Текст книги "Гюрза с бирюзой"
Автор книги: Светлана Бестужева-Лада
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава четвертая
Убийство или случайность?
Действительно, два трупа за десять минут – это был уже явный перебор по взяткам. Милиция появилась достаточно оперативно, но в версию внезапного обширного инфаркта одновременно у обеих не поверила. Так не бывает. Во всяком случае, практически сразу и в одном помещении.
Впрочем, врач «скорой помощи» настаивал только на том, что этот самый инфаркт, с его точки зрения, имел место и это наверняка подтвердит вскрытие. Вопрос только в том, что этот самый инфаркт могло вызвать. Наиболее вероятная причина – передозировка наркотиков.
Этот вариант милицию устраивал гораздо больше. Присутствующих немедленно изолировали небольшими группами по всем имеющимся помещениям и стали по одному вызывать в банкетный зал для допроса. Двадцать человек – не так уж и много, если вдуматься. Не в милицию же всех их тащить?
Одновременно с допросом проводился и личный досмотр на предмет наличия наркотиков. Что ж… кое у кого они нашлись – на дне сумочки или в кармане. Но наркотики как бы несерьезные, легкие, передозировать их было довольно сложно, разве что принять сразу лошадиную дозу. Но в таких количествах наркотики ни у кого найдены не были.
От допроса девиц толку было – чуть. Все, точно сговорившись, утверждали, что ничего «такого» не видели и ничего «такого» предположить не могут. Вместо четких ответов, которые от них ожидались, плели явную околесицу: то Майю отравила неизвестная соперница, которая не перенесла сделанного Артуром предложения руки и сердца, то Галину отравил ревнивый кавалер, который, якобы, обнаружил, что предмет его воздыханий состоит на содержании у богатого и влиятельного «папика». Никаких конкретных доводов, ничего конкретного вообще – сплетни и домыслы в чистом виде.
С мужской частью гостей тоже не заладилось. Все всё время были на глазах друг у друга, даже до замечательных «комнат отдыха» никто еще не успел добраться, чтобы устроить там упоительный «тет-а-тет». Да что там интимное свидание, напиться-то толком никто не успел!
И говорили все практически одно и то же. Да, Майя почти весь вечер сидела рядом с именинником, на несколько минут вышла переодеться в купальник, потом снова вернулась к столу, получила от Артура предложение руки и сердца, а в придачу к нему – старинный семейный браслет. Потом решила искупаться в бассейне и через несколько минут уже была мертва. Никто ничем ее не угощал, пила она вообще очень умеренно, а наркотики, в отличие от многих других, совсем не уважала.
С Галиной – вообще тайна, покрытая мраком. Ей никто предложений не делал и ювелирных изделий не дарил, выпила она прилично, но не больше остальных, может быть, какую-нибудь таблеточку и приняла, но явно не на виду у всех. На нее и внимание-то обратили только потому, что браслет, подаренный Артуром Майе, обнаружился у нее на запястье. Браслет она вернула – не слишком охотно, это правда, но почти сразу же и упала замертво.
Постоянно мелькавший в рассказах свидетелей браслет, наконец, привлек внимание следователей. И Артура, которого уже один раз допрашивали, пригласили в банкетный зал еще раз. Для выяснения некоторых странных обстоятельств, так сказать.
– О каком браслете идет речь? – поинтересовался следователь.
– О том, который я вам показывал, когда вы меня первый раз допрашивали.
– Допустим. Это – семейная реликвия, вы говорите?
– Да… То есть, нет, не совсем.
– Так да или нет?
Без особого желания Артур поведал об утреннем письме, которое он продолжал считать утонченным розыгрышем приятелей.
– И где это письмо?
– Дома валяется, – пожал плечами Артур. – Выбросить, вроде бы, не успел.
– Вы его кому-нибудь показывали?
– Нет. А зачем?
– Затем, чтобы кто-нибудь мог подтвердить все то, что вы о нем рассказываете, раз уж вы сейчас не можете предъявить само письмо.
– Стал бы я все это выдумывать!
– Выдумали же про семейную реликвию, – не без издевки заметил ему следователь.
