Текст книги "Рубин для мастодонта"

Автор книги: Светлана Лаврова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава восьмая
Бесконечные сокровища Индии

– Как вы могли, мистер Стенхоуп, как вы могли! – негодовала экономка миссис Миллсом, пока девочки осматривались в холле, а денщик Смит распрягал верблюдов. – Привезти гостей без предупреждения! Как вы безответственны, сэр! В доме ничего не готово! Мебель в чехлах, перины в гостевых спальнях не проветрены*, балдахины не вытряхнуты…

– Я не сомневался, что для такой талантливой экономке, как вы, миссис Миллсом, предупреждения излишни – у вас всё всегда в порядке. У хорошей экономки всегда всё готово – разве нет? Но, вероятно, я вас переоценивал, – сказал Джек. – Успокойтесь, мои гости не собираются спать на ваших непроветренных перинах. К вечеру мы уедем обратно.

– И напрасно, – поджала губы экономка. – У вас есть своё родовое гнездо, и нечего без конца шляться по чужим усадьбам.

– Беннинги не чужие, они меня вырастили и воспитали, – возразил Джек. – Да и перины у них всегда проветрены, не то, что у некоторых.

– Хорошенько же они вас воспитали! Привезти гостей в неприготовленную усадьбу! В доме ничего нет, кроме холодной ветчины, и я, как назло, отпустила кухарку на сегодня.

– Эта ветчина меня преследует, – поморщился Джек. – Хватит, Миллсом. Пошлите в кондитерскую за пирожными, и гостьи будут довольны. Мегги, Алиса, где вы? Пошли в столовую, ящики свалены там. Мисс Хикс, вы погуляете в саду или выпьете чаю с миссис Миллсом?

– Я должна присматривать за моими подопечными, – объявила мисс Хикс, которой гораздо интереснее казалось разбирать рубины с алмазами, чем пить чай с незнакомой, суровой на вид экономкой.

Конечно, чувствовалось, что дом долго стоял без хозяев. Более-менее жилыми казались только комнаты слуг и кухня. Да еще спальню Джека спешно привели в относительный порядок, когда он без предупреждения нагрянул из Индии в Лондон, а из Лондона в Стенхоупхилл. Остальные комнаты пропитались нежилым духом, и безответственная младшая горничная утверждала даже, что видела там мышь* (за что была сурово наказана – горничная, а не мышь).

Особенно покинутой казалась парадная столовая, мрачный зал с закопченными балками и хмурящимися на стенах головами мастодонтов, иктитериев и махайродов, изрядно побитых молью. Между головами висели гобелены на античные сюжеты. Они выцвели, покрылись пылью, и было непонятно, что делает почтенный обмотанный простынёй джентльмен в веночке: то ли топит в ручье толстую леди, тоже в простыне и веночке, то ли купает её и вытирает этой простынёй. Вытканный на заднем плане зверь был похож и на оленя цервавитуса, и на дворецкого Дженкинса одновременно. Напротив оленя-Дженкинса стоял большой буфет, в буфете кто-то шуршал с неизвестными целями. В камине огонь не разводили наверное года три, и там поселилось почтенное семейство пауков. Экономка не велела их трогать, ибо все знают – убивать пауков грешно. Потому что когда Дева Мария с младенцем Иисусом прятались в пещере от солдат царя Ирода, их спас паук. Он мгновенно затянул паутиной вход в пещеру, и солдаты Ирода подумали, что там давно никого нет – вон какая паутина ядрёная! Миссис Миллсом пыталась прогнать пауков добром, без рукоприкладства, но они не уходили.

Кресла и стулья скрипели, честно предупреждая, что на них лучше не садиться. Ковры были скатаны и убраны, и деревянные половицы выглядели бесстыдно голыми. Шторы были сняты и отданы в стирку, так что голыми казались и окна, и большая стеклянная дверь в сад. Одно стекло на ней треснуло с угла, почти незаметно.

Но Мегги и Алиса ничего этого не видели. Потому что на полу посреди столовой громоздилась гора ящиков разного размера!

