Текст книги "Космо... Ёперный театр (СИ)"

Автор книги: Светлана Михайленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– А вы чего не едите? – махнул вилкой, едва не выколов глаз Юрргену, неудачно присевшему от меня по правую руку.

Они словно из ступора вышли, вспомнив про свои тарелки и начав жевать. После умопомрачительно вкусного обеда мы пили рефан (в кои-то веки запомнил название напитка, очень похожего на привычный для меня кофе), а я вдруг вспомнил про яхту, на которой прибыл Рид.

– Кстати, а что с «Антеей»?

– Загнали в грузовой отсек, – ответил Рашти, – еле влезла, зараза.

– А чья она теперь?

– Твоя, – Клитт пожал плечами, – ты выиграл ее в честном бою, так что пойдет твоим приданым.

А меня аж злость взяла, приданым значит! Я тут практически жизнью рисковал, а яхта достанется этому, блять, жОниху?! Ну уж нет! План побега моментально сложился в моей голове, осталось Рашти уговорить на эту авантюру – других кандидатов в потенциальные напарники у меня не было. Клитт отпадал по естественным причинам – он в космосе, как и я, в первый раз. Не думаю, что он вдруг умеет управлять яхтой. Да и преданность его принадлежит далеко не мне, а моему жениху. Юррген не подходил по той же причине, а вот Рашти… Рашти была вероятность уговорить, он ведь наемник, так какая ему разница. Деньги у меня были, пусть я не мог располагать всей суммой, хотя… это еще проверить нужно, теперь есть и яхта, может и выгорит план с побегом. Был еще и Тайферр, но он ведь кок, всего-навсего, вроде бы…

Все складывалось просто идеально, если, конечно, Рашти примет мое предложение. И яхта в наличии, и время самое то – я равноудален в пространстве как от моих родителей, так и от жениха: три недели от отцов, и три же недели до Раххродара. Поэтому, линять со «Странника» я решил в самое ближайшее время. Не знаю, каким богам у них молятся, и молятся ли вообще, но я нашему привычному земному вознес молитву с просьбой о помощи. Лишним не будет.

После обеда я, ссылаясь на усталость, отправился к себе в каюту. Мой шкаф-чемодан не подходил для транспортировки, а вещи мне точно в полете пригодятся. Я решил взять с собой только самое нужное, оставив бесчисленные костюмы, что собрал в дорогу мой папа, в подарок жениху – должно же ему достаться от меня хоть что-нибудь. Так как сумки у меня не было, я свои вещи связал в узелок, взяв для этого покрывало с кровати. Так. С этим покончено. Теперь нужно как-то пробраться в техотсек и поговорить с альфой, не то я тут весь собрался, а он сейчас возьмет и откажет мне.

Как же хорошо, что на крейсере не лестницы, а лифты! Никто и не заметил моих перемещений. Я спустился к Рашти без проблем и привычно потопал к его рабочему месту. Не знаю, везением ли это назвать, или наоборот, но голоса, что слышались издалека, заставили меня остановиться и прислушаться. Нет, я не стал бы подслушивать, если бы в разговоре буквально через слово не всплывало мое имя.

– Эш заслуживает правды! – я никогда не слышал в исполнении Клитта таких требовательных интонаций.

– Чего ты от меня хочешь? – рычал в ответ Рашти. – Чтобы я что? Признался ему?

– Именно! Признался! Эш умный парень, и если ты все сделаешь правильно, то он не станет долго злиться на тебя. А вот если ты будешь молчать до приземления, то он возненавидит тебя! Как ты жить с ним после этого будешь?

– Как? Как я могу подойти и сказать, что я – тот, кто просил его о доверии, обманул?

– Ты сам загнал себя в эту ловушку, – отрезал Клитт, – не хер было так поступать! Сам его заочно обвинил во всех грехах, почти отказался от него, сам теперь и расхлебывай!

– Клитт… – голос альфы был просящим.

– Нет! Это ты должен сделать сам!

Я стоял – ни жив, ни мертв. Боялся услышать вслух то, что разум понял моментально. Рашти – Раххродар, Раххродар – Рашти… Неужели это правда? Неужели?..

