Текст книги "Космо... Ёперный театр (СИ)"

Автор книги: Светлана Михайленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

====== Глава 1 ======

– … омеги благородного происхождения бу-бу-бу… благородные омеги ля-ля-ля… девственность благородных омег бла-бла-бла…

Голова и так разламывалась на отдельные косточки, а нудный, не замолкающий ни на секунду голос лишь добавлял боли. «Какие, на хер, омеги?! С недоброго утра слышится всякая чертовщина. Божечки, как голова-то болит – ложись и помирай… Ох… Да чтоб я с этой подругой заклятой еще хоть раз пить села! Богом клянусь, никогда! Нинка, сука! Где она это чудовищное вино взяла?! „Девятый вал“, блять!!! Накрывает соответственно названию».

Я попробовала пошевелиться – не получилось. Приоткрыла глаза – серая пелена с неясными очертаниями. Во рту помойка, в мыслях бардак, тело почти не чувствую. М-да, гульнула так гульнула, знатно так. А нудный голос все так же ввинчивался тонким сверлом в голову, вещая о том, как должны вести себя благородные омеги. Про то, как должен вести себя остальной благородный греческий алфавит, противный некто видимо раньше, пока я спала, рассказал.

Вот за что мне такое похмелье, а! Ладно бы я была какая-то гулена пьющая, так ведь нет – я вообще спортсменка, у меня режим и тренер – зверь! Но Нинку, подругу подколодную, бросил очередной прынц, и она в слезах и соплях пришла лечить ко мне в «стопервый» раз разбитое сердце. Очень хотелось ее выгнать, ведь замену несостоявшемуся мужу она найдет уже через пару дней, но в этот вечер и на моей душе было как-то муторно, так что Нинку я впустила. Она поплакалась мне в жилетку на свою горькую долю, а я немного успокоилась, и кошки на душе вроде перестали скрести когтями до крови, оставив предчувствие какой-то вселенской гадости.

И она, в смысле гадость, видимо таки произошла. С трудом вытащив на волю одну руку, ранее зажатую моим же телом, вернее задницей, стянула странную полупрозрачную тряпку с лица, оказавшуюся газовым балдахином, подвешенным над кроватью, и огляделась. Ну, что я могу сказать… Я точно не дома. И память отказывается давать внятные объяснения происходящему. В ней совершенно не отложился путь от моей квартиры, где мы с Нинкой устроили мини-девичник, до этого… места. Если верить глазам, то я оказалась во дворце-музее, наверное, ну или в неприлично богатом доме с обстановкой под старину.

Комната была огромная, всю мою трешку можно в нее поместить, еще бы и место осталось. Стены обтянуты чем-то вроде шелка приятного оттенка карамели, на огромных окнах колыхался от легкого ветерка золотистый тюль. Я, пошатываясь, обходила залу по периметру, прикасаясь пальцами к резным спинкам кресел, к шелковой обивке дивана, подошла к камину, где тлели угли, и… наткнулась взглядом на зеркало, ростовое, стоящее на кованой подставке.

Ёшки-макарёшки!!! Это… кто это?! Я подняла руку, и отражение, как это ни смешно, повторило за мной движение. Значит точно зеркало, а не окно какое. Но отражение в нем точно не мое! Я ведь такая… Некрасов таких описывал: коня на скаку, козу на возу и быка за рога. Ага! Что-то еще про избу было, это тоже про меня! При моем росте в метр девяносто и семидесяти восьми кило веса, я могла арматуру руками гнуть. А тут из зеркала на меня таращится, в точности повторяя мои движения: тощенькая, бледненькая, с пальчиками, с шейкой, с тонкими хрупкими ключичками. Ужас!!! Всего и осталось от меня что – коса (моя гордость – золотисто-русая, в руку толщиной, до пояса длиной) и глаза – серые, как небо перед грозой. А все остальное такое, что обними и плачь. А грудь? Где, я спрашиваю, моя грудь третьего размеру? Нетути, блять! Я провела руками по торсу в попытке нащупать хоть какую-нибудь выпуклость, и ни фига. Хотя, на лицо отражению лет восемнадцать точно есть. Ощупала плоский живот и, опустив глаза вниз, увидела-таки выпуклость, неучтенную.