– Смит, бери молоток или как там это устройство называется, ты будешь вскрывать ящики, – приказал Джек дюжему усатому молодцу, своему армейскому денщику, которого он захватил из полка в качестве полезного сувенира.

– Да, сэр, – пробасил Смит и взялся за топор. Гувернантка взвизгнула. Смит посмотрел на неё неодобрительно – он не любил таких худых дамочек – и ударил по первому ящику. Поднялось облако пыли.

– Дорогие мисс, позвольте надеть на вас передники, – в столовую вбежала экономка с какими-то тряпками в руках. – Иначе ваши красивые платья будут испорчены.

Мегги и Алиса послушно позволили обвязать себя передниками, доходившими им до щиколоток, оглядели друг друга и захихикали. Гувернантке передника не принесли, и она слегка обиделась.

Смит ударил еще раз, ящик развалился. Гувернантка сунула туда любопытный носик и взвизгнула снова. Из ящика выглянула огромная мохнатая голова с кривыми клыками и выпученными зелеными глазами. Гувернантка подвинулась на два шага влево и метко упала в обморок на руки Джека. Джек сунул её Смиту и приказал:

– Отнеси куда-нибудь в прихожую и положи подальше. Смотрите, девочки, это же шкура динофелиса*! Как искусно обработана голова, а глаза из маскатного стекла – прямо глядят!

– Это кто-то вроде наших махайродов? – спросила Мегги.

– Ну да, тоже крупная саблезубая кошка, только клыки покороче, лапы потолще да пятна на шкуре поярче. Я его повешу здесь, в столовой – прикрою вон того гобеленового дяденьку в простыне. Получится Геракл в шкуре Немейского льва. Смит, ты отнес мисс Хикс?

– Она обратно припёрлась, – недовольно пробурчал Смит, снова берясь за топор.

– Мне уже лучше, – пролепетала гувернантка. – Я должна исполнять свои обязанности. Какой ужасный зверь! Мисс Алиса, не смотрите на него, у вас будет припадок.

– У меня никогда не бывает припадков, – робко возразила Алиса.

– У каждой приличной мисс должен начаться припадок при виде такого чудовища. Мистер Стенхоуп, как вы можете показывать юным леди такие кошмарные вещи? Это неприлично.

– Смит, я, кажется, ясно приказал: возьми её и отнеси в прихожую! – рявкнул Джек.

– Да, сэр, – Смит положил топор, сгрёб гувернантку в охапку и вынес из столовой.

– Это шкура брамантерия* – так, ничего особенного, – бормотал Джек, разбирая содержимое первого ящика. – Здесь отдельно упакован череп какого-то местного мастодонта. Надо же, бивни позолочены. Немножко дурной вкус, но нарядно. Повешу в столовой взамен вон того облезлого животного неизвестной национальности в левом углу. Это еще какие-то мелкие шкуры. Надо отдать миссис Миллсом, чтобы она пересыпала лавандой от моли. Это что? Маленькое седло, отделанное жемчугом. На верблюда не налезет. Неужели мой высокий и отнюдь не худенький брат увлекался ездой на синогиппусах*?

– Это кто – синогиппус? – спросила Алиса, трогая пальчиком жемчужины.

– Это вроде нашего гиппариона, только мельче. Они в Индии и в Китае бегают. На синогиппусе разве что ваш Бобби может покататься. Непонятное седло. Но жемчуга на нем – на пять ожерелий хватит. Какой-нибудь принц-раджонок баловался, ездил на синогиппусе.

– Ваше приказание выполнил, – отрапортовал Смит. – Отнёс в прихожую, сунул за стойку для зонтов, загородил сундуком. Сундук кованый, она не отодвинет.

– Молодец, – похвалил Джек. – Разбивай следующий ящик.

Дальше разговоры пошли отрывистые и невнятные:

– Это что? Дрова? Зачем посылать дрова из Индии в Англию?

– Нет, это бивни мастодонтов, порубленные, как полешки, для удобства транспортировки. Можно заказать резчику что-нибудь сделать. Полный ящик бивней!

– У нас Симонс хороший резчик, он так папиного платибеладона разукрасил!

– А в этом ящике тряпочки какие-то.

– О-о-о! Какие шали! Какие красивые!

– Слишком яркие.

