Текст книги "Дама на асфальте и мужчина на газоне"

Автор книги: Светлана Далматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Светлана Далматова
Дама на асфальте и мужчина на газоне

«Все что сейчас кажется серьезным и

печалит, потом будет казаться смешным»

Вавилин Андрей Валерьевич

Дама на асфальте и мужчина на газоне

Дама на асфальте

Я не считала – сколько пьяных подняла, скольким вызвала скорую, да и не всех запомнила. А вот неблагодарные прямо таки лежат перед глазами.

Дама хрупкая, прилично одетая, лежала на животе, широко раздвинув свои стройные ножки, рядом валялся смартфон, чуть подальше – кошелек, еще дальше – часы.

Какая-то странная очередность предметов меня озадачила.

Я осторожно тронула даму за руку, похлопала по щеке, слава Господу, она была теплой.

– Вы меня слышите, вам плохо, вызвать скорую?

В ответ только посапывание, ну и флюиды – алкогольные.

Я вызвала Скорую помощь и стала ждать.

Скорая все не приезжала, а вот дама очухалась и попыталась встать.

– Лежите, лежите, – успокоила я ее. – Помощь, надеюсь, скоро прибудет.

– Ппоммоггитте мне, – чуть слышно подала голос еще более прильнувшая к асфальту дама.

– Вам обязательно помогут, не волнуйтесь.

– Нне наддо Сккорой, ннадо идти.

– Я приподняла ее – она оказалось на удивление легкой.

Дама повисла у меня на плече и скомандовала:

– Домой!

– А как же Скорая, ведь она приедет, – нерешительно промолвила я.

– Как приедет, так и уедет, – дама перестала заикаться и ее голос приобрел начальственные интонации.

Пришлось подчиниться, я собрала с асфальта ее пожитки, и мы двинулись в путь.

– Ведь я почему пью? – жалость, смешиваясь с кровью, вновь стала пьянить ее. – Обанкротились, пришлось закрыть предприятие, кругом долги.

Затем она глубоко вздохнула, поудобнее устроилась на мне и протянула:

– Тяжелоооо.

Я протащила ее по нескольким дворам и, наконец, мы вышли к ее дому.

Перед домом стоял, пошатываясь, молодой интересный мужчина.

– Где бутылка? – нетерпеливо, заждавшись, потребовал он.

– А я, – дама развела руки в разные стороны, благо я ее крепко держала за талию, – представляешь, упала.

– Примите, пожалуйста, вашу даму, – постаралась я передать ее с рук на руки.

Но мужчина даже не думал ее подхватывать.

Дама рухнула на асфальт, вновь разбросав в разные стороны свои прелестные ножки.

Сейчас она лежала на спине, рядом валялся смартфон, чуть подальше – кошелек, еще дальше – часы.

Мне было жаль своих трудов.

Мужчина на газоне

Он лежал на газоне. Темнело, ночью должно было подморозить.

Да и сейчас уже было неуютно в ботинках на тонкой подошве: холод медленно проникал внутрь и заставлял меня подпрыгивать на месте.

– Мужчина, вам плохо, вызвать Скорую? – обратилась я к нему с привычным вопросом.

– Да, плохо! – тихо согласился молодой мужчина, приоткрыв глаза, напоминающие звездную южную ночь, и вновь томно опустил густые черные ресницы. Одежда на нем была чистая, да и выглядел он в целом вполне комильфо. Видимо не так давно еще облюбовал улицу и не залежался на газонах, – подбирали.

Здесь подошла еще одна женщина, молодая, выгуливающая собаку. Мы вызвали Скорую. Ждать пришлось долго, я совсем замерзла, попыталась оставить охранять лежачего собаке и ее хозяйке, но последняя, дернув за ошейник пса, сильно заспешила и тут же растворилась в сгущающихся сумерках.

Вконец замерзнув, я наконец высмотрела подъезжающую к перекрестку Скорую. Из нее вышла крупная женщина в белом халате.

Я разочарованно уставилась на нее.

– Вы что, одна так и потащите? – спросила я.

– Так и потащу.

В это время мимо проходил мужчина, и я обратилась к нему за помощью, но он отмахнулся, тут же ускакав, можно сказать, галопом.

