Текст книги "Демон перекрестка (СИ)"

Автор книги: Светлана Чистякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Если так выигрываются ваши войны – на фиг такие победы, – проворчал Кевин и замолчал, но молчание его было таким красноречивым, что Кассиэль на мгновение пожалел, что он бездушен.

* * *

На девятом месяце их совместного существования в одном теле, случилось непоправимое.

Настала очередь Кевина быть хозяином сосуда и Кассиэль отправился на Небеса, чтобы обсудить с Михаилом дальнейшие действия и скорректировать планы. На третий день своего отсутствия на земле, Кассиэль начал ощущать какую-то смутную тревогу, а потом и вовсе в зал, где они беседовали с Михаилом вошел Хранитель Кевина, приставленный к нему с рождения и попросил пойти с ним. Тревога переросла в тихую панику, когда он вышел следом за Хранителем и обнаружил за дверями Кевина, стоявшего рядом со Жнецом. Это означало только одно – Кевин умер.

Из рассказа Хранителя выяснилось, что глупый мальчишка настолько уверовал в свою неуязвимость, что на спор ввязался в игру под названием «Русская рулетка», забыв видимо, что Каса рядом не было.

Итог оказался плачевным – Кевин вышиб себе мозги, разнеся при этом полчерепа. И если вессель, Престол еще мог исцелить, потратив на это значительную часть своей энергии, то вернуть обратно соседа по подсознанию было не в его компетенции. Смерть звался Всадником не за красивые глаза – договориться с ним было практически невозможно. В результате – Кевин отправился в свой персональный рай, а Кассиэль стал полновластным хозяином сосуда.

С одной стороны это было даже хорошо, но с другой, Кассиэлю было жаль парня – он привык к нему и даже считал его своим другом.

После гибели Кевина, Кас впал в своего рода депрессию. И хотя среди людей, ангелов теперь было довольно много, он чувствовал себя одиноким.

Иногда с ним и вовсе случались моменты слабости, когда тоска наваливалась, и нестерпимо тянуло бросить все, улететь домой и предать забвению все то, чему он стал свидетелем на земле, все, что испытал, позволив ощущениям сосуда затуманить разум и поведать, что означает наслаждение или боль.

Он бы многое отдал, чтобы забыть, как смотрят на него дети – их невинность и чистота давали им истинное зрение, их не обмануть смертной оболочкой. Он никогда бы не пожелал изведать страха и горького отчаяния, что плескалось в людских глазах. В этом мире, в этих людях слишком много одиночества, страданий, звериной злобы и беспомощности. Они запутались, погрязли в ненависти и корысти, ибо в их сердцах не было веры. Лишь безысходность.

Иногда, сидя на крыше старого готического собора, он задумывался о мире, который вот-вот сгорит в огне Армагеддона – грязном, отравленном и захламленном, о войнах, голоде, пороках, безбожии и грехопадении. О людях, погрязших во лжи, насилии и злобе. О семьях, в которых брат войной идет на брата…

За что, во имя Господа, здесь стоило бороться? Что спасать? Здесь не было ничего, кроме боли.

И в ответ на предательские мысли приходили воспоминания: запах травы, шум загородной трассы, росток, пробивший раскаленный асфальт.

Чистый восторг в глазах детей, которые вдруг замечали его крылья.

Вкус дождя на пересохших губах и мальчишескую улыбку Кевина. Промозглый ветер в высоте над крышей храма, туман и сизые облака, ползущие от горизонта к горизонту, оранжевые всполохи заката и интимность прикосновенья.

Поцелуй. Жаркое касанье губ, ответное движение и дрожь, тепло дыхания.

Только ради этого и стоило драться и спасать этот непонятный и противоречивый мир.

* * *

Их было десять.

Шесть демонов и четверо ангелов – его братьев, перешедших на сторону Лилит. И среди них – Уриил. Его давний друг. Он стоял рядом с демоном, будто в насмешку нацепившим на себя шкуру священника. Демон обнимал ангела за талию, а тот и не думал отстраняться.

– Вы только гляньте, – глумливо ухмыльнулся Уриил, – глазам не верю! Кассиэль! Ты ли это?! Каким ветром тебя занесло в наши палестины? Нет, я, конечно, слышал, что на Земле объявился Престол, но мне даже в голову не приходило, что это именно ты. Не поверишь, я очень рад тебя видеть, друг! Азазель, знакомься – мой брат Кассиэль – багровый принц небесного королевства, бесстрашный предводитель ангелов мщения и прочее.

