Текст книги "Невыносимая легкость бытия"

Автор книги: Светлана Бестужева-Лада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Не упусти, не пропусти мгновенье, Когда хотеть и мочь почти одно. Когда прозренье высшее дано И вспышкой озаряет вдохновенье. Не упусти. Дымящийся огонь Раздуй, пока дыхания хватает. Пусть он до дна, до кости прожигает Беспомощную, нежную ладонь. Не упусти. Пока ещё не поздно Дыши взахлеб. Пиши, люби – взахлеб. Еще чуть-чуть и наконец пробьет Твой час. Тот самый. Долгожданный. Звездный.

Как поздно все приходит! Ненамного Ты опоздал: всего на жизнь мою... Нет, никого ни в чем я не виню, Мой пройден путь – дорога как дорога. Но сколько перепутий позади, Распутиц, переправ и перекрестков... И поздно возвращаться... Пощади! Сменить дорогу прежде было просто Я простоты не вижу – впереди.

Да, это правда так нелепо Все, что из глины боги лепят. И этот суетливый лепет Так неизбежно канет в Лету. Слова застынут на лету В прозрачном воздухе над нами Сплетенье клятв и начинаний, Как рыбки мертвые во льду: И "Слава" мы произнесем, благодаря лишь за потери, За то, что что-то не успели, Не допустили в милый дом, За то, что стекла запотели И чистый инея узор нам ограничил кругозор. Зачем мне память прежней боли? Все это правда, но не боле

Как мало тех, с которыми на "Вы" И – откровенно. Боже мой, как мало! Сердечность "ты" когда-то означало, Теперь не значит ничего, увы. Как много тех, с которыми на "ты" И – лицемерно. Боже мой, как много! А фамильярность – это так убого, На "Вы" куда воз-вы-шенней мечты.

Предчувствия меня не обманули Их не было предчувствий. Не могло Их быть – тогда. Как дети, протянули Друг другу руки. Все само пришло. Стихи, стихи! Кому, как не поэтам, Знать колдовскую силу стройных строк? А я стихи писала до рассвета И их тебе читала – как урок.

И с каждой новой встречей крепче, туже Затягивала узел роковой... Стихи, стихи! Изящность этих кружев Перехватило горло мне петлей.

Предчувствия меня не обманули: Я слишком поздно вспомнила о них. Мы друг на друга пристально взглянули И мир вокруг настороженно стих.

Да, каждый мерит ближних по себе, Им ищет уголок в своей судьбе. Мозаика не из простых. Но все же Всяк в центре мнит всегда себя. Я тоже.

А я, пожалуй, первый раз не знаю, Какие строки выведет перо. Спокойна, да. Но, видишь, все равно Пишу стихи. А, значит, понимаю, Что все не так-то просто и легко, Как представлялось нам совсем недавно. И в рамки заурядного романа Не входит, как ни странно, ничего.

А вспоминать Шекспира и Ростана Еще один пустой самообман. Своей рукой писать придется драму, Комедию, трагедию, роман.

Все уже написано давно, Повторяться буду я невольно. Только ведь не будет все равно: В рифму больно, иль не в рифму больно. Новая поэма иль сонет Все равно уже покоя нет.

Не обманывая друг друга, Мы обманываем себя. Далеко до седьмого круга, Если первый пройти нельзя.

И тогда остается только Гроздь рифм в пустоту ронять Ведь в стихах утешенья столько Что другого – не занимать.

Все чаще чувствую усталость, О ней все реже говорю. Моя судьба – песчинки малость В созвездьи судеб. Но – горю.

Кому-то, может быть, звездою, Кому-то, может быть, костром. Давно стал крепостью мой дом, А башню я все так же строю.

Все отрешенней, все мудрей, Все выше, все непримиримей... Как падать буду я красиво На грудь холодную камней!

Не знаю, где ты, и не знаю, кто ты, Но знаю, что мы встретиться должны. Тебя мне предрекал тревожный шепот Опавших листьев. В сумерках весны Мне чудится твой голос незнакомый, Твои следы я на снегу ищу. Когда луной сад летний околдован, Я о тебе ночь напролет грущу. Я верю в неизбежность нашей встречи... Но кто приметы назовет твои? А ты опять тоскуешь целый вечер По чьей-то неразгаданной любви.

Все будет просто: ты войдешь, В глаза посмотришь, скажешь: "Здравствуй. Как ты жила? Как ты живешь?" Все будет просто и прекрасно.

Мне было очень сложно – да, Тогда, в те дни и слез и счастья (Счастливых слез, не настоящих), Мне было трудно и тогда,

Но как же трудно мне теперь. Так ждать, уже почти не веря В твои звонки, в шаги у двери, В то, что тебе открою дверь.

