Текст книги "Турецкие страсти"

Автор книги: Светлана Бестужева-Лада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

–Разумеется, – расплылся в улыбке хозяин. – Все, что только пожелает уважаемая ханум. Начнем с сережек?

–У уважаемой ханум, оказывается, уши не проколоты! – с несколько наигранным возмущением отозвался Исмаил-бей. – О чем думала ее мать! Ох, уж эти западные причуды! Покажите нам для начала кольца, мне хотелось бы выбрать парочку не слишком броских.

Что ж, один из продавцов принес целый поднос с этими самыми кольцами. Вообще-то я не слишком люблю золото, предпочитаю серебро, но, похоже, моего мнения на сей раз никто спрашивать не собирался, во всяком случае в процессе первичного отбора.

Я не ошиблась: с подноса были отложены несколько колец, потом принесли второй, потом третий. На Востоке торопиться не любят. Потом ту же процедуру повторили с браслетами. Я даже притомилась немножко от всего этого блеска и сияния. Наконец, процесс пошел веселее:

–Выбирайте, Фэриде-ханум, – любезно предложил мне Исмаил-бей, пододвинув ко мне поднос с побрякушками, прошедшими первый тур. – Все, что хотите, в любых количествах.

Сказать, что мне было неловко – значит, ничего не сказать. За всю мою жизнь было два или три раза, когда мне дарили ювелирные украшения, и все эти случаи касались сугубо семейных праздников: прабабушкино колечко на совершеннолетие, бабушкино кольцо к двадцати пяти годам. Ну, обручальное, конечно. И опять же это все были близкие люди, а тут – совершенно посторонний мужик. Но я прекрасно понимала, что возражать Исмаил-бею не буду никогда, теперь я слишком к нему привязана всеми произошедшими криминальными фокусами.

–Вот это, пожалуй, – показала я на колечко из белого и желтого золота с маленьким бриллиантом. – И вот это.

Второе кольцо было побогаче на вид, но блистал в нем не алмаз, а топаз – мой любимый камень. Дымчатый топаз в филигранной золотой оправе.

–У ханум изысканный вкус! – восхитился хозяин магазина. – Осмелюсь предложить к этому браслет с топазами, получится просто восхитительно.

–Примерьте, Фэриде-ханум, – предложил Исмаил-бей. – Вкус у вас действительно хороший, мне нравится.

Кольцо с топазом оказалось чуть великовато, но хозяин замахал руками, затарахтел что-то по-турецки и один из продавцов понесся куда-то с этим кольцом.

–Десять минут, уважаемая ханум, – обратился ко мне хозяин. – Через десять минут кольцо будет нужного размера. Не угодно еще чаю? Или хотите посмотреть какие-нибудь безделушки?

–Кстати о безделушках, – прервал его Исмаил-бей, – нужна еще сумочка. В ансамбль, с бриллиантовой крошкой. Есть такая?

–Конечно!

–Покажите.

В общем, из магазина я вышла, как почти приличная восточная женщина: с браслетом и кольцами. Сумочка идеально подходила к ансамблю, но меня страшно занимала мысль, что я с ней буду делать в Москве, если вообще, конечно, туда когда-нибудь попаду. Но первое испытание нового образа я, кажется, выдержала: русскую во мне даже не заподозрили. Исмаил-бей охотно это подтвердил. Я уже почти не нервничала, понимая, что в казино мне встреча с кем-то знакомым вряд ли грозит, и что по-русски мне там разговаривать тем более не придется.

Не могу сказать, что испытала потрясение, впервые в жизни переступив порог "злачного заведения". Скорее испытала чувство "дежа вю" – в кинофильмах казино особенно в последнее время мелькают с завидной регулярностью. Приглушенный свет, тихая музыка, тихие разговоры, длинноногая девица в униформе, которая тут же подскочила к нам с подносом, на котором стояли бокалы. Исмаил-бей покачал головой и девица испарилась. Зато появился высокий и представительный мужчина, который склонился в поклоне и произнес какую-то длинную и, по-моему, высокопарную фразу.

–Моя спутница не говорит по-турецки, – усмехнулся в ответ Исмаил-бей.