– А я тебя нет. Ты мне больше не друг, Уриил и тем более не брат, – брезгливо поморщился Кас, – только посмотри, во что ты превратился! Стоишь в обнимку с демоном и хоть бы что. Предатель! А ваша идея с восстанием Люцифера?! Как ты не понимаешь, он уничтожит планету вместе с её обитателями.

– Да мне плевать! И вообще – не надо тут строить из себя святую невинность. Ты прекрасно знаешь о моих предпочтениях. И я даже подозреваю, почему ты свел на нет наше с тобой общение. Боялся за свою нежную задницу. Кстати – правильно делал. Я всегда мечтал трахнуть тебя.

– Я бы тоже не отказался от такого, – промурлыкал Азазель, заходя Престолу за спину, – только посмотрите какая лапочка! У меня прямо святые мурашки по коже.

– Это всего лишь оболочка, дорогой, – притворно вздохнул Уриил, – видел бы ты его истинную сущность. Вот где мурашки! Кассиэль у нас один из самых красивых сыновей Господа. Можно сказать – лучшее его творение. Правда, Кас? После Люцифера, конечно. Помнишь его? Как он был силен! А как прекрасен! И за что же Отец отринул его? За что проклял и низвергнул с Небес в геенну огненную? За то, что Люцифер любил его больше всего на свете? За то, что взбунтовался, когда Он, создав людей, велел ангелам преклониться перед этими мелкими безволосыми обезьянами? Полюбить их сильнее, чем его. А когда Люцифер ответил, что не станет этого делать, что эти создания грешны и кровожадны, Отец приказал Михаилу заточить его в Аду. Вот скажи мне, Кас – разве это справедливое наказание, учитывая, что Люцифер был прав! Ты только взгляни, что шесть миллиардов этих гнусных созданий тут натворили!

Кассиэль смотрел на Уриила и думал – что это за времена такие настали, если высшие из ангелов, лучшие солдаты, те, кого он знал на протяжении тысячелетий, становятся врагами, готовыми убить? И убивают. А демоны подчас оказываются порядочнее сынов Господних…

– Ты решил провести для меня урок истории, Уриил? – Престол спокойно стоял, сложив руки на груди, – не трудись понапрасну. У меня хорошая память. И вся эта чушь про сочувствие дьяволу… Люцифер – сволочь вселенских масштабов. Он повел себя как неразумное дитя. «Ах, папочка меня обидел! Растопчу все его игрушки». Ты можешь защищать его сколько угодно. Но мы с тобой знаем правду. Отец любил его больше всех. Больше Михаила. Больше Гавриила. Больше меня… Стоило появиться еще одному ребенку, и он сорвался. Как же – людей полюбили больше чем его! Все это лишь подростковая истерика. И всего то, нужно было – вовремя повзрослеть.

Вокруг стояла гробовая тишина. Ангелы и демоны застыли как изваяния, слушая разговор двух бывших друзей, ставших непримиримыми врагами.

– В любом случае, у тебя есть выбор, Кассиэль, – Уриил свернул беседу на щекотливую тему, – ты же сам видишь – силы слишком не равны. Тебе не выстоять одному. Поэтому у меня к тебе предложение, переходи на нашу сторону. Лилит будет только рада заполучить в свои ряды Престола.

– Иди на хрен, Уриил, – едва сдерживая ярость, посоветовал Кас, – я не предатель. И я на их стороне.

– И кому ты предан, Кас? – Голос Уриила был переполнен ядом. – Людям? Этим жалким земляным червям? Или может быть Михаилу? Ты – игрок высшей лиги, Престол, и я не думаю, что ты позволишь ему командовать собой.

– Людям, Уриил. Людям.

– И ты готов умереть ради горстки насекомых? Почему?

– Потому что Отец был прав. Они, в самом деле, лучше нас.

– Они жалкие порочные недоноски!

– Порочные. Это верно. Но многие пытаются стать лучше. Раскаяться. А уж чего стоят некоторые их чувства! Преданность, самопожертвование, любовь, наконец! Да по сравнению с ними – мы ледяные статуи. Холодные. Бездушные. Прекрасные… К чему вся эта ледяная красота, если мы не может чувствовать даже малой толики того, что дано испытать им. Долгое время я тоже видел в черном, лишь черное, а в белом – белое. Зло во зле, добро в добре.

