Текст книги "Жизнь в аду"
Автор книги: Светлана Лазарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Глава 2 «Глоток свободы»
Проснулся я уже следующим утром от громких криков в квартире. Мне даже не надо было думать, с кем ссорится папа, потому что я точно знал, что он, как всегда, ссорится с соседом. Скорее всего, папа опять ночью шумел, а соседа всегда раздражал шум по ночам, и это было не странно. И вот он опять пришёл, чтобы сделать замечание папе, и папе это, понятное дело, не понравилось. Ему никогда не нравилось, когда ему делали замечания. И вот он сейчас кричал чуть ли ни на весь подъезд, пытаясь доказать, что он прав. Я тяжело вздохнул. Эти постоянные крики по утрам мне уже надоели, но я не мог ни успокоить отца, ни тем более соседа. Поэтому приходилось просто терпеть это.
Я медленно сел на кровати, слегка поморщившись от боли. Тело до сих пор болело от вчерашних побоев, но уже не так сильно, как вчера. Я кинул взгляд на окно. На улице уже светило солнце и, скорее всего, было уже около десяти часов утра. Взглянув на время, я в этом убедился. Значит, сейчас в школе шёл уже второй урок.
Единственный плюс папы в том, что он не был заморочен на учёбе. Ему было абсолютно всё равно, как я учусь и к какому уроку иду и хожу ли вообще в школу. Даже когда ему позвонила моя классная руководительница и пожаловалась на меня из-за моих плохих оценок, он сказал, что ему всё равно на это и что это моя жизнь и мне решать, как учиться. И это единственное, что мне в нём нравилось. Никто мне никогда не выносил мозги из-за прогулов и плохих оценок, хотя было бы лучше, если бы папа только из-за этого ругал меня и больше бы меня не трогал. Но зато я мог выспаться, когда мне это было нужно или когда я просто был неспособен сразу пойти в школу, как, например, сейчас. Проснись я раньше, я вряд ли смог бы пойти в школу. Но сейчас мне было гораздо лучше, и я был готов пойти на учёбу.
Стараясь не делать резких движений, чтобы опять не было больно, я поднялся с кровати. Переодеваться мне было не нужно, потому что я заснул прямо в уличной одежде, и я только немного поправил рубашку и штаны и пригладил волосы. После этого я прислушался, пытаясь понять, где находится папа. Крики уже стихли, и это означало, что папа вернулся в квартиру. Сталкиваться с ним я сейчас был не готов, но по звуку у меня не получилось определить, где он. И я, глубоко вздохнув, аккуратно приоткрыл дверь. Выглянув, я понял, что в зале папы нет. Я быстро выскочил из своей комнаты и направился к прихожей. Но, подходя к прихожей, я заметил стоящего там папу и тут же нырнул на кухню. Там я огляделся.
На столе, как всегда, стояли пустые бутылки из-под алкоголя, а под столом их было ещё больше. Они валялись по всей квартире, но папе всегда было на это всё равно. Он редко когда их собирал и сам выкидывал. Изредка поручал это мне, но зачастую ему было всё равно на валяющийся повсюду хлам в квартире. Я тяжело вздохнул, окинув взглядом кухню, и подошёл к холодильнику. Заглянув в холодильник, я не нашёл там ничего нового, кроме той водки папы, за которую она вчера избил меня. Или эта новая? Но мне было на это всё равно. Я захлопнул холодильник и, взяв чистую кружку, налил себе воды из-под крана. Наполнив кружку до краёв, я начал жадно глотать воду. Я вчера не пил целый день и теперь меня мучила сильная жажда. Когда я уже допивал воду, я услышал шаги папы, которые приближались к кухне. Зайдя на кухню, он кинул на меня небрежный взгляд и, пройдя мимо меня, достал из холодильника свою водку. Также молча папа открыл её. Я же быстро допил воду и хотел уже выйти из кухни, как тут папа заговорил:
–Подожди! – сказал он, но я сделал очередной шаг, надеясь, что папа даст мне уйти и больше ничего мне не скажет. Но тот настойчивее и раздражённее повторил: – Я сказал, стой! – и я всё-таки остановился, не желая испытывать судьбу. – Ты сейчас в школу? – последовал вопрос от папы.
