Текст книги "Дракон, такого просто не бывает... (СИ)"

Автор книги: Светлана Макарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

– «Луна за речкой ярко светит, волна встречается с волной…»

Хорошо поёт, душевно, подвыпившая спиртовой настойки на мухоморах и каких-то травах, взрослая половина нашей компании. Посиживая штаны ни один час за столом, у страшно гостеприимной хозяйки. Им хорошо, а нам с девчонками скучно и не побесишься, Баюн дисциплину хулиганить не даёт. Ох, и хитрющий зверь! Сидим в углу, семечки щелкаем. Больше заняться нечем. Вампирша не раз уже предлагала покусать обоих котов. Те только жмурятся и наворачивают сметану у Яги под самым нетрезвым «носом». Дааа… Начался день у меня не очень. Заканчивается не лучше. После разгрузочно-погрузочных работ и обеда, пришлось пожинать плоды чужого труда. Да, да…навоз убирал из коровника. Спас мой неокрепший организм от специфических ароматов поход в лес. Было здорово! Прикольного лешего видел, вынужденным экстримом занимался. Ближе к вечеру, лучшего в моей жизни пока не ничего было…

У меня есть дед! ДЕД! Да ещё какой! Трёхглавый! Убиться стулом! Настоящий Змей Горыныч из рода Ажи-дахана. Когда по моей просьбе превратился из человека в змея – это что-то. Кстати, две головы были драконьи, а третья человеческая. Тело цветом вороньего крыла, покрытое блестящей в вечернем светиле чешуёй, острые зубы и когти, и плоское жало на хвосте в виде сердечка-валентинки. Если б не человеческая голова, был бы классический Горыныч. Не знаю, может специально её такой оставил, надо спросить деда, а так жутковато смотрелось. И величать теперь меня Андрэ Горын Ажи-дахана. Дед своё родовое имя мне отдал. Класс! Теперь, когда вырасту, стану тоже трёхголовым змеем лет через двести. Любопытства ради, спросил у дедушки:

– Сколько вам лет?

– «Сорок сороков» – это тысяча шестьсот выходит. Ни фига себе! Это сколько прожить мне придётся, если он говорит, что это рассвет его сил и возможностей. Мама дорогая! Живём практически вечно, бродим по мирам, убить нас конечно можно, но вряд ли.

– Дед, вот ты познакомился с бабушкой в параллельном мире, мама с отцом учились в параллельных классах. А мне где, когда вырасту, невесту искать? В параллельном измерении или на параллельной парте? Не смотри так на меня. Мне девчонки пока параллельны, только мама всегда говорит: мятый не ходи, грязный не гуляй, в носу не ковыряй, а то почему-то, обязательно в это время, на меня девки должны смотреть и решать, выходить или нет за меня замуж. Надоели до жути придирки родительницы.

– В чём-то твоя мама права. Вот только младенцам, на вроде тебя, про женитьбу рано думать. Поживёшь в гнезде, у Браклыныча подучишься, на крыло встанешь, потом и о брачной ярмарке думать будем. Нам Горынычам по любви жениться редко получается, дела этого мира у нас его защитников должны стоять на первом месте. Хотя, пока я жив и помирать не собираюсь, надеюсь тебя, сея горькая чаша жизни с нелюбимой минует. Хочешь, про нас драконов расскажу?

Тут и мама подтянулась к нашему разговору. Хорошо-то как с дедом вести неторопливые мужские беседы. Вечереет. Солнце набросило на верхушки деревьев золотое колье своих жарких лучей. Душно. Я нашёл прохладный тенёк под бабулиной избушкой, привалился спиной к куриным ножкам дома. Мама рядом со мной и дедом прилегла на густую зелёную травку. Коты свернулись пушистыми клубочками у ног её, жмурят глазки и мурчат. Спят наверно. Яга с магиней и девчонками в доме зелья от подростковых прыщей варят, для меня. Из-за второй куриной ноги робко поглядывает на наше семейство инопланетянин. Кощей в лес за медом к чаю ушёл, как самый большой сладкоежка.