Так мы вдвоем: я – в чем душа теплится и она– пусть и покрупнее, вобрав в легкие побольше воздуха, чуть приподняв пьяного, поволокли его к машине Скорой помощи. Из машины вальяжно все же вышел шофер и помог его загрузить.

На следующий день, выходя из магазина «Лента», я подошла к скамейке, установленной в самом здании магазина, чтобы переложить продукты, на скамейке сидел молодой мужчина. Я присела рядом, повернулась к нему, пригляделась и узнала вчерашнего знакомца.

– А не вам ли я вчера Скорую вызывала? – нескромно поинтересовалась я.

– Нет, – уж слишком быстро и уверенно ответил мужчина, ничуть не удивившись моему вопросу.

– А почему вы домой не идете?

– Мой дом в Белоруссии.

Я поняла, что в своем любопытстве зашла уже слишком далеко, еще немного – и он попросится поселиться у меня.

Но сердце тревожилось и помнило «О всех усталых в чужом краю …».

Только ведь, оказав помощь человеку подняться однажды, делать это вторично бессмысленно, так как сам упавший себе уже не помощник.

Вот, думаю так, и сама себе не верю.

Толстяк на клумбе

Быстрым шагом я прошла мимо высокой клумбы – этакий круглый постамент из бетона, с цветником внутри, но осознав мельком увиденное, резко остановилась и вернулась обратно.

На клумбе, вдыхая аромат цветов и пребывая в нирване, лежал, мысленно обнимая склонившееся к нему небо своими коротенькими пухлыми ручками, толстяк. Рядом с клумбой стояли штиблеты, так аккуратненько, носочек к носочку, пяточка к пяточке, оставленные у ложа, не новенькие, но вполне пригодные к использованию по назначению.

Глаза толстяка были закрыты, крупное мясистое лицо раскраснелось под лучами жаркого летнего солнца, круглый живот, обтянутый еще довольно свежей белой рубашкой, в такт с его легким дыханием, равномерно то вздымался, то чуть опадал.

Меня озаботило то, что он, лежа на спине, не храпел, и я внимательно прислушалась к его дыханию, чтобы удостовериться – в сознании ли он. Но картина выглядела вполне мирной и запах алкоголя, который улавливался лишь на близком расстоянии, успокоил мой долг неравнодушной гражданки.

Ведь перед моими глазами так и остался висеть еще с советских времен лозунг: «Не проходите мимо», и мне гораздо проще все-же подойти, чем пройти мимо и мучиться после неблагородного поступка. Именно мое странное поведение привлекло внимание проходящих мимо людей, так как пьяного до меня никто не замечал.

И чтоб уж совсем не выглядеть идиоткой, я ретировалась. Зачем будить толстяка и возвращать в реальность, ведь ему вновь захочется выпить, а во сне он пребывает в райском саду.

Я прекрасно помнила, как попыталась помочь возлежащей на полянке пьяной тетке, которая, открыв свои налитые кровью, разбавленной с алкоголем, глаза, вдруг схватила меня за грудки, да с такой силой, особенно для человека, пребывающего в посталкогольном расслаблении, что я с трудом оторвала ее от себя, лишившись нескольких пуговиц на блузке, при этом пострадало и мое нижнее интимное белье.

Ладно хоть отделалась легким испугом.

Учудила, так учудила

Позвонила Софи и с вызовом, который был направлен, впрочем, самой себе, сообщила:

– Знаешь, что я сегодня учудила?

Прозвучало интригующе.

– И что ты сегодня учудила?

– Сидела на лавочке и болтала с бабкой, соседкой по дому, ей лет за восемьдесят. Разговор зашел о фильмах и артистах, вспоминали фильм «Бриллиантовая рука», в котором, по моему глубокому убеждению, играла Гурченко – жена артиста Ивашева.

– Ты хотела сказать – Светлана Светличная? – перебила я ее.

– Подожди ты, не перебивай! Именно Гурченко я и имела ввиду, на чем и настаивала. Бабулька же засомневалась, но фамилию актрисы не помнила. Завязался спор. Когда я вернулась домой, меня просто шарахнуло – я что, свихнулась – подхватила деменцию? До сих пор не могу успокоиться!

– Да забудь, отпусти себя. Мало ли что брякнешь, бывает и не такое.

– Да со мной такого сроду не бывало.

