Текст книги "Они написали убийство"

Автор книги: Светлана Алешина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

К этому времени зразы были съедены, пиво и водка Бельманом благополучно выпиты, и Лариса решила, что пора заканчивать столь приятную встречу.

Бельман, конечно, с удовольствием посидел бы еще и даже не отказался бы еще выпить и закусить, но Ларисе было уже пора.

– Вы, пожалуйста, заходите к нам в издательство, – пытаясь взять ее под руку и повисая на ней, говорил Бельман, когда они выходили из кафе. – Приятно встретить компанейского человека, тем более такую шикарную женщину! Может быть, мы встретимся с вами как-нибудь у Макушкина? Он, правда, с бабкой живет, но она глуховата и из своей комнаты не выходит почти…

Ларису, однако, такая перспектива абсолютно не прельщала, но чтобы не обижать хорошего человека, она ответила неопределенно. Она благосклонно записала телефон Бельмана, который тот пробурчал ей нетвердым языком, остановила машину, затолкала туда писателя и, пожелав ему счастливого пути, посчитала свою миссию законченной.

Глава 6

Вернувшись домой, Лариса первым делом позвонила капитану Карташову.

– Добрый день, – поприветствовала она его.

Он в ответ пробурчал что-то нечленораздельное, из чего Лариса заключила, что зубная боль продолжает терзать бравого капитана и он совсем не рад ее звонку.

– Я звоню вам по делу, у меня к вам просьба, – начала она с места в карьер. – Выясните, пожалуйста, все данные на некоего Чернышова Дмитрия Анатольевича, примерно двадцати семи лет от роду. Я думаю, что это поможет пролить свет на дело Татьяны Державиной.

– Хм… Лариса Викторовна, а вы можете выражаться яснее? – раздраженно проговорил капитан. – Объясните, за каким чертом я должен копаться в данных какого-то Чернышова?

– Я пока не стану ничего объяснять, – ответила Лариса. – Хочу только заверить вас, что это важно. По-моему, я вас еще ни разу не подводила.

В ответ ей прозвучало какое-то мычание, означающее согласие и одновременно выражение страданий от зубной боли.

– Ладно, выясню, – помолчав, сказал Карташов и с сарказмом поинтересовался: – Больше указаний нет?

– Пока нет. Хотя… Вы наверняка уже проверили некую Юлию Костикову? Ну, ту самую, о которой говорил Державин как о сумасшедшей.

– Проверили, но дело в том, что она прописана по старому адресу в Дольске, а там не проживает. Где она, никто не знает. Даже ее мать.

– Понятно… Ну что ж, если у меня появятся какие-нибудь соображения, я позвоню вам.

– Конечно, звоните, – ответил Карташов и повесил трубку.

Закончив разговор с капитаном, Лариса прошла в кухню. Есть ей совершенно не хотелось, но почему-то мучила жажда.

Достав из холодильника апельсиновый сок, она налила себе полный стакан, не спеша выпила его и задумалась над тем, что делать дальше. Ее очень интересовала фигура Юлии Костиковой, и она подумала, что съездить в Дольск, несмотря на то что, по словам Карташова, они уже проверили ее мать, будет нелишне.

Времени было два часа дня, так что она вполне могла успеть сегодня в Дольск. Тем более что Евгений так и не появился.

«Поеду, – решила Лариса. – Нечего зря время терять!»

Она прошла в свою комнату и положила в сумку несколько мелких вещей, которые могли пригодиться ей в дороге. Выходя, она столкнулась с Настей. Та была в наушниках и казалась совершенно поглощенной музыкой. Матери она лишь кивнула и прошла дальше.

– Настя! – Лариса взяла дочь за руку.

Та вопросительно посмотрела на нее и сняла наушники.

– Мне придется уехать сегодня по делу.

– Ты не придешь ночевать? – спросила Настя.

– Нет, не приду, у меня срочные дела. Я тебя прошу, если папа появится, попроси его завтра никуда не ходить вечером.

Ларисе хотелось поговорить с Котовым и окончательно решить вопрос о его пребывании в доме.

Настя утвердительно кивнула и пошла в кухню. Лариса поправила сумку на плече и вышла из дома.

