Текст книги "История русской журналистики начала XX века"

Автор книги: Светлана Махонина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГАЗЕТА И ЖУРНАЛ В СИСТЕМЕ ПРЕССЫ НАЧАЛА XX в.

В дооктябрьской журналистике России основными формами периодики были газета и журнал.

Соотношение газет и журналов в системе прессы по количеству, их роль в каждый исторический период – эти данные как нельзя лучше иллюстрируют общее состояние прессы конкретного времени.

Русская печать началась с газет, очень быстро они были вытеснены журналами, но к концу XIX в. на первое место снова выходят газеты. Они становятся объектом пристального внимания, русские журналисты пытаются определить основные отличия газеты от журнала, понять причины стремительного роста их влияния на читателей. В то же время журналистов волнует судьба толстого ежемесячника, так долго бывшего флагманом русской журналистики.

• Соотношение газет и журналов в системе журналистики.

• Что такое газета?

Соотношение газет и журналов в системе журналистики является одной из основных характеристик состояния периодики страны или региона в определенный исторический момент.

Россия прошла в этом смысле своеобразный путь развития: первыми периодическими изданиями, возникшими в начале XVIII в., были газеты, потом их практически на целый век вытеснили журналы – «толстое» литературно-публицистическое издание, тип которого, по мнению исследователей, был выработан чисто русскими условиями и запросами читательской аудитории.

Газета и журнал – это не просто два вида периодики, это два способа воздействия на читателя, две разные формы подачи информации. Газета формирует общественное мнение ежедневно, информируя, агитируя читателей; журнал на основе созданного газетой общественного мнения вырабатывает жизненную ориентацию, определенное мировоззрение.

В современных исследованиях подчеркивается, что «предметом журналов выступают прежде всего устойчивые процессы в беспокойном содержании явлений, а газет – изменчивость в этих процессах» (выделено мной. – С.М.).[67]67
  Журналистика в политической структуре общества. М., 1983. С. 70.


[Закрыть]

Это определение при всей его обобщенности все же несколько сужает задачи журналов за всю историю русской журналистики. При недостаточной развитости газет, русские журналы долго вынуждены были описывать изменчивость в процессах. Но если газеты эту изменчивость фиксируют, то журналы пытаются определить самые глубинные причины подобных изменений.

Определяя главное отличие газет от журналов, П. П. Перцов – редактор «Нового пути» писал в 1903 г. в статье, открывающей этот журнал: «В Европе газет даже больше, чем у нас, но их обилие не мешает бытию журналов, имеющих свою специальную задачу обобщающего освещения (выделено мной. – С.М.), которая для газеты естественно невозможна».[68]68
  Новый путь. 1903. № 1. С. 8.


[Закрыть]

Необходимость «обобщающего освещения», углубленного анализа событий жизни, науки, литературы, т. е. особая роль, диктует журналу свои условия: достаточно большой объем статей, серьезность анализа, широту аргументации, характер аудитории, к которой обращается журнал, требует своего специфического способа изложения и подачи материала, оформления текста на странице, наличия или отсутствия иллюстраций и так далее. Предпочтительный для русского толстого журнала жанр – большая научная или публицистическая статья-обозрение, развернутая комментированная хроника, литературные жанры.

Газета более проста в своих формах, хотя сложнее в верстке. На первый план выходят газетные жанры, компактные по объему, насыщенные злободневной информацией. Известный русский журналист А. В. Амфитеатров писал И. И. Ясинскому – писателю, сотруднику газеты «Биржевые ведомости»: «Журнал – пирожное, газета – вот хлеб, вот – обед», в форме афоризма определяя различия двух главных для русской журналистики видов периодики.[69]69
  Ясинский И. И. Роман моей жизни. Книга воспоминаний. М.; Л., 1926. С. 292.