Вот никогда я не любил разборок и скандалов, но и никогда от них не уклонялся, даже когда был земной женщиной. Лучше одним махом расставить все точки над «Ё», чем мучиться от недосказанности. Бежать в свою каюту, накручивать себя, обижаться, а потом ждать объяснений и извинений – это не ко мне. Мне лучше в один присест разобраться со всем, и дело с концом, поэтому я широким шагом вошел в помещение, где с бледными лицами смотрели на меня мой жених (в чем я был уверен почти на сто процентов) и его воспитатель.

– А вот и твой суженый, – крякнул от неожиданности бета, а Рашти гулко сглотнул.

– Клитт, оставь нас. Думаю, что моему жениху есть, что мне сказать. – Моим голосом можно было резать стекла, бронированные… Бета кивнул, показал из-за моей спины кулак Рашти и ушел.

Я сел на освободившееся место, оперся локтями о колени, сцепив пальцы в замок, и в упор посмотрел на альфу. Начинать разговор первым я не стал, хотя мне было что сказать, решил дать шанс объясниться ему. В конце концов, я не истерический двадцатилетний омега, а тридцатилетняя русская (это обстоятельство нужно особо подчеркнуть) женщина, так что мозгов и жизненного опыта у меня хоть отбавляй.

– Эш… – хрипнул альфа, – к-хм, Эш, я должен тебе что-то сказать…

Да-а-а-а, он наверняка никогда в жизни не чувствовал себя так, как сейчас.

– Я слушаю.

– У меня одна просьба – прежде чем делать выводы, дослушай меня.

Я лишь кивнул. Альфа откинулся в кресле, устало потер глаза, хрустнул шеей и пальцами и посмотрел на меня, грустно усмехаясь.

– Знаешь, я ведь был уверен, что ты обыкновенный омега. Конечно, вас не так уж и много, и шанс на союз с омегой не так велик, как хотелось бы, но та информация, что мне предоставили после победы в боях, не радовала меня. По всему, ты выходил этаким недошлюшонком.

Я вскинулся, но был остановлен взмахом руки.

– Ты обещал, так дай договорить. Все те видео, что мне предоставили, твои гулянки, визгливый голос, похабные разговоры, порнушные тряпочки на теле. Ты не выглядел омегой, которого хочется привести в дом мужем. Ты не внушал доверия. Складывалось такое впечатление, что дорвавшись до свободы, ты на первого же альфу запрыгнешь.

Ну да. Я прекрасно осознавал это. Ролики из клубов показывали, что я, вернее, тот Эльши, что был до меня, омега облегченного* поведения. Кто его знает, каким он был бы, если бы у него было немного больше свободы?.. Рашти говорил откровенно, и у меня не было причин не верить сейчас.

– Я глава второго по величине клана нашей планеты, и это накладывает на меня определенные обязательства, как и на моего супруга. Ты не выглядел тем, кто сможет быть равным, ты выглядел обузой. Я не ждал от тебя ничего хорошего, ни любви (вот это даже не смешно! Любви, блять?!), ни верности (а вот это обидно, но от прежнего Эльши вполне вероятно ее не стоило бы ожидать), ни понимания. Я глава, повторю еще раз, я не могу позволить себе слабости, а уж неверного мужа тем более. Твое поведение… я думал, что ты едва ли не в первый же день на корабле найдешь себе любовника.

Он прикрыл лицо ладонями, изображая всем своим видом вселенскую скорбь. Но жалости к нему я не испытывал. Он не «йунный» мальчонка, которого следовало бы потрепать по волосам, простив все обиды. Он взрослый, самодостаточный альфа. Ему не пристало делать выводы, основываясь на таких хлипких основаниях. Ведь мог сделать все по-нормальному – хотя бы познакомился для начала, но нет! Ему нужно было попытаться избавиться от меня самым грязным способом.

– А когда я увидел тебя, такого серьезного, не флиртующего направо и налево, то едва не проклял себя. Быть с омегой, это иметь возможность нормальной семьи, детей, секса, в конце концов! Иметь возможность быть с тобой… Эш, я… – он встал с места, поднял за руки меня и опустился на одно колено, – Эш, я искренне прошу у тебя прощения… Пожалуйста…

Ну и что мне делать? Передо мной, как в рыцарских романах, преклонил колено шикарнейший мужчина. Мне всегда нравились этакие «темные рыцари печального образа». Рашти был высок, красив, мрачен, загадочен. Он мне импонировал, нравился, вызывал доверие. Я даже для побега выбрал его! Он обманул меня? Да. Но и я скрываю не меньше. Может?..