– Это модно. София такую хотела, но они очень дорогие. Джек, подари эту шаль Софии, и она сразу согласиться на тебе жениться.

– Я подарю вот эту шаль Софии, а вот эту – тётушке Беннинг, правильно? А это тоже ткань какая-то. А! Это сари. Наматывается на индийскую леди особым образом, и получается красиво.

– Я! Я буду индийская леди! Джек, намотай на меня ткань особым образом. – Да ты что, Алиса, я не умею. Размотать сари я еще смогу, приходилось практиковаться, а намотать нет. Давай дальше смотреть. Тут какая-то мелочь из кости слонов и мастодонтов. Украшения, подвески, браслеты. Тонкая работа. Ручной экран, шкатулка, еще две шкатулки. Как они не рассыпаются, тут стебелёчки вырезаны в волос толщиной.

– Джек, а вот этот гребень тебе не очень нужен? Он же тебе не идет? Я бы его взяла насовсем.

– Конечно, Алиса, бери. Очень изящная резьба. А ты, Мегги, что хочешь в подарок?

– Я хочу живого динозавра. Папа рассказывал, что в Лондоне есть выставка динозавров*, это такие настоящие драконы, которые жили давно, еще до короля Георга. В Англии их уже всех охотники перестреляли. Может, в Индии динозавры сохранились?

– Нет, дорогая Мегги, там их тоже нет. И мне кажется, Роберт не прислал бы живого динозавра… домашние животные как-то не в его вкусе.

– А тут что? Ой! Похоже на скелет большой-пребольшой летучей мыши* со сломанными крыльями. В Индии есть такие большие мыши? На них летают?

– Нет, это складное бамбуковое кресло. По-моему, сломанное. Зачем Роберт упаковал это хлам?

– Может, в бамбуковые трубки напиханы алмазы и рубины? Дай чем-нибудь поковырять.

– Вот какая-то шпилька с бирюзой. Осторожно, она острая.

– Нет, ничего не напихано. Ого! В этом ящике оружие! Вот это мне нравится!

– Смотри, Мегги, это меч кханда*. Всё, как положено – широкий, с полуторной заточкой, с металлической ажурной накладкой вдоль обуха.

– Смешной меч, к концу расширяется, как лопаточка для паштета.

– Нет, это очень хороший индийский меч, я его в кабинете повешу. И вот этот талвар* тоже.

– Это же сабля.

– Ну да, талвар – это сабля. Хороший клинок, полуторная заточки. А рукоять какая! Интересно, это изумруд или не изумруд? Наверное, маскатное стекло.

– Ой, кинжал! Немножко скривился.

– Это ханджар*, они обычно искривлены. Рукоять из бивня гомфотерия, завиток загнут книзу. Резьба простенькая, но элегантная. Прямо сам ложится в ладонь.

– Джек, мне нужен этот кинжал.

– Забирай. А вот этот не отдам, это чиланум* – обоюдоострый, рукоять с круглым расширением в середине, с круглым навершием, и всё куётся из одного куска стали – и лезвие, и рукоять. Я такой видел в коллекции нашего полковника, но сам найти не мог – редкость.

– А это что, тоже гребешок? Железный.

– Это багнак* – страшное оружие, «тигриные когти». Несколько стальных «когтей» закреплено на поперечине с двумя кольцами для пальцев.

– А это браслет?

– Нет, это чакра* – круглый метательный нож сикхов. Их носили на руке, как браслет, и кидали во врага. Гравировка красивая, обычно они проще.

– Джек, я хочу такой браслет. А то вдруг у меня заведется враг, а мне и кинуть в него нечего. И кинжал я тоже забрала. А рубины-алмазы-шали-шелка себе оставь, хорошо?

– Договорились, Мегги. А в этом ящике английские ружья! Отлично! Эту новенькую нарезную винтовку «Холанд-Холанд»* я подарю дядюшке Беннингу. А пехотную винтовку Энфилда образца 1853 года оставлю себе, она и для охоты хороша. Ну да, не новейшая модель, но я стрелял из такой на войне. Прицельный огонь на пол-мили*, а вообще стреляет на милю и больше. О-о, штуцер, да еще какой мощный! Получше моего. И приклад богатый.

