Текст книги "Завещание бедной красавицы (сборник)"

Автор книги: Светлана Алешина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 7

Вечером, когда все дела праведные были закончены, мы со всей нашей командой собрались в кабинете и пили чай. Лера принесла из дома какой-то никому не ведомый напиток, который она почему-то именовала чаем. Запах у напитка был совершенно отвратительный, но, как ни странно, вкус отменный. Мы неспешно потягивали чай, заедая его круассанами, и разговаривали.

– Никак не могу понять роль во всем этом деле Кравчук и Пантелеева, – начала Галина Сергеевна.

– Я тоже, – согласилась с ней Лера.

– А мне кажется, что они и вовсе тут ни при чем, – произнес Павлик. – Просто Осипов должен им деньги, вот они и пытаются стянуть их с него.

– А зачем тогда они требовали, чтобы он поехал к нотариусу? – спросила Галина Сергеевна.

– Не знаю. Наверное, чтобы он написал заверенное нотариально обязательство, что отдаст деньги.

– Да нет, не может такого быть. Бред какой-то!

– Но ведь у него есть долг в казино, и это никто не будет отрицать.

– Да. И судя по всему, раньше его долги оплачивала Кравчук, а он что-то делал для нее и для Пантелеева, – проговорила я, вспомнив тот разговор в кафе, который мне удалось подслушать.

– А что он мог для них делать? – удивился Павлик.

– Да, действительно, что? – поддержала его Галина Сергеевна. – Может, он добывал для Кравчук какую-то информацию?

– Какую? – возразила я. – Вся информация, которая ей была нужна, была у нее под носом, они ведь работали вместе с Осиповой.

– А тот уголовник, с которым встречался Осипов, явно замешан в деле, – сказала Лера.

– Несомненно, – проговорила Галина Сергеевна.

– Если я правильно понял, – произнес Костя, – то самым вероятным подозреваемым в деле все-таки остается Осипов. Так? – Он окинул нас взглядом. Я кивнула. – Осипов каким-то образом связан с тем уголовным типом и с Кравчук. Кравчук давала ему деньги расплачиваться с долгами и теперь требует возвращения долга. А Осипов собирается вступить в наследство и вернуть деньги.

– Мне показалось, что он не очень-то и хочет отдавать свои долги, – вздохнула Галина Сергеевна.

– Или не может, – предположила я. – Возможно, тот уголовник тоже требует какие-то деньги. Может быть, дело обстояло так: уголовник помог Осипову сфабриковать завещание с условием, что тот отдаст ему большую часть наследства. И теперь Осипов не может вернуть долг Кравчук. Он явно боится ее.

– Не исключено, – кивнул Костя. – Надо разрабатывать этого уголовника. Как он связан с Осиповым? А заодно узнать побольше информации о Кравчук. Что за долг? Зачем она настаивала на том, чтобы он поехал к нотариусу?

– Только как все это узнать? – огорчилась я.

– Придумаем, – успокоил меня Костя, который, несмотря на начавшийся отпуск, опять пришел сегодня к нам.

В этот момент раздался телефонный звонок. Лера сняла трубку:

– Алло… Да, минутку. – Она протянула мне трубку. – Вас.

Я взяла ее.

– Слушаю!

– Добрый день, Ирина Анатольевна. – Мужской голос был незнакомым. – Это Олег Пантелеев. Меня просила вам позвонить Мария Львовна Кравчук. Помните такую?

– Да, конечно. Что-то случилось? – У меня появилось смутное подозрение, что произошло что-то нехорошее, иначе с чего бы вдруг Пантелееву звонить мне. Тем более по просьбе Кравчук. Она могла прекрасно позвонить и сама.

– Да, случилось. Маша оказалась в больнице. Вы не смогли бы подъехать? Она хочет поговорить с вами.

– В больнице? – Я поняла, что мои худшие подозрения начинают оправдываться. – Что с ней?

– Ее сбила машина. Но вы лучше сами поезжайте и поговорите с ней. Она в Первой городской больнице, в травматологии. Пожалуйста, поговорите с ней сегодня. Она вам сама все расскажет. – Пантелеев был взволнован.

– Да-да, обязательно. Прямо сейчас и поеду! До свидания. – Я положила трубку и посмотрела на коллег.

