Текст книги "Кошачья мята"
Автор книги: Светлана Ледовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Мы сидели напротив друг друга. Странно было видеть постороннего на моей крохотной кухне. А такого мужчину и подавно. Он занимал большую часть комнаты, но уверена, будь он не таким крупным все равно казался бы значительным. Забыв о осторожности, смогла при дневном свете оценить его внешность. Светлые волосы, нос со слегка смещенной перегородкой и кривоватая усмешка, в которой могло таится много тепла – делали его милым. Стало любопытно, что может его развеселить. Ведь крохотные морщинки в уголках голубых глаз утверждали, что он часто улыбается.
– Ты празднуешь рождество? – мужчина кивнул на можжевеловые ветви, видимые через арку.
– И верю в чудеса, хоть и не умею их творить, – решила не вредничать.
– И какие с тобой случались?
– Мне удалось остаться целой после того, как в клане обнаружилась моя никчёмность, – я загнула палец. – Ты не убил меня вчера, – загнула второй. – И я жива сегодня, – в ответ получила хитрый взгляд.
– Ты странная, – собеседник стоически допил чай.
– И что теперь?
– Дождусь, когда метель утихнет, – за окном завывал ветер, – и уйду.
– И всё? – вырвалось у меня.
– А ты чего ждёшь? – Лони странно улыбнулся, показав кончики клыков.
– Никто не станет меня беспокоить? – попыталась я объяснить свою реплику.
– Обвинения будут сняты, – произнёс он отрывисто. – Не жди других визитёров.
Глава 5
Лони
Я взглянул в окно и удостоверился – метель не утихала. Выходить наружу не хотелось. Можно было убеждать себя, что это из-за холода, но кот лишь презрительно фыркнул. Он был уверен, что дело в пледике, который ему хотелось когтить. Вязанное полотно пахло волосами своей владелицы. Они источали тонкий слегка колючий аромат мяты и еще чего-то неуловимо знакомого.
– А кто здесь жил раньше? – спросил я лениво.
– Отшельник, – девушка неожиданно улыбнулась. – Старик отдал мне его почти задаром. А вместе с ним несколько книг по травам, мебель и посуду.
– Удачно, – заметил я осторожно.
– Мне все пригодилось, – подтвердила Тали и добавила севшим голосом, – Ведь оказалась я здесь с одной котомкой.
Я посмотрел на девушку внимательно, отмечая круги под выразительными глазами и вдруг поймал себя на мысли, что хочу разгладить пальцем морщинку, пролегшую поперек ее лба.
– Знаю, что такое остаться без семьи, – зачем-то признался я.
– Да?
Не привык я к откровениям подобного рода. Вот только начал этот разговор сам, значит и обрывать его казалось глупым. Не то, чтобы мне все еще было больно. Прошло много лет с того дня, как от меня отказались, посчитав неперспективным. В старых патриархальных кланах не принято оставлять ущербных отпрысков. Мне повезло вовремя смекнуть, что именно для меня готовят яму на семейном кладбище. Вот так просто понял, что старшие братья копали могилу для младшего. Только умерев, я мог бы стать достойным жалости и любви. Посмертной. Что меня категорически не устраивало. Несмотря на собственную несостоятельность, жить мне хотелось с невероятно силой. А потому я не стал ждать казни и погребения бренного тела и рванул прочь из отчего дома. Захватил с собой самое необходимое: охотничий нож и три ломтя хлеба, которые кухарка неосмотрительно оставила на столе. Я было вышел за дверь, как за плечо меня ухватила сильная рука и развернула к осунувшейся женщине с всклокоченными волосами.
– Ты, – зашипела она и зажала мне рот сухими пальцами. – Не вздумай возвращаться.
Я испуганно дернулся и как мог мотнул головой. Мать я боялся всегда. Суровая женщина вечно смотрела исподлобья, словно ожидая подвоха и надеясь вовремя наказать. Но отчего-то она медлила выталкивать меня прочь, а смотрела пронзительными голубыми глазами, так похожими на мои собственными.
– Они убьют тебя, если вернешься, – одними губами прошептала она. – Убьют. И я не смогу помешать им. Не смогу спасти… тебя.