Но здесь, внизу, в этом сумбурном мире, слишком много красок и оттенков. И теперь я не уверен, что кровь, пролитая во имя высшей цели, белеет. Кровь красная всегда. Поэтому я в игре. И я на их стороне.

– Не вынуждай меня убивать тебя, брат.

– Никто нас ни к чему не принуждает. Мы сами выбираем свой путь. Ты выбрал его, – Кассиэль указал себе за спину, где по-прежнему стоял Азазель.

– Ты еще прекрасней, когда злишься, Кассиэль, – прошептал демон ему в ухо и неожиданно впился в его шею поцелуем, больше напоминающим укус.

От гнева и омерзения Престол начисто потерял над собой контроль.

…Он не помнил само сражение. В себя он пришел только тогда, когда вонзил свой клинок в горло Уриила. Он постоял с минуту, обозревая окрестности, сам поражаясь тому, что только что натворил.

Демонов распылило по округе. После них остался только прах – бурая влажная пыль диаметром в несколько метров. Четыре ангела, лежали пронзенные его клинком, отбрасывая тени изломанных крыльев.

Обессиленный, израненный, со сломанным крылом Кассиэль, почти теряя сознание, попытался переместиться в единственное знакомое ему укромное место – старый охотничий домик Кевина. Но последние силы оставили его – Престол рухнул у крыльца какой-то развалюхи и погрузился в спасительное беспамятство.

Глава 3

Тэми поставила на огонь чайник – самый обычный, нержавеющий чайник. С некоторых пор, она стала замечать за собой тягу к человеческим вещам и способам приготовления пищи. Когда вода закипела, заварила чай, уселась за стол и сомкнула на чашке пальцы.

И вдруг…

В окнах её хлипкого домика задребезжали стекла. Легкое звяканье стекол быстро сменилось жутким дребезгом – того и гляди лопнут или повылетают из рам.

Тэми вскочила и метнулась в крохотную прихожую. К звону присоединился и странный грохающе-рвущий звук, словно с домишки вот-вот снесет крышу вместе с чердаком. Вспышка, хлопок – лампочка в коридорчике разлетелась на осколки.

– Твою мать! – выругалась Тэми, прикрыв глаза руками. – Что это еще на хрен такое?!

В лихорадочных мыслях, пронеслись образы один краше другого: пьяный в доску Лекс не справился с управлением своей крупногабаритной тушей и сейчас вломится в дом, разнеся его в щепки.

Папенька решил навестить, чтобы устроить очередную промывку мозгов любимому чаду (достал!).

Придурошная Лилит открыла последний замок и Люцифер уже на свободе (только не это)!

Внутренне содрогаясь от навалившегося напряжения, Тэми рывком распахнула дверь… да так и застыла, зажав рот ладошкой.

Первым, что она увидела, была судорожно вцепившаяся в верхнюю ступеньку рука. Белая кисть, царапающая скрюченными пальцами каменный пол. Грязь – или кровь? – под ногтями. Черный пиджак, пакля слипшихся волос, потемневшие от боли глаза на лице, покрытом свежими ранами и окровавленном настолько, что оно тоже выглядело черным. А дальше…

– Какого…! – пробормотала Тэми, – замирая на полуслове, и испуганно таращась на пару огромных теней – вполне себе ощутимых, осязаемых теней, занимающих почти всю полянку перед крыльцом.

– Мамочка родная, – выдохнула демоница в прижатую к губам ладонь. – Ангел…

Затуманенный болью взгляд окончательно расфокусировался, и ангел рухнул лицом вниз прямо на каменные ступеньки. Голова врезалась в острый край с глухим звуком, и Тэми оставалось только надеяться, что череп не треснул и не раскололся надвое.

Демоница попятилась, брезгливо отдергивая ногу от крыльца. В голове завертелся целый рой мыслей: «Что делать? Кого звать на помощь? Как затащить его в дом? И надо ли вообще затаскивать? А если отец узнает… Да фиг с ним, с отцом!» Перед ней сейчас валялся полумертвый ангел! Небесное создание, которым она бредила с самого детства.