– Джек, в этом ящике вообще ничего не понятно!

– Поглядим… это опахало из пальмовых листьев. Все листья поломаны, можно выбросить.

– Нет, надо отдать маминой горничной Мери, и пусть она маму опаха… опахаливает… опахивает, когда жарко. А то мама устает сама веером веять. Заменим пару пальмовых листьев – у нас за деревней много пальм растет, да и в саду есть.

– А это тент для охоты на кабанов. Едешь на высоком паракамелосе по джунглям, высматриваешь добычу, а над тобой тент, чтобы голову не напекло.

– Вот здорово! Это всё равно, как папа пошел бы на охоту под зонтиком от дождя. У него на рукоятке зонтика вырезана морда махайрода. Только она похожа не на махайрода, а на дворецкого Треверса.

Джек покосился на гобеленового оленя-Дженкинса и сказал:

– Все дворецкие на кого-нибудь похожи. Это закон природы.

– А тут сколько всего!

– Набор походных чайников. Атласные туфли, шитые жемчугом. Десять фунтов сушеных фиников – можно подумать, в Англии финики не растут. Алиса, не тяни в рот, они пыльные, их надо помыть хотя бы.

– А вдруг в каждом финике спрятано по рубину! Надо же проверить! Я только раскусывать буду, а глотать не буду.

– Еще здесь же набор курительных трубок. Москитная сетка. Статуэтка дяденьки с огромным количеством рук – или это тётенька?* Маленький барабанчик, на нем жрецы в храмах барабанят. Отдельно упакована связка бамбуковых копий. Смотрите, вот это копье с наконечником из Аурунгабара, такой наконечник называется борадж. Листовидная форма и усиление в виде ребра. А этот наконечник почти в два раза длиннее, восемь дюймов*, треугольное сечение, их делают в Лондоне, фирма Уилкинсон с Пэлл-Мэлл. Эти копья мне пригодятся, когда я пойду на Олд Куба. А здесь что-то большое замотано в ткань. О, это два отличных кашмирских ковра. А это ящички с пряностями, надо отдать кухарке.

– Джек, посмотри! Я индейка! – это Алисе наскучили ружья и копья. Она намотала на себя сверкающую ткань с павлинами и воткнула в волосы свой новый гребень. Надевать сари Алиса не умела, и получилось что-то вроде ярко-зеленого узорчатого кокона, из которого высовывалась очень довольная мордашка бабочки.

– Мисс Алиса, как вам не стыдно! Приличная юная леди не будет надевать на себя такую непристойную одежду без пуговиц и шнуровки. И что это за гребень? Покажите. О-о, выбросите немедленно эту гадость! Тут вырезаны голые женщины!

Да, мисс Хикс явно не понравилось индийское прикладное искусство.

– Это апсары, – поправил Джек. – Небесные индийские девы, духи воздуха, если я не путаю. Они не голые, на них пояски. Они не могут ходить в корсетах и кринолинах, в Индии слишком жарко.

– Могли бы потерпеть, бесстыдницы, мы же терпим, – и гувернантка протянула руку за гребнем. Но Алиса спрятала его за спину и нырнула за Джека.

– Ты сказал, что загородил её сундуком! – возмущенно прикрикнул Джек на Смита.

– Я перелезла, – объяснила гувернантка. – И очень вовремя, я вижу. У вас тут просто оргия. Ножи какие-то валяются, а вдруг мисс порежутся! И ружья!

– А вдруг мисс застрелятся, – пробормотал Джек. – Мы уже заканчиваем. Остался всего один ящик, самый маленький. Смит, открывай.

В в последнем ящике, обмотанная плотной тканью, была упакована большая шкатулка из сандалового дерева. В шкатулке было три отделения, каждое – с отдельной крышечкой. В первом отделении перемешалась всякая дамская мелочь: шёлковый шарфик, шелковые вышитые перчатки, довольно аляповатые, веер, тоже сандаловый и одуряющее пахнущий, серебряный браслет дешевого вида, кусок необработанной бирюзы. Во втором отделении лежала небольшая индийская книга. Мегги открыла наугад, там были нарисованы летящие по небу обезьяны*, самая большая – в короне. А внизу на обезьян смотрела красавица во дворце. Дворец был распилен повдоль, чтоб было видно, что там внутри. А может, он такой сделался после землетрясения, Мегги не знала точно.