Много позже я понял, что это и было единственное ее признание в любви к собственному сыну. Все, на что была способна сломленная и уставшая женщина, которую каждый день пытали упреками за негодное потомство.
– Возьми, – она сунула мне котомку и неловко погладила по голове. – Твой отец… был не плохим, как о нем говорят. Он не сделал мне больно, и я хотела, чтобы ты родился.
От шока я даже дышать перестал. Ведь только ленивый не сообщил, что я плод насилия инкуба – проклятый полукровка. А мать никогда не говорила о нем при мне.
– Он…
– Не ищи того, кто давно на дне могилы, – и добавила несмело с затаенной тоской слово, которым никогда меня не звала, – сынок. Беги. Мне нужно, чтобы ты жил.
Я оглянулся всего лишь раз, чтобы увидеть затравленнный взгляд, в котором не осталось тепла. Она похоронила меня в тот день в собственной душе. А в моей осталась навсегда той, кто все же любил меня, несмотря спящего внутри зверя.
Мое детство и скитания давно остались позади, но иногда я задумывался, как сложилась бы моя жизнь, если бы мой зверь проявился раньше?
Талика смотрела на меня, ожидая ответа. Только делиться болью с ведьмой казалось полным безрассудством.
***
Талика
– Метёт всё сильнее, – я смотрела в окно и не видела даже ближайших деревьев.
– Придётся тебе потерпеть мою компанию, – Лони вытянулся на диване, закинув руки за голову, став похожим на большого кота.
– И где ты собираешься спать?
– Здесь, в общем то неплохо, – он выглядел невозмутимым. – В остальных комнатах холодно.
– А где ты спал этой ночью?
– С тобой, – как ни в чём ни бывало сказал Меняющийся. – Ты не возражала.
От возмущения меня встряхнуло. Скрестив руки на груди, я подошла к наглецу.
– Я была одурманена лекарством, которое ты мне подмешал! Ты меня опоил! Ты…
– На твоё тело я не претендовал. Об этом можешь не беспокоиться, – произнёс он с иронией, словно сама мысль о том, чтобы найти меня привлекательной, была смешной.
– Гад, – выдохнула яростно и направилась в свою комнату.
– Надо было? – донеслось в спину, перед тем как дверь за мной захлопнулась.
В спальне было холодно. Зябко поведя плечами, сбросила старенький халат и натянула тонкое шерстяное платье, купленное на прошлое рождество и надетое лишь пару раз. Конечно, я не старалась выглядеть лучше для гостя. Вовсе нет. Но мне хотелось, чтобы он перестал пялиться на потёртые рукава и хмуриться. Только жалости незнакомца мне не хватало.
Да, я не жила богато. Сама плела циновки, возделывала грядки в теплице, собирала грибы для сушки, вялила мясо, заготавливала дрова. Все собранные на ярмарках деньги бережно хранила, чтобы однажды переехать в городок для Других. Туда, где на меня не смотрели бы с презрением и страхом. Я мечтала купить небольшой дом у реки, открыть лавку, где предлагала бы травы и специи, в которых знала толк.
Возможно, однажды в моей жизни появится кто-то важный. Кто-то, не боящийся меня, тот, кто оценил бы мою стряпню и то, как я умею улыбаться. Когда-то давно, мне отваживались говорить, что я красива. Взглянув в зеркало, откинула на спину спутанные волосы.
Ведьмы всегда оставались прекрасны. Моё тело было гибким, труд не оставлял место для лишнего веса. Солнце делало кожу немного загорелой каждое лето. Я очертила губы мозолистыми пальцами. Если бы я была человеком, то наверняка не смогла купить вино без документов. Но мои глаза не оставляли сомнений. Их цвет менялся, становясь почти чёрным, когда я злилась и льдисто серым от счастья. Я не помню их светлыми. Слишком давно выживала в одиночку. Порой неделями молчала и собственный голос пугал меня чужими интонациями.
Всё же стоит завести кота.
Я развернулась ко входу, когда в проёме появился мужчина.
– Ты собираешься здесь замёрзнуть? – произнёс он неодобрительно.
– Не указывай мне в моём доме, – вышло резко, но я не могла иначе.
– Почему ты не отапливаешь весь дом? Здесь ведь чуть ли не пар изо рта идёт.