Говорил он, естественно, по-английски, значит, если я правильно поняла правила игры, тут мне говорить разрешалось. Редко и по делу.

–Наше казино просто осчастливлено вашим присутствием, уважаемая ханум, – тут же перешел на английский мужчина, по-видимому, управляющий. Позвольте предложить вам несколько призовых фишек – подарок от заведения.

Я нерешительно посмотрела на Исмаила-бея: что делать?

–Благодарю вас, Рашид-бей, – сказал тот. – Но уважаемая ханум впервые в казино, так что мы хотели бы проверить теорию новичков. Фишки, конечно, принимаем с благодарностью, но ханум купит и свои.

–Конечно, конечно! – с восторженным энтузиазмом откликнулся управляющий. – Все, что вам будет угодно приказать, Исмаил-бей.

–Фэриде-ханум, – обратился ко мне Исмаил-бей, – вот тут вам придется немного потратиться самой. Я столько раз играл в самых разных казино, что за новичка не сойду никоим образом. Равно как и мои деньги.

Восторга у меня такой поворот событий не вызвал: собственных денег было мучительно жалко. Но я довольно резко себя одернула: живу, как принцесса, меня обвешивают ювелирными украшениями, кормят сказочными деликатесами, возят на машине – и все это бесплатно. Элементарная справедливость требовала, чтобы я хоть на что-то потратилась сама.

–А куда надо платить? – спросила я, вынимая стодолларовую бумажку.

Управляющий очень резво выхватил ее у меня из рук, сказал, что сейчас сам все организует в лучшем виде, а нас просит только подождать пару секунд. Действительно, вернулся он мгновенно со стопкой каких-то пластмассовых карточек и с поклоном передал их мне.

–Во что хочет играть уважаемая ханум?

–В рулетку, – ответила я, не задумываясь.

Думать было особенно не о чем. Я не знала правил ни единой карточной игры, кроме, разве, подкидного дурака, и к карточным столам мне вообще подходить было незачем. Значит, оставалась рулетка, не игральные же автоматы, в конце концов.

Вокруг стола с рулеткой было довольно много народа, но для нас места нашлись мгновенно. Я положила стопку фишек по левую руку от себя, справа пристроила свою роскошную сумочку – именно так вела себя выхоленная и разодетая дама по другую сторону стола. И стала ждать начала шоу.

Когда предложили делать ставки, я уже не колебалась. Свой внутренний голос я слышу крайне редко, он у меня очень застенчивый и, как правило, молчит, даже если его о чем-то спрашивают. Но тут он проявил себя во всей красе и, подчиняясь ему, я поставила всю стопку фишек, кроме одной, на черный квадрат стола с цифрой тринадцать.

–Вы уверены, Фэриде-ханум? – с удивлением спросил Исмаил-бей.

–Абсолютно! – отрезала я.

Шарик весело запрыгал по пологому кругу, постепенно замедляя ход. Вокруг стола воцарилась абсолютная тишина, нарушал которую только этот веселый металлический стук. Поколебавшись немного на финише, шарик как-то лениво вкатился в избранный им лоточек и там замер.

–Тринадцать черный! – провозгласил крупье по-английски и придвинул ко мне довольно значительное количество фишек других игроков.

–Браво, ханум! – шепнул Исмаил-бей. – Попробуем еще?

–Попробуем, – храбро кивнула я.

Храбро-то храбро, но возле себя я все-таки оставила фишек ровно на сто долларов. А остальную внушительную стопку снова водрузила на тот же квадрат. На сей раз никаких комментариев со стороны Исмаил-бея не последовало. Он только весело подмигнул мне, когда шарик... снова вкатился в ту же лунку. Я опять выиграла!

–Еще? – спросил Исмаил-бей.

С тупой уверенностью, которой за собой раньше не знала, я проделала ту же процедуру в третий раз. "Страховочные фишки" я тоже оставила возле себя. И затаила дыхание.

–Тринадцать черный! – с некоторым оттенком отчаяния в голосе объявил крупье.

