Текст книги "Сладкий Сентябрь (СИ)"

Автор книги: Светла Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Сладкий Сентябрь
Светла Литвин

Глава 1

Стою согнувшись над унитазом, рядом куча тестов с положительным результатом и шок полнейший от происходящего.

– Ты что совсем, совсем ничего не помнишь? – упорная Ленка, задавала этот вопрос уже тысячный раз, и я готова была взвыть или начать биться головой об стену, или всё разом.

– Отец меня просто убьёт. – только одна мысль об этом и тошнота подкатывала снова, а произнесла вслух и вновь склонилась над унитазом.

– Ну так уж и убьёт? Ты преувеличиваешь и излишне драматизируешь. Я думаю, он будет рад это же внук его, или внучка. – Ленкины слова совсем не ободрили, только сердце забилось сильней.

– Ага! Прям рад будет до потери пульса, что я ему скажу? Пап, ты знаешь, я тут напилась до бессознательного состояния на новогоднем корпоративе. И, в общем-то, я беременна, а отец кто-то из твоих сотрудников, а может быть, это вообще персонал ресторана…Какой ни будь грузчик Равшан или Сурен… – прошептала я и мои глаза сами собой округлились, вдохнула чтоб продолжить свою пламенную речь. – Извини папочка, но я не помню кто меня конкретно обрюх…оплодотворил. Так?! – тошнота отступила, и я встала у раковины, добавив; – Он ведь и не догадывается, что его девочка, давно уже не девочка. Для него это, вообще, больная тема. Словно бзик какой-то. Наверное, думает, что я до свадьбы ни-ни, берегу себя для мужа. А тут в подоле принесла, да ещё хрен знает от какого хрена. Позор! Он меня убьёт…даже мама меня не спасёт. Я вот рожу и больше капли алкоголя в рот не возьму… – заскулила, глядя на своё бессовестное и измученное ранним токсикозом, бледное лицо.

– Слушай…а у вас там все славянской внешности? – с серьёзным лицом спросила Ленка, но я чувствовала нотку издёвки в её голосе.

– Я тебя сейчас прибью! – брызнула в неё холодной водой, и она бессовестно рассмеялась.

Ну точно издевается надо мной и ни капли сочувствия, только веселится наглая зараза.

– Ладно! Ну что ты? Надо с юмором идти по жизни. Поверить не могу, у меня будет племяшка! Мне почему-то, кажется, что это девочка. Тебе, кстати, нужно на ультразвук сходить, вдруг это двойня или тройня, а вот недавно где-то на Украине, кажется, женщина родила пятерняшек. – она заржала как лошадь и выскочила из ванной комнаты раньше, чем я успела отвесить ей пинка.

Двоюродная сестра Ленка оставила меня, а я вновь зажмурилась, пытаясь вспомнить, с кем я на новогоднем корпоративе тусовалась в укромном месте, ведь не надуло же мне ветерком эти две полоски и токсикоз в придачу. Можно было бы ненавязчиво поспрашивать девчонок, но я не была уверенна, что хоть кто-то из нас может что-то помнить, Новый год мы встречали с размахом, напиваясь до поросячьего визга. А я ещё пользовалась тем, что на корпоративе не было отца и накидывалась хлеще всех потеряв родительский контроль. Да и явно я не у них на глазах этим занималась.

Неделю спустя, так и не вспомнив кто же папочка моего малыша, я шла к своему отцу в кабинет. Сегодня была пятница, самое время, признаться, потому что скрывать тошноту было уже невозможно. Он в выходные свыкнется с этой новостью, а в понедельник на работе отвлечётся. Возможно, уволит парочку раздолбаев в запале, но оно ж даже для фирмы лучше, главное, чтоб меня не уволил, а то спит и видит как бы от меня избавиться.

– Виктория, привет! – меня окликнул Андрей, папин заместитель, неожиданно дослужился за один год всего и четыре года как, я видела его не только на работе, но и дома у нас он частенько ошивался, по делам к отцу приезжал даже в выходные дни.