Поведал Горыныч нам такую историю. Смерть наша на каменистом острове в камне в тридевятом измерении. То есть, если вы не поняли, объясню. Три девятое измерение или королевство драконов – это двадцать седьмая планета нашей солнечной системы. Открыто учёными у нас на Земле только четыре планеты земного типа, четыре газовых гиганта и планеты карлики: Плутон, Эрида, Седна, Хаумеа, Макемаке, Церера, Квавар, Варуна, Орк и не забудьте взорвавшийся Фаэтон или как его звали в глубокой древности Ольберс. Это я вам перечислил восемнадцать открытых планет. Плюс наша Глория, плюс погасшее солнце, и ещё семь планет нашей солнечной системы, у которых орбиты совпадают с орбитами соседней планеты и мы их как следует, не можем рассмотреть. Вот самая дальняя и есть планета Звёздный дракон. И у каждой планеты большой или маленькой по законам космоса о дуплетности, выходит есть похожие планеты и звёзды. Раньше нашу Землю освещали два солнца, сейчас одно. Потухшее светило мы с Земли не видим. А вот с Глории или как у нас её называют Нибиру, остывшее солнце видно только летом. На Звёздном драконе воздух немного разряжен, как в горах Кавказа, мало воды, мало еды. Вот там мы, драконы, и храним наши жизни. Сказки читали? В камне – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, в яйце – желток, в желтке – каменёк. Добыть камень ох как не просто. При рождении дракончика, как в нашем случае далеко от гнездовья, перед дедом появлялись из воздуха наши камни, как перед главой рода. Горыныч отвёз их на остров, через правое плечо на том острове кидал и улетал, теперь и сам не знает какие там наши. Охраняют это место драконы, сменяясь каждые сто лет. Не дай бог, кому повезёт камень найти и свистнуть с острова. Вот где, бедолага, намучается! Дракона, потом, в одном из миров ещё найти надо, того чей камень, да в змея бросить и попасть удачно нужно. А так всё бесполезно, промахнулся, камень обратно на остров вернётся.

Кощей Бессмертный там тоже свой камень держит. Что? Думали смерть Бессмертного на конце иглы в яйце? Щас! Что забыли? Кощей на Русь летал многоголовым змеем, точнее девятиглавым. Короче, сруби голову, хоть все, да хоть всё тело сожги и по ветру развей, через неделю дракон цел, здоров и весел, всё помнит и на какое-то время прячется от придурочных героев. Про неделю восстановления, я, конечно, сильно преувеличил, но остальное, правда.

Дед вот у Яги реабилитацию проходит после удара отравленным копьём в шею, потому и скрывается второй год у неё. Не всё так просто, зато не смертельно. Пока герой его победивший, налево и на право, хвастался, победой над Змеем Горынычем, дед тоже не скучал. С бабусей по себе поминки справлял. Рассказывал и ржал, что конь над овсяным полем. И девять и сорок, и полгода и год отметил на рыбалке с котом Баюном по себе убиенному. Обмолвился, что мавки были просто прелесть. А что хотели? Вспомните бессмертные строчки Пушкина про кота: «Идёт на право – песнь заводит. Налево – …» ещё тот сказочник получается. Бабник – это я понимаю у нас семейное. Третьим в их развесёлом коллективе был мужик, что у бабки живёт. Мне он родным дядей Гошей приходится, а маме сводным братом. Отец у них мой дед, а мамы разные. И дядя Гоша – Кощей Бессмертный. И как вам финт ушами? Тщедушный он какой-то, с залысинами. Мама у него, не абы кто, а гидра жутко видать красивая. Если родственник во сне приснится, на всю жизнь энурезом страдать станешь. Говорит от «прынцесс» прячется у Яги, замучили они его. Как не по любви замуж выдают девицу, так она бежит к нему прятаться. А дядька, виноватым остаётся: «Украл, украл», – все кричат. Ему такой пиар не нужен, да кто его спрашивает. Он так это эмоционально рассказывал, что мне его по-человечески жалко стало. У него в замке сад с молодильными яблоками, в саду пруд, в том пруду штук двадцать лягушек – царевен живут, принцев на белом коне ждут. Приедет такой «прынц», да как начнет лягушек целовать. Бедный, это сколько же ему водки выпить надо? Среди принцесс редко красавицы попадаются. А некоторые так всю жизнь в пруду и просидят. Сначала ждут принца на белом коне, потом в белом пиджаке, пока за ними не придёт в белых тапочках. Кстати, о молодильных яблоках. Это самые обыкновенные зелёные яблоки, и чтоб эффект омоложения почувствовать, надо каждый день по три яблока съедать в течение месяца. Повторяют такую омолаживающую процедуру раз в квартал. А чтоб похудеть и дольше пожить, надо взять маленький имбирный корень, настрогать его, как стружку, залить его двумя литрами воды. Добавить туда столовую ложку мёда и сока из половинки спелого лимона. Дать настояться ночь. И так пить по два литра в течении девяносто дней. Совет. Далеко от одинокого маленького домика во дворе не уходите, а то будете быстро бегать и низко приседать, где попало.