[Закрыть]

В. М. Дорошевич – «король русского фельетона», согласившись редактировать газету «Русское слово», в одном из писем дал определение того, что такое газета в его понимании. «Газета, Утром вы садитесь за чай. И к вам приходит добрый знакомый. Он занимательный, он интересный человек. Он рассказывает вам, что нового на свете. Рассказывает интересно, рассказывает увлекательно, Но то, что он говорит, должно быть основательно, продуманно, веско, Вот, что такое газета. Газета, Вы сидите у себя дома. К вам приходит человек, для которого не существует расстояний. Он говорит вам: „Бросьте на минутку заниматься своей жизнью. Займемся чужой. Жизнью всего мира“. Он берет вас за руку и ведет туда, где сейчас интересно, И, полчаса поживши мировой жизнью, остаетесь полный мыслей, волнений и чувств. Вот что такое газета».[70]70
  Жизнь для книги. М., 1985. С. 208–209.


[Закрыть]

О газетах и их особенностях писали в начале века не только газетные журналисты, но и сотрудники толстых журналов, известные публицисты, например, А. В. Пешехонов, С. Н. Кривенко, Л. З. Слонимский. Такое внимание к этому виду периодики вызвано было, как уже сказано выше, быстрым ростом количества газет, читать которые начинали все более широкие массы, в том числе и те, кто раньше периодикой совсем не интересовался.

Рост количества газет особенно интенсивно шел в 90-е – начале 900-х годов. В 1860 г. в России издавалось семь ежедневных газет и 98, выходивших от одного до трех раз в неделю. В 1913 г. ежедневных газет стало 417, из них 10 выходили два раза в день.

В конце 90-х годов тиражи отдельных газет достигали 50–70 тыс. экземпляров. «Русские ведомости» и «Новое время» имели тираж 25 тыс., «Свет» – 70 тыс., «Петербургская газета» – 30, «Одесский листок» – 10, «Киевское слово», «Киевлянин», «Южный край», «Волжский вестник» – от 2 до 5 тыс. экземпляров.

После революции 1905–1907 гг. тиражи газет значительно увеличились. «Русское слово» имело 250 тыс., второе издание «Биржевых ведомостей» и «Петербургский листок» – от 80 тыс., самая большая и дорогая газета «Новое время» – около 60 тыс., «Русские ведомости» – 50 тыс. и т. д. Наиболее крупные провинциальные газеты – «Киевская мысль», «Южный край», «Одесские новости», «Одесский листок», «Приазовский край» – от 12 до 40 тыс. в день. Рядовые губернские газеты – 1–3 тыс. Таким образом, по тиражам русская газета достигла уровня западноевропейской.[71]71
  См.: Срединский С. Газетно-издательское дело. М., 1924. С. 11–13.


[Закрыть]

Деятели русской прессы пытались осмыслить такое стремительное развитие газет, это новое для России явление. Газета «стала приобретать иной облик, чем в былые времена, – писал известный журналист С. Мельгунов. – Ее задача удовлетворять вкусам публики, обслуживать переменчивые интересы толпы падкой на сенсации».[72]72
  Мельгунов С. О современных литературных нравах. С. 20.


[Закрыть]

Известный публицист-народник С. Н. Кривенко в 1904 г. с горечью отмечал, что газеты «утрачивают общелитературный интерес, сами превращаются в скучную хронику скучной русской жизни». Кривенко оценивал газеты с точки зрения журналиста старой школы, привыкшего к большому серьезному органу периодики, который являлся фактором общественной, культурной и литературной жизни общества. Но несмотря на то что публицист-народник очень неодобрительно относился к возрастающей роли газет, его пугала появившаяся привычка не читать, а просматривать газетные полосы, он должен был признать тот факт, что «рост читателя несомненен и несомненно также, что газета становится все более и более предметом насущной необходимости не одних только богатых классов и интеллигенции, но и простого народа. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, с каким нетерпением и какою разнообразною публикою ждутся на железнодорожных станциях поезда с газетами и как эти газеты быстро расхватываются. То же самое происходит и около почтовых контор в глухих городках в стороне от железных дорог. Газеты сплошь и рядом выписываются в складчину и читаются по очереди или вслух целыми группами». Эти причины и диктовали необходимость внимательно проанализировать деятельность газет и разнообразие их типов. Статья С. Н. Кривенко «Газетное дело и газетные люди» и была попыткой рассмотреть «эволюцию газетного дела», которая «во многих отношениях чрезвычайно интересна и заслуживала бы не такой небольшой статейки общего характера, какую я пишу, а более обстоятельного исследования. Тут представляют интерес: и читатель, приспосабливающийся к газетному чтению и начинающий требовать известного материала, и само издательство с его спешными процессами и значительным материальным риском, и газетные люди с их характерными особенностями и т. д.».[73]73
  Русская мысль. 1906. № 10. Отд. II. С. 3.