Что будет просто все: войдешь, В глаза посмотришь, скажешь: "Здравствуй! Как жила? Как ты живешь? Так просто. Но ведь так прекрасно.

Странно все это и сладко все это: Воля чужая сломила мою Волю – и сердце, насильно согретое, Я против воли своей отдаю. Странно ли, страшно ли, только невольно, Гибель предвидя, навстречу иду... Горько? Да. Больно? И как ещё больно... Только так сладко – как будто в бреду.

Что мне достается и что остается? Живая душа над болезнью смеется, Болезнь над живою хохочет душой И тянет в безверье её за собой. Как мне достается за то, что поется, За то, что мечтается и удается! (За то, что давно уже не удалось Когда-то досталось достаточно слез). Что мне остается и с кем мне бороться? И кто же – последним совсем – посмеется Над шуткой со вздохом последним моим?... Иль молча уйду в пантомиме, как мим?

Покой? Голубушка, откуда быть ему? У времени прошедшего в плену Ты настоящим жить не научилась. Сама же отдалась – судьбе на милость И ждешь покоя? Глупо и напрасно. Да неужели до сих пор не ясно, Что твой покой – очередной мираж? И сколько ты потом сама отдашь, Чтобы вернуть сегодняшнее счастье Все будет бесполезно. Хоть Запястья Опять вскрывай – ни капли не получишь. Зачем же ты себя так страшно мучишь? Играй кем хочешь, только не собой... Откуда он возьмется, твой покой?

С таким восторгом – и в восторг такой! Самозабвенья и самосожженья, Самообмана, самоотрешенья И – самолюбования. Самой Порой смешно, порой немного грустно, Но все-таки никто не виноват, Что эту очувствленность (или чувство?) Я возношу – За миг – до райских врат.

Добрый вечер! Он добрый со мной, этот вечер осенний. Мне не надо ни писем, ни встреч, ни друзей, ни веселья. Он со мной – этот вечер, и дождь, и стихов заклинаний. Что же мне пожелать? Это вечер любых, невозможных желаний. Что же мне попросить? Для тебя, для себя – я не знаю. Лучше ты пожелай, я желанья твои угадаю Пожелай мне покоя... Опять! Ты желал мне покоя, Ты желал мне быть мудрой, веселой, любимой – не стоит Все равно не смогу, все равно я другою не стану Попытаюсь (пыталась уже!), но ведь скоро устану От напрасных стремлений хоть в чем-то собой поступиться. Добрый вечер! И с этим, и с этим пора примириться, С тем, что эти слова я опять в никуда адресую, Что года, как стихи, я дарю, раздаю, трачу всуе. Мне не жаль их: ни их, ни себя, никого не жалею. Но забыть не могу, не хочу и – наверно – не смею.

Уже дожди стремятся потушить Зеленый лес. И осень уж стучится В окно крылом озябнувшей синицы... И нет нужды, и нет причин спешить

На ту – несостоявшуюся – встречу. Сметая листья в жестяной сугроб Холодный ветер быстро студит лоб И слишком крепко обнимает плечи...

Тоска предзимья – чем её унять? Холодный воздух разрядил дыханье, Убив в груди малейшее желанье...

Мне даже тень желанья не догнать И – надо ли? Нет. Ухожу в ненастье, В ту сторону, где даже пепел чист, Чтоб обрести единственное счастье: Лететь по ветру, как опавший лист.

Ах, потери, потеречки. Маленькие. Жестокие, как деточки Словно сдох попугайчик в клеточке... А хозяйка ходит и мается, Выбросить не решается.

Звонко часы в изголовии тикают, Город, как кот за окошком мурлыкает, А про себя все твержу я непрошенное: "Милый, хороший мой, милый, хороший мой." Ночь побледнела уже от усталости, И не хватает-то самой мне малости: Чтобы пробилось сквозь слов лишних крошево: "Милый, хороший мой, милый, хороший мой." День заморочит, закружит, замучает, Скроется солнце за снежными тучами... Нежностью странной глаза запорошены, Милый, хороший мой, милый, хороший мой.

Горит свеча – как символ вдохновенья, Что осеняет третье поколенье, И померещится в мерцающем огне: "Быть может, некогда восплачешь обо мне". Слова давно Забытого поэта, Чуть слышный вздох, не встретивший ответа, Вновь прозвучал в тревожном полусне: "Быть может, некогда восплачешь обо мне". Все отдала и поздно сожалеть, Как лес роняет мертвых листьев медь Роняет сердце в зыбкой тишине: "Быть может, некогда восплачешь обо мне". Легко ль быть искренней хотя б с самой собой? Я вижу в зеркале свой прежний взгляд прямой, Я слышу в зеркале, в холодной глубине: "Быть может, некогда восплачешь обо мне".