Дорога в Дольск заняла у нее пять часов. Шоссе было по российским меркам весьма приличное, и серебристая «Вольво» на отдельных участках трассы могла развивать даже до ста двадцати в час.

Она въехала в районный центр около восьми часов вечера, когда уже было темно. Город произвел на нее удручающее впечатление. Повсюду была цементная пыль. Она буквально стояла в воздухе и оседала на одежде. Даже запах в городе был какой-то другой, нежели в Тарасове. Это объяснялось тем, что здесь находился крупный цементный завод, на котором, собственно, и работало подавляющее большинство его населения.

Внешне Дольск производил впечатление большой деревни. Среди изб и высотных зданий, разбросанных странным винегретом, изредка поблескивали вывески с явно чуждыми окружающему пейзажу названиями типа «Кодак» и «Кока-Кола». Вместе с тем выделялись особняки местной знати, отличаемые по псевдорусским узорам наличников, конькам на крышах домов. В них была претензия на европейский лоск и желание показать свою русскость.

Улица Цементная, на которой и проживали Костиковы, была очень темной – единственный фонарь на углу освещал большое пространство своим тусклым светом. Остальные же фонари были методично отстреляны из рогаток местной шпаной.

Дом и квартиру Костиковых Лариса нашла быстро. Она поднялась на третий этаж обшарпанной пятиэтажки и позвонила в непрезентабельно выглядевшую деревянную дверь. Ждать ей пришлось где-то минут пять. Лариса даже подумала, что зря так далеко заехала.

Наконец на звонок откликнулась женщина лет пятидесяти в замызганном халатике и с перевязанной полотенцем головой.

– Вы кто такая? – не очень приветливо спросила она, окидывая Ларису с ног до головы подозрительным взглядом.

– Я знакомая вашей дочери Юли, – представилась Лариса. – Просто я никак не могу найти ее в Тарасове. У меня появилась возможность предложить ей хорошую работу. И я подумала, что вы знаете, где она…

– Ой, извините, чего же вы на пороге-то стоите! – вдруг сразу же засуетилась женщина. – Это к моему мужу собутыльники ходят, вот я и не открывала долго. А потом смотрю – звонят да звонят. Сейчас думаю – выйду, разгон дам. Он-то мужик у меня неплохой, телемастер, руки золотые. Один грех – пьет! А вас как зовут-то?

– Лариса. А вас?

– Меня Любовь Михайловна… Да ты меня тетя Люба зови. Знаешь, как меня называют бабы – генеральша! А все потому, что я всегда за собой следила, даже сейчас губы крашу, чтобы выглядеть как на параде… А как же? Все телепередачи смотрю, все новости знаю… А на какую работу-то Юльку устроить хочешь? – тетя Люба сразу же перешла с Ларисой на ты.

– В издательство. Сейчас с немцами подписывают контракт на предмет научной фантастики.

– Чего? – тетя Люба уставилась на гостью явно непонимающими глазами.

– Ну, это как вам объяснить? Разработать тему для телесериала о летающих тарелках. Дело в том, что Юля обладает по этому вопросу очень ценной информацией.

– Это что – Юлька моя тарелки летающие видела? – удивилась тетя Люба.

– Говорила, что видела и написать сможет, – уклончиво ответила Лариса. – Мы с ней встречались, договорились, а она вдруг исчезла.

– Она матери-то написать не может вот уже третий месяц! – вместо ответа запричитала тетя Люба, смахивая воображаемую слезу. – Только вот и получила от нее письмо, сейчас вам покажу. Да вы проходите, проходите!

Она пригласила Ларису в большую комнату, а сама прошла в маленькую. Оттуда послышалось:

– Пойди, что ли, поздоровайся, люди из Тарасова в гости приехали! Сидишь как бирюк…

В ответ послышалось невнятное ворчание, и спустя полминуты на пороге комнаты возник заспанный лысый мужчина в тренировочных штанах и старой майке.

– Здравствуйте, – буркнул он и, разминая в руках сигарету без фильтра, проследовал на кухню.

И оттуда уже бросил сакраментальное:

– Мать, чай выпить надо по такому поводу!