 – Сползла грудь, – я глупо хихикнула, тыкнула пальцем в то, чего у меня отродясь не было, и со спокойной совестью грохнулась в обморок.

Пришла в себя на том же месте, где и упала, осторожно заглянула в зеркало… Нет, не привиделось – на меня пялилось все то же тощее недоразумение. Запустила руку в штаны – хуй, в смысле, член – небольшой, мягкий, с бритым лобком и лысыми яичками. Вот и скажите, что за невезуха?! Мне бы быть такой миниатюрной, когда я была девушкой! Эх! Все не «Слава Богу»… Пожалев себя еще немного, я отправилась искать туалет. Организм, хоть и не мой родной, но требовал к себе внимания. Искомое я нашла (или теперь нужно привыкать говорить и думать – нашел?) быстро. Уселась на унитаз странной конструкции и… задумалась. Вопросы в голове всплывали стандартные: что произошло, как я здесь оказалась… лся, и что делать дальше?

На первый вопрос сама себе я ответила… тил быстро. Начитавшись по юности фантастики, про попаданцев я знаЛ, даже когда-то мечтал оказаться в такой ситуации. Мечты сбываются – я попаЛ. Тело не мое, место незнакомое – вывод сделать было довольно просто. Сделав свои дела, я отправи… лся в душ. Выть в голос и рвать на себе волосы желания не возникло – нервные клетки, как известно, не восстанавливаются, а они мне еще, судя по всему, ох как пригодятся.

Второй вопрос, и второй же несложный ответ. Видимо, там, у себя, я умерла. Траванула меня подружайка паленым винцом. Интересно, а сама Нинка-то жива? Не суть важно… А вот я… Там померла Максимова Антонина Григорьевна, а здесь появился?.. Как бы имя свое узнать? Нужно будет в комнате документы поискать.

Ну, и последний вопрос, исконно русский – что делать? Ну и ответ на него, соответственно, простой – жить, что ж еще-то! Воспользоваться щедро подаренным судьбой шансом!

Пока я предава… лся размышлениям, руки автоматически выбирали нужные баночки, мылили волосы и к-хм… тельце. Короче, когда я выплыл из размышлений, то обнаружил себя вытирающимся перед зеркальной стеной в ванной комнате. Я отбросил мокрое полотенце и оглядел себя. М-да, не то чтобы совсем плохо, не жертва концлагеря, но на мужчину не тяну. Так – мужичишко, мущщинка. Ручки тонкие, ножки стройные, грудка узенькая. Была б бабой, можно было бы сказать: ни сиськи, ни письки и жопка с кулачок… А потом меня шарахнуло понимание! Я ж, когда очнулась, блять, очнулся, то слышал что-то про омег. Етическая сила! Мало того, что в чужом теле, так еще и мир омегаверса! Да-да, и о таком извращении я когда-то читаЛ, но не мог себе и в страшном сне представить, что попаду именно в такой мир. Все удовольствия в одном флаконе, ага, с Нинкиным винищем!

Взяв себя в руки, обмотался полотенцем, завязав его над несуществующей грудью (по-привычке видимо), и пошел в комнату искать вещи. Та пижамка, в которой я очнулся, странным образом исчезла прямо из ванной комнаты. Чудеса! А может магия?

В комнате тоже кто-то прибрался, по крайней мере кровать оказалась заправленной, а поверх нее лежал комплект одежды. Ни в жисть бы такое не надел! Все такое воздушное, прозрачное, с провокационными разрезами. Одно слово – блядское! Но выбирать не приходится, не голышом же бегать, сверкая причиндалами. Хотя мне была бы ближе родная спортивка.

Я решил сначала разобраться с именем своего нового тела, поэтому приступил к обыску. Все шкафчики, полочки, задвижечки и прочее тщательно осмотрел на предмет хоть каких-нибудь документов – и ничего, вот совсем ничего. Зато выяснилось, что читать я могу, единственную книжку, с правилами поведения благородных омег (вот честно, уже оскомину набило это выражение), я прочитал на раз, хотя и понимал, что к родному русскому эти криптограммы не имеют никакого отношения. Прочитал, естественно, не полностью, по оглавлению пробежался глазами. Этот ужасный ужас оставил на потом. Жаль, конечно, что память этого тела бесследно исчезла вместе с душой.