[Закрыть]

Очень интересно мнение о читателях газет такого парадоксального мыслителя, каким был В. В. Розанов, сам много сотрудничавший в газетах. В книге «Уединенное» он писал: «Газеты, я думаю, так же пройдут, как и „вечные войны“ средних веков… и т. д. Их пока поддерживает „всеобщее обучение“, которое собираются сделать даже „обязательным“. Такому с „обязательным“ обучением, конечно, интересно прочитать что-нибудь „из Испании“. Начнется, я думаю, с отвычки от газет, Потом станут считать просто неприличием, малодушием, чтение газет».[74]74
  Розанов В. В. Опавшие листья. М., 1992. С. 23.


[Закрыть]

Подобные оценки роли газеты и особенностей ее читательской аудитории явились следствием привычки внимательно и вдумчиво читать полученный номер периодического издания, приобретенной русской интеллигенцией в период преимущественного влияния толстых журналов, в которых отражался прогресс умственной и духовной жизни эпохи.

Эта привычка мешала восприятию газеты как поставщика сведений, фактов, информации, как периодического органа, рассчитанного на самые широкие круги населения, не всегда подготовленные к чтению серьезной периодики.

В. В. Розанов ошибся в своем прогнозе, что «газеты пройдут», но одно он заметил правильно. Именно распространение грамотности, «всеобщего обучения» стало одной из основных причин роста популярности газет. И именно влияние газеты на широкие массы только-только приобщившихся к общественной жизни слоев русского населения и заставляло публицистов оппозиционного толка (о газетах много писали народники) внимательно приглядеться к этому виду прессы.

ГАЗЕТНОЕ ДЕЛО И ГАЗЕТНЫЕ ЛЮДИ

Первой русской газетой были петровские «Ведомости». Газеты, появившиеся вслед за ними, часто включали в свое название слова «ведомости», «вестник» и позже «листок».

Ведомостями, как правило, называли правительственные официозные издания или серьезные, претендующие на формирование общественного сознания газеты, как например, «Русские ведомости». Эти издания «ведали», знали то, что надо сказать читателю.

«Вестниками» называли чаще всего газеты частные, особенно в провинции, где они противостояли официальным «Губернским ведомостям», например «Орловский вестник», «Рязанский вестник».

«Вестники» приносили читателям вести. Чаще всего это были серьезные издания либерального направления, выражающие мнения и интересы интеллигенции.

И наконец, повсеместно возникшие в 70–80-х годах XIX в. «Листки» являлись изданиями массового, иногда бульварного типа, более свободные по тону, сенсационные, часто справочные, мало читаемые «чистой» публикой.

Конечно название газеты зачастую не отражало ее типа, а было данью традиции, но все же при выходе нового органа печати редакция, выбирая название из традиционных, привычных для читателя, как бы оповещала о том, что она намерена издавать. В первоначальном виде подобные названия чаще употреблялись в провинции. В столичных системах газетной периодики, насчитывающих большое количество изданий, приходилось искать название-символ, отражающее генеральную линию газеты, например «Новая жизнь», «Наша жизнь», «Наши дни» и т. п.

О трех типах газет писали и журналисты начала XX в., они называли их «большая», «малая» и «дешевая» газеты. Был замечен и четвертый тип, который только появлялся в газетной прессе, но дать ему название не успели. Если перевести эти определения на современную терминологию, то можно говорить о качественной, массовой и бульварной газете. Четвертый тип точно соответствует современной информационной газете. В русской прессе существовали газеты, считавшиеся эталоном своего типа. Это «Русские ведомости» – качественная газета, «Новое время» и «Русское слово» – информационные, амфитеатровская «Россия» – массовая и «Газеты-Копейки» – самый чистый тип бульварной газеты.