"Я Вас люблю, я думаю о Вас..." Запомните навеки эти строки. Не дай Вам Бог таким быть одиноким, Какою оказалась я сейчас.

"Вы для меня смятение отныне... Отныне и, быть может, навсегда. Не дай Вам Бог таким быть нелюбимым, Какою прожила я жизнь тогда.

"Уйдете Вы, скажу Вам: в добрый час!" Скажу, и даже счастья пожелаю... Словно во сне, себя не понимая, Я Вас люблю, я думаю о Вас... Скажите это сами мне. Хоть раз.

Когда Господь таланты раздавал, Я опоздала. Кончился товар. Я добрала бракованные крохи. А лучше б было – ничего не брать И даже не пытаться сочинять Неровные, беспомощные строки. Когда Господь судьбу определял, Он лучшую из лучших подобрал Мне. Только я – тогда не оценила. И вот теперь с тоской смотрю назад: Никто, увы никто не виноват, Что быть слабей мне не хватило силы.

Одним дано природой обижаться, Другим дано – уйти и не прощать. А мне одно отпущено – смеяться И будни от мечты не отличать.

И в холода мне ничего не надо: Зарыться в листья, зиму перемочь, И лишь весной проснуться вместе с садом И снова – жизнь. Пока не грянет ночь.

Научи меня потерять И потом уже не искать, Не вычитывать между строк, Не выискивать трудных дорог.

Научи меня не любить, Научи меня мудро жить, Не оглядываясь назад, Не прося никаких наград.

Научи меня умереть, Научи меня в жизнь смотреть, Точно в небо, на облака, Когда ночь ещё далека.

Не учи меня ничему: Я из рук твоих не приму Медяков истрепанных фраз, А молчание – против нас.

Все ещё случится, все получится Только сердце вырвать из груди. Мне с тобой, любимый, сладко мучиться, А с другим – Господь не приведи!

С другим, мой друг, с другим, мой свет С другим – Господь не приведи!

Я всегда была душою странница, Мой огонь маячил впереди. Я другому буду лгать и каяться, А тебе – Господь не приведи!

Тебе, мой друг, тебе, мой свет, Тебе – Господь не приведи!

Ты меня, израненную птицу, Сотый раз прости и пощади За меня Господь воздаст сторицей, Но другим – Господь не приведи!

Тебе, мой друг, тебе, мой свет, Тебе – Господь да приведи!

Любовь? Но не влюбиться было трудно, Когда ты мне явился, словно чудо. Как радуга – зимою. Как трава Из-под сугроба. Чайкою – над степью. Любовь... Не только рифмы и слова, Да вычурные образы. Но трепет Священный, вечный сердце, словно скрипку Заставил петь сквозь слезы, как сквозь дождь. И осветила странная улыбка Твое лицо. Так ты все понял? Что ж Любовь? Любовь. Реальная, земная, Прекраснее, чем первая. Большой Удар в грудь... О милый мой, я знаю, Как безнадежен дар любви моей.

Это все было лишь прологом. Что с того, что написано много? Я и больше могу написать, И не то ещё предсказать, И не так ещё стиснуть руки, И не те ещё вынести муки, И такою счастливою стать, Как не думалось, не гадалось... Что с того, что мало осталось Дней, неделей, месяцев, лет? Я из прошлых веков явилась, В звезлной россыпи закружилась И в листве лесной притаилась... Мне обратной дороги нет. На Земле лишь одной ногою Я стою. И не буду иною, Не смирюсь и не изменюсь, И исчезнуть не побоюсь. Но пока ещё здесь побуду, Сотворю что-то вроде чуда: Просто женщиной притворюсь.

Отпусти – хоть на одну минуту, Хоть для смеха или просто так... Слишком все переменилось круто, Я никак не попадаю в такт. Я ещё не слишком понимаю, Что мне думать, делать, говорить, Упрекать – или благодарить. На твоих руках я замираю И боюсь на миг глаза закрыть... А от страха их не открываю.

И это смятенье на что-то иное похожее, И эти слова, словно взятые с книжных страниц... Назвали романом, поверили в это – так что же? Случается все: быль похлеще любых небылиц. Всю жизнь себе жизнь сочиняла, запуталась в сказках, С трудом отделив явь от снов, подошла к рубежу, Где нужно решить наконец: не снимать больше маски, Надетой однажды, иль сбросить – мол, не дорожу С такими трудами добытой надежной личиной Гордячки, ледышки, кокетки – бездушной и злой... Ах, этот рубеж! Вот причина всех слез беспричинных. А это ведь просто всегда называлось. Судьбой.