А еще хотелось жрать! Не интеллигентно кушать, а жрать! Это тельце неизвестно когда последний раз ело, и желудок выводил такие рулады, что тигр бы позавидовал жуткому утробному реву.

Я пошел к двери, но при попытке открыть ее меня так шандарахнуло током, что я отлетел, шмякнувшись на тощую костлявую задницу.

 – Я что, в тюрьме что ли! – обидно было до слез.  – Что вы хотели, оми? – голос, тот, что вещал, когда я проснулся, раздался буквально из ниоткуда. А «оми» это, наверное, что-то вроде нашего безликого «девушка», дела-а-а…  – Жрать я хотел! – я рявкнул так, как совершенно не ожидал от своей новой тщедушной тушки.  – Не пристало благородным омегам так изъясняться, – ответил голос, – завтрак сейчас подадут к вам в комнату.

В стене отъехала панель, где в углублении стоял поднос. Завтрак, ха! Воробьиная порция! Кашка-малашка, тонким слоем размазанная по дну тарелки, пара поджаристых сухариков и подслащенная водичка. Они что, издеваются, что ли?! Порычав для проформы, я в один момент подчистил с тарелки кашу, похрумкал сухариками, попил, хрустнул пальцами и пошел к дверям. Скандал – такая вещь, которую не стоит откладывать. Наученный горьким опытом, к ручке прикасаться не стал. Навалился спиной на створку и начал долбить в нее пяткой. Шуму я наделал знатного! Дверь только казалась деревянной, а на самом деле была железная и лязгала с оглушительным грохотом.

 – Оми?

Я едва расслышал голос за жутким клацаньем железа о железо.

 – Что – оми?! Решили убить меня что ли?  – Вы чем-то недовольны? – а голос безразличный, я могу охрипнуть от крика, а неизвестный «он» наверняка так и будет спокойно говорить.  – Я в тюрьме? Почему дверь закрыта?! – решил я задать вопрос, который интересовал меня все больше и больше.  – Нет, оми, вы в Центре для омег при Космопорте. Двери заперты для вашей безопасности.

О как! Для моей, значит! Ладно, об этом я подумаю позже.

 – Я голодный… – решил добавить в голос капризных интонаций, авось пожалеют.  – Вы не сделали заказ, и вам принесли стандартный завтрак. Если вы хотите чего-нибудь другого, то отметьте в вашем комме.

И отключился, а я осел возле дверей – до мозга дошли слова. Космопорт?.. Комм?.. Я-то уже понадеялся, что попал в какую-нибудь не сильно развитую среду и сделаю здесь техническую революцию, а тут… М-да… Так, ладно! Нужно поискать этот комм. Хотя, я не припомню, чтобы видел при обыске хоть что-то подобное. Тут на моей руке пискнул браслетик, разворачивая голоэкран. Ах-ха, я и техническая революция в моем лице в этот мир опоздали на пару-тройку тысяч лет.

С коммом я разобрался довольно быстро, очень уж похожа была система на земные «окна» компьютера. Но в отличие от наших технологий, местный комм был не только и не столько способом поиска информации, а, скорее, идентификатором личности. Вся информация по моему новому тельцу, включая документы, подтверждающие личность, были в этом неброском браслетике.

Итак. По моему телу. Я благородный омега (ага, благороднее некуда) двадцати лет от роду. Зовут меня Эльши лан Арриенди из клана Арри – сука, имечко, как у породистого щенка! Альфа-отец – Хаттор тер Арриенди, глава клана, омега-папа Самири лан Арриенди. Кроме родителей имеется пять старших братьев альф, имена я даже читать не стал, все равно они такие, что я не то, что не запомню, я при прочтении язык завяжу в морской узел… дважды… Богат – номера счетов и сумм на них прилагаются, только пользоваться в полную силу ими имеет права отец или муж, блять! Обручен с главой клана Хьярр. Жених – Раххродар тер Хьяррвард, тридцать четыре года, не привлекался, не имел, не замечен. Короче, со всех сторон положительная сволочь. И фотографии нет, наверняка страшен, как смертный грех.