Он посмотрел на Ларису заискивающе, явно ища в ней поддержку. Та отреагировала, однако, в духе «ни рыба ни мясо».

– Люб, я же знаю, у тебя есть! – продолжал гнусавить телемастер.

– Да отстань ты! – махнула рукой возвратившаяся в комнату тетя Люба. – Вот письмо ее, – сказала она, обращаясь к Ларисе и протягивая ей помятый листок.

Та взяла в руки засиженный мухами листок бумаги, на котором корявым почерком, с грамматическими и синтаксическими ошибками было написано следующее: «Здраствуй дорогая мама! Пишу тебе из Тарасова. Погода у нас отличная. Город очень красивый, много площадей и магазинов. Импортные продукты можно покупать на рынке оптом, что очень выгодно. Устроилась поначалу продавщицей да повесили на меня недостачу. Сейчас расплатилась, в кафе работаю поварихой. Кафе находится на главной улице Немецкой. Посетителей много, работы хватает. Задарма тут деньги не платят, это не то что в Дольске все родственники друг другу, рука руку моет. Здесь никто никому не нужен. Но мне нравится. Ты же, мама, знаешь, я всегда хотела уехать из Дольска. Купила себе новое пальто на меху, приеду к тебе наверное только летом, оценишь. Колечко еще себе подобрала тут серебряное с черным камушком. Так смотрится хорошо! Ну словом, скоро вообще дочку не узнаешь. Выхожу замуж. Он – охранник в нашем кафе, зовут Вадик. Как раз летом и познакомлю вас. Он парень хороший, непьющий. Ну, целую, писать некогда, на работу бежать надо. Любящая тебя твоя дочь Юля».

Уже с первых строк письма Лариса поняла, что или попала на квартиру к другим Костиковым или же таинственная писательница Николаева скрывается под каким-то другим именем. Во всяком случае, ее настоящая фамилия не Костикова.

Тетя Люба тем временем достала фотографию, на которой была запечатлена пышущая здоровьем и красотой достаточно стройная рыжеволосая дивчина. Никакого намека на зачуханность и неряшливость, о чем говорили Бельман и Лихоимцев.

Мать с гордостью заметила:

– Смотри, какая красавица дочка-то моя! И не скажешь, что из маленького города… Она умная у меня, только вот учиться дальше не пошла. В школе всего две тройки было – по литературе и русскому языку. Зато по математике хорошо училась, и по физкультуре одни пятерки были!

После этого заявления сомнения насчет того, что Юля Костикова причастна к имени Марина Николаева, окончательно отпали.

– Анна Семеновна, ее классный руководитель, сказала мне как-то на родительском собрании: «Я бы ей, конечно, и двойку поставила, да нельзя! Ставлю уж государственную оценку», – подытожила тетя Люба.

Лариса решила перевести разговор на другую тему и спросила:

– А Юля не говорила, в каком кафе она работает в Тарасове?

– В письме же ясно написано – на улице Немецкой.

– Там много разных кафе.

– А я почем знаю – в Тарасове была пять лет назад, два дня всего. Хоть на космодроме вашем будет работать, мне все равно!

– На каком космодроме? – не поняла Лариса.

– Вот тебе на! Сама же говорила про летающие тарелки!

– А вы помните Василия Державина? – прервала ее неожиданно Лариса. – У вас здесь в Дольске он жил.

– Ой, детонька ты моя! – после некоторой паузы всплеснула руками тетя Люба. – Такая ведь любовь была! Прямо как в кино! И в жизни такого не бывает. Весь Дольск и по сей день говорит, что только генеральшина дочь могла такое отчудить. Ой, горе-то какое было! Повеситься же хотела из-за него, кобеля-то хренова! А он поигрался да и бросил. Хорошо хоть не забеременела, а то бы нянькалась с дитем! По секрету скажу тебе, – Любовь Михайловна понизила голос до шепота, – даже в больницу психиатрическую клали. А что делать было!

Тетя Люба на секунду замолкла, словно что-то вспоминая. А потом вдруг как прорвало:

– И мать его потаскуха известная, директором детсада проработала. А отец – завкадрами на «Дольскцементе». Нет, чтобы, как все мужики, работать. На таких пахать надо, ряха – за неделю на телеге не объедешь!