Типы русских газет

• Современники о трех типах русских газет.

• Информационные газеты.

• Капитализм и печать.

Основные типы русских газет одним из первых на основе скрупулезного статистического анализа определил А. В. Пешехонов в 1901 г., оговорив тот факт, что эти типы еще недостаточно развиты.

По его мнению, в столице можно выделить три типа газет: «большие» – самые дорогие и влиятельные газеты, рассчитанные на образованные, подготовленные круги читателей; «малые» – газеты, небольшие по объему и более доступные по цене, ориентированные на широкие круги читателей; «дешевые» – газеты, отличающиеся от других не только низкой ценой, но и качеством. Наиболее дифференцированной по типам он считал петербургскую прессу. О трех типах русских газет несколько позже, в 1904 г., писал и С. Н. Кривенко: «…газеты начали дифференцироваться на большую и так называемую малую прессу. Пяти– и четырехрублевые газеты приспосабливаются уже на всякую потребу, стараясь больше всего о разнообразии содержания, а специально уличные листки, с их совершенно особой разухабистостью, сенсационными заглавиями, описанием убийств и уголовными романами, имеют в виду городскую полуинтеллигенцию, до приказчиков, швейцаров и дворников включительно, теперь появилась недавно в Петербурге даже трехрублевая газета, предлагая которую, газетчики кричат: „Русская газета стоит только одну монету“» (то есть 1 копейку).[75]75
  Русская мысль. 1906. № 10. Отд. II. С. 1


[Закрыть]

С. Н. Кривенко тоже отмечал наличие трех типов русских газет. Но если «большую» газету он оставляет практически без характеристики как уже известный в России тип газетного издания, то «малую» и «специальные уличные листки» описывает достаточно подробно, так как это было явление новое для русской журналистики.

Пяти– и четырехрублевые газеты отличаются низкой ценой подписки (напомним, подписка на «большие» стоила от 8 до 12 рублей), разнообразием содержания, снижением уровня публикаций («приспосабливаются на всякую потребу»), размером и форматом. По терминологии Пешехонова – это «малая» газета.

«Уличные листки» – совсем низкая цена («дешевые», по определению Пешехонова), специфическая аудитория (городская полуинтеллигенция, швейцары, приказчики, дворники), особое содержание и форма публикуемых материалов (сенсационные заголовки, разухабистость, уголовные публикации и т. д.). Этот тип быстро получил название бульварных изданий. Для более полного ознакомления с такими газетами журналисты обратили внимание на французские издания, предназначенные для «кабаре и бульваров», статьи о которых появились в русской прессе.

Современники очень точно определили, какие особенности газеты создают ее тип.

Если перевести принятое на рубеже XIX и XX вв. деление газет на «большие», «малые» и «дешевые» на современную терминологию, используемую при анализе европейских и американских газет, то «большая» соответствует понятию «качественная», «малая» – «массовая», а «дешевая» – «бульварная» газета. Таким образом, русская журналистика, приблизившаяся в начале XX в. к мировому уровню развития, и в газетном деле повторяла путь, уже пройденный наиболее развитыми странами.

Первыми в России возникли качественные газеты, которые рассчитывали на интеллигентного читателя. Они являлись изданиями четко выдержанного единого направления, печатали серьезные статьи.

Массовые газеты – продукт рубежа XIX и XX вв., первые из них возникли в самом конце XIX в., когда к активной общественной жизни приходит новый читатель, не подготовленный к восприятию публикаций серьезной, качественной газеты. Это издания с нечетким, хотя в большинстве случаев обличительным направлением, более востребованным широкой аудиторией, учитывающие момент определенной развлекательности, необходимый для привлечения внимания «улицы» – так называли тогда читателей массовых, малых газет.