Ещё о драконах много полезного узнал. Дядька по секрету сказал, что мне самому это без надобности, но вот если кто моей кровью умоется, будет понимать язык птиц и животных. Это что ж, мне теперь и похвастаться, что я дракон не перед кем нельзя? Как кто узнает, так донором стану? М-дя… Хорошо б ни на один раз. Я просто счастлив от перспективы почётного донора Глории. Чешуйки мои на амулеты идут, а после линьки шкуру магам продать выгодней, мешками золота дадут. Нам драконом золото нужно не для богатства, а для согрева. Едим мы его раз в год. Когти и зубы наши маги на амулеты, обереги используют. Грустно. Наивный я, раньше всё думал, что драконов любят за доброту и мудрость. А на самом деле, как у африканских аборигенов: съешь коленку врага своего – бегать быстро будешь, отведав мозги – поумнеешь, глаза – станешь зорким соколом. Бред не бред, но жить охота.

Короче, прошли мы с мамой попутно усеченный курс молодого дракона, после охов, ахов первой встречи. Лиза, сестра моя названная, тоже лет через сто драконом станет. У мамы, дед сказал, сильная магия при наречении имени была, желание мамы буквально исполнилось. Как драконом станет, не видать ей больше лисьей шкуры. Сестра, по настоящему, стала мне родной, дед её тоже как дракона ощущает. Здорово! За это тоже тосты поднимали, после небольшого перерыва на свежем воздухе. Мать радовалось. Немного не хорошо, получилось, вначале, что тётя Фива и Айрис в наших разговорах не участвовали. Их Ягинишна с инопланетянином увела в лес за травами, давая возможность нам пообщаться. Как будто они нам с мамой чужие. Обидно, я и Фиврину своей родной тёткой считаю и Айрис, как сестрёнка. А потом был третий заход на пир, после того как на следующий день встали в обед. Самый настоящий пир, когда по моим усам тёк мёд, а у взрослых пиво.

– «Мальчики, мальчоночки, ходите на вечёрочки, а без вас, мальчоночки, мы стали как бочоночки. Ох, беда, беда в огороде лебеда, черёмуха белая, что я в девках делала? Ох! Ох!

– Я купила колбасу и в подол положила, и она на целу ночь меня растревожила. Ох, беда, беда…»

Не, ну угораю с этих взрослых. Мать как-то уговорила Ягу распотрошить её старинные сундуки, девчонки и женщины оделись цыганками и с частушками отплясывают так, что перед избушкой пыль столбом стоит. Дядька Кащейка тренькает на балалайке, да так ладно. Дед, сидя на пеньке, бьёт в такт себя по коленям, подпевает басом ох, ох, охохо. Гуляем.

А мне так хочется с дедом родным больше пообщаться. В нашем классе у всех пацанов были дедушки, с которыми они ездили на рыбалку, ходили в кино и так далее, а я завидовал. Как бы его заполучить в своё безраздельное владение. Да ни как! Хоть помечтаю. Неожиданно в разгар веселья прилетел здоровущий чёрный ворон и громко прокаркал:

– БЕДА! БЕДА!

Конечно, он кричал вперемешку со своим кар, кар, но понять было можно. Праздник, как ножом отрезало. Яга метнулась в дом и вылетела с блестящим разносом, плюхнула его на ближайший пенёк. Разнос оказался золотым блюдом. Из кармана достала яблоко. Наливное яблоко побежало по тарелке:

– Катись, катись, яблочко, покажи нам беду пришлую, непрошенную.