– Ты на себя наговариваешь, что не бывало, – здесь я сказала чистую правду, так как замечала за подругой много странностей даже в молодости, просто в молодые годы никто не делает столь трагических выводов, наблюдая чье-то абсурдное поведение.

Да и слишком углубляться в воспоминания не пришлось.

Года четыре назад забирала я ее из больницы, где ей меняли коленный сустав.

Сустав можно было еще и не менять, но Софи заранее записалась в очередь на бесплатную операцию, вот эта очередь и подошла. При этом, правила оказания бесплатных операционных услуг должны были измениться, Софи рисковать не хотела и согласилась на операцию. Я попыталась ее отговорить от преждевременной операции, ведь основная проблема ее – в лишнем весе и малой подвижности, а чтобы сустав прижился необходимо опять же больше двигаться и худеть. Но я давно поняла, что мои подруги слышат только себя. Дама она представительная – две меня, это по весу, и девять размеров разницы в одежде – звучит внушительно.

Тогда, в больнице, я попыталась спустить с кровати только одну ее ногу – не получилось. Я растерянно стояла, глядя на свои руки, и не зная, что предпринять. За мужчинами я безоговорочно признаю превосходство разве что в силовых упражнениях.

Да, столь объемные бедра сдвинуть мне не по силам!

– Ничего не получится, придется тебе встать с кровати самой, иначе ты меня раздавишь!

Кое-как подруга сдвинулась с мертвой точки и сползла с кровати. Здесь я уверенно сунула ей в руки костыли. Пакеты с вещами я прихватила с собой – это единственное, что я смогла поднять. Не спеша, мы доковыляли до лифтов.

Софи остановилась рядом со служебным лифтом.

– Это служебный лифт, нам дальше, видишь – целых три лифта для больных и посетителей.

– Я всегда пользуюсь этим.

– Зачем, тебе мало трех?

– Он мне больше нравится.

Тут же звякнуло, брякнуло, стукнуло, двери лифта распахнулись, и я увидела стоявших в глубине его двух женщин в белых халатах, подпиравших нижней частью туловища медицинскую каталку.

Я отошла в сторону, Софи же, намотав на костыли свое объемное тело, втиснулась в лифт. Дверь за ней, поколебавшись, все же закрылась и лифт медленно, неуверенно, тронулся вниз.

Я не искала сложных путей и спустилась на этаж ниже, к раздевалкам, на обычном лифте. Софи нигде не было, я обошла все помещения рядом, но подругу не нашла и вернулась обратно к лифтам. Прошло пять минут, десять, Софи не появилась. Ничего не понимая, я вновь призадумалась.

Наконец, откуда-то снизу поднялся лифт, из которого первыми показались костыли и за ними выплыла моя подруга.

– Ты где была? – поинтересовалась я, хотя самые смелые догадки атаковали мой мозг, а где-то под ложечкой уже клокотало нечто, пытаясь вырваться наружу. Не выдержав, я прыснула. Но Софи соблюдала скорбное молчание.

– Ты что, побывала в морге?

– Да, побывала, – вид у Софи был торжественный.

– Разве оттуда возвращаются? Следующий раз не будешь встревать в чужой лифт, то-то эти двое, в белых халатах, при виде тебя, штурмующую дверь лифта, онемели, видимо, первый раз созерцая больного, добровольно, на четырех ногах, спускающегося в морг.

Софи явно что-то там, под землей, увидела нелицеприятное, словно побывала на собственных похоронах: глазки потупила, губки поджала.

В гардеробе нас уже ждал ее приятель – сосед, которого она и другие одинокие соседки использовали как «мужа на час»: что-то прибить, отодвинуть, придвинуть. За что благодарили деньгами, иногда подкармливали, экономя. Мужчина, лет сорока, во внешности которого слегка, но все же угадывался синдром Дауна. Жил он с родителями, нигде не работал, да и правильно – «будет день, будет пища».

– Это Василий, – представила его мне подруга.

– Какая симпатичная девушка, – произнес Василий, уставившись на меня маслеными глазками.

Девушкой меня не называли лет тридцать.

– Василий, иди, вызывай и встречай такси, мы оденемся и выйдем, – остановила его порыв ко мне подруга.

Странноватый Василий нас покинул.

– Ты ему понравилась, – констатировала Софи.