Но, неумолимо надвигающийся Апокалипсис, быстро развеял глупые детские грезы (ангелы оказались теми еще засранцами) и отношение Тэми к ним изменилось в худшую сторону.

– И что мне с тобой делать?

Тэми отчаянно огляделась, будто непроглядная ночь могла дать ей ответы сразу на все вопросы. Стало так пронзительно тихо, что Тэми расслышала слабый полустон-полувздох, слетевший с губ ангела, – и он вывел её из ступора.

«Так, сейчас же выкинуть все из головы, – приказала она себе. – Не время сводить счеты. Ему нужна помощь и ты окажешь её, абстрагировавшись от его личности, а что с ним делать, подумаешь после».

– Эй!

Ангел попытался встать на колени и тут же снова начал падать.

Позабыв о предосторожности, Тэми кинулась к нему и рухнула на колени рядом с ним. Ухватила за плечи уже заваливающегося набок ангела, дернула и приняла его вес на себя.

– Эй, ты чего? – ошарашено, пролепетала Тэми. – Ты ранен?

Что-то мокрое, горячее, привлекло внимание Тэми, и она замерла, обнимая ангела одной рукой, а другую, пытаясь втиснуть, между крепко прижатыми друг к другу телами. Пальцы окунулись в теплую, липкую влагу, ощупали ребра ангела – так и есть, рубашка насквозь промокла.

– Ты ранен?! Но это бред какой-то! Ты же ангел, Танатос тебя забери! Вас же невозможно убить!

В ответ лишь слабый шепот на выдохе. И что-то еще, какие-то слова заплетающимся языком – не разобрать.

– Громче, я не понимаю.

Ангел повторил.

– Это енохианский? – Тэми вцепилась в него крепче, боясь упасть, – ангел навалился на неё всем телом, того и гляди снова рухнет на землю, увлекая её за собой. Колени его больше не держали, руки плетьми обвисли вдоль тела, голова мотнулась, и мокрый от испарины лоб уткнулся Тэми между шеей и плечом. Стоп! Испарина? У ангела? Да что тут, в конце концов, происходит?! – Спокойно. Я ничего не поняла из твоего лепета, но это все ерунда. Сейчас я тебя уложу на кровать, осмотрю, а там разберемся. Слышишь?

Глухой стон в ответ – и тишина.

– Только сознание не теряй, – в отчаянии произнесла Тэми. – Не вздумай мне тут коньки отбросить, я же… что я с тобой делать-то буду? Как ты вообще тут оказался? Да скажи же хоть что-нибудь!

* * *

С трудом втащив в дом, Тэми, кое-как доволокла его до кровати и как можно осторожнее уложив, перевернула на спину.

– Кто ж тебя так? – пробормотала она лишь для того, чтобы не молчать. Тишина её угнетала. Неестественная, смертельная. Тэми вздрогнула, обернулась, будто ожидая увидеть матово-бледную, морщинистую физиономию Жнеца, явившегося за умершим. Или за ангелами приходит сам Всадник?

От этой мысли мороз прошел по коже, и Тэми поспешно вышвырнула ее из головы. Ангел не мог умереть. Только не от раны, нанесенной его сосуду! Тут же закралось подлое подозрение, что одним сосудом тут явно не обошлось, и Тэми грязно выругалась.

– Поговори со мной! – потребовала она.

Тишина.

– Эй… – Тэми растерянно моргнула, сообразив, что ангел каким-то необъяснимым образом, не шевелясь, отползает от стены к краю койки. – Эй, ты что де…

Тэми вскочила, потому что отчетливо ощутила, как что-то упирается в неё сбоку, спереди – везде. Что-то плотное, черное и непроглядное, словно густой поток чернил.

– Да что ж такое! – простонала Тэми.

Одно крыло развернулось вверх вдоль стены и почти сложилось пополам, упираясь в потолок, явно не умещаясь в тесноте. Второе бессильно расстелилось по полу.

– Следи за крыльями, – пробормотала Тэми севшим голосом. – Не распускай их, а-то мне к тебе не подступиться.

– Больно, – едва слышно шевельнулись запекшиеся губы.

– Еще бы, да на тебе живого места нет, – Тэми запнулась. В груди теснилась боль, мешая соображать, и ее тоже следовало запихнуть куда подальше. – Прошу тебя, подожми свое богатство, я должна тебя осмотреть.

– Н-не могу, – хрип.

