Текст книги "Призрак, осыпанный снегом – 2"

Автор книги: Светлана Хорошилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Светлана Хорошилова
Призрак, осыпанный снегом – 2

Глава

1

Коварная заложница

В небольшом заведении за накрытым столом собрались люди, одетые в чёрное. Возле Яны суетился друг её покойного брата, стараясь выполнить любую просьбу на опережение. На остальных друзей брата, погибшего нелепой смертью, она косилась враждебно: крупные ребята спортивной комплекции тихо переговаривались за столом о делах и создавалось впечатление, что пришли они повидаться друг с другом, на сходку, а не на похороны. Яна злилась: за последние полтора года, пока он был жив – если это можно назвать жизнью, о нём никто толком и не вспомнил. После того, как Макса обнаружили на городской свалке в состоянии полного отупения и беспамятства все куда-то от них отдалились. Иногда подкидывали деньжат на лечение, и на этом поддержка друзей заканчивалась.

С того момента интеллект Макса вернулся к интеллекту двухлетнего ребёнка – врачи только разводили руками, дескать, редкий медицинский случай, с таким в их практике никто ещё не сталкивался. В ответ на задаваемые вопросы парень только мычал, или приступал к бессмысленным занятиям, типа кромсания газет и выстраивания из их обрывков пирамид. Как-то во время просмотра фильма он увидел на экране чудовище. Если до этого Макс вёл себя безучастно, смотрел в одну точку, то при появлении в кадре долговязого монстра он забеспокоился, стал выкрикивать одно и то же: «гоните его!», взметался по квартире в поисках укромного места. После чего забрался в шкаф, и парня оттуда еле вытащили.

Однажды, когда сестра оставила его без присмотра, он выпрыгнул из окна. До больницы его не довезли – так Яна осталась одна, не считая знакомых. Теперь она понимала, что дожила до своих двадцати семи постоянно надеясь на участие брата, который её обеспечивал, оберегал, дарил автомобили – по слухам изъятые у кого-то за долги… Но она не верила слухам, порочащим его, говорила, что люди наговаривают на него от зависти.

Яну не мучили подозрения, чем на самом деле занимался Макс – друзья прозвали его «Каток», так как он, не церемонясь, сразу «наезжал» на любого, молча и уверенно.

Поминки подошли к концу, люди стали постепенно расходиться. Друг предложил отвезти её домой, напросился на чай, в результате поминки продолжились, только у Яны на кухне. Он беспрерывно подливал ей алкоголь, надеясь, что привлекательная сестра давнего кореша успокоится, обратит на него внимание, но Яна становилась с каждой минутой агрессивнее, рыдала, жаловалась на жизнь, требовала наказать причастных к гибели единственного близкого родственника.

Приятель в душе усмехался, пытался отговорить её от скоропалительных действий, думая в это время о том, что у него самого проблем по горло, а тут она со своими разборками. Он пытался её убедить, что у Макса просто «съехала крыша», так как он получал по ней много раз. Только Яна не успокаивалась.

– Вы же с ним были лучшими друзьями… – терзалась она. – И месяца не прошло, как ты куда-то смылся… Все вы смылись, сволочи, бросили нас в трудном положении!

Гость покачал головой в знак согласия, не зная, какие в данной ситуации можно подобрать ответы, отвернулся к стене. Она не видела его таким – раньше достаточно было мелкого недоразумения, чтобы он бросился разбираться, а теперь его надо уговаривать, давить на жалость, напоминать, как Макс когда-то за него впрягался, ни минуты не мешкая, и лез в самые рисковые дела.

– Сейчас-то чего от меня требуется?! – Наконец повернулся он, выбрав способ защиты – нападение. – Чего ты от меня хочешь теперь?! С похоронами я помог! Место на кладбище выбил одно из лучших! И опять не угодил…

Девушка перестала выть, устремив на гостя возмущённый взгляд.

– Чего я хочу? А действительно, чего я хочу?! Да всё того же – знать, как всё происходило на самом деле! Куда он накануне уехал? Сколько можно юлить, держать меня за дуру?! Что по делам – я уже слышала!