– Скажи, это все? Или есть еще что-то, о чем ты умолчал?

Я не ожидал, что мой вопрос заставит его покраснеть и отвести глаза. Значит есть!

– Вставай и рассказывай! – я дернул его за руки, поднимая.

Он поднялся, но от меня не отошел, удерживая мои пальцы в своих ручищах.

– Есть… – он покаянно опустил голову, – я подглядывал за тобой.

– Что?.. Как?.. Чего ты делал?!

– Наблюдал через камеры… за тобой, – а руки держит все крепче, да и стойку ног сменил, чтобы не прилетело коленом в самое дорогое и нежно любимое.

– Сволочь! – возмущенно выдохнул я. – Ну ты и сволочь! И как давно?

– С первого дня.

Я стоял и скрипел зубами, находясь на волосок от истерики и на полволоска от драки. Вдох… нужно успокоиться… вы-ы-ы-ы-дох… и подумать… вдох… попытаться встать на его место… вы-ы-ы-ы-дох… взглянуть на ситуацию под другим углом… вдох…

– Сейчас ты отпустишь меня, и я уйду к себе, – спокойный тон давался мне адскими усилиями, – а ты выключишь камеры. Слышишь меня? – Рашти кивнул, с опасением заглядывая в мои глаза. – Придешь часа через два, и мы поговорим. Отпускай.

Он разжал руки, и я тут же залепил ему пощечину. Все фигня! И эти его попытки от меня избавиться – я и сам этого хотел, и обман – я и сам обманывал, и неподобающее отношение ко мне, как к омеге – мне это было только на руку, но подсматривать! Это, блятьсуканахуй, ПЕ-РЕ-БОР!!! Получается, что я сверкал голой сракой, а этот извращенец пялился на меня?! Я открыл зажмуренные глаза и увидел, что Рашти стоит передо мной, а его левая щека полыхает красным отпечатком моей ладони. Я разжал судорожно сжатые кулаки, выдохнул и ушел. Надеюсь, ему хватит смелости прийти ко мне. А я… будем-думать-посмотреть…

Космос. Далекие звезды плыли мимо меня в едва заметном танце. Кометы, астероиды… Конечно, это не частые явления, но тоже иногда вполне видимые. К некоторым звездам мы подлетали совсем близко, так, что можно было увидеть даже их планеты – сине-зеленые, красно-коричневые, черно-серые, разноцветные газовые гиганты, наподобие нашего Юпитера, или Сатурна, как и он, крутящие на толстых боках обручи из обломков. Космос. Человеку, коим я себя все-таки пока еще считал, эта картина не могла приесться. Каждый день разная, завораживающая… умиротворяющая…

Как же мне было необходимо это умиротворение! Злость кипела во мне, разливаясь лавой по венам. Я не обижался на то, что Раххродар пытался от меня избавиться, нет. У самого рыльце в пушку. Да и прекрасно осознавал, что на самом деле он не считал меня шлюхой. Помним, да? «Девственность благородного омеги – драгоценный дар паре», и охраняют ее почище Форта Нокс. Так что, он точно знал, что я, так сказать, «ненюханный цветочек». Он говорил о поведении, о том, чего ожидал от меня, чего боялся. Я понимал, что при его положении главы клана, муж-шлюха – нонсенс, даже простое подозрение может сгубить репутацию.

Мне было обидно то, что он считал возможным подсматривать… следить… Вуайерист, блять! На коже было ощущение грязи, словно меня выставили голым на потеху толпе, и чужие сальные взгляды пятнают тело. Я не моралист, я даже не девственник, в строгом понимании этого слова, все-таки в прошлой жизни монашкой я не был, и прекрасно знал, чем занимаются люди в постели. Просто… просто будто не осталось ничего личного, интимного.

Придя в каюту, я первым делом залез в комм и посмотрел каких видов бывают камеры, а потом отыскал их. Не знаю – все или нет, но шесть штук я нашел, причем две из них в ванной комнате. То есть я спал под присмотром, одевался, мылся, ходил в туалет… Гадость! И он – ГАД!