– То есть как? Не пугай меня. Ты же ангел!

– Больно…

– Ладно, – Тэми нервно провела ладонью по волосам и шагнула ближе, наступая на тени от огромных маховых перьев. – Тогда терпи. Ничего, что я тебя немного потопчу?

– Н-ничего.

Тэми склонилась над несчастным – не разглядеть, как следует! Темнота разъедала контуры.

– Я сейчас, только свечи найду. – Тэми помчалась в соседнюю комнату, – ты мне тут электричество вырубил. – Я тебя не подпалю, если свечку зажгу? – спросила она, вернувшись с большой свечой в руке.

Ангел облизнул окровавленные губы. Закашлялся. Кровь выплеснулась изо рта и потекла по подбородку. Плохо, очень плохо.

Фитилек свечи тревожно вспыхнул и затрещал.

– Лежи смирно, – скомандовала Тэми и умчалась в кухню. Нашла большую миску, налила горячей воды из чайника, добавила туда несколько капель травяной настойки, которую нашла в навесном шкафчике, помешала, еще несколько капель, снова помешала. Сгребла с полки того же шкафа, пару баночек с мазью, несколько бинтов, пакет с ватой и вернулась в комнату. Густой запах грязи, крови и пота бил по ноздрям, и Тэми порадовалась, что она не человек, иначе её бы уже вырвало.

Довольно быстро, ей удалось разрезать отяжелевший промокший от крови пиджак и почерневшую рубашку. Лохмотья мокрой ткани полетели на пол. Решив заняться нижней частью тела позже, Тэми осмотрела ангела: сплошные кровоподтеки и раны, сквозь которые пробивалось белое сияние – засохшие дорожки крови, а поверх – свежие. В голове стучал тревожный молоточек: это невозможно вылечить, – а руки действовали сами собой, вымачивая бинты в дезинфицирующем растворе, отжимая невыносимо горячую воду, промакивая раны, стирая кровь, накладывая заживляющие мази, нащупывая сломанные кости, вправляя вывихнутые суставы.

– Терпи, – шептала Тэми, слушая болезненные стоны, кусая губы до крови и едва не воя от отчаяния. – Эй, ты меня слышишь?

Тишина в ответ. Только кровь, моментально пропитывающая бинты, шелест и подрагивание огромных крыльев.

Вдруг ангел вздрогнул. Конвульсивно выгнулся, и внутри у него медленно, начало разгораться белое сияние.

– Не смей уходить! – воскликнула Тэми. – Эй! Ты же ангел! Ты ослаб, но не настолько же! Ты все еще можешь восстановиться, так помоги мне!

Свет, лился из распахнутых глаз, изо рта, из ран…

– Нет! – заорала она. В груди разлился леденящий ужас. – Нет… не вздумай светиться! Я не смогу удержать тебя… настоящего! А-а-а! – Яркая вспышка резанула по глазам. – Хватит! Больно! Ты выжжешь мне глаза, это не честно, слышишь?

Ангельская сущность пробивала смертную оболочку, стремясь вырваться на свободу.

У постели материализовалась мрачная фигура Жнеца, с серпом в руке.

В глазах Тэми загорелся адский огонь, и она закричала:

– Не трогай его! Не смей его забирать!

– Тэми, – прошелестел тихий голос подручного смерти, – твой отец знает, чем ты тут занимаешься?

– Я сама разберусь с отцом. Только оставь его в покое!

Жнец укоризненно покачал головой, но отступил.

– Ты не даешь ему уйти. Отпусти его со мной.

– Нет! Я не отдам его ТЕБЕ. Никогда! Я восстановлю его сосуд. Он поправится и улетит отсюда сам. Домой! А пока он останется здесь. Он мой. Убирайся!

– Твой, говоришь? Ну что ж. Воля твоя, дочь Аластара. Он останется с тобой. И, будет заперт в своем вместилище. Тебе придется хорошенько потрудиться, чтобы вызволить его оттуда. Есть только один способ… но твой спасенный ангелочек вряд ли пойдет на это.

– Какой еще способ?

– Так я тебе все и рассказал! Ты всегда была умненькой, Тэми. Сама догадаешься.

Жнец уже собрался уходить, когда Тэми его окликнула:

– Погоди…

– Пардон? – Заинтересованно обернулся тот. – Ты уже передумала его спасать?