Не хочется, чтоб было, как у всех: Свидания украдкой ложь и слезы... Но как несовременно и серьезно Все то, что происходит. Даже смех Над собственною романтичной блажью Трагичней, чем заламывание рук. И поздно, и непросто. И не вдруг Закономерно делается каждый Последующий шаг наш. Вверх? Да нет. Давно уже истоптана дорога: Владимиркой – острожников дуэт Под щелканье кандальных кастаньет... До нас по ней прошедших – слишком много.

Где силы взять – с тобою слабой быть? Разматывая запутанную нить, Не обрывая, сгоряча, в сердцах? Где силы взять, чтоб удержать в руках Ее концы – двух судеб перехлест? И как себя мне принимать всерьез, Когда все время, без конца, шучу (Сама от этих шуток уж кричу), Когда одна – молчу, молчу, молчу? Где силы взять – себя перелепить? Где силы взять – с тобою слабой быть?

Доживи сначала до разлуки, А потом оплакивай её. А пока – клади на сердце руки... На чужое сердце, не свое, Руку нежно положа, ответь мне: Где конец изысканной игре В жмурки – с расставаньем и со смертью На тюремном замкнутом дворе?

Выхожу из подвала вины – в одиночество,* Не стесненное каменной рамою стен. О тоска ослепленности, ваше высочество, Перед вами уже не склоню я колен.

Выхожу из подвала вины – в иронический, Чуть лирический круг повседневных страстей. О тоска обреченности, ваше величество, Я не буду средь ваших почетных гостей.

Выхожу из подвала вины вслед за шествием Бесконечных, забытых и милых теней. О тоска отрешенности, ваше святейшество, Вы утратили власть над судьбою моей.

Одиночество – счастье волчье, Воля волчья и волчий вой. Одиночество – днем и ночью Ставка очная – сам с собой. Воля вольному? Что мне та воля! Дом – не клетка, мир – не тюрьма... Одиночество – волчья доля, Волчья яма – без стен и дна. Неприкаянное одиночество, Среди близких, в своем дому. И законы волчьи и почести Тоже – волчии: никому. В который, ну, в который уж раз В висок – свинцом – одиночество нас?

Что мне достается и что остается? Живая душа над болезнью смеется, Болезнь над живою хохочет душой И тянет в безверье её за собой. Как мне достается за то, что поется, За то, что мечтается и удается! (За то, что давно уже не удалось Когда-то досталось достаточно слез) Что мне остается и с кем мне бороться? И кто же – последним совсем – посмеется Над шуткой, со вздохом последним моим?... Иль молча уйду, в пантомиме, как мим?

Так даже лучше. Грудью на клинок Свой собственный – и кончен поединок. Не победить ты попросту не мог, Но – пожалел. Всего лишь жест единый Мой жест, прости! и кончена дуэль. Я в ней могла тебя невольно ранить Я не хочу. Пусть нас рассудит память, Оплачет эта зимняя капель. Прости меня за то, что я посмела Застыть у самой бездны, на краю Падения... Я так тебя люблю, Что уберечь от лишних ран – успела.

Как поздно все приходит! Ненамного Ты опоздал: всего на жизнь мою... Нет, никого ни в чем я не виню, Мой пройден путь – дорога как дорога. Но сколько перепутий позади, Распутиц, переправ и перекрестков... И поздно возвращаться... Пощади! Сменить дорогу прежде было просто. Я простоты не вижу – впереди.

Мне от тебя не нужно ничего, Тебе не нужно и просить что-либо... Мы разминулись – только и всего. А путь иной избрать и не могли бы Ни я, ни ты... И птицы могут плыть, И рыбы – молча, правда, – но летают... Так с кем тебя и с кем меня сравнить? Кто луч, кто лед, раз оба – обжигают? Когда любовь сменяет мастерство, Коленопреклоненнность – только поза, Не более. Прости мне эти слезы, Убожество мое и божество.

Уже кричу, а мне:"Чуть-чуть погромче",* Уже ломаю руки, а меня Все упрекают в том, что нет огня Ни в жестах, ни в поступках... Кто ж притворщик? Я – в прах и кровь разбившая себя (Уже не лоб, а – выше, глубже – сущность), Иль те, кто нежно – походя! – любя, И помянуть забудут средь живущих?