Артур начал терять терпение.
– Да какая разница, чья это семейная реликвия? Никто ведь не умирает оттого, что надевает браслет на руку, пусть и старинный.
– Да? А у нас вот получается, что именно после этого девушки и умирают. Странновато получается, вы не находите?
– Нахожу! – все больше и больше стал заводиться Артур. – Врачи говорили, что остановка сердца могла быть вызвана передозировкой наркотиков или чем-то в этом роде. В это я очень даже готов поверить, хотя Майя, насколько мне известно, наркотиками не баловалась. Ну, она, может быть, нырнула неудачно. А Галина вообще была без царя в голове, мало ли что с ней могло приключиться. Браслет-то при чем? Тем более – письмо это дурацкое?
– Может быть, и не при чем. А может быть… Помните, как известного банкира отравили? Через телефонный аппарат.
– По-вашему, я смазал этот чертов браслет какой-нибудь гадостью?
– Не исключено.
– И тут же подарил его девушке, на которой мечтал жениться?
– Может быть, передумали…
– Нет, ну это уже ни на что не похоже! – взвился Артур. – Я что, заранее, что ли, передумал? Или кто-то видел, как я этот браслет ядом натираю?
– Ну, насчет яда еще нужно дождаться результатов вскрытия. А вот остальное… Придется вам дать пока подписку о невыезде. Для задержания улик маловато… к сожалению.
– Я уже сегодня давал такую подписку, – не подумав, мрачно буркнул Артур.
– Что? – буквально подскочил следователь. – Кому и зачем?
Артур опомнился, мысленно крепко выругался, но было уже поздно: роковые слова вырвались, и следователь вцепился в них мертвой хваткой. Пришлось поведать историю о девушке Юлии и о ее трагической кончине, хотя и было понятно, что подобное признание лишь отягощает и без того не слишком приятную участь.
– Я так понял, что эта девушка тоже примеряла ваш загадочный браслет, – подвел предварительные итоги следователь.
– Примеряла, – уныло подтвердил Артур. – Заметьте, я ей этого не хотел позволить, но уж больно настырная была девушка. Вот и…
– Вот и скончалась, причем тоже скоропостижно и загадочно. Не кажется ли вам, уважаемый Артур… э-э-э… Владимирович, что совпадений получается слишком много?
Артур счел за благо промолчать, хотя в душе был согласен со следователем целиком и полностью. Если прибавить к списку безымянную утреннюю блондинку, то совпадений действительно было слишком много, причем совпадений откровенно пугающих.
– Где сейчас этот знаменитый браслет? – поинтересовался следователь.
– У меня, конечно, – пожал плечами Артур. – И больше я его уж из рук не выпущу.
– Боюсь, что выпустить все-таки придется.
– Это еще зачем?
– Необходимо провести экспертизу. Не беспокойтесь, если браслет, так сказать, чистый, то вас вообще не в чем будет обвинять.
– Да? – иронически осведомился Артур. – И подписку о невыезде аннулируете?
– Скорее всего.
– Неплохо было бы. А то я, видите ли, певец. И очень часто езжу на гастроли…
Следователь картинно развел руками.
– Вот этот самый браслет, – достал из кармана коробочку Артур. – Век бы его не видеть! Но если он окажется, как вы говорите, чистым, то от чего же умерли все эти девушки?
– Вскрытие покажет, – отозвался следователь коронной фразой.
Артур открыл коробочку и извлек «гюрзу» на свет божий. Теперь ему больше, чем когда либо, казалось, что браслет выглядит по меньшей мере зловеще. Даже следы крови на змеиной мордочке померещились, хотя это, конечно, была уже чистой воды фантазия. Во-первых, серебряные змеи не кусаются, а во-вторых, даже живые кровью жертв не пачкаются, это не крокодилы все-таки…
– Давайте рассуждать логически, – предложил он следователю. – Если бы я натер браслет какой-нибудь пакостью, то на коже у девушек обязательно были бы следы, верно?
– Теоретически верно, – не стал спорить следователь. – Но браслет все-таки давайте сюда…
– Расписку дадите? – быстро осведомился Артур.