– Обойдешься. Скажи мне – кто он? Ты знаешь его имя?

– А ты спроси у своего папы. Его уже, наверняка, ищут. И ангелы и демоны. У тебя в руках кубок Стэнли, деточка. Так что не ошибись с победителем, когда будешь вручать его.

И Жнец исчез.

В ту же минуту сияние померкло, крылья забились, шелестя по доскам пола, стен и балкам потолка.

– Ты главное держись. Он ушел и теперь мы со всем справимся, – с истеричной уверенностью выдавила Тэми. – И ты обязательно улетишь… – Она взяла сухие холодные пальцы в свою ладонь и легонько сжала их.

Мутные воспаленные глаза ангела приоткрылись и с трудом сфокусировались на её лице, губы разомкнулись и с трудом прошептали:

– Спасибо…

– Да ладно, – перебила смущенная Тэми, и сжала пальцы чуть крепче, – хватит уже.

Её взгляд упал на его грудь. Раны уже не кровоточили и выглядели не так пугающе. Включился процесс регенерации? – С тобой теперь будет все в порядке?

– Теперь да.

Тэми кивнула, рассудив, что сейчас не лучшее время для расспросов. Ангел, был, еще слишком слаб, едва шевелил языком.

– Ну… ты полежи пока. А я пойду, осмотрюсь. Только не строй из себя героя и отдыхай. Я закрою тебя. Сюда никто не сможет войти, и ты будешь в безопасности.

Ангел не ответил.

Ангел… древнее, сильное, светлое существо, умеющее перемещаться мгновенно, находить любого без карт и наземных ориентиров, привыкшее карать и исполнять волю Того, о ком Тэми запрещено было даже думать. Что могла дать ему она – ничтожный демон, адское отродье. Ничего…

Глава 4

Тэми сидела у кровати и рассматривала, тонкий, изящный профиль ангела, когда тот открыл глаза.

– Ты как? – Спросила она. – Оклемался?

Ангел кивнул, пристально вглядываясь в её глаза.

– Значит меня спас демон, – тихо произнес он.

– А ты что расист? – хмыкнув, поинтересовалась она. – Расслабься. Я – добрый демон, ага. Если бы это было не так, ты давно бы уже висел на дыбе в аду, а не прохлаждался в моей постели. Мой отец называет меня недоразумением, а братья считают чокнутой.

– И кто же у нас папа?

– Папа у нас Аластар. Слышал о таком?

– Ну, это многое объясняет.

Тэми вопросительно приподняла бровь.

– Великий инквизитор Ада, вставший на сторону архангела. Довольно необычно, не находишь?

– Ай да брось. – Она махнула рукой. – Только кретины, вроде Лилит и её банды хотят восстания Люцифера. Нужно быть клиническим идиотом, чтобы добровольно положить голову на плаху. А мой отец никогда дураком не был. И вообще – в Аду полно противников этой долбаной войны. У нас и без неё забот хватало. К тому же разрушать Землю… это кощунство.

– Как тебя зовут, дочь Аластара?

– Я – Тэми. А ты кто?

Ангел несколько секунд поколебался, а затем изрек.

– Я – Кевин.

Ангел лукавил. Это было видно по глазам. Они почему – то поменяли цвет. Вначале они были дымчато-серыми, а когда ангел задумался стали ярко – синими. Видимо, сквозь оболочку проглядывала его настоящая сущность.

Тэми не стала спорить. Хочет называть себя Кевином – пожалуйста, раз ему так комфортней.

Они помолчали. Во время паузы, Тэми обратила внимание, что тени крыльев, которые вчера размахнулись во всю комнату, утром куда-то пропали.

Тэми решилась спросить:

– Кевин, скажи, твои крылья…

– Я их убрал. Спрятал. Вчера боль мешала сделать это, а сегодня мне гораздо лучше. Благодаря тебе. Ты спасла меня…

– Да ладно… – Тэми смущенно махнула рукой. – Послушай меня, Кевин. Я должна тебе кое-что рассказать. Вчера здесь был Жнец. Он приходил, чтобы увести тебя с собой. Я не дала ему это сделать и он… – Тэми замялась, не зная как продолжить…

– Что, он?

– Он наложил на тебя сигил. Мощное заклятье, которое заперло тебя в этом сосуде. А как снять печать, даже не обмолвился. Сказал, что я сама должна найти решение. Так что временно ты не сможешь выйти из своего вместилища и улететь домой.