После этого возникла некоторая пауза: крупье поменяли. Я прислушалась к своему внутреннему голосу и поняла, что полоса фарта закончилась и нужно достойно выйти из игры. Собрать все выигранное и убраться отсюда как можно скорее, было не совсем этично, с моей точки зрения. Поэтому я поставила на тот же квадрат только "резервные фишки", твердо решив с остальным выигрышем не расставаться. Новый крупье запустил волчок, шарик заскакал и...

–Четырнадцать красное! – с торжеством объявил крупье.

Что и требовалось доказать. И вот тут я и решила остановиться. Свято верю в то, что нельзя жадничать, искушать судьбу или подталкивать ее в спину. К тому же я понимала, что выиграла совершенно сумасшедшие для меня деньги, причем выиграла сама. Исмаил-бей на это развлечение не потратил ни цента, так что я, не угрызаясь совестью, могла считать их действительно своими. Голова у меня слегка кружилась, как после бокала шампанского, я повернулась к Исмаил-бею и сказала:

–Спасибо, Исмаил-бей. Я наигралась. Что тут дальше делается по правилам.

Оказывается, по правилам здешнего хорошего тона одну-две фишки нужно оставить крупье – вроде чаевых. Я обеспокоилась, что чаевые-то нынешний крупье как бы не заслужил, при нем я проиграла, но Исмаил-бей быстро меня успокоил, сказав, что тут царит демократия и справедливость, все чаевые сваливаются в так сказать, "общий котел", а потом, после закрытия казино делятся на всех поровну. Ну, и слава богу, меня это уже ни с какой стороны не касалось. Так что я необходимые чаевые оставила, собрала, точнее мне помогли собрать на специальный поднос выигранные мною фишки и я в сопровождении Исмаил-бея отправилась к кассе.

Выиграла я, оказывается, пятьдесят тысяч с мелочью. "Мелочь" составляла почти триста долларов и меня почему-то доконало именно это. Пятьдесят кусков я просто не воспринимала, я такими категориями денежных сумм сроду не оперировала, и понимала только, что, вложив в игру сто кровных долларов, я эту сумму утроила. Эти купюры я пристроила в сумочку, а вот как распорядиться буквально свалившимся на меня богатстве в физическом смысле, не знала. Пакет получился довольно внушительный: в карман не положишь, за пазуху не засунешь. Я с надеждой посмотрела на Исмаил-бея: может быть, он что-нибудь придумает.

–У вас же есть кредитная карта, – спокойно сказал он. – Давайте я все устрою. А вы подождите меня вот тут, под пальмочкой.

Исмаил-бей начал какие-то переговоры с кассиром по поводу моей кредитной карточки, а я с наслаждением опустилась в глубокое мягкое кресло, удивляясь сама себе, поманила ближайшую официантку и попросила джина с тоником. Через несколько минут наступила практически нирвана: я потягивала любимый напиток, покуривала сигаретку и вяло размышляла о том, что мне делать со свалившимся на меня богатством. Дело в том, что мой мозг решительно отказывался воспринимать это событие как объективную реальность, данную не в ощущении и предлагал считать это сном или галлюцинацией. Наверное, так он защищался от нервного стресса, поэтому я с ним не спорила. Соображает хоть что-то – и слава богу!

Подошел Исмаил-бей, сел в соседнее кресло и приказал принести себе какой-то экзотический коктейль, кажется, что-то вроде "джулипа" или "джулепа", в общем, нечто, довольно приятно пахнувшее мятой. С момента нашего знакомства я не видела его таким спокойным и довольным, что, в общем, было довольно логично: осчастливить человека, не прилагая к этому практически никаких усилий, это очень здорово.

–Ну, Фэриде-ханум... – начал он было, но тут к нам подошел какой-то мужчина.

Я подняла глаза и даже вздрогнула: это был Алексей. Ну вот, сейчас начнется основная проверка моего нового имиджа. Если меня не узнает мой недавний попутчик по авиаперелету, то можно жить и дышать спокойно. Только говорить лучше не надо: голос практически невозможно изменить. А меня к тому же Господь сподобил голосом не слишком стандартным: довольно низким, но без придыхания и хрипов, свойственных курильщицам, да еще с каким-то необыкновенным тембром. Во всяком случае, если я куда-то звоню, то могу не представляться: меня все знакомые по голосу вычисляют практически мгновенно.