– Экономлю, – буркнула едва слышно, вытаскивая ещё одно одеяло из комода. – Чтобы не разморозить систему держу трубы едва теплыми. А пользуюсь одной комнатой и кухней. Мне хватает. Когда совсем холодно – топлю камин.
– Ты хоть… не голодаешь?
Я зло взглянула на Лони. Ну, вот, он меня жалеть начал. Гадство.
Оттолкнув его с прохода, вернулась в гостиную
– Считаешь меня убогой? Не забывай, я живу одна много лет. Научилась заботиться о себе. Конечно, пришлось продать родовые украшения, чтобы купить эту хибару и кусок земли, к ней прилегающий.
– Ведьмы дорожат своими…
– Есть вещи дороже камней силы, – я ухмыльнулась. – Особенно, если этой силой не владеешь.
Забрав из кладовой банку с тушёнкой и немного картофеля, пошла к плите. Мужчина плёлся следом.
– Я тебя обидел, – констатировал он.
– Переживу, – бросила небрежно. – Почисти и нарежь овощи.
– Это женские обязанности!
– Твоя женщина пусть тебе готовит, – повязав передник, поставила сковороду на плиту.
– У меня нет пары, – произнёс Лони вкрадчиво.
– Не удивлена.
– Отчего? – возмущённо воскликнул он.
– С такой работой и способностями, – отдала ему в руку нож, – ты обречён быть недовольным каждой претенденткой.
– Ты тоже одна, – словно я нуждалась в напоминании.
– Но я не прошу тебя выполнять "мужские" обязанности.
– И не хочется?
– Заткнись, – оборвала я резко. – Тебя это совершенно не касается.
– А может ты… ну, из этих, – Меняющийся закатил глаза, – которым мужчины не нужны?
– Ты идиот.
– Это не ответ.
Когда я развернулась, наглец сунул мне миску с готовыми овощами. Как ему удалось так быстро их нашинковать?
– Давай открою банку, – по-барски предложил Лони и я не стала спорить. – Это мужская обязанность, верно?
– Невыносим, – пробормотала я.
– А ты попробуй. Вдруг сможешь вынести, – прошептал мужчина на ухо и хрипло засмеялась, стоило мне отпрыгнуть.
– Не делай так! – я залилась краской.
– Не могу удержаться, – отвернувшись он еле слышно добавил, – ведьма.
Глава 6
Талика
На кухне потеплело от работающей плиты. А может от близости мужчины мне стало жарко. Я порывалась расстегнуть пуговку на вороте, но сама себя одергивала.
Лони закатал рукава прикручивал разболтавшуюся ножку стола. За последний час, он починил поджиг в духовке, устранил течь в кране, подтянул петли в навесных шкафчиках. Поначалу я пыталась его остановить, но согласилась, что постой он оплатит мелким ремонтом. В конце концов, в доме действительно было что поправить, а затащить к себе мастера мне не хватило бы ни денег, ни смелости.
– Совсем затупились, – заявил он, опробовав пальцем лезвие ножа.
– Брусок на полке, – кивнула. – Потом помой руки, обед почти готов.
– В доме не пахнет кем-то ещё, – буднично произнёс Лони.
– Здесь никого не бывает. Про мужа я соврала.
– Это я уже понял, – гость улыбнулся уголками губ. – А как же горожане? Те, кто приходит к тебе?
– Они остаются на веранде, – фыркнула, расставляя тарелки. – А потом сбегают без оглядки.
– Ты хорошо справляешься, – Меняющийся ловко точил нож. – Почему не хочешь переехать к Другим?
– Не твоё дело, – беззлобно огрызнулась я.
– А может, моё, – насупился мужчина. – Я ведь сюда прибыл не компанию тебе составлять.
– Обязательно напоминать?
– Тебя обвинили в темном колдовстве. В другой раз, может прийти кто-то менее проницательный.
– Для того, чтобы сжечь ведьму повод не нужен, – с горечью признала его правоту. – Меня нигде не ждут. Думаешь в каком-то другом месте будут рады такому соседству?
– Всё же лучше, чем жить в лесу.
– Это моя земля! – запальчиво возразила.
– На ней тебя и сожгут, – припечатал Лони, садясь стол.