– Он нормальный?

– Ну, не совсем. Недавно он потерял свою подругу, мою соседку Марью Николаевну. Она умерла на восемьдесят пятом году жизни. Марья Николаевна осталась после восьмидесяти лет одинокой, боялась ночью спать одна, он был очень к ней привязан.

– Это не та ли маленькая, скрюченная, которую я встретила на лестнице? Ну да, по отношению к ней, я конечно девушка, да и красавица. Вот некоторые и после восьмидесяти не остаются без мужчин. Для кого-то он «муж на час», а для Марьи Николаевны был на всю ночь.

Я не напомнила Софи об этом случае с лифтом, когда она призналась, что учудила, так как в молодости ее репертуар был гораздо круче. Сейчас она называла свое поведение малой шалостью, однако шалости бывают в детстве и молодости, а с возрастом они называются иначе.

Но я решила ее успокоить насчет деменции.

– Да по – сравнению с твоей забывчивостью, моя, почти двадцатилетней давности, выглядит полным идиотизмом. Начальником моим тогда был человек неадекватный, довел меня, своего заместителя, до бешенства. Я вышла с работы невменяемая, меня буквально трясло от негодования, и, с целью релакса, я отправилась в бассейн, где в течении минут сорока наяривала по дорожке туда-сюда. Выходя из бассейна я заметила, что ожидающие меня у лестницы шлепки, побывавшие в песках Египта и слегка пожелтевшие, заметно помолодели и вновь обрели былую белизну. Просунув свои ножки в шлепки, я отправилась по узкому коридорчику в душ, сняла купальник, намылила мочалку и … В это время дверь душевой со стороны бассейна открылась, и на пороге появилась девушка, которая, остановившись напротив меня, с возмущением уставилась на мои ноги.

– Вы одели мои шлепки! – ее глаза метали молнии.

– Почему ваши?

– Потому что это мои шлепки!

– А я и подумала – что это они такие белые? – растерянно произнесла я, сняв и протянув обувь девушке. – А где же мои?

– Не знаю, идите и ищите.

Как была с намыленной мочалкой в руке, так я и двинулась к бассейну.

И вот иду я по этому узкому коридорчику к бассейну и вижу как плывет девушка, поднимает на меня глаза и плывет дальше. А я понимаю, что у меня в руках намыленная мочалка, кто-то это видит и может решить, что я с приветом.

В конце коридорчика я, чисто автоматически, почему-то приседаю, оглядываю пространство вокруг бассейна и, увидев у стенки свои шлепки, протягиваю к ним руку, забираю и, поднявшись, возвращаюсь в душевую. Войдя в душевую, я застываю на месте, мой рот приоткрывается, глаза вываливаются из орбит.

Девушка выглядывает из душа, смотрит на меня и вновь возмущенно восклицает:

– Но это мои шлепки!

– Да, – я наконец обретаю голос. – Но я вышла голой!

Теперь девушка тоже замечает, что я без купальника, и ее лицо начинает напоминать мое. В это время со стороны бассейна дверь открывается и входит пухленькая блондинка, лет за сорок.

Она наблюдает немую сцену между нами и обращается к девушке:

– Катя, что-то случилось?

– Я вышла к бассейну голая, – потрясенно сообщаю ей я.

Женщина внимательно осматривает меня с ног до головы.

– Ну и что, вы можете себе это позволить! – легко и беспечно произносит она.

Я же пребывала в таком шоке от случившегося, что боялась выйти из душа в раздевалку – ведь меня видели идущей по коридору голой.

– Да, вот ты учудила, так учудила! – согласилась Софи.

– Думаю, женщина была права, – надо прощать себе мелкие глупости, если они не превратились в крупные. Ведь часто только мы знаем, что учудили, другие же могут подумать, что мы обнаглели, а сегодня этому никто не удивляется.

Как-то у меня был лишний билетик на премьеру в театр и я пригласила Софи, день был воскресный, встретились мы рано, до спектакля времени было достаточно и решили съездить на залив в Репино.

Погуляв у залива, зашли в буфет шикарного, по тем меркам, пансионата, выпили кофе с пирожным, и перед уходом посетили дамскую комнату, выходя из которой Софи заметила большое толстое оргстекло, оставленное кем-то у дверей туалетной комнаты, и вдохновилась.