По моему разговору они уже примерно поняли, о чем речь.

– Это Пантелеев. Он сказал, что Кравчук сбила машина и она сейчас находится в больнице. Просила его позвонить мне и приехать к ней. Она хочет мне что-то сказать, – объяснила я.

– Так надо ехать, – оживилась Галина Сергеевна.

– Да, прямо сейчас и отправлюсь.

– А я как раз на машине, – смущенно проговорил Костя. – Могу вас подбросить, Ирина Анатольевна.

– Спасибо, Костя, но я не хочу тебя эксплуатировать…

– Да что вы! – горячо возразил он.

– Да-да, Ирина, не отказывайтесь от помощи Кости! Мало ли что там в больнице может произойти? Возможно, там засада? – заговорила Лера. Она всегда поощряла Костино рвение ухаживать за мной.

– Ну что ты такое говоришь, Лера? Ну какая засада? В больнице, в травматологическом отделении?.. – Я укоризненно посмотрела на девушку. Лера опустила глаза.

– Действительно, Ирочка, зачем тебе таскаться по автобусам, когда Костя запросто доставит тебя в больницу, а потом домой. Правда, Костя? – Галина Сергеевна посмотрела на Костю.

– Ну конечно, – согласился Шилов.

– Ну хорошо, поехали, – сдалась я. – Вы уж тут меня не ждите, отправляйтесь по домам. А я завтра все расскажу. Чувствую, что в деле появятся какие-то неожиданные новости.

Мы попрощались, и в сопровождении Кости я вышла из кабинета. Мы сели в его старенькую, но шуструю «девятку» – это его личный автомобиль – и поехали в Первую городскую больницу, где меня ожидала Мария Львовна Кравчук, чтобы сообщить что-то важное. Во всяком случае, мне так казалось.

Мы доехали до ворот больницы, и Костя спросил:

– Мне подождать здесь или пойти с вами?

– Как хочешь. Вообще, я за то, чтобы ты ехал домой. Зачем тебе торчать здесь и ждать меня неизвестно сколько?

– Нет, – твердо проговорил Шилов. – Я отвезу вас домой. Уже поздно, а я отвечаю за вашу безопасность. – Костя будто сам смутился своей смелости, но потом поправился: – Я же обещал, что доставлю вас в целости и сохранности домой после посещения больницы. Вы идите, а я подожду здесь. И не беспокойтесь, Ирина, не торопитесь, буду ждать, сколько потребуется.

Я поблагодарила Костю и вышла из машины. Кравчук я нашла довольно быстро. Она поступила совсем недавно, и мне сразу же показали палату, в которой она лежала.

Белая крашеная дверь была приоткрыта. Я тихонько постучала и заглянула внутрь. В палате стояло три кровати, из которых одна была свободна. На второй я увидела Марию Кравчук и с трудом узнала ее. Теперь она выглядела совсем не так, как в день, когда приезжала к нам. На голове была повязка, под глазами синяки, правая рука в гипсе.

– Здравствуйте, Мария Львовна, – поздоровалась я. – Мне позвонил Олег Пантелеев и попросил приехать к вам. Он сказал, что вы хотите поговорить со мной о чем-то.

– Здравствуйте, – слабым голосом проговорила Кравчук. – Проходите, садитесь. Возьмите вон там стул. – Она глазами показала на стул в углу палаты.

Я подвинула его к изголовью ее кровати и села.

– Что с вами произошло?

– Меня сбила машина, – произнесла Кравчук и добавила, понизив голос: – Я уверена, что это не случайно.

– Вы подозреваете кого-то? – Я почему-то тоже перешла на полушепот.

– Да, Осипова.

– Он был за рулем?

– Нет. Я не видела, кто был за рулем, но уверена, это его заказ.

Мне едва не стало смешно, и, если бы не трагичность ситуации, я бы непременно расхохоталась. Вот, теперь у Кравчук мания преследования. Ну с какой стати Осипову заказывать ее? Он сам ее боится до смерти.

– С чего вы взяли?

– Я почти убеждена в этом.

– А что с машиной? Вы заявили в милицию?

– Да, машину сейчас разыскивают. Но я уверена, что след приведет к Осипову.