Я сходил в душ, стирая с кожи несуществующую липкую грязь, переоделся, заплел косу, вплетя свой старый кистень, и встал у окна, рассматривая звезды. Нужно было решить, что делать дальше. Я ведь не дурак, и прекрасно понимаю, что он меня не отпустит, и убежать теперь уже не получится. Терзания совести это одно, а жизнь, семья, дети – совсем другое. Нужно признаться, хотя бы самому себе, что он (хоть и сволочь редкостная!) мне приятен. Я ведь, когда собирался предложить ему бежать, понимал, что рано или поздно, но мы окажемся в одной постели. Я хотел этого! Только на его присутствие мое тело реагировало самым бессовестным образом.

Судьба – странная барышня, и чувство юмора у нее извращенное… В принципе, если он сейчас придет и найдет правильные слова, то я буду с ним по собственной воле. И речь не идет о безумной любви. Просто если не он, то будет кто-то другой, и не факт, что лучше. Никогда не был мечтателем, не хотел любви до гробовой доски, просто я верил в уважение и, может быть, в дружбу. Может, мы сможем быть не возлюбленными, а друзьями? Семья по дружбе? Почему бы и нет. Но сейчас все зависит только от него… я готов принять его мужем. Я так решил…

Раххродар

Пощечина. Яростная, жгучая, обидная, но заслуженная. Представив себе на секунду, что бы я чувствовал на его месте, скрипнул зубами от злости и бессилия что-то изменить. Два часа. Он дал два часа мне на раздумья, или себе на попытку успокоиться и переосмыслить все?

– Клитт, – я щелкнул коммом, вызывая бету.

– Поговорили? – мой воспитатель вошел и с укором посмотрел на меня. Он с самого начала был против этой, нужно признать, дурацкой авантюры. Он говорил, что нам следует встретиться, поговорить, что нельзя верить всему подряд.

– Поговорили, – я потер щеку, на которой все еще горел отпечаток ладони моего омеги.

– Это его ответ? – Клитт указал глазами на мое лицо.

– Нет, это его реакция на мое за ним наблюдение.

– Ты и в этом признался?

– Признался. Мы поговорили, и я решил, что если хочу быть с ним, то не должен врать.

– Идиот! – Клитт никогда не стеснялся в выражениях. – Вот не пойму я вас альф! Объясни мне, почему вы всегда такие продуманные, хитрые, скрытные, подозрительные, но стоит делу коснуться омеги, так весь ваш ум мигрирует на юг? Зачем ты ему это сказал? Кому из вас двоих стало от этого легче? Ты всегда думал на десять шагов вперед, никогда не делал ни о чем поспешных выводов, и тут тебя как заклинило – одна ошибка за другой!

– Клитт!

– Что «Клитт»? Ты представь, каково ему сейчас знать, что за всеми, даже самыми интимными делами, наблюдал озабоченный самец? Я ведь видел изображения с камер, ты их наставил везде, кроме унитаза!

– Я не подглядывал за ним в ванной комнате!

Клитт укоризненно глянул на меня, а я вспомнил самый первый день пребывания Эша на корабле и светлые ягодицы, мелькнувшие на экране, перед тем, как он нырнул в кабинку душа.

– Ну, кроме того раза, – стыдно, пиздец!

– Надеюсь, ты не скажешь ему, что они там были, – отрезал Клитт, а я вспомнил, что обещал отключить их. Щелкнул программу и увидел, как Эш выносит из ванной две из трех камер.

– Поздно, – вздохнул я, кивая на экран, – он их сам нашел.

– Идиот, – бета уже второй раз подряд обозвал меня, и я был с ним полностью согласен – Я ИДИОТ!!!

– Я пойду к нему через час, – сказал я, заметив, что половина из отведенного времени уже прошла.

– Рашти, – Клитт крайне редко называл меня домашним именем, – прошу, не напортачь. Этот юноша – находка для тебя.

Я и сам это понимал. Эш… его хотелось удержать, покорить и подарить свободу! Вот такой я нерациональный ИДИОТ. Клитт, глянув на меня в последний раз, словно на войну провожая, оставил одного.

Ровно через два часа я стучал в дверь каюты.