Лучше б я в него не заглядывал. Блюдо, открыло панорамный обзор деревни вилколаков в три Д. Ни солнца, ни неба не видно. Ничего себе, девки пляшут! По четыре сразу в ряд. Дым серый, чёрный и в нём всполохи большого кровавого пламени. Какие-то тени мелькают на фоне огня. Яга, вернувши себе свой классический образ неприятной старухи, водя руками над поверхностью тарелки, шепотом читает заклинание. Яблочко бежит всё быстрее и быстрее, открывая и приближая происходящие роковые события.

В селе творилось что-то невероятное. Горели дома, сараи, пристройки. Пламя полыхало до небес, при этом деревья, трава и земля казались, в шагах пяти от пожара, покрыты изморозью. Между строений лежали на земле, висели на заборах убитые мои друзья и соседи, некоторые смертельно раненые вилколаки пытались подняться, многие из них ещё и горели чадящим пламенем. Хорошо, что блюдо не передавало звук и запах. Кошмар! Жуть происходящего схватила и сжала в кулак наши сердца, а ужас отчаяния железным обручем перехватил моё горло. Мертвые тела, застывшие в немом безумном крике волков, людей, некоторые даже не успели наполовину трансформироваться, лежат, но главное в том, что среди них скорченные дети разного возраста, местами обугленные, частями замороженные.

– НЕЕЕЕТ!!!

Крик яростной боли вырвался из груди моей мамочки. Когда я поднял от блюда глаза, из которых лились слёзы отчаяния и непонимания того что происходит, мамы уже рядом не было. В небо уходил, выбрав направление, в сторону деревни, дракон. Чёрный, как осенняя глухая ночь, как само горе. Он летел мстить. Это сильно чувствовалось. Воздух вокруг его сгустился, почернел и дрожал. В след за ним, устремились круто, закладывая виражи, трёхглавый Змей Горыныч, девятиглавый Кощей Бессмертный, у него родного огненные искры из ноздрей летели, как от космической ракеты после старта. Баба Яга верхом на помеле, сильно от них отставая, и маленькая серая летучая мышь…

– Боже, спаси хоть кого-нибудь! Я должен быть с ними! – кричал я, захлёбываясь горючими слезами. Горло начало саднить. Не знаю, сколько стоял, вглядываясь вдаль, размазывая слёзы и сопли кулаками по лицу. Какой я к чёрту дракон, если я не с ними. Там мои парни, мои друзья погибали, а я, как последний лох ничем помочь не могу.

– Андрюша! Ну, Андрюша! Пошли в избушку, а то мало ли что. Тут ещё куда-то твоя сестричка – лисичка пропала. Зелёненький нас защитит, у него лазер есть. Андрюша, пошли, будем думать, как нашим на помощь пойдём, – тёрся об ноги, уговаривал кот Яшка.

– Где Лиза?

– Не знаю. Может она с Фивриной телепортировалась. Батя магичке помогал перемещаться.

– Почему меня не взяли?

– Да никто об этом не подумал или решили, что ты ещё мал.

– А ты где был?

– …

– Яш?

– В погребе сидел. От меня пользы мало. А потом бате плохо стало, силы свои он не рассчитал, его инопланетянин сейчас лечит. Помоги, ты ж дракон.

– Ладно, не смущайся, страшно бывает всем. Пошли к Баюну, только я не умею лечить. А мамино лекарство в деревни осталось, в нём хоть аннотация есть к таблеткам.

– У бабки есть травки и зелья в пузырьках.

– Если б я ещё в этом, хоть что-нибудь понимал.

– Зато ты читать умеешь. Книгу Ягинишны возьмёшь – может сам, какую-нибудь микстуру сваришь.

– А как инопланета зовут?

– А кто его знает, все Зелёненьким кличут.

– Как же он отца твоего лечит, если по-нашему не понимает?

– Вот сейчас и поглядим.