– Послушайте, Мария Львовна, расскажите мне подробно, чтобы я могла иметь полное представление о произошедшем, – попросила я.

– Хорошо – Кравчук слегка приподнялась на подушке, и тут же ее лицо исказилось от боли. Она шумно сделала выдох.

– Может быть, я лучше приеду завтра? – спросила я. – Вам сегодня еще очень плохо и нельзя напрягаться.

– Нет-нет, я сейчас расскажу, иначе я не смогу чувствовать себя спокойно.

Я никак не могла понять эту женщину. Она ведь сама не так давно едва ли не шантажировала Осипова, требовала от него чего-то, угрожала. А теперь строит из себя жертву. То ли играет на публику в моем лице, то ли я совсем не знаю людей.

Кравчук устроилась на постели поудобнее и начала:

– Я шла в магазин. Когда переходила дорогу, специально посмотрела по сторонам, нет ли машины. У обочины стояло несколько автомобилей, но они были пустыми. Машин на дороге не было видно. Я стала переходить ее, и тут словно из-под земли выросла эта «шестерка». Белая «шестерка», – уточнила Мария Львовна. – Так вот, она вырулила непонятно откуда, причем сразу же на огромной скорости. Я уверена, что человек, сидевший за рулем, хотел задавить меня. Машина неслась прямо на меня, я испугалась, растерялась, не зная, куда метнуться. Спаслась просто чудом! Если бы «шестерка» на такой скорости врезалась в меня, от меня не осталось бы и мокрого места. Я неловко попятилась назад, понимая, что вперед нельзя, а сбоку стояла другая машина. Но я пятилась слишком медленно, у меня внутри как будто все застопорилось и затормозилось. И сама не могу понять, почему я так медленно двигалась. Наверное, со страху. Машина меня обязательно сбила бы… Но тут я наступила каблуком на бордюр, потеряла равновесие и стремительно стала падать назад. «Шестерка» уже подъехала совсем близко, и если бы я стояла, она просто переехала бы меня пополам. Спасло только падение. Я полетела назад, и «шестерка» проехалась по моим ногам. – Кравчук глазами показала на ноги. И только сейчас я заметила, что обе ноги у Марии Львовны тоже в гипсе.

Кравчук продолжала:

– При падении я сломала руку и ударилась головой – легкое сотрясение мозга. Но по ногам машина все же проехалась… Я потеряла сознание от боли… Когда очнулась, вокруг меня стояли люди, какие-то прохожие. Мне потом только рассказали, что произошло после того, как меня сшибла машина. «Шестерка», даже не притормозив, умчалась в неизвестном направлении.

– Это все? – спросила я, заинтересовавшись этой историей.

– Да. И больше я ничего не помню. А те люди, которые были рядом, номера машины не запомнили. В памяти остались только какие-то цифры из номера, но все называют разные. Марку я видела сама. Еще помню, что там на лобовом стекле болталась какая-то игрушка. Думаю, что смогла бы узнать машину. Милиция сейчас занимается поисками.

– А теперь, Мария Львовна, объясните, пожалуйста, каким образом во всей этой истории участвует Осипов.

– А разве непонятно? – Кравчук искренне удивилась, а я почувствовала себя какой-то набитой дурой. Может, и правда все ясно, а я никак не могу уяснить себе этого?

– Честно говоря, не совсем. Он что, угрожал вам в последнее время или между вами существовали какие-то разногласия?

– Именно так. Он угрожал мне, и у нас были разногласия.

– ?!