Исмаил-бей встал и обменялся с Алексеем рукопожатием.

–Решили испытать острые ощущения? Присаживайтесь, Алекс-бей.

–Скорее отдохнуть от этих ощущений, – невнятно пробормотал Алексей на своем не слишком хорошем английском, опускаясь в кресло. – Что-то уж слишком все остро.

–Думаю, вам стоило бы сейчас выпить рюмку хорошего коньяка, предположил Исмаил-бей. – Вижу, ваши дела вас совершенно замучили.

–Не столько дела, сколько их состояние, – отозвался Алексей. – А насчет коньяка вы, пожалуй, правы. Рюмочка не помешает... Ой, простите, я не поздоровался с вашей спутницей!

–Это моя вина: забыл вас представить друг другу. Фэриде-ханум, это мой знакомый бизнесмен из России, Алекс-бей. Фэриде – моя дальняя родственница. Родилась и выросла в Англии, по-турецки почти не говорит. Для нас это не слишком частое явление.

–Такой красивой девушке можно вообще ничего не говорить, смотреть на нее – уже удовольствие, – слащаво заметил Алексей.

Я одарила его улыбкой и наклонила голову. Действительно, я вообще могу для разнообразия помолчать.

–Кстати, Исмаил-бей, вы помните Викторию-ханум?

–Такую прелестную женщину нелегко забыть, – отозвался Исмаил-бей.

–Вы слышали? Она погибла.

–Каким образом?

–Она была в самолете, который взорвался сегодня днем над морем.

–Что за глупые шутки! – нахмурился Исмаил-бей. – О самолете я, конечно, слышал, но Виктория-ханум собиралась пробыть здесь еще неделю, как минимум.

–Почему-то она решила срочно улететь. И вот...

–Какую печальную весть вы принесли, Алекс-бей. Просто поверить в это не могу!

–Увы! Вообще в этот раз в Кемере происходит что-то невероятное. Убили администратора крупного ресторана...

–Об этом я знаю. Но там, кажется, какие-то личные разборки...

–Он должен был передать мне важные документы. Теперь даже не знаю, где их искать.

–Обратитесь в полицию, – безмятежно посоветовал Исмаил-бей. – Если там нашли эти бумаги, вам их, конечно, отдадут.

–Если там найдут эти документы, я конченый человек, – пробормотал Алексей по-русски.

Я с трудом сохранила на лице подобающее невозмутимое выражение. Интересное кино получается. Значит, администратор должен был передать документы Алексею. Зачем Олегу понадобилось выстраивать такую сложную и рискованную цепочку? Через меня – администратору, через администратора Алексею. И если бы бедняжка знал, что два дня находился в непосредственной близости от этих самых документов! Ему достаточно было просто залезть в мою сумку, как только я зазеваюсь. Впрочем, если погром в моей квартире был организован им, я не удивлюсь. Ей-богу, голову можно сломать с этими бизнесменами! Все не как у людей, все черт знает как!

–Конечно, я обращусь в полицию, – уже по-английски сказал Алексей. Но боюсь, там мне не помогут.

Интересно, а бриллианты тоже предназначались Алексею? Или это было взяткой администратору, или тому, кто за ним стоит. Мне почему-то казалось, что бедняжка убитый мог быть только посредником, что за ним стоят куда более серьезные силы. И по-моему, Исмаил-бей мои подозрения разделял, недаром он придавал этим бумагам такое значение.

–Я слышал, что полиция что-то нашла, – невозмутимо продолжил Исмаил-бей. – Кажется, какие-то драгоценности...

Алексей заметно побледнел. Значит, он все-таки имеет ко всему этому отношение, не исключено – самое непосредственное. И даже не догадывается, бедняжка, что настоящие драгоценности уже подменили мастерски сделанными стразами. Специалист, конечно, разберется, дилетант – никогда. А за те бриллианты, которые сейчас лежат в надежном сейфе Исмаил-бея, можно купить благосклонность нескольких человек на очень высоких постах. Так что его сказочки насчет страховки... Возможно, он действительно этим занимается, но лично для себя, а не для кого-то со стороны. Любопытно, лично с Олегом он знаком? Или это здоровая заочная конкуренция? Но я лично во всей этой комбинации не видела никакого смысла, вот хоть убейте.