Глава 8

Вообще странно смотреть на себя со стороны. Объяснить сей феномен не могу. Но нечто подобное у меня в прошлой жизни было. Опять вспомнилось, то состояние после развода, который не состоялся, по причине моего побега из суда. Я тогда к своей подружке Наденьке подалась, со слезами на глазах и бутылкой «Кедровой», которую и выпила одна без закуски. Душа моя отделилась от тела. Телесная оболочка осталась лежать на диване. Я летаю под потолком. Смотрю на себя сверху, и всё происходящие мне стало безразлично. Спасла меня тогда Надежда. Вот и сейчас собой сверху любуюсь. Позабыв, что я дракон, бегаю по пожарищу на двух ногах, мотая хвостом из стороны в сторону, зову своих друзей и соседей. Прошу отозваться, перечисляю всех, кого знала, поимённо. Ору как пароходный гудок. Ужас и безысходность сковывают всё внутри меня…

Когда прилетела, деревня догорала. Что делать? Кто виноват? Чернышевский, блин. Опустились все конечности и внутренности, сердце в пятки ушло. А вы, что подумали? Чувства бьют через край, страшно злюсь неизвестно на кого, и мстить некому. Папа с братом не растерялись, начали стаскивать вилколаков живых и мёртвых ближе к лесу, раскладывая в разные стороны от тропинки, уходящей вглубь леса. Ели живых в одну сторонку и в кучу тех, кого с нами больше не будет, в другую. Живые настолько были слабы, что сами регенерировать не могли. Пробовала помочь, только мешала и была послана за Мажай. Бросилась к магине, той не до меня. Горе Фиврины не передать словами, она забыла, что маг. Нет, чтоб спасать волков. Брякнулась на колени перед погибшими и голосит дурным, полным отчаяния голосом. Там лежала вся её семья. К бабке подходить боязно. Яга лохматая, грязная руками машет над ранеными, творит с виду ужасную волшбу, между её ладоней клубятся чёрные туманы, разряды молний бьют в раненых. Наверно шашлык из них пытается сделать. Ужас! Не бабка, а дифибриллятор какой-то. А у меня ощущалась какая-то отстранённость от происходящих событий, как будто это всё кошмарный сон, и я скоро проснусь. На всё это смотреть, по большому счёту, не было сил. В воздухе летал запах пепелища и жареного мяса. Я не знала, что делать. Я ни чем и ни кому не могу помочь. Это было ужасно. Краем глаза зацепила чьё-то полу обугленное тело, которое на жаре начинало пениться. Страшно. Очень страшно и одиноко. Я паниковала по-взрослому. Если б Фиврина вызвала дождь. Но ей не до того, а бабуля занята.

Добежав в очередной раз до конца, когда-то бывшей улицы, за одним из последних догорающим домом, услышала отчаянный плач. Кто-то плакал взахлёб, глотая слёзы, откусывая воздух кусочками, ему больше не хотелось жить и дышать. Осторожно выглянула из-за очередной обугленной печки. Кино и немцы! Спряталась кошка за мышку, то есть дракон с два камаза ростом выглядывает из-за русской печки. Со стороны зрелище наверно бесподобное. Кто там у нас рыдает? Божечки мой, это Айрис?…Это Айрис! Она трясла за плечи своего отца. Князь весь обожжённый, без сознания лежал на земле. И я в себя вернулась.

– Девочка моя.

Тихо прошептала, обнимая её руками. Не сразу осознав, что уже я не дракон.

– Ему нужна кровь!

Рыдала в отчаяние, заламывая себе руки и икая, маленькая вампиресса.

– Я сейчас, подожди!

Стала метаться, чем разрезать руку. Подвернулся какой-то острый осколок, не пойми от чего, не задумываясь, полоснула себя по запястью. Крови сначала не было, только разваленная глубокая рана, обнажившая мышцы, а потом полилось широкой струёй из пореза. Встаю над вампиром так, чтоб ему всё попало в рот. С надеждой ожидаю чудо. Кровушкой залила ему лицо. Присела на корточки, теряя периодически сознание, но упорно держа руку над лицом Торвика. Сначала ничего не происходило, потом он пошевелился, глотнул, раз, другой и открыл глаза:

– Хватит.

Айрис схватив мою руку, стала её облизывать. Кровь остановилась, и рана на глазах стала затягиваться.

– Подожди, дочь!

