Текст книги "Фенимор. Наперегонки со смертью"

Автор книги: Светлана Балабанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Пряча за спиной Марину, Одиночка попятился к выходу.

– Не могу я тебя отпустить, ты же их всех убил, – растерянно залопотал Малой. – Они же были моей семьей…

– Вспомни, кто во время Всплеска спас тебе жизнь, так что кое-чем ты мне тоже обязан…

Пока Малой мялся и находился в нерешительности, Фенимор продвигался к выходу.

Добравшись до распахнутой настежь двери, он вытолкнул девочку в тоннель, перепрыгнул через валявшегося на пороге полковника и кинулся за Мариной следом.

– Стой, сволочь! – бросился в погоню Малой.

Прозвучал выстрел, но Одиночка не мог ответить. Обрез оказался пуст.

– Подпорки!

Фенимор, ударил ногой по хрупким столбам и, что есть мочи, кинулся к выходу. Небрежно сложенная конструкция пошатнулась, и бетонная плита рухнула вниз, накрыв собой последнего каннибала.

Глава пятая

Предчувствие

Миновав в запале несколько поднимающихся в гору улиц, Фенимор и Марина окончательно заблудились. Очередной переулок закончился тупиком, и беглецы оказались на краю высокого обрыва.

Сложенный из известковых плит холм, на склоне которого располагался город, омывала извилистая река, высокий берег которой частично обрушился от проливных дождей, а частично осыпался высушенный жарой и дующими во время всплесков ветрами. Сорвись случайный прохожий вниз, увечья от острых камней не избежать.

Виктор заглянул в развёрзшуюся под ногами бездну и увидел огибающую холм реку. Её подгоняемые ветром воды набегали на противоположный пологий берег и питали покрытую болотной травой низину.

– Привал, – объявил Одиночка и плюхнулся на пригорок.

Марина присела рядом. За последние двое суток Фенимор ничего не ел. От голода у него кружилась голова, от слабости подгибались колени. Взглянув на побледневшую физиономию и подёрнутые синевой веки девочки, Фенимор понял, что у его спутницы так же не осталось сил.

Бывшее когда-то румяным круглое личико осунулось. Нездоровая худоба очертила выступающие ребячьи скулы. Глаза ввалились и сверкали из впавших глазниц, как две налившиеся соком вишни. Грубо остриженные, рыжие волосы торчали, как иглы ощетинившегося дикобраза. Сквозь слой грязи и запекшуюся на лице кровь проглядывали веснушки, позолотившие короткий, вздернутый нос.

– Хорошо бы девчонку накормить. Пару дней она точно не ела, да и я не отказался бы перекусить, – подумал Фенимор.

Он порылся в рюкзаке, вынул засохший кусок пресной лепешки и протянул Марине.

– На вот, пожуй немного.

Пока девочка грызла хлеб, Одиночка прилёг на землю и уставился на плывущие по небу облака. В голове крутились подлые мысли о тщете надежд и призрачной реальности бытия.

До катастрофы Виктор любил поразмышлять о странных и не до конца понятных вещах. Устроившись в кресле во дворе своего дома, он позволял себе иногда побездельничать, понаблюдать за развешивающей для просушки бельё женой или полюбоваться играющими в песочнице детьми. Вот и сегодняшний редкий погожий денёк пришёлся для размышлений, как нельзя кстати. Напомнившее о минувшем семейном счастье ласковое солнце нежно поглаживало измученную всплесками землю.

Нависшую над холмом прозрачную тишину нарушил неуместный среди всеобщего запустения церковный набат.

– Бум, бум! – наполнил уши загустевший от небесной манны воздух.

– Треньк, треньк! – подпевали колоколу мелкие колокольцы.

Разгоняя тоску, над безжизненным пространством, над топкой извилистой рекой плыл торжественный колокольный перезвон. Странно было слышать в загаженном и утопленном в нечистотах городе ласкающие душу звуки.

– Господи! Спаси и сохрани! – запричитала Марина и принялась усердно крестить лоб.

Фенимор прислушался к её хриплому, прерывистому от излишнего усердия голосу.

– Отче наш! Да светится имя твоё… – бормотала спасённая им девочка.

Фенимор проследил за отрешённым взором Марины, но ничего интересного в том направлении не заметил. Когда колокола замолчали, и округу окутала тишина, Марина завершила молитву, уселась на корточки и натянула на колени растянутый донельзя свитер. Виктор невольно вспомнил о дочери. Ей было всего два года, когда он в последний раз видел малышку.

– Пожалуй, и не узнаю её сейчас. Даша, Андрейка, отзовитесь. Вы живы?

Одиночка встал, подошёл к обрыву и наперекор навеянной колокольным звоном надежде заорал что есть мочи:

– Как же ты допустил гибель созданного тобой мира, бог?

– Роптать грех, – назидательным тоном произнесла Марина и с укоризной взглянула на Одиночку.

– Откуда звучал набат? – строго поглядев на девочку, спросил Виктор.

– В монастыре Святой Троицы к обедне звонили.

– Почему ты мне не сказала, что поблизости от города есть монастырь, а в нём можно встретить живых людей? – сдерживая негодование, переспросил Фенимор.

Он взглянул в том направлении, куда указала Марина, но ничего необычного не увидел. Типичный среднерусский пейзаж. Холм, на котором находились путники, снижаясь, превращался в покрытую увядшей травой низину. Руины многоэтажных домов, сбегая с холма, мельчали и терялись среди заброшенных частных усадеб, за которыми тянулся бесцветный луг. Скользившая по нему река шуршала на мелководье галькой и, блеснув на прощание извилистым завитком, пропадала за соседним холмом.

Фенимор оглядел усыпанный желтоватыми камнями склон видневшейся за лугом возвышенности и не заметил ничего интересного, кроме нескольких пятен пробивающейся сквозь бесцветный сухостой зеленоватой растительности.

– Не туда смотришь! Бери выше!

Одиночка поднял глаза и различил на вершине холма развалины невнятных построек. Приглядевшись к заросшему сухостоем пейзажу, он не то чтобы разглядел, а скорее вычислил на гребне горы обвалившийся остов колокольни и поблескивающий обнажёнными балками церковный купол. Былое великолепие построек закрывала заросшая бурьяном стена.

– Так значит, ты монашка или послушница?

Марина отрицательно помотала головой.

– Деревенская я. Отец – тракторист, мать дояркой на ферме работала. Только в живых никого уже не осталось, а спасшиеся после землетрясения люди из нашей деревни перебрались жить в монастырь. Только его стены и уцелели среди всеобщей разрухи.

– И сколько же в вашей колонии человек?

– Пятьдесят, может, осталось.

– А остальные что, умерли от голода?

– Нет, просто погибли. Склоны холма крутые, берега коварной реки болотистые, а на охоту и рыбалку ходить всё равно надо.

Марина загрустила, вспоминая пропавших бесследно братьев.

– На поверхности сейчас не выжить, где же вы обитаете?

– В церковных подвалах места для всех хватает. Мужики нам печи слепили, вода свежая в колодце есть.

– А как на это смотрят монахи?

– Так во время землетрясения служба шла, монахов обвалившимся сводом и накрыло.

– А чем, кроме рыбы, питаются ваши люди? – продолжал расспрашивать Фенимор.

Его желудок терзал невыносимый голод.

– В кладовых имеется запас зерна, в березняке грибов пропасть. Парни раков да рыбу в реке ловят, а когда животину из леса притащат, тогда у нас пир.

– А как же ты оказалась в плену у людоедов?

– Ксения, она у нас главная, отправила меня с подругой в город, велела воск или свечей поискать…

На глаза Марины навернулись слезы, и она захлюпала носом, вспоминая ужас, пережитый в плену.

– Успокойся, девочка. Если ты спаслась от людоедов, дальше всё будет хорошо. А начальница она из вашей деревни?

– Ксения в общине чужая, но эта ведьма установила в монастыре такой порядок, что её даже старые деды боятся.

До колонии, где проживала Марина, идти оставалось не более часа, но, несмотря на режущую боль в желудке, Фенимор откладывал переход. Смутное беспокойство и не утихающий шум в голове лишили его уверенности и сил.

– Отправить девчонку домой одну, а самому продолжить дальнейший путь? – размышлял он, делая выбор. – Ох, до чего ж на душе противно.

Интуиция подсказывала Фенимору, что визит в «Монастырскую» колонию ничем хорошим для него не закончится. Кто или что угрожало Одиночке? Хотел бы он это знать.

– Помоги мне, – тихо царапнуло внутри. – Помоги, и я тебе пригожусь, – донёсся издалека знакомый мальчишеский голос.

Фенимор разозлился.

– Только очередного глюка ему и не хватало.

История с Мариной повторялась на новый лад. В прошлый раз таинственный голос не на долго задержал Одиночку, и он угодил на обед к каннибалам, и только чудо помогло остаться в живых.

Размышляя о божьем промысле и таинствах бытия, Виктор прикрыл глаза и тут же погрузился в глубокий сон. Он плыл среди мерцающих облаков. Внизу мелькали кварталы родного города. Непонятно как Одиночка очутился в железнодорожной колонии, откуда начался его нелёгкий путь. Но Виктор понимал, что вернулся домой не случайно. Не напрасно его занесла сюда неведомая судьба.

Озираясь по сторонам, он брёл по подземному уровню «Первой» и ничего не узнавал вокруг. Дорогу указывали навевающие печаль аварийные маячки. Очищающие воздух вентиляторы не работали, лампы дневного света потухли. Спёртым и затхлым казался воздух.

Внимание Виктора привлёк пробивающийся из-под двери с загадочной надписью «П.С.№2» электрический свет. Проникнув сквозь хилое дощатое заграждение, Фенимор оказался в загроможденной компьютерами и прочим полезным хламом комнате. Обстановка напоминала что-то родное, много раз виденное, наполнявшее сердце щемящей тоской.

– Помоги мне, – прозвучал в ушах полный ужаса мальчишеский голос, и Фёнимор увидел Санька.

Опустив голову на сложенные на клавиатуре руки, перед монитором дремал программист Александр Малеев, которого жители «Первой» называли просто – Санёк.

Фенимор бросился к названому брату и попытался окликнуть его, но слова почему-то застряли в горле. Одиночка потянулся к парню рукой, но она провалилась в пустоту.

Глава шестая

Кто такой Санёк Малеев?

Санёк слыл хорошим человеком. Умный и честный, дружелюбный и порядочный, – таким воспитали сына родители. И лишь одна черта, из-за которой порой возникали проблемы, не давала Саньку покоя.

Не раз достигнуть поставленной цели мешали его робость и нерешительность. Но парень боролся с недостатками. Малеев мечтал стать полезным для общества человеком и делал для этого всё возможное. Вместо шатаний по клубам и вечеринкам он проводил время наедине с компьютером, но не играл в игры и не сидел в чатах, а работал над созданием хитрых аналитических программ.

Вот и теперь, когда рухнул привычный мир, Санёк трудился над новым детищем. Система Обнаружения Внешних Аномалий (СОВА) уже дала первые результаты. Программа уловила посланный издалека таинственный сигнал. Такой мощной энергетикой могла обладать только «Закрытая» колония. Это открытие оказалось самым важным за всё время проживания программиста в железнодорожной колонии.

Фенимор тоже считал, что обнаруженный системой мощный электромагнитный импульс может исходить только от защитного поля правительственной колонии. Он предполагал, что именно там находятся его спасённые дети, поэтому попросил друга хранить информацию в секрете. Бандит Ворон в погоне за несметными сокровищами пытался выведать координаты «Закрытой» колонии и угрожал жителям «Первой» расправой, но Санёк держал язык за зубами. Так бы и продолжалось, если бы не одно трагическое событие.

– Малеев, ты на месте?

Из коридора донёсся грубоватый мужской голос. Дверь в лабораторию «П.С.№2» распахнулась, и в помещение вошёл один из охранников железнодорожной колонии по кличке Леший. Санёк оторвал голову от клавиатуры и посмотрел на Лешего сонными глазами.

– Чёрт, что-то я так утомился, что заснул за столом. Ты чего пришёл, Лёха? Что там ещё у тебя?

– К тебе явились какие-то подозрительные типы, – поторопился предупредить Санька охранник.

Он хотел добавить ещё кое-что, но не успел.

Оттолкнув Лешего, в комнату ворвался юркий молодой человек с длинными, гладко зачёсанными тёмными волосами и тщательно выскобленным пушком на смуглом лице.

Юноша, одетый в комбинезон разведчика, окинул скромную обстановку лаборатории проницательным взглядом и уставился на Санька.

– Так вот где работает знаменитый программист Александр Малеев! – с пафосом произнёс незнакомец и протянул Саньку узкую, холёную руку.

– Привет, – произнес Малеев и вежливо ответил на рукопожатие.

– Меня зовут Антон Бритин, можешь называть меня просто Бритт. Помнишь, как мы общались по рации пару недель назад?

– Что-то не припоминаю, – начал оправдываться Санёк.

– Да ладно, какие между коллегами счёты, – перебил бормочущего оправдания программиста Бритт. – Теперь, коллега, мы будем работать вместе, так что успеем обменяться воспоминаниями.

Вальяжно расставив ноги, Бритин расположился на диване, служившим постелью Саньку.

– Постой, – растерялся Малеев. – Что значит – работать вместе?

– В НИИ №5, где я изучаю всплески, все знают о разработках Малеева, – начал объяснять Антон.

– Мне, конечно, приятна известность, но я только в начале пути, – смутился зардевшийся Санёк.

Бритт резво вскочил с дивана и обнял программиста за плечи.

– Скажу по секрету, я тоже занимаюсь изучением всплесков и многого добился в этой сфере, но рядом со мной ты просто талант. Непризнанный гений – так называют Малеева у нас! Так что перебирайся к нам в институт. Вместе мы таких дел наворочаем!

– Но мне и здесь работается неплохо.

– Ай, хватит тебе заливать. Представь, сколько маститых учёных ждут, не дождутся твоего приезда, так что пакуй чемодан и собирайся в дорогу.

От неожиданного и энергичного натиска Санёк просто оторопел. Он с сомнением посмотрел на Бритта и попытался представить коллегу в лабораторном халате, а не в боевом комбинезоне разведчика, но ничего путного у него не получилось. ВКМ сидел на Антоне, словно вторая кожа и был ему явно к лицу. Санька смутил и тот факт, что будущий коллега имел кличку Бритт. Кличками в городе пользовались только разведчики, бандиты и одиночки.

– Что-то не так? – спросил гость, заметив, как внимательно рассматривает его Санёк. – Решил, что я не похож на настоящего учёного? Что же, отчасти ты прав. Большую часть времени я провожу на поверхности, собираю информацию, устанавливаю датчики. Собирайся быстрее, профессор Михайлин тебя ждёт.

– Профессор Михайлин? – с волнением переспросил Санёк.

– Ну да, – без колебаний ответил Бритт. – Ты будешь работать в его команде.

Санёк давно мечтал стать помощником великого человека. Приглашение Бритина давало ему этот шанс, но покидать родную колонию почему-то не хотелось.

– Михайлин находится на пути к величайшему открытию, которое перевернёт наш долбанный мир. Поставит его с головы на ноги, как было до катастрофы. Без тебя он не справится.

– О чём ты говоришь? – оживился Санёк.

– Не всё сразу. Попадёшь в НИИ №5, и всё узнаешь, – чувствуя, что одержал победу, ответил Бритт.

– Я готов, едем, – уверенно произнёс Санёк.

Глава седьмая

Переезд

Намёки Бритта на величайшее открытие века заинтриговали Санька. Ради того, чтобы стать членом команды Михайлина, стоило перебраться на новое место. В предвкушении грандиозных перемен Александра Малеева била дрожь, но смутные сомнения мешали испытывать настоящую радость.

– Ты опять завис? – заметив, что Санёк застыл в нерешительности, раздражённо прикрикнул Бритт.

– Не знаю с чего начать. Всё случилось так неожиданно.

– Тогда слушай меня. Собирай флешки, диски, записи. Бери с собой всё, – принялся командовать Бритт. – Прихвати ноутбук и вынь из системного блока винчестер. Когда доберёмся до лаборатории, профессор выдаст тебе новый компьютер и подключит технику к сети.

– Ладно, – вздохнул Санёк и принялся собирать вещи.

– А ты что над душой стоишь? – накинулся Бритт на Лешего. – Возвращайся на проходную и предупреди моих ребят, что мы с Саньком скоро будем.

– Угу, – пробурчал охранник и вышел из комнаты.

– Коллега, тебе помочь? – выпроводив Лешего, предложил Антон, и, не дожидаясь ответа, ринулся к рабочему столу Санька. Холёные пальцы Бритта забегали по клавиатуре. Программист опешил от наглости будущего коллеги. Он попробовал заглянуть Бритту через плечо, но монитор моргнул и погас.

– Всё, теперь можно извлекать жёсткий диск.

Бритт достал из кармана отвертку и принялся вскрывать системный блок. Возмущённый Санёк отпихнул гостя в сторону.

– Дай-ка я сам. Он у меня капризный, током ударить может.

– Хорошо, только поторопись, нам нужно засветло добраться до реки и до темноты переправиться на другой берег. Дальше поедем на автоходе.

Санёк чуть не выронил из рук отвертку.

– То есть как? Ты собираешься идти к реке пешком?

Только сейчас программист осознал, что ему предстоит покинуть убежище и выйти на открытое пространство. До сих пор на длительные прогулки по городу решались только самые опытные разведчики. После катастрофы Малеев ни разу не покидал территорию колонии, поэтому предложение Бритта показалось ему совершенным безумием.

– Послушай, Бритт, У меня и специальной одежды нет!

– Не дрейфь, – успокоил его Антон. – Я прихватил запасной комбинезон.

– Может, ну его этот переезд? После катастрофы я на поверхности ни разу не был, – продолжал сопротивляться Санёк.

– Всё будет хорошо, – успокоил его собеседник, и неожиданно изменил тон. – Смотри мне в глаза!

Казалось, что до этого юноша носил маску, а сняв её, стал самим собой. Дружелюбная болтовня превратилась в чёткую командирскую речь. Зрачки у Антона расширились и замерцали зелёным светом. Взглянув собеседнику в глаза, Санёк почувствовал лёгкое головокружение. Ему показалось, что в голове распахнулась таинственная дверь, и кто-то очень могущественный и страшный начал проветривать помещение.

Очнувшись, Малеев почувствовал, что на душе стало невероятно спокойно. Сомнения и страх улетучились, и парень уверился, что стоявший рядом с ним человек не оставит его в беде. Теперь программиста занимала только одна мысль, поскорее встретиться с профессором Михайлиным и приняться за работу.

Спустя полчаса облаченный в подаренный Бриттом комбинезон Александр Малеев прощался с друзьями. Его провожало свободное от работы население колонии. Не было только старосты, который, сославшись на занятость, не пожелал выходить из кабинета.

К программисту подошла Елена, его лучший друг и координатор железнодорожной колонии.

– Послушай, Сашок, ты точно уверен, что хочешь переселиться в институт? – спросила белокурая девушка, с тревогой заглядывая парню в глаза.

– Да, я решил, что там от меня будет больше пользы.

– Прости, но у меня плохое предчувствие. Да и выглядишь ты неважно. Глаза красные и руки дрожат.

– Не переживай, сестричка. Я просто не выспался, – успокоил Елену Санёк. – Как окажусь на месте, сразу свяжусь с тобой.

Елена обняла Санька и похлопала по спине.

– Ладно, удачи, но не забывай держать язык за зубами. Ты понимаешь, о чём я?

Парень чмокнул девушку в щёку.

– Эй, голубки, – вмешался Бритт. – Хорош миловаться, автоход ждать не будет.

Елена отошла в сторону, после чего группа, состоящая из Малеева, Бритта и четырех сопровождающих их охранников, покинула «Первую» колонию и вышла на площадь

Скоро от волнения, охватившего Санька в первые минуты пребывания на свежем воздухе, не осталось следа, зато природное любопытство заставляло парня часто останавливаться и разглядывать угрюмые окрестности.

Бритт покрикивал на подопечного и уговаривал его двигаться быстрее. Сопровождающие юнцов вооруженные до зубов головорезы придавали процессии уверенность. Шагая по городу с эскортом, программист упивался собственной значительностью.

Погода благоприятствовала быстрому продвижению отряда. Спустя всего несколько часов путешественники добрались до реки, переправились на противоположный берег и забрались в поджидающий их транспорт. Двигатель автохода заурчал и помчался, приближая Александра Малеева к важной работе, которая должна была перевернуть мир с головы и поставить его на ноги.

– Долго нам ехать? – ёрзая на жёстком сиденье, теребил Антона Санёк.

– Ещё полчаса, и будем на месте, – успокаивал беспокойного попутчика Бритт.

Территория НИИ №5 располагалась на обширном пустыре рядом с закрытым властями кладбищем. До катастрофы институт и центральную частью города соединяло четырехполосное асфальтовое шоссе, но после землетрясения новая, только что сданная в эксплуатацию дорога превратилась в перепаханное толчками и засыпанное развороченными глыбами поле.

Тянувшаяся на десятки километров глубокая трещина разделила город и старое кладбище на две неравные части. Поэтому, чтобы попасть в НИИ №5, автоходу пришлось сделать порядочный крюк.

До катастрофы коллектив института занимался разработкой и производством различных милитаристских гаджетов, поэтому захвативший в нём власть Самойлов мог оказывать давление на все колонии города и теперь тянул свои щупальца за пределы области.

Малочисленные патрули «Центральной» не могли уследить за всеми манипуляциями руководства колонии, поэтому в НИИ №5 беспрепятственно проникали различные перекупщики оружия и прочие сомнительные типы. В новеньких ВКМ, с винтовками, снабжёнными лазерными прицелами, щеголяли не только разведчики колоний, но и наводнившие город наёмники и налётчики.

Подкатив к проходной с ветерком, Санёк собственными глазами убедился, что всё, что рассказывал ему Фенимор про свои последние приключения, оказалось правдой. Ворот с колючей проволокой и охранявших доступ на территорию института солдат вокруг округлого, вросшего в землю огромного бункера не наблюдалось. За территорией института и пустырём следили видеокамеры и установленные на куполе колонии пулемёты.

– Предъяви документ, – обратился через динамик к Бритину скрывающийся за укреплённой дверью охранник.

Антон развернул пропуск и поднёс его к считывающему устройству. Бронированная плита отъехала в сторону, и прибывшие очутились в карантинной камере. Один из дежуривших на контрольном пункте солдат приказал Малееву снять ВКМ, второй обследовал его вещи сканером. Бритин не собирался разоблачаться и проходить контроль. Вместо этого он набрал на телефоне известный ему номер.

Через несколько минут взъерошенный и возбуждённый кардинальной переменой в жизни, Санёк услышал гул поднимающегося из подземелья лифта. Внутренние двери контрольного пункта распахнулись, и в помещение вошла похожая на Бритина женщина с бледным, лишённым загара лицом и гладкими, струившимися по спине чёрными волосами. Некоторое время она рассматривала программиста тяжёлым взглядом, затем с удовлетворением произнесла:

– Молодец, сынок. Парень до сих пор находится под гипнозом.

Бритин передал матери кейс с документами, ноутбук Санька и направился к выходу.

– Капкан захлопнулся, а кролик помещён в бетонную клетку, – ухмыльнулся довольный удачно проделанной операцией Антон и исчез за бронированной дверью, выводящей на улицу.

Глава восьмая

Вынужденные обстоятельства

Продолжавший находиться в состоянии эйфории, Санёк вошёл в лифт и даже не посмотрел, на какой подземный этаж сопровождает его мрачный охранник. Малеев пришёл в себя в бетонном тоннеле, когда до лаборатории Михайлина оставалась пара шагов. Охранник открыл снабжённую массивным запором двустворчатую дверь, и Санёк застыл, уставившись на забитые разнообразным оборудованием металлические стеллажи, наполнявшие неповторимой творческой аурой просторное помещение.

– Что застрял на пороге, пошёл внутрь! – рявкнул конвоир и пнул зазевавшегося парнишку в спину.

Пролетев по инерции несколько метров, Санёк поскользнулся на бетонном полу и едва не сбил с ног спешившего к нему навстречу моложавого человека в белоснежном халате.

– Принимай пополнение, начальник, – прорычал недовольный нерасторопностью программиста тюремщик.

– Я ждал квалифицированного специалиста, а ты привел ко мне какого-то малька.

Охранник давно захлопнул за собой дверь, а мужчина в лабораторном халате ещё продолжал возмущённо размахивать руками.

– Я программист Александр Малеев, а не мальчишка из подворотни, – попробовал огрызнуться Санёк.

– Не врёшь, говоришь, Малеев? Из «Первой»? Тот, что придумал СОВУ? – поправив очки на горбатом носу, недовольным голосом проворчал учёный.

– Из «Первой», – заносчиво ответил Санёк. – А вы профессор Михайлин?

– Михайлин, Михайлин. Ну, если ты, действительно, из «Первой», тогда милости прошу к нашему шалашу. Мы тут с помощником кипяточком балуемся.

Сидевший за столом широкоплечий мужчина средних лет бросил на тщедушного Санька презрительный взгляд и шумно отхлебнул из большой фаянсовой кружки, тонувшей в его покрытых рыжими волосками грубых руках.

– Какой неприятный тип! – подумал Санёк.

Программист присел на холодный стальной стул и с подозрением уставился на шагающего по комнате профессора. Воротник белоснежного халата смешно топорщился на его жилистой шее, а подвижные тонкие пальцы нервно поглаживали оттопырившийся правый карман.

Разглядывая наполненные чем-то тяжёлым карманы профессора, Санёк ни минуты не сомневался, что в них находится нужная для работы мелочь: отвёртка, нож или, в крайнем случае, пассатижи. Раньше Малеев не встречался с профессором Михайлиным, но представлял его таким, до мельчайших подробностей.

– Признавайся, парень, что тебе в «Первой» не сиделось? Работал бы себе, да работал. Или друзья шпионить за мной послали? – строго спросил Михайлин.

– Но как же так? – задохнулся от возмущения Санёк. – Вы же сами меня сюда позвали.

– Да что ты? Мне прекрасно жилось и без тебя, но я надеюсь, что ты умеешь мыслить разумно.

– Про что это вы говорите? – не понял Малеев.

– Ай, да ладно тебе притворяться, – с досадой взмахнул суховатой кистью профессор. – Серёга, для прояснения мозгов угости нашего гостя чаем.

Помощник достал из ящика чистую кружку и плеснул в неё мутную, зеленоватую жидкость. Санёк глотнул горьковатый, пахнущий сеном настой.

– Травяной что ли? – пытаясь понять состав, спросил он.

– Другого сейчас не сыскать, – хмыкнул в ответ лаборант. – Травку ребята с поверхности к нам приносят, а мы тут завариваем и пьём. Конечно, этот напиток ничто по сравнению с настоящим деревенским чаем. Помню, выйдём с братом на луг, наберём земляники, сказочный аромат…

От чая голова Санька закружилась, сердце часто забилось, а лаборант продолжал с невозмутимым видом макать в ядрёную жидкость окаменевший сухарь.

Михайлин вплотную подсел к Саньку.

– В последнее время у нас такое творится, что о-го-го, – таинственным голосом произнёс он. – Может, слышал, как один разведчик украл документы и сбежал.

– Хмурый? – вскрикнул Санёк.

– Так ты в курсе дела? Это хорошо, – обрадовался профессор.

– Сотрудников института после побега этого негодяя крепко шерстили, а потом ужесточили режим. Сейчас власть в институте принадлежит страшному человеку. Самойлов его фамилия? Так вот, Тимофей Альбертович мужик умный и хитрый. Если ему потрафишь, не пропадёшь.

– Стойте, вы сказали Тимофей Самойлов? – испуганно переспросил Санёк. – Так это же главарь банды наёмников Ворон!

– Тсс, малый, зря ты так разорался? Какой Ворон, какой банды? Ты язык-то прикуси, парень! А ну выкладывай. Куда отправился твой друг Фенимор?

Некоторое время Санёк с удивлением поглядывал то на нервно выстукивающего дробь по крышке стола Михайлина, то на криво улыбающегося помощника, и постепенно разочарование проступило на порозовевшем от стыда юношеском лице.

Малеев с горечью осознал, что абсолютно всё, что он только что видел и слышал, выглядело не так! Освободившийся после специального чая от гипноза Санёк понял, что Михайлин и его помощник – сотрудники Ворона, а переезд – единственная возможность вытянуть из него информацию о Фениморе и «Закрытой» колонии.

Под воздействием тонизирующего действия травяной настойки благообразный образ профессора расплывался и трансформировался. Тонкий интеллигентный нос Михайлина изогнулся и превратился в орлиный клюв. Белый халат преобразился в ВКМ, из правого кармана которого торчала рукоять пистолета. На месте добродушного помощника сидел наёмник со шрамом в виде полумесяца на щеке.

– Гады, отдайте мой ноутбук! – осипшим от волнения голосом закричал Санёк.

Он бросился к выходу, но лжепрофессор подставил ногу, и программист грохнулся на пол.

– Вяжи его, Филин, дальше действуем по обычному сценарию, – приказал Ворон и в сердцах ударил кулаком по крышке стола.

Санёк почувствовал, что подручный Ворона вывертывает его локти назад и стальными браслетами сковывает кисти рук.

– Маскарад окончен. Вставай, гадёныш!

Рывком поставив Малеева на ноги, Филин подтолкнул парня к Ворону.

– Серёга, сажай его на электрический стул, – приказал Самойлов.

Филин усадил Малеева на стоявшее возле стеллажей металлическое кресло и привязал к спинке ремнями. Ворон достал с полки стеллажа пластиковую коробку и размотал хранившийся в ней провод.

– Зря сопротивляешься, Малеев, – сказал Самойлов, когда их с Саньком взоры встретились. – От судьбы не уйдёшь, но если выложишь всё про СОВУ и своего дружка Фенимора, я оставлю тебя в живых.

– Да пошёл, ты, бандит! – просипел разбитыми губами Санёк.

– Как хочешь. Тогда начнём с малого, – ответил злодей и повернул тумблер.

Из кончиков оголённых проводов посыпались искры, и тело Санька пронзило током. Услышав стоны, Ворон выключил аппарат.

– Последний раз спрашиваю, где находится «Закрытая» колония? Не молчи, говори. Всё равно я выбью из тебя всё, что мне нужно.

– Заткнись, ублюдок! – простонал стыдившийся собственной глупости Санёк и тут же получил от Филина оплеуху.

В пыточную вошла бледнолицая черноволосая женщина, встреченная программистом на проходной.

– Нам понадобится твоя помощь, Виолетта. Парнишка не желает отвечать на вопросы, – пожаловался Ворон.

– Могу провести сеанс гипноза, – ответила женщина.

– Пока не нужно, но ты побудь рядом. Сначала я использую проверенный временем приём.

Ворон повернул ручку реостата, и усилившийся в разы разряд пронзил дрогнувшее тело программиста. На этот раз спина Санька выгнулась дугой, и он заорал так, что Виолетте пришлось заткнуть уши.

– Ну как, что-нибудь надумал?

Санёк с ненавистью посмотрел в округлые зрачки птичьих глаз.

– О чём он думает? – повернулся Ворон к помощнице.

– Вспоминает своих родителей?

– Каких родителей? Что за бред, – не понял злодей.

– Уходит от боли в параллельное пространство, – пояснила женщина.

– Тогда добавим.

Новый разряд пронзил тело пленника, и Санёк дёрнулся с такой силой, что едва не опрокинулся на мучителей вместе со стулом.

– Что у него в голове теперь? Можешь озвучить его мысли? – снова спросил у Виолетты Ворон.

Экстрасенс присела на корточки и заглянула в помутневшие зрачки Санька. Тело парня обмякло. Из ушей и носа сочилась кровь.

– У него больше нет слов, вижу только коды и уравнения.

– Ворон, тебе ни за что, слышишь ты, ни за что не найти «Закрытую» колонию, – придя в себя, прошептал Санёк.

– Ну, это мы ещё посмотрим. Я же не забыл, что в «Первой» у тебя остались друзья. Начнём с хорошенькой блондиночки-кладовщицы. Что ты на это скажешь?