–Мы с Фэриде-ханум собираемся ужинать, – любезно сообщил Исмаил-бей. Не желаете присоединиться? Вкусная еда – лучшее средство против стресса. А если хотите, поделитесь со мной своими проблемами, может быть, я чем-то смогу вам помочь.

–Благодарю вас, Исмаил-бей, я бы...

В этот момент у Алексея зазвонил мобильный телефон. На сей раз он заговорил по-русски.

–Да. Да, я. Пока ничего хорошего, слава богу, что плохого не случилось.

Пауза. Лицо Алексея постепенно начинает принимать какой-то свекольный оттенок.

–Почему я должен платить за то, что и так мне принадлежит? Я просто пойду в полицию. Не надо меня пугать, владеть несколькими драгоценными камнями – это не уголовное преступление. И здесь не Россия.

Опять пауза. Лицо становится более или менее нормальным.

–Ах вот так. Ну, это меняет дело. Да, без этих бумаг я ничего сделать не могу, это правда. Хорошо, за них я готов заплатить. Отдайте бумаги, а цацки можете оставить себе на память – и мы в расчете. Именно сегодня? А до завтра это не терпит? Хорошо, я добавлю штуку сверху, но это предел. В том числе и моих возможностей.

Совсем небольшая пауза. И уже спокойный голос, владеющего собой человека.

–Да, я знаю это место. Через полчаса буду там. Но никаких сюрпризов, я приму соответствующие меры. При чем тут полиция? Все, договорились!

Он убрал мобильный телефон и поднялся с кресла.

–Простите, Исмаил-бей, мне придется пожертвовать ужином с вами. Кажется, мои проблемы сегодня решатся раз и навсегда. Увидимся в следующий раз. До свидания, уважаемая Фэриде-ханум, было невероятно приятно с вами познакомиться, недаром турчанок считают первыми красавицами Востока. Простите еще раз, но меня ждут.

Только я заметила почти неуловимый жест Исмаил-бея в сторону группы людей у выхода из зала. По-видимому, за Алексеем пустили хвост. Что ж, довольно мудрое решение, особенно если учесть, что понять разговора по телефону он не мог. Хотя... что я собственно знаю об Исмаиле-бее? Может, он полиглот.

–Пойдемте ужинать, Фэриде-ханум. Отпразднуем ваш выигрыш.

–А где?

–Положитесь на меня, – улыбнулся Исмаил-бей, – не пожалеете. Тут совсем рядом: хотите на машине поедем, хотите – десять минут вдоль моря прогуляемся.

–Хорошая идея! А то у меня даже голова кружится: то ли от восторга, то ли от нехватки кислорода.

Мы вышли из казино и неторопливо пошли по набережной, ярко освещенной, полной нарядной публики всех национальностей, и самых разнообразных запахов. Сильнее всего, конечно, пахли цветы, через них проникали всякие вкусные запахи, и в качестве финального аккорда – запах моря, лучше которого я ничего в жизни не ощущала.

Я с удовольствием все это разглядывала, потому что разговаривать с Исмаил-беем было решительно невозможно: похоже, его в Кемере знали абсолютно все и все торопились засвидетельствовать ему свое почтение. Я только мило улыбалась, до большего от меня ничего и не требовалось. Мы проходили мимо того дома, где я пробыла чуть больше суток, и я подумала, что со мной непрестанно происходят какие-то чудеса, в основном, кстати, приятные. И все потому, что я выпила чуть-чуть больше, чем надо и пустилась танцевать фламенко.

А вела бы себя пристойно, так вообще неизвестно, чем все это закончилось бы. То есть почти известно: вполне реальной гибелью вместе с парой сотен других, ни в чем неповинных пассажиров самолета. Между прочим, я все больше убеждалась в том, что несостоявшееся на меня покушение было задумано Олегом. А последние несколько часов думала еще и о том, что не исключено появление здесь моего экс-возлюбленного лично.