Прохрипел вампир. Ещё совсем беспомощный, приподнялся на правом локте, проколол клыками своё левое запястье. Произнёс ритмом слова на незнакомом языке. Прижал к моей ране свою руку. По завершению ритуала, закрыл глаза и потерял сознания. Его дочь счастливо улыбалась, обнажив все свои клыки. Ну, и как на это реагировать? Что это было? Очнётся, прибью побратима. Не прибью, так в глаз дам. Всё-таки я свалилась в беспамятство, но ненадолго. Вампируша помогла очнуться, как следует потрясла меня за плечи. Все мои попытки поднять вампира с земли заканчиваются крахом, мешал «комок нервов», живот-то у меня хорошенький, пивной. Не, ну Айрис, какова? Я пыжусь, отца её поднимаю, а эта мышь бледная руки на своём тощем животе сложила и счастливо ухмыляется. Не выдержала:

– Ты помогать будешь или как?

Ловко подхватив папулю за талию, без разговоров забрасывает его на своё плечо, уставившись на меня, спрашивает:

– Пошли?

Ох, и послала б я её и по факсу и по…, но… Вот это но и мешает высказать ребёнку всё, что я о ней думаю.

Приковыляли на другой край села и поразились открывшейся картине. Грязные и расхристанные, с задранными подолами выше колен, Яга с Фивриной спят на куче свежи-сорванной травы под деревьями. А рядом исцелённые телесно, но истощенные душевно, с подпалинами по всей шкуре вилколаки, стояли, задрав головы, и выли, возле погребального костра. Родственники-змеи, перепачканные во всё в чём только можно, над костром выдыхали синее пламя, которое объединяясь, было похоже на бегущего волка. Сгрузив папашу вампира возле Ягинишны, мы подошли к волкам, оставшимся в живых. Закидывая морды к верху, они выводили свою прощальную песню. Страшно не было, только ощущение потери и хотелось бежать незнамо куда. Стая пела, и я поклялась про себя, что отомщу, ещё не знаю кому, но этой скотине мало не покажется. Я зла и месть моя будет ужасна, нет не так. Я буду мстить, и месть моя вам маленькой не покажется. Ну, твари, держитесь! Мне жалко всех погибших, особенно детей…Бедные дети! За что их? Понять, что чувствовала я, когда увидела моего Хнырика среди погибших тел в огне костра. Не пожелаю ни кому, даже врагу.

Когда впервые я вышла замуж, семь лет не было детей, не получались. Сколько пришлось вытерпеть унижений и побоев от первого мужа, даже вспоминать не хочу. Сейчас у меня их трое землян и плюс лиса. Но за Хнырика! Он был мне как сын. Даже не вздумайте меня отговаривать и встать на пути моём. Растопчу! Умирать буду, но за детей пусть и не родных, по колено в своей крови стоять буду, но этих гадов с собой уволоку. Боль потери льдинками звякнули в душе, слёзы предатели так и не пришли когда надо. Так я это не оставлю! Андрюшу с Лизой пристрою в безопасное место, и я не я, если эту сволочь не найду и со света не сживу. Потом помяну всех поимённо. Потом буду жалеть себя и всех ушедших. Всё потом. Господи, помоги!

* * *

– Яша, что делать будем?

– Батя очнётся, пойдём на выручку к Ланаване.

– Идти-то знаешь куда?

– Батя найдёт.

– А ты?

– А я маленький. Ничего он у нас кот учёный. Ягусю свою не бросит. Пойдёт спасать и мы с ним. Зелёненький за избушкой и хозяйством присмотрит.

* * *

Ещё не до конца остывший пепел погребального костра поднялся в небо грязно-серой тучей и полетел в сторону озера, рухнув в него в самом центре. Осталась только память о безвременно ушедших и выжженный круг у кромки леса. От деревни пепелище, да обгоревшие закопченные печи с трубами. Очнулась Баба Яга, взяла командование в свои руки. Открыла первый портал для вилколаков, в самую дальнюю деревню, за сотню вёрст отсюда. Кто не хотел уходить, всем раздала подзатыльники, ускоряя проход в портал. Отправила своим ходом Кощея домой, за молодильными яблоками и древними рукописями. Горыныч полетел в гнездовье за живой и мёртвой водой. Присев на бугорок, сказала:

– Малось отдохну и мы до дому пойдём. Ланавана, а скажи-ка мне, когда ты замуж вон за того обормота выскочить успела? Отец знает?

И ткнула скрюченным пальцем в вампира. Меня чуть не перекосило от её заявления.

– Что? С чего это ты решила?

– Так метка на ауре твоей. Раньше не было.

Немая сцена. Ну не могла я так напиться, чтоб не помнить. Переколдовалась бабушка, однако.