– Какие изумительные краски! – восхитился Джек. – Так и сияют. Наверное, что-то интересное. Жаль, что не на английском. А здесь что?

В последнем, самом маленьком отделении лежало письмо и пакетик, завернутый в хлопковую бумагу*. Джек развернул его. На белом фоне эффектно блеснуло большое, с половину грецкого ореха, красное стекло.

– Рубин! – сдавленным голосом воскликнул Джек. – Так это правда!

Гувернантка снова упала в обморок. Она прицелилась упасть на Джека, но тот отпрыгнул, и гувернантка промахнулась и с грохотом свалилась на пол. И тут же вскочила – там валялся багнак «тигриные когти», и бедняжка порядком оцарапалась – прямо до крови.

– Смит, окажи леди медицинскую помощь, – приказал Джек.

Смит схватил сопротивляющуюся мисс Хикс за локоть и увёл на кухню, на перевязку.

Девочки, вытянув шеи и не решаясь прикоснуться к драгоценности, любовались ярким камнем. Джек нетерпеливо раскрыл письмо.

Глава девятая
Наконец появился обещанный рубин

«Дорогой и бесконечно обожаемый брат! Если ты читаешь эти строки, то это значит, что месть жрецов настигла меня, я умер, а ты благополучно вступил в права наследования и женился на мисс Беннинг – будучи холостяком, не знаю, поздравить тебя или посочувствовать. В этом красивом ящичке с тремя отделениями – пресловутый рубин на фоне всякой ерунды. О рубине ходили разные слухи, но они лживы, как лживы люди, их измыслившие. Клянусь честью нашего рода, который пресечётся, если вы с бывшей мисс Беннинг срочно не приметесь за дело, что рубин достался мне справедливо.

Его подарил махараджа Анарахмапуры за то, что своим дипломатическим талантом и угрозой британского вмешательства я предотвратил войну между племенами, раскрыл заговор, спас жизнь ему и сотням невинных душ, непременно погибших бы в кровавой смуте. На невинные души махарадже было наплевать, но свою жизнь он ценил довольно высоко, поэтому я получил рубин и еще кое-какие мелочи. Я был доволен – не часто офицеру британской армии удается сделать доброе дело, да еще и заработать на нём.

Но мою радость омрачил первый министр махараджи, глава заговора. Перед казнью, увидев у меня рубин, он прохрипел: «Я удовлетворён. Мой бывший повелитель очень зло отблагодарил тебя, глупый англичанин. Он подарил тебе самую опасную вещь в мире. Я рад. Сегодня я умру, но не пройдёт и трёх недель, как ты, мой погубитель, последуешь за мной. Гнев жрецов Вишну ужасен. До встречи, англичанин!»

Я сопоставил его слова и неясные слухи о священном рубине, который разыскивают жрецы разрушенного сто лет назад храма, и решил, что это не простая болтовня умирающего. Поэтому я принял меры. Никто не знает, где рубин. Продай его за любую цену или храни в банке, там защита получше, чем в моем (теперь твоем) замшелом Стенхоупхилле. Сегодня истекли предсказанные жрецом три недели. Видимо, я умер. Я этого не одобряю, но теперь уже ничего не могу поделать.

Передай привет миссис Софии. Я не очень хотел на ней жениться, но несправедливо, чтобы она пострадала от моей смерти, поэтому я подсунул её тебе в завещании.

Твой неизменно любящий и нежный брат Роберт, ныне, увы, покойный».

– Невероятно, – сказал Джек, закончив чтение. – Я всё угадал – и жреца, и храм, и месть. Тот писатель, мистер Коллинз, может спокойно сочинять роман, в нём всё будет правдой. Я возьму рубин с собой – в Блексвомпе есть сейф, а здесь нет. Немного странный выбор слов: брат пишет «рубин достался мне справедливо». Я бы написал «рубин достался мне честно». О боже, мисс Хикс, что с вами?