– Сейчас объясню. Осипов – игрок. Он давно и бесповоротно увяз в карточных играх, он часто посещает казино, где подчас оставляет крупные суммы. Когда была жива Элла и они только поженились, она время от времени давала ему деньги оплачивать эти долги. А потом, когда он однажды проигрался в пух и прах и едва ли не заложил душу, Элла сказала «нет». Помню, тогда его чуть не убили за долг. Но Элла помогла ему выкрутиться, заплатила долг, но ему сказала, что если еще хоть раз она узнает, что он снова играет в карты, то разведется с ним и вообще оставит без штанов. Коля поначалу вроде бы испугался. Перестал играть. Семейная жизнь у них немного наладилась, если вообще когда-то могла наладиться. Некоторое время все шло нормально. Осипов так испугался, что действительно не притрагивался к картам. Но потом, прошло несколько лет, страхи забылись, и он снова как-то сел за игровой стол. Сначала играл помалу, старался много не проигрывать. Вообще старался играть редко. Потом постепенно снова втянулся. Стал проигрывать большие суммы. Пытался брать деньги у Эллы, врал, что хочет купить что-то. Она опять верила, но все-таки перестала давать деньги: все, что ему требовалось, предпочитала покупать сама. А Коля еще больше увязал в карточной игре, в долгах. Тогда он попросил денег у меня. Обещал, что ради этого готов на все.

– И что же вы попросили взамен? – не удержалась я, перебив Кравчук.

– У нас с Эллой неравные доли в деле. Но я всегда считала, что работаем мы с ней одинаково, поэтому имеем право на одинаковые доли в бизнесе. Однако Элла мотивировала это тем, что она раньше меня начала собственное дело, а я только потом стала работать с ней. Я полагала, что по прошествии времени мы обе достаточно много вложили труда и сил в наши салоны красоты и давно уже работаем на равных правах и равных условиях. Я всегда хотела, чтобы она уступила мне часть своей доли, и попросила, чтобы Николай уговорил жену продать мне часть дела. – Кравчук сделала акцент на слове «продать». – Заметьте, я не собиралась на халяву получать долю, я хотела купить ее. Я лишь хотела уравнять доли. Только и всего. А Николай всегда имел определенное влияние на Эллу. И хотя они ссорились постоянно, тем не менее он умел получать от нее то, что хотел. Вот я и попросила его уговорить Эллу поделиться со мной. Я дала Коле денег, он расплатился с долгом, пообещав мне больше не играть. Но потом обнаглел окончательно, постоянно говорил мне, что почти добил Эллу и она уже практически согласна продать мне долю в деле, чтобы они стали равными. Такими завтраками он кормил меня довольно долго, но я верила и ждала. Давала деньги на оплату долгов. Давала без отдачи, не требуя никакого возврата, тем более с процентами. Николай все обещал, а я все ждала. В конце концов я поняла, что он мне врет. А деньги так и будет тянуть. Тогда я стала настаивать на том, чтобы он вернул мне долги, у меня хранились все его расписки на подобный случай… И тут произошло это… – Кравчук умолкла. Видно было, что она устала говорить. Но я уже не чувствовала абсолютно никаких угрызений совести, что заставляю больного слабого человека рассказывать мне в подробностях всю эту историю. В конце концов она сама напросилась, да и мне стало так интересно, что я уже не могла отказать себе в удовольствии дослушать все до конца.

Кравчук полежала немного, переведя дыхание, потом тихо сказала:

– Налейте мне, пожалуйста, воды, что-то в горле пересохло. Там, на тумбочке, стакан и бутылка с минералкой. – Она кивнула на прикроватную тумбочку. Я налила воды и протянула ей стакан. Мария Львовна с трудом приподнялась и, держа его свободной рукой, отпила несколько маленьких глотков. Потом вернула стакан мне и продолжила: – На чем я остановилась? Ах, да… После того как умерла Элла, я поняла, что Николай и вовсе не отдаст мне деньги. Во-первых, Элла ни за что на свете не оставила бы ему и гроша. Во-вторых, я поняла, что и моя доля в деле уплыла от меня. Я не знала, кому Элла оставит свое состояние, но была уверена, что это буду не я и не Николай.

– Вы были в таких плохих отношениях с компаньоншей? – спросила я.

– Дело не в этом. Просто бизнес есть бизнес. А завещание – это завещание. При чем тут я, когда у Эллы и так хватало наследников.

– Но она могла бы оставить вам хотя бы долю в деле, – попробовала предположить я.

– Нет. – Кравчук покачала головой. – Она не хотела уступить мне часть доли, что уж говорить о всей… После смерти Эллы, – вернулась Кравчук к разговору, – я стала требовать у Николая, чтобы он вернул долг. Но он все говорил, что у него нет денег: Элла ничего не оставила в наличных, а то, что оставила, ушло на похороны. Олег Пантелеев помогал мне. Мы потребовали, чтобы Николай написал нотариально заверенную расписку, что в случае, если он унаследует состояние Эллы, сразу же отдаст долг.