Тетя Люба зашлась в истерическом смехе. Далее последовала целая тирада, в которой она выплеснула всю свою желчь в адрес беспорядочных половых отношений матери Василия с местным начальством и периодических запоев его отца.

– Брось ты, Люб, вспоминать! – включился в разговор отец, досмоливший наконец свою «Астру». – Как заведешься – не остановишь! Лучше давай выпьем, гостью с дороги покормим!

Тон его голоса был миролюбивым и ласковым. Лариса сразу вызвалась внести свою скромную лепту в намечавшийся ужин и, протянув две сторублевки отцу Костиковой, спросила:

– Может, что купить надо?

– Момент! – коротко отреагировал отец, буквально на ходу надевая тулуп. – Сейчас все будет в лучшем виде! Тут ларек рядом всю ночь работает.

С этими словами он исчез за дверью квартиры. Тетя Люба же направилась на кухню со словами:

– Сейчас борщ разогрею, оливье настругаю… Тем более картошка у меня вареная уже готова.

Вскоре Костиков-старший вернулся с пакетом продуктов и, протянув Ларисе пятьдесят копеек, сказал:

– Сдача!

Ужин прошел в теплой и дружеской обстановке, чему немало способствовало купленное Костиковым по настоянию Ларисы молдавское вино. Через два часа она уже спала на чистых простынях, специально вытащенных из шкафа в честь высокой гостьи из областного центра.

Утром Лариса быстренько распрощалась с гостеприимными хозяевами, села в свое «Вольво» и около десяти часов уже была в Тарасове. Днем у нее было запланировано много дел в ресторане, поэтому поисками Юли Костиковой она смогла заняться только ближе к вечеру.

Ее задача по поискам Юли упрощалась потому, что у Ларисы было много знакомых среди заведующих кафе, поэтому она могла связаться с ними по телефону и разузнать, не работает ли у них девушка с такой фамилией. Однако все, с кем говорила Лариса, ответили отрицательно.

Лариса решила самостоятельно обойти оставшиеся кафе и поискать Юлю.

Она не стала тратить время на заказы и распивания кофе, просто заходила и спрашивала у официанток повариху Юлю.

Удача улыбнулась ей в четвертом по счету кафе под названием «Степан Разин». Оно встретило Ларису громкой какофонией звуков. Певица, косящая под Аллегрову, имитируя ее движения, пела что-то типа «Все мы, бабы, стервы!». Толпа посетителей, извиваясь в корявых движениях танца, переносилась в мир алкогольно-туманных грез.

Само кафе было разделено на два зала. Первый – в котором можно было спокойно посидеть за столиком или за стойкой и посмотреть телевизор, второй же представлял собой скорее танцевальную площадку.

Лариса прошла в первый зал и оказалась около стойки бара. Для приличия заказав пару бутербродов с икрой и стакан вишневого сока, она поинтересовалась у бармена:

– Молодой человек, вы не подскажете, Юлия Костикова сейчас на работе?

– Да, она здесь. Кухня закончила свою работу, но Юлю вы можете сейчас увидеть в танцевальном зале.

– Спасибо, – отозвалась Лариса и направилась в небольшой танцзал.

Танцующих там было немного, но Костикову Лариса узнала сразу. Она находилась в окружении группы парней: затянутая в кожаную мини-юбку и довольно откровенную кофточку, Юля отплясывала дикую румбу. Она явно была из породы тех, про которых говорят: «Клевая девчонка». С такой любому мужчине не стыдно было показаться в компании. Ее русская красота и пышные формы являлись достойным приложением к солидному кошельку уверенного в себе мужчины.

Танцевала она, прижавшись всем телом к своему симпатичному ухажеру. Он же в ответ отзывался бурными ласками, переходившими в довольно-таки откровенный петтинг. Вероятно, показывать свои чувства перед друзьями и случайными посетителями доставляло им обоим несказанное удовольствие. Лариса даже обратила внимание, что сидевшая за столиком девушка с зелеными волосами, слегка повернув голову, как бы невзначай наблюдала за этой сладкой парочкой.