Дверь открылась, и альфа прошел внутрь.

– Садись, – я махнул рукой на кресло, но он не послушался и подошел ко мне, приподнимая моё лицо пальцами за подбородок и заглядывая в глаза.

– Эш… ты как?

– Ты что думал, придешь в комнату к оскорбленному омеге и увидишь рыдающее существо?! – я изогнул бровь.

– Да… Нет… Наверное…

– Не отгадал, а теперь сядь, – я дождался, пока он займет предложенное место, повернулся к нему и начал обвинительную речь. – Первое, что я хотел тебе сказать: Раххродар – ты мудак, ты думал, как мудак, и поступал, как мудак! Мне все равно, что ты обо мне себе навоображал, но, черт побери, ты не имел права подсматривать за мной! Устроил себе пип-шоу, блять!

– Омеге не пристало… – начал было он, с совершенно обалделым видом.

– Ох, заткнись! Это альфе не пристало вести себя, как неуравновешенный малолетка!

– Эш!!!

– Не рычи на меня! Никогда не смей на меня рычать! Я не трусливый омежка, а единственный сын-омега главы клана Арри, воспитанный в традициях нашей семьи, – гоню, конечно, но навряд ли он знает хоть что-то о способах воспитания омег в других кланах, а уж на других планетах, тем более, – я не позволю обращаться с собой, как с тряпкой. Ты оскорбил меня, причем не единожды.

– Эш, прошу…

– Молчи! – я подошел ближе и тыкал ему в грудь пальцем на каждое свое обвинение, нависая над ним. – Ты должен был сам забирать меня из Космопорта, но вместо тебя пришел Клитт! Ты должен был создать достойные условия для моего путешествия, но не сделал этого! Ты позволил чужим альфам приставать ко мне! Ты прошляпил предателя на крейсере, за что я едва не поплатился! Я, а не ты! Вас бы отпустили с миром, а меня решили делить меж собой двое братьев! Ты, сволочь, устроил себе реалити-шоу, наблюдая по камерам за мной даже в туалете! Извращенец! И что ты теперь можешь сказать или сделать, чтобы я остался с тобой?!

– Эш, ты прав. Во всем прав.

– Я знаю, что я прав! Я едва сдерживаюсь, чтобы не кинуться на тебя и не набить тебе морду, по крайней мере, попытаться… – исправился я, глядя на скептически изогнутую бровь. – Не нравился? Не устраивал? Так прислал бы отказ родителям. Но так!!! Так как ты поступил!.. Это низко!

Я орал, накручивая и себя и альфу, причем совершенно осознанно. Мне необходимо было узнать и установить границы его терпения. Я разорялся, обвиняя и оскорбляя его, еще минут десять, а потом…

– ХВАТИТ!!! – громовой рык заставил меня застыть на месте, а омежья сущность во мне заскулила, поджав хвост. – Хватит! Ты прав, я поступил… плохо, но это не дает тебе права отчитывать меня, как несмышленыша!

Он наступал с каждым словом, подходя все ближе и ближе, а я пятился от него.

– Я извинился, но вернуться в прошлое и сделать по-другому не могу, так что это пустые разговоры.

Я прижался спиной к стене, а Рашти навис надо мной, упираясь руками в стену по обе стороны от моей головы, поймав мой взгляд своим.

– Эш, – мое имя в его исполнении звучало чистым сексом, поднимая тонкие волоски на моем теле дыбом, да и не только волоски, – у тебя сейчас есть два пути. Первый: ты прощаешь меня и становишься моим супругом. Клянусь, что больше никогда тебя не обижу, что постараюсь сделать тебя счастливым. И второй: ты отказываешь мне, и я отправляю тебя домой. Решай, Эш. Решай сейчас.

Решай? Решай?! От близости его тела, от запаха, от пронизывающего взгляда и жаркого дыхания, опаляющего мою кожу, мозг, помахав на прощание белым платочком, ушел в бессрочный отпуск, а либидо, которое я так старательно «не будил», взяло бразды правления в свои похотливые ручки. Молодое тело, бушующие гормоны и запах возбужденного альфы сорвали тормоза.