Холостой, хотя уже не мальчик, тридцать лет ему, в том году юбилей отмечали, и отец мой ему машину подарил, мне же её пришлось у отца выпрашивать. Несправедливо-то было и этим Андрей меня бесил. Ревность душила и я его на дух не переносила.

Андрей. Андрюша как звал его папа. Я всегда, как только он появился на горизонте, ревновала его к папе и завидовала. Отец, наверное, втайне от мамы всегда хотел сына, а у него я и Светка. Вот и появился Андрей лет пять назад, и отец явно готовил его на своё место. Женщина, вообще, не должна работать! Так, он всё время говорил. Светка была с ним согласная, а я против. Но если бы не мама, то я бы тоже тут не трудилась и не залетела бы от незнамо кого.

– Привет. – нехотя повернулась к Андрею, у нас с ним была взаимная антипатия друг к другу.

Он считал меня тупой блондинкой, я его считала наглым Бычком – качком на анаболиках, а ещё ревность к отцу не давала покоя и возможности на мирное существование с этим Андрюшей в одном периметре.

– Как дела? – спросил он, потирая свой бычий затылок, а меня так и подмывало спросить, сколько он жрёт этих анаболиков, что такой здоровый, того глядишь и лопнет от этих мышц.

Андрей ведь и о моих делах спросил, не потому, что ему были интересны мои дела, он всегда спрашивал, чтоб ляпнуть на мой ответ какую-то гадость обидную в мой адрес, с намёком на мои плохие умственные способности. Но мой беременный мозг соображал куда быстрей меня самой. Отец любит Андрея, чуть ли не сын его родной, а меня он раздражает, поэтому я ляпнула то, что ляпнула.

– Помощь твоя очень нужна! Поможешь? – не дождавшись ответа, схватила его за руку и потащила к отцу в кабинет так быстро, пока не опомнилась я сама и моя неожиданная жертва.

– Чем? – Андрей уже не упирался, но понял, куда идём.

– Просто рядом постоишь и покиваешь. Ты только не переживай, я потом, что ни будь придумаю. – боже, и что я собиралась придумать?!

Не знаю, где были мои мозги. Наверно вышли все в унитаз с утренним токсикозом.

– Я уже переживаю, что случилось? Куда ты вляпалась Рагозина? – строго спросил Андрей, притормаживая, у дверей в отцовский кабинет.

– Сейчас всё узнаешь, а потом…разберёмся короче. – не была уверенна, что после всего, что я сейчас сделаю он со мной разговорить станет, но всё же решила его так ободрить.

Он глумливо заулыбался, ожидая от меня самого идиотского косяка. Именно с таким его выражением лица, я его затащила к отцу в кабинет.

– Привет, папа. – ещё раз поздоровалась, хотя утром виделись за завтраком, сама же вцепилась крепко в руку Андрея, чтоб тот не вырвался.

– Эм. Привет. – отец поднял на нас глаза и замычал что-то невнятное, прежде чем поздороваться, а я поняла, эффект нужный.

– Папа, мы с Андреем решили пожениться! А ещё я беременна, ты скоро станешь дедушкой. – я улыбнулась во все свои тридцать два зуба, а Андрей подавился то ли ядом, который для меня приготовил, то ли ещё чем-то, отпустив мою руку, спешно ослабляя галстук.

Папа сломал ручку, недобрый знак, особенно если учесть, что это был Паркер.

– Вика выйди. – строго произнёс отец, видно, в моих глазах промелькнул страх, и он добавил более ласково; – Нам с Андрюшей нужно поговорить. – он даже улыбку натянул специально для меня.

– Я тебя там подожду, в приёмной. – сказала Андрею, даже указывая на приёмную, правда, неуверенная была, что он меня слышал, я его ещё в щеку чмокнула, звонко.

Пришлось ради этого подпрыгнуть. Здоровый Бычок, разросся на анаболиках.