Почему я здесь и один? Мой отец устал от моих выкрутасов и отправил меня к жениху, заперев в омежьем Центре (видео с песнями и плясками из омежьих клубов прилагаются). Слава Богу, что я не оказался шлюхой, для полной жопы не хватало только такой славы. Девственность благородных омег, чтоб им пусто было, драгоценный дар паре, и берегут ее, как честь на далекой от меня Земле – смолоду.

Мне показалось странным такое отношение к собственному ребенку – запереть одного в каком-то Центре, но объяснение оказалось довольно простым – карантин. Омега, выходящий замуж за альфу с другой планеты, должен пройти карантин. Обычно омеги останавливались в Центре при космопорте, но в сопровождении папы или другого старшего родственника-омеги. Мои же родители решили отдохнуть от меня, сплавив сюда одного. Видимо, достал я их аж до печенок своими капризами. Но, с другой стороны, это и к лучшему. Иначе, как бы я сейчас объяснял радикальную перемену характера с сучьего (судя по видео), на мой – не сахарный, но скорее мужской, в смысле, альфий, чем истерически-омежий.

Прибыл я в этот изолятор накануне вечером, и пробуду здесь месяц, пока за мной не прибудет транспорт. Итак, теперь по пунктам:

Первое – характер «того меня» никто здесь не знает, так что можно расслабиться и не прикидываться, а быть самим собой.

Второе – из этой бледной немочи, в которую меня занесло дурным ветром, нужно сделать приличного человека, в смысле – омегу. Я привык решать и делать всё сам, не могу стать слабым и беспомощным, так что это тощее тельце надобно прокачать. Зря, что ли, в той жизни к тридцати годам у меня был черный пояс по айкидо.

Ну, и третье – выучить местные законы, не то я по незнанию наворочу дел.

План выработал, можно подумать и о хлебе насущном. Кашка упала в желудок, как в бездонную яму, так что нужно заказать обед, пока не принесли ложку бульона и сухарик. Этому телу нужно мясо, вернее, много мяса.

Вот на этом, в смысле на выборе блюд, я и застрял. Это же не привычные с детства каждому русскому борщ и пельмени! Я выбирал по внешнему виду, благо на голоэкране были подробные и, нужно признать, аппетитные картинки. В итоге я получил: наваристый супчик с морепродуктами, салат, навроде нашего оливье, и вкуснейший хорошо прожаренный стейк с непонятным, но съедобным гарниром из какого-то злака. Все это с хрустящим свежим хлебушком и кисленьким морсиком. Я наелся!

Еще узнал, что голос, который я слышал, не принадлежит живому существу – это искин, он следит за тем, чтобы в Центр для омег не попал никто, кроме них самих. Ибо девственность благородных омег… ну, и дальше вся эта хрень по тексту. Альф и бет не допускали к работе в Центре: беты были безэмоциональными и инертными, альфы же – слишком агрессивными и наглыми, ни одним, ни другим доверить драгоценные задницы было нельзя, а омеги не работали, слишком мало их было. После ТАКОЙ информации я еще больше убедился в том, что тренировки не просто нужны, а жизненно необходимы.

Со всей рутинной бытовой работой справлялись роботы. Я когда ЕГО в первый раз увидел, решил, что Джордж Лукас таки побывал здесь, слямзив своего легендарного R2-D2 в этом мире. Ржал долго, даже посвистывал, как тот, из фильма, но этот пылесос на меня не обратил никакого внимания, а, сделав свои дела, пристыковался к розетке в нише и захлопнул за собой дверцу.

– Эй, ты!

Я опять попинал дверь, пытаясь вызвать Смотрителя, как назывался искин.

– Оми?

– Я могу выйти из комнаты, или мне месяц сидеть взаперти?! – пришлось подпустить истерических ноток в голос, для убедительности.

– Можете, оми. Приложите ваш браслет к ручке, чтобы настроить допуск.

Я сделал, как велено, и поинтересовался – чего же для меня еще вчера этот допуск не настроили?

– Простите, оми, но вы были не в состоянии, – неопределенно ответил голос.

– В смысле? – я аж опешил. Что такого со мной сделали, что я браслетик к дверям приложить не мог?!

