, это понятно, только вот не надо насчет удобно! Может, сейчас тебе и удобно, а в лесу ты по-другому запоешь.

– Это мы еще посмотрим!

– Посмотрим! А вот и наша матрешка в локонах припожаловала! – громко объявил он. – Идет вся такая на котурнах!

Таня вгляделась и задумчиво заметила:

– Теперь я поняла, как выглядит «черт-те что, и сбоку бантик».

– Да уж, явление! – согласился Никита.

А посмотреть было на что. Света ни на йоту не отступила от своего кукольного имиджа. Все розового цвета, кружевное платье, босоножки на платформе, бантик в белокурых кудрях. На плече белая сумочка в розовых розочках, за собой она катила чемодан на колесиках, разумеется, тоже кукольно-розовый.

– Ты в этом собираешься разгуливать по лесу? – насмешливо спросил Никита, тыча рукой в босоножки на высоченной платформе.

Света высокомерно вздернула подбородок:

– Разумеется, нет! В лесу я переоденусь!

Никита ободряюще похлопал по плечу совсем сникшего Эдика и вздохнул:

– А теперь всем этим цирком шапито грузимся в автобус и едем на вокзал. Надеюсь, нами не заинтересуется полиция и не предложит бесплатно прокатиться на большой белой машине?

– На лимузине? – Света мечтательно зажмурилась.

– На «Скорой помощи»! До ближайшей психушки! – рассеял розовые мечты Никита.

Разумеется, на первую электричку ребята опоздали. На вторую – тоже. Повезло еще, что на третью успели. Заскочили в вагон под негодующее шипение дверей. Немного отдышавшись в тамбуре, прошли в вагон.

В электричке было довольно многолюдно. И все это многолюдие моментально уставилось на Анжелу и Свету. Под этим разнообразием взглядов Анжела чувствовала себя весьма неуютно, зато Света явно наслаждалась вниманием пассажиров.

– Эд! – вполголоса позвал Никита. – Давай отсядем от этого бродячего цирка. Сделаем вид, что мы не с ними.

– Не выйдет, мы пересядем к вам. Дезертиры! – Таня обожгла мальчишек гневным взглядом.

– Значит, вниманием мы обеспечены до конца пути, – обреченно решил Эдик.

А Света словно нарочно привлекала к себе внимание. Села, расправила платье, взбила кудряшки и громко пропищала:

– Мальчики, я есть хочу! Кто меня покормит?!

Таня демонстративно отвернулась и стала разглядывать мелькающие за окном пейзажи. Никита тихо пробормотал что-то про деда Пихто. А Анжела виновато призналась:

– Я тоже голодная, позавтракать не успела.

Эдик молча полез в рюкзак и извлек бутерброды с колбасой, помидоры, вареные яйца и термос с кофе. Анжела набросилась на еду, а Света придирчиво рассмотрела провиант и сморщила нос:

– А деликатного ничего нет?

Никита подавился колбасой:

– Это как? Переведи!

– Я не могу такое есть!

– Это почему?

Света закатила глаза:

– Я не приучена к грубой пище!

Эдик застонал и вгрызся в помидор. Анжела прожевала, проглотила и возмущенно сказала:

– Если тебе нужна другая пища, то и бери ее с собой!

– А я и взяла! – обиженно заявила Света и достала из сумочки плитку шоколада и клубничный йогурт в бутылочке.

Таня не сдержала улыбки:

– На йогурте и шоколадках ты долго в лесу не продержишься.

Света презрительно фыркнула:

– Ничего подобного! Такое, – она ткнула пальчиком с розовым ногтем в бутерброд с колбасой, – я ни за что есть не буду.

– И консервы не будешь есть? Ты их исключительно для нас тащишь? – спросил Эдик, указывая на розовый чемодан.

Света откусила кусочек шоколада и спокойно заявила:

– Еще чего! Буду я всякую ерунду таскать. Я их выложила!

Ребята обменялись негодующими взглядами, но Эдик выглядел на удивление спокойным.

– Выложила так выложила. Зато я их взял, – миролюбиво заметил он.

Таня задохнулась от возмущения.

– Эд, а почему ты должен нести двойную тяжесть?!

Эдик повернулся так, чтобы Света не видела его лица, озорно подмигнул и кротко сказал:

– Да ладно. Мне не трудно. И давайте сменим тему, а то поссоримся, а ссориться нам сейчас никак нельзя.

– Точно, – согласилась Таня и полезла в рюкзак за книжкой.

Никита достал дорожные шахматы:

– Кто со мной играет?

Таня уже растворилась в книге. Анжела зевнула и завозилась на лавке, устраиваясь спать. Света развернула глянцевый журнал. Зато Эдик согласно кивнул.

За игрой и чтением время пролетело быстро. Невнятный голос объявил, что электропоезд прибыл на конечную станцию, и попросил освободить вагоны. Ребята высыпали на перрон. Разбуженная перед самым выходом Анжела зябко куталась в тонкий плащ и зевала. Света дрожала мелкой дрожью, да и остальным было не жарко.

– Это ж надо, такое чудесное утро превратилось в такой плохой день, – посетовал Никита и полез в рюкзак за курткой. Остальные последовали его примеру.

Застегивая молнию, Эдик озабоченно глянул на небо:

– Кажется, дождь собирается.

– Только этого нам и не хватало. Может, стоит вернуться? – неуверенно сказала Анжела.

– А я думал, что вампиры солнца боятся, а они, оказывается, дождь не переносят. Или ты все выдумала про поселок с привидениями? Теперь хочешь отъехать? – ехидно поинтересовался Никита.