Миг совершенства – прекраснейший миг Знаем мы чаще всего лишь из книг, Где непременнейшим апофеозом, Только крещендо! – кончается проза И начинается... жизнь. Без экстаза, Без всерешающей выспренной фразы, Медленно, скупо, не вверх, а вперед Жизнь не проходит – всего лишь идет. Но, если в этот размеренный ход Вслушаться – ритм за собой поведет К свету. К исходу из мрака туннеля. Вышли. Смогли. Совершили. Сумели. И – на излете – как чистый родник Миг совершенства... Мучительный миг.

Ох, слишком много было слов Моих. Я это знаю. Твоя не первая любовь И даже не вторая... А я полжизни прождала Любви, такой, чтобы была Последнею и первой, Единственной и верной. А ты считаешь, что в любовь Я, как и ты, играю... Ох, слишком много лишних слов Моих. Я это знаю.

А не начать ли мне сначала, Забыв минувшие дела? Я ничего не потеряла Я лишь потери собрала. Могло быть все намного хуже, Мне, в общем, просто повезло. А то, что круг друзей все уже Так разве важно их число? А то, что предают бездумно Так слава Богу, что без дум! А то, что я почти безумна Так для чего мне этот ум? Сама во всем я виновата И больше некого винить... Ах, памятью я так богата, Что многое могу забыть.

Да, это скверно и нелепо Больной души бессвязный лепет. О гениальные слова: "Не дай мне Бог сойти с ума!" А если – дал? и – по заслугам? Опять по замкнутому кругу Полупридуманных страстей Скользить в последний свой Мальстрем? О, как нелепо, как же скверно: В душе прослушали каверны, Душа больна, её знобит, Не плачет, не поет – хрипит. "Одна из сотых интонаций" Как током бьет по нервам мне... Не многое ль, мой друг Гораций, Еще не снилось в страшном сне?

Оттого, что твоя я – и не твоя, Так реальны все сны и так призрачны встречи, Полнозвучно молчанье, беспомощны речи, И так сладок янтарный мед знойного дня Оттого, что твоя я – и не твоя. Стоит веки сомкнуть – и ты снова со мною, И опять возникает за дальней чертою Непонятная, терпкая радость моя Оттого, что твоя я – и не твоя. Только миг – но его помнишь ты, как и я, Невозможное было свершенно-возможным. И чем дальше уходит оно, тем дороже, И бессонные сны неподвластны мне тоже Оттого, что твоя я – и не твоя.

Зачем торопиться? Куда торопиться? Все то, что должно совершиться – свершится. Но лучше – позднее. Чем позже – тем лучше. Мудрее рассудка нечаянный случай. Не просто живу. Я пишу. Я... Не нужно. Не время об этом – пока. Коемужды Все сбудется только по вере его. Зачем торопиться? Куда? Для чего?

Не будь скупым со мною на слова. Слукавь, солги – всему поверю слепо. Так призрачны, увы, мои права На счастье, на тебя... Все так нелепо. И эта запоздалая любовь, И слишком поздно скинутая маска, И то, что все могло быть так прекрасно, Но – вряд ли будет. Только вновь и вновь Как милости прошу: не будь скупым. Не взвешивай слова, как драгоценность. Я проверять не стану. Пусть как дым Рассеятся – потом. Пускай неверность, Пусть боль разлуки. Но сейчас, молю, Хоть раз один скажи мне сам:"Люблю".

Ты триста лет назад со мной расстался Всего на день. А минули – века. С кем только с той поры ты не встречался, Как жизнь твоя бывала нелегка! Меня искал во всех своих подругах, Мои глаза искал в глазах других... Ну вот, мы снова встретили друг друга, А ты узнать не можешь глаз моих. Три века срок немалый, понимаю, Не мудрено, что много ты забыл... Нет, нет, тебя ни в чем не упрекаю, Скажи лишь: без меня ты счастлив был?

Слишком поздно начала я жить! Был пролог длинней, чем сам спектакль. Что осталось мне? Какие капли, Крохи счастья? Долго ли – любить? День? Неделю? Месяц? Что гадать! Я и так в долгу перед судьбою... Ведь с тобой останусь все равно я Здесь ли, там ли... Все равно искать Будешь в тех, других, своих, то пламя Чистое и светлое – любви. Все стирает время, но не память. Эти – наши – не забыть нам дни. Вспомнишь, как смеялась, как грустила, Как тебе мешала иногда, Как ждала, как верила всегда В магии и чародейства силу. Ты меня заранее прости И сейчас пойми меня, любимый, Чтоб потом, совсем в конце пути Не скользнула равнодушно мимо Тень моя. Чтоб на короткий миг Задержалась, встала пред тобою, Улыбнулась – и растаял лик Льдинкою прозрачно-голубою, Точно солнца мартовского блик... Все равно останусь я с тобою!