Несмотря на все произошедшее, окончательно расставаться с таинственным браслетом ему почему-то не хотелось.
– Обязательно, так положено.
– Ладно. Только вот еще что…
Следователь молча ждал продолжения фразы.
– На запястье я эту штуковину надеть, конечно, не могу, слишком она маленькая, на женскую руку рассчитана. Да и прислали мне ее вроде бы для того, чтобы я сделал подарок своей избраннице… Хотя это странно.
– Что именно?
– А то, что девушка, которая эту штуку прислала, крепко на меня обижена, в письме об этом точно сказано. Допустим, со временем немного отошла, простила. Опять же – замуж вышла, баронессой заделалась. Но подарок шлет не для меня, а для совершенно неизвестной ей девушки…
– Действительно, странно, – согласился следователь. – Жаль все-таки, что вы не захватили с собой письмо. Может быть, в нем…
Договорить свою мысль следователь не успел. Артур, машинально вертя браслет в руках, примерил его. То есть не примерил, конечно, а просто надел на верхнюю часть кисти и тут же снял. Но это простое движение оказалось одним из его последних.
– Царапается, – пробормотал он. – Что-то там внутри, какая-то зазубрина, что ли… Не понимаю…
Вслед за этим он побледнел, глаза его закатились и следователь с ужасом увидел, как его – вот только что, минуту назад подозреваемый! – буквально на глазах становится еще одним потерпевшим. Просидев какое-то недолгое время неподвижным, Артур упал головой на стол и больше не шевелился.
– Врача! – завопил следователь, вскакивая и отшвыривая стул. – Врача немедленно!
Немедленно, конечно, не получилось. Приехавшая через полчаса «скорая» смогла лишь констатировать все ту же внезапную остановку сердца и, как следствие, летальный исход.
Близких родственников в Москве (впрочем, и за ее пределами тоже) у Артура не было. Волей неволей пришлось звонить все тому же Валентину Антоновичу, который оказался единственным человеком, принимавшим участие в молодом певце. Хотя очередная трагедия случилась на рассвете, Валентин Антонович примчался к месту происшествия чуть ли не через полчаса, причем было похоже, что он вообще не ложился спать в эту ночь.
– Как это могло произойти? – осведомился Валентин Антонович у следователя, тяжело опускаясь в кресло, ближе всего расположенного к дивану, на который положили тело Артура.
– Браслет, – коротко ответил следователь.
– Не понял, – еще больше нахмурился Валентин Антонович.
– Браслет оказался смертельно опасной игрушкой. Эксперты позднее определят, в чем именно его секрет. Но эта штука точно убивает на месте.
– Мне он сказал, что браслет оставила его… гм… подружка.
– Когда он вам это сказал? – живо заинтересовался следователь.
– Сегодня утром. Я приезжал поздравить его с днем рождения.
– Он был один?
– Один. В нормальном расположении духа, если вам интересно. И ничего мне про браслет не рассказывал, я сам заметил эту безделушку на столе. Тогда он и сказал, что подружка, мол, забыла, а сама уже уехала домой. Я и забыл про это. А оно – вон как обернулось. Теперь как найдешь эту девицу? Я даже имя ее не спросил…
– А мне Артур Владимирович сказал совсем другое.
Следователь вкратце пересказал Валентину Антоновичу услышанную историю. Тот изумленно поднял брови:
– Впервые слышу о каком-то письме. Утром Артур ни о чем подобном даже и не заикнулся. Впрочем, это легко проверить. Нужно просто поехать к нему на квартиру.
– Не так уж и просто. Я должен получить санкцию…
– Не морочьте себе голову. У меня есть ключи.
– Но установленный порядок…
– При необходимости я все улажу с вашим начальством. Валите все на меня, я отвечаю. Нужно разобраться с этой чертовщиной как можно быстрее. Артур ведь мне почти как сын… был. И квартиру ему я купил.
– А кто наследует?..
– Я и наследую, – исподлобья поглядел на следователя Валентин Антонович. – Если, конечно, Артур не изменил завещания, что, скажем так, маловероятно. Так что я кровно заинтересован в быстрейшем распутывании этого дела, ведь получается, что смерть Артура мне как бы выгодна…
– Как бы? А на самом деле?
