Текст книги "Тайна (СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Все началось с тайны. К отцу внезапно приехал старый друг. Я хорошо помнил ту встречу. «Ты должен помочь ей, Карлайл! – вскричал гость с порога, и, что поразило сильнее всего, тон его был обвинительным, хотя я не знал никого, кому бы мой отец причинил вред. Он был самым добрым из известных мне людей. – Они забрали ее! Они забрали мою девочку и что-то сделали с ней! И ты знаешь, что!»

«Тш-ш, – призвал Карлайл не кричать так громко, что снова удивило, ведь в нашей семье не было друг от друга секретов. – Поговорим в моем кабинете, Чарли».

Беседа Карлайла с таинственным гостем длилась около трех часов, и все это время мы с Розали и Эмметом настороженно ждали результата. Интуитивно каждый из нас в тот момент ощутил приближение беды, и все мы были уверены, что отец разъяснит ситуацию, как только гость уедет. Но этого не произошло.

Чарли покинул дом хмурый, но более спокойный, и несколько дней казалось, что все стало как прежде: мы работали под руководством отца, которому благодаря своему таланту, упорству и труду удалось создать фармацевтическую фирму, преобразовавшуюся с годами в одну из крупнейших компаний США, специализировавшуюся на препаратах биологического происхождения. Карлайл сам принимал участие в создании многих вакцин от некогда неизлечимых болезней. Мы считали его гением. Он и был таковым.

– Все в порядке? – спросил я у Карлайла в тот же вечер, тревожная задумчивость на его лице никуда не делась после ухода гостя, я почти физически ощущал его страх. Это было неожиданно, а учитывая, что он был главой крупной успешной корпорации – пахло опасностью за милю.

– Все нормально, – его ответ красной нитью пронизывала ложь.

– Кто этот Чарли? – схватил я отца за руку, не давая сбежать от ответа.

Карлайл побледнел, а потом наклонился ко мне и сказал фразу, которая должна была, наверняка, испугать и остановить меня, но только сильнее раздразнила:

– Оставь это, Эдвард. Некоторые вещи не нужно знать.

И все. Пару недель было спокойно, без перемен, хотя напряжение неуловимо висело в воздухе, как медленное приближение грозы. Отец все время пропадал в своей лаборатории, почти не появляясь дома. Иногда мы встречались за завтраком, и его вид говорил о бессонных ночах и постоянных переживаниях. Я пытался поговорить с ним, но он прерывал любой вопрос, прячась за неотложными делами. Лучше бы он открыл мне правду тогда, ничего не тая. Но он не сделал этого.

Звонок раздался внезапно, когда я находился на своем рабочем месте в «Primary Care».

– Мы с Эсми уезжаем, – сообщил Карлайл.

Я не удивился, потому что предвидел нечто подобное, наблюдая за испуганным, но хранящим молчание отцом. Только порядком озадачило: чего же мог бояться глава корпорации, способный нанять себе сотню охранников, если был готов в один момент сорваться с места, оставив за спиной немаленький бизнес, приносящий огромный доход?

Я думал, что получу объяснения при встрече, но дома нас ждал очередной пренеприятный сюрприз: рабочий кабинет отца был полностью разгромлен, окна пентхауса, расположенного на сотом этаже, разбиты. Ни трупов, ни крови. Карлайл и Эсми просто исчезли.

Розали и Эммет находились в том же недоумении, что и я. Отец позвонил им и они приехали домой раньше меня. Но кто-то побывал здесь первым.

Родителей похитили – это было очевидным. Их телефоны были недоступны, чемодан брошен полусобранным, единственное, что пропало – немного наличных и их документы. Полиция сбилась с ног, разыскивая следы, но ни отпечатков пальцев взломщиков, никаких улик не обнаружили. Поразительным было то, что сила, разбившая стекла, действовала извне, и это означало, что похитители вошли снаружи.

Несколько недель мы ждали каких-либо вразумительных новостей, продолжая работать в прежнем режиме – Эммет и Розали взяли на себя управление компанией. Я же с присущим мне упрямством, не желая сдаваться, занялся расследованием исчезновения Карлайла и Эсми. Его предостережения, чтобы я не лез в это дело, не имели веса – какой сын смирится с похищением и возможным убийством родных? Трусом я не был никогда, поэтому остановить меня могла разве что ядерная война.

Прежде всего я перерыл все бумаги в его кабинете. Должно было быть хоть что-то. Наше прошлое вообще было мутным, но до этого случая все мы не особенно копались в нем, вынужденные жить настоящим. Работа съедала все свободное время: компания разрасталась, давая возможности открывать филиалы в других странах. Я находился в постоянных командировках и даже не думал о прошлом. Да и какая, в сущности, была разница, что предшествовало успеху? Но теперь я обязан был докопаться до истины.

Мы помнили только последние пять лет нашей жизни, после того как очнулись в одной из экспериментальных лабораторий компании Карлайла. По документам он являлся моим опекуном, хотя и был ненамного старше. Когда я приехал к нему домой, там уже находились такие же обескураженные Эсми, Розали и Эммет. Никто из нас ничего не помнил.

Карлайл рассказал, как незадолго до этого события собрал нас, неизлечимо больных и не имеющих близких родственников. Мы все находились в хосписе с последней стадией лейкемии, даже не надеясь прожить и месяца. Ему же необходимо было неофициально протестировать экспериментальный препарат. Мы пошли на это лечение добровольно, о чем свидетельствовали письменные согласия каждого из нас, надеясь на выпавший шанс хоть немного продлить жизнь. Предварительно Карлайл оформил на нас опекунство и перевез в одну из своих лабораторий.

Препарат подействовал, но у него был побочный эффект – амнезия. Не такая уж большая плата. Ведь мы теперь были абсолютно здоровы и могли начать новую жизнь, стать настоящей семьей.

Наша память была повреждена не настолько, чтобы не адаптироваться в обществе. Даже наоборот – мы, например, помнили свои имена, смутно некоторые обрывочные события прошлой жизни. Школьные знания и умения на интуитивном уровне сохранились. Как только мы более-менее устроились, Карлайл признался, что тоже болен, и сам принял дозу. Я помнил его наказ отдать ему запечатанный конверт, как только он проснется в своей лаборатории. Теперь я жалел, что выполнил просьбу без вопросов и не сломал странную сургучную печать, чтобы узнать хоть что-то.

И теперь я сидел в его кабинете с разбросанными бумагами, вытащенными с полок книгами, ни с чем… Я не нашел ровным счетом ничего!

Дни тянулись как густая смола, нудно и нерезультативно. Эммет и Розали прекрасно справлялись с делами фирмы, и я чувствовал себя слегка не у дел, но моя голова постоянно была занята мыслями о расследовании. С деньгами проблем не возникало, так что два разных частных детектива работали на меня параллельно с полицией. Но никакой толковой информации так и не поступало.

Сидя на Совете директоров, я думал не о насущных делах, не о новых медицинских разработках и не о приумножении капитала, а обо всех странностях, которым не мог найти объяснения. Я смотрел на счастливую пару Роуз и Эма, вспоминал, как быстро сошлись Карлайл и Эсми после вакцинации, и гадал, отчего мне не нашлось достойной пары в этом мире? Возможно, я был таким упрямым и мрачным потому, что все пять лет существования нашей странной семейки оставался один. Девушки, окружающие меня на работе, встречающиеся на улице и в клубах, не привлекали, казались развязными и слишком навязчивыми. Неумными. Может, мне просто не везло. Но я был отчасти зол на судьбу за это. Зол на себя, что выдумал какой-то идеал, которому никто не соответствовал. Я даже сам не мог описать, какой должна быть девушка, чтобы понравиться мне. Просто знал, что если увижу ее, то сразу пойму.

Звонок вырвал меня из задумчивости. Один из детективов сообщил, что нашел человека, знакомого с Карлайлом дольше пяти лет. Это могло стать зацепкой. Извинившись перед остальными, я немедленно вызвал к главному входу лимузин и отправился на встречу с адвокатом по имени Джей Дженкс, работающим тут же, в Сиэтле.

Это оказался грузный мужчина весьма плутовской наружности, темнокожий, суетливый. Попросив не подниматься к нему в офис, он спустился ко мне в лимузин, где мы завели долгую и непродуктивную беседу. Необычно, что этот явно жадный до денег человек, занимающийся не совсем законными делишками, отказывался давать мне информацию даже за огромные деньги. По его вискам усиленно струился пот, хотя в машине вовсю работал кондиционер. Страх. Дураком я не был – этот Джей боялся так сильно, что у него тряслись руки и прерывалось дыхание. Казалось, он ждет, что вот-вот в лимузин ворвется кто-то еще и убьет его на месте за лишнюю болтливость. Все, что я узнал, это то, что Карлайл заказывал у Дженкса поддельные документы, систематически и неоднократно. Это не стало для меня такой уж большой неожиданностью: я знал, что мы не те, за кого выдаем себя; но то, сколь часто отец подделывал удостоверения, и кратко брошенная фраза о том, что забирал Карлайл документы не самолично, а это делал «один из его сыновей», вызывало удивление. И много новых вопросов.

Я уехал ни с чем. Остановив лимузин возле небольшого кафе, в котором наша семья любила заказывать еду на вынос, в ожидании, пока повара приготовят все необходимое, я задумчиво следил за снующими мимо прохожими, чьи наряды вызывали неосознанное раздражение. Яркие, броские и чересчур откровенные – я не являлся любителем современной моды, хотя мне было всего-то двадцать три. Такой консерватизм должен был быть присущ пожившему свое старику, а вовсе не молодому парню, пусть и возглавляющему филиал крупной компании. Одногодки назвали бы меня ханжой и занудой, но что поделать – серьезность была нашей отличительной семейной чертой. Кроме, пожалуй, Эммета, который при любых обстоятельствах оставался весельчаком.

Девушка возле фонарного столба, невдалеке от автобусной остановки, привлекла мое внимание. Скрывающий волосы платок и большие черные очки – она была похожа на шпионку. К тому же я вдруг понял, что вижу ее не в первый раз, но прежде мне не приходило в голову присмотреться к ней повнимательней.

Как только я о ней подумал, она развернулась и пошла прочь, сливаясь с толпой.

– Сейчас вернусь, – меня как ветром снесло с сидения лимузина, и я бросился в погоню. Испуганные моим странным поведением охранники растерянно остались возле своей машины, следующей за лимузином по пятам, куда бы я ни направлялся.

Девушка свернула в боковую улочку, и я кинулся за ней. Казалось, там тупик – в конце едва ли не соприкасающихся стен домов громоздилась вонючая свалка, ржавая лестница поднималась к крыше. Толпа народа и гул машин остались где-то позади, меня окружила неплотная тишина.

– Черт! – вырвалось у меня отчаянно, когда я понял, что не догнал жертву. Эхо ругательства гулко загуляло между кирпичных стен.

– Ты должен прекратить копать, пока не поздно, – тихо сказал женский голос совсем рядом, отчего я выругался громче прежнего, развернувшись к говорившей.

Девушка стояла в небольшом закутке и словно бы не замечала смрадной кучи, наваленной нерадивыми людьми. Ростом она была едва ли полтора метра, но очень красивой. Она сняла очки, и я недоверчиво склонил голову, обратив внимание на бледность ее кожи и цвет глаз. Золотисто-карие – точно такие же, как у отца до «лечения», после они стали зеленовато-серыми. Еще один «побочный эффект». Ну и бледность – белая-белая кожа тоже объединяла этих двоих. В сочетании с неосторожными словами Дженкса о «другом сыне» это вызывало множественные вопросы, не находившие никаких ответов. Одно было ясно: тайна, скрывающая прошлое нашей странной семьи, становилась все увлекательнее.

– Вряд ли, – медленно и осторожно возразил я, разглядывая лицо незнакомки очень внимательно, – существует хоть что-то, способное остановить меня.

Она помолчала, словно бы обдумывала мои слова.

– Даже перспектива смерти? – осведомилась она буднично.

В словах не было ни угрозы, ни предупреждения, так что опасность исходила точно не от нее.

– Я не боюсь смерти, – покачал я головой, наблюдая за необычной реакцией девушки – она снова выдержала паузу, будто проверяла мои слова, фильтруя их в уме.

– Хорошо, – сдалась она вдруг, и я опешил от того, что все так просто получилось. – Я вижу, что ты не отступишься. Лучше расскажу все сама, чем ты залезешь туда, куда не следует.

Раскрыв маленькую сумочку, она принялась искать что-то. Ее голос изменился, став соболезнующим и грустным:

– Только помни: он всего лишь пытался защитить семью, не желал никому зла. Каждый из вас добровольно согласился пойти на это, каждый знал последствия. Не суди его строго, это была ложь во благо.

– Что все это значит? – от слов девушки загадки множились как снежная лавина.

– Начни с Чарли, – она протянула мне потертую визитку шерифа полиции Чарли Свона.

– Почему просто не сказать все как есть? – воскликнул я, но вокруг уже никого не было. Только шлейф тонкого аромата и блеклая карточка у меня в руке остались от незнакомки, исчезнувшей точно по волшебству. Бред какой-то!

***

Я не медлил. Мое любопытство было слишком разожжено, и я сразу же отправился в какой-то Форкс, о котором даже никогда не слышал. Благо, что от Сиэтла он располагался на небольшом расстоянии. Эммету и Розали я не стал сообщать о находках – одно дело подвергнуться неизвестной опасности самому, и совсем другое – втянуть в это родственников. Карлайл хотел защитить их, так пусть спят спокойно. Мой выбор их не коснется.

Городок был совсем маленьким, зато снега выпало по колено. Шоссе, окруженное зеленью припорошенных белыми шапками елок, казалось мне смутно знакомым, хотя объяснения своему дежавю я найти не мог.

Дом шерифа мы нашли быстро, он стоял почти на окраине – маленький двухэтажный деревянный домик, когда-то давно окрашенный в оранжево-коричневый цвет, а теперь порядком выцветший. Попросив остановить на подъездной дорожке, я сначала решил рассмотреть все издалека, а потом уж идти на абордаж. К тому же я еще не продумал свою речь. О чем я должен спросить? Будет ли этот таинственный Чарли, на поверку оказавшийся еще и блюстителем закона, разговорчивее Дженкса? Очевидно, что с Карлайлом их связывало больше, чем всех нас вместе взятых.

Пока я размышлял, дверь открылась и из дома выплыло видение. Стройная изящная девушка с длинными каштановыми волосами действительно «плыла», я не преувеличил. Она шла, точно богиня из неизвестной сказки, каждое ее движение завораживало, заставляя сердце биться в учащенном ритме. И не было ничего ироничнее, чем понять, что она банально выносила мусор. Но даже выбрасывая пакет в мусорный бак, девушка делала это с элегантностью балерины.

– Ничего себе, – пробормотал я, вцепившись в опущенное стекло так сильно, что пальцы на руке побелели. Водитель удивленно обернулся и взглянул на объект моей неожиданной страсти, когда у меня совершенно случайно вырвались следующие слова: – Я хочу ее.

– Она симпатичная, – подтвердил Джек, что внезапно вызвало во мне дикую ревность, точно он уже собрался опередить меня. – У вас есть все для того, чтобы заполучить в постель любую – деньги, внешность. Дерзайте, сэр.

– Не только в постель, – оскорбился я, почти рыча на недотепу. – Я хочу ее во всех смыслах, идиот.

– Мне-то что, – отвернулся Джек, потеряв к моему увлечению интерес.

Я открыл дверь и вышел на мороз. Скрываться смысла не было – с тех пор как я проронил фразу о желании заполучить незнакомку, она повернулась к лимузину лицом, точно услышала все, о чем мы говорили с Джеком. Помимо воли мое лицо загорелось смущением, как у подростка. Хотя, что я знал о любви, если за пять лет эта девушка была первой, тронувшей мое сердце. Почему-то на ум пришло, что она именно та – неуловимый идеал.

Я пошел вперед, махнув охране не вмешиваться, что бы ни случилось, – не хотелось спугнуть удачу. Хрустя начищенными ботинками по снегу, я гадал, какое впечатление произвел на незнакомку. Ее лицо было непроницаемым и… очень бледным. По мере продвижения потребность завоевать ее отходила на второй план, уступая место хладнокровному анализу шокирующего открытия, особенно когда я убедился, что у девушки такие же самые золотисто-карие глаза, какие были у Карлайла и осведомительницы в тупичке.

Я не успел ничего сказать. Дверь хлопнула, и из дома выскочил крайне разъяренный Чарли. Его лицо покрылось красными пятнами, пока он бежал ко мне, собираясь то ли ударить, то ли пристрелить из висящего в кобуре пистолета.

– А ну убирайся, какого черта ты явился сюда! – орал он, изрыгая ругательства, которые я никогда не позволял себе даже в самые ужасные моменты. Он толкнул меня в грудь, на его губах вот-вот могла появиться пена.

– Папа, не надо, – пыталась остановить его дочь, и даже в растерянном и недоумевающем состоянии я расслышал, насколько красив и мелодичен ее дивный голос. Кто бы мог подумать, что на свете все же есть девушка, способная поразить меня, тем более так же быстро и неотвратимо, как молния или стрела.

– Он бросил тебя, Белла! – кричал шериф, помогая мне в нелегкой задаче разгадки головоломки. Меня потрясли сказанные им слова, но делать выводы было еще очень рано, нужно было добиться внятного разговора.

– Пап, это было давно, – уговаривала отца Белла, выглядя сдержанной, но взволнованной. – К тому же, он не виноват, что ничего не помнит.

Точно.

– Как знаешь, – разочарованно пробубнил шериф, краска гнева все еще не сошла с его лица, когда он развернулся и ушел в дом, сердито качая головой.

Белла взглянула на меня, и я понял, что не могу дышать. Она была непостижимо красива. То, что белизна кожи и цвет ее глаз говорили о наверняка смертельной болезни, ничего не значило. Да и в том, была ли болезнь, я начал крепко сомневаться.

– Ты подождешь немного? – спросила она, пристально глядя на меня.

Я кивнул, не сумев произнести ни слова. Девушка быстро и так же грациозно скрылась за дверью дома, а через несколько секунд появилась снова, с накинутой на плечи курткой.

– Поговорим? – предложила она, неопределенно махнув рукой, чтобы я выбрал направление.

Логично было бы зайти в дом, но меня напрягал Чарли. Так же я сомневался, что девушка сядет в лимузин, поэтому двинулся в сторону леса, где вряд ли сейчас мы могли кого-нибудь встретить. Поговорить было необходимо, и я надеялся на то, что завеса тайны моей семьи и исчезновения отца, наконец, будет приоткрыта.

Я пробирался вперед по сугробам, ругаясь на себя, что выбрал этот путь. Легкие ботинки и тонкие классические брюки не спасали от липкого снега.

– Черт! – выругался я, поморщившись от небольшой боли, когда мне на голову с ветки упал ледяной комочек и тут же провалился за шиворот.

По лесу разнеслась трель колокольчиков. Я обернулся в поисках источника звука и замер, поняв, что это смеется девушка. Она была столь очаровательна, что я забыл о всяком дискомфорте и, стоя почти по колено в снегу, улыбнулся как идиот.

– Знаешь, непривычно видеть тебя таким, – все еще посмеивалась Белла.

– Каким таким? – я восхищенно смотрел на нее.

Она отвела взгляд.

– Не я должна была тебе все рассказывать, – пройдя вперед, Белла остановилась, опираясь о ствол дерева. – Но Элис с Джаспером упорно соблюдают нейтралитет. Не знаю, почему она сама тебе не открылась, причем тут я? – она покачала головой; каштановые локоны упруго качнулись. – Но Элис – это Элис, она всегда знает, как лучше. И если решила прислать тебя ко мне, значит, так было нужно. Я не решусь поставить против нее.

– Кто такая Элис? – пытался я понять.

– Ты с ней встречался, она дала тебе этот адрес, – пояснила Белла, и до меня, наконец, дошло, что мы говорим об осведомительнице из переулка.

– Итак, раз эта Элис все знает наперед, – поднял я бровь, и девушка вновь заразительно рассмеялась, – значит, ты та, кто ответит на мои вопросы.

Белла кивнула, и у меня от нетерпения свело зубы. Я понимал, что будь Карлайл мертв или грози ему какая-либо опасность, не стала бы девушка улыбаться и вести себя столь спокойно. Но ожидание выводило меня из себя.

– И? – поторопил я, не сводя глаз.

– И раз уж ты так рвешься узнать правду, почему бы не рассказать? – она едва качнула головой, но выражение лица стало бесстрастным. – Ты ведь не оставишь меня в покое, если я попрошу? Если скажу, что знание – прямая угроза твоей жизни?

– У меня много вопросов, – проигнорировал я очередное упоминание об опасности. – Но главный – что произошло с Карлайлом? Где он?

– С ним все в порядке, – ответила Белла. – Сейчас он вместе с Эсми находится в Бразилии, где к ним никто не сможет приблизиться. Кроме меня.

Я выдохнул. Слава Богу, они живы.

– Почему они уехали? Что произошло? – это наверняка было связано с приездом Чарли и его словами «они забрали мою девочку и что-то сделали с ней». Кто эти таинственные «они», я должен был знать.

– Все расскажу по порядку, только некоторая информация может оказаться шокирующей. Давай не будем торопиться.

– Почему он доверился тебе, но ничего не сказал нам? – возмутился я. – Кто ты вообще такая?

На мгновение ее глаза потемнели от эмоций.

– Ты не помнишь меня, но мы были знакомы, – она достала из кармана куртки пачку фотографий. – Это с моего дня рождения. Ваша семья устраивала для меня праздник.

– Наша семья? – я удивленно забрал из ее рук фото. На секунду наши пальцы соприкоснулись, и я почувствовал колкий разряд, от которого по коже пробежала дрожь. Ее рука была прохладной и гладкой будто мрамор.

– Вы когда-то жили здесь, – подтвердила Белла. – Карлайл, Эсми, Розали, Эммет, Элис, Джаспер и ты, – она медленно перечисляла имена, пока я просматривал фотографии.

На них действительно была моя нынешняя семья. Выглядели все однотипно: невероятно красивые, бледные с желто-карими глазами. Здесь же была та девушка, с которой я разговаривал в Сиэтле, и, вероятно, Джаспер, которого прежде я ни разу не видел, – или, если быть точным, не помнил.

Очередная фотография вынудила меня остановиться. Рукой я прижимал к себе Беллу, склонив лицо к ее пышным волосам. Она была другой – не такой, как сейчас. Выглядела очень хрупкой, юной, и вместо белизны на щеках играл легкий румянец.

– Мы были вместе, – сделал я удивительный вывод, взглянув на рядом стоявшую девушку.

– Некоторое время, – она не смотрела на меня.

– Мы расстались, потому что я «заболел»? – не унимался я, пытаясь выведать все подробности. Теперь, когда я знал, что Карлайл жив и здоров, важно стало разобраться и с собственной жизнью.

– Я оказалась недостойной тебя, – ее плечи едва пошевелились, а взгляд оставался безучастным.

– Не может быть! – фыркнул я, искренне не поверив. Это был полнейший бред, что я мог бросить ее сам. Она была совершенством, и, глядя на нее, я понимал, что вряд ли смогу хоть когда-нибудь забыть ее. Сделаю все, чтобы завоевать ее сердце.

– Хочешь посмотреть ваш дом? – проигнорировала она мои слова. – Там, может быть, найдешь какие-то ответы?

– Почему бы просто не рассказать мне все как есть? – не терпелось мне.

– Потому что ты вряд ли поверишь, – ухмыльнулась она с грустинкой. – Так что, начнем с дома?

– Разумеется, – ответил я, намереваясь вернуться к автомобилю.

– Нет, – она остановила меня, касаясь руки. – Своих громил тебе придется оставить здесь. Незачем им так много видеть. Не волнуйся, я смогу защитить тебя от всего, – улыбнулась она так убедительно, что я тут же ей поверил, хотя это и противоречило всякой логике.

– Как же мы доберемся? – нахмурился я. Не собирались же мы тащиться по сугробам.

– Ты доверяешь мне? – сузила она насмешливые глаза.

– Конечно, – у меня не было особого выбора, если я желал узнать правду; но и в душе я чувствовал, что Белла не из тех, кто обманывает.

– Тогда приготовься и держись крепче, – она коварно улыбнулась и, молниеносно подхватив меня, стрелой устремилась вперед через лес.

От шока я с трудом соображал, что нахожусь на спине худенькой невысокой девушки, которая бежит с максимальной скоростью гоночного автомобиля. От ветра слезились глаза, и я вынужден был клещом вцепиться в твердые плечи, чтобы не свалиться, пока Белла резко петляла среди огромных стволов, едва различимых в сумасшедшей гонке.

Остановка была такой же неожиданной: вот мы несемся через лес, а теперь уже стоим на крыльце загородного дома. Я закачался, не удержав равновесия, перед глазами кружились земля и деревья.

– Всегда хотела попробовать, каково это, – посмеивалась над моей реакцией Белла с широкой улыбкой на губах.

– Что это, черт возьми, было? – задыхался я, борясь с подступающей тошнотой и стараясь успокоиться, чтобы унять бешеный пульс.

– Ты все узнаешь, еще немного терпения, – она открыла дверь ключом, предлагая войти внутрь.

Я хмуро взглянул на нее, но принял приглашение.

Было ощущение, что я вернулся домой. Чувство покоя и умиротворения полностью овладело мной, пока я рассматривал каждую деталь обстановки. Я увидел стоящий рояль, и ни о чем не думая, с любопытством подошел к нему. Открыл крышку, пробегаясь пальцами по клавишам.

– Как странно, – я обнаружил, что, оказывается, умею играть на этом инструменте.

– Идем? – напомнила о себе Белла. Я вздрогнул и повернулся, вновь залюбовавшись ею. В неотапливаемом доме было холодно, но она сбросила куртку, оставшись в хлопчатобумажной футболке и обтягивающих джинсах, при этом не испытывая никакого дискомфорта, хотя я давно и основательно замерз.

Впрочем, я уже догадывался, что бледность и твердость кожных покровов, а также цвет глаз не имеют никакого отношения к лейкемии, версией о которой «кормил» нас Карлайл. Даже полностью здоровые люди не носятся по лесу с ношей за спиной, превышающей их вес минимум в два раза.

Мы направились вверх по лестнице.

– Шапочки выпускников? – недоверчиво показал я на ряды разноцветных академических шляп.

– Вы все оканчивали школу несколько раз, – улыбнулась Белла. – Да и колледжи тоже.

– Бред, – я покачал головой и остановил девушку, переплетая наши пальцы. – Кем же мы были, скажи? – спросил я, стараясь игнорировать приятное покалывание от прикосновения к ее коже.

– По твоим словам, проклятыми созданиями без души, – ответила она очень тихо, не пытаясь отстраниться. Она будто была заворожена моим обычным жестом, впрочем, и я попал под действие ее обаяния, оказавшись так близко. Ее дыхание коснулось моей щеки. Я понял, что наши лица отделяет лишь пара дюймов.

Девушка замерла, ее глаза чуть потемнели. Принимая это за молчаливое согласие, я осторожно коснулся притягательных губ, не упуская момент. Не спеша лаская их, я дожидался ответа, – нас связывали чувства в прошлом, это было очевидно и по взаимному притяжению, и по ее словам. «Я была тебя недостойна», – с плохо скрытой болью сказала Белла в лесу, и я хотел убедить ее, что она неправа, вышла какая-то глупая ошибка, недоразумение. Возможно, у меня была причина оставить Беллу, но точно не потому, что я ее разлюбил. Гладкие губы едва двинулись, и я с восторгом попытался углубить поцелуй, обнимая стройное тело. И тут же я оказался один, а она уже стояла наверху лестницы.

– Теперь я осознаю, о чем ты говорил, – улыбнулась она напряженно. Ее взгляд постепенно светлел. – Это немного сложно для меня. Понимаешь?.. Конечно, нет, – она хихикнула и качнула головой. – Я покажу тебе твою комнату.

Все еще находясь под впечатлением, я поднялся следом и направился за Беллой. Сердце и дыхание после мимолетного поцелуя никак не могли прийти в норму. Девушка пропустила меня вперед, открывая дверь.

– Твоя комната, – зазвенели серебристые колокольчики.

Обстановка была сдержанной. Я прикрыл глаза, понимая, что бывал здесь раньше много раз: даже не глядя, я мог приблизительно сказать, что где стоит. Большую часть стены занимали полки с музыкальными дисками. Странно, что мы оставили их здесь, похоже, уезжали в большой спешке, раз не позаботились о сборе вещей. Пробежавшись по названиям, я понял, что вкусы у меня не поменялись. Я усмехнулся и отвернулся.

– Подожди… а кровать? – я заметил только неудобную маленькую кушетку, стоявшую около большого окна.

– Раньше ты не спал, – ответила Белла, причем ее это явно забавляло.

– Совсем? – каждый живой человек должен спать.

– Никогда, – Белла рассмеялась, увидев мой удивленный взгляд. – Когда я впервые пришла сюда, то задала тот же самый вопрос.

– Долго мы с тобой встречались? – потребовал я, мне надоели головоломки.

– Около пяти месяцев, – Белла изящно присела на кушетку.

– Ты мне расскажешь, что произошло? – опустился я рядом.

– У местных индейцев квилетов есть много разных легенд, – без эмоций начала она, сцепив на коленях пальцы и опустив глаза. – О том, что они потомки диких волков. Оборотни, – пояснила Белла, взглянув на меня и осознав, что я не понимаю. – Об их врагах – хладных – от которых волки защищали свой народ. Однажды они заключили мир с одним из кланом хладных, которые обещали не ступать на их землю и жить рядом, не убивая людей. Это случилось почти век назад. Главой того клана хладных был Карлайл.

Да уж, это оказалось неожиданностью. Сто лет назад? Карлайл? Рациональная часть не желала принять подобное, но все, что я увидел за последние сутки, сложно было назвать нормальным. Вопросы, возникшие пять лет назад после «лечения» Карлайла, снова всплыли в памяти. Тогда они постепенно улеглись – мало ли вследствие чего возникает амнезия, и нам было невыгодно болтать об экспериментах человека, ставшего для нас вроде как спасителем. Но теперь… теперь я собирался докопаться до правды.

– Что за хладные? – я непроизвольно коснулся бледной кожи на женской руке.

– Вампиры, – ответила она просто, глядя, как мой палец выводит круги на ее ладони.

Я замер, подняв на девушку взгляд. Она точно не шутила?

– Это те, что с клыками? – уточнил я, стараясь не рассмеяться. Хотя смешного ничего не было – как-то же нужно было объяснить способность перемещаться по лесу с огромной скоростью и необычную силу. – Которые спят в гробах, боятся солнечного света и чеснока?

– Это все сказки кинематографа, мы не спим, – усмехнулась она.

– Мы, – конечно, я помнил, что девушка изменилась со времен тех фото, и стала похожа на Элис или Карлайла до принятия лекарства. – Вот черт!

Вскочив, я прошелся по комнате, теребя волосы и сопоставляя детали прошлого и настоящего. Нет, это не было похоже на правду… конечно, нет. За пять последних лет жизни в большом городе, работы в развивающейся фирме я полностью смирился с амнезией, принял новый образ существования как само собой разумеющееся. Мне и в голову не приходило, что окружающий мир не так прост. Этого и хотел наш приемный отец? Чтобы мы ни о чем не подозревали и жили спокойно? Наверняка он знал больше нас. Потерял память, но оставил себе подробное послание в том запечатанном конверте!