Она презрительно отвела глаза, демонстрируя степень недовольства, произнеся при этом:

– Как меня это бесит… По каким делам?! – взорвалась снова. – Макс умер, ему ты никак не навредишь… Неужели трудно рассказать: по каким таким делам он уехал перед тем, как очутиться на помойке где-то в провинции… в состоянии полного дибилизма?

Гость явно занервничал – глазки его сновали по столовым предметам в поисках занятия судорожным пальцам. Не найдя ничего подходящего, он достал телефон и стал открывать непрочитанные сообщения, будто в них возникла необходимость.

– Ну что тебе это даст? – спросил он и уставился на неё теперь безо всякого желания к развитию отношений. – Ну паренька одного они поехали искать… Паренёк им понадобился, а ниточки вели в село Никольское. Знаешь такое? Нет. Вот они и поехали к одной бабе, которая могла знать, куда он заныкался.

– В Никольское? – Глаза у Яны вспыхнули с надеждой. – И что они делали в этом Никольском?

– Когда я с Максом разговаривал по телефону в последний раз, он сказал, что они оттуда выезжают, и что баба их больше не интересует. И всё. После этого его номер перестал отвечать. Вот и всё.

Яна уставилась в одну точку – наконец ей удалось хоть что-то выяснить и то благодаря гибели Макса, только столь малый объём полученной информации мало чего давал.

– Что за баба? Где её найти? – продолжила она выяснять.

– О-о-о… Я свой собственный адрес, по которому тогда проживал, толком не помню, а ты хочешь, чтобы я вспомнил адрес какой-то бабы, какую в глаза не видал.

– Послушай! – погладила она его по руке. – Постарайся хоть что-нибудь вспомнить – я в долгу не останусь. – Её мстительный взгляд сменился продажным. В эту минуту он окончательно решил от неё отделаться, только напоследок «кинуть ей кость», чтобы она впредь не доставала с подобными расследованиями.

– Как я уже сказал, искали они паренька, а если тебе нужна баба, то сама она живёт в Никольском. Улица… – Он задумался, роясь в памяти. – Никольское… Сосновая… дом… Нет! Дом не скажу – у меня на цифры памяти отродясь не было. Адрес пацаны пробивали по номерам – она тогда ездила на белой Ниве. Цифр не помню, но буквы точно ОН.

Взгляд девушки взметался – куда-бы записать, но затем она успокоилась, проговаривая мысленно, уж она-то запомнит – всё, что касается гибели её брата.

– И как зовут эту женщину? – продолжала она допытывать.

– Инна, или Инга… Это разные имена?

– Да.

– Тогда Инга.

– Фамилия?

– Да не помню я фамилии! Обычная какая-то, незапоминающаяся.

Коньяк закончился. Друг понял, что ловить стало нечего, кинул в карман сотовый, вылез из-за стола и начал искать возле входной двери ложку для обуви. Яна сидела, будто парализованная, наблюдая за его действиями, следила за ним: как он впихивает ложку в новенькие замшевые ботинки, цепляет её на крючок возле зеркала, накрытого белым полотенцем, поворачивается, чтобы произнести заключительную речь.

– Ян, да не суйся ты в это дело!

Она ответила взглядом, полным ненависти, и тут он заговорил абсолютно иначе:

– Хочешь знать, как было на самом деле? Ну тогда слушай! Раз тебе не терпится влезть в это дерьмо, то поступай как знаешь… – Яна повысила внимание. Гость пошатываясь упёрся ладонью в выпирающий угол ванной комнаты, продолжил сбавив обороты: – Ты понятия не имеешь, с чем нам пришлось столкнуться… Мстить она собралась… Кому? Думаешь, мы увидели, что Макс превратился в доходягу, расстроились, да разбежались кто куда, как тараканы?