Какое-то беспокойство возникло у меня во время этой прогулки. Как если бы я увидела что-то такое, чего видеть ни в коем случае не могла. Но я никак не могла понять, что меня так обеспокоило. Безусловно, какая-то мелочь, пустяк, попавший в поле моего зрения совершенно случайно и на несколько секунд. Но это могли быть и немного разгулявшиеся нервы, которым, в общем-то, было от чего разгуляться.

Мы подошли к самом роскошному отелю в Кемере – "Тюркиз" – и прошли внутрь, где оказался прелестный внутренний дворик с фонтаном, вокруг которого была расставлена дюжина столиков. Я заметила, что занято было от силы три или четыре, что могло свидетельствовать только о том, что ресторан этот не только элитный, но и безумно дорогой. Еще три дня назад я впала бы в панику: попала ворона в царские хоромы, но сегодня поняла, что стремительно привыкаю к роскоши и, похоже, уже так вошла в роль богатой красавицы-турчанки, что мне будет сложновато из нее выбираться без моральных потерь.

Меню нам принесли чуть ли не на пяти языках, но – без указания цен. По-видимому, свои знали, а чужих сюда не слишком пускали. Я заикнулась было о фондю, но Исмаил-бей резонно возразил, что это блюдо я уже дегустировала, а вот седло барашка, которое тут бесподобно готовят – нет. И не пробовала их фирменного салата, а также лимонного мусса. Так что он настоятельно советует мне положиться на его вкус.

Я положилась.

В принципе, я достаточно равнодушный к еде человек. Если есть кофе и какие-то плюшки-сушки, то я на таком рационе проживу достаточно долго. Ну, фруктов немного, но с ума я от них не схожу. Так что гурман я – никакой. Но когда принесли заказанное Исмаил-беем блюдо, я поняла, что какая-то часть жизни чуть было не проскочила мимо меня, а именно – радости гастрономии. Это все было так невероятно вкусно, так не похоже на все то, что я до сих пор хотя бы пробовала, что у меня просто нет слов для описания. И салат, и основное блюдо были потрясающи, а после лимонного мусса я с трудом удержалась, чтобы не вылизать креманку досуха.

Исмаил-бей посматривал на меня с легкой улыбкой и, похоже, был страшно доволен моей реакцией. Когда принесли кофе, я поняла, что и в кофе я до данной минуты вообще ничего не понимала. Это был божественный напиток, наверное, именно им прельщают в мусульманском раю праведников.

–Ну что ж, дорогая Фэриде-ханум, мы, кажется, достойно отметили ваш маленький выигрыш. Вы, кстати, уже решили, на что его потратить?

–Исмаил-бей, вздохнула я, столько денег я могу заработать дома лет за десять, если не есть, не пить, не одеваться и не платить за квартиру. Так что я даже еще и не думала, настолько запредельно все это выглядит.

–Сколько же вы получаете на своей работе, простите за бестактный вопрос?

–Долларов триста-четыреста, иногда сотню премиальных.

–В неделю?

Я искренне расхохоталась:

–В месяц, дорогой Исмаил-бей, в месяц! И поверьте, у нас это считается вполне приличной зарплатой, очень немногие получают больше. Я же, как видите, еще и на курорт могу съездить. Только на дешевый. Вот отель, в котором мы с вами сейчас ужинаем, мне решительно не по карману. Даже та квартира, в которую я поселилась для меня слишком дорога. Ее оплатил мой бой-френд. Бывший.

–Так теперь уже точно – бывший?

–Точнее не бывает, – вздохнула я. – Чем скорее я его забуду вообще, тем лучше. Не люблю, знаете ли, когда из меня делают дурочку, а потом еще и убить пытаются. Таких друзей мне не нужно, любовников – тем более.

–Думаю, вы абсолютно правы, Фэриде-ханум. Для меня это тем более отрадно, что...