– Я много вложил в него и ждал большой отдачи, – просто сказал Валентин Антонович. – Квартира на этом фоне такая мелочь, что о ней и говорить не стоит. Фактически я потерял миллионы…
– Поехали, – не без колебаний согласился следователь. – Но вы мне обещали…
– Я своему слову хозяин, – надменно обронил Валентин Антонович.
Браслет передали коллеге-следователю – для тщательной экспертизы. Увезли в соответствующий морг тела Майи, Галины и Артура. Гостей же незадавшегося праздника распустили, наконец, по домам, взяв на всякий случай все ту же подписку о невыезде, хотя это была уже чистая формальность.
Письмо в квартире Артура отыскалось – не сразу и даже не очень быстро, но все-таки отыскалось. Молодой певец оставил его почему-то на прикроватной тумбочке, а сверху положил несколько компакт-дисков. Валентина Антоновича, впрочем, все это не слишком удивило: его питомец особой аккуратностью никогда не отличался.
– Н-да… – сказал следователь, ознакомившись с письмом. – Особой ясности это в дело не вносит. Хорошо хоть утреннюю подружку не нужно искать – она тут явно не при чем.
В этот момент у него зазвонил мобильный телефон.
– Слушаю… Да, я веду… Пока никак… Не понял? Ах, вот оно что… Теперь ясно. Сделаем все возможное… Да-да, конечно, и невозможное тоже сделаем, кое-какие зацепочки все-таки имеются… Нет, певец ни при чем, он тоже погиб… Вот именно… Постараемся найти и привлечь к строгой ответственности… Слушаюсь.
Он дал отбой и вытер пот со лба, хотя в комнате было не жарко.
– Начальство? – сочувственно спросил Валентин Антонович, кивая на телефон.
– Если бы! У второй погибшей, не актрисы, обнаружился покровитель… Теперь все бросай и ищи убийцу.
– Серьезный покровитель? – осведомился Валентин Антонович.
Следователь только махнул рукой и сделал более чем выразительное лицо…
– Значит, придется искать, – констатировал Валентин Антонович.
– Для начала неплохо было бы конверт от письма найти, – безнадежно отозвался следователь. – А потом электронную почту проверить, может, там что-нибудь сыщется… Но вообще-то легко сказать – четыре трупа в один день!
– Дело для следователя по особо важным, – негромко заметил Валентин Антонович.
– Думаете? – оживился следователь. – А ведь точно!
Проверка электронной почты Артура ничего мало-мальски интересного не дала. А конверт от письма благополучно обнаружился в мусорном ведре. Правда, на нем не было обратного адреса, и штамп об отправлении был сугубо московский. Так что искать таинственную дарительницу смертоносного сувенира следовало, основываясь исключительно на содержании письма.
Если, конечно, дарительница сообщила о себе правду или хотя бы какую-то ее часть. Фамилия фон
Хёнинген, да еще с баронским титулом, не так уж часто встречается.
* * *
Вскрытие подтвердило диагноз: обширный инфаркт. Но… не выявило никаких следов яда, во всяком случае, такого, который был бы известен медикам. Оставалось только гадать, от чего этот самый инфаркт мог поразить молодых и здоровых людей, которых объединяло одно: загадочный браслет. Все потерпевшие скончались почти мгновенно после того, как его снимали.
Эксперты с предельной осторожностью обследовали опасную безделушку. И обнаружили в маленькой головке гюрзы крохотный резервуар с ядом неизвестного, скорее всего, растительного, происхождения. Наполнить резервуар можно было через один из глазков-бирюзинок. А на внутренней поверхности браслета было найдено маленькое хитрое устройство: острие, которое наносило царапину, когда кто-то пытался снять браслет.
Действительно, женщина, надевшая эту фамильную безделушку, не могла ни изменить, ни уйти. Она могла только умереть!