Подставила я его знатно, только радости от этого не было. Вышла за дверь, понуро поплелась в сторону стола. Нагребла из вазочки карамели и уселась на диванчик, в ожидании кары от Бычка, нервно хрумкать сахарную гадость, пытаясь понять, тошнит меня от неё или всё же нет. Но гнев Андрея, всяко – разно лучше, чем гнев отца, от него мне хоть есть где пересидеть. А потом я что-нибудь придумаю. Таков был мой спешный сумасшедший план. Ох! И если бы я знала, что ему не суждено сбыться…

28 декабря

Корпоратив

– Аккуратней Рагозина! Смотри, куда прёшь то хоть! – возмутился Андрей, когда Виктория неудачно разворачивалась, отходя от барной стойки, попятилась назад и наступила ему каблуком на ногу.

Она, пошатываясь, обернулась до конца, чуть отступив с его ботинка, и смерив Андрея пренебрежительным взглядом, выдала;

– Нечего под ногами путаться Корнилов! Что ты таскаешься за мной как маньяк?! – спросила и не дожидаясь ответа на вопрос, ловко протиснулась между могучей грудью Андрея и колонной, держа в каждой руке по бокалу с разноцветным алкогольным коктейлем.

– Я бы и не путался и не таскался, только твой отец меня слёзно попросил присмотреть за тобой. Ты я смотрю уже накидалась. Тебе хватит. – он решительно шагнул к опешившей Вике, и забрал из её рук хрупкие бокалы.

– Да! Что! Кто ты вообще такой?! Чтоб мне что-то указывать! – Виктория почти слетела с катушек, разгоняемая алкогольным градусом в крови.

Она и так Андрея не жаловала, за его вечные шуточки и намёки о том, что она глупа, за то, что отец, её родной любимый папочка излишне добр и внимателен к этому, как она его называла, Бычку, а с ней излишне строг.

Маленькие кулаки Виктории врезались в каменную грудь Бычка, и та зашипела от боли. Словно не человека из плоти и крови стукнула, а о мраморную барную стойку ударилась. Андрею было не больно, но неприемлемое поведение тупой блондинки, каковой он считал Викторию, ему не понравилось.

Очень не понравилось.

– К моему великому несчастью имел неосторожность пообещать твоему отцу, что ты не выйдешь за рамки приличия! Но ты вышла. Праздник окончен. Тупым блондинкам пора в люлю. – Андрей схватил Викторию за руку и потащил к двери за барной стойкой.

Там был проход на кухню, через которую можно было выйти на задний двор ресторана без особого шума и пыли. Без ненужных Андрею сплетен и внимания Викиных подружек, чтоб потом не слушать шушуканий за спиной о том, что он с ней спал.

– Ах ты! Бычок-Качок на анаболиках! А ну пусти! – в спину Андрея посыпались глухие частые удары, которые Вика наносила свободной рукой, при этом упираясь ногами.

Покидать весёлый Новогодний корпоратив она не хотела, весь год к нему готовилась, чтоб развеяться, а узнав, что отца на нем не будет, так и вовсе ждала как манны небесной. Выросшая под строгим отцовским контролем, до сих пор в свои двадцать три живущая в родительском доме Виктория редко могла позволить себе такое безобразие, как короткое вызывающее платье и алкоголь без границ.

Андрей как раз дошёл до прохода на кухню, тут было мрачно и тихо, лишь из подсобки выбивался тусклый свет. Свидетелей нет, можно особо не церемониться с этой дурой. – подумал Андрей, припечатав Вику к стеночке, для контрольного внушения того, как она должна себя вести.

Не то чтоб он боялся гнева Кирилла Дмитриевича, скорее не хотел, чтоб кто-то видел, как его выводит из себя какая-то тупая блондинка.

– Сейчас ты замолкаешь. А то отцу твоему всё расскажу. Как ты тут напивалась и задницей сверкала. Домой тебя отвезу, обнимешь своего зайца и спать. – пробасил над самым её ухом, рассчитывая на мгновенную покорность.

– А рассказывай! Но я никуда не поеду! – Вика ловко увернулась и со смехом побежала обратным путём, туда, где музыка, яркие огни, там, где весело и нет месту тоске и одиночеству.

И ей по-настоящему было плевать, что потом с ней сделает отец, когда Бычок доложит.

– Рагозина, ты реально думаешь, что сбежишь от меня? Наивная дурёха. – Андрей догнал её всего за несколько своих широких шагов и закинул на плечо, чтоб совсем без шансов.

– Пусти! Да пусти говорю! Там шуба моя в гардеробе! Шуба-а-а! – истошно заорала Вика, упираясь руками в поясницу Андрея, чтоб не болтаться вниз головой, лицом возле его пятой точки.

– Угомонись я сказал! – Андрей подбросил Вику, и в довесок шлёпнул по попе, которую имел неосторожность разглядеть, так как платье безнадёжно задралось до самой талии, когда он закидывал девушку на плечо.

Вика подозрительно для Андрея затихла, даже не возмутилась шлёпку по пятой точке. Перед выходом на улицу к машине, он спустил её на серую плитку и накинул пиджак, прикрывая обнажённые плечи девушки, тут же резко одёрнув её платье до самых колен, хотя оно было лишь до середины бедра.

– Жди меня в машине! Я схожу за твоей шубой и вернусь. Номерок давай. – Андрей усадил Вику на заднее сидение автомобиля и протянул руку за номерком.

– Номерок ему. – передразнила Андрея вконец скисшая Вика, – Он в сумке, идиот! А сумка там осталась! – вновь повысила голос, но в голове уже зрел план идиотской мести.

– Ясно. – Андрей закрыл автомобиль, предусмотрительно забрав ключи с собой.

Салон был и так нагрет, а он не собирался долго отсутствовать.

Когда вернулся к машине с вещами, Виктория уже перебралась вперёд и с интересом рылась в бардачке, как маленькая, любопытная девочка лет двух-трех.

Идиотка. – с тяжёлым вздохом подумал Андрей, нехотя открыв машину. Желания возиться с Викой, у него не было. Он хотел домой и просто лечь спать, забыв на неделю о работе.

– Тебя разве мама с папой не научили, что лазить в чужих вещах неприлично? – ехидно спросил он, со злостью закидывая Викины вещи на заднее сидение.

– Да куда мне, я ж тупая, учили, но я ж не обучаемая. – с сарказмом ответила Вика, выудив среди всякого барахла детскую заколку с узкоглазым мишкой, явно китайского производства.

Покрутила бы да бросила обратно не придав ей значения, если бы не бурная реакция Андрея.

– Дай сюда! – гаркнул так, что Вика вжалась в сидение автомобиля и руки тут же онемели, когда он выхватил эту ерундовую для неё находку.

Для неё, но не для Андрея. За этой детской, действительно китайской заколкой стояла целая трагедия. Его личная беда, которую он заколотил давно в самом дальнем углу своей души. Не заглядывал туда уже несколько лет и сейчас бы не заглянул, если бы не эта тупица Вика, со своим длинным и любопытным носом. Едва сдержавшись от того, чтоб выкинуть её за это из своей машины, сжав зубы покрепче, тронулся с места, зажав заколку между рулём и ладонью. Пластиковая морда зверя до боли впивалась в кожу распарывая её, но Андрей этой боли в руке не чувствовал, болело в другом месте куда посерьёзней, чем рука.

– Какая же ты дура Рагозина… – со злостью проскрежетал, понимая, что не в силах её везти сейчас куда-то, ему срочно нужно забить эту боль, затопить алкоголем.

– Да че я сделала-то?! Достал… – сначала заорала, потом шепнула отворачиваясь к окну, закусила губу, во что бы то ни стало, не дать волю слезам.

Андрей ничего не ответил, и домой Вику не повёз, заехал в какой-то злачный двор, и потащил девушку, ставшую причиной его желания напиться до беспамятства в качестве собутыльника, в бар о котором знали только избранные. Место не имело опознавательных знаков, ни вывесок ничего того, что могло бы указать на наличие в этом подвальном помещении увеселительного заведения. Сбитые ступени ведущие вниз, обшарпанная дверь и за этой дверью приличная, даже уютная обстановка. Абажуры над деревянными столами, мощные стулья и бар с неоновой подсветкой.

Андрей не стал изливать Вике душу, просто пил сам и Вику заставил пить с ним. А она и не отказывалась, только ей было весело, для неё это было приключение.

– Почему ты такая похуистка Рагозина?! – спросил Андрей, уже осоловевшим голосом, лениво покачивая рюмку в руке, когда в другой, всё так же зажимал детскую заколку.

Он смотрел на Вику с ленивым презрением, удивляясь тому, что пьёт с той, которую бы и глаза его не видели.

– Это не похуизм, это стрессоустойчивость. – не раздумывая, ответила Вика, улыбнувшись со смехом.

Её белые зубы блеснули в тусклом свете абажура, висевшего над столом, за которым сидели.

– Высокая стрессоустойчивость характеризуется низким уровнем эмоциональности. А ты истерику мне в ресторане закатила. Никакая ты не стрессоустойчивая, а просто избалованная дура и истеричка. А весь твой похузм, он на тех, кто вокруг тебя распространяется, а на себя любимую нне-е-ет, конечно. – зло протянул Андрей и опрокинул содержимое рюмки в рот, занюхал кулаком.

Улыбка спала с Викиного лица, она тоже опрокинула в рот рюмку текилы, без соли и лимона, даже занюхивать не стала. Просто сняла с ног туфли на высоком каблуке и молча встала из-за стола, быстрым шагом направилась к выходу.

– Скатертью дорога! – крикнул Андрей ей вслед, но потом быстро осекся.

Шуба-то её в его машине, на ногах у неё туфли, были. Босая, почти голая, дальше продолжать насиловать своё воображение не стал. Бросил на стол деньги, и кинулся догонять обидчивую Рагозину, что как кость в его горле сегодня застряла.

Догнал быстро, опять на неё свой пиджак накинул.

– Замёрзнешь, пошли в машину, такси вызову. – дёрнул Вику в сторону машины, но она не пошла, выдав молчаливое сопротивление.

– Поцелуй меня… – шепнула неожиданно, с серьёзным лицом шагнув к обалдевшему от услышанной просьбы Андрею, её руки окутали его шею, отчего пиджак упал, на припорошенную чистым снегом улицу.

Она первая потянулась к его губам, пока он соображал, что происходит. Андрею казалось ещё полминуты назад, что он и не пьян почти, но вмиг опьянел от Викиного внимания. Ещё мгновение, и узнал вкус её губ. Сладкие. А он сто, нет, тысячу лет уже никого не целовал. Бросило в жар, хотелось с каждой секундой большего. Подхватил на руки, понёс к машине. Во всё ещё тёплом салоне автомобиля, в полумраке, в заезде между двумя старыми кирпичными зданиями и эта атмосфера добавляла драйва. Сносила крышу им обоим.

Вика сама сняла с себя платье, лифчика на ней не было, когда Андрей понял, что та стягивает с себя последнее, попытался сдать назад, понимая, что это всё неправильно. Оба пяные, кто-то потом обязательно пожалеет и будет беда.

– Вик…ты выпила, я тоже…может… у меня нет презервативов. – сам при этом не мог поверить, что говорит такое, сдает назад.

Никогда он так не мямлил и словно читая его мысли, Вика повторила;

– Андрей, да хватит мямлить уже! Просто трахни меня, мы же оба этого хотим! Я на противозачаточных. – выдыхая раздражённо сказала она, соврала, притягивая его за шею к себе.

И да, Андрей это сделал. Быстрая возня с ремнём и брюками, и тут же вошёл в неё. В горячую и влажную, со стоном, который не смог придержать. Давно не было женщины. Входил в неё с каждым толчком всё яростнее, стараясь не думать о том, что подойди к ней кто-то другой, а не он, то был бы сейчас на его месте другой, а не он. После первого раза был второй, после второго третий. Стоны, поцелуи, руки по телу и жара. Жара по венам. Жара в салоне, всё плавилось в этой, внезапно случившейся между ними жаре.

– Поедем ко мне. – заявил Андрей, желая простора для четвёртого раза, хотел не только ощущать, но и видеть Вику в своей власти.

– Нет…Увези меня домой, я, что-то мне нехорошо. – задыхаясь в душном салоне, попросила Вика.

Она выбралась из его объятий и нащупав платье, быстро натянула его.

Андрей нехотя вызвал такси. Пока ждали машину, продолжили то, с чего начали. Целовались. Страстные поцелуи продолжались и в такси пока ехали к Викиному дому. А когда приехали, она вышла из машины, хлопнув дверью, и даже не сказала Андрею пока. Просто скрылась за воротами родительского дома.

Глава 2

Бычок вышел из отцовского кабинета, прям как самый настоящий бычок. В глазах ярость и ноздри как крылья бабочки бяк-бяк. И вся эта прелесть в мою сторону надвигается. Тут-то до меня и дошло, что я сдурила. Я реально дура, как постоянно говорит Корнилов. Папина я кровь и плоть, ну поорал бы, возможно, абортом бы угрожал, но не убил это точно, а этот…

– Вставай Рагозина. – тихо так сказал, спокойно, но мне всё равно страшно.

Взгляд-то недобрый.

– Андрей, меня бить нельзя, я в положении. – загородилась фантиками от карамелек, готовая бросить их ему в лицо, словно мне они помогут, если он решится на убийство меня, дуры непутёвой.

– Ну что ты любимая. – лилейным голоском произнёс, теперь я подавилась, а пока откашливалась он меня под руку взял и выдернул с дивана.

Не очень нежно потащил к лифту. Когда двери раскрылись, я уже и с жизнью попрощалась, ибо его, искажённое от злобы лицо, не обещало ничего другого кроме убийства с особой жестокостью.

Завёл меня в лифт не очень нежно, очень грубо, да зашвырнул буквально, и двинувшись на меня, нажал кнопку «парковка». У меня реально мысль промелькнула о багажнике, лесе и расчленение. Руки Корнилова упёрлись в зеркало, по обе стороны от моей головы и уничижительный взгляд его голубых глаз и как заорёт! Аж уши заложило, хотела бы по маленькому, точно напрудила бы со страха.

– Ну и как это понимать Рагозина?! Ты же сказала, что сидишь на противозачаточных! Или это шутка такая дебильная? Шутка?! Говори, что это шутка! – с каждой фразой он бил ладонями по зеркалу, но рядом с моей головой и создавалось впечатление, что лупит в своих мыслях не зеркало, а меня.

От страха я даже не сразу осознала смысл его вопросов, но слово противозачаточные мой слух уловил чётко, нейроны сработали мгновенно.

– Так, это, я с тобой на корпоративе? Да ну нет…Не может этого быть. – я пыталась сдержать смех, но он просто сука предательски рвался на воздух во всеуслышание.

Это страшно. Когда и смешно, и страшно. Но я нашла выход из положения. Просто сползла спиной по стеночке заливаясь смехом. Над моей головой так и сопел от злости Бычок, именно в этот момент двери лифта раскрылись с характерной мелодией, за серыми брюками, в дверном проёме лифта, показалась вереница припаркованных машин.

– Вставай дура! – Бычок дёрнул меня наверх и потащил к машине.

Сначала я семенила за ним, всё ещё смеясь, пока до меня дуры не дошло, что в реальности происходит.

– Пусти с-сука! Я же отцу скажу, мокрого места от тебя не оставит! – и на что я надеялась, когда это ляпнула?

Андрей рассмеялся, а до меня дошло окончательно.

Горько, тошнотворно. Он же меня в абортарий тащит. Торопится. Не дай боже, опоздает.

Они там с отцом за дверью всё порешали. Отец, видимо, двинулся совсем, раз послал Корнилова, привести свою волю во исполнение его же руками. Типа сам натворил, сам и разгребай. Но я так готова была ещё огребать от родного отца, побадалась бы с ним, маму бы привлекла, не совсем же он ку-ку, а от Корнилова? Вся воля улетучилась вместе со слетевшими с моих ног туфлями под недовольный мат Андрея. И эта тварь затолкала меня на заднее своего танка, как кулёк ненужной херни, закидав следом моими же туфлями.

Куда вёз не смотрела, заливаясь слезами, и ног своих не видела перед своим носом. А Корнилов вёз меня явно куда-то за город, видимо, в подпольную шарагу с купленными врачами. Меня трясло как осинку на ветру, а он всю дорогу часто кому-то звонил и говорил по телефону. Договаривался. Тварь.

Меня тошнило от страха, от голода, от осознания того, что я дура наивная сама всё умудрилась просрать! А надо было валить из города, зашухериться где-то и не высовываться пока ребёнок не родится, а потом уже поздно было бы принимать меры. А теперь меня дай бог накачают наркотой и вычистят. От этой мысли меня вырвало прямо в ноги, и я долго не могла подавить этот спазм. Выворачивало до боли, трясло адово и сквозь этот ад прорвался голос Бычка. Он матерился, салон ж ему испачкала. Съехал на обочину.

– Ты чё не сказала?! Я б так не гнал, давай вперёд садись. – по интонации ясно было, злился он.

Я не пошла вперёд, тогда он сам напялил мне на ноги туфли и вытащил меня из салона, выкинул коврик на обочину.

И я ничего не понимала, но пошла на переднее, потому что херово было, хотелось сесть. Андрей дал салфетки и бутылку воды.

– Как ты? – сел на корточки у раскрытой двери и смотрит на меня с тревогой, и тут меня прорвало.

Углядела в его взгляде что-то человеческое и старалась за это зацепиться.

– Не надо на аборт, пожалуйста! Отпусти меня! Ну скажи отцу, что я сбежала, а я спрячусь, где-нибудь, он меня не найдёт, я тебя не выдам. – была готова и в грязный снег на обочине упасть, на коленях его просить, лишь бы отпустил.

– Какой аборт Рагозина? Какая же ты дура. – как-то устало произнёс Андрей, затолкав мои ноги в автомобиль, и захлопнул дверь.

Пока он обходил машину, чтоб сесть за руль, я утёрлась и максимально попыталась успокоиться, чтоб задать вопрос чётко.

– Если не на аборт, куда ты меня везёшь? – задала первый по важности вопрос, хотя вопросов для Бычка у меня была куча.

Я всё ещё не могла поверить, что отец моего ребёнка он. Даже в страшном сне не могла себе представить, что я?! С Бычком?! Хотя должна признать, от этой мысли меня не тошнило. Что греха таить? Симпатичный он и его кандидатура уж лучше, чем грузчик Равшан или кто-то непонятный.

– Домой. Мы же решили пожениться, у нас же будет ребёнок. – с сарказмом ответил Андрей, резко со злостью стартуя с места.

– Что за бред? Я не собираюсь за тебя замуж, я, вообще, неуверена что ты отец ребёнка.

– Даже так? Что тогда это было? Папа мы с Андрюшей решили пожениться, ты скоро станешь дедушкой. – он, передразнил меня так мерзко кривляясь, как я уж точно не разговариваю.

– Это чистая импровизация, я шла сказать отцу, тут ты под руку попался. Я так сделала, дабы избежать весь спектр его гнева. Я не могла, с тобой. Ты меня раздражаешь. Как я могла с тобой переспать?! – я аж зачесалась, потому что представила всё это и поняла, что да.

Могла. Просто раньше об этом не думала и не представляла.

– С желанием Рагозина. С большим желанием. Как кошка мартовская на меня накинулась, и тебе ещё трёх раз мало было, просила четвёртый. Но мне что-то плохо стало. Ты так расстроилась. Что реально ничего не помнишь? Какой, кстати, срок? – Андрей смерил меня серьёзным взглядом, задавая последний вопрос, и вперил свой взгляд в мой плоский живот.

– Восемь недель. – шепнула, опешив от его рассказа о том, как я на него кидалась, да ещё с желанием и просила четвёртый раз.

Я ведь этого не помню совсем, последнее, что осталось в памяти с Новогоднего корпоратива, это фаер шоу, и то как Надька из аналитического отдела себе волосы опалила.

– Ну-у-у. – протянул Андрей, – Тогда я точно не отец. – он так облегчённо вздохнул, и, кажется, начал искать место для разворота, чтоб ехать обратно в город.

– Восемь акушерских недель. Эмбриональных шесть. – убито произнесла я, понимая, что похоже, он реально папаша моего малыша.

Разревелась тут же. То ли от радости, то ли от горя. Какой-то ужас, в общем, всё так навалилось.

– Сырость терпеть не могу! – рявкнул Андрей, протягивая мне пачку бумажных платочков.

От этого разревелась ещё сильней, так жалко себя было, а эта скотина чёрствая только музыку погромче сделала.

Андрей меня всё же привёз в свой дом, который больше напоминал дачу хотя отопление было не печное и вода имелась, ремонт довольно современный, но домик находился в дачном кооперативе Исток. Участок был не просто большой, а огромный, при этом слышно было даже в доме, как у кого-то из соседей орут гуси.

Ребёнку тут должно быть хорошо. От города далеко и воздух чистый. Мне понравилось его жилище. Я почему-то всегда думала, что Андрей живёт в какой-нибудь холостяцкой квартирке, больше напоминающей офис, где вместо штор на окнах жалюзи и потолок подвесной как на работе. Но ничего подобного. Милая, домашняя обстановка. Шторки на окнах, потолки даже не натяжные. Были, конечно, и минусы, дому явно не хватало женской руки хозяйки.

Бычок скинул ботинки и начал показывать мне что где, открывая двери на первом этаже и указывая направления на втором. Андрей торопился, явно собираясь оставить меня одну в своём доме.

– Ну вот, обживайся. Там гостиная, телек, кухня тут, ванных комнаты две, одна – вот тут, другая на втором этаже. Разберёшься. Времени теперь у тебя будет много, ты с сегодняшнего дня домохозяйка. – серьёзно отрезал Андрей, при этом не скрывая циничной радости в виде резко выскочившей улыбки в конце речи.

Он был в курсе того, с каким я трудом прорвалась в ряды папиных сотрудников. Я, конечно, внутри кипела от негодования, хотелось сказать, что уволить беременную права он не имеет, и поугражать трудовой инспекцией, но это было для Бычка ожидаемо. Поэтому я безразлично пожала плечами.

– Хорошо. – сама в уме душила его галстуком со всей ответственностью и энтузиазмом.

Он недовольно-удивленно хмыкнул и продолжил свой уничижительный ликбез.

– Надеюсь, ты мне кухню хотя бы не спалишь. Яичницу, ты в состоянии пожарить Рагозина? – спросил с нескрываемым скепсисом и сомнением.

И опять хотелось отбить его издёвку напоминанием о том, как он не раз за обе щеки уплетал то мои блинчики, то моё жаркое и прочие яства. Заезжая в выходные по делам к отцу и присоединяясь к трапезе. Но вся похвала от него доставалась моей маме. Та, к слову, всё это принимала с кокетством, не упоминая обо мне. А я не обращала на это внимания, пусть ест и маму мою хвалит, мне было не жалко. А то заикнись я, что это моя стряпня, потом бы выслушивала, что он бедняга отравился.

– Постараюсь. – вздохнула тяжко, мол да такая я криворукая дура неумёха.

– Вот и постарайся. Я пока за твоими вещами съезжу и скоро вернусь. – Андрей опять обулся и собрался уходить.

– А где моя комната? У меня так много вещей, боюсь, что ты вернёшься только к завтрашнему вечеру. И не смей мои вещи, как попало скидывать, каждую вещичку нужно поместить в чехол, а потом аккуратно уложить в чемодан. – повелевала, словно он мой раб, только рано радовалась, на это у Бычка был ответ.

– Твоя? Какая твоя комната малