Текст книги "Ведьмин бал (сборник)"

Автор книги: Светлана Ольшевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Холм обреченных

Пролог
1998 год

Белоснежная новенькая маршрутка, далеко заметная в сгущающихся сумерках, петляла по проселочной дороге между холмами и перелесками. За задним стеклом красовалось намертво приклеенное скотчем объявление: «Этот микроавтобус вы можете заказать по умеренной цене…» – а рядом с этим объявлением был прикреплен номер городского маршрута – 76. Учитывая, что от горизонта до горизонта простиралась холмистая степь без малейших намеков на город или другие населенные пункты, напрашивался вывод, что в данный момент маршрутка была «заказана по умеренной цене» компанией молодых людей, веселившихся в салоне.

– А вот слушайте жуткую историю, – проговорил мускулистый парень лет двадцати пяти и сделал страшные глаза. – Идут Шерлок Холмс и доктор Ватсон мимо болота и вдруг слышат леденящий душу вой. «Это воет собака Баскервилей?» – испуганно спрашивает доктор Ватсон. «Нет, это сэра Генри овсянкой кормят!»

Компания захихикала, а одна из девушек недовольно сказала:

– Достал ты, Серега, со своими анекдотами! Скажи лучше, долго еще до твоей дачи ехать? А то меня скоро совсем укачает.

– Хм… По правде сказать, Наташ, я не знаю.

– Как это – не знаю? – возмутился очкарик на заднем сиденье. – Твоя дача, и вдруг – не знаю!

– Понимаешь, Сеня, я туда раньше ездил электричкой, а это с пересадкой, в объезд, и долго. Электричкой, потом автобусом, а он когда ходит, когда не ходит…

– А так – быстрее? – поинтересовалась другая девушка.

– Так – напрямик, конечно, быстрее. Как я понимаю, до восьми вечера доберемся? – обратился Серега к хмурому пожилому водителю.

– Может, и доберемся, – буркнул тот.

– Еще полтора часа?! – возмутилась Наташа. – Если бы знала – не поехала бы!

– И зря! – отозвался Серега. – Посмотришь, какая там речка, лес, природа! Да и дача – не какая-нибудь хата деревенская, а двухэтажный особняк, и стоит особняком, пардон за каламбур, в смысле – никаких тебе соседей. Деревенька, правда, в том районе имеется, но до нее еще дойти надо, а так – живу один, как фон-барон, в роскошной усадьбе. Прислуги, правда, нет, зато у каждого из вас будет собственная опочивальня.

– Интересно! – хмыкнул худощавый светловолосый парень лет двадцати. – И как же ты ухитрился отхватить такую роскошь? Или клад нашел?

– А это, Кирюха, мне счастливый случай выпал, – охотно ответил Серега. – Эту дачу не так давно один крутой для себя построил. А потом что-то у него не заладилось – с бизнесом, наверное, проблемы начались, я точно не знаю, через посредника дело решалось. Короче, продавалась эта дача в срочном порядке за бесценок, вот тут мне и подфартило, что я с этим посредником по соседству живу.

– Нехорошо, Серега, на чужом горе наживаться! – полушутя погрозил пальцем Кирюха.

– А я при чем? Какую цену назвали, ту я и заплатил, – пожал плечами Серега. – Не мог устоять, там домик – сказка, и места живописные!

Кирюха покосился на водителя, заметив, как тот открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

– Да и здесь очень красиво, – протянула сидевшая у окна брюнетка. – Степь, перелески. А эта багровая полоска заката так и просится на холст! Жаль, не взяла я с собой мольберт и краски…

– Это ты, Света, зря. Там есть на что посмотреть и что нарисовать! Тем более что осень на дворе.

– Ах, Серега, что ты понимаешь! Желтых листьев я и в нашем парке навидалась, надоело. А этот багровый закат над степью – суровый, тревожный, волнующий! Словно предвещает что-нибудь такое… этакое. Люблю готику. Хорошо все-таки, что мы поехали машиной, а не поездом, так гораздо ближе к живой природе.

Водитель криво усмехнулся.

– Кстати, машину найти было трудно, – заявил Серега. – Казалось бы, полно их в городе сдается в аренду, а как скажу, куда ехать надо, так никто и не соглашается. Большинство дороги не знают, других расстояние да безлюдье пугает. Вот только Семен Иванович и согласился.

– А он дорогу знает? – поинтересовалась одна из девушек. – А то еще заблудится, да будем кружить по этим проселкам до утра…

– Не заблудится, он местный, – широко улыбнулся Серега. – Правда, Семен Иванович?

– Правда, – буркнул неразговорчивый водитель и неожиданно добавил сердито: – И я бы вас сюда тоже не повез ни за что! Да только деньги срочно нужны…

– Ну, я этих водителей понимаю, – кивнул Кирюха. – Дороги тут нормальной нет, колея в полметра глубиной, указателей тоже нет, и спросить не у кого. Пара деревенек мелькнула по пути, и все, просто пустыня какая-то. Заблудиться недолго. Остается надеяться, что Семен Иванович действительно хорошо знает эти края.

– Да уж знаю, и слишком хорошо, – все тем же мрачным тоном ответил водитель и прибавил скорость. Машина запрыгала по ухабам, и одна из девушек, не ожидавшая такого подвоха, едва не свалилась с сиденья.

– Можно аккуратнее?! – крикнула она.

– Сами хотели поскорее, а дорога тут – видите какая.

– По такой дороге лучше ехать медленнее, – простонала Наташа, которая явно плохо себя чувствовала. Но водитель и не подумал сбавлять скорость.

– Ничего, вот сейчас приедем – отдохнем по-царски! – подмигнул девушкам Серега и принялся рассказывать новый анекдот. Его веселое настроение передалось и остальным, и какое-то время компания активно травила анекдоты и распевала частушки. Тем временем багровая полоска заката совсем исчезла, уступив место ночной тьме.

– Подождите! – вдруг крикнула сдавленным голосом Наташа. Она единственная не принимала участия в общем веселье, а сейчас была бледна и держала руку с платочком возле лица. – Водитель, остановите, пожалуйста, мне выйти надо!

И без того хмурое лицо водителя стало еще мрачнее:

– Нельзя здесь останавливать. Минут десять еще проедем, там остановлю.

– Я столько не выдержу, мне плохо! – возмутилась девушка и спешно закрыла ладонью рот.

– Да в чем дело, водитель?! – зашумели остальные. – Не видите – плохо девушке, остановите!

– Опасно здесь…

– Я быстро, – прошептала Наташа, – пожалуйста, я больше не могу…

– Ладно, – резко ударил по тормозам Семен Иванович. – Только мигом, и далеко от машины не отходи. А вы все внутри сидите! – это было сказано так строго и властно, что никто и не подумал ослушаться. Наташа поспешила к зарослям кустарника у дороги, и водитель тоже вышел из машины и стал возле открытой дверцы, безостановочно оглядываясь по сторонам.

– И что тут может быть опасного? – переговаривались в салоне. – Бандиты нападут, что ли? Да по этой дороге ездят раз в сто лет!

– Ага, здесь бандиты нападут, а в десяти минутах езды не нападут, так выходит?

– Тут и нападать не на кого, какие могут быть бандиты!

Наташа вернулась через пять минут, молча забралась в машину и обессиленно рухнула на сиденье.

– Полегчало?

– Ага, – виновато улыбнулась она.

Водитель поспешил занять свое место, но второпях зацепился ногой, с которой тут же свалилась кроссовка и улетела под машину. Чертыхнувшись, он снова выбрался, хотел нагнуться, но вдруг замер на месте, на лице его отразилось удивление и испуг.

– О, а это еще кто? – выдал сидящий на последнем сиденье парень. Все дружно развернулись и увидели в свете задних фар тонкий девичий силуэт.

Незнакомая девушка в длинном светлом платье и с пышными каштановыми волосами до пояса быстрым шагом шла к машине. Увидев, что на нее смотрят, она махнула рукой – подождите, мол.

– О, приветик! – замахал ей в ответ парень, первым ее увидевший.

Всего лишь несколько мгновений водитель стоял в растерянности, после чего на лице его отразился неподдельный страх, и он, забыв о потерянной кроссовке, быстро занял свое место и захлопнул дверь.

– Семен Иваныч, давайте девушку подождем, – сказал Серега, а тем временем еще двое парней принялись весело махать ей руками.

– Ваша знакомая? – осведомился водитель.

– Нет…

– Тогда закрывайте дверь! – рявкнул Семен Иваныч, и поскольку этот его приказ не спешили исполнять, сам дотянулся до дверцы салона и захлопнул ее. После чего спешно завел мотор.

– Семен Иваныч, но это уже не по-людски – бросать ее тут одну посреди ночи! – возмутилась компания, но тот лишь буркнул что-то неразборчивое.

А девушка тем временем уже подошла к маршрутке, улыбнулась, заглянула в салон и хотела взяться за ручку двери, когда водитель резко вдавил педаль газа, и машина рванула с места.

Пассажиры возмущенно зашумели, пораженные бездушием водителя. Но что это? Улыбающееся лицо незнакомки продолжало глядеть на опешивших молодых людей в боковое стекло.

– Она что – бежит за машиной?!

– На такой-то скорости?

Сидевшая у окна Света приподнялась:

– Да, бежит… ой, она тянется к дверной ручке!

– Заблокируйте дверь! Быстро! – закричал водитель.

Надо отдать должное реакции Сергея – он уже сообразил, что тут, мягко говоря, что-то неладное, и молниеносным движением заблокировал дверцу.

Вовремя. Секунду спустя дверь дернулась так, что маршрутка подпрыгнула. А девушка продолжала улыбаться, устремляя пристальный взгляд в глаза то одному, то другому из опешивших пассажиров.

– Она что, к машине прицепилась? – недоуменно спросил Кирюха.

– Нет, она… – Света снова привстала. – Ой, что это с ее ногами?!

– А-а-а!!! – хором завизжали сразу несколько человек. Потому что нечто странное творилось не только с ногами незнакомки. Ее шея невероятно удлинилась, изогнулась дугой, а то, что прежде было стройной фигуркой в светлом платье, блеснуло влажным скользким боком длинной белесой туши. Но самые безобразные перемены произошли с лицом – улыбка девушки стала теперь просто оскалом складчатой морды какой-то чудовищной рептилии, сохранившей тем не менее человеческие глаза и ровные белые зубы, что только придавало ужаса. Руки… нет, они ни во что не превратились – они просто отвалились за ненадобностью, что окончательно шокировало молодых людей. Широкая толстая лапа, поднявшись откуда-то снизу, ударила в стекло, покрыв его сетью трещин, и в этот момент водитель совершил резкий вираж, отбросив жуткое создание в сторону, после чего на всей скорости помчался вперед.

Состояние пассажиров трудно было передать. Они кричали, падали на пол, лезли под сиденья. И лишь черноволосая художница и тощий очкарик на заднем сиденье сохранили немного самообладания, припав к стеклам и во все глаза глядя на извивающуюся в пыли тушу существа, похожего не то на огромную ящерицу, не то на змею, которой чья-то безумная фантазия приделала короткие толстые лапы. Очкарик нашел под сиденьем монтировку и теперь сжимал ее в руках, а в его глазах страх боролся с живым интересом, а художница спешно водила карандашом по обертке от шоколадки. Тяжелой поступью тварь погналась за машиной, но, пробежав немного следом, вдруг остановилась, словно налетев на невидимую преграду, и исчезла в темноте.

Маршрутка мчалась на максимальной скорости, отчаянно прыгая по ухабам. Паника понемногу улеглась, и теперь уже все прильнули к стеклам, вглядываясь в темноту.

– А-а-а! Вон она! – завизжала Наташа. Действительно, впереди у обочины дороги свет фар выхватил худенькую девичью фигурку, активно махавшую рукой, пытаясь остановить машину. Семен Иванович слегка убавил скорость. В какой-то момент пассажиры разглядели незнакомку – она была одета в облегающие брючки и белую майку, рыжие, явно крашеные волосы были коротко стрижены, а на лице читался страх и отчаяние.

– Это не та вроде… – пробормотал Кирюха.

– Да какая разница! – воскликнула Наташа. – Может, их здесь много!

Но тут Семен Иванович повел себя странно. Он затормозил и задним ходом вернулся к девчонке, которая и сама уже бегом бежала к машине.

– Откройте дверь, – скомандовал он.

– Нет! Вы что, разве можно?!

– Тьфу, дурачье! – в сердцах выругался водитель, вновь дотянулся до дверцы и разблокировал ее.

Девчонка вскочила в салон, быстро захлопнула за собой дверцу и забилась на самое дальнее сиденье, пустовавшее в углу.

– Спасибо! – прошептала она дрожащим от слез голосом.

– Еще одна умная нашлась, – проворчал Семен Иванович.

Дальше ехали молча. На незваную попутчицу косились, но ничего странного больше не происходило. Скорость теперь была средней, и все без слов понимали – опасное место осталось позади.

– Спасибо вам, Семен Иванович, – нарушил молчание Сергей. – Вы нас, без преувеличения, спасли.

– Не за что, – хмыкнул тот. – Я знал, на что шел, но не думал, что вам там остановиться приспичит. Умники тоже… Больше ни в жизнь сюда не поеду, с такими пассажирами!

– А что это было? – спросила Света.

– Неладные тут места, впредь обходите их десятой дорогой. Лучше уж электричкой – дольше, но безопаснее. Водится тут, вишь, такое…

– А как вы определили, что та девчонка опасна, а эту можно подвезти? – полюбопытствовала Наташа.

– Да ведь проехали уже опасное место… Где, ты говоришь, у тебя дача? – спросил водитель у Сергея.

– На Черной речке, я же вам уже сказал.

– А, в дачном поселке Сорокино, что выше монастыря? Понял, знаю это место.

– Поселок? Нет, там не поселок, моя дача стоит одна, без соседей. И не выше монастыря, а ниже по течению, достаточно далеко от него.

Семен Иванович медленно остановил машину и развернулся к пассажирам.

– Так. Понятно. А ты, значит, и рад, что тебе недвижимость задаром досталась, да?

– А что? Не понял?

– И ты думаешь, что тебе ее за бесценок продали из-за проблем с бизнесом?

– Да что не так с моей дачей?! – рявкнул Сергей.

– Не знаю! – таким же тоном отрезал водитель. – Просто… не стал бы я покупать жилье в тех местах, что ниже монастыря. Хоть бы и даром давали. Глухие там места, непонятные…

– Но как же… Я там столько провозился, наводя порядок, месяц безвылазно, и ничего со мной не случилось! – возразил Серега.

– Ну… может, ничего и страшного, – примирительным тоном ответил Семен Иванович. – Я сам там не был, толком не знаю.

– Тогда – поехали! Не возвращаться же назад по этой дороге.

– Это точно! Значит, едем, – не стал возражать водитель. – А ты, дуреха, успокойся, хватит нюни распускать. Отвезу пассажиров, а потом подброшу тебя до города.

– Спасибо! – слабым голосом произнесла девчонка.

Маршрутка тронулась.

Когда беда звонит в дверь

То был самый обычный день, один из долгой череды обычных дней. Школа, слякоть, уроки, тренировки, немного Интернета перед сном, немного общения с друзьями по выходным, и вновь слякоть и школа. Ну и снежок иногда. Одним словом, зима как зима.

И мамы, как обычно, дома не было. Я, Ника Чернореченская, живу в старинной квартире на третьем этаже вдвоем с мамой, но мама вечно дни и ночи проводит на работе. Стыдно сказать, но я о ее работе до сих пор ничего не знаю, за исключением того, что это какое-то закрытое учреждение, о котором болтать – значит нарушать служебную тайну. И кроме этого, моя мама – удивительная, а точнее, со странностями. Но зато с ней можно поделиться любым секретом – в частности, она в курсе жутких событий позапрошлого ноября, которые любой человек, именующий себя здравомыслящим, назовет выдумкой. А мама не только поверила, но и приняла в них деятельное участие! Ей, как я поняла, не впервой было сталкиваться с мистикой.

Так вот, то был самый обычный день. За окном вечерело, а в моей комнате уже порядком сгустилась темень. Я сидела на диване, махнув рукой и на уроки, и на тренировку, и даже на Интернет. Невеселые мысли одолевали меня, и с ними нужно было разобраться. Я держала на ладони овальную пластину из темного металла, бессмысленно вглядываясь в затертые и уже почти неразличимые от давности черточки.

Вот уже чуть больше года, с того самого зловещего ноября, я носила эту штуку на шее, рядом с крестиком. Сторожевой знак; единственный подарок от Вилора, самого дорогого для меня человека [1]1
  О знакомстве Ники с Вилором, сторожевом знаке и дальнейших жутких событиях читайте в повести «За чертой страха», опубликованной в Большой книге ужасов 41, издательство «Эксмо», 2012.


[Закрыть]. Ах, да знаю, знаю, что он не человек, а вампир, но для меня это уже ничего не меняет. То была случайная, но такая счастливая встреча в трагический период, едва не закончившийся для меня смертью. Эх, где ты теперь, Вилор! Мы были знакомы всего-то несколько дней, опасных, недобрых дней, которые для меня и остальных закончились благополучно, а вот для него… Нет, он не умер, но был затянут дьявольской силой в зловещий нижний мир, о котором рассказывают лишь невнятные древние легенды. И я просто не знаю, что мне делать и как ему помочь. Хотя и продолжаю надеяться непонятно на что.

Так вот, тогда, перед лицом смертельной опасности, Вилор сумел позаботиться обо мне – подарив этот странный медальон. Сторожевой знак, изготовленный в незапамятные времена шаманом забытого племени, – с тех пор, как я его надела, он предупреждает меня об опасностях. Причем весьма чувствительно. В случае появления какой-то нечисти он нагревается, порой обжигая. Или, наоборот, превращается в ледышку.

Несколько раз эти предупреждения спасали мне жизнь. Но далеко не сразу я осознала, что это еще не все его свойства. «Надев сторожевой знак, ты уже не можешь оставаться прежней, счастливой в своем неведении школьницей, – так сказал тогда Вилор. – Тебе придется узнать мир с иной его стороны».

И действительно, пришлось. Благодаря знаку я научилась распознавать нечисть, как бы хорошо она ни маскировалась, и эти открытия до сих пор не перестают удивлять – сколько же ее на свете! Кроме того, за этот год у меня сильно обострилась интуиция, и я иной раз предчувствую, когда следует ждать неприятностей. Но если вы думаете, что это хорошо, то заблуждаетесь! Знаете, каково это – жить в ожидании чего-то плохого, но далеко не всегда иметь возможность это плохое предотвратить! Впрочем, когда оно случается, даже легче становится, потому что, как говорит мудрая поговорка, «ожидание смерти хуже самой смерти». Хотя бывало такое, что я чуяла беду, грозящую моим знакомым, и успевала предупредить их.

А в тот день ощущение предстоящей беды просто зашкаливало. Оно появилось у меня едва ли не за месяц до того, с каждым днем все росло, росло, и я вконец издергалась, не находя себе места. Но самое ужасное – я и представить не могла, что же такое может случиться, даже приблизительно. Со мной? Друзьями? Родственниками? Понять было невозможно.

А сейчас я странным образом чувствовала, как она – моя предстоящая беда – медленно бредет по улице, переходит дорогу, шатается на нетвердых ногах и хватается за стены, но движется – целеустремленно и неотвратимо движется к моему дому. Вот она поднялась на крыльцо в несколько ступеней, открыла дверь подъезда… Медленно, шаг за шагом, поднимается на мой третий этаж, и не ошибется, ни за что на свете не ошибется дверью. Вот она протягивает руку к дверному звонку…

Динь-дилинь-динь-динь!

Это было не во сне и не в воображении – это на самом деле позвонили в дверь.

Я медленно поднялась, физически ощущая, как мерзкое предчувствие лопнуло, словно натянутая струна, сменившись решительностью и готовностью к действиям. Как же без него хорошо!

Я подкралась к двери и посмотрела в глазок, внутренне готовая увидеть там кого угодно. Монстров, призраков, смерть с косой…

И едва не расхохоталась. Буйное же у меня воображение, раз я всерьез собиралась такое увидеть! За дверью стояла моя лучшая подруга Лилька Лыскина – и только.

Сейчас расскажу ей, как она меня напугала. Вместе посмеемся!

– Лилька – привет! – я открыла дверь и распахнула объятия.

– Ника… – прошептала она, медленно перешагивая порог, после чего буквально повисла у меня на шее. Почувствовав неладное, я спешно включила в прихожей свет и увидела, что Лилькино лицо опухло от слез.

Вот и оно. И на что я надеялась?

– Что случилось?

– С Ладкой… беда.

– С какой еще латкой? – не разобрала я.

– С Ладой, сестрой моей!!! – истерично завизжала Лыскина и ударила кулаками в стену. Ого! Такого с ней еще не было.

Я схватила ее за руку и потащила на кухню. Поставила на огонь чайник, накапала Лильке маминых успокоительных капель…

Ладу я, конечно же, знала. В семье Лыскиных, как в старой сказке, были три сестры. Среднюю, Лену, мне видеть не довелось, она училась в столице. Лада была старшей, а Лилька – младшей.

Это только в сказках младшая сестра супер-пупер-красавица, а старшие обязательно страшилы и уродины. Может, когда-то так и было, но во всех подобных семьях, которые мне приходилось видеть, красота либо большей частью доставалась старшей сестре, либо распределялась поровну. Нет, я ничего плохого не могу сказать про Лилю – она вполне симпатичная девчонка, высокая и хорошо сложенная, хотя и не модельной внешности. Кто вообще эти дурацкие стандарты придумал?! Так вот. Лилька, повторяю, девчонка симпатичная, но всякий раз, заговаривая о Ладе, дает понять, что сама она сестре в подметки не годится. Сначала я думала, что это у Лильки дурацкие подростковые комплексы, но когда первый раз пришла к ним в гости и увидела ее сестру своими глазами… Лада показалась мне просто сказочной принцессой, похожих на нее девчонок я не встречала никогда. У нее была изящная фигурка, роскошная золотистая коса и светло-карие глаза в обрамлении длинных черных ресниц. Впоследствии я часто бывала у подруги в гостях и общалась с ее сестрой, Лада оказалась простой и милой, чего я совершенно не ожидала, – почему-то думалось, что девушка с такими данными должна мнить себя королевой.