– Эш… – его губы скользили по моей скуле, – Эш…

– Я… к-хм… я останусь… с тобой…

Его губы накрыли мои и умелый язык скользнул мне в рот, вылизывая его изнутри. Я мог только принимать ласку, поскуливая в поцелуй, который длился… длился… длился… длился… не переходя во что-то большее. Я, совершенно потерявшись в чувственном мареве, попытался обнять его, притянуть ближе. Но альфа перехватил мои руки.

– Если ты меня сейчас тронешь, то до официальной церемонии девственником не останешься.

Ох! Черт! Я читал об этой церемонии, о подтверждении старейшими омегами девственности, о дебильной процедуре осмотра.

– Прости, я не подумал, – а тело орало о том, что нужно прижаться теснее и не отпускать альфу от себя.

– Ты не передумаешь? – Рашти уперся лбом в мой лоб и тяжело дышал, стискивая мои запястья в руках, а я пытался мотать головой, не в силах отвечать. Я не мог и подумать, что единственный поцелуй пробудит во мне «вулкан страстей». Меж ягодиц стало мокро, и альфа судорожно втягивал мой запах, раздувая ноздри. Я инстинктивно потянулся к его шее и впервые за все время смог разобрать чужой аромат по нотам. Самым сильным был свежий хвойный запах, чуть тоньше и незаметнее был запах корицы и, почти неуловимо, пахло мандаринами. Мой альфа пах Рождеством, моим самым любимым в прошлой жизни праздником. Рашти с трудом оторвался от меня, выпустил мои запястья из рук и прорычал:

– Тогда я пойду, – он развернулся и, не глядя на меня, ушел из моей каюты.

Я сполз по стенке и обхватил колени руками, пытаясь унять трясущееся тело. Боже мой, я же не знал, я и не подозревал, что могу ТАК реагировать на альфу. Напившись холодной воды, я окончательно успокоился и начал разбирать узелок с вещами. Побег не то, что не удался, он и не начался толком, так что, можно попытаться хоть один раз в своей жизни плыть по течению. Если отбросить всё, то Рашти был не самым плохим выбором, тем более, что его у меня, по сути, и не было. Омеги не имеют в этом мире большой свободы.

Я, теперь уже спокойно, без боязни встретить озабоченного Серри, сходил на ужин, где еще раз выслушал дифирамбы в свой адрес, и вернулся в каюту. Наконец-то этот долгий, сумасшедший день подошел к концу. Едва коснувшись подушки головой, я провалился в сон.

Следующие три недели прошли совершенно спокойно. Я все так же ходил с Юрргеном в спортзал, болтал в столовой с Таем, забегал к Рашти, который и не думал, после всех признаний, на чем-то настаивать и чего-то требовать. В моей жизни ничего не изменилось, лишь ушел страх перед неизвестностью. Все-таки это неплохо, знать в лицо чело… альфу, с которым проведешь жизнь.

Мы еще раз поговорили с Раххродаром, на этот раз обошлось без ора и взаимных обвинений. Прояснил для себя немного ситуацию. Я же ничего не знал о том, каким образом омеги достаются альфам. Оказалось, что на Ликарии проводятся ежегодные бои, на которых победитель получает омегу. Только вся загвоздка в том, что призовой омега (звучит не лучше, чем племенная кобыла, блять!) это сюрприз. Никто не знает о нем ничего до окончания боев. При таком малом количестве омег, соотношение примерно один к десяти, альфы готовы биться почти за любого омегу.

– И что ты такого узнал про меня, что решил избавиться таким способом? – мы сидели в моей каюте и пили какой-то непонятный, но очень вкусный кисленький сок, странного фиолетового цвета.

– Мой советник после победы отдал мне файл с твоими данными. Кроме привычной информации – имя, возраст, голограмма, было прикреплено несколько видеофайлов.

– Дай угадаю – я, клуб, выпивка, – начал я.

– Да-да, ты, в «ни-в-чём» на голое тело, пьяные выходки, развратные танцы, – Рашти заставил меня покраснеть и начать защищаться.

– Там кроме омег никого не было!!! – и пусть те вещи творил не я, но тельце-то теперь принадлежит мне, как и косяки бывшего владельца.

– И я это понимаю, да и медосмотр ты прошел в Центре.

О, да!!! Помню-помню! Засунули в какой-то рентген-аппарат и крутили минут пять. Только мне ничего не объяснили.