– Она ему жизнь спасла. Из-за грани вернула. Мама не сердись, он тебе благодарен и хотел подарить долголетие. Что ты дракон – отец не в курсе. Не бей его, я так хотела маму.

После такого монолога, просящего и умоляющего взгляда Айрис, мир качнулся и померк.

* * *

Прошло несколько безрадостных дней после трагедии. Мы с Ягой немного задержались в погорелой деревне. Ходили, летали над лесом, рылись в пепле, искали, может, кто в погребах спрятался или какие-нибудь зацепки о нападавших появятся. Ничего! С помощью своей подруги Фиврины я нашла остатки пепелища дома, где мы жили. В конце огорода с трудом отыскала место, где как знала, перепрятала свою, зарытую в землю, сумку с документами, украшениями и разной мелочью, привезённой с Земли. Жалко книги в подклети сгорели, вернее, спеклись вместе с лекарствами. Одна радость всё же была. Нашли без сознания, придавленного наковальней к полу, слегка обгоревшего кузнеца Наива. Моему счастью не было придела. Яга восстановившись, переправила нас к себе. Андрюшка на радостях, что мы живы, нас всех перецеловал. От котовьего ора разболелась голова. Радость тоже должна быть в меру. Ну, где там! А тут ещё пропажа Лизы меня чуть совсем не добила. Что я за мать? Детей своих не могу защитить.

Новоиспечённый молодожён, как полностью оклемался у бабки в избушке, сграбастал моего сына и свою дочь, тут же слинял в столицу устраивать их в академию вместе с Фивриной. Жить зараза хочет. Выловлю, в глаз всё одно дам. В глаз не в глаз, а нос разукрашу. Яга в избушке штудирует древние рукописи день и ночь, ищет какой-нибудь намёк на тех, кто напал на деревню вилколаков. Фива обещала в старых архивах академии покопаться, поискать тех, кто так неуловимо и невидимо бесчинствует. А у Ягуси библиотека оказалась в свёрнутом пространстве безвременного кармана на её фартуке. Поистине королевская библиотека – большая и очень старинная. Сама-то бабка у нас не простая старушка – Царица! А как вы хотели? Как ни как за всякие пакости подчинённых она отвечает. Вот и сидит, который день, думу думает и всё читает и читает. И что это за соперник у неё появился? Дело престижа, который день фолиантами шуршит, меня к ним не допускает. От еды отмахивается. Баюн, как только её не обзывал и умасливал, ничего не вышло, только тапкам по макушке получил.

Меня через три дня от Яги Горыныч с Кощеем утащили в родовое гнездо, драконьей жизни учить. А Лизонька так и не нашлась, как не аукали, как не искала, как сквозь землю провалилась. Вот теперь живу в пещере отца. Потихоньку привыкаю к себе дракону. В драконьей шкуре я просто красавица. Вся чешуя голубая, рожки на голове как деревенский ухват, хвост плоским сердечком заканчивается, по спинке от головы и до середины хвоста наросты-гребни как частокол вокруг дачи. Глаза большие карие, когда добрая, а так в основном чёрные. Кстати в боевой ипостаси я меняю размер чешуи на более крупную, и цвет изменяется на чёрный.

Вчера от отца получила по рогам, за не выученное заклинание чистоты. Дурость несусветная! Швабра, тряпка, ведро, мыло, вот и вся магия. Так нет! Сижу теперь мост через пропасть охраняю. Чего его это проклятущие заклинание учить, если от всей души пожелаю, и так исполнится всё, только желания нет. Кроме одного, найти этого огненного или ледяного козла. Месть, вынашиваемая, все мозги последние иссушила.

Сначала на охране рубежа скучно было. От Ягинишны вестей нет, хотя обещала прислать. Кощей тоже глаз не кажет. Чувствовала себя одиноко без детей и друзей. А потом приспособилась. Со скуки спортом увлеклась.