Правда, существовала маленькая хитрость, которую тоже, хотя и не сразу, обнаружили эксперты: если перед тем, как снимать браслет, нажать на глаз змеи, опасное острие убиралось внутрь браслета и снова выдвигалось при вторичном нажатии. Но эти подробности если кому и были известны, то только непосредственным хозяевам безделушки. Посвященные в тайну «гюрзы с бирюзой» дамы могли снимать и надевать браслет совершенно спокойно, их жизни ничего не угрожало. А вот непосвященные…
Однако не только «экзотичность» дела заставила лучших специалистов Петровки попытаться раскрутить его до мельчайших деталек, хотя это, безусловно, сыграло не последнюю роль. Впечатляло количество жертв за неполные сутки – пять человек, причем четыре были молодыми и красивыми девушками.
Большое значение имело и то, что погибли достаточно известная телезвезда и не менее известный певец. Тиражи «желтых газет», вцепившихся в эту тему, мгновенно взлетели до небес, а Интернет был просто забит всевозможными мнениями и комментариями к ним. Но и это было еще не все.
Четвертая по счету жертва «гюрзы» оказалась подругой и усладой жизни одного высокопоставленного деятеля, имя которого и поминать всуе было страшно. Хотя бы потому, что официально он не имел и не мог иметь отношения к пострадавшей, ибо считался примерным семьянином, человеком высоконравственным и чуть ли даже не подвижником. Так что тайна становилась просто по-настоящему страшной… для тех, кто хотел бы ее раскрыть.
Высокопоставленный и высоконравственный деятель негласно повелел немедленно найти виновника, придать его вину гласности и примерно покарать, дабы другим было неповадно, во-первых, и для демонстрации высокого профессионализма следственных органов, во-вторых. Подключили даже Интерпол – и… нашли, но не виновника, а косвенную пособницу преступления.
Александра фон Хёнинген действительно существовала и действительно год тому назад сочеталась браком со своим дальним родственником в Германии. Восстановив титул и имя, они ждали теперь возвращения родового поместья, когда-то конфискованного социалистическим режимом. В этой части письмо было абсолютно правдивым.
Но дело осложняло то, что Александра покинула Россию задолго до трагедии и имела в этом плане железное алиби. Никого убить она не могла просто чисто технически. И связей с родиной не поддерживала, во всяком случае, следствию их выявить не удалось. Но ведь кто-то опустил злополучное письмо в почтовый ящик именно в России!
По настоятельной просьбе следствия баронесса фон Хёнинген ненадолго приехала в Россию. Опознать семейную реликвию – если, конечно, браслет именно ею и окажется, совпадения бывают самые невероятные. И – вернуть эту реликвию себе, если это будет возможным.
Первоначально следователи ни о каком возвращении браслета законной владелице и слышать не хотели: слишком многих людей погубила эта невинная, казалось бы, игрушка. К тому же Александра на первом же допросе окончательно запутала следователей, хотя отвечала на вопросы с предельной, казалось бы, искренностью и откровенностью.
К Артуру, по ее словам, она никогда близко не подходила, даже о его творчестве имела весьма смутное представление. Естественно, никакого письма она ему не писала и никаких подарков не делала. Делать почерковедческую экспертизу письма было занятием по меньшей мере бессмысленным: оно было распечатано на стандартном принтере, а в квартире Александры Интерпол подобной техники вообще не обнаружил.
«Гюрзу» баронесса фон Хёнинген, тем не менее, опознала мгновенно и решительно:
– Да, это мой браслет. Несколько лет тому назад у меня, мягко говоря, «позаимствовали» некоторые вещицы, в том числе и его. Я не заявила в милицию, поскольку знала, кто это сделал, и не хотела лишней огласки.
– Но сейчас-то вы можете назвать его имя?
– Это был мой тогда очень близкий друг, – уклончиво ответила Александра. – Семейное предание о браслете он, конечно, знал. Знал и то, что моя прабабка-итальянка, урожденная Медичи, оснастила, вернее, велела оснастить, фамильную реликвию этой «милой добавкой» – капсулкой с ядом, Медичи в этом деле всегда были непревзойденными специалистами.
– Значит, письма вы не писали и ничего господину Сонину не посылали?
– Сонин? Кто это?