– Извините, оми, вы были пьяны.

О-па-чки… И этот омежий фрукт тоже накушаться изволил, ага, до смерти! Браслет поморгал экраном, показал какие-то строчки, и замок на дверях щелкнул, открываясь. Я выглянул в коридор, любопытствуя – ничего сверхъестественного: лампы рядком по потолку, какие-то кусты в кадках, дорожка и редкие двери. Решив, что мне еще есть о чем подумать, прежде чем шататься по Центру, я обратно запер дверь и прошел к окну. Здесь-то вид однозначно должен быть интереснее.

Ну, что я могу сказать?! «Аватар» видели? Так вот, он убогая фантазия, по сравнению с тем, что предстало перед моими глазами. Деревья, огромные, как секвойи, с гигантскими листьями-опахалами настолько насыщенного ярко-зеленого цвета, что казалось, будто они светятся изнутри. С кончика каждой ветки свисал крупный, с полметра в диаметре, цветок на длинном стебле, темно-фиолетовый с оранжевыми тычинками внутри, и нежно-розовыми краями. Интересно было бы посмотреть, кто опыляет эти цветочки? И вся эта красота стояла так близко ко мне, что ближайший я мог бы потрогать рукой, если бы меня не шибанул током очередной барьер. А я еще удивился – почему запах не чувствуется? Вот не верю, что эта прелесть ничем не пахнет!

– Оми, не нужно пытаться преодолеть барьер, – очнулся Смотритель, – вы проходите карантин, так что полностью изолированы от внешней среды.

– Мог бы и раньше предупредить, – буркнул я, потирая вновь ушибленную задницу.

Бог с ним, трогать нельзя, но смотреть же мне никто не запретил. Так вот. Я находился этаже этак на пятом, по моим земным меркам естественно. Перед зданием был разбит парк с этими потрясающими деревьями, и конца и края ему не было видно. Деревья сплетались в вышине ветвями, создавая кружевной купол. Внизу виднелись цветущие кусты, а вдалеке высились горы, с белыми шапками снега на вершинах. А небо было голубое-голубое, у нас такое весной бывает, и два солнца по разным сторонам небосвода. Аху… к-хм… да-а-а…

Сам Центр оказался довольно большим зданием, изогнутым полукругом вдоль этого парка. Стены снаружи были кремово-розовые, очень похожие на наш мрамор. Французские окна, омежки на балконах, довольно далеко от меня, и не рассмотреть их толком. Я с открытым ртом простоял довольно долго, разглядывая местные красоты, пытаясь привыкнуть к ошеломляющему виду…

Всё! Больше времени у меня не было. Полюбовался и будет. Я сделал еще одну вылазку в коридор и обнаружил за дверями приличный спортзал, бассейн, пару спален и кабинет. И вся эта красота принадлежала только мне. Карантин, бля!

До ужина я пролазил в местном подобии нашего интернета, штудируя местные законы, которые, кстати говоря, были не чета нашим пунктам с подпунктами, а скорее напоминали заповеди, причем из Ветхого Завета – око за око, зуб за зуб. В принципе, верно. Для омег же было несколько непререкаемых правил, по которым они и жили:

Альфа, пометивший омегу, становится его мужем до конца жизни. Развод возможен лишь в том случае, если альфа сильно избил омегу. Причем доказать это было довольно просто – браслетик сам фиксировал физическое состояние хозяина, и при угрозе здоровью вызывал местных полицаев.

Мне стало интересно, а мое новое тело что, не успело окончательно помереть, что никто не отреагировал? Или меня перенесли сюда, прям тютелька в тютельку – один вышел, другой зашел?.. Риторический вопрос…

Альфа обязан выделять омеге средства на его нужды, из расчета: десять процентов от доходов семьи, и не имеет права требовать отчета по ним.

Прикинув сумму на моих счетах и убрав из них один ноль – присвистнул: я, оказывается, богатенький Буратино, и без мужниных доходов. Как бы их теперь к своим ручкам прибрать-то?!

Омега не имеет права жить один – либо с родителями, либо с альфой.

Вот этот пункт меня выбесил! То есть, я буду обязан провести всю свою жизнь с этим Рашш… Рахх… Херр… Короче, с жОнихом? Как бы имя его запомнить?!