Он устал стоять и присел на одно колено, по-прежнему глядя на неё в упор, только теперь снизу. Начал доходчиво объяснять:

– С ним тогда были ещё двое и всех нашли абсолютно невменяемыми – всех троих. История та же: Пианиста обмороженного вытащили из какой-то подворотни на другом конце города, Лося доставили аж из Калининграда… Привезли их вот такими… – Гость, потеряв чувство такта, изобразил гримасу, свесив на бок язык и закатив глаза, как у зомби. – Не только Макс, и эти двое вернулись даунами. – Яна слушала в состоянии шока. – Мы отправили разбираться ребят, и где-то на полдороги машина улетает в кювет. Мы отправили две машины – не поверишь, обе заглохли в полях, причём в холодину. Мы отправили ещё – авария на трассе, всех в больничку, слава богу живы. Дальше продолжать?

Яна неопределённо помялась, так и ничего не ответив, но гость с целью унять её пыл решил довести разговор до конца:

– Дальше ездил я сам – на сей раз мы рванули на трёх машинах. Такого я в жизни не видел: когда мы съехали с трассы, нас окружил туман, мы стали ползти два км в час – ехать-то некуда, кругом одна мгла. Я на улицу решил выйти на разведку – не поверишь, мимо меня Камаз с включенными фарами промчался… Я чуть под колёса не угодил, назад отпрыгнул… Опа! – Ударил он ладонью о другую ладонь. – Поворачиваюсь, а вокруг ни души! Рассказать тебе сколько я скитался в одиночестве? – Она в ответ только хмыкнула. – До утра! Представь себе: бродил на ощупь, вытянув вперёд руки, до рассвета, ожидая в любую минуту, что меня раздавит бешеный транспорт.

Гость посмотрел на часы: было за полночь. Возникло желание отсюда валить, но она ждала окончания истории, и он предоставил ей концовку:

– Туман потом рассеялся. Я увидел дорогу, поймал попутку – мужик меня подбросил до города. Город, правда, не наш оказался… Получается, вышел я в туман, погулял и шестьсот километров нагулял. Ну как тебе это?

Сестра погибшего друга нахмурилась вдвойне.

– А почему ты мне всё это раньше не рассказал? – возмутилась она.

– А что бы это изменило? Максик бы поправился?

– Если бы ты рассказал, я бы представляла с чем имею дело!

Гость посмотрел на неё, как на слабоумную, и произнёс вкрадчивым тоном:

– Да ты представления не имеешь, с чем мы имеем дело. – Мужчина смотрел ей прямо в глаза. – Это проделки нечисти. Ты что не врубаешься? Мы столкнулись с потусторонним, с дьявольщиной… Раньше я ни в каких бесов не верил, считал предрассудками, но теперь… – Он помотал головой. – Был момент – тогда, в тумане, я подумал, что мне привиделось, но сейчас понимаю, что не привиделось – я Его видел.

– Кого?

Гость заговорил полушёпотом:

– Его. Эту нечисть, дьявола! – Он наклонился ближе, по-обезьяньи касаясь руками пола. – Прямо передо мной проскользнула во мгле какая-то хрень трёхметрового роста. Неописуемая жесть, настоящий монстр, безобразный, уродливый. Он выглядел… как бы тебе объяснить, чтоб было понятнее… Короче, одна кожа да кости. Это не человек. Он возник ниоткуда на двух ногах, а затем поскакал на всех четырёх.

У Яны отвисла челюсть. Она пожалела, что по-хамски с ним разговаривала – оставаться в одиночестве ей теперь стало жутковато.

– Братва думала, что мы гоним… – усмехнулся он. – Некоторые пытались повторить наши усилия. Только потом все почему-то стали замкнутыми и неразговорчивыми. А я предпочёл убраться подальше из этого города. Мне приходила и такая мысля, что я умер тогда, в дороге… Побродил по загробному царству, а потом сердце снова забилось, и я оттуда выбрался. Правда, пацаны меня в этом разубедили: сами они до утра в машинах проторчали. Дождались, когда рассеется туман и выехали на трассу. Не похоже на смерть – слишком много нас умерло и воскресло одновременно.