Когда румба сменилась медленной мелодией, Костикова обняла своего кавалера, широкоплечего блондина, и, повиснув у него на шее, как маленькая девочка, принялась жарко и порывисто целовать его в бритую щеку. Он подхватил ее на руки и понес к столику.

– Извините, к вам можно подсесть? – спросила Лариса.

Костикова вскинула на нее свои пушистые ресницы, и по ее лицу пробежала тень явного недоумения.

– У меня к вам есть одно дело, – продолжила Лариса.

– Какое дело? – подала наконец голос Юля.

– Оно касается Василия Державина.

Юля сразу нахмурилась, и в глазах ее Лариса заметила легкое презрение. Ее замешательство продолжалось, однако, недолго, и она, мягко взяв своего молодого человека под руку, сказала:

– Вадик, извини, мне тут надо поговорить.

То, что она нервно сглотнула слюну и руки у нее слегка задрожали, свидетельствовало, что имя, названное Ларисой, ее заинтересовало и даже взволновало.

Вадик пожал плечами, встал и направился в сторону бара.

– Если что надо, я здесь, – бросил он на прощание.

– Так что насчет Державина? – Костикова опустила глаза, глядя в бокал с коктейлем, помешала трубочкой содержимое. – Неужели вы его жена?

Она как-то насмешливо посмотрела на Ларису.

– Нет, его жену убили два дня назад, – сухо ответила та.

– Да? – удивилась Костикова. – А я здесь при чем?

– Все знают о том, что вас с ним когда-то связывала большая любовь.

– Да уж, большая… – нахмурилась Юля. – Об этом весь Дольск знает! Пора уже наши с Васей фотографии в краеведческий музей вывешивать. Что-то вроде Ромео и Джульетты, – хихикнула она. – Вот дура-то была! Но это все в прошлом. У меня есть жених, я собираюсь замуж.

Она скосила взгляд в сторону Вадика, который разговаривал с парнями возле соседнего столика.

– Послушайте! – перешла на ироничный тон Костикова. – Вы знаете, как Василия девки в Дольске звали?

– И как же?

– Сказочник.

– Почему?

– Басни умеет сказывать про любовь и все такое… За любовь ведь платить не надо, она бесценная! Вот и едет на бабьей шее. Я больше чем уверена, что потеря жены для него – невосполнимая материальная утрата! Кто же его теперь кормить будет, где же он еще одну такую дуру найдет? Ему бы надо было объявление в газете дать: «Молодой человек с еще неувядшей красотой и физическими данными, о которых писать неудобно, ищет спутницу жизни, которая возьмется его пожизненно обеспечивать». Мне следовало не самой с ума сходить по нему, а давно бы его бросить, – снова начала Юля. – Я-то помню, как он со мной разговаривал! Ходил как напыженный воробей, весь городок на меня пальцами показывал!

Юля распалилась, вспоминая старые обиды. Лариса слушала ее, не перебивая, давая возможность девушке выплеснуть все свои эмоции.

Исчерпав весь свой гнев по поводу Державина, Юля резко замолчала, потянулась к стакану с коктейлем и жадно его выпила. Потом она села, подперев руками подбородок и уставившись в одну точку.

Лариса достала из сумочки книгу Марины Николаевой и молча протянула ее Юле. Та недоуменно уставилась на нее.

– Что это? – подняв голову, спросила она.

– А вы посмотрите, – уклончиво ответила Лариса. – Хотя бы пролистайте.

– Зачем? – пожала плечами Юля. – Я вообще книги не читаю, я только журналы интересные читаю, ну там, «Лиза» или «Интим».

Тем не менее она раскрыла книгу и стала несколько рассеянно ее перелистывать.

– Загляните вот сюда, – сказала Лариса, указывая на последнюю страницу повести.

«Влюбленная женщина, обезумевшая от своей неукротимой страсти, совершает чудовищное по своей жестокости преступление – ее острый клинок как орудие греха, вонзаясь, разрывает плоть ненавистной соперницы, отнявшей у нее любимого. Один удар, потом еще один… Еще… Кровь льется ручьями, лишая возможности жертву и дальше заставлять преступницу изнывать от безответной любви…»

– Ну и что? – равнодушно спросила Юля, пробежав глазами этот абзац.