И всё, других правил для омег не было – скотинки они, бесправные и безголосые. Будем-думать-посмотреть – как говорила Нинка-отравительница. Жить с неизвестным альфой, позволить пользовать мое тело, рожать ему детей?! И все это счастье только потому, что он меня цапнет за загривок? Ага, прям счаз! Я хоть и не был в свое время феминисткой, но в этом мире я за свободу и равенство! Не всех омег, Боже упаси, только за свою!

Месяц пролетел, как один день. Я прочитал всю доступную информацию, которой оказалось довольно много, и уже неплохо разбирался в местных реалиях. Приводил в порядок тельце, до изнеможения тренируясь в спортзале. И нужно сказать, что всё оказалось не так плачевно, как я думал с самого начала. Тело, хоть худенькое и хрупкое на вид, было достаточно выносливым и гибким. Конечно, той физической силы, что была у меня на Земле, я не приобрел, но зато был очень рад выбранному когда-то давно боевому искусству. Айкидо, в моем случае, было самым лучшим вариантом. Главным в нем была не сила и мощь удара, а верткость и реакция, а она у меня оказалась великолепна, не побоюсь этого слова. С превосходящим по силе, но не таким быстрым противником я должен был справиться. А еще я додумался вплетать в косу кистень, небольшой такой, грамм на сто – скрутил в спортзале с какого-то местного спортинвентаря. Делал высокий хвост и заплетал косу, на конце которой в пушистом хвостике пряталась гирька с острыми пупырышками. Мотнёшь башкой и, если удачно попал, нокаут, а неудачно – болезненный синяк. По своему опыту знаю – на тренировках раз несколько себе по спине хорошо приложил, и не только по спине.

Кроме того, обновил гардероб. Заказать по «интернету» нужные мне вещи проблем не составило – правилами Центра это не возбранялось. А все эти прозрачные блядские тряпочки выкинул к чертям собачьим. А еще я познакомился с моими родственниками. Они, помолчав с неделю, и не дождавшись от меня звонка (Ну не помнил и не думал я о них! Вылетело из головы!), начали проводить ежевечерние видеоконференции со мной. Я старался больше отмалчиваться. Ведь, по сути, они мне чужие люди, но врать им все равно не хотелось. Не мог же я сказать – извиняйте, но я не ваш сын, а левый подселенец в его тело. Как бы в палату с мягкими стенами после такого заявления не заперли. И это в лучшем случае.

Кстати, к тому, что я сменил пол, не совсем, но все же, отнесся с несвойственным мне философским спокойствием. Конечно, иногда накрывало тихой истерикой, но представив, что я просто помер и мной закусывают червячки, решил, что быть омегой-попаданцем не так уж и плохо. А жизнь я налажу именно так, как мне нужно! И всякие разные альфы мне в этом не помеха!

И вот, наступил знаменательный день. Омега-папа с самого утра вещал с моего голоэкрана о том, как я должен выглядеть, что сделать с волосами, какими духами сколько и где намазать, да не забыть аптечку со стоп-таблетками, не то, мало ли как мое тело отреагирует на столь дальний перелет. Кстати! А сколь дальний?!

– Элли, – о-папа укоризненно посмотрел на меня, – я же много раз тебе рассказывал.

– Ну так расскажи еще раз, а я пока соберу вещи.

Для гардероба мне приволокли что-то вроде шкафа, только сделан он был из металла. А так, все стандартно: полочки, плечики, задвижки. Я складывал новые вещи, радуясь отсутствию дурацких расцветок и бесящих рюшечек, а о-папа начал свою любимую песнь о великолепном главе клана Хьярр.

– Твой жених – Раххродар тер Хьяррвард – глава одного из семи кланов планеты Ликария. Она находится в соседней системе, и лететь до нее шесть недель.

– Сколько?! – Ёшки-макарёшки, шесть недель!!!