А я тебя придумала таким, Каким тебя я встретила, мой милый. Как видно, и счастливым снам моим Судьба возможность сбыться подарила. И первый взгляд был – узнаванья взгляд, И первый шаг к тебе – лишь совершенье... Мы встретились так много лет назад, Что явь мне показалась сном волшебным. И те слова, что ты теперь сказал, Лишь эхо тех, тогда произнесенных... Мне кажется, и ты меня узнал, Иль это ясновиденье влюбленных?

За горечь тех, давно минувших дней, За смертную тоску былого лета Спокойное тепло руки твоей, Спокойное явление рассвета. Так ты пришел? Я вымолила все, О чем уже давно и не молилась? Что это – вновь ирония? Иль милость Судьбы ко мне? Явь иль последний сон? Не знаю. Твердо знаю лишь одно: Мгновения – но были настоящим, Действительным и неподдельным счастьем... А остальное, в общем, все равно.

Скажи, что любишь. Даже если нет Скажи. И пусть последней будет встреча, Но слов банальных яркий, ровный свет Звездою вспыхнет. В самый темный вечер, Когда не будет силы ночь прожить, Я вспомню их – и жизнь начнется снова. Три слова мне скажи, всего три слова... А после можешь вовсе не любить.

Поиграй еще, дружочек, поиграй. Мало плакала – так вдосталь порыдай. Сядь у зеркала с собою визави, Подведи за жизнь итоги – по любви. Как красива надо лбом седая прядь! Можно в жертву горькой страсти поиграть. А глаза, какие в зеркале глаза! Ну точь-в-точь над бурным морем, да гроза. Ты придвинь поближе к зеркалу лицо: Вокруг глаз лучей-морщиночек кольцо. А новехонькая складка возле губ Не её ли подарил сердечный друг? Пококетничай ещё годами – всласть, Поиграй в почти что роковую страсть... Тут хоть смейся, моя милая, хоть плачь, Ясно, кто и в чьей руке был только мяч.

О, это время на изломе жизни! Когда вершины все уже внизу И путь ведет лишь вниз. О, это время Несбывшихся желаний, честолюбий Неутоленных... Время очной ставки С холодным зеркалом: чуть больше седины. У губ морщинки горькие. Глаза, Уставшие чуть больше, чем хотелось... И это – я? Как быстро все ушло: Тщеславье, гордость, дерзкие порывы, Надежды, ожидания... Увы! Как жизнь со мной жестоко пошутила: Все отняла, оставила ни с чем, И к этим вот рукам, пустым, холодным Тебя швырнула... Что я дать смогу? Что вызвать, кроме жалости, сумею? Тогда бы... Раньше... Хоть на полдороге... Не у обрыва!

Я должно быть устала немного На канате без сетки плясать... Увези меня, ради Бога, Хоть на час, хоть на полчаса! Увези меня не взаправду, Понарошку, а не всерьез. Увези, хоть на снег, хоть на травку, Хоть под елку, хоть в шум берез. Подари мне всего лишь дорогу. Шелест листьев, птиц голоса... Укради меня, ради Бога, Хоть на пол-, хоть на четверть часа!

Ты надеждой себя не баюкай: Нож вложила убийце в руку, И стихи твои будут порукой В том, что цели достигнет он. Неужели – в твои-то годы! Ты ещё в милосердие Бога Можешь верить? Пуста дорога И глубок зачарованный сон. Под ножом – но не раньше! – проснешься И от боли навзрыд... засмеешься. Но ведь это и вправду смешно: Перед смертью на миг очнуться, Уходя, назад оглянуться И понять вдруг, как хорошо Было там – в зазеркальном мире... Мы такую дверь отворили, Что и думать об этом – грешно.

Пусть это только лишь мираж Знак близкого самума. Последняя – в ряду всех краж Из кошелька Фортуны. Счастливый промах колеса В игре судьбы-рулетки, Удачи яркой полоса, Шальной побег из клетки Я ко всему готова. Что ж, Случается – случайно, Что сам Господь отводит нож В последний миг закланья.

Я больше не боюсь ни черных дней, Ни белых от бессонницы ночей, И прошлого безжалостного тени Покой мой потревожить не посмеют. Отчаянье и горе преходящи, Впервые в жизни грежу настоящим, Впервые в жизни не хватает слов И... слишком много их. Как птицелов Я караулю птицу ту, чьи песни Немногим только избранным известны. Но попадет ли мне она в силки? Ее полет и песни так легки! Я не боюсь предчувствий и примет, Я не боюсь за все держать ответ... Лишь одного страшусь: а вдруг, о вдруг Молчания опять замкнется круг В моей душе, иссякнет рифм родник... И жизнь я потеряю в тот же миг.