– Значит, тебе, кроме этого, еще и наплели чего-то? – сплетни и здесь процветают.

– Да, мой Советник – Мульерр…

Мульерр!!! Почему-то я его уже не люблю! И имечко поганое…

– Он, кстати, родной брат моего отца-альфы, – Рашти странно передернул плечами, – смотрел записи вместе со мной и… к-хм… и комментировал твое поведение.

О, да! Представляю себе, как тот, кто мог стать главой клана, второй в очереди, капает ядом на каждый мой вздох и движение.

– А ты не подумал, что ему просто не выгодно, чтобы ты женился, чтобы у тебя были дети? А? У твоего Советника, – я взял в воображаемые кавычки должность, – случаем нет планов на твое место, или сына, которого он хотел бы видеть главой вместо тебя.

– Ты что! Он мой дядя! Единственный живой родственник! – Рашти так искренне возмущался, что я промолчал, не став развивать тему дальше. Ничего! Вот приедем на место, я уж посмотрю на этого «дядю»!

А еще, я посетил местные казематы. Ну что я могу сказать, жизнь-то она не сахарная. Потускнел золотистый Серри и выцвел платиновый Мерри. Тюрьма – она никого не красит. Они сидели в одной на двоих крохотной камере, в робах ярко-зеленого цвета и… неистово ненавидели друг друга.

Я пришел, весь из себя такой красивый, нарядный, в светлой тунике и темных облегающих брючках, и, впервые на корабле, с распущенными волосами. Красивый!!! Аж сам себе нравился! Стою, слушаю угрозы, маты и зубовный скрежет, и кайфую, замечая жадные взгляды (все-таки начало просыпаться во мне что-то омежье, раз уж в прошлой жизни женственности во мне было кот наплакал). Минут пять я стоял за стеклянной стеной, а потом, наслушавшись их, повелительно взмахнул рукой и сказал:

– Я же предупреждал тебя, Мерррри, что вашим я не буду никогда. Я так же обещал надрать тебе задницу. Свои обещания я выполнил. Запомните оба, не попадайтесь больше на моем пути, следующая наша встреча закончится смертью. Вашей смертью. Всего доброго, господа.

Я развернулся и ушел.

Рашти мне потом объяснил, что братьям Тьеррлор не будут предъявлять обвинения. Оказывается, что попытки выкрасть омегу вполне обыденны, и эти два придурка отделаются всего лишь штрафом и запретом ко мне приближаться. Вот это было неприятно. Пиздец, как неприятно.

Через три недели мы оказались на орбите Ликории. Сине-зеленая, с белыми кляксами облачных фронтов, с искристыми шапками полюсов, она бы очень напоминала Землю, но очертания континентов были совсем другими, да и было их гораздо меньше, вернее, они занимали меньшую площадь. Континентов же было семь штук, по количеству кланов. Рашти с гордостью указал на один из них, хорошо видный в панорамное окно из моей каюты, находящийся чуть выше экватора – земли клана Хьярр.

 – Мы почти дома, – он стоял за моей спиной, почти прикасаясь ко мне.

Я чувствовал жар его тела, обволакивающий меня. Его присутствие рядом стало привычно, я бы даже сказал, необходимо. За три недели я научился доверять своему жениху и разговаривать без выяснения отношений. Рашти научил меня местной игре, очень похожей на наши шашки, и мы часто засиживались допоздна в моей каюте, правда, под присмотром Клитта, который вдруг стал досконально исполнять свои обязанности дуэньи. Рашти оказался совсем не таким, каким я его себе представлял, сидя в омежьем Центре при Космопорте. Нет, он, конечно, не ангел, но и не сволочь. У каждого есть недостатки, и с его я, пожалуй, готов мириться.

 – Как скоро? – мне не было необходимости договаривать вопрос, я лишь качнулся назад.  – Мы заключим союз завтра вечером в нашем семейном храме, – он немного наклонился вперед, почти прикасаясь.  – Я буду в белом, – я улыбнулся старой земной шутке.

Их традиции, конечно, не были похожи на привычные для меня, но свадебный наряд омеги был белым. Слава Вселенной, не платьем, а белым брючным костюмом. Я смотрел в комме и мне понравилось.