– Эту книгу нашли возле тела жены Василия, – сказала Лариса. – Все намеки на то, что преступление совершила женщина, которая любила Державина и ненавидела его жену.

– На меня, что ли? – криво ухмыльнулась Костикова.

Лариса ничего не ответила, она пристально наблюдала за своей собеседницей. Наконец та поняла, на что намекала Лариса.

– Вы что, думаете, что это я? – ее удивление было настолько обескураживающе искренним, ее глаза так широко раскрылись, что Лариса в этот момент для себя точно решила: «Нет, это не она».

– Да зачем мне это? Вы что, дура, что ли? Вы вообще кто? – посыпались вопросы из Костиковой.

– Успокойтесь, – попыталась охладить пыл девушки Лариса. – Я не из милиции, просто меня заинтересовало это дело, и к вам я пришла скорее как к другу, чтобы посоветоваться. Я верю, что это не вы, но взгляните – в этой книге с подробностями написано все, что происходило между вами и Василием. Значит, это мог описать только человек, с которым вы делились этой историей!

– Но я… Я ни с кем не делилась, – как-то неуверенно проговорила Юля.

– Я никогда в это не поверю, – мягко сказала Лариса. – Вы человек восприимчивый, импульсивный, не можете носить в себе то, что вас волнует. К тому же, как вы сами говорите, об этой истории знает весь Дольск. То есть все это происходило на глазах ваших знакомых. Кому вы рассказывали о ваших отношениях?

– Ну, конечно, я говорила маме. Но ведь не станете же вы подозревать ее? – подняла Юля глаза на Ларису.

– Нет, конечно, – Лариса усмехнулась, вспомнив Костикову-старшую.

– Подружки некоторые знали… Но без подробностей. То, что описано здесь, настолько интимно…

Да, Лариса и сама понимала, что Юля здесь ни при чем.

– Послушайте, а почему вы меня так упорно спрашиваете? – она подозрительно посмотрела на Ларису. – Может быть, это сам Васька кому-то рассказал? Что, думаете, у него любовниц не было, что ли? Ха! Да я никогда в это не поверю. Вот и порасспросите его, с кем он делился, а я больше и говорить об этом не хочу! Никакая я не писательница, никаких книжек сроду не писала и не читала, так что никто не сможет на меня это повесить! Мало ли что Васька болтает, а мне он давно до лампочки! Он вообще любит много говорить, рассуждать о своей жизни. Ему очень нравится делиться с кем-нибудь своими переживаниями и искать сочувствия. Я думаю, что кто-то, кому он рассказал об этой истории, просто решил на меня стрелки перевести. Но вот кто это, понятия не имею. И думаю, что я права – Вася рассказал какой-то из своих баб, а та уже и смекнула, как от себя подозрения отвести.

Лариса в этом потоке слов почувствовала рациональное зерно. Она решила непременно поговорить с Василием и расспросить, кому он говорил об этой истории.

«Если уж он со мной ею поделился, зная меня всего ничего, то уж сколько-нибудь долгосрочной любовнице наверняка рассказывал. Но вот зачем ей это надо?»

И тут же сама ответила на свой вопрос:

«А вот это, уважаемая Лариса Викторовна, вы и должны выяснить. Вернее, вам очень хочется!»

Успокоив Юлю, Лариса распрощалась с ней, и та упорхнула к своему Вадику, отстранившись от старой и печальной истории и окунувшись в новую и, видимо, для нее более счастливую…

После посещения «Степана Разина» Лариса поехала домой. Котова еще не было. Из разговора с Настей Лариса узнала, что папа вообще не приходил, правда, звонил, но когда узнал, что жены нет дома, очень возмущался.

– Он сказал, что так всегда, – рассказывала Настя. – Он вроде бы мечтает прийти домой и получить тепло, а тебя вечно нет. Вот он и пьет с горя.

Лариса ахнула про себя, поразившись тому, как мужики умеют все переворачивать по своему сценарию. Надо же! Не понимают его, тепла не дают, вот он и пьет с горя! Нет, все, с этим решительно пора кончать!

– Мы обязательно поговорим с папой, Настя, – устало сказала Лариса, целуя дочь в макушку. – Просто у меня много дел.