– Элли…

О-папа так произносил мое новое дурацкое имя, еще и в уменьшительно-ласкательной форме, что от приторной сладости скулы сводило. Нужно на корабле, раз уж лететь несколько дольше, чем я ожидал, сразу представиться так, чтобы не кривиться каждый раз от звука своего имени. Например… например… блять, имечко Эльши не подразумевает внятных вариантов. Лучшее, что мне пришло в голову, это Эш. Да, именно – Эш! Пока я раздумывал над своим именем, о-папа послушно читал лекцию, которую я благополучно прослушал и в этот раз.

– …лететь на яхте клана Хьярр. Спецкоманда сопровождения уже ждет тебя, как и пожилой бета, воспитатель Раххродара, а твой жених будет встречать тебя, как и положено, на своей планете. Родители его погибли, так что он старший в семье и не смог сам за тобой прилететь. Ты, сынок, должен понимать, что…

Я выдохнул, выхватив из непрерывного папиного щебета интересную информацию. Если уж так получится, и мне все-таки придется жить с этим Рехердаром, или как там его правильно, то хоть от свекра и… свекра я буду избавлен. Плавали – знаем. Был у меня опыт неудачный в той жизни. До сих пор с содроганием вспоминаю Аглаю свет Сергеевну – свекруху мою, слава Богу, несостоявшуюся. Кобра была такая, что все остальные гадюки нервно курили валерьянку в сторонке!

– Элли!!! Элли!

– А?.. Что?..

– Ты опять меня не слушаешь?

– Извини, пап.

– Я понимаю, ты нервничаешь. Но, милый, поверь, все будет хорошо, я сердцем чувствую.

Я улыбнулся ему, скрывая, что на самом деле мне дико страшно. Предчувствие, будь оно не ладно, снова заскребло кошачьими когтями по ребрам.

– Спасибо…

– Давай, соберись. Тебе нужно надеть специальный костюм.

Да, этот кошмар мне доставили вчера. Матово-черный, с серебристыми линиями по рельефу мышц, закрывающий меня до подбородка, оставляя на свободе лишь голову. И линии эти та-а-ак провокационно подчеркивали мою фигуру, что я начал еще больше переживать за целостность собственной попы. Комплектом к костюму шли сапоги. Вот они мне понравились, похожи на наши берцы: затянутые высокой шнуровкой, с железным носом и мощной рифленой подошвой. Облачившись, я пошел на выход, впервые открывая дальнюю дверь коридора. За ней оказалась маленькая комната, в которую, как только я вошел, напустили тумана, и Смотритель велел мне надеть гермошлем со стеклянным забралом. Всё! Назад хода нет!

Уже затянутый в костюм, я попрощался с родителями и братьями. Если с о-папой я был одного роста, то а-отец и братья, как один, были выше меня больше чем на голову. А я, черт побери, не привык путаться под ногами. Обидно, блин! После положенных объятий от альфьей половины семьи, и попытки о-папы расцеловать меня в прозрачное забрало, я, под конвоем из двух роботов больше похожих на людей, чем тот R2-D2, сел в серебристую машину, совершенно непривычной обтекаемой формы, больше похожей на гоночный болид, и поехал в Космопорт.

Город проносился мимо меня с огромной скоростью, а я только и успевал крутить головой, пытаясь рассмотреть все разом. Сразу было понятно, что я не на Земле-матушке, настолько чуждые формы и линии были у всего, что попадалось на моем пути. Никаких тебе небоскребов, как в дешевой фантастике, никаких летающих машин и странно-вычурно одетых разумных. Все очень просто и очень не по-нашему. Дома – невысокие, в два-три этажа (вообще, выше Центра я строений и не встретил), округлые, будто монолитные, разноцветными гигантскими яйцами лежали на зеленой травке. Много самой разнообразной и фантастической для меня зелени, с цветами и плодами всех оттенков и форм. Странные, словно отполированные, покрытия улиц над которыми, не касаясь земли, сантиметрах в десяти от поверхности проносились местные авто. Разумные, очень похожие на землян, в красивых практичных одеждах прогуливались меж деревьев, носились дети и какие-то животные, вроде наших кошек-собак. Спокойная размеренная жизнь, и я ее покидаю. Сволочь этот Шармахрах, или как его?!