Грейте душу, пока горю, Принимайте, пока дарю, Точно перстень – с перста на перст, Как заветный нательный крест, Сотни этих звенящих строк Запасайте, копите впрок. Я ещё и не так спою, Я не так ещё вас отдарю. Раздувайте огонь-пожар, Птице-Фениксу нужен жар, Чтоб из пепла, тлена, углей Воспарить – Синей Птицы живей.

Я грешу лишь постольку, поскольку дышу, Ни понять, ни простить меня я не прошу. Если я перед кем-то хоть в чем-то виновна, То лишь в том, что стихи набегают, как волны, А я скрыться от них за скалу не спешу. Где-то близко уже тот, последний, девятый, Долгожданный, зловещий, прекрасный, проклятый... Пусть меня унесет он с собой в океан, Ослепит, оглушит... По рукам и ногам Свяжет накрепко – пусть. Неизбежно когда-то Я уйду – в океан ли, во тьму ль, в никуда... Но стихами осыплю дорогу туда!

Лишь об одном прошу: не предавай! Меня так беспощадно предавали, Такой тоске на откуп отдавали, Что по сравнению с ней и ад был – рай.

Лишь об одном прошу: не пожалей. Не дай желанью превратиться в жалость. Пережила я столько черных дней Десятком больше – боже, что за малость!

Лишь об одном прошу: не обмани. Не отведи глаза, когда разлюбишь... Скорее ложью ты меня погубишь, Чем честным погребением любви.

Вот возьму и обижусь, возьму и уйду, И другое себе утешенье найду. Ну, тогда ты, возможно, хоть что-то поймешь, Но такую, как я, все равно не найдешь. Суета это все. Растеряешь ты в ней Всех стихов моих россыпь, души свет моей... Вот возьму и обижусь, возьму и уйду Раз не хочешь тепла – поживи-ка во льду.

"СЛОВО И ДЕЛО" (конспект поэмы)

Письмо свое прощальное храню, Как ампулу – на самый крайний случай... Да, если может быть змея колючей И ядовитым – еж, то признаю, Что это – я. А что со мной не скучно Давным-давно известно. Что уж лучше? ................................................................................... Ирония – избранников занятье, Моя защита и мое проклятье! Я не люблю иронии своей, Она со мной срослась прочней, чем кожа, Меняться? Ни к чему и слишком сложно. Терпеть? Терплю. Но с каждым днем больней Растягивать в заученной улыбке Не высохший, а пересохший рот. Ирония... Она мне не дает Ни сил, ни счастья. Третья лишь попытка Не растопить – хотя бы тронуть лед. Занятие для избранных? О, да! Лишь избранным доступная беда. .......................................................................... Хранить – храню, но не пошлю письма, Я – первая – уйти не в состоянье. Так, чуточку притворства – по призванью, Ажурная, ненужная тесьма Вкруг полотна сурового реалий... Такое лишь крестами расшивали... ............................................................................... А ревность – вздор. Холодная нервозность, Причуда слишком острого ума И – просто по характеру – стервозность... Ах, о себе все знаю я сама, Но все-таки, как грустно знать такое. И больно. И опять мне нет покоя. Еще один отрывок из судьбы. Кусочек жизни. Слабость или сила? Но ревности – себе – я не просила Твоей с избытком хватит для борьбы. Моя? Каприз, очередная блажь. В любой пустыне должен быть мираж. ............................................................................... Писать стихи, не ведая кому? Не видя? Наугад? Пути не зная? Опять игра? Игра. Еще какая! Во что играю только, не пойму. Точней – в кого? Романтики туман Укроет и смягчит любой обман. Туман, туман... Нелетная погода. В тумане лишь фантазия парит, Но вряд ли вдохновеньем осенит, К сухим губам приблизит вряд ли воду. От жажды умираю у ручья, Для всех, со всеми и всегда – ничья... И, как вода в песок, уходят годы. ............................................................................... Начать с начала. С самого утра До вечера все разнести по графам. От сих до сих. Давно пришла пора Освободится от ненужных страхов. Начать сначала. Круто и сплеча Переменить привычные маршруты Привычных мыслей. Да, с плеча и круто, Но – Боже упаси! – не сгоряча. Хо-лод-но-кров-но. Так и только так. Поменьше слов – любых! – и больше дела... Как мало я за жизнь свою успела, А время жестко отбивает такт. Тик-так – глядишь, и юность промелькнула. Тик-так – глядишь, и молодость прошла. Тик-так – и лезут перья из крыла, Которым вдруг и невпопад махнула... Начать с начала? С самого начала? Но где оно? Когда б я это знала! ......................................................................... Апофеозом собственности – мой! Мой год, мой месяц и мой день рожденья. Тройной залог – победы? пораженья? Иль просто – пустоты? Какой ценой Заплачено за простоту такую? Какой ценой? Словесной шелухой! Рифмую, плачу и опять рифмую, Короче, остаюсь сама собой. Нет дела. Есть всего лишь только слово. Пустая форма существа пустого. Так и живу: до первого "нельзя", В которое, как в стену, лбом врезаюсь И каюсь. Так самозабвенно каюсь, Так навсегда и свято зарекаюсь, Что в оторопь впадают все друзья... До следующего моего "нельзя". ...................................................................... Поставить дату. Вспомнить давний год. Какой был день? Какое счастье было? Куда оно ушло? Куда уплыло? И кто меня, не осудив, поймет? Кто потерял меня – и не заметил, Что потерял? Одна на целом свете Была – такая. Поищи теперь. Как ветра в поле. Как пушинку – в мае. Не упрекала и не упрекаю. Понятно, что без смысла нет потерь. .......................................................................... Но просится ненужная слеза, Но копятся ненужные обиды... О Боже, с полувзгляда было видно: Так продолжать нелепо. И нельзя. Но просится проклятая слеза... Глаза б мои на это не глядели! Но все сильнее качались те качели Не маятником, просто маятой... Да это солнце слезы выжимало И не от боли сердце замирало От высоты, от высоты одной. Но просится ненужная слеза... ..................................................................... Наверное, мне надо проще быть. Хотя бы там, где рифмы неуместны. Хотя бы в тот момент, когда забыть Все можно. Или – нужно? Неизвестно, Что хуже: проще быть иль быть сложней. Летать приятно – падать неохота, А есть предел у каждого полета, Как есть предел наивности моей. Уже упала... Жестко и жестоко Холодное касание камней К останкам крыльев... Проще иль сложней Вдвоем? А не вдвойне ли одиноко? Что натворила, что я натворила! Сама себя – и как! перехитрила... ........................................................................... Ведь думала изысканно, на "Вы" Писать, мечтать... Но жизнь внесла поправки. И вместо арабесковой заставки Пишу пролог очередной главы Причем на "ты". Забавное смещенье Привычных понятийных упрощений: "Вам" было много проще, чем "тебе". Обычно все наоборот бывает, Но мною жизнь как мячиком играет, И повороты резкие в судьбе Лишь ироничней делают усмешку... Жила себе, бездумно и безгрешно, Плела из слов привычных кружева... Ах, эти романтичные слова! Ах, этот романтизм почти нездешний! Проснулась? С добрым утром, милый друг! Века прошли – все новое вокруг, А ты так старомодно-безутешна. ..................................................................................... Так и живем: все шутим да острим, От встречи до другой перемогаясь. Но, может быть, я снова ошибаюсь: Один из нас не любит – лишь любим? Мой вечный скепсис, что мне делать с ним? Да, обожанья бедствие огромно, Слепого обожания – вдвойне Огромно. Просто не по силам мне. От этого и строки так неровны, И безусловность истины условна, И впору закричать. Но, как во сне, Нейдет ни слова с губ полуоткрытых. Нет больше слов – и эта карта бита. Но, слава Богу, боли больше нет. Похоже, я – за болевым порогом, Похоже, что очнулась я немного, Раз снова различаю тьму и свет И не сужу о прошлом слишком строго. А скорбная мечтательность не нова Для тех, кому все дело – только слово. ........................................................................... Попробуй-ка меня на нем поймать Скользну сквозь пальцы, вывернусь змеею, Еще ужалю. Весело со мною? На благо ли – такая благодать? Слова, мечты, иллюзии – химеры, Без времени, без места и без меры. Меня на слове мудрено поймать, Но просто – слишком! – подловить на слово И словом же, не целясь, добивать... Уже добил, не начинать же снова! Да, знаю, не к лицу и не по летам, Но что же делать, если правда это? .............................................................................. Как я люблю предчувствие стихов. Когда ещё – ни шороха, ни звука, Но кажется: протянешь только руку И гроздь в ладонь – гроздь долгожданных слов. Пока не начато привычное движенье Руки – к перу, так сладко ощущать Строк новых неизбежное рожденье, На миг его – дыханье – удержать, И – полной грудью – глубочайшим стоном На выдохе – со сказочного трона Фантазии – как птицу отпустить На волю стих. И сразу все простить. И все забыть. И все припомнить снова. ...................................................................................... Сказать всю правду? Или – подождать? Успею. Все успею я сказать.