В этот момент зазвонил его мобильник. По тому, как изумленно взлетели вверх брови Исмаил-бея, я поняла, что никаких звонков сегодня он вообще не ждал. Разговор оказался необыкновенно коротким, но выражение лица Исмаил-бея изменилось мгновенно: вместо веселого, изысканного светского человека передо мной оказался жесткий, волевой человек, собранный, как пружина.

–Что-нибудь случилось? – осторожно спросила я.

–Да. Еще одно убийство. Для нашего города это вообще беспрецедентно. Да еще практически под носом у моего человека, который должен был предотвращать всякие неординарные ситуации.

–Кто? – спросила я чисто машинально.

Ответ я в общем-то знала.

–Алексей. Застрелен у дальнего причала из пистолета с глушителем. Стрелял, судя по всему, профессионал: в темноте, одним выстрелом наповал. Сейчас поеду сам разбираться.

–Можно я с вами?

–Вы уверены, что хотите это видеть?

–Я уверена, что одной, без вас, мне будет очень дискомфортно.

–Что ж, поедем.

Исмаил-бей жестом подозвал официанта, подписал поданный ему счет практически не глядя и стремительно встал из-за стола.

–Не понимаю, – бормотал он, уже сидя рядом со мной в машине, – почти ничего не понимаю. Кто и за что мог его убить?

Я этого тоже не понимала, хотя пыталась понять изо всех сил. Но от этих мыслей меня отвлек один небольшой эпизод. Мы как раз проезжали мимо того дома, где Олег снял квартиру, и я внезапно поняла, что резануло мне глаз пару часов тому назад.

Окна бывшей моей квартиры были освещены. А квартиру Олег снял на две недели, сам говорил. Кто же устроил всю эту иллюминацию?

Возможно, это глупо, но мне почему-то снова стало страшно.

Глава 6

Наши люди в Голливуде

Почему практически у всех людей такое болезненное любопытство к трупам, пожарам, авариям и прочим малоприятным происшествиям? Зеваки были, есть и, кажется, будут всегда. Я, между прочим, тоже в этом плане не святая, и если удается, обязательно смотрю странную в общем-то программу "Дорожный патруль". Машины у меня отродясь не было, а передача это почти вся посвящена дорожно-транспортным происшествиям с пострадавшими и трупами. Зачем мне это? Не знаю, но какое-то пещерное любопытство не позволяет выключить телевизор.

Правда, сейчас к месту происшествия меня привело не любопытство, а страх. Я просто боялась оставаться одна, пусть и в роскошной, строго охраняемой вилле. Рядом с Исмаил-беем мне было гораздо спокойнее, почему-то я была свято уверена, что уж в его-то обществе со мной ничего страшного не случится.

Дальний причал оказался действительно дальним, почти на самой окраине городка. Освещение там было скуповатое, если редкие слабые фонари вообще можно назвать освещением, место в общем-то заброшенное и малопосещаемое. Интересно, какие меры предосторожности принял Алексей, направляясь в эти трущобы? Или он просто блефовал? По-моему, если бы не "хвост", пущенный за ним Исмаил-беем, Алексея не скоро бы нашли.

Как выяснилось, его вряд ли бы нашли вообще. Чрезвычайно озабоченный человек сделал довольно пространное объяснение Исмаил-бею, после чего тот, помолчав минут несколько, сказал:

–Нужно вызывать полицию.

Пока полиции не было, мы осторожно подошли к трупу. Алексей лежал на спине, совершенно спокойно, и с первого взгляда я даже не поняла, что темное пятно над переносицей – это и есть та единственная рана, которую он получил.

–Его, по-видимому, потом собирались сбросить в море, – поделился со мной информацией Исмаил-бей. – Мой человек спугнул его или их. Алексей подошел к назначенному месту, оглянулся вокруг и закурил. Выстрела практически не было слышно, наверное, пистолет с глушителем, во всяком случае, выстрелили, как только вспыхнула зажигалка. Одна пуля. Сначала послышались приближающиеся шаги, потом стало тихо, а потом шаги стремительно удалились. Наверное, убийца заметил непрошеного свидетеля и предпочел убраться с места преступления как можно быстрее. Ну, вот и полиция. Вам лучше посидеть в машине, Фэриде-ханум. Я не хочу, чтобы вас втягивали в эти разборки.