– Но ты ведь найдешь выход, правда, Тэми? – Вкрадчиво спросил ангел.

– И это все? – удивленно спросила Тэми.

– Что – все?

– Ну, я думала, что ты разозлишься.

– Почему я должен злиться на свою спасительницу? – ангел устало прикрыл глаза. – К тому же, я уже довольно давно в этом теле. Так что успел привыкнуть. И несколько дней ничего не решат. Единственное о чем хочу попросить тебя – не говори пока отцу, что я здесь. Мне нужно набраться сил. А потом, мы вместе подумаем над проблемой.

Тэми согласно кивнула.

* * *

С того самого разговора, прошла неделя. Ангел быстро шел на поправку и уже на третий день полностью восстановил свое вместилище. Но чистая сила, исходящая от самой его сущности, которая поначалу врезалась в Тэми как приливная волна, заставляя её, инстинктивно избегать Кевина, чтобы избежать возможного вреда, почему – то стала ослабевать. И она не могла найти этому объяснения.

В пище ангел не нуждался и ухода особого не требовал. Так что Тэми была предоставлена самой себе, а Кевин, почти не выходил из своей комнаты. А когда выходил, Тэми чувствовала на себе его изучающий взгляд, пробирающий до ледяных мурашек. Как – то раз, вновь почувствовав на себе его пристальный взгляд, Тэми резко обернулась, и ей показалось, что ангел смотрит на неё с восхищением. Демоница тряхнула головой – такое действительно могло лишь показаться.

Но Тэми не ошиблась. Ангелу действительно нравилось смотреть на неё. Он пока еще сам толком не разобрался, что испытывает к ней кроме благодарности за свое спасение. С первого же дня, он распознал, что у Тэми нет соседки по подсознанию, а это значило, что она одна в своем вместилище. На его вопрос о том, где истинная хозяйка тела, демоница рассказала историю о коматознице, и Кассиэль её даже зауважал, за то, что она предпочитает использовать пустые сосуды, а не мучить людей.

Ему на удивление быстро удалось научиться воспринимать демоницу и её смертную оболочку как единое целое. Наверное, потому, что она была очень красива. Это была красота пантеры перед прыжком – грациозная, дикая, хищная и невероятно опасная. Вся её аристократически-педантичная собранность – уверенные движения, осанка, поворот головы, говорила о том, что в её истинной сущности текла кровь Аластара. Демона во всех смыслах неординарного, несмотря на его кровожадность и садизм, обладающего острым, как бритва умом, и умеющего просчитывать комбинации на сто ходов вперед.

Карие глаза Тэми, прятались за пушистыми ресницами. Красиво очерченные брови, тонкий, изящный профиль, нежные руки, высокая грудь, четкие, отточенные движения, чуть хрипловатый голос. Она была совершенна, если такое вообще можно сказать о демоне. Аромат её кожи – острый, яркий, будоражил кровь заставляя сердце биться быстрее, притягивал, дурманил сознание. Она была восхитительна настолько, что желание прикоснуться к ней временами становилось почти невыносимым.

Недавняя битва и ранения забрали у него много энергии, и Кассиэль чувствовал, что слабеет. Он все еще был силен, но сила эта была на уровне рядового Хранителя – мощь Престола таяла с каждым днем. Ему нужна была чистая светлая энергия, а взять её было негде. Сигил Жнеца, крепко спутал его, не давая возможности связаться, с братьями и он чувствовал себя пленником в теле Кевина. Да и присутствие рядом демона сказывалось. Несмотря на доброту, Тэми была темной, и существование рядом с ней не добавляло ангелу сил. С этим надо было что-то делать, иначе из могущественного Престола он превратится в свое жалкое подобие. С которым справится любой заштатный демоночек. Но для этого нужно было избавиться от оболочки. Чертов Жнец был прав, способ избавления от сосуда существовал. Быстрый, эффективный и единственный. И ангел знал о нем. Но он скорей бы откусил себе язык, чем попросил об этом Тэми. Не потому что она демон или ему было бы противно – нет. Просто развоплощение такого красивого тела – не самый лучший способ благодарности за спасение.

* * *

Однажды вечером, когда Тэми сидела на крыльце и смотрела на звезды, в тишине раздался рев мотоцикла.