Гость поднялся.

– Ладно, пойду я… – Потянул за ручку. – Не надо, не провожай. – В дверях он остановился. – Надеюсь, ты меня услышала и сделала верные выводы.

Дверь за его спиной с силой хлопнула от сквозняка, квартиру наполнила тишина. Яна подметила, что впервые сидит перед рюмкой без музыки – траур не позволял. Окна были открыты, летнее затишье периодически нарушал рёв транспорта, проносящегося по свободному проспекту. Несмотря на значительное расстояние до железнодорожной линии, отчётливо слышалось постукивание колёс бесконечно идущего поезда. В голове так и стучало: тудух-тудух, тудух-тудух… Яну одинаково бесила как неизвестность, так и информация, полученная только что.

В руке оказался стакан, наполненный водой, рука его покрутила. Ненависть к неизвестному хлынула через край – Яна запустила стаканом в зеркало со всего размаху. Послышался громкий звон – стакан разбился вдребезги, и зеркало под полотенцем должно быть треснуло. Вода растеклась по полке для парфюма, закапала на ворс ковровой дорожки.

– Да пошли вы все! – крикнула Яна в пустоту.

Полотенце медленно сползло вниз – девушка увидела собственное отражение: высветленную до предела блондинку с конским хвостом и потерянным взглядом, перечёркнутое наискось двумя кривыми трещинами. От отчаяния она упёрлась в столешницу лбом – неужели его многочисленные друзья не врубаются, что она потеряла больше, чем они, она лишилась всего.

Первые деньки сентября продолжались в духе засушливого лета, только за счёт холодных ветров закончилась жара. Вчера как минуло сорок дней – Яна готова была приступить к реализации продуманных действий, тайного плана: не привлекая никого, она решила провести собственное расследование. И кого было привлекать? Этих рослых парней, верящих в бесов и всякую подобную ерунду? Природное явление в виде тумана они восприняли как аномалию, машина улетела в кювет при их-то привычной езде на высокой скорости – тоже аномалия, а если учесть употребление разного рода психотропных средств, то обычный зверь из леса им уже кажется трёхметровым…

Для поездки в область она взяла серый Ауди, на котором обычно ездил Макс до болезни, более неприметный в отличии от её ярко-красной Мазды, собрала всё необходимое в дорогу – насколько она уезжает неизвестно. Друзьям было объявлено, что какое-то время она отдохнёт на Черноморском побережье у знакомых, придёт в себя после трагедии.

Навигатор проложил путь до села Никольское, правда, выдвинулась она в неудачное время – ближе к вечеру. Виной всему внезапный приход подруги, которую неудобно было выпроводить, и та сидела у неё до четырёх.

Мимо пробегали поля, от сильного порыва ветра взлетала усохшая скрученная листва, солнце светило ласково. У Яны возникло желание пожить в одиночестве в простом деревенском доме, погулять по сельским окраинам, чего раньше никогда не наблюдалось: её всегда привлекал роскошный отдых в комфортабельных местах.

У дороги она увидела супермаркет, ей вдруг захотелось купить еды и питья – в городе она заехать в магазин не успела, и Ауди свернула на парковку. Магазин оказался небогатым на покупателей – в дальних рядах кто-то копошился, открывая одну за другой створки холодильных витрин. Кассир с интересом уставилась на незнакомку – никакое перевоплощение в простое и серое не скрыло в Яне броскость: яркая зеленоглазая блондинка спортивной комплекции и в такой же спортивной стильной одежде притягивала к себе взор. Кожа у Яны была гладкой и ухоженной, в отличие от местных деревенских, брови выразительны, из косметики только тушь. Рукав периодически приподнимался и оголял фрагмент дизайнерских часиков, на другой руке в паре с ключами от Ауди поблёскивал золотой браслет.

По ленте двинулись йогурты и напитки; блондинка с холодным взглядом сложила всё в пакет, затем направилась к выходу. Хлопнула дверца машины, Яна собралась её заводить, как вдруг на парковку подъехала белая Нива, на номере которой мелькнули буквы ОН.