Мне пришлось сжать кулаки, чтобы не ляпнуть что-то глупое. Знаю, он был прав. Я и сама часто, заслышав шорох, вздрагивала и ждала нападения. И ловушки поставив, все же боялась.
– Давай есть, пока не остыло, – предложила я. – Бери сухарики. Они с тмином.
– Сама делала? – удивился Лони и вышло у него на редкость искренне. – Вкусно!
Мне бы обидеться, но мужчина уминал запечённый картофель с мясом и ароматными травами с завидным аппетитом. Это было лучшим комплиментом.
Привычно заварила чай и вынула из ящика пастилу, переложенную коричневой бумагой. Я варила её из лесных яблок с диким мёдом и берегла для особых случаев.
– Угощайся, – выложив лакомство на глиняную тарелку, пододвинула ближе к мужчине. – Думаю, тебе понравится.
Принюхавшись, Лони откусил кусочек и зажмурился.
– Ну?
– Выходи за меня замуж, – он солнечно улыбался.
– Глупый, – засмеялась я, откинувшись на скрипнувшую спинку стула. – Не говори такого ведьме.
– Тебе можно, – я закусила губу, но Меняющийся пояснил, – Ты не стала бы ловить меня на слове.
– Конечно.
– Тали, – он впервые позвал меня по имени, – не знаю, какой тебя считают твои сородичи и ты сама, но я вижу… замечательную девушку.
– Ты меня не знаешь, – смутилась под пронзительным взглядом.
– Может ты и права…
Пожав плечами, собрала посуду. Давно я так много не разговаривала и немного утомилась. Странно, что страха перед Меняющимся я не испытывала. А то ощущение, что он во мне вызывал… Оно не было правильным.
Позади раздалось покашливание, заставившее меня оглянуться.
– Нужно запасти больше дров. Буря утихать не собирается.
– Наверняка поленницу замело, – возразила уверенно.
– Мне не повредит размяться, – успокоил меня Лони. – Да и генератор стоит посмотреть. Я заметил, что свет мерцает.
– Ты замёрзнешь.
– Может, ты придумаешь способ меня согреть, – мужчина подмигнул и направился к выходу.
Украдкой следила за тем, как он одевается. Натянув свитер крупной вязки, он обулся и с сомнением покосился на куртку. Ее он оставил висеть на крючке и вышел наружу, с трудом открыв заваленную снаружи снегом дверь. Он точно решил замёрзнуть.
***
Лони
Мне стало жизненно необходимо выйти наружу. Туда, где от мороза стыли губы и на ресницах образовывался искрящийся иней. Даже одеваться не стал, потому как тело пылало от совершенно неуместных желаний. Понимал ведь, что оставшись наедине с Таликой захочу сгрести ее в охапку и проверить, насколько ее губы нежные. Зверь внутри довольно переступал с лапы на лапу, надеясь, что окажутся горьковатыми от выпитого мятного чая. И ведь не объяснишь коту, что нам такие проблемы ни к чему. Зачем нам сложности в виде ущербной, но все же ведьмы? Пусть она не ворожит и не наводит порчи, опять-таки, с ее же слов, но не стоит забывать, что родилась она в проклятом клане и вышла из него же. Значит, воспитана по ведьминским законам. Будь у нее сила, то не стала бы она такой ласковой со мною. Наверняка шарахнула так, что мало не показалось, да еще бы и добавила, вздумай я встать на ноги. Знаем мы таких, видели. Кот даже застыл в недоверии, поняв, что я и впрямь задумал выйти наружу. А уж осознав, вовсе принялся шипеть и выгибать спину. Пришлось затолкать зверюгу подальше в собственное сознание и выйти на крыльцо.
Ветер швырнул в лицо горсть колючих снежинок и забрался под свитер, чтобы пройтись по всей коже.
Чтобы не замерзнуть окончательно, я пошел в пристройку, чтобы проверить генератор и вытрясти из головы дурные мысли. Да, моя суть инкуба была солидарна с кошачьей. Она требовала вернуться в дом, чтобы опрокинуть хозяйку на диван и долго, многозначительно показывать ей возможности молодого организма в области плотских наслаждений. Формулировка понравилась коту.
– Не стану я с ней спать, – произнес под нос, закрывая за собой хлипкую дверь.