И, наконец, бульварные, дешевые газеты. В 1900 г. они существовали только в Петербурге (по подсчетам Пешехонова их было 13), в

1904 г. появилась одна, стоившая 1 копейку, а в 1908–1910 гг. они распространились по всей стране в форме многочисленных «Газет-Копеек», сразу же нашедших своего читателя.

Но в последней четверти XIX в. с разницей в 20 лет возникли две газеты, которые по своим характеристикам «не вписывались» ни в одну из типологических групп. По влиянию на русское общество, по распространению среди читающей публики они быстро вышли на первое место в системе газет России. Речь идет о «Новом времени» А. С. Суворина и о «Русском слове», имевшем самый большой тираж после 1902 г., когда издатель газеты И. Д. Сытин пригласил редактировать газету В. М. Дорошевича. Определение типов этих газет вызывало споры в начале XX в., нет единства по этому вопросу и в современной исследовательской литературе.

И ту и другую газету отличала большая насыщенность информацией. Вот как определял своеобразие издания Суворина В. В. Розанов, сотрудничавший в газете около 30 лет и хорошо знавший основные принципы ведения этой газеты ее редактором-издателем. «Ничего – специального, ничего – частного, ничего – личного, ничего – особенного и партийного, все для всей России, для целой России». То есть аудитория газеты самая широкая (вся Россия), и для этой аудитории важно, чтобы она была «общераспространенною, первой по величине, живости и подписке». Розанов отмечает особый способ изложения материала: «Все целесообразно – и скандал и шутка, введено в газету, чтобы она была, первой по величине, живости и подписке». По его мнению, именно эти качества «Нового времени» способствовали тому, что Суворин добился такого внимания публики, «какого он никогда не мог бы получить, говоря со страниц малообразованной газеты или заслуженного академического органа печати».[76]76
  Письма А. С. Суворина к В. В. Розанову. СПб., 1913. С. 45, 47.


[Закрыть]

Значит, Розанов говорит о таком типе газеты «Новое время», который находится посредине между «малообразованной» газетой и «академическим» органом прессы. Так же сложно определить тип «Русского слова» под редакцией В. М. Дорошевича. «Анализ не только содержания, но и социального состава корреспондентов (авторов писем), проведенный в начале века самой же редакцией „Русского слова“, убедительно характеризовал издание как орган привилегированных классов и слоев русского общества».[77]77
  Есин Б. И. Русская дореволюционная газета. М., 1971. С. 63.


[Закрыть] Но если это верно для начала XX в., то после первой русской революции тиражи газеты стремительно растут, достигая сотен тысяч и даже миллиона в 1917 г. – показателей, для России невиданных. Говорить о привилегированной публике, читающей газету, уже не приходится. Пытаясь понять феномен «Русского слова», один из исследователей прессы того времени Н. Я. Абрамович упрекал издание Сытина – Дорошевича прежде всего за то, что в газете не было «духовной возбудимости, резкого отклика, нервного повышенного тона», т. е. всего того, к чему привык читатель качественной газеты.

Автор отмечал также, что в «Русском слове» нет академизма и сухости, свойственных большим серьезным газетам, но нет в нем и типичной для малой прессы «желтизны», убийств, пожаров, скандалов. Задача газеты, по определению памфлетиста, – «осведомитель», ее «могущество и служение» – выполнение информационной функции. И в этом Абрамович был прав. Современники называли «Русское слово» «фабрикой новостей».

Таким образом, на рубеже XIX и XX вв. современниками был замечен, но не назван четвертый тип русских газет. Газеты, относящиеся к этому типу следует назвать информационными. Если определять историческое место информационных газет, то они возникали вслед за качественными, почти одновременно с массовой прессой. Информационные газеты вводили в орбиту влияния периодики более широкие слои достаточно образованных читателей, создавали привычку ежедневного чтения газет для получения ежедневной информации о событиях, происходящих в стране и в мире. Массовые газеты эту привычку закрепляли, вовлекали в сферу воздействия периодики совсем не подготовленные к чтению слои населения. Ту же задачу, хотя и на самом примитивном уровне, выполняла бульварная газета.

В начале XX в. в деятельности и информационных, и массовых, и бульварных газет начали проявляться тенденции, пугавшие журналистов и всю русскую интеллигенцию, привыкших видеть и оценивать идейное служение обществу газет и журналов XIX в. Речь шла о проникновении капиталистических отношений в журналистику, и в первую очередь, в газетное дело.

«Ареною желанного господства для капиталистов является именно ежедневная печать, проникающая повсюду, доставляющая не только огромные денежные обороты и доходы, но и возможность значительного промышленного влияния на многочисленные массы потребителей», – писал в 1910 г. один из известных публицистов «Вестника Европы» Л. З. Слонимский в статье «Периодическая печать и капитализм».[78]78
  Вестник Европы. 1910. № 7. С. 288.


[Закрыть] Ему вторил С. Мельгунов: «…приспособление газет к новым задачам меняет и самый облик печати. Там, где на первый план, как в „капиталистическом предприятии“, выдвигается вопрос о товарообмене – нет места идейному служению общественным и политическим задачам. Современная газета начинает оправдывать свое итальянское происхождение… сорока. Этот сорочий стрекот не стесняется средствами, т. к. его единственная цель подладиться под вкусы обывательского мира и иметь успех».[79]79
  Мельгунов С. О. О современных литературных нравах. С. 21.


[Закрыть] Тип такой газеты, «как теперь признано», констатировал С. Мельгунов, олицетворяется «Русским словом». Действительно, неприятие многими современниками и «Русского слова», и «Нового времени» объяснялось еще и тем, что обе газеты издавались предпринимателями капиталистического толка. Абрамович упрекал Дорошевича в том, что он несет «знамя служения рынку», а не обществу, что он насытил газету «воздухом улиц, театральных фойе и ресторанных зал».[80]80
  Абрамович Н. Я. Русское слово. Пг., 1916. С. 10.


[Закрыть]

Представители идейной прессы, гордящиеся направлением своих изданий, пытались доказать, что русская журналистика, в отличие от европейской, сможет противостоять проникновению капитала в издание периодики. «В этом своеобразном товаре, который пускается в оборот литературно-газетной промышленностью, всегда остается нерастворимый, неуловимый для капитала, не поддающийся его захвату, остаток духовности, индивидуального творчества», – писал Слонимский, доказывая таким образом, что журналистика никогда до конца не будет подвластна капиталу. Кроме «заряда духовности», захвату прессы капиталом в России препятствуют и чисто русские условия: гнет цензуры, постоянный риск закрытия газеты или журнала не дают уверенности в получении стабильного дохода и делают вложение капитала в периодику невыгодным.

Слонимский не мог, конечно, не видеть, что целый ряд газет, в том числе крупных, уже издается на основе новых предпринимательских принципов, но он утверждал, что издавать газеты могут только «идейные капиталисты», и «между издателями, редакторами и главными сотрудниками больших газет часто устанавливаются товарищеские отношения, и все участники общего дела нередко действительно становились товарищами по несчастью». Кстати, таким «идейным капиталистом» Слонимский считал А. С. Суворина – редактора-издателя «Нового времени». Автор «Вестника Европы» выражал уверенность всех старых русских журналистов в том, что «газетное и журнальное издательство является у нас поприщем не для выгодного помещения капитала, а для самоотверженного общественного служения». Это и давало возможность закончить статью на оптимистической ноте: «Твердо установившиеся традиции русской журналистики позволяют надеяться, что в ней никогда не удастся восторжествовать чисто коммерческому капиталистическому духу, и что, избавившись от внешнего гнета, печать никогда не подпадет под другое иго, еще худшее, отравляющее самую ее духовную сущность, ее душу».[81]81
  Цит. по: Русская журналистика XX в. Тексты. М., 1990. С. 85.


[Закрыть] В этих словах отразилось огромное уважение к журналистике, характерное для русского общества, вера в то, что пресса сохранит свои лучшие традиции. Но общий итог статьи не соответствовал реалиям жизни: капиталистические отношения проникали в прессу все активнее, как и в других сферах деятельности.