…Ой, придурошные! Опять маникюр драконий весь испортят. Хотя… Да ладно. Мы, драконы умеем извергать до двухсот видов огня для разных нужд. Полировать и укрепить коготки раз плюнуть. Что меч, что ногти, какая разница? Главное дыхнуть огнём правильно. Забавно так получается, огонёк белый с розовыми прожилками. Вытянула лапу вперёд, а ничего так себе обработка, блестят голубчики. Теперь после заточки не скольжу по камням. Тренировку… на-ча-ла! Раз, два! Хвостом помашем из стороны в сторону. А что? Хвост вместо биты. Хорошая бита гигантская. Моей милой пастью с приличный грузовик, возьмём вот этот камешек-валун, слегка подкинем и чудным хвостиком отобьём. Ты смотри! Как всё ладненько получилось. Ну, где очередной дурак не умный? Рыцарь. Ау! Ага. Вот на сегодня и первая консервная банка скачет. Ух, ты! Какой герой блестящий, с копьём наперевес. Аккуратненько берём его за голову в шлеме, подбрасываем, теперь лёгкий удар хвостом…Тьфу! Тьфу! Какой вонючий! Отплеваться надо, огнём обеззаразить пасть свою. О, как парит наш орёл! Спокойно так до стожка на равнине долетел и прилёг. За дальность и меткость отвечаю. Вчера весь день тренировалась. С деревенским знахарем договор заключила на его услуги, десять процентов мои с каждого доходяги. Так! Кто тут ещё у нас остался? Лошадка. Наклоняюсь, морда к морде прижимаюсь:

– Бу!

А то будут мне ещё рассказывать, что рыцарские кони ко всему приучены, с поле боя не бегут. Дымком фыркнула и коняшка, задрав хвост, дала стрекоча. Всё правильно, не бегут, а галопом очень быстро скачут. А, что? Прекрасное спортивное развлечение. Вот только не надо к совести моей взывать. Копьём тыкать не надо было. А то взяли моду, подвиги во имя прекрасных дам совершать. Фигушки вам! Я тоже дама. А эти рыцари, как часто моются? От них воняет, как от бомжей. Говорят, они свои доспехи месяцами не снимают. Вот ужас! Вонючие и блохастые.

– Цыпа, цыпы, цыпа! – следующая жертва дебилизма прискакала.

Ну, я вам сегодня наваляю! Убить не убью, а целителя заработком обеспечу на годы вперёд. Тьфу! Отец летит. Всё общение с народом испортит. Ничего, двоих ещё летать успею обучить.

– Лана, ты что творишь?

– В лапту играю. Парням нравится. Ты не волнуйся, очерёдность соблюдают.

– Что?

– Да ты сам попробуй. Смотри! Берёшь. Раш, тфа, три. Счёт четыре ноль в мою пользу.

– Ну не знаю. Может, всю нашу молодёжь обучишь? А то старики из рыцарей лепёшки делают. Девать их не куда, пропасть скоро завалим, но они ещё и смердят. Завязывай играть. Полетели учиться пламя регулировать: больше, меньше, боевое и целительское.

– Есть хочу.

– Ты, как ребёнок.

– А мне и так пятьдесят, перевести в драконьи – пять лет, – ворчу.

– Полетели.

– Пап, подожди.

Хвать, «чпок, хрясь»:

– Ура! Пять ноль. А кто мост охранять будет? Эти ж «лыцари» в гнездовье притащатся.

– Не переживай, не одна ты уроки плохо учишь. Рамана за вчерашние проделки с недельку постережёт.

– Па, я домой хочу.

– Так полетели.

– Ты не понял. На Землю. Я по детям скучаю.

– Хорошо, перекидывайся.

Миг и стоим с отцом людьми: высокий красивый с ямочкой на левой щеке, как у меня, мужчина и я колобок на ножках. Мне кажется, я последнее время слегка похудела. Одышка не мучает, ноги отекать перестали и головные боли совсем прошли. Папа говорит, что это всё от того что я на Земле в дракона не могла превратиться, а магия внутри меня требовала. Нравятся мне волшебные существа, особенно драконы, надо что-то, значит надо и ни каких разговоров. Взялись крепко за руки и…

– Подумай о доме, закрой глаза. Открывай.

Взвизгнув, пытаюсь задушить в объятьях родителя. Я на кухне в своей трёшке. Рванула к телефону позвонить маме, по пути включила телик, надо ж узнать время и дату своего появления. На кухне отец гремит посудой, закипает электрочайник, нос щекочут запахи родного дома. Как прекрасно вернутся! По комнатам поплыл запах кофе, такой родной, слегка забытый. Как кушать то хочется.