– Артур Владимирович Сонин – последняя жертва этой вашей «семейной реликвии».
– А его настоящая фамилия Сонин? Вот не знала. Впрочем, я и псевдоним-то его смутно помню. Говорю же: знакомы мы не были, никогда не общались и я понятия не имею, для чего понадобилась вся эта нелепая мистификация с письмом от моего имени и почему браслет прислали именно Артуру.
– Так вы можете назвать имя того человека, который, по вашему выражению, «позаимствовал» браслет?
– А зачем? Столько времени ушло… И я его простила давно…
– Это, конечно, очень великодушно с вашей стороны, госпожа баронесса, но пять смертельных случаев… Кто-то ведь прислал этот браслет господину Сонину, правда?
– А вы можете гарантировать, что в обмен на имя я получу браслет обратно?
– Пока не могу, – покачал головой следователь. – Вот когда раскроем это дело, тогда… Так что вы сами заинтересованы в скорейшем завершении расследования. Или я должен напомнить вам об ответственности за утаивание от следствия важных сведений?
– Да пожалуйста, если вы так настаиваете. Это – Сергей.
– Какой Сергей? Фамилия у него есть?
– Понятия не имею, – пожала плечами Александра. – Он довольно известный поп-певец, выступает просто под именем Сергей. Какое-то время мы с ним были близки, потом разошлись. Ну, знаете, как это в жизни бывает…
– Разошлись потому, что он вас обокрал?
– О нет, просто – расстались. Пропажу я обнаружила несколько месяцев спустя.
– И ничего не предприняли?
– Почему же? Позвонила Сергею, сказала ему все открытым текстом. Но он страшно возмутился, все абсолютно отрицал, посоветовал заявить в милицию.
– Почему же вы не заявили?
– Так ведь больше полугода прошло. А признаваться в том, что много лет хранила в доме сильный яд, мне как-то не хотелось. Попереживала, даже всплакнула пару раз – от досады. А потом – махнула рукой. Знаете, Конфуций еще говорил, что лучше все потерять, чем сожалеть об утраченном.
– Не знаю, – буркнул следователь. – А кроме этого самого Сергея, вы никого больше не подозревали?
Александра покачала головой:
– А больше и некого было. Я – порядочная девушка, встречалась только с Сергеем, а посторонних в дом никогда не пускала.
– А если это было обычное ограбление? Вскрыли квартиру…
– Ничего из того, что лежало на виду, не пропало. Деньги, колечки, цепочки, довольно дорогой сервиз, видеоаппаратура… Я же говорю, что заметила пропажу спустя почти полгода, когда зачем-то полезла в секретер, где была шкатулка со всякими старыми безделушками.
– Значит, с господином Сонином лично вы знакомы не были? – уточнил на всякий случай следователь. – Никакого письма ему не писали, никаких подарков не посылали?
– Повторяю: нет, нет и нет. В письме правда только о браслете и о моем замужестве. Все остальное – чистой воды фантазия. Написано, что я, якобы, не могу иметь детей. Глупости! Могу и буду иметь, мы с мужем решили, что я буду рожать столько, сколько Бог даст. Ну, и вся история моего знакомства с Артуром – абсолютная выдумка. Дешевый плагиат из какого-нибудь дамского романа.
Баронессу фон Хёнинген пришлось отпустить с приличествующими случаю извинениями. Теперь предстояло найти Сергея, что, впрочем, особых трудностей не представляло: он, как и покойный Артур, был довольно известным рок-певцом, только чуть менее известный и популярный.
Явившийся на допрос Сергей, фамилия которого оказалась простой и незамысловатой – Иванов, дал показания, прямо противоположные тем, которые были получены от Александры фон Хёнинген.
– Я? Обворовал? Да врет эта кукла, как всегда врала. Потому мы и разошлись, что она никогда правду сказать не могла, все время что-то придумывала, каждый раз новое.
– А как же у вас оказался браслет?
– Очень просто. Шура мне сама его подарила.
– Зачем? Браслет-то женский…
– Откуда я знаю, зачем. Пришла ей в голову такая вот фантазия: мол, встретишь когда-нибудь девушку или женщину своей мечты, подаришь ей этот браслет, и никогда она тебя не оставит…
– Что-что? – встрепенулся следователь. – Повторите, пожалуйста.