–Да, – тихо ответил я, не поворачиваясь к папе и не понимая, зачем он это спрашивает. Я лишь надеялся, что он даст мне уйти в школу и не скажет ничего насчёт этого.
–Ты помнишь, где живёт Кирюха? – продолжал свой странный допрос папа.
–Помню, – кивнул я и нерешительно повернулся к папе. Кирюха – это друг папы. Точнее бывший друг. Сейчас они уже не общаются. Ну, точнее я его уже давно не видел в квартире вместе с папой.
–Зайдёшь к нему после школы и отдашь ему деньги, которые я ему должен, – с этими словами папа протянул мне деньги. – Если ты их потеряешь или не донесёшь до него, то я тебя убью! Надеюсь, ты меня понял?! – последнее предложение папа сказал как можно громче, видимо, пытаясь так достучаться до меня.
–Да, – так же тихо сказал я и сделал шаг к папе, чтобы забрать деньги.
Когда я брал у него деньги, он резко схватил меня за воротник рубашки и, заглянув мне в глаза, прорычал:
–Я тебя предупредил! Так что, если что не нойся!
Сказав это, папа резко оттолкнул меня от себя и, впихнув оставшиеся деньги мне в руки, вышел из кухни. Я проводил его взглядом и, как только он вышел из кухни, с облегчением вздохнул. Больше всего я боялся, что он опять из-за чего-нибудь на меня разозлится и ударит меня. Так обычно часто бывало после ссор с соседом. Он же не может выпустить свою злость и негодование на соседа, поэтому он выпускал всё это на меня и я, после его ссор с соседом, грубо говоря, являлся грушей для битья. Но в этот раз он меня не тронул, и я был очень рад этому. Моё тело ещё не восстановилось после вчерашнего дня, да оно и не могло восстановиться, потому что прошло слишком мало времени, и я бы не выдержал очередного избиения.
Я кинул взгляд на деньги в своей руке и, аккуратно сложив их, убрал в портфель, который отыскал под столом среди бутылок. Папа уже не первый раз доверял мне такую большую сумму денег и давал задание отнести её кому-нибудь из его знакомых или друзей, поэтому я был не особо удивлён такому заданию от папы. Ему просто было лень самому выходить из дома, и поэтому он поручал мне возвращать его долги. Закрыв портфель, я закинул его себе на плечи и наконец-то покинул кухню. Папа сидел в кресле и, как обычно, смотрел телевизор. На меня он даже не кинул взгляда, и я поспешил покинуть квартиру, не желая дожидаться, пока папа обо мне вспомнит и решит дать мне очередное задание, вроде как по дороге зайти в магазин и купить водку. Снова получать такое задание я не хотел.
Оказавшись на улице, я не спеша направился в сторону школы. Торопиться смысла не было, потому что я итак уже опоздал на уроки, да и школа не являлась тем местом, в которое я с радостью ходил. И дело даже было не в том, что у меня там не было друзей, и никто не хотел со мной дружить или хотя бы разговаривать, а дело было в том, что там меня все просто презирали и не упускали возможности поиздеваться надо мной. Их никогда не волновало то, что я им ничего не сделал и не мешаю им. Им просто доставляло удовольствие измываться надо мной. Им нравилось говорить в мою сторону какие-нибудь гадости, подставлять подножку, толкать в спину.… Всё это вызывало у них удовольствие, ну и, понятное дело, смех. Но бросать школу я не собирался, потому что знал, что профессию мне всё-таки придётся получать. Всю свою жизнь жить с папой я не собирался, да и знал, что не выдержу ещё десять лет такой жизни. Я хотел уехать от папы после совершеннолетия, и мне нужно было потерпеть всего только около четырёх лет такой жизни и настанет долгожданная свобода. Конечно, надо было ещё до этого дожить, а с моим папой это будет трудновато, ведь в гневе он себя вообще не контролировал. Ну, и ещё мне, правда, сейчас было тринадцать лет, но через пару дней у меня должно было быть день рождение и мне исполнится четырнадцать лет и останется ровно четыре года до восемнадцати лет.