Вот этого мне тоже не хотелось. Я забралась на заднее сидение машины, вытащила из бара банку фруктового сока и с удовольствие закурила. Удовольствие – это конечно сильно сказано, но когда я нервничаю, то всегда хватаюсь за табачную палочку и это меня хоть немного успокаивает. Это не пропаганда никотина, боже сохрани, просто добросовестная констатация факта. И сок я взяла не случайно, в баре было полно всяких других более крепких напитков, но мне была нужна ясная голова. Собственно, такая голова всегда нужна, но не всегда получается.

Алексея вызвали под предлогом передачи каких-то бумаг. Настолько дорогих для него, что по сравнению с ними бриллианты были просто сувенирными мелочами. В той клятой посылке, которую я передала администратору ресторана, тоже были какие-то бумаги, просмотреть которые я не удосужилась, а зря. Возможно, я все равно ничего не поняла бы, но хоть знала бы, из-за чего такой накал страстей.

Была еще вторая версия: кто-то убирает всех, так или иначе имеющих отношение к посылке. Ведь о самом факте ее существования Алексей знал сама ему сказала. И кстати, погром в квартире в поисках этой самой посылки вполне мог устроить он сам: я же не фиксировала время его появления на пляже рядом со мной. Возможно, он в конце концов и заполучил бы желаемое, но тут вмешалась судьба в виде Исмаила-бея и избавила меня от многих неприятностей. Если точнее, позволила остаться в живых. Но ведь тот, кто устроил это шоу с подарочным ларчиком наверняка уверен, что меня давным-давно нет на этом свете. Кто?

Третья версия была еще интереснее: на встречу Алексея вызвал Олег. Только ему несчастный бизнесмен и поверил бы, не мог же он глубокой ночью переться на встречу с неизвестным человеком. Впрочем, он мог назначить встречу, а послать на нее кого-то другого. Для того, чтобы позвонить по мобильнику, совершенно не обязательно находиться близко от абонента.

Ко всему прочему, я пока не понимала, почему ожила оставленная мною квартира. Конечно, Олег мог позвонить управляющему домом или связаться с ним каким-то иным образом и свой заказ аннулировать. Но вряд ли он стал бы заниматься такой мелочью: квартира оплачена на две недели вперед, а живет он в ней или нет – его личное дело. Может быть, передумает и приедет отдохнуть от трудов праведных, причем я ни в коем случае у него под ногами путаться не буду, потому что меня уже как бы и на свете нет. Интересная концовочка получилась у нашего романа. Скажем так, нестандартная.

Но в общем-то все даже к лучшему. Вернусь в свой естественный образ, вернусь в Москву и найду кого-нибудь менее экстравагантного в качестве бой-френда. Проблем-то! Парочка поклонников у меня в запасе имелась, нужно было просто перевести кого-нибудь в разряд играющих. А не понравится переиграть и этот вариант, пардон за невольный каламбур. Ей-богу, я не более цинична, чем большинство нормальных женщин, просто, в отличие от них, люблю называть вещи своими именами. С моей точки зрения новомодное "бой-френд" все-таки не подходило для большинства случаев российской реальности. Мужчины, конечно, мальчики, то есть "бои", но вот выдавать им при этом еще и звание друга, то есть "френда" – это вряд ли. Есть хорошее слово – любовник, ну, и слава Богу! Только накажи меня Бог, если я еще когда-нибудь свяжусь с женатым мужчиной. Холостяков, что ли мало? Да не меньше, чем в Бразилии Педров.

Ладно, это пока неопределенное будущее, а думать надо о конкретном настоящем. Интересно, что там обнаружила полиция? Нет, я не жалела, что ушла в машину, я все равно ничего бы не поняла из их тарабарщины. Просто что-то долго они там возятся. Уж Исмаил-то бей вполне мог поторопиться.

Он как будто подслушал мои мысли и появился возле машины. Лицо его было, мягко говоря, хмурым, но он сделал над собой усилия и придал лицу более приятное выражение.