Сергей не без удивления повторил фразу почти дословно.
– Это вы писали? – осведомился следователь, кладя перед ним копию полученного Артуром письма.
Сергей с некоторым усилием прочитал текст и присвистнул:
– Ни фига себе история!
– Так это вы писали или нет?
– Я, знаете, и читать-то не очень люблю, а писать, да еще так складно… Не-е, это Шуркина работа, очень на нее похоже.
– Шуркина? – не понял следователь.
– Ну, Александры, фон баронессы нашей. Точно, она писала: немного правды, а все остальное – вранье.
– Что именно?
– Ну, с Артуром она была не просто знакома, а очень близко знакома, то есть какое-то время считалась даже его «постоянной подругой». С месяц, что ли. Ночевала у него неоднократно и все такое прочее. Господи, да свидетелей же полным-полно, подтвердят.
– А покойный господин Сонин говорил, что не может вспомнить автора письма…
– А как можно вспомнить то, чего не было? В письме же сказано, что он ее на одну-единственную ночь подобрал. Таких у Артура было – со счету собьешься, только Шура-то проходила, так сказать, по другому списку.
– Вы уверены?
– Еще бы я не был уверен! Я их сам познакомил. Если честно, просто подсунул Артуру эту истеричку, мне она уже изрядно надоела своими сценами и кривлянием.
– Позвольте, но в письме утверждается, что он был у нее первым…
– Ага! – иронически хмыкнул Сергей. – Нашлась тоже мне невинность. И я у нее был не первым, если уж на то пошло. Теперь вот придумала, что я ее обворовал.
– Ну, допустим, браслет она вам действительно подарила. А как же он попал к господину Сонину? Вы послали?
– И не думал! Я его вообще потерял. А может быть, украли. У меня дома компании собираются большие, веселые. Мало ли кому змейка могла приглянуться.
– Вы же знали, что браслет опасен…
– Откуда? Я его не примерял, знакомым девушкам дарить не собирался. Полежала змейка у меня какое-то время на полке за стеклом, а потом – фьюить, исчезла. Я и хватился-то не сразу.
Следствие в очередной раз зашло в тупик. На коробочке из-под браслета, кроме отпечатков пальцев самого Артура, были еще какие-то, но они не принадлежали ни Александре фон Хёнинген, ни Сергею. И подложить «подарочек» Артуру Сергей физически не мог: неделю был на гастролях в другом городе, а потом еще несколько дней беспробудно пил на даче у добрых знакомых, где его и отыскали следственные органы.
Как говорится, железное алиби. Как и у Александры. Но кто-то ведь послал письмо и подложил в карман Артуру браслет. Кому это было нужно, кому, может быть, выгодно затевать такую изощренную интригу с непредсказуемым исходом?
Конкуренция? Была и такая версия. Но убрать соперника таким экстравагантным способом мог только человек, во-первых, вращающийся в кругах шоу-бизнеса, а во-вторых, каким-то образом получивший и браслет, и «инструкцию» к нему. А это возвращало следствие к баронессе фон Хёнинген, которую вознамерились было допросить еще раз.
Но баронесса наотрез отказалась давать еще какие-либо официальные показания, порочащие бывшего друга сердца. По-видимому, сначала дама была слишком сильно поражена известием о трагической гибели своей первой любви и сказала лишнее.
Поэтому она прислала официально заверенное заявление, в котором начисто отрекалась от первоначальных показаний: дескать, призналась под давлением, возвела на человека напраслину. Никакого старинного браслета она отродясь не имела, тем более смертельно опасного, никаких предков-итальянцев у нее не было. И письма она никакого не писала, зачем ей писать письма незнакомому человеку?
Так что заявление полностью противоречило протоколу допроса, а так как свидетельница стала подданной другого государства, где постоянно теперь и проживала, то дальнейшие ее допросы представляли серьезные трудности. Германия – не Россия, туда просто так повестку от следователя не отправишь, а лишние финансовые расходы никому не нужны.