– Иди ты! – разозлилась Анжела. – Я как лучше хотела! О вас заботилась! Идемте! – Она решительно зашагала по пыльной дороге.

Не успели ребята дойти до лесу, как начал накрапывать дождь, подул холодный ветер.

– Зябко, – пожаловалась Таня.

– У природы нет плохой погоды, – напомнил Никита.

– Плохой нет, – согласилась девочка, вытерла капли с лица и добавила: – А мерзопакостная бывает!

– Да уж, погода та еще! – поддержала подругу Анжела.

– Ничего, – подбодрил друзей Эдик, – в лесу теплее будет.

И, действительно, когда ребята вошли в лес, ветер стих, дождь почти не чувствовался.

– Да, здесь теплее, – признала Таня, посмотрела по сторонам и поежилась, – только как-то мрачно и неуютно.

– Желаешь уюта – сиди дома, – посоветовал Никита.

Из-за спины раздался капризный голос Светы:

– Может, вы не будете эгоистами и сделаете привал. Мне переодеться надо!

– С привалом придется повременить, – с не свойственной ему жесткостью сказал Эдик, – мы и так из-за тебя из графика выбились.

– Подумаешь, – протянула Света, – какая разница, часом раньше придем, часом позже.

– Здесь и час имеет значение, напомню, в лесу темнеет гораздо раньше, чем в городе.

– Здесь что, другой временной пояс?! – фыркнула Света.

Вмешалась Таня, благожелательно пояснила, что временной пояс в лесу тот же, что и в городе, но темнеет раньше и быстрее из-за деревьев. И посоветовала не тратить время на пустые разговоры, а переодеваться, дольше десяти минут они здесь стоять не будут.

Света недоуменно покрутила головой:

– И где я должна переодеваться? Я рассчитывала, что переоденусь на привале, в палатке.

– Напрасно рассчитывала. Иди в кусты! – отрезала Таня.

– Я не могу переодеваться в кустах.

– Тогда не переодевайся! – Таня демонстративно раскрыла телефон. – У тебя десять минут. Если не успеешь переодеться, пойдешь так. Время пошло.

Света раздраженно подхватила чемодан и скрылась за кустарником. До ребят донесся звук расстегиваемой молнии и недовольное пыхтение.

Из-за кустов Света вылезла в плотных розовых джинсах, ярко-желтом свитере и в желтых тапочках. Эдик пригляделся к ее ногам:

– Ты собираешься ходить по мокрому лесу в тряпичных тапочках?

– Других нету.

– Ты же в два счета ноги промочишь!

Света одарила брата надменным взглядом:

– Я по-твоему совету взяла с собой целую кучу носков!

Эдик схватился за голову:

– Свет, скажи честно, ты это делаешь по врожденной дурости или у тебя имидж такой? Чем тебе помогут сухие носки, если обувь насквозь мокрая?

Света так удивилась, что двоюродный брат разговаривает с ней в подобном тоне, что даже не отреагировала на оскорбление. Она задумчиво рассматривала тапочки. Эдик посмотрел на друзей:

– Что предпримем?

– Отправим назад! – высказалась Анжела.

– Я одна не пойду!

– Тебя кто-нибудь проводит до станции.

– И в электричке одна не поеду! – Света с надеждой взглянула на Никиту. Он промолчал.

Таня задумчиво рассматривала ствол ближайшей сосны. Ей тоже не нравилась спесивая девица в кукольных одежках, но Таня была доброй девочкой, а главное, умела поставить себя на место другого человека. Ей было бы очень неприятно, если бы все дружно захотели от нее избавиться. Таня помолчала и спросила:

– Свет, а ты сама-то хочешь идти с нами? Или хочешь вернуться в город?

Света капризно выпятила губу:

– Не хочу в город, там скучно. Впрочем, здесь мне тоже не нравится! Холодно, сыро!

– Ну, извини, – развел руками Эдик. – Выбирай, или ты с нами здесь, где холодно и сыро, или ближайшей электричкой отправляешься в город, где сухо и тепло!

Тяжело вздохнув, Света еле слышно сказала:

– Я с вами.

– Отлично, – поморщился Эдик. Видимо, он все же рассчитывал, что сестрица выберет ближайшую электричку. – Тогда будем думать, как исправить это упущение, – он кивком указал на Светины тапочки.

– У меня есть запасные кроссовки, – сообщил Никита. – Только размер…

– Сорок пятый растоптатый, – подсказал Эдик. – Светка в твои кроссовки с тапочками влезет и еще место останется.

– Обмотайте ноги полиэтиленовыми пакетами, – посоветовала Таня.

– Танечка, ты умница, – Эдик полез в рюкзак.

– Вот еще придумали! Пакеты! – недовольно фыркнула Света.

Эдик с пакетами в руках резко выпрямился:

– Это что еще за вести с колхозных полей?! Либо обматываешь ноги пакетами, либо чешешь в своих гламурных тапочках на электричку!

Таня не узнавала одноклассника. С первого класса дружат, но таким она его видит впервые. Войдя в лес, Эдик неуловимо изменился, лицо затвердело, движения стали уверенными, да и голос изменился. Девочка обратила внимание, что и Никита с удивлением поглядывает на приятеля, значит, тоже заметил перемену. Да и Света что-то почувствовала, капризничать перестала, взяла пакеты, разулась и стала обертывать ноги.

– А ты? – Эдик уперся взглядом в Анжелу.

– Что я?!

– Ты переобуваться собираешься?

– Мне и так хорошо.

– Ага. А когда ты промочишь ноги и заболеешь, станет плохо.

– Так ведь это мне плохо станет, а не тебе. Чего ты распереживался? – Анжела достала кроссовки.