Дочь внимательно посмотрела на мать, но ничего не сказала, а только обняла ее, постояла так немного и пошла в свою комнату.

А Лариса решила позвонить Василию. Державин был дома, голос у него был спокойным, и это ее порадовало.

– Лариса, спасибо, что позвонила, – сразу же сказал он.

– У меня есть новости, – сообщила Лариса. – Нам есть что обсудить.

– Ты хочешь встретиться?

– Да, я думаю, что это не телефонный разговор.

– Тогда, может быть, я подъеду?

Лариса подумала о том, что, возможно, сегодня заявится Котов, и ответила:

– Я думаю, лучше встретиться где-нибудь на нейтральной территории. Например, у меня в ресторане. Знаешь, как его найти?

– «Чайку»? Конечно, знаю.

– Хорошо, тогда через полчаса я буду тебя ждать там, – сказала Лариса и повесила трубку.

Когда она подъехала к «Чайке», Василий уже ждал ее в вестибюле, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Я была в Дольске, – сразу же заявила Лариса.

При этих словах Василий как-то нервно дернулся.

– …И виделась с мамой Юли Костиковой, – продолжила она, внимательно следя за реакцией Василия.

– Представляю, что она тебе обо мне наговорила, – медленно сказал он, глядя в сторону.

– Обычная реакция матери девушки, которую бросили, – констатировала Лариса. – Одно я выяснила точно – Юля не могла скрываться под именем Марины Николаевой. Она и письма-то толком не может написать.

– Да, с русским языком у нее всегда были проблемы, – усмехнулся Василий.

Они прошли через коридор в Зеленый кабинет, который использовался Ларисой для личных встреч, и удобно расположились в креслах.

– И вот какая мысль пришла мне в голову… – Лариса достала свои сигареты и закурила, – Юля сказала, что ни с кем особенно не делилась подробностями ваших отношений, я имею в виду интимную сторону. А в книге все описано до мелочей.

– Ты и с Юлей виделась? – поразился Василий, вскидывая голову.

– Да, а что?

– Да ничего, просто удивляюсь, когда ты все успеваешь. И что же Юля? Где ты ее нашла?

– Она работает сейчас в кафе «Степан Разин». Конечно, обижена на тебя, но дело не в этом. Причастие к этому делу она отрицает, но вот какая штука: я подумала, что ты сам мог поделиться с кем-то этой историей.

– Мало ли что говорит Юля! – раздраженно ответил Василий, но от Ларисы не укрылось, как при этом забегали его глаза.

– Послушай, – сказала она, заглядывая ему в лицо. – По-моему, ты очень заинтересован в том, чтобы это дело раскрыли. Я вижу, что ты немного успокоился, и это хорошо, но теперь настало время действовать. Не нужно скрывать от меня ничего, если ты хочешь получить положительный результат. Скажи, кому ты говорил об отношениях с Юлей, а дальше будем думать вместе, что делать. В противном случае мне очень трудно тебе помочь.

Василий замолчал и полез за сигаретами. Прикурив, он долго пускал дым в потолок, задумчиво глядя куда-то в стену.

Наконец он повернулся к Ларисе, затушил окурок в пепельнице и сказал глуховатым голосом:

– Хорошо. Я не говорил тебе этого вначале, потому что даже представить не мог, что это может иметь какое-то значение. Одним словом, я рассказывал об этом Владе.

– Альтовой? – уточнила Лариса.

– Ну да. Одно время она была моей любовницей. – Василий усмехнулся. – И я по простоте душевной поделился с ней этой историей. Откуда я мог предположить, во что это выльется?

– Ты рассказывал подробно?

– Более чем. Мне тогда казалось, что Влада очень хорошо меня понимает. К тому же она говорила, что я очень хорошо умею формулировать мысли, и ей это может пригодиться в дальнейшем творчестве.

– Вот как? – подняла брови Лариса. – И ты молчал? Почему же ты скрыл такую ценную информацию?

– Да я же говорю, что не думал об этом! Я почти забыл об этом разговоре с Владой. Тем более что она, похоже, давно потеряла ко мне всякий интерес как к мужчине.

– А вот мне так не показалось, – покачала головой Лариса, вспомнив поведение Влады на литтусовке и то, каким злобным огоньком зажглись ее глаза, когда Василий отказался ее провожать.

– Между нами давным-давно все кончено, – торопливо произнес Василий. – Мы уже долгое время являемся только приятелями, и я не замечал с ее стороны каких бы то ни было претензий. Тем более что она давно вращается в этой неформальной среде, у нее свои друзья, свой круг интересов. Кажется, даже есть какой-то жених…

Лариса молчала, анализируя услышанное.

– Ты действительно думаешь, что это она? – серьезно, даже с тревогой в голосе спросил Василий.

– Я пока не знаю, – призналась Лариса. – Но дело осложняется тем, что, по моим сведениям, Влада укатила в Санкт-Петербург.

– Она что-то говорила об этом, – подтвердил Василий. – Но я думал, что это просто одни разговоры. Что же, теперь ее не найдешь? – Он посмотрел на Ларису.

– Найти всегда можно, если захочешь, – ответила та и встала. – В общем, на сегодня наш разговор закончен. На будущее хочу тебя попросить, чтобы ты сообщал мне обо всем, если что-то случится или ты что-нибудь еще вспомнишь.

– Непременно! – заверил ее Василий. – Непременно!

* * *

Дома Ларису ожидал сюрприз. В кухне на диване, развалившись, возлежал Котов, всем своим видом демонстрирующий возмущение сложившимся в доме порядком. При виде Ларисы он поднял голову и с вызовом посмотрел на жену. Она проигнорировала его взгляд и прошла в свою комнату.

Котов, кряхтя, слез с дивана и увязался за ней.

– Как ты можешь все это объяснить? – напыщенно спросил он.

– Что? – спокойно спросила в ответ Лариса.

– Вот это! Ты не ночуешь дома, исчезаешь куда-то по вечерам…

– А ты всегда ночуешь дома? – Она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза.

От ее уверенного тона Котов несколько смутился, но постарался не потерять решимости.

– И опять пьян, – констатировала Лариса, взглянув ему в глаза.

– Я не пьян, просто немного выпил. А как мне не пить, когда родная жена меня совершенно забросила?

– Послушай, Котов! – Лариса начала раздражаться. – Прекрати этот спектакль! Не строй из себя невинную жертву, я и так слишком устала, чтобы еще оправдываться перед тобой в том, в чем абсолютно не виновата. И я хочу тебе заявить раз и навсегда: больше в своем доме я тебя видеть не желаю. Да тебе и самому так будет лучше – не надо будет ни перед кем отчитываться за пьянки и ночевки вне дома. У нас все равно не жизнь, а черт знает что. Настя на все это смотрит и, естественно, переживает. Так что уходи, пожалуйста, и не беспокой меня больше.

Такого Котов услышать не ожидал. Несколько секунд он смотрел на Ларису, пытаясь понять, серьезно она говорит или нет, потом, осознав, что жена сейчас не настроена шутить, медленно произнес:

– Ты завела себе любовника?

– Ах, перестань, пожалуйста! – отмахнулась Лариса. – Во-первых, я не обязана докладывать тебе о подобных вещах. А во-вторых, это не имеет никакого значения – я просто не хочу больше жить с тобой.

– Лара… – голос Котова дрогнул. – У нас же все стало хорошо.

– Что ты называешь «хорошо»? Если это хорошо, то что же тогда плохо? Не нужно этих сцен, ты сам прекрасно все понимаешь.

Котов потоптался на месте, подошел к Ларисе и положил руку ей на плечо, но она досадливо ее сбросила:

– Евгений, хватит. Я все сказала.

Пожав плечами, Котов вышел из комнаты. Через некоторое время Лариса услышала, как внизу хлопнула входная дверь.

«Ну и слава богу, – подумала она, опускаясь на постель. – Хоть этих нервотрепок больше не будет».

Она прошла в ванную. После всех событий вчерашнего и сегодняшнего дня ей хотелось подольше полежать в душистой пене, а потом отправиться спать – все-таки поездка в Дольск, напряженный рабочий день, поиски Юли Костиковой и разговор с ней, а затем откровения Василия ее изрядно утомили.