Текст книги "Фенимор. Наперегонки со смертью"

Автор книги: Светлана Балабанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Не смей трогать Елену…

– Говори, куда пошёл Одиночка? Где находится «Закрытая» колония? – теряя терпение, закричал Ворон

Взглянув на рассвирепевшее лицо врага, Санёк понял, что бандита молчанием не остановишь, и он примется за его друзей.

– Обещай, что никого не тронешь из «Первой», – жалобно простонал пленник.

– Когда я узнаю, где находится «Закрытая» колония, мне будет не до твоих друзей, – гадко улыбнулся Ворон.

– Верни мой ноутбук, – сдался парень.

– Сядешь за мой компьютер, сразу забудешь о своей жестянке. Отцепляй его, Филин.

Малеева привели в просторную комнату, большую часть которой занимали части всего лишь одного, но супермощного компьютера. Ассистенты Самойлова уже исследовали ноутбук Санька, вскрыли пароль и подготовили СОВУ к запуску. Ворон и Виолетта устроились на диване.

Филин дежурил у дверей.

– Перед тобой одна из лучших ЭВМ города, – не утерпел похвастаться Ворон. – Мы загрузили в неё твою программу и хотим увидеть систему в действии.

Санёк надеялся, что СОВА даст сбой. Но после запуска послушно всплыла заставка, от установленных на поверхности датчиков пришли сигналы, и на экране появились первые результаты. Компьютер Ворона обладал огромной памятью и работал намного быстрее допотопного аппарата Санька. СОВА установила связь с одним из уцелевших спутников, и на экране появилась карта европейской части России, разбитая на разноцветные квадраты.

– Ух ты, – не удержался Санёк. – Вот это мощность! Столько информации я не ожидал получить!

– Рассказывай, что ты видишь на мониторе, – приказал Ворон.

– Зелёные пятна – это зоны временного равновесия магнитного поля, – начал объяснение Санёк. – Те квадраты, что окрашены жёлтым, являются областями слабого магнитного возмущения, а в красных бушует всплеск. Туда лучше не соваться.

– А что означают диаграммы и бегущие цифры в правом углу?

– Это данные о составе атмосферы, показания температуры, влажности воздуха, давление.

– Да постой ты, не тарахти! – перебил Ворон Санька. – Давай вернёмся к магнитным полям. Ты понимаешь, что я имею в виду? Ответь на один, но важный вопрос. Где находится «Закрытая» колония?

– Парень собирается выдать фальшивую информацию, – предупредила Самойлова Виолетта, не сводившая глаз с Санька.

Ворон вскочил с дивана и набросился на Малеева.

– Эй, пацан, хватит дурить. Ты разве ещё не понял, что со мной шутки плохи? Ещё раз попытаешься меня одурачить и пожалеешь об этом.

– Твой экстрасенс ничего не понимает, – задыхаясь, хрипел Санёк.

– Не пудри мне мозги, дурень. Талант этой женщины уникален. Виолетта Бритина и её сын Антон – продукты одного из главных моих проектов. Если бы не катастрофа, неизвестно в какие дали завели бы меня исследования человеческого мозга.

– Значит, Бритт экстрасенс?

– Экстрасенс, телепат, какая тебе разница. Хватит болтать, займись лучше делом и не забывай, что твои мысли у меня под контролем.

Санёк вынужден был подчиниться силе.

– Прости, Фенимор, – прошептал Малеев и принялся набирать на клавиатуре команды.

– Вот в этой точке система засекла необычный сигнал. Санёк указал на фиолетовое пятно, от которого разбегались концентрические окружности.

– Что означает фиолетовый цвет? – строго спросил Ворон, и, нацепив очки, уставился на экран.

– Он означает, что мощность и природа сигнала программой не определены.

– Там не может находиться колония, которую я ищу,– разозлился Самойлов. – Разве ты не видишь, что точка, из которой распространяется сигнал, расположена в море?

– Мой ноутбук не показывал таких подробностей, – растерянно произнёс Санёк. – Я только определил примерное расстояние и направление, из которого шёл сигнал.

Малеев и сам удивился, что источник возмущения окружает водное пространство.

– Неужели СОВА ошиблась, и Фенимор направляется бог весть куда, – с горечью подумал парень.

– Виолетта, о чём он думает?

– Программист вспоминает своего друга Одиночку, – озвучила мысли Санька телепат.

– Куда отправился Фенимор? Где он сейчас находится? Говори!

– Где он сейчас находится, я не знаю, но он движется к точке, которую ваш компьютер указал на карте. Точных координат «Закрытой» колонии у него нет.

– Колония находится на острове? Подозрительно, хотя всё может быть, – задумался Ворон.

– Географическую карту я загружал в программу до дня Аида. Возможно, что после землетрясения на этом месте нет никакой воды, – предположил Малеев.

– Верно мыслишь, – улыбнулся Ворон. – Талантливых людей я ценю на вес золота, так что готовься к длительному сотрудничеству.

Санёк хотел возразить, но подумал, что любое сопротивление только усугубит его положение и решил подчиниться для вида, чтобы не злить врага.

Глава девятая

Воронья стая

Узнав координаты «Закрытой» колонии, Ворон начал готовиться к походу. Филин муштровал завербованных наёмников. Санёк следил за погодными аномалиями и с помощью системы СОВА учился прокладывать для армии Ворона оптимальный маршрут.

– Следи, чтобы во время перехода солдаты не попали под всплеск, – поучал программиста Самойлов.

– Верните мой ноутбук. В пути придётся каждый час мониторить обстановку, иначе не выбрать безопасный маршрут, – пробовал сопротивляться Санёк

– Ладно. Сделаем дело, получишь назад свою дребедень, – в ответ на возражения программиста рявкнул Ворон.

Когда сборы оказались завершены, облаченного в ВКМ Санька вывели на поверхность. На выходе из института Малеева встретил Бритт, который сменил на посту возле пленника свою мать.

– Здорово, Малеев, – весело поприветствовал Санька Антон. – Забирайся в автоход, едем на «Дачу».

Санёк молчал. Всем своим существом он ненавидел заманившего его в ловушку, прикинувшегося учёным, подлого человека, но понимал, что Бритта надо терпеть.

Во время поездки в логово наёмников, называемое бандитами между собой «Дачей» Бритт веселился и травил анекдоты. Санёк, рассматривал через стекло окрестности и боялся подумать что-нибудь лишнее, чтобы не подвести своих, оставшихся в «Первой» колонии друзей.

Армия Ворона базировалась на территории филиала НИИ №5, который располагался за городом в труднодоступном месте. Укрытый бетонной стеной и огороженный рядами колючей проволоки вместительный бункер оказался удобным прибежищем для завербованных Филином отморозков.

Автоход добрался до намеченной точки, и взору Малеева открылась впечатляющая картина. Из распахнутых ворот загородной резиденции Ворона, рыча и выбрасывая клубы гари, выползали покрытые бронёй автоходы. Санёк насчитал их пятнадцать штук. Из боевой башни каждого бронехода торчало дуло малокалиберной пушки или пулемёта. Последним из ворот выехал нагруженный тяжёлой цистерной трёхосный тягач.

– В цистерне перевозят запас горючего, – сообразил парень.

Вслед за техникой со двора вывалила галдящая толпа увешанных оружием наёмников. Облаченные в усовершенствованные комбинезоны бандиты выглядели устрашающе.

– Пятьдесят две вооружённые морды, – пересчитал Санёк.

Из-за леса вылетел лёгкомоторный автолёт, пронёсся над головами пригнувшихся солдат и, создав пыльный торнадо, опустился перед колонной техники на дорогу. Последними из бункера вышли Ворон и Филин.

Оглядев ряды построившихся бойцов, Самойлов начал напутственную речь.

– Солдаты, грядут великие времена! Сегодня мы отправляемся в поход, чтобы завоевать новые, обжитые людьми земли! Перед нашей воинской мощью падёт множество колоний. Их жителей мы возьмём под контроль и обложим данью.

– После окончания кампании захваченные богатства я щедро разделю между вами, но пока вы должны беспрекословно подчиняться мне, вашему победоносному командиру. Конечной точкой похода станет «Закрытая» колония. Это наш главный приз. Добыв его, я стану властелином мира, а вы самой доблестной армией мира! Рассаживайтесь по машинам, бойцы!

Бритт подвёл Санька к одному из бронеходов, на котором вместо пулемёта была установлена антенна и мощный параболический локатор. Оборудованный на базе микроавтобуса салон оказался удобнее того, в котором парень ехал на «Дачу».

– Видишь, как Самойлов заботится о тебе, а ты сопротивлялся, – упрекнул программиста Бритт.

Кроме Санька и Бритта в бронеходе находились два человека, лица которых скрывали маски с прорезями для глаз.

– Наёмники, – сообразил Малеев. – Но это лучше, чем тупорылые налётчики.

– Прекрати думать о побеге, не забудь, я читаю твои мысли, – предупредил Малеева Антон.

Бандиты привели двух специалистов из «Научки».

– Это твои помощники: инженер Михайлин и техник Семён, – объявил Бритт. – Так что берись за дело.

– Инженер Михайлин? – удивился Санёк.

Он с грустью посмотрел на худого старика с заплывшим глазом и обширным кровоподтеком на лице.

Теперь Малеев знал, как выглядит настоящий Михайлин. Он не был похож на того моложавого и энергичного человека, каким его представлял Санёк.

– Вижу, вам сильно досталось, – с сочувствием произнёс он.

– Не думал, Александр, что нам придётся встретиться при таких обстоятельствах, – дребезжащим тенорком ответил Михайлин. – Но всё равно я рад знакомству.

– Я тоже, профессор.

– Хватит болтать. Приступайте к работе, – прикрикнул на своих подопечных Бритт.

В задней части фургона для Малеева и его подчинённых бандиты соорудили рабочие места. Там же находились две привинченные к днищу скамейки и заставленный аппаратурой стол. Треснувший ноутбук Санька лежал в сторонке.

– Жду информацию, – послышался из рации голос Ворона. – Малеев, передавай данные о погоде и смотри, не вздумай хитрить.

– Распределяю обязанности, – ответил в микрофон Санёк.

– Семён, с помощью локатора ты будешь следить за внешними датчиками. СОВА проанализирует обстановку и укажет безопасное направление, а вы, уважаемый Илья Андреевич, выводите результаты на удалённый монитор.

– Пятьдесят километров на восток погода отличная, – доложил Санёк в микрофон.

Бронированная колонна сдвинулась с места, и через несколько секунд находившиеся в автолёте Ворон и Филин увидели на встроенных экранах модернизированных ВКМ обработанную СОВОЙ карту местности, окрашенную в разнообразные цвета.

Глава десятая

Землетрясение

– Виктор, очнись!

Видения покинули сознание Фенимора, и он вернулся в реальность. Одиночка вскочил на ноги, ещё не понимая что происходит, и уставился на чумазую, рыжую девчонку, посмевшую его разбудить.

– Что случилось? – встревожено спросил он.

– Ты кричал во сне, и я испугалась, – смутилась Марина.

– И сколько же я проспал?

– Четверть часа, не больше.

– Надо же так позорно вырубиться…

Фенимор огляделся. Город и холм обволакивала удивительная тишина, но что-то изменилось в природе. Горизонт затянули серые тучи, и Одиночка понял, что приближается всплеск.

– Марина, если собираемся выжить, нам стоит поторопиться. Найдёшь отсюда дорогу к монастырю?

– Успеем! Я знаю короткую тропу.

Шлепая разношенными туфлями и гремя болтавшимся на ноге обрывком цепи, Марина повела Одиночку вдоль обрыва по протоптанной каменистой дорожке.

– Осторожней, впереди крутой спуск, – предупредила девочка и скользнула за огромный валун.

– Я ещё и не такое видел, – похвастался Фенимор, но оценив крутизну открывшегося перед ним склона, оторопел.

Узкая тропинка вертикально спускалась вниз. Держаться было абсолютно не за что. Исключение составляли торчащие из глины камни да вбитые в землю короткие деревянные колышки. Поскользнувшись на осыпи, Фенимор охнул и, пытаясь задержать падение, присел на пятую точку.

– Не трусь. Ты же сам просил выбрать самый короткий путь, – насмешливо улыбнулась Марина.

Придерживаясь за валуны, и не обращая внимания на побрякивающее на щиколотке железо, девчонка ловко скользила вниз. Вертикальный спуск к подножью холма Виктору дался намного сложнее. Икры горели адским огнем, подошвы не находили опоры, а в спину, казалось, вогнали деревянный кол.

– Потерпи, немного осталось, – ободрила его Марина.

– Подожди, дай немного передохнуть, – взмолился Фенимор, добравшись до середины горы.

Он опёрся о ближайший камень, расслабил мышцы и попытался восстановить дыхание. Внезапно валун под ним задрожал, зашатался, и мощные подземные толчки сотрясли холм.

– Землетрясение, – безмятежным голосом сообщила Марина.

Фенимор поднял голову и взглянул на оставшийся позади отвесный склон. Нескольких толчков хватило для того, чтобы нависший над рекой земляной карниз начал рассыпаться в прах. Сначала сверху посыпались мелкие камни, затем покатились валуны.

Марина первой осознала надвигающуюся опасность и бросилась в сторону. Спотыкаясь и рискуя свалиться вниз, за ней устремился Фенимор. Прикрывая лицо от пыли и каменного дождя, он быстро потерял свою спутницу из вида.

– Эй, Виктор, давай ко мне! – услышал он сквозь мутную пелену.

Задыхаясь и кашляя, Фенимор рванулся на голос и провалился в пустоту. Мягкая подстилка смягчила падение. Приземлившись на кучу соломы, Одиночка вскочил и огляделся. Через отверстие, в которое он только что угодил, продолжал сыпаться мелкий щебень, но основная масса оползня летела мимо, к реке. Марина сидела в дальнем углу пещеры и рукавом защищала от пыли лицо.

– Где мы? – откашлявшись, спросил Одиночка.

– Эту убежище мы с подругой нашли пару лет назад. Убегали из монастыря и прятались здесь, чтобы не попадаться Ксении на глаза, – ответила Марина.

Пыль осела, и Фенимор заметил над головой девочки нацарапанный ножом растительный узор. Одиночка с первого взгляда узнал знакомые очертания ядовитых зелёных гроздей. Вырезанные на выскобленной глиняной стене щупальца таинственного растения, прозванного в народе «Зелёная смерть», угрожающе извивались, и спутать этот запоминающийся образ с другим было нельзя.

– Это ты вырезала?

– Нет. Подруга баловалась от скуки. Такое растение водится у нас за монастырской стеной.

Виктор вспомнил об отравленных ядовитыми миазмами бродягах, о полученном во время прощания с Еленой подарке, и рука сама потянулась к карману, где хранилась пробирка с зелёным ростком.

Так и не вынув из кармана склянку, Фенимор представил себе координатора железнодорожной колонии Елену и её напутственные, наполненные страстью слова.

– Держи зелёный росток поближе к сердцу. Никогда с ним не расставайся, и он не раз выручит тебя из беды!

Так сказала роковая блондинка и, крепко поцеловав на прощание, вручила Фенимору запечатанный пузырёк.

– Ты о чём-то задумался? Или тебе знакомо растение, которое изображено на стене? – заинтересовалась Марина.

– Не уверен, что видел, – покраснев, выкрутился Виктор и поспешил сменить тему. – Землетрясение прекратилось. Давай выбираться наружу, пока нас здесь окончательно не присыпало.

Пыль от оползня улеглась, и выбравшийся из укрытия, Одиночка увидел, что от вершины холма до берега реки тянется тёмный шлейф сошедшей с обрыва почвы.

– Если бы не пещера, эта земля стала бы нашей могилой, – вымолвил Фенимор.

– Ты спас меня, а я спасла тебя. Теперь мы друзья навеки, – улыбнулась Марина и подала Фенимору руку.

– Согласен, – ответил Одиночка и пожал маленькую, жёсткую ладошку.

Добравшись до родника, путники сделали привал. Сначала Марина жадно глотала воду, а затем бросилась в стылую реку и принялась смывать с себя засохшую грязь.

– Долго не бултыхайся. Вода холодная, простудишься.

– Не переживай, – весело отозвалась девочка, – иду уже.

Теперь её было не узнать. Измученный заморыш превратился в миловидную четырнадцатилетнюю барышню. Впечатление портил дырявый свитер да стоптанные до дыр башмаки. Фенимор набрал во флягу воды, и они продолжили путь.

Глава одиннадцатая

Морозный всплеск

Фенимор и Марина бежали к монастырю по проложенной рыбаками извилистой тропе. Продираясь сквозь жёсткую, болотную траву, они мечтали скорее добраться до человеческого жилья и обрести там кров и еду. Холодало. Воздух свежел с каждой минутой, а бивший в лицо северный ветер пробирал путников до костей. Пытаясь отвлечься от неприятных ощущений, Виктор принялся расспрашивать девочку о монастыре и живущих в нём людях. Разговор он начал издалека.

– Скажи, Марина, а другая дорога к вашей колонии существует?

– Зачем говоришь всякую ерунду. Раньше к нам асфальтированная трасса из города вела. Паломники, туристы из разных городов приезжали, а после землетрясения на асфальте образовались трещины, да и те заросли бурьяном.

Беседа, прерываемая порывами холодного ветра, поддерживалась с трудом. Прозвучавший удар церковного колокола оглушил Одиночку.

– Это у нас звонят. Колонистов сзывают на обед, – сообщила Марина.

– Как же так? Колокол бьёт, а колокольни нет? Я же видел, что от неё остались одни развалины.

– Так наши мужики колокольцы на подпорки подвесили. Славная получилась звонница.

– А что, если на звон колоколов сбегутся нехорошие люди. Таких повсюду хоть пруд пруди.

– Бандиты наш монастырь стороной обходят. Подобрались как-то налётчики к ограде, а во двор войти не посмели, гнева божьего убоялись. Ударил звонарь в набат, так они чуть с ума не сошли, принялись по земле кататься, а потом разбежались кто куда. С тех пор ходят слухи, что с дурными намерениями к нам соваться не стоит.

– Странно это, и на налётчиков не похоже, – стуча зубами от стужи, выдавил Виктор.

Из тучи, как из сита, посыпались мелкие крупинки дождя. Губы Марины посинели. Ветер леденил влажное после купания тело.

– Стой, подружка, надо тебя приодеть, – останавливаясь, произнёс Фенимор.

Он снял с себя ВКМ и передал Марине. Заледеневшая девочка нырнула в пятнистый мешок и скрылась в нём с головой. Виктору пришлось немало повозиться, чтобы с помощью ремешков подогнать костюм под её рост.

– А как же ты?

Марина с жалостью наблюдала, как ёжится под колючим ветром в тонком спортивном костюме Одиночка.

– Ничего, потерплю немного. Дай-ка мне свою левую руку.

Виктор постучал по встроенному в рукав монитору и включил обогрев ВКМ на полную мощность. Тот принялся доедать последний заряд батарей.

– Думаю, что аккумулятор до жилья дотянет, грейся.

Фенимор с завистью поглядел на раскрасневшееся личико девочки. Температура воздуха опустилась за нулевую отметку, и мелкий дождь превратился в ледяную вьюгу. Погода разгулялась не на шутку, а путникам предстояло преодолеть опасный и скользкий подъём.

В полном молчании они принялись карабкаться на крутизну. Мороз крепчал, порывы ветра сбивали с ног, а впереди оставалась самая опасная часть пути. Спасибо монахам, вырубившим в верхней части склона ступени. Прочная опора под ногами вселила веру в благополучный исход. Тропа вывела путников на вершину холма и упёрлась в покрытую облупившейся штукатуркой стену.

Фенимор рассчитывал увидеть старинные кованые ворота, но всё оказалось гораздо проще. В стене имелась почти неразличимая среди потрескавшейся штукатурки дубовая дверь.

Марина дёрнула за кольцо, и за стеной зазвенел колокольчик, на призыв которого откликнулись чьи-то тяжёлые шаги. В смотровом оконце мелькнула сивая борода.

– Кто там? – требовательно спросил пожилой, грубоватый голос.

– Это я, Марина Гордеева. Замёрзла, открывай скорее, дядя Пётр.

Дверь распахнулась, и перед закоченевшими путниками возник заросший бородой седоволосый монах, одетый в подшитую ватной подкладкой рясу. Из опавших рукавов его одежды выглядывал затёртый до дыр подрясник. Голову старика украшала шапочка из такого же, как ряса, поношенного сукна.

Вместо оружия сторож держал в руках вилы, которыми преградил бедолагам путь.

– Кто такие? – разглядывая разряженную в ВКМ Марину, строго спросил старик.

– Опусти свой трезубец, дядя Пётр. Меня ты знаешь, а человека, стоящего рядом со мной, зовут Виктор. Пусти нас в сторожку, дай погреться да поищи какую-нибудь накидку.

Пока Фенимор натягивал ВКМ, старик снял с вбитого в стену крюка своё тёплоё одеяние и передал Марине. Закутавшись в ватную мантию, Марина заулыбалась.

– Пошли, познакомлю тебя с земляками, – радушно предложила повеселевшая девочка.

Фенимор брёл по засыпанному снегом монастырскому двору. Сверкая впереди голыми пятками, Марина вела друга к видневшейся в отдалении полуразрушенной церкви. Когда-то храм Святой Троицы представлял собой величественное строение, состоящее из главного здания и двух, соединённых с ним приделов. Теперь о былом великолепии напоминали окрашенные охрой стены, да узорчатые наличники стрельчатых окон.

Разрушенный во время землетрясения позолоченный купол центрального молельного зала съехал набок и висел на стропилах, напоминая шляпку перезревшего гриба. Монахи не пережили катастрофы. Обвалившийся каменный свод прибил собравшихся на вечерню иноков после первого же толчка. В живых остался лишь отлучившийся по хозяйственной надобности звонарь Пётр.

Проходя мимо алтаря одного из приделов, Виктор заметил брешь, сквозь неровную кладку которой чернел покрытый инеем иконостас. Царские врата отошли от основы, лепное распятие раскрошилось, и бродячие собаки беспрепятственно забегали в молельный зал.

Нашарив глазами припорошённый снегом образ Спасителя, Фенимор поблагодарил Господа за благополучное избавление от людоедов. Дрожащему от холода Одиночке показалось, что Спаситель милостиво улыбнулся ему.

– Пошли быстрее, страсть как хочется есть, – окликнула замешкавшегося приятеля Марина.

На счастье выживших обитателей окрестных сёл, нижняя часть храма с колодцем, подклетями и подвалом не пострадала от землетрясения. Жизнь в храме продолжалась, и порыв ветра вместе со снегом принёс запах горящего очага и неподражаемый аромат пшеничной каши.

Установившийся в душе Виктора благостный настрой слегка подпортил вид разрушенной колокольни и спускавшееся к обрыву церковное кладбище. Старинные мраморные надгробья перемежались с простыми деревянными крестами, наспех вбитыми в присыпанную снегом землю.

Оглядев монастырский двор, Одиночка оценил прочную кровлю самодельной звонницы, красоту окружавшей церковь берёзовой рощи и остатки каких-то строений, видневшихся за ней. В целом, всё обозримое пространство представляло собой окружённый трёхметровой стеной пологий склон.

Поднявшись на крыльцо, Фенимор с удовлетворением отметил признаки близкого человеческого присутствия: приставленную к стене деревянную лестницу, забытую у входа метлу и висевший на крюке багор.

Глава двенадцатая

Вдова профессора Невского

Следуя за Мариной, Фенимор спустился из притвора на единственный жилой уровень и попал в бывший монастырский подвал. В спёртом воздухе тонувшего в темноте подземелья пахло лампадным маслом. По толстым каменным стенам метались тени от коптящих в стенных нишах лампад.

– Нет электричества, нет и вентиляции, – отметил про себя Фенимор, старавшийся не отставать от звеневшей перед ним цепью девочки. – Не понимаю, как здешние жители переносят всплески? А что они будут делать, если в атмосфере уменьшится кислород? Фантазируя дальше на эту тему, Виктор представлял себе хрипящих от удушья колонистов и вопли потерявшихся в темноте детей.

Мрачный коридор наконец-то закончился, и Одиночка попал в предназначенный для приёма пищи зал. Обеденное время подошло к концу, а ужин ещё не начался, и колонисты, пережидая трещавший за стенами мороз, коротали праздное время под щедрым светом парафиновых свечей.

В столовой собрались дети и взрослые. Склонив покрытую платком седую голову, какая-то женщина штопала протёртое до дыр бельё. Сидевшая рядом с ней молодая мать баюкала новорожденную малышку. Уединившиеся в углу мужчины резались в домино.

Внимание Фенимора привлекла нарядная роспись зала. На противоположной от входа стене позолотой поблёскивала старинная фреска. Проступившая сквозь облупившуюся краску штукатурка не могла затмить светлые лики архангелов Михаила и Гавриила, всегда готовых прийти на помощь людям. Один из человеческих заступников держал в руке меч, другой лилейный цветок.

Внезапно чувство тоскливого одиночества окутало Виктора. Он оглянулся и понял, что его проводницы рядом с ним нет. Фенимор остался с колонистами один на один. Селяне занимались своими делами, но поглядывали на чужака с подозрением и опаской.

– Почему они держатся настороже? – всматриваясь в хмурые и неподвижные крестьянские лица, соображал Одиночка.

В поведении местных жителей Виктор заметил фальшь, но не мог сообразить, что было не так. Чужака не гнали на мороз, не отказывали в приюте, но сочувствия или душевного тепла Одиночка не чувствовал. Сонная одурь текла по залу.

Не зная, что предпринять, Виктор присел на лавку и попытался угадать, куда шмыгнула непоседливая девчонка. Внезапно за стеной послышался знакомый, звенящий голосок. Скрытая занавесью дверь распахнулась, и из кухни потянуло свежим, только что вынутым из печи хлебом. Виктор уже несколько лет мечтал попробовать настоящий, пшеничный каравай. Ему мучительно хотелось вновь ощутить пленительный вкус печёного теста.

Из подсобного помещения выплыла миловидная женщина, повязанная цветастым платком, и поставила перед Фенимором миску грибного супа и накрытое полотенцем блюдо с горячим хлебом. Энергично работая ложкой, Виктор признал, что, несмотря на непонятную заторможенность, здешние жители не чураются добрых традиций и, прежде чем допросить незваного гостя, стараются его накормить.

Пироги и грибная похлебка вызвали сытость, которая тёплыми волнами разлилась по телу. Увидев, что Фенимор расправился с супом и отодвинул пустую миску, повариха подошла, чтобы забрать посуду.

– Мамаша, сколько я должен за прекрасный обед? – по обычаю «Первой» колонии вежливо спросил Одиночка.

– Сирого накорми и обогрей, так завещал Господь! – смутившись, пробормотала женщина.

Фенимор попытался её расспросить о местных обычаях, но повариха на все вопросы отвечала заученной фразой.

– По милости божией у нас живётся спокойно. Без распоряжения Ксении никто и шага не ступит. Начальница у нас добрая и мудрая, и все мы живём, как одна семья.

– Что же за человек, ваша Ксения? Я только о ней и слышу, – спросил удивлённый Фенимор.

– Хотите каши? – сделав вид, что не расслышала вопроса, предложила неразговорчивая повариха.

– Не откажусь, – промычал Одиночка, расстроенный тем, что разговор по душам не удался.

На столе появилась чаша с распаренной пшеничной крупой. Как только Фенимор прикончил второе, в столовую влетел узколицый, вертлявый человек в белых перчатках и обтягивающем фигуру чёрном фраке. Он выглядел нелепым, ряженым клоуном, лишь по недоразумению очутившимся среди монастырских стен. Появление незнакомца встревожило занимавшихся повседневными делами людей. В столовой установилась напряжённая тишина.

– Это ещё что за тип? – вытаращил глаза Фенимор. – Надо же, не идёт, а пишет, и парадный костюм умудрился сохранить. Артист что ли?

– Секретарь госпожи Ксении – Константин Гуров, – приподняв над головой цилиндр, представился клоун во фраке.

– Прохожий по кличке Фенимор, – в тон ему отозвался Одиночка.

– Госпожа Ксения приглашает вас на вечерний чай. К приёму следует хорошенько подготовиться: принять ванну, переодеться.

Следуя выработанной годами привычке, Одиночка принялся изучать непонятные повадки Гурова. Оружие артист с собой не носил и, судя по вихляющей походке, со спортом не был знаком.

– Откуда путь держите? Куда направляетесь? – подал реплику Гуров.

Его поблёскивающие чёрные глаза выражали неподдельное любопытство. Фенимор подумал, что зря придирается к хорошему человеку.

– Парень ни в чём не виноват, просто волею случая попал не в свою компанию и засиделся без дела.

Одиночка решил узнать, чем дышит колония из первых рук.

– Знаете, Гуров, я люблю путешествовать. Наблюдаю, как изменились пережившие катаклизм люди. А у вас интересно. Колокола звонят, душу радуют, бандиты обходят стороной. Вот возьму и напишу о вашей колонии книгу.

– Наше благоденствие, – это заслуга Ксении. Вот о ней и пишите, – с блаженным выражением на лице ответил Гуров.

По тону собеседника Фенимор понял, что секретарь готов выполнить любую прихоть хозяйки.

– Так кто же она, ваша волшебница Ксения? – спросил Одиночка вслух.

– Волшебница! Вот это вы верно подметили, – подхватил реплику Фенимора Гуров. – Редко, но появляются на свет красавицы, которыми восхищаются все мужчины. Некоторые женщины их осуждают, другие завидуют, но никто не остаётся равнодушным. Для меня Ксения – это властная и капризная, но могущественная фея. Боюсь беспокоить хозяйку по пустякам, может взорваться, как вулкан.

Глядя на раскрасневшееся лицо собеседника, Виктор понял, что Гурова терзают неразделённые страстные чувства.

– Сразу видно, что она столичная штучка, – подыграл собеседнику Фенимор.

– Да вы, батенька – экстрасенс, просто мысли читать умеете, – восхитился проницательностью Фенимора Гуров.

– Лучше расскажите, как вы оказалась в монастыре?

– Самым обыкновенным образом: приехали на экскурсию, но моя госпожа вам сама всё расскажет.

Гуров неожиданно сник, потерял интерес к беседе и, не прощаясь, вышел.

После обеда Фенимор забыл о трещавшем за стеной морозе, о тяготах предстоящего пути и с наслаждением попарился в наполненной горячей водой деревянной бадье. Виктору посчастливилось. Перед помывкой Марина вручила ему крохотный кусочек самодельного, пахнущего травами мыла, остатки которого Одиночка спрятал в рюкзак, где лежал его аккуратно свёрнутый ВКМ. Расслабившись в безопасности и на время забыв о терзающих сердце проблемах, Виктор сменил пропахший потом комбинезон на предложенные хозяевами хрустящие сатиновые штаны и льняную рубаху.

Строго в назначенный час явился Гуров и повёл гостя на приём к начальству.

В апартаментах Ксении не было ничего, что свидетельствовало бы о занимаемой женщиной беспокойной должности. В будуаре не было конторских счетов и скоросшивателей. В помещении не имелось даже самого примитивного письменного стола.

Обитель феи напоминала искусно организованный бедлам. В насыщенном благовониями ароматном воздухе порхали вырезанные из золочёной фольги бабочки, позвякивали серебристые колокольчики, сияли свечи. Перешагнув через порог, Фенимор потерялся в их бессмысленном и пёстром многообразии.

Подтолкнув гостя в спину, Гуров скрылся за дверью. Из глубины алькова послышался мелодичный, ласкающий душу голос.

– Не стесняйся, подойди ближе, герой.

Фенимор раздвинул пёструю мишуру и сделал несколько неуверенных шагов. На подушках под шёлковым балдахином возлежала женщина, слегка пережившая свой рассвет. Виктор отметил собранные в узел каштановые пряди, идеальный овал лица, точёный профиль, обведённые помадой губы и ранящий в сердце взмах крылатых ресниц!

Ксения уставилась на гостя обжигающим взглядом, и Одиночка понял, что видел раньше это лицо.

– Известная светская львица – Ксения Невская! Как она оказалась в этой глуши?

Пока Фенимор приходил в себя и оценивал соблазнительную форму обнажённого женского плечика, Ксения подняла руку и дёрнула за шнурок подвешенного над головой колокольчика. В комнату вошёл ожидающий приказаний хозяйки Гуров.