В небольшом помещении было темно. Нащупав выключатель, щелкнул кнопкой и свет залил пространство. На стенах висели инструменты. Не ножи и мачете, как я опасался, а вполне себе сельскохозяйственные – грабли, лопата, топор и несколько молотков. В углу нашлось несколько ведер и старая наполовину развалившаяся корзина их ивовых прутьев. Ее пытались починить, но видимо не вышло. Проще было бы купить новую, благо мастеров на ярмарках хватало. От нового доказательства бедности ведьмы стало горько. Режущие предметы оказались нещадно затуплены. Удивительно, как они еще справляются с работой.
Сам генератор гудел, время от времени замирая и вновь заходясь в раздражающем гуле. Рядом с ним, в железном корыте стояли канистры с топливом. Слишком мало на мой взгляд. При любом расходе бензина, стоит держать запас на случай непогоды или не дай небо болезни. Страшно подумать, что случиться с Таликой, если она сляжет посреди холодного сезона. Да, что уж там говорить, это место не предназначено для одинокой девушки без крупицы силы. Тут не каждый Другой выживет.
«Мы бы выжили», – важно заявил кот.
– Особенно ты, – не стал я спорить, зная, что несмотря на капризы, мой зверь хищник, способный выжить в любых условиях.
Поняв, что оценен по достоинству, он довольно потерся о ребра лобастой мордой. Ни к месту вспомнил, что давно не выгуливал пушистого. Может и стоит чуть позже пробежаться по снегу, размять лапы и растрясти… мех.
Кот возмутился моему коварству и даже отвернулся, показав, насколько глубока его обида. А я подбросил ему картинку из памяти, когда он свалился с дерева, сломав ветку. Знаю, ветка была тонкой, но смущение зверя было таким явным, что второй сущности просто позарез стало необходимым напомнить об этом случае.
Добившись полного ухода в себя от кота, я наконец смог заняться насущными делами. Оценил генератор, поразившись, как такая рухлядь еще работает. Тут невольно поверишь, что дело в колдовстве.
– Не иначе, – хмыкнул я негромко, возвращаю защитный кожух на место.
Дровница располагалась через тонкую перегородку. Невиданная глупость, о которой стоит сообщить хозяйке дома. Если вдруг случиться пожар, то и ее запасы поленьев окажутся уничтожены вместе с генераторам. А это с большой долей вероятности приведет ее к гибели. Вряд ли она доберется до городка на лыжах, которые висят тут же на стене и с тем же успехом сгорят. Ну, нельзя же быть настолько беспечной. Отчего-то волна раздражения колыхнула меня так, что едва на ногах устоял.
– Не будь идиотом, – попытался привести себя в чувство. – Она посторонняя.
Это простое слово должно было меня отрезвить, вернуть способность мыслить здраво. Вот только вышло совсем наоборот. Я не был согласен с тем, что судьба Талики меня не должна волновать. Даже вечно влюбленный в себя кот возмутился этому утверждению.
«Не совсем», – промурзил он довольно отчетливо, чем ввел инкуба в ступор.
Но и от второй сущности я не дождался поддержки. Всегда уверенный в себе и холодный инкуб завис и не спешил отзываться.
Я смахнул с ресниц иней, растер ладони и набрал побольше дров. Дом стоит протопить. Хотя вряд ли сегодня в нем замерзнет хоть кто-то.
Глава 7
Талика
Он вернулся покрытый снежинками, но отчего-то пышущий жаром. Даже пальцы на ногах поджались, стоило мне рассмотреть каким взглядом он окинул мои босые ноги. Я поспешила натянуть снятые перед этим носки.
– Замерз?
– Метель нешуточная. Часто тут такая погодка?
– Бывает, – я пожала плечами. Не признаваться же, что каждую зиму я жду со страхом.
– Тебе нужно дровницу разместить у стены прямо на веранде. И заносить проще и безопаснее.
– Хорошо.
Дрова мне привез один из клиентов, которому я изготовила сбор для лечения подагры. Ссыпал из прицепа у сарайчика и был таков. Перетаскивала их под крышу я долго, совершенно не подумав, что зимой ходить так далеко будет неудобно. Теперь приходилось прыгать через сугробы.
– Зато не обленюсь, когда чистить снег буду, – зачем-то принялась оправдаться я.
– Ты ведь шутишь? – со странной интонацией спросил гость.
– Да, – поспешила ответить и протянула ему чашку с чаем.
– Мятный?
– Почти, – улыбнулась я с неожиданным даже для себя теплом. – Для мужской силы вреда не будет.
– Этого мне бояться глупо, – отмахнулся мужчина беспечно, но после такого заявления напиток все же выпил.
По комнате плыл приятный аромат мороза и пряный травяной. Удивительная смесь напоминала о грядущем празднике.
Проходя к стулу, мужчина мягко толкнул меня бедром и сам же не позволил упасть, обняв.
– Осторожно…
– Здесь тесно, – попыталась вырваться и ощутила, как руки на талии сжались крепче.
– Страшно представить, что могут сделать с тобой Другие в этой глуши. Вдруг кто-то забредёт…
– Как ты сам? – поймала себя на мысли, что мне не доводилось быть настолько близко к такому опасному мужчине.
– Ты ведь совсем, как человек, – он наклонился. – Такая хрупкая…
Мне стоило его остановить. Совершенно точно стоило. Но в светящихся глазах я увидела отражение чего-то очень важного. Мне хотелось остановить этот момент. Спрятать в старую шкатулку и заглядывать в неё в самые тёмные ночи.
Горячие губы осторожно коснулись моих. Я рвано вздохнула и Лони воспринял это как приглашение. Он стиснул меня, забыв о мнимой хрупкости, и толкнул к стене. Прижал всем телом к неровным доскам и низко зарычал, стоило мне дёрнуться. Вместо страха меня затопило предвкушение. Вязкое, душное.
– Не шевелись, – заворчал мужчина, шумно втягивая воздух рядом с моим виском, прямо по линии роста волос.
– Ты чего? – простонала придушенно.
– Если б я знал…
Его зубы процарапали скулу, угол челюсти, хрящик уха. Ноги подкосились, я ухватилась за широкие плечи. В этом не было необходимости, меня крепко держали, но ощущать под пальцами тугие мышцы стало необходимым.
– Лони…– позвала я беспомощно и задохнулась, когда он прикусил шею.
– Сладкая девочка, – проурчал мужчина, стаскивая с плеча платье.
Я выгнулась, вминаясь в него, ощущая животом твердую плоть.
– Открой глаза, – приказал низкий голос.
Его зрачки занимали всю радужку. Мне не доводилось видеть ничего прекраснее. Я заскулила от восторга и привстала на носочки. Мужчина скривился и слегка отодвинулся, создавая между нами крохотную дистанцию.
– Ты опоила меня? В тех травах был дурман? – отрывисто спросил Меняющийся.
– Нет, – я страдала от невозможности вдавиться в него сильнее.
Он прикрыл свои восхитительные глаза и весь мой мир померк.
– Ты обещана кому-то?
– Не…т, – прошептала иступлённо. – Лони… прошу…– я почти рыдала, – мне очень нужно…
Пространство вздрогнуло и рассыпалось крохотными золотистыми искрами. Почти такими же, как глаза мужчины. Моего? От этой мысли сознание взорвалось болью.
– Прости, детка. Я ошибся…
***
Лони
На пару мгновений меня парализовало. А затем каждую из моих составляющих встряхнуло по очереди. Первым очнулся кот и заставил прижать теряющую сознание девушку к себе ближе. Инкуб вдохнул аромат ее волос и ошеломленно замер.
– Моя, – произнес я со священным ужасом и сам опешил от звука голоса в густом воздухе. – Моя, – повторил уже чуть тише, пробуя на вкус новое слово.
Я никогда не мечтал встретить ту, кто станет моей парой. Не мне, ущербному перевертышу и наполовину инкубу ждать чуда. Слишком много должно было совпасть, и звезды сложиться в удивительную комбинацию. Но в моих руках тяжело дышала Талика. Почти ведьма, отравленная феромонами моей сущности. Сущности, которая настойчиво стаскивала с нее одежду.
Выругавшись, я остановился и поднял на руки обмякшую девушку, чтобы отнести ее на диванчик.
– Ты… – шептала она в забытье, – не уходи…
– Некуда я не денусь, – проникновенно пообещал и провел пальцами по ее сведенному судорогой лицу. – Спи, детка.
Хныкнув, она затихла и свернулась калачиком на продавленном диване. Пришлось заставить себя накрыть ее пледом, подоткнув его под ноги в смешных полосатых носках. Не сразу я понял, что они связаны из остатков пряжи. Именно потому и полоски были разной толщины. Теперь беды Талики виделись мне иначе. Они касались меня лично. Теперь уж точно.
Совсем иначе посмотрел на дом, в котором ютилась девушка. Крепкий бревенчатый, он нуждался не только в ремонте. Скорее в том, чтобы его спалили. Никто и не заметит, что строение кануло в небытие. Никому, кроме упрямой ведьмы и дела до этого не будет. Только она вздумает возмущаться потере. Наверняка станет жалеть об уничтоженных горшках, своих заготовках. Помню, она сказала, что в этой хибаре все ее имущество. Даже камни силы пришлось отдать. Не удивлюсь, если за сущие копейки. Кто ж купит их за реальную стоимость? Даже если у самой Талики были во владении самые примитивные. К слову вспомнилось, что она обмолвилась о том, что мать ее состояла в Совете. Такая должна была обеспечить дочь особыми оберегами. Вот только их и впрямь не было поблизости. Да и незачем девушке мне лгать.
Она тихо застонала и мне пришлось сесть рядом, чтобы взять ее за руку. Контакт с кожей инкуба облегчал состояние после отравления. Никогда не проверял этого на практике. Да и моя вторая сущность не стремилась кого-то дурманить. Из-за статуса Меняющегося я вполне мог воздействовать на Других дистанционно и касаться кого-то было не нужно. Да и кот не любил, чтобы о него терлись. Он жутко злился, когда его трогали и пытались запачкать мех потными ладонями. И ведь не осознавали, что огромный зверь может эту самую руку по локоть оттяпать. Тянулись с маниакальной жадностью, не замечая опасности и жутковатого оскала. Сложно винить в этом тех, кто получил дозу феромонов инкуба. Жутковатая особенность моего отца передалась и мне. При особом состоянии я вполне мог заставить почти любого желать меня до умопомрачения. К счастью, тяга эта была кратковременной, хотя и вызывало состояние близкое к тяжелому похмелью.
Талика прильнула щекой к моим пальцам и негромко пробормотала:
– Останься…
Будто я мог иначе. Сердце билось громко, отдаваясь в ребрах жутковатой вибрацией. Мне пришлось прижать ладонь к ребрам, чтобы убедиться, что они не выгибаются. Глупый жест, понимаю. Не могло такого произойти. Вот только ощущение оказалось слишком реальным. Почти оглушающим.
Я нашел ее. И что теперь с этим делать?
Глава 8
Талика
Открывать глаза не хотелось. Мысли путались липой паутиной и никак не желали упорядочиться в голове, чтобы я наконец поняла, где нахожусь и что происходит. Однажды мне уже было также плохо. В тот вечер я никак не могла подняться с кровати и не сразу осознала, что заболела. Другие редко поддаются простуде, а уж еще меньше инфекциям. Но я не была полноценной. И потому цепляла болезни с завидной регулярностью. Поправляться приходилось с помощью трав, как собранных в лесу, так и выменянных на ярмарках у заезжих лекарей. Состояние облегчало значительно. Только вот в то время запасов у меня еще не было. Пришлось, как человечке скулить от безысходности и отпаиваться чаем. После недели температуры я походила на немертвую в период голодовки. Запавшие глаза, обломанные ногти, всклокоченные грязные волосы и бледная кожа делали меня более жалкой. Именно жалость я испытала, увидев отражение в мутном зеркале. Такую бы даже инквизиторы не убили, уничтожь она заблаговременно пару деревень.
И вот теперь я снова ощущала ломоту во всем теле и пульсацию боли в висках. Болеть очень не хотелось. Ну, или хотя бы сократить период страданий до минимума.
С этой мыслью я спустила ноги с диванчика, пытаясь нащупать стопами тапочки и не найдя их, попыталась подняться.
– Детка, ты куда?
И вот тут я проснулась окончательно. Иначе и быть не могло. В моем доме не бывало гостей, при которых бы я решила заснуть. Или…
– Сволочь, – я прикрыла глаза ладонью, чтобы посмотреть на наглеца между пальцами.
– Дорогая…
– Ты меня отравил, – простонала недовольно. – Снова.
– Милая…
Мне стоило обратить внимание, что фамильярность Лони прежде, чем продолжить. Вот только голова плохо соображала, свет от камина слепил, а сухость во рту заставила взять кружку из рук Меняющегося и поднести ее ко рту.
– Очередная гадость? – спросила я, едва коснувшись керамического края посуды губами. – Просто убить меня тебе кажется скучным?
– Тали, – произнес он нежно и очень бережно обнял меня за плечи, – ты сейчас слаба. Не стоит напрягаться…
– Даже если я все жилы порву, не смогу тебе помешать.
От осознания этой простой истины стало совершенно безразлично, что на этот раз окажется подмешанным в напиток. Собственная беспомощность предстала передо мной фактом и подтолкнула к безрассудству. Опрокинув в себя предложенное питье, я стерла несколько скатившихся на подбородок капель рукавом и сунула опустевшую кружку мужчине.
– Убивать меня все же лучше летом.
– Чего?
– Когда потеплеет – земля оттает. Можно закопать прямо за опушкой и никто даже не заметит.
– Ты… – возмутиться Лони не успел.
– Точно, – я неловко завернулась в шаль, – можно ж спалить вместе с домом, чтобы наверняка. Не умею мыслить масштабно…
– У тебя похмелье, – авторитетно заявил Другой, подхватил меня под локоть и повел в сторону… ванной.
Тут я сообразила, что скорее всего окажусь мокрой, намочив единственное приличное платье, которое имеется в гардеробе. Сопротивление Меняющемуся походило на попытку сдвинуть катящийся по рельсам поезд. Он не замечал моих жалких потуг и терпеливо сносил попытки поцарапать его. Точнее, не совсем попытки. На предплечьях появились отметины от моих ногтей, что сразу же привело меня в чувство.
– Не надо, – попросила я наконец, когда оказалась с высоким мужчиной в тесной комнатке со стенами, обложенными потрескавшейся плиткой.
– Ты отравлена, – пояснил он спокойно. – Токсины выходят через поры в коже. Надо их смыть.
– Я сама… – жалко хныкнула и закусила губу.
Можно подумать, Лони может позариться на мое тело. Не удивлюсь, если он прямо в этот момент внутренне перекрестился, поняв, что я смогу самостоятельно забраться в ванну. Но надежда на чудо оказалось пустой. Мужчина окинул меня странным оценивающим взглядом, нахмурился, а затем мотнул головой.
– Ты тут упадешь. А с твоим везением, еще и шею свернешь…
– С каким это моим везением? – возмутилась я, забыв о слабости и уперев руки в бока. – Между прочим, я тут живу давно и…
– И дождалась прихода Меняющегося…
– Который решил, что не убивать меня, – парировала смело. – Многим ведьмам так повезло?
Лони вдруг улыбнулся, показавшись удивительно солнечным. Я даже дышать перестала, увидев милые ямочки на щеках, которые захотелось очертить пальцами. И ведь не подумаешь, что он опасный, когда стоит так близко, едва касаясь… А ведь и впрямь он оказался слишком близко, что не удивительно в маленькой комнатке. Я было попятилась, чтобы наши бедра оказались подальше друг от друга, но заметила, что ткань штанов моего гостя натянулась в районе паха.
– Ой, – не смогла отвести глаз сразу.
– Согласен, – коротко ответил Лони.
– Как неловко, – зачем-то ляпнула я.
– Неудобно.
Мужчина небрежно прикрыл пах рукой, но не стесняясь провел ладонью по выступающей твердости. При этом он уставился на меня с вызывающим видом. Ждал капитуляции. А в меня будто что-то вселилось. Полыхая от смущения, я положила поверх его пальцев свои и слегка надавила. Лони вздрогнул и резко втянул в себя воздух.
– Больно? – хрипло поинтересовалась я, понимая, что также судорожно вздохнула.
– Совсем немного, – криво ухмыльнулся Лони. – Может поможешь?
– Могу…– я мстительно улыбнулась, – выйти, чтобы ты за… кончил тут по-быстрому.