Тэми вскочила с места и помчалась в комнату ангела.

– Это Лекс, – сообщила она Кевину, который сидел на кровати и прислушивался, – мой брат. Сиди тихо. Иначе, завтра же о тебе будет знать не только мой папа, но и весь ад. Он хоть и на нашей стороне, но балабол, каких мало.

Тэми моментально создала стену, быстро сняла джинсы и свитер, накинула халат и вышла на крыльцо.

К нему, оглушительно ревя мотором, подлетел огромный байк, на котором восседал Лекс, с головы до ног затянутый в кожу.

– Новый имидж, Лекс? – вместо приветствия поинтересовалась Тэми.

– Нравится? – самодовольно спросил демон, заглушив двигатель.

– Ничего так. Стильненько. А, ты чего приперся на ночь глядя?

– Не, ну нормально так брата встречают, – обиделся Лекс, – нет, чтобы в дом пригласить, чайком угостить…

– Угу, скажи еще в баньке попарить. Ты перечитал русского фольклора, братец. Я не одна. Так что извини.

– Развлекаешься?

– А ты что – против?

– Да нет, конечно. Я всегда – за! Только вот обидно. Кто-то с любовником в постели кувыркается, а кто-то пашет как проклятый, – обиженно произнес демон.

– Это ты про себя что ли? А что случилось то?

– А ты не в курсе как всегда. Я третьи сутки по округе мотаюсь. Запарился уже.

Тэми отрицательно помотала головой.

– У нас Престол пропал, – трагически прошептал Лекс.

– Чего – чего? И что, из – за какого-то стула поднялся такой кипеж?

– Какой еще на хрен стул! Идиотка! Престол – это ангел!

– Да что ты! – удивилась Тэми. – А почему это его так странно зовут?

– Престол, это чин такой у них. Ну, титул. Они стоят у самого трона Господня и все такое. Ангел из Высших – птица очень высокого полета. Кассиэль зовут. Ты случайно не встречала? – с надеждой спросил демон.

Тэми отрицательно помотала головой и, навострив уши, продолжила слушать.

– Тут милях в тридцати отсюда была драчка серьезная. Так вот этот Кассиэль, одним махом уложил десяток. Грохнул четверых ангелов, ну тех козлов, которые за Лилит. И шестерых демонов из банды Азазеля. И его самого до кучи. Представляешь?! Этот ангелок замочил Азика! Красава! За одно это, я лично готов ему ежедневно петь «Алиллуйя». А потом пропал. Михаил, ну это архангел который, носом землю роет. Папашка наш на ушах стоит. Лилит, говорят, вообще лично поисками занимается. Даже про печати на время позабыла. Как же – развеяли в прах её любовника! Куда деваться! Мрак, короче. И куда он мог запропаститься? А если он где-то раненый лежит? Представь, что будет, если Лилит и её прихвостни, доберутся до него раньше?

– А чего так волноваться то? Сам же сказал – он могучий рейнджер Господа. Азазеля вон порвал на британский флаг. Может и эту сучку Лилит прихлопнет. И будет всем счастье.

– Да хорошо бы кабы так, – тяжело вздохнул Лекс. – Но я тут с папиком на рандеву с Михаилом ходил, так тот сказал, что Кассиэль, мало того что на связь не выходит, так архангел его до кучи еще и почувствовать не может. У ангелов там какие-то свои примочки на этот счет, что-то там с энергией связано, я не особенно вникал. Так вот, Михаил не чувствует эту самую энергию. Иначе, они бы давно его нашли. Архангел сказал, есть подозрение, что его брата заперли в смертном сосуде. А это очень и очень плохо.

– Почему? – спросила Тэми, чувствуя, как от волнения вспотели ладони.

– Они не могут находиться в сосуде слишком долго. Сама их сущность – чистая энергия, которую нужно регулярно подпитывать. Так же, например как людям нужна пища. Если ангел долго находится вдали от своих сородичей или не может вернуться на Небеса, он слабеет. А если учитывать – сколько на Земле негатива, то даже самый могущественный из них может превратиться в беспомощное существо, и его можно будет брать голыми руками. Если бы у его вместилища был хозяин – человек, тело которого стало сосудом, еще можно было бы надеяться, что ангел подпитается его энергией. Но человек мертв и Кассиэль один в его тушке.