Текст книги "Боги и тени (СИ)"

Автор книги: Светлана Гольшанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Лейф бежал, не обращая внимания на боль и сочившуюся внутрь ботинка кровь с порезанной ноги, на холод и на то, что ноша на его руках с каждым шагом становилась все тяжелее. Знал, что стоит ему остановиться, как тени сожрут их. Но дыхание все больше сбивалось, изо рта вырывались клубы белесого пара, сердце бешено колотилось, грозя вот-вот выскочить из груди.

– Поставь меня, – едва слышно попросила Леси. – Я смогу идти сама.

– Ты не сможешь двигаться достаточно быстро – тени догонят нас, – возразил ей брат.

– Если ты упадешь от усталости, они догонят нас еще быстрее, – он не нашелся, что ответить, поэтому согласился отпустить ее, чтобы посмотреть, хватит ли у девочки сил бежать.

Леси несколько мгновений неподвижно стояла на земле с закрытыми глазами. Потом открыла их и вопросительно посмотрела на брата:

– Чего стоишь? Ходу!

И они снова побежали, продираясь через гущар, разрывая в клочья штаны, перелезали через поваленные деревья, и дальше во весь опор неслись по узенькой тропке до лагеря, где путеводной звездой горел, потрескивая сосновыми ветками, костер. Пахло копченым мясом – видно, близнецам удалось кого-то подстрелить, но полакомиться горячим ужином им вряд ли получится. Дэйхен первый услышал спешные шаги на дороге и пошел встречать.

– Что случилось? – встревожено спросил он, глядя на задыхающихся от бега детей.

– Там… у озера… тень… – с трудом переводя дыхание, отвечал Лейф. – Она убивает все живое и никакое оружие ее не берет.

– А Леси? – отец перевел взгляд на девочку. Та согнулась пополам, жадно глотая ртом холодный воздух.

– Мое пение задержало их ненадолго, но… у меня не хватило силы их остановить, – сокрушенно призналась она.

– Значит, тебе нужно больше заниматься – вырабатывать выдержку, вместе с ней и силу. Тогда все получится, – нарочито спокойно говорил Дэйхен, хотя сам тоже ощущал смутное беспокойство, как предчувствие приближающейся опасности. Но не стоило пугать детей еще больше.

– Отец, ты не понимаешь, надо бежать, – Лейф был на грани паники. Он слишком хорошо помнил, как стелящиеся по земле щупальца лизали его пятки. – Тень идет прямо на нас! Если мы не уберемся отсюда, то нас постигнет участь хуже смерти.

– Не говори глупостей, хуже смерти нет ничего, – оборвал его на полуслове отец. – Бейк, Мейр, собирайте вещи, мы возвращаемся домой. И живее.

Они загнали лошадей в мыло, но успели добраться до Ветревки на исходе четвертого дня. На подъезде к селу охотники услышали разносящийся по округе мерный стук оповещающего об опасности набата. Дэйхен нахмурился и повернул лошадей к дому. Навстречу вышла Вайспута, встревоженная, с непокрытой головой.

– Как хорошо, что вы вернулись! – обрадовалась она. – Пару дней назад к землепашцам юродивый приходил. Седой весь, хотя на вид совсем еще мальчик. Глаза у него страшные разноцветные – один голубой, другой зеленый. Говорил странно, вроде как обычный дайни, а пробирало так, будто перед тобой дух всесильный вещает. Что-то про тень, которая накроет наши земли и подарит вечную благость тем, кто примет ее так, как принял он. Жаром так разгневался, как эти слова услышал. Никогда его таким не видела, даже когда Ольжану у него сватали. Схватил палку и начал колотить – мужики насилу его оттащили. А он все кричал: «Изыйдь, нечистый! Не смей отравлять нас своими лживыми речами. Никогда не встанем мы под знамена Легиона Теней!» Совсем умом, видать, тронулся после смерти дочки. Только ему никто слова поперек сказать не смеет – шаман все-таки. Юродивого выгнать пришлось. Правда, кое-кто ему поверил. Пару семей даже вслед за ним отправились. А Жаром приказал в набат бить. Видно, тоже в те басни поверил, хоть вида не подает.

Дети за спиной отца испуганно переглядывались, а Дэйхен хмурился еще больше.

– Боюсь, матушка, правда это, а не басни, – наконец, сказал он. – Надо с Жаромом парой слов перекинуться. Ополчение собрать, чую, придется битву в своих стенах давать, такой сильный этот новый неведомый враг.

Он бросил поводья коня матери, а сам не заходя домой, направился в красную хату. Леси увязалась за ним – слишком боязно было в неведении оставаться. Молельный дом оказался до отказа заполнен дайни. Здесь собралась вся Ветревка от мала до велика: косматые старики, горбатые старухи, усатые дядьки, женщины с малыми детьми – все были здесь. Лавки вынесли на улицу, чтобы места больше было, а сами уселись на полу, расстелив одеяла. У алтаря чадили свечи. Воск струйками оплывал с желтых башенок, образовывая внизу причудливые фигуры. Землепашцы молились молча, про себя. Только когда распахнулась дубовая дверь, и послышались тяжелые шаги, все дружно обернулись и с любопытством смотрели на незваных гостей. Жаром, сидевший у алтаря на пятках, расставив колени в стороны и сложив руки на груди, встал и двинулся на встречу зятю.