– Мне необходимо это оргстекло, – уверенно и беспрекословно заявила она.

– Ты что, спятила, вообще-то это воровство.

– Не преувеличивай.

– Оно дорогое и на срок потянет, это не твои шуточки.

Но сдвинуть с этой мысли Софи оказалось невозможно.

Она расстегнула куртку, подняла стекло, прижала его к груди и животу и потребовала:

– Застегни.

На меня напал нервный хохот, меня буквально трясло в припадке, руки не слушались, Софи же соблюдала полное спокойствие. Подбородок ей пришлось задрать, так как стекло выглядывало спереди над воротником, я обмотала ей шею до самого рта шарфом.

Поддерживая снизу двумя руками тяжелое стекло, Софи с гордо поднятой головой миновала кордон у выходной двери элитного пансионата, на защите которого стояла высокая, крепко сложенная тетка. Чувствуя что-то неладное, она проводила нас внимательным подозрительным взглядом, но даже не сдвинулась с места, хотя именно мой нервический вид ее и насторожил. Я собрала все свое самообладание, подавляя рвущийся из моего нутра хохот, сознавая полнейший идиотизм нашего поведения. Если честно, мне хотелось чтобы нас остановили.

– Как ты пойдешь в театр с этим стеклом? – поинтересовалась я, уже зная ее ответ.

– Я и не пойду в театр.

Билеты были очень дорогими, спектакль привез московский театр. Мной пренебрегли, я была обижена и это стекло мне запомнилось.

Как-то я напомнила Софи этот идиотизм, но она даже не поняла моей обиды, возразив:

– Между прочим, это стекло мне послужило много лет.

Мы все разные, поэтому и интересны друг другу, по крайней мере, скучать не даем.

А кто не пьет

Та зима выдалась холодной. Дом, в котором я живу, – двенадцатиэтажная кирпичная точка. Достаточно двух дней приличного, за двадцать градусов, мороза, и температура в моей квартире падает до плюс двенадцати – тринадцати градусов. Долго дома не усидишь, лучше погулять и, согревшись на морозце, вернуться.

В тот вечер, возвращаясь домой после прогулки, я, как всегда, решила пройти через черный ход. Поднимаясь к уличной входной двери по ступенькам, я споткнулась о тело лежащего человека.

Это был опрятно одетый молодой человек, в меховой шапке, его черная бородка и усы покрылись инеем, и он был в стельку пьян. Чувствовалось, что пролежал он здесь уже не пять и не десять минут, а гораздо больше. Я попыталась его растормошить, но тщетно, кроме мычания – ничего членораздельного не услышала. Попыталась оттащить его в теплый коридор, но одновременно открыть, придерживая входную железную дверь, и протащить мужчину в предбанник, у меня не хватало сил.

Я устала и присела на корточки. Рядом с пьяным мужчиной валялся портфель. Если мужчина из нашего дома, то полицию или Скорую помощь вызывать не хотелось.

К моему счастью, я вскоре увидела подходящего к дому соседа с верхнего этажа.

– Что это вы здесь делаете? – удивленно уставился он на меня и лежащего плашмя мужчину.

– Вася, не задавайте глупых вопросов, лучше помогите спасти человека, давайте оттащим его в тепло.

– А кто это? – Вася все-таки задавал вопросы.

– Не знаю, может, вы его знаете?

– Нет, вероятно, он из другого дома.

– Не важно, он здесь замерзнет, потащили, – торопилась я.

Вася покрепче ухватил пьяного за плечи, я открыла электронным ключом дверь, кое-как мы втащили бедолагу в коридор.

Устроив пьяного рядом с батареей, мы обследовали его на предмет обморожений, – вроде подобрали вовремя.

В его портфеле нашли Рабочий документ с именем и фамилией. Мы решили разделить обязанности: Вася стал звонить своей жене, которая была в нашем доме общественницей и знала все и всех, но на звонки она не отвечала; я побежала за теплой подстилкой и горячим чаем.

Дома я вскипятила воду, заварила крепкий чай, остудила его, добавила сахар и налила в литровую банку.

Когда вновь спустилась к найденышу, освободила Васю, и он отправился к себе домой дожидаться прихода общественницы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Дама на асфальте и мужчина на газоне"