Девушку обдало холодным потом, она наблюдала за этой машиной словно завороженная, рука так и застыла на ключе зажигания. Из Нивы вылезла женщина лет сорока в лёгком коротком плаще с необычной заколкой в волосах на африканский манер. Женщина направилась к стеклянным дверям, и они за ней закрылись.

Яна наконец выдохнула, посмотрела по сторонам: на парковке стояло несколько машин, но другие люди отсутствовали. Много ли белых Нив с такими буквами в округе – предположила она. Тут Яна позлилась на беспамятность своего информатора – мог хотя бы номера нормально запомнить, и ей не пришлось бы теперь ломать голову.

Женщина находилась в магазине недолго, видимо, часто здесь бывала и хорошо знала расположение позиций – пакет у неё всё-таки за короткое время был доверху наполнен. Продукты она уложила на заднее сиденье, кинув взгляд в сторону Ауди – в эту секунду Яна быстро переключилась на прихорашивание перед зеркалом, и женщина отвела взгляд.

Нива развернулась, сбавив скорость на тесном участке, затем повернула направо – в это время Яна в спешке заводила двигатель. Если до этого девушка чувствовала себя довольно-таки расслабленной, словно находилась в приятном путешествии, то теперь была будто на иголках, боясь упустить Ниву из виду. У дороги появился указатель «Никольское», куда эта женщина и свернула. Теперь Яна была абсолютно уверена, что это она – хозяйка интересующей Нивы, причастная к гибели Макса. Возможно, женщина была ни в чём не виновата, но то, что место её обитания считалось последним пунктом, после которого начинались странные события – в этом Яна была уверена, даже не подозревая, что странные события ещё впереди.

Ауди держалась поодаль, так как в отличии от густонаселённого города здесь всё было, как на ладони. Издали Яна заметила на какую из улиц свернула Нива – та проследовала в самый её конец. Девушка взглянула на стены ближайших домов: «Сосновая – 2» – информировала голубая табличка. Приметы совпадали. По телу бежали мурашки, где-то внутри колотило и сводило судорогой: одновременно смешались страх и азарт, который подталкивал к действиям, подначивал.

Издали было видно, как раскрываются коричневые ворота – Нива скрылась за ними. Яна на медленной скорости проследовала вдоль всей Сосновой. Ворота уже закрылись – в то время девушка смотрела на вывеску «46», проезжая мимо. Затем начинался лес, она развернулась и припарковалась подальше, среди кустарников, лишь бы в обзоре оставался фрагмент интересующих её ворот.

Яна обследовала забор, прошлась спереди и сбоку. Не везде была возможность подойти к нему вплотную, местами препятствовали заполонившие всё свободное пространство заросли чернослива. Двухметровый забор замыкал весь периметр. Должно быть это недёшево – выстроить по всему охвату такое ограждение, подумала Яна. С какой целью она настолько загородилась? Любые зазоры отсутствовали – некий загородный форт, внутри которого творилось неизвестное.

Пока она сидела в машине, попивая йогурты, думала: даст ли что-то пустое ожидание? А может надо пойти постучать, да зайти побеседовать? Но тут возникли подозрения: а если эта женщина прямым образом причастна к случившемуся? Тогда она сразу её спугнёт, а заодно и остальных, кто за этим стоит. Нет, надо понаблюдать: может появятся другие персонажи – у Яны будет возможность всех запомнить и записать номера машин, не выдавая себя, а в дальнейшем будет видно к каким действиям приступать. На всякий случай она избавилась от часов и украшений, сложив их в сумку, чтобы не сверкали во время слежки.

Уже стемнело, в окнах сорок шестого дома зажегся свет, но ничего интересного не происходило. Так как в последнее время Яна плохо спала, её стало клонить в сон, но тут все окна дружно погасли. Наблюдательница встрепенулась – темные окна её озадачили, ведь время для сна было слишком раннее. Через минуту на улице, над забором озарился свет, загудел двигатель, ворота открылись вновь – Нива с зажжёнными огнями выкатилась на улицу. Куда она собралась на ночь глядя, недоумевала Яна, запуская ключ зажигания. Когда Нива достигла начала Сосновой улицы, Ауди включила фары и двинулась за ней следом.