Ехали, мы ехали, и, наконец, приехали… М-да-а-а… Космопорт! Одно название! Такое же, как в городе, небольшое яйцеобразное здание, взлетная полоса и несколько шаттлов. Всё!!! Я аж расстроился! Я-то себе напредставлял: огромные космические ракеты, смотрящие острыми носами в небо, летающие тарелки, на бреющем полете проносящиеся мимо, разумные со щупальцами, двумя головами, или, на худой конец, с четырьмя ногами. А тут нас, вернее меня, встретил какой-то дедок в форменной одежде, проводил к небольшому шаттлу и помахал на прощание рукой. Всё!!! Я в шоке! Я, блять, разочарован! Будто не в далекие космические дали меня провожали, а на пригородный автобус с дачниками посадили! Р-р-р!!!

====== Глава 2 ======

Зря я так расстраивался! Все то, о чем мечталось, что так сильно хотел увидеть, осознав себя в этом новом мире, ждало меня на орбите. Но сначала был взлет и умопомрачительный вид в иллюминатор. Горы и ущелья из белых облаков, радужные блики двух солнц, зеленая планета подо мной и вены рек, яркими извилистыми лентами прорезающие изумрудную зелень, и вдали, так и не подлетев к ним близко, я рассмотрел заснеженные пики гор. А потом, уже за пределами атмосферы, голубое, ранее, небо стало бархатно-черным фоном для неправдоподобно больших и ярких звезд. С моей новой чувствительной натурой, я с трудом удержался от слез – гормоны, наверное, шалят.

Так вот ты какой, настоящий Космопорт!!! Если бы иллюминатор открывался, то я бы в него вывалился от любопытства! Гигантское… Нет! Мегагигантское колесо, кстати, очень похожее на мотоциклетное, медленно вращалось вокруг своей оси на фоне звезд. От его центра по «спицам» бежали красные и белые огоньки. К самому колесу были пристыкованы до того разные корабли, что глаза разбегались от необычных форм. Здесь были и «сигары», и «тарелки», и «бублики», и «капельки». Они переливались серебряными и черными глянцевыми боками и подмигивали габаритными огнями. Мы медленно облетали это сооружение, а я гадал – какой из них ждет меня. Отошел на второй план и жених, и брак, и моя ненависть к ситуации. В крови хмельным вином бродил азарт, а пятая точка просто требовала приключений. Мог ли я мечтать, проводя большую часть жизни в пропуканных спортзалах (да-да, и не нужно кривиться, они и в самом деле такие, особенно у тяжелоатлетов, ни одна вентиляция не справляется), что мне судьба предоставит такую уникальную возможность. Земляне еще так далеки от повальных космических путешествий, что я космос мог видеть лишь в фантастических фильмах. А тут, стоит руку протянуть! Я даже решил простить Хершермера, или Рехермера? Неважно! Жениха простить надумал… наверное… потом… как-нибудь… если не забуду…

Мы пристыковались к специальному рукаву, по которому я, в сопровождении неизменных роботов, прошел сначала в комнату с туманом (зараза какая-то у них тут бродит, что ли?), а после в зал прилетов и отлетов, где роботы меня усадили в кресло, встав по бокам. Этот зал мне очень напоминал земной аэропорт. Такие же, ну почти, табло с информацией, нудный голос, что-то невнятно вещающий, и толпа разумных. Единственное, что меня расстроило – все были людьми, в смысле: альфа-бета-омегами, так я и не увидел чего-то более экзотичного. А потом, представив на мгновение, что мой Шыртырмыр-жених – не человек, в смысле альфа, и резко передумал на счет экзотики. Свят-свят, нидайбох!!! Все-таки, нужно запомнить его имя… я щелкнул по браслету, выводя нужное на экран и несколько раз прочитал, пытаясь привыкнуть и запомнить неземное – Раххродар тер Хьяррвард. Извращенцы! Так коверкать язык!

 – Эльши лан Арриенди…

Передо мной, пока я с зажмуренными глазами несколько раз повторял дурацкое незапоминающееся имя, появился пожилой бета, так же одетый в черный с серебром костюм и шлем. Он предьявлял роботам какие-то документы, пока я его рассматривал. Кстати, я заметил, что в таких костюмах ходили не все. Альфы, их я легко отличал от остальных представителей, благодаря выдающемуся росту оных, были одеты в обычные комбезы и без шлемов.