Говорят, что день рождение это праздник, но я, если честно, уже не помню, когда последний раз нормально праздновал день рождение. Даже с мамой мы редко когда нормально праздновали моё день рождение. Но она хотя бы всегда поздравляла меня с днём рождением, а это было уже хоть что-то. Про папу можно было и не говорить, потому что он даже никогда не помнил про моё день рождение, что тут говорить про поздравления! Я уже к этому привык и даже никогда не рассчитывал на поздравления от него в свой день рождение. Я всегда лишь надеялся на то, что он в мой день рождение хотя бы не будет меня бить, а лучше вообще не будет меня трогать. И частенько случалось так, что он в моё день рождение не трогал меня. И это меня не могло не радовать. Это и было моим подарком на день рождение. Хотя и были случаи, когда он меня бил в мой день рождение, но бил не так сильно, как вчера.
В школу я пришёл со звонком на третий урок. Холл уже был пустым, и только изредка пробегали школьники по коридору, спеша на урок. Я же никуда не торопился и, повесив куртку в раздевалке, медленно начал подниматься по лестнице. Кабинет находился на третьем этаже, и, пока я поднялся на него, всё моё тело вновь начало ныть и болеть, опять напоминая о вчерашнем дне. Дойдя до кабинета, я сначала остановился, придумывая объяснение своего очередного опоздания. Только после этого я постучался в дверь и вошёл в кабинет. Как только я показался в дверях класса, ко мне тут же повернулись все одноклассники и Игорь Валентинович, учитель по математике. Он окинул меня внимательным взглядом и выдал:
–Васильев! Как хорошо, что ты пришёл. Вот и наш доброволец выйти к доске.
Весь класс тут же прыснул от смеха и их взгляды стали, как и прежде, насмешливыми. А я просто замер. Такого я точно не ожидал. Я думал, что он начнёт меня ругать за опоздание, что-то говорить, напишет замечание в дневник, но я никак не думал, что он позовёт меня к доске.
–Я не хочу идти к доске, – покачал головой я, продолжая стоять около двери и желая хоть что-то сделать, чтобы не выходить к доске. С математикой у меня дела были хуже, чем со всеми остальными предметами. Её я вообще не понимал и даже не помню, что было на прошлом уроке.
–А мне всё равно! – отрезал учитель. – Положи вещи и иди к доске. И это не обсуждается! Тебе оценки надо исправлять. Ты вообще видел свои оценки? У тебя там одни двойки.
Я только нахмурился в ответ на слова учителя и прошёл в класс. Небрежно бросив портфель на стул последней свободной парты, я подошёл к доске. Учитель протянул мне мел и начал диктовать пример. Пока я его писал, я всей своей спиной чувствовал взгляды одноклассников и моя спина, которая итак болела после вчерашнего, буквально горела. Я не знал, куда спрятаться от этих взглядов, и мне лишь хотелось поскорее вернуться на своё место. Дописав пример, я понял, что понятия не имею, как его решать. Я серьёзно застрял и не имел ни малейшего понятия, что делать. Мои руки сильно дрожали, и я лихорадочно пытался придумать решение и вспомнить, как этот пример вообще решать. Но у меня ничего не получалось и я просто пришёл к тому выводу, что пропустил эту тему. Одноклассники продолжали внимательно наблюдать за мной и по всему классу пошли смешки. Видимо, все поняли, что я не знаю, как решать пример. Им было смешно, а вот мне было не до смеха. Я кинул неуверенный взгляд на учителя, но тот был занят своими делами и на меня даже не смотрел. Я повернулся обратно к доске и опять посмотрел на пример. Но идей, как решать его, у меня так и не появилось, и я лишь продолжал стоять на своём месте и смотреть на этот злополучный пример.
–Ну, Васильев, ты решать собираешься или будешь продолжать стоять и любоваться этим примером? – наконец-то проговорил учитель и по всему классу опять пошли смешки.
–Я не знаю, как решать, – твёрдо сказал я и повернулся к учителю.
–Ну, что ж, если не знаешь, как решать, то садись – два! – констатировал учитель, и я, отдав ему мел, вернулся на своё место под пристальными взглядами одноклассников.
Сев на своё место, я, только прикоснувшись к стулу, тут же поморщился от боли, которая моментально волной распространилась по всему телу, и, сквозь зубы стерпя эту боль, полез в портфель за вещами. Учитель тем временем вызвал к доске моего главного недруга, Витю, и нетрудно было не почувствовать его ненавистный взгляд. У него у самого с математикой не особо хорошо обстояли дела, и вызов к доске означал для него двойку. Я знал, что из-за этого он мне начнёт мстить, хоть я и не виноват в том, что его вызвали. Ведь не я решаю, кто пойдёт к доске, а учитель, но Вите было на это всё равно. Для него это была лишь очередная возможность поиздеваться надо мной. И вот сейчас он стоял на том месте, на котором минуту назад стоял я, и сверлил меня своим взглядом. А я в свою очередь даже не смотрел на него, а, воспользовавшись моментом, пока все заняты, достал все нужные для урока вещи и уставился в учебник, пытаясь сделать вид, что очень занят.
Весь оставшийся урок ко мне больше никто не цеплялся. Игорь Валентинович, наверно, подумал, что я повторяю ту тему, по которой сейчас не смог ответить, а одноклассники никогда ко мне не приставали на уроках. Они в основном приставали ко мне только на переменах или после уроков, но чаще всего после уроков, а на переменах они были так заняты своими делами, что даже могли за всю перемену ни разу не кинуть на меня взгляда. И поэтому вплоть до звонка с урока я спокойно просидел за партой, погружённый в свои мысли и мечтания. А мечтал я в основном о том, как через четыре года съеду от папы и начну спокойно жить. Моя жизнь наладится и станет такой, о которой я всегда мечтал. Но мои мечты, как и обычно, прервал звонок с урока. Все тут же начали вскакивать с мест, и только я один не спеша и никуда не торопясь медленно укладывал свои вещи обратно в портфель. Торопиться мне было некуда, потому что денег на еду в столовой у меня не было, а общаться на перемене мне было не с кем.
Мне нужно было просидеть ещё целых два урока, и я лишь надеялся, что они пролетят быстро и потом у меня так же быстро получится покинуть школу и никакой Витя мне это сделать не помешает. Но вероятность того, что он мне даст спокойно и быстро после уроков покинуть школу, была очень мала. Потому что обычно после того, как Витя типа из-за меня попадал в неприятную ситуацию, он потом долго ко мне цеплялся и не хотел меня оставлять в покое. Но сегодня мне надо было относить деньги бывшему другу папы, и мне точно было не до разборок с Витей. Я знал, что, если слишком поздно вернусь домой, то папа меня обязательно за это побьёт и никакие оправдания, вроде: «Я относил деньги твоему другу», не сработают. Потому что папа сразу поймёт, что это не так. Его друг живёт не так уж и далеко от школы и на то, чтобы отнести ему деньги максимум может уйти полчаса, но не больше. К ещё одному избиению я пока не был готов ни морально, ни физически.
Из моей груди вырвался тяжёлый вздох. Я закинул портфель на плечи и поднялся из-за стола. Весь класс уже опустел и только учитель продолжал сидеть за своим столом и что-то писать в журнале. Я тоже уже хотел покинуть класс, как тут голос Игоря Валентиновича заставил меня остановиться.
–Серёжа! – позвал он меня, и я нехотя повернулся к нему.
–Да, Игорь Валентинович? – ответил я, еле сдерживая раздражённые нотки. Мало того что разговаривать с учителем математики мне не особо хотелось, и так он ещё меня всегда раздражал.
–Серёжа, в чём дело? – задал вопрос учитель и оторвался от журнала. Он окинул меня своим проницательным взглядом, который меня всегда приводил в дрожь. – Твои оценки с каждым уроком становятся всё хуже и хуже. Ты на уроке ничего не делаешь, ничего не учишь, домашнее задание не выполняешь, а, когда я звоню твоему отцу, чтобы рассказать ему о твоих проблемах в учёбе, он говорит, что ему на это всё равно и бросает трубку. Может у тебя дома какие-то проблемы? С отцом? Может, я могу тебе помочь? Расскажи мне и я сделаю всё, что могу.
–У меня всё хорошо, – как можно увереннее сказал я и испуганно попятился назад. Этот разговор мне не нравился, и у меня возникало чувство, как будто это папа снова проверял меня, сдам я его или нет. Он уже такое один раз сделал, и я до сих пор помню, как он меня избил за то, что я его сдал, и рассказал всё о нём мужчине, который оказался его другом. После очередного избиения я пошёл в школу и по пути пересёкся с мужчиной, который и стал интересоваться, что со мной. В этот момент я жалобно плакал и поэтому не удивился, что кто-то заинтересовался мной. Раньше я наоборот этого хотел и обрадовался, что хоть кому-то стало интересно, почему я плачу. И я с радостью рассказал ему, что папа меня бьёт, за что потом и получил. Но я же не мог знать, что он – его друг, и что чуть позже он всё расскажет моему папе за место того, чтобы помочь мне. Я надеялся, что он поможет мне, а получил другое. Хоть я и помню почти каждое избиение, но это избиение я запомнил в особенности. Снова попадаться на этот трюк я не желал. – Мне не нужна помощь.
–Точно? – не верил мне Игорь Валентинович, продолжая внимательно смотреть на меня. – Тогда в чём дело? Если дома всё хорошо, то почему ты так относишься к учёбе? Тебя не интересует, как ты закончишь школу? Ты вообще её заканчивать собираешься?
–Конечно, – кивнул я и выдавил улыбку, пытаясь сделать вид, что мне смешно от вопроса учителя. – Я просто математику не понимаю.
–Судя по твоим оценкам, ты ни один из предметов не понимаешь, – улыбнулся Игорь Валентинович и заглянул в журнал. – У тебя по всем предметам плохие оценки. Но, если ты не понимаешь математику, то я могу тебе помочь. Приходи ко мне после уроков, и я с тобой позанимаюсь. Как на счёт сегодняшнего дня?
–Я сегодня занят, – я покачал головой и сделал очередной шаг назад.
–Серёжа, что ты всё отходишь от меня? – не сдержал смешок учитель. – Я не кусаюсь! Я хочу лишь помочь тебе. Тогда если ты сегодня не можешь, то приходи ко мне завтра. Хорошо? Я буду в этом же кабинете.
–Я ещё не знаю, – неопределённо сказал я, не зная, как реагировать на предложение учителя. С одной стороны это было очень хорошим предложением и возможностью улучшить оценки, а с другой стороны мне придётся лишний час торчать с учителем, который мне неприятен, но это ещё ничего. Это можно потерпеть. Больше всего я боялся реакции папы на эту новость. Вдруг она ему не понравится и он мне не разрешит после занятий оставаться в школе? Хотя, скорее всего, ему будет на это всё равно и он скажет, чтобы я делал что хочу. – Хотя я наверно приду, – более уверенно проговорил я.
–Вот и замечательно! – кивнул Игорь Валентинович, и на его лице появилась радостная улыбка. – Я буду тебя ждать.
–Хорошо. До свидания! – и я, с моментально приподнявшимся настроением, тут же выскочил из класса.
Теперь я был уверен, что всё наладится. В учёбе в первую очередь, а со временем и дома. Но сейчас самое главное это учёба. Может быть, благодаря занятиям с Игорем Валентиновичем, я начну понимать математику, и мои оценки хотя бы за один предмет станут лучше, а потом можно будет взяться и за другие предметы. Только самое главное сосредоточиться на учёбе и тогда всё наладится.
В таком же приподнятом настроении я заскочил в другой кабинет, где у нас сейчас должен был быть урок, но, как только я напоролся на надменные и насмешливые взгляды одноклассников, моё настроение моментально испортилось. Испарилось, словно его и не было. Я кинул взгляд на Витю, который сидел за последней партой со своим лучшим другом, Антоном, а он в ответ лишь смерил меня своим ненавистным взглядом и обратно повернулся к своему другу. Я, стараясь не смотреть на одноклассников и не желая видеть их насмешливые взгляды и противные ухмылки, побрёл к свободной парте.
Усевшись за четвёртую парту первого ряда, я наконец-то осмелился поднять глаза и посмотреть на одноклассников. Многие из них даже не смотрели на меня и общались между собой или смотрели в свои телефоны, но вот остальные, что очень напугало меня, пристально смотрели на меня. Мой взгляд опять невольно упал на Витю. Он тоже на меня смотрел, и от его взгляда мне сразу стало не по себе. Он смотрел так, как будто хотел убить меня. Я поспешил отвести от него взгляд и полез в портфель, пытаясь всем своим видом показать, что мне всё равно на одноклассников и на их взгляды, хотя на самом деле это было не так. Найдя нужный учебник в портфеле, я открыл его на первой попавшейся странице и начал с умным видом смотреть в него, делая вид, что повторяю прошлую тему.
–Привет, лузер, – неожиданно раздалось прямо надо мной.
Я медленно оторвал свой взгляд от учебника и поднял его на человека, который стоял надо мной. Конечно же, это был Витя. Никого другого я и не ожидал увидеть, и я даже был не удивлён, что он подошёл ко мне. Я даже ожидал этого, но, понятное дело, говорить с ним мне не хотелось. Но, надеясь, что он от меня быстро отвяжется, я решился ответить:
–Что тебе надо, Витя?
–Я хочу, чтобы ты попросил у меня прощения, – скривился в наглой ухмылке Витя. Он говорил, как можно громче, чтобы все, кто был в кабинете, обратили на нас внимания. И это у него получилось. Все сразу отвлеклись от своих дел и с любопытством наблюдали за нашим разговором. – Я сегодня из-за тебя получил двойку и ты должен передо мной извиниться.
–Из-за меня? – не стал скрывать своего удивления я. – А может ты двойку получил из-за того, что ничего не учил?
–О! – на лице Вити появилась весёлая улыбка. – Дерзишь?! Это уже интересно!
–Вообще-то дерзишь как раз-таки ты мне, а я тебе нет, – покачал головой я, не желая нарываться на конфликт с Витей.
–Меня вызвали к доске по твоей вине, – с этими словами Витя демонстративно ткнул пальцем мне в грудь. – Если бы не ты, то меня бы не вызвали. Всё ты! От тебя лишь одни проблемы, лузер! Вот когда тебя нет – всем хорошо, но стоит тебе прийти, и ты начинаешь всё портить. Может тебе лучше вообще исчезнуть? Тогда всем будет хорошо!
–Слушай, Витя, мне не нужны неприятности, – проговорил я, уже теряя надежду на то, что он отвяжется от меня.
–Тебе не нужны неприятности?! – хохотнул Витя. – Ребят, вы его слышали? Ему не нужны неприятности! – весь класс, как бы поддерживая Витю, дружно засмеялся. – Да ты одна сплошная неприятность, лузер! И ты думаешь, я тебе просто так прощу эту двойку? Нет! Ты поплатишься у меня за это, понял?!
–Я тут не при чём, – пытался остановить Витю я. – Ведь это же не я тебя вызвал к доске, а Игорь Валентинович.
–Но ты пришёл не вовремя. Было бы лучше, если бы вообще не пришёл! – Витя снова ухмыльнулся. – И ты за это поплатишься. Да и не только за это, а вообще за всё. Вот на прошлой неделе, когда полкласса сбежало с химии, кто сдал нас? Это же был ты, так ведь?! Хотя можешь не отвечать. Я знаю, что это ты!
–Витя… – я только хотел ему что-нибудь сказать в своё оправдание, ведь это и правда был не я, как тут раздался звонок на урок, и в класс прошла учительница.
–Поговорим после уроков, – наклонившись ко мне поближе, прошипел Витя. – И только попробуй сбежать. Тогда мы придём к тебе домой и силой тебя вытащим на улицу!
–Митрофанов, сядь на своё место! – раздался строгий голос учительницы истории.
–Конечно, Любовь Анатольевна, – улыбнулся учительнице Витя и послушно прошёл на своё место и сел за парту.
Когда Любовь Анатольевна начала перекличку, я нерешительно посмотрел на Витю и, встретившись с ним взглядом, увидел его довольную усмешку. Витя погрозил мне кулаком и повернулся к своему другу. Я же обречённо вздохнул, поняв, что тяжёлой участи мне избежать не получится. Мне всё-таки придётся сегодня после уроков встретиться с Витей. Но сейчас мне лучше не надо было выдавать своего волнения и страха одноклассникам, и поэтому я, стараясь держать себя в руках, начал с непринуждённым видом листать учебник.
Урок истории пролетел быстро, а следующий урок ещё быстрее. После последнего урока я из кабинета выскочил одним из первых, но, как бы я не старался быстро спуститься с лестницы и одеться, около выхода из школы меня уже ждали Витя с Антоном и несколько других ребят. Они специально меня подстерегали у выхода, чтобы если что пресечь мою попытку бегства. Когда я их увидел, я сразу понял, что теперь мне точно крышка, и я застрял надолго. Я остановился напротив ребят и молча смотрел на них, точно зная, что сейчас они, как всегда, начнут мне говорить что-нибудь неприятное и выставлять меня полным неудачником, хотя порой мне, и правда, казалось, что я полный неудачник. Мне же ведь и правда ни с чем не везло, и я ничего не умел. Даже воровать не всегда получалось хорошо.
–Так-так! – Витя сделал шаг ко мне, и на его лице заиграла злорадная улыбка. – И куда это ты собрался? Хотел уйти от нас? Ты, что боишься нас? – Антон и остальные весело загоготали, поддерживая Витю.
–Вовсе нет, – стараясь говорить, как можно увереннее, покачал головой я. – Я просто… – тут я запнулся, поняв, что ещё не придумал, что говорить и как оправдывать свой неудавшийся побег. – А я просто хотел вас подождать на улице, – сказал я первое, что пришло в голову.
–Правда? – усмехнулся Витя и, подойдя ко мне, приобнял меня за плечи. – Ну, так пойдём вместе. Подождём всех остальных на улице, – и с этими словами Витя буквально потащил меня к выходу.
–Остальных? – не смог скрыть я своего удивления. Я-то надеялся, что на разборках будут только Витя и его друзья, но, видимо, Витя хотел измываться надо мной перед всем классом. Это было самым ужасным, что я мог себе представить. Если Витя будет надо мной издеваться на виду у всего класса, то все будут пользоваться моментом и поддерживать Витю и вместе с ним издеваться надо мной. А в этом не было ничего хорошего.
–Ну, не будем же мы лишать возможности наших одноклассников полюбоваться этим шоу, – насмешливым тоном проговорил Витя и вытолкал меня из школы.
Оказавшись на улице, я обернулся и увидел, что Витя с Антоном и остальными выходят следом. Конечно, можно было бы сейчас, пока они ещё не вышли из школы, попробовать убежать, но это было глупо, потому что Антон бегал гораздо быстрее меня и он меня мог быстро догнать. Ну, конечно, ведь он занимался лёгкой атлетикой, а я даже на физкультуру редко ходил.
Я уже как-то пытался убежать от них. Они меня чуть не прижали к стенке, но я вырвался и бросился бежать. Так Антон меня чуть ли не через минуту догнал и притащил обратно, и это было просто ужасно. На нас смотрели не только наши одноклассники, но и ребята из других классов и даже ребята из старших классов. И они все смеялись надо мной, пока Антон тащил меня обратно, крепко держа за воротник рубашки. Я потом долго не решался идти в школу и просто все уроки бродил по улице. Но, когда я снова пришёл в школу, никто на меня даже не посмотрел. Они уже это забыли, и им было всё равно на то, что мне пришёл пережить. Мне тогда было так стыдно за свою беспомощность. А самым больным было то, что за меня даже никто не подумал заступиться в тот момент. Пока Витя с Антоном меня били и издевались надо мной – все просто стояли, смотрели и смеялись надо мной. Как потом после такого верить в то, что у всех людей есть душа и сердце? Скорее всего, не всем людям это достаётся, а, проще говоря, это достаётся только малому количеству людей. То есть почти никому. И это противно и неприятно, как и воспоминания об этом происшествии.
И даже сейчас эти воспоминания заставили меня передёрнуться. Я не собирался допускать даже мысли о побеге. Я спокойно стоял рядом с ребятами, ожидая, когда придут остальные и, представляя, что сейчас будет. Витя с Антоном пристально наблюдали за мной, как будто боялись, что я попробую сбежать от них. Они продолжали так внимательно смотреть на меня и следить за каждым моим движением до тех пор, пока все одноклассники не вышли на улицу. Все ребята столпились вокруг меня и со своими противными усмешками на лицах смотрели на меня. Я же в ответ смотрел на них с неприязнью, ненавистью и злостью, но и с некоторой опаской, потому что я ненавидел оставаться с ними наедине, а сейчас мы были одни. Все школьники уже разошлись по домам, и двор опустел, а те, кто ещё стоял во дворе, вряд ли решились бы вмешаться, да и вряд ли захотели бы это сделать, ведь я им никто. Учителя ещё были в школе, но они в основном выходили из школы по другому выходу и шанс, что они попадут в этот двор, был очень мал. Так что я был один и мог рассчитывать только на себя. Хотя, что там рассчитывать… Я ничего не мог против этой толпы!
Я настороженно поглядывал на одноклассников и ожидал нападения. Это мог быть и обыкновенный толчок, и удар в спину, а в лучшем случае едкие словечки. Я надеялся, что это будет последнее, потому что ни к чему другому я был пока не готов. Я надеялся, что разборки займут максимум двадцать минут и потом им наскучит издеваться надо мной (особенно быстро им может наскучить издеваться надо мной, если я не буду им отвечать, что я делать точно не собирался), и они разойдутся по домам. И тогда я успею спокойно выполнить задание папы и вернуться домой. На такой исход я очень надеялся. В руках я крепко сжимал портфель, помня, что там папины деньги, которые я должен отнести его другу, и выпускать портфель из виду было нельзя. Ведь одноклассники могли спокойно эти деньги украсть и, как ни в чём небывало уйти, а со мной папа потом может сделать такое, что мне даже представлять было страшно. Поэтому, чтобы такого не произошло, мне нужно было держать портфель при себе и ни в коем случае не позволять, чтобы эти деньги очутились в руках одноклассниках. Ну, может и не все способны на воровство, но Витя с Антоном точно и я был в этом уверен. Я должен был быть очень аккуратен.
–Эй, лузер, – наконец-то заговорил Витя и решительно шагнул ко мне, – ну, что теперь скажешь мне? Тебе не кажется, что пришло время падать мне в ноги и просить меня о прощении и пощаде? Ну, пока я не начал слова выбивать из тебя силой, – сказав это, Витя окинул одноклассников гордым взглядом, как будто гордился тем, что делает. Все одноклассники дружно засмеялись от его слов, и их взгляды стали весёлыми и задорными и по ним было видно, что они с нетерпением ждут продолжения.
–Витя, это же глупо, – покачал я головой, желая лишь того, чтобы поскорее избавиться от одноклассников. – И ты это прекрасно понимаешь. Мне не за что перед тобой извиняться! Пойми это уже!
–Ааа! – кивнул Витя и хитро улыбнулся. – Значит, ты не хочешь передо мной извиняться? Считаешь, что ты ничего мне не сделал?
–Ну, вообще-то так и есть, а не я так считаю, – поправил Витю я, внутри понимая, что это ни к чему хорошему не приведёт, но сдержать себя я не мог. Я чувствовал, что надо Вите хоть что-то сказать в ответ, чтобы он скорее оставил меня в покое, и я верил, что это поможет. Ведь я ему всё говорил спокойно и не грубил. Витя должен был понять, что он не прав.