– И что? – Мне припомнился подслушанный некогда разговор Осипова с Кравчук и Пантелеевым.

– Он, естественно, отказался. Меня это разозлило. А когда нашлось завещание Эллы, в котором она все оставила этому уроду, я и вовсе обозлилась. И конечно, пожалела, что не настояла в свое время на том, чтобы Осипов написал расписку. Позвонила ему и напомнила о долге. Коля растерялся и сказал, что скоро отдаст его. Но по его тону я поняла, что никаких денег он отдавать не собирается. Тогда я сказала, что завещание, которое вдруг объявилось, ненастоящее и мне известно об этом. Я совсем не была уверена, но знала точно, что Элла ни за что не оставила бы ему не то что все, а ни копейки. Я пригрозила ему, что властям станет известно о подделке завещания. Осипов испугался. Я поняла, что попала в цель. У меня не было никаких доказательств того, что завещание ненастоящее, но я была уверена, что это именно так. Тогда я и приехала к вам, чтобы рассказать об Осипове. Я позвонила ему и сообщила, что вы будете делать передачу, в которой его обвинят в убийстве. Вот тогда он и испугался по-настоящему… И вот результат, – кивнула Кравчук на свои ноги.

– Это единственное основание, по которому вы считаете Осипова замешанным в покушении на вас?

– Да, это единственное основание, но я считаю, что оно достаточно важное. И кроме того, у меня больше ни с кем никогда не было никаких не то чтобы конфликтов, но даже и простых недоразумений. Никто, кроме него, не может желать мне смерти или по крайней мере увечья. Или же вы считаете, что это был просто несчастный случай?

– Да нет. Похоже на то, что вас действительно хотели либо убить, либо, по меньшей мере, покалечить.

– А если меня хотели убить и не сумели сделать этого, то, думаю, они не остановятся на этом, а предпримут очередную, более успешную попытку.

– И вы так спокойно и даже обреченно говорите об этом? – поразилась я.

– А что делать? – пожала плечами Кравчук. – Вот поэтому я и хотела, чтобы вы поговорили со мной именно сегодня. Пока я еще жива…

– Может, не стоит так драматизировать ситуацию?.. – начала я.

– Да нет. Я все воспринимаю реально. Знаю, вас, наверное, удивило мое желание рассказать все именно вам, но я могу объяснить почему.

– Да. Честно говоря, немного странно, что вы решили изложить всю историю именно мне. Не лучше ли было бы рассказать все милиции?

– Милиции? – Кравчук задумалась. – Если останусь жива, то, возможно, расскажу все и милиции тоже. А пока хочу поведать вам. Телевидение – великая вещь, вы можете такое, о чем подчас не могут и мечтать правоохранительные органы.

– Но я ведь не могу привлечь преступника к ответственности? – возразила я.

– Но зато вы в состоянии найти и изобличить его, и тогда милиция просто не сможет остаться в стороне. Я знаю, как они сейчас работают. Ведь с самого начала всей этой истории, если покопаться, можно было понять, что Эллу убили. А ментам этого не надо. Они списали все на несчастный случай.

– Убили?! – Я изобразила изумление. – А с чего вы взяли, что ее убили?

– Да Коля и убил, – равнодушно проговорила Кравчук. – Неужели непонятно? Он ведь ненавидел ее. Жил с ней только из-за денег. Куда бы он пошел после того, как она его выгнала? Ни средств, ни работы, на образования. А в последнее время между ними совсем испортились отношения, если, конечно, они еще могли хоть как-то испортиться. Вот и решился на крайний шаг.

– Так вы считаете, что именно Николай убил свою жену?

– Почти уверена.

– Почему бы вам не изложить свои мысли на этот счет милиции?

– Во-первых, у меня нет доказательств. Только догадки и слова. Кто там обратит на них внимание? Во-вторых, если ментам подкинуть идею относительно того, что Элла умерла не в результате несчастного случая, то они прицепятся наверняка и ко мне. Ведь тогда я тоже буду на подозрении. Я была в доме в ночь убийства, работала вместе с ней, и все знают, что между нами были трения относительно доли в деле. А мне, сами понимаете, лишние проблемы совсем ни к чему. Мне и своих хватает. Вот теперь главной моей проблемой будет – как уберечься от убийцы. А второй, если выживу, – как получить долг с Осипова.

Кравчук откинулась на подушку и устало прикрыла глаза.

– Мария Львовна, вам, наверное, пока стоит отдохнуть и стараться не думать ни о чем плохом. А я со своей стороны постараюсь сделать все возможное, чтобы установить истину.

Кравчук приоткрыла глаза и посмотрела на меня.

– Спасибо, что приехали и выслушали меня, – тихо проговорила она. – Извините, что оторвала вас так поздно от дел.

– Ничего страшного. До свидания. – Я поднялась и поставила стул на место. Кравчук уже не слышала моих слов. Мне показалось, что она уснула.

* * *

Я приехала домой поздно. Володя не спал – ждал меня. Мне стало страшно стыдно за свое поведение. Я даже не позвонила и не предупредила его, что задержусь.

– Как всегда, волновался, – обиженно произнес он.

– Ну извини. – Я виновато улыбнулась, переодеваясь в домашний халатик. – Ведь все в порядке. Со мной был Костя. – Я поняла, что зря у меня вылетело имя Шилова. Это еще больше задело Володю. Он насупился и отвернулся.

– А-а, тогда понятно, – проговорил он.

– Ну не сердись. Я обещаю, что больше так не буду… Ну, Володечка… – Я прижалась к нему всем телом и потерлась головой о его плечо.

Володя повернулся в мою сторону и поцеловал в лоб. Я приподнялась на цыпочки и чмокнула его в небритую щеку. Мой любимый муж крепко обнял меня и поднял на руки, нежно отнес меня в спальню и осторожно положил на кровать. Я быстренько сбросила с себя халат и приняла эротичную позу. Володя улыбнулся и тоже принялся снимать с себя одежду. Потом он нырнул ко мне в постель и жадно впился в мои губы долгим и страстным поцелуем.

* * *

На следующий день я приехала на работу и сразу рассказала Галине Сергеевне, Лере и Павлику о вчерашнем разговоре с Кравчук.

– Да, теперь хотя бы часть всего этого дела стала для нас ясной, – проговорила Галина Сергеевна, когда я закончила.

– Значит, все же я была права, когда говорила, что Осипов взамен за деньги, что давала ему Кравчук, оказывал ей некоторые услуги. А именно – уговаривал жену поделиться с Марией Львовной долей бизнеса, – уточнила я.

– Да, но все оказалось безрезультатно! – Лера перебирала какие-то маленькие круглые орешки. Наверное, это была ее новая диета. – Осипова не согласилась, а деньги Кравчук пропали бесследно. А теперь Николай наверняка не собирается их отдавать.

– Пристрелят, – лаконично констатировал Павлик. – Видать, долги у него большие, раз они даже хотели, чтобы он поехал к нотариусу.

– Естественно, это ведь карточные долги, а там на копейки не играют, – добавила Галина Сергеевна. Потом спросила, обращаясь ко мне: – И что ты, Ирочка, теперь намереваешься делать?

– Надо потрошить уголовника, с которым связан Осипов. Он явно каким-то образом замешан в деле.

В этот момент открылась дверь в кабинет, и на пороге появился улыбающийся Костя Шилов. Он выглядел отдохнувшим и посвежевшим, видно, отпуск пошел ему на пользу.

– Привет, – поприветствовал он всех присутствующих.

– Привет, – отозвались мы.

– Поступаю в ваше полное распоряжение, Ирина Анатольевна, – шутливо отрапортовал он. – Какие на сегодня будут приказания?

– Костя, я совсем не хочу, чтобы ты в свой законный отпуск торчал целыми днями здесь и выполнял для нас какую-то работу, – проговорила я.

– Ну что вы, Ирина Анатольевна, – приуныл Шилов. – Я ведь от всего сердца, а дома мне все равно делать нечего. – Костя стоял расстроенный и потерянный, подумав, наверное, что сейчас я отправлю его домой.

Галина Сергеевна прониклась к парню жалостью и сказала просительным тоном, обращаясь ко мне:

– Ириша, ну зачем ты так? Посмотри, как Костя расстроился. Не ругай его. Он ведь хочет помочь, а помощь тебе сейчас нужна.

– Ну ладно, так и быть, – смилостивилась я, и Костя сразу повеселел. – Но, – я строго посмотрела на него, – я разрешу тебе помогать нам при одном условии.

– При каком угодно! – Костя широко улыбнулся.

– Ты прекратишь называть меня по имени-отчеству. Договорились?

– Ладно. Как скажете, шеф. – Шилов приложил руку к голове на манер военных.

– К пустой голове руку не прикладывают, – пошутила Лера.

– Так какие планы на сегодня? – Костя устроился на стуле у окна.

– На сегодня – не знаю, – ответила я. – Мне кажется, что Осипов и тот уголовный тип что-то скрывают. Вернее, не кажется, а так оно и есть на самом деле. Нужно копать в этом направлении. Помнишь, я тебе уже говорила об этом?

– Ну конечно. Мне кажется, что если ему есть что скрывать, то нужно и в самом деле покопаться у него дома. Где же ему еще хранить компрометирующие документы или что бы там ни было, как не дома? – предположил Шилов.

– Совершенно согласна с Костей, – кивнула наш режиссер. – Ты, Ириночка, езжай, а мы тут с Лерой и без тебя прекрасно управимся. Верно? – Она посмотрела на девушку.

– Конечно, Ирина, вы поезжайте, поезжайте, – закивала Лера.

Я знала причину ее столь скорого согласия. Лера все время пыталась оставить меня наедине с Костей, в надежде, что он как-то проявит свои чувства ко мне и я, всегда такая черствая, по ее мнению, к несчастному Шилову, наконец-то смягчусь и растаю.

– Спасибо, Лерочка. – Я многозначительно посмотрела на Леру, давая ей понять, что все ее усилия по сведению меня с Костей Шиловым все равно никогда ни к чему не приведут.

– Надо позвонить Осипову и узнать, дома ли он. – Костя делал вид, что не слышит нашей перепалки с Лерой.

– Ага. А заодно и предупредить, что скоро к нему пожалуют с незаконным обыском, чтобы не сидел дома, – хохотнул Павлик.

– Не ерничай, – пресекла я его шуточки. – Да, ты прав, надо узнать, не собирается ли он куда-нибудь.

Я подошла к телефону и набрала номер Осипова. Он снял трубку после третьего гудка.

– Алло, – услышала я в трубке посторонние шумы и поняла, что Николай снова воспользовался своим излюбленным приемом разговора по телефону – не снимать трубку, а просто включать громкую связь.

– Николай? – спросила я на всякий случай.

– Да.

– Это Ирина Лебедева, я хотела бы встретиться с вами сегодня. Это по поводу передачи. Вы не согласитесь увидеться со мной, скажем, через часок?

– А что вы хотите на этот раз?

– Мы хотели бы снять небольшое интервью с вами. Поговорить об Элле…

– Через часок? – Николай задумался. – Нет, через часок я никак не смогу. А нельзя ли это сделать завтра?

– Нет, завтра никак не получится. А вы скажите, в котором часу вы будете дома, мы и подъедем.

– Сейчас, минутку, дайте сообразить. – Осипов на секунду задумался, в трубке было послышалось его сопение. – Знаете что, давайте лучше я вам вечерком попозже сам перезвоню. Боюсь, что сегодня я весь день буду занят.

– Николай, вы только скажите, когда будете дома, а мы подъедем буквально на полчасика, – настаивала я.

– Все дело в том, что меня и дома-то сегодня почти весь день не будет. Лучше я позвоню вам вечером. Идет? – Я поняла, что Осипову несколько поднадоели наши пререкания.

– Ну, хорошо, – согласилась я. – Буду ждать вашего звонка. Всего доброго. – Я положила трубку и посмотрела на Костю.

– Вот и хорошо. Вы просто молодец, Ирина, – похвалил он меня.

– Спасибо. – Я скромно потупилась.

– Давайте договоримся так, – деловито начал Костя. – Мне сейчас необходимо отлучиться, чтобы взять кое-какие инструменты, которые могут потом понадобиться, а позже я приеду. – Шилов посмотрел на свои наручные часы. – Приеду где-то через часок-полтора. Вы будьте к этому времени уже готовы. И сразу отправимся. Договорились?

– Да, – кивнула я. – Тогда подбрось меня по дороге до дома. Мне нужно переодеться.

Володька сегодня был дома. Лекций у него не было, а подработка в виде дополнительных занятий с нерадивыми студентами, которую ему периодически поставлял его приятель Валерий, была назначена на вечер.

– О! Ты? А что так рано? – Володя вышел в коридор, когда я открыла дверь.

– Дела, – лаконично ответила я, но моего мужа такой ответ не удовлетворил. Он озабоченно спросил, глядя мне в глаза:

– Иришка, ты не заболела? У тебя вид какой-то…

– Нет-нет, со мной все в полном порядке, – улыбнулась я и чмокнула мужа в нос.

Я прошла в комнату, открыла шкаф и принялась выбирать подходящий случаю туалет. Не идти же на взлом и обыск чужой квартиры в строгом костюме! Нужно надеть что-нибудь более удобное.

Володя молча стоял в дверях, наблюдая за моими изысканиями.

– Ты куда-то собираешься? – наконец подал он голос.

– Да, по делу. – Мне не хотелось во всех подробностях расписывать, куда и зачем я собираюсь. Иначе придется рассказывать и с кем. А к Косте у моего Володьки было особое отношение. Он догадывался, а может, и знал, что Шилов влюблен в меня, и ревновал меня к нему. Володя знал, что я никогда и ни при каких обстоятельствах не изменю ему, но камень ревности все равно точил его сердце, заставляя испытывать к Косте негативные чувства, хотя мужчины были почти незнакомы между собой – так, виделись пару раз, и только.

Но Володька словно почувствовал, что что-то назревает. А возможно, именно мое нежелание рассказать ему все в подробностях и насторожило его. Он пристально посмотрел на меня, скрестив руки на груди и склонив голову набок.

– Это секретная информация или ты можешь поделиться со своим мужем, куда ты все-таки собираешься? – В его голосе прозвучали нотки обиды.

– Я могу поделиться со своим любимым мужем чем угодно, – весело произнесла я. – Иду на дело, – заговорщицким голосом проговорила я и сделала важное лицо.

– На какое дело? – Володя забавно поднял брови.

– На уголовное.

– Что?!

– Ну, Володя, ну что ты так распереживался? – рассмеялась я. – Просто есть небольшое дельце. Недолгое!

– Ну уж нет. – На лице мужа появилась категоричная мина. Всем своим видом он давал мне понять, что он не намерен отпускать свою жену, прежде чем я не выложу ему подробно, на какое такое уголовное дело я собираюсь.

– Ничего страшного, – успокоила я его. – Это по делу той самой Эллы Осиповой. Помнишь, я тебе рассказывала?

Володя кивнул и насупился.

– И что?

– А то, что нужно потихоньку проникнуть к ней в дом, точнее, теперь уже в дом к ее мужу и кое-что там поискать.

– Что?! – Володькины глаза почти вылезли из орбит, и он стал похож на перепуганного студента. – Проникнуть в дом? Это что же, незаконно?

– Ну конечно, незаконно! Кто бы мне позволил законно шарить в чужой квартире?

– Ты никуда не пойдешь, – непреклонно заявил мой муж, и его брови сошлись на переносице.

– Перестань. – Я примирительно погладила его по щеке. – Все будет в порядке.

– Ира, это не шутки. Ты понимаешь, что это уголовно наказуемое дело? А если тебя посадят?

– Тогда ты будешь носить мне передачи в тюрьму, – пошутила я, но Володя был настроен серьезно.

– Нет, я тебя никуда не пущу.

– Да что ты, Володя! Я ведь не одна пойду.

– Тем более, вам припаяют групповуху.

Я искренне рассмеялась.

– Володечка, групповуха – это когда изнасилование.

– Все равно. – Муж был непримирим. – А с кем ты идешь на это твое дело? – вдруг насторожившись, спросил он.

– С Костей Шиловым, – призналась я, опасаясь, что этим еще больше осложню ситуацию.