Обе машины пробирались сельскими дорогами, в кромешной тьме, не считая полосы, освещаемой фарами. Первая из них двигалась уверенно, зная все щербины старого асфальтового покрытия, вторая с грохотом проваливалась колесом каждый раз, так как не притормаживала, боясь упустить из виду впереди идущую машину.

Километров через тридцать Нива свернула по указателю «Студёные выселки» – Яна стала держаться осторожнее, место было совсем захолустным. Она ориентировалась на светящиеся задние огни, не внимательно относясь к дороге, поэтому несколько раз цеплялась днищем, проваливаясь в рытвины. Сквозь просвет огородов стало видно, что Нива замерла на одном месте и фары погасли. Яна быстро пристроила автомобиль в первый попавшийся карман возле полуразрушенного дома, погасила фары. Затем она выскочила из машины и помчалась бегом по грунтовой дороге к повороту, за который нырнула Нива. Ей открылась тёмная улочка, в глубине которой виднелся белый кузов при свете звёзд и луны.

Яна напрягла слух: женщина звенела ключами, было слышно, как она отпирает дверь. В сенях зажегся свет, дверь хлопнула, снова стало темно. Теперь торопиться некуда – Яна направилась к дому не спеша, осматривая тёмные окрестности. Позади неё всё поглотил мрак, впереди виднелись дома – в некоторых горели окна. Яна сбавила шаг, проходя мимо Нивы, заглянула в салон, но высматривать там было нечего.

Перед ней стоял небольшой светлый домик старой постройки, тихий, уютный с отгороженным палисадником – женщина теперь зажгла все окна и благодаря свету, льющемуся из них, можно было рассмотреть обстановку вокруг. На калитке висел обруч из плетёной проволоки. Пока тень женщины мелькала за занавесками, Яна быстро приподняла обруч, отворила калитку и нырнула на территорию. Притихла за углом, вслушалась, разглядела тропинку во двор, пошла огибать дом.

Со двора был ещё один вход и единственное окно, тоже светящееся. Девушка осторожно подёргала дверь: она была заперта изнутри, подкралась к окну, закрытого шторками в нижней его части. Сбоку оказался зазор – Яна попыталась туда заглянуть, приподнявшись на носки. Ей открылся фрагмент обычной сельской меблировки. Промелькнула женщина, она сновала туда-сюда, ставила на стол сумку, копалась в ней, и Яна пришла в замешательство: зачем той понадобилось ехать в столь глухую деревню, в этот старенький домик по темноте, чего она здесь забыла?

Будь Яна в этой дыре совсем одна и при других обстоятельствах, она умерла бы со страху. Только сейчас ею двигало нестерпимое чувство мести, поэтому она абстрагировалась от жуткой обстановки, считала, что все бояться должны её.

Женщина снова полезла в сумку и достала блестящий предмет – это была небольшая утварь с крышкой. Яне показалось, что та держит в руках антикварную вещь. Может за этим она и приехала – спрятать дорогую реликвию? Может та стоит бешенных денег, или она украдена?

Наблюдательница потирала руки, что теперь эта вещица окажется у неё, станет трофеем помимо прочего. Тем временем женщина заглядывала внутрь ёмкости, снова закрывала крышку, стала вынимать из сумки странные предметы: пирамиду, стеклянные флаконы, металлический коробок. Затем выставила два толстых свечных огарка. Уж не колдовать ли она сюда приехала, с замиранием в сердце подумала Яна, тронув по неосторожности раму. Старая краска внезапно отвалилась крупным куском, невольно раздалось шуршание облезлых клочьев – женщина напряглась.

Девушка увидела, как та резко двинулась по направлению к входной двери. Яна с быстротой кошки бросилась в углубление двора и затаилась в дебрях, прячась за наваленным хламом. Дверь во двор резко открылась, на траве протянулся светлый прямоугольник – у Яны стучало сердце, смелый пыл куда-то сразу исчез, а больше всего пугало то, что колдунья стоит в дверях, молчит, не двигается… Может она заметила её и специально выжидает удобного момента? Голову заполонили многочисленные варианты, чем она будет оправдываться, если её действительно обнаружат. Все возможные оправдания были несуразны. Чем тут объяснишь, находясь в такой дыре, да в чужом дворе пустующего дома? Был бы кто-то другой, местный пацанёнок, например, а не она – такая рафинированная особа, как Яна.

Пока она пряталась, старалась анализировать: во что мог вляпаться её самоуверенный брат? Одна из версий была из области суеверий, а именно, что Макс и его друзья попали под влияние чёрной магии.

Женщина вслушивалась, чего-то ждала, наконец, крикнула в темноту:

– Нунэ?

У Яны отлегло. Дурацкая кличка – Нунэ. Чья она: собачья, кошачья, или кто тут у неё прикормился? Повсюду Барсики, Шарики, а тут вдруг Нунэ! Только ведьмы так назовут своего чёрного кота.

Дверь медленно закрылась. Фу, слава богу, сейчас бы проскользнуть обратно вокруг дома и бежать отсюда что есть мочи… Но тут вспомнился брат. Яна заставила себя перестать бояться, собралась с мыслями, вскоре она чётко расслышала, как открылась другая дверь, затем её заперли на ключ, позвякивая снизкой. Девушка приготовилась к звуку заводящейся Нивы, только после громыхания обруча долго затянулась абсолютная тишина.

Осторожно она прокралась к лицевой стороне дома, заметила, что Нива, как и прежде, стоит на своём месте, но сама хозяйка куда-то испарилась. Яна выглянула на улицу – в последний момент она уловила при свете звёзд удаляющийся силуэт: женщина двигалась вдоль огородов в том направлении, откуда они обе приехали. Затем она повернула влево за огороды, в самую гущу мрака.

Яна бросилась быстрей её догонять. Поведение этой тётки не соответствовало никаким привычным понятиям: куда её понесло без машины, что ей понадобилось на задворках в кромешной тьме? Там, за огородами, ничего нет – деревня осталась позади… Чего ради ей вздумалось жечь бензин? Чтобы прогуляться по глухим окрестностям при свете звёзд?

Наблюдательница перебегала на цыпочках короткими расстояниями, вслушивалась, оборачивалась. Порывистый ветер, играющий сухой листвой, был кстати – на случайный шорох преследуемая никак не реагировала. Миновав кусты Яна снова заметила удаляющуюся фигуру, та держала курс на дубовый лесок. Девушка следовала за ней по пятам, словно кошка: перепрыгивала где надо через препятствие, кралась, пригибалась к земле, не упуская её из вида. Женщина стала пролезать сквозь ограду, и девушка заметила за ней кресты.

Дубовый лесок оказался вместилищем деревенских захоронений – получается, что более удачного места для могил, как эта дубовая роща, жители подыскать не смогли. Холодок пробирал уже на подходе – невозможно было представить, что чувствует человек, находясь внутри под мрачными густыми кронами, в окружении деревянных крестов и каменных плит. Теперь она точно рванёт обратно, заведёт свою Ауди и укатит домой… Но тут вспомнился брат.

Раньше её ни при каких обстоятельствах никто не уговорил бы наведаться ночью на кладбище: беспорядочно заставленное оградками, жуткое, без фонарных столбов и аллеек, только это был другой случай – она поставила себе цель.

Тихо Яна пролезла через забор тем же образом, как эта ведьма. Слегка пригнувшись она стала красться между могил, вглядываясь в ту сторону, где только что мелькала голова с африканской заколкой. Голова замерла. Яна подошла ближе, хватаясь за оградки, и притаилась за двойным гранитным памятником, подступ к которому был со всех сторон. Держась за надгробный камень, она забралась на ступени его подножия, где обычно расставляют приношения – сама не заметила, как это произошло.

Женщина была к ней спиной, похоже, она застыла перед одной из могил. Может у неё здесь кто-то захоронен, мелькнула мысль. Но почему навещать надо ночью? Нормальный человек разве придёт ночью на кладбище? Тут подумала про себя: а сама она что здесь делает?

Но Яна считала, что сама она оказалась в этом месте не из праздного любопытства, а движимая местью за брата, значит и у этой женщины была серьёзная причина, ради которой она проехала три десятка километров и теперь склонилась над чьим-то надгробием.

С дрожью в коленях Яна наблюдала, как та совершает непонятные действия. Девушка прислушалась: не произносятся ли при этом заклинания, но ведьма проделывала всё абсолютно молча. Яна устала вглядываться в одно и то же – поначалу было интересно, но, когда ожидание затянулось, она начала посматривать по сторонам. Кругом рябили могилы: на фоне тёмных мрачных надгробий белели овалы, либо выбитые портреты людей. Яне стало не по себе. Ей показалось, что некоторые лица смотрят прямо на неё, будто они шевелятся, но тут же успокоила себя: это игра теней, шевелилась сама темнота.

Яна вздрогнула, когда заметила, что женщина возвращается тем же ходом. Девушка присела в тени облюбованного памятника. Настал момент, когда ведьма прошла совсем рядом – тёмная фигура почти бесшумно просеменила мимо двойного гранита, отчего сердце девушки замерло. Стоило той оглянуться, и она бы заметила при свете луны пригнувшийся у камня человеческий силуэт. Но если во дворе старого дома Яна могла бы хоть как-то объяснить своё присутствие, то теперь ей не приходило в голову ровным счётом ничего. Городская девица ночью на деревенском кладбище – глупее не представишь…

Никогда бы не подумала, что, находясь на незнакомой могиле среди теней от крестов, она испытает огромное облегчение – таковым было ощущение, когда колдунья перелезла через ограду и скоро исчезла из виду. Яна сделала продолжительный выдох: всё, ушла, наконец-то.

Некоторое время она не двигалась, дожидаясь, когда та отдалится достаточно далеко. Не спеша девушка пробралась мимо могил в обратном направлении, перелезла и уже не крадучись двинулась по дороге. Теперь она осмелела. Если спросят: что она делает ночью на дороге, ведущей к местному погосту, пошлёт любого куда подальше – где хочу, там и иду, когда хочу, тогда иду.

Яна приблизилась к повороту на улицу, на которой должна была стоять Нива. Девушка решила, что к ведьминому дому больше не пойдёт, а возьмёт левее, в сторону Ауди. Смелость резко пропала, когда просвет дороги озарился зажжёнными фарами. Свет усиливался – мелькнуло очертание Нивы, затем снова стало темно – по смыслу женщина поехала домой. Какое-то время продолжал слышаться гул, пока совсем не стихло.

Открывшаяся улица оказалось пустой – машина на ней не белела. Пропал смысл бежать к Ауди, наоборот усилился интерес к старому дому. Что там внутри, что за антикварные вещи прячет эта женщина в его стенах? Яна окончательно уверила себя, что это была та самая Инга, не кто иной. Странные события, случившиеся с братом, привели к странной женщине.

Ведьмин дом теперь стоял, погружённый во тьму, да и окна других домов, что светились вдалеке, тоже погасли. Яна проникла на территорию, подёргала первую дверь, обошла вокруг дома и остановилась возле двери, ведущей во двор. Макс в своё время научил её вскрывать замки, поясняя, что всё в этой жизни пригодится. А этот запор вообще был уровня детского сада – Яна быстро с ним справилась.

В сенях воняло не выветриваемым запахом старья. Девушка посчитала, что теперь опасаться некого и включила свет. Внутренняя дверь, обитая дерматином, вела в кухню, смежную с единственной комнатой. Посреди стояла белёная русская печь. В жилой части дома, в отличие от сеней, царил порядок, ничего лишнего, всё на положенных местах.