А потом я узнала, что тот оригинальный костюмчик, который я на Ладе видела, она сшила себе сама, и Лилькин, кстати, тоже. А еще я видела ее рисунки и слышала от подруги ее стихи. Лада училась на медицинском, но вместе с тем не могла жить без музыки, и в настоящее время играла на скрипке в местном оркестре. Словом, будь Лилька тупой завистливой мымрой, у нее имелись бы все шансы лопнуть от злости. Но, по счастью, моя подруга такой не была, и сестры всю жизнь крепко дружили. Не так давно Лилька сообщила мне по секрету, что ее сестра собирается замуж. Из многочисленных поклонников для Лады уже давно существовал лишь один. Его звали Константином, и он когда-то учился с Ладой в одной школе, а ныне занимал важный пост в солидной фирме.

И все было хорошо…

– И все было хорошо! Они уже заявление в ЗАГС подали, платье с фатой купили! Пока не появился этот урод!

– Успокойся, – сказала я, наливая ей чаю с мятой. – Пока все живы – все поправимо.

«Урод» появился в начале января, когда Лада с Костей возвращались с концерта. Был легкий морозец, город сиял новогодними огнями, и влюбленные решили пройтись до дома пешком. И взбрело же им в голову срезать путь через старый девятнадцатый поселок! Насколько я знаю, семья Лыскиных когда-то жила в этом поселке, пока не переселилась в новую квартиру. У Лильки там остались приятели, но Лада не возвращалась туда ни разу после переезда. А тут словно нечистый попутал.

– Идут, а навстречу им этот урод и дебил – здрасьте, какая встреча! – захлебнулась словами Лилька.

Урода и дебила звали Виталя Куцый, он когда-то учился в одном классе с Ладой и пытался за ней ухаживать. Я поняла так, что даже если отбросить Лилькины эмоции, этот товарищ не блистал ни красотой, ни интеллектом, скорее наоборот – внешностью больше напоминал питекантропа, умом… тоже. Одно время в школе даже стоял вопрос о переводе Витали в интернат для умственно отсталых, но любящая мамочка такого не допустила. Дурные манеры довершали картину, а фамилия соответствовала действительности – если его рост и превышал полтора метра, то совсем-совсем немножко. Неуклюжие попытки Витали ухаживать за Ладой вызывали у нее только раздражение, но, по счастью, быстро прекратились – после «внушения» со стороны Кости. И вот теперь надо же было случиться, что им в переулке встретился этот Виталя. Ладу он узнал сразу, заулыбался придурковато:

– О, привет! Моя невеста ко мне пришла!

– Привет, – улыбнулась Лада, восприняв услышанное как глупую шутку, и они с Костей пошли дальше, проигнорировав попытку Витали завязать разговор. Ушли, не оглядываясь, увлеченные своей беседой, и думать забыв о случайной встрече…

– А он, похоже, за ними проследил! – хлопнула рукой по столу Лилька. – Потому что вскоре после того стал Ладу возле подъезда караулить, то с цветочками, то с конфетками, она уже не знала, как от него избавиться. Пару раз отшутилась, но потом ее это так достало, что однажды послала его к чертовой бабушке. Сказала, что у нее есть жених, за которого она скоро выйдет замуж, и попросила оставить ее в покое. А он, представляешь, ответил: «Ты моя невеста, значит, за меня замуж и выйдешь». И ушел. А потом, через несколько дней, появились его мамаша с бабкой. Мы-то с этой семейкой знакомы, когда-то соседями были, пока не переехали. В общем, они подошли к Ладе на улице – тоже караулили, что ли? – извинились за своего придурковатого отпрыска и угостили домашним печеньем. И Лада – из чистой вежливости, будь оно неладно! – взяла у них и съела одну печенюшку. А бабка так по волосам ее ладонью погладила и пригласила к себе домой, чайку попить. И Ладка согласилась, представляешь! А я-то… – Из глаз Лильки снова хлынули слезы. – Я в окно все это видела и почуяла ведь опасность! Выбежала, догнала, говорю – ты куда?! А она улыбнулась мне – своей доброй улыбкой, которой я всегда доверяла, потому что, когда моя сестра так улыбается, значит, все хорошо и бояться нечего! Так вот, улыбнулась и говорит – ничего страшного, я скоро вернусь. Вернулась задумчивая, на мои расспросы ответила, что ее там чаем поили, о чем-то говорили, а о чем – она не помнит. Помнит только, как ее эта бабка по голове все гладила.

А через некоторое время она снова к ним пошла. Я не хотела ее пускать, но разве глупых младших сестренок принято слушать? Вернулась вообще какая-то сама не своя, с Костей по телефону поругалась… А вчера в третий раз туда пошла, никто и не видел, как уходила. Когда вернулась, Костя уже ждал ее дома – его расстроила та ссора по телефону, и он пришел, чтобы помириться. Так Ладка ему на дверь указала! И всем объявила, что любит Виталика и выйдет замуж только за него.

На шутку это было совсем не похоже. Я не узнавала сестру – она на глазах превратилась в какую-то озлобленную истеричку. Кричала, что всю ее жизнь спланировали заранее – школа на отлично, высшее образование, художество-рукоделие всякое, обеспеченный и положительный муж, престижная профессия… А она, дескать, намерена сама решать, как ей жить, и не позволит никому вмешиваться, – пусть, мол, будет хуже, но по собственному выбору. Родители попытались воззвать к ее разуму, но мне даже стыдно повторить, что она им ответила. Они тогда рассердились и перестали с ней разговаривать.

А вот мне позже удалось с ней поговорить. Лада сказала дословно такое: «Мне без Виталика теперь не жить. Если я к нему не уйду, то мне будет плохо, очень плохо, и я умру в страшных муках. Ночью меня придут сватать, и я уйду к нему».

Я тогда все еще не верила, думала, что за бред – сватать ночью. Рассказала, конечно, родителям, но они тоже не поверили, решили, что у Лады какой-то стресс, и что если она не угомонится, то ее следует показать врачу.

А ночью за ней пришли… Мать и бабка Куцего, и с ними какой-то незнакомый мужик, пришли и сказали, просто и буднично – мы за невестой. Родители не хотели им открывать, но Ладка кинулась, открыла. Отец пытался их выставить, мы с мамой – удержать Ладу, но ничего не получилось. Она словно сошла с ума, кричала и рвалась, а эти две змеюки в ответ на решительное отцовское «нет» заулыбались елейно, и бабка сказала многозначительно: «Смотрите, а то ведь мы можем и уйти!»

Помню, что в какой-то момент у меня наступило состояние полного безразличия, – будь что будет, все равно. И, видимо, у родителей тоже, потому что они вдруг разом перестали сопротивляться. И Ладка ушла с этими… – Лилька в который уже раз ударила ладонью по столу.

Я поднялась и прошлась по кухне, раздумывая. Мне случалось встречаться с нежитью, но с таким – не сталкивалась. Эти тетки, наверное, ведьмы, решившие заполучить хорошую невесту своему слабоумному наследнику. Но чем я могла помочь?

– Ника, помоги! – тихо и жалобно сказала Лилька, подняв на меня свои покрасневшие глаза. – Ты же можешь, я знаю! У тебя амулет этот твой есть…

– А что предприняли твои родители? – спросила я.

Лиля тяжело вздохнула:

– Папа заявил, что Лада уже взрослая, двадцать лет – не детский сад, и пусть сама решает, как ей жить. Говорит – наломает дров, так умнее будет. Он очень разозлился на нее… А мама плачет, но чем помочь – не знает. Наши родители ни в какую мистику не верят, Ника! Для них это – просто капризы избалованной девчонки. Но не могла, не могла Лада так поступить, тут что-то не то. Ее или запугали, или… заколдовали!

– Ну, вот что! – сказала я, немного подумав. – Я не знаю, что это такое и как с ним бороться, но есть одна женщина, которая должна разбираться.

– Пошли! – Лилька подскочила. – Пошли к этой женщине!