 – Я узнАю тебя, – Рашти ласково рыкнул за моей спиной.  – Надеюсь, – я немного повернулся и увидел его. Крылья носа раздувались, втягивая мой запах, – Чем я пахну?  – Эш, не провоцируй…  – Так, всё! – Клитт прервал нас своим появлением. – Хорош ворковать. Рахх, тебе пора на шаттл, ты должен быть внизу, когда Эш прибудет.

Клитт вытолкал Рашти за двери, вытаскивая памятный черный костюмчик и берцы из моего шкафа.

 – Компрессионный костюм обязателен при приземлении, – как маленькому объяснял он мне, – это поможет избежать нагрузок и перепада давления.

Надо, так надо… Я тяжело вздохнул, стянул с себя всю одежду, кроме нижнего белья, и втиснулся в это подобие скафандра. Хорошо, что никакой стыковки с Космопортом не будет, хоть он и есть на орбите. Шаттл заберет меня прямо с борта. Я прошел в столовую, решив попрощаться с Тайфером, но тот обрадовал меня:

 – Я приглашен личным поваром к главе клана, так что, мы будем видеться каждый день, – он улыбался во все тридцать четыре зуба, довольный, как слон, – ты случайно не знаешь, с чего такая честь?  – Откуда? – удивился я, а сам с благодарностью вспомнил о женихе. – Тогда увидимся на Ликории.

Вся команда выстроилась возле перехода, провожая меня. Каждый пожал руку и пожелал счастья. Каждый нашел пару добрых слов мне на прощание. Клитт выдрал меня из их ручонок и пристегнул к креслу у иллюминатора. Все, прощай «Странник» и здравствуй новая планета!

Мы вошли в плотные слои атмосферы, и я, словно завороженный, наблюдал за тем, как наш шаттл буквально горит. Зрелище, скажу я вам, не для слабонервных. Клитт вон вообще сидел, вцепившись в подлокотники и зажмурив глаза.

Ликория, вернее Хьярртау – так назывались земли клана, встретил нас проливным дождем. Меня вытащили из шаттла и тут же усадили в… Я бы назвал это летающим лимобасом. Огромный, по размерам сопоставимый с земным туристическим автобусом, только немного шире. Внутри это был шикарный такой себе вагон. С мягкими креслами, диванами, зеркалами, баром и прочей, непонятной для меня, атрибутикой. В этом, как потом выяснилось, флаере меня ожидали два божьих одувана, как я наивно подумал. Омеги с благородной сединой и с «добренькими» масками на лице оказались акулами-мегалодонами. Меня усадили в кресло, велели не отсвечивать, а сами уволокли Клитта от меня подальше и устроили ему допрос. Потом бету высадили. Где? Зачем? Почему? Ничего не знаю. Окна были тонированы до черноты, и я не видел ничего, лишь неясные тени.

Я как думал? Я думал, что перед свадьбой высплюсь хорошенечко, приму пенную ванну, короче, уделю время себе. Ага! Вот я наивный! Лан Милли и лан Сарти, эти два извер… милых старичка взяли меня в такой оборот, что я едва дышать успевал. Меня привезли сразу в храм, где я должен был провести свою последнюю свободную ночь.

Сначала меня снова загнали в эту странную помесь рентген-аппарата и томографа, где минут пять сканировали – девственность искали, извращенцы! Видимо нашли, потому, как перестали смотреть на меня, как на врага народа. Но до разговора со мной так никто и не снизошел. Всё, что я слышал, это отрывистые команды типа – сидеть/лежать/молчать /не дергаться. Вот «не дергаться» было самым сложным, ибо по сравнению с эпиляцией инквизиторские пытки – ласковая щекотка. По местным традициям на теле омеги не должно быть волос от слова «совсем», исключение составляют волосы на голове, брови и ресницы, остальное удаляют каким-то варварским допотопным методом. Больно, блять! Вот ведь! Научились в космос летать, медицина на грани невозможного, а удалить безболезненно волосы не могут. А может, не хотят? Мазохисты**! Короче, выпустили меня из этой камеры пыток, где двое щупленьких бет издевались надо мной, лишь под утро, натерев меня напоследок маслом… всего натерев… густо… Сказали, для нежной кожи.