– Хорошо, что вы пришли. С севера двигается большое лихо, – начал шаман, но Дэйхен оборвал его властным жестом.

– Знаю, мы только что оттуда. Видели трупы животных – из них все жизненные соки выпили, а следом двигалась тьма. И не та, ночная, которая служит верным соратником всем охотникам, а другая, жуткая, чуждая, непроглядная. В одиночку мы с ней драться не решились – нас слишком мало, но вместе с вами мы смогли бы дать ей отпор.

– Отпор? Дэйхен, ты в своем уме? – с жаром возразил старик. – Мы – землепашцы, в жизни в руках оружие не держали. Мы не умеем сражаться. Да и как сражаться против тени? Она ведь бесплотна. Остается только уповать на богов. Мы собрались здесь, чтобы помолиться, быть может, они услышат десятки голосов слитых воедино и выручат нас. Здесь в освященном месте под их защитой мы переждем опасность. Присоединяйтесь и будете спасены вместе с нами!

Дэйхен скрипнул зубами от негодования.

– Никогда, старик, никогда не предлагай охотнику отсиживаться в красной хате, ожидая спасения. Это не наш путь. Мы примем бой и спасемся, наша отвага и наше оружие выручат нас, а не ваши молитвы!

– Нас ничего не спасет, – сказала Леси, выглядывая из-за спины отца.

Дэйхен схватил ее за плечи и хорошенько тряхнул.

– Что ты такое говоришь? – закричал он.

– Наше оружие бесполезно против тени, а молитвы… – она перевела взгляд на деда. – Никто их не слышит, а если и слышит, то не ответит. Боги не покидают Подземный город ночью.

Дэйхен выпучил глаза, силясь понять, откуда девочка все это взяла, а Жаром дрожал, как осиновый лист.

– Не смей терять надежды, слышишь?! – придя в себя, сказал ей отец.

– Она умерла!

Леси вырвалась из его рук и побежала по дороге к лесу. Скорее, пока не село солнце. Вот уже и топот слышен. Четверка поджарых лошадей несется к Священной поляне. Из ноздрей клубами валит пар, будто внутри горит настоящий огонь. Плащи всадников развиваются по ветру.

– Стойте! – изо всех сил закричала Леси и бросилась вслед за ними. – Остановитесь! Не бросайте нас!

Бежала, пока не упала от бессилия. А они даже не взглянули на нее. Продолжили свой путь, как будто не было ее, как будто она уже мертва. Леси свернулась клубочком на мерзлой земле и тихо плакала, пока ее не нашел отец.

– Идем, – ласково гладя ее пушистые светлые волосы, сказал он. – Если мы продержимся до утра, то боги землепашцев спасут нас.

Леси медленно кивнула и последовала за отцом.

Охотники плотно прикрыли ставни, заткнули все щели, забаррикадировали дверь. Собрали все оружие, что было в хозяйстве. Бейк и Мейр с луками и короткими мечами дежурили у двери, Вайспута затаилась на лавке у окна с заостренной на конце палкой и кинжалом у пояса, Дэйхен возле второго проверял, как его любимый рунный меч для охоты на демонов выходит из ножен. Лейф с Леси в центре спина к спине, каждый одинаково мрачный и испуганный. Дэйхен старался не смотреть на них, не думать, что они чувствуют, какое знание об этом новом демоне доступно им, что заставляет так сильно его бояться. Брат с сестрой одновременно вскинули головы и посмотрели на север. Донесся странный гул. Стены сруба заходили ходуном, с потолка посыпалась пыль и паутина.

«Начинается», – запоздало подумал Дэйхен.

В дом что-то ударило. Невидимый таран? Застучали ставни, готовые вот-вот сорваться с петель. А потом все смолкло.

«Не пробилось? Решило, что мы слишком крепкий орешек?»

Ответом послужил разнесшийся по всей Ветревке крик десятков голосов. А потом оборвался.

«Они умерли. А до рассвета еще так далеко».

Зловещую тишину нарушила Леси. Она судорожно пыталась сорвать что-то, висевшее у нее на шее, но потом вдруг остановилась и выпрямилась, будто кол проглотивши. Дом снова задрожал. Удар. Еще удар. Дверь разлетелась в щепки, вслед за ней отправились окна. Засвистели стрелы. С лязгом вылетели из ножен клинки.

– Пой, Леси, пой! – закричал Дэйхен.

И она запела, вкладывая в мелодию все накопившееся горе, отчаяние и страх. Она уже не молила ветер о помощи, не просила сражаться за нее, просто пела, ни о чем не думая, высвобождая все чувства, все эмоции, что были у нее внутри, растворяясь, забывая о боли, усталости, изнеможении, стараясь не видеть, как словно тряпичные куклы падали на пол близнецы, как палка бабушки переломилась пополам, и как черные щупальца овили ее тело, как замедлялись взмахи отцовского меча, как он из последних сил огрызался на атаки теней, и как шелковый шнур обмотался вокруг его горла.

Только Лейфа она не видела. Он крепко держал ее за руку, стоя за спиной, а другой крошил наступающие со всех сторон щупальца. Одно за другим, не останавливаясь до самого конца, пока его ладонь, наконец, не стала мертвецки холодной и не выпала из ее руки.

А Леси все пела. Теперь ее голос, казалось, жил отдельно от нее. Тело уже давно не слушалось, а высокая нота все звучала, звучала, не прерываясь. Но вот и она опала. Силы покинули тело девочки. Она рухнула рядом с Лейфом. Тени плотным кольцом сомкнулись над ее головой, наступая со всех сторон. Стало нестерпимо больно, а потом темно, и когда она уже чувствовала, как падает в бездну небытия, увидела вспышку, яркий росчерк на нестерпимо черном полотне.

«Светает», – была последняя мысль поющей.

Пылающие голубым светом мечи рассекли тень пополам, пронзили, разрушили, заставили отступить обратно на север, свернуть свои щупальца, затаившись на время у порождающей мрак червоточины на полюсе. Половицы скрипели под коваными подошвами высоких сапог.

– Ради чего мы так спешили, брат? – спросил светловолосый мужчина с прозрачными голубыми глазами, носком отпихивая от входа тело дайни. – Они все мертвы.

– А все из-за этого дурацкого запрета, – посетовал его спутник, такой же молодой, с волосами цвета воронового крыла и глубокими синими глазами. – Если бы не он, представь, сколько сел мы могли бы спасти.

– Это всего лишь дайни. Они рождаются и умирают, такова судьба смертных.

– Ты не понимаешь, их становится все меньше. Я постоянно натыкаюсь на мертвые поселения на севере.

– Тан, ты слишком много беспокоишься.

– А вы, кажется, не беспокоитесь совсем. Не станет дайни – некому будет нам поклоняться и мы канем в лету забвения.

– Этого никогда не будет.

– Посмотрим, Ар. Где-то здесь должна быть поющая, – темноволосый Тан неожиданно остановился у тела девочки и опустился на колени. – Гляди-ка, она еще жива.

Светловолосый выглянул из-за его плеча.

– Это ненадолго. Тень уже успела надорвать связь души с телом – видишь, какие у нее волосы седые стали? Видно, ей совсем недолго осталось.

– Жаль, она такая юная, – внимательно разглядывая ее кукольное личико, сказал Тан и засунул руку девочке под рубаху. Цепкие пальцы скользнули по ребрам и вонзились внутрь через кожу и кости. Мужчина закусил губу от напряжения, с силой поворачивая что-то в груди девочки.

– Тан, что ты делаешь? – встревожился его брат. – Отец будет сердиться.

– Пусть сердится, мне-то что? – безразлично ответил Тан, аккуратно отнимая руку от ребенка. С кончиков пальцев падали темные капли крови. – Я делаю то, что хочу. А сейчас я хочу, чтобы эта девочка выжила. Смотри, она приходит в себя!

Девочка слабо пошевелилась и открыла глаза, обвела взглядом лежавшие вокруг мертвые тела и мелко задрожала.

– Тише, им уже не поможешь, – ласково баюкая ее на руках, говорил Тан. Он чувствовал свою вину каждый раз, когда натыкался на разоренные тенями деревни, хоть и не знал, откуда явилась эта напасть. – Прости, мы не смогли прийти раньше.

Ар недовольно наблюдал, как брат возится со своей новой игрушкой. «И почему его все время тянет к этим смертным?» – про себя думал он.

– Как твое имя? – совершенно забыв об Аре, спросил Тан, убирая с лица девочки волосы. Она открыла рот, но оттуда не вылетело и звука. Девочка сникла.

– Потеряла голос? – нахмурился Тан. – После такого ужаса не удивительно. Не переживай, думаю, со временем он вернется. Просто надо подождать.

Девочка прижалась щекой к его рубашке из перьев и закрыла глаза. Он чувствовал, как бьется ее сердце, его собственное билось в унисон.

– Тан, ты еще долго собрался тут рассиживаться? Мне скучно, – нетерпеливо напомнил о себе Ар.

– Уже иду, – отозвался тот.

Коротко осмотрев дом, он нашел теплый тулупчик и сапоги для девочки, помог ей одеться, вынес на руках во двор и усадил в седло перед собой. Конь брата уже нетерпеливо стучал копытом о мерзлую землю. Наконец, всадники двинулись на юг, оставляя позади мертвое село. В воздухе медленно кружились первые снежинки. Начиналась зима.