– М-м-м! – негодующе замычала гувернантка. – М-м-м!

– Я сделал перевязку, – очень довольный, объяснил денщик Смит. – Мисс поранила щёчку об ту индийскую железяку. Я перевязал. И рот тоже, на всякий случай. Теперь она не будет нам мешать своей болтовнёй.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Джек. – Ты перевязал всё лицо, кроме глаз и носа!

– Она бы истекло кровью, – посмеиваясь, пояснил Смит. – Я понимаю в медицине. Кто перевязывал вас, когда вы подставились под пулю в той деревне под Лакхнау?

– Мисс Хикс, пойдите погуляйте в саду, а то этот изверг еще что-нибудь с вами сделает, – сказал Джек. – Смит, проводи даму до сада и сразу назад. Ты нам понадобишься прибирать всё это в кладовые.

Мегги и Алиса хихикали, спрятавшись за шёлковый экран с обезьянками, извлеченный из второго ящика.

– Интересно, слышала ли она, как я читал письмо? – озабоченно сказал Джек. – А то ведь разболтает всему графству. Ладно, девочки, давайте подведем итоги, что кому дарить. Мегги выбрала кинжал и нож-чакру. Алиса – гребень и шёлковую ткань с павлинами. Мистер Беннинг получит прекрасный «Холланд и Холланд». Миссис Беннинг – шаль. София – тоже шаль… может, еще что-то?

– Добавь вон ту резную шкатулку из кости динотерия, она такая хорошенькая, – посоветовала Алиса. – И положи туда что-нибудь. Не пустую же дарить.

– Согласен. А что Луизе? Шалей больше нет.

– Она музыканша, так подари ей вон ту трубку и скажи, что это редкостная индийская флейта.

– Это же отломанная деталь от бамбукового кресла! Лучше я дам ей отрез шёлка. О-о, я забыл про тётушку Маргарет!

Все на минуту замолкли, соображая, что может порадовать тётушку Маргарет и не привести к катастрофе.

– Больше всего она обрадуется ружью, – сказала Мегги. – Но, наверное, это неразумно. Она может подстрелить почтальона – почему-то она считает его Оливером Кромвелем и не одобряет его политики.

– Маленький барабанчик индийских жрецов, – придумала Алиса. – Она будет барабанить день и ночь, и будет совершенно счастлива.

– Вот именно, день и ночь, – поморщился Джек. – Нет, барабанчик мы подарим Бобби. Он еще не умеет барабанить.

– Я знаю! – и Мегги открыла первое отделение сандаловой шкатулки – не то, где книга, и не то, где рубин, а где всякая всячина. – Перчатки! Смотрите, какие они интересные: по обшлагу отделка цветными стёклышками и бисером. На запястье на каждой перчатке – зеленые стеклянные листики и между ними – красный стеклянный бутон, сверху синие стеклянные незабудки, и всё обшито серебряной нитью и розовым бисером. Никогда не видела, чтобы перчатки так разукрашивали. Тётушке понравится, она любит всё, что блестит. И они маленькие, как раз её размер. София в них не влезет.

– Странно, что так богато разукрасили такую недолговечную вещь. Немного дурной вкус, по-моему. Перчатки обычно долго не живут – рвутся, пачкаются*, – сказал Джек. – Ладно, Мегги, я согласен, подарим тётушке Маргарет перчатки.

– Хотя ружье было бы лучше, – проворчала Мегги.

Пришли Смит и миссис Миллсом, позвали горничную, и сокровища из ящиков стали переносить в кладовые и на кухню. Девочкам доставили пирожные из кондитерской и холодную ветчину из кладовой, чтоб они не мешали прибирать. Но они всё равно время от времени отвлекались от пирожных и вскакивали:

– Ой, какие бусики? Не бусики? Как, это упряжь для верблюда?

– Ой! Это шляпа? Нет! А что это? Джек, дай мне это перо! Не перо? А что это?

– Нет, я не хочу черепаховые гребни. Я хочу живую черепаху. Жаль, что брат не завещал тебе живую черепаху вместо Софии. С ней было бы меньше хлопот.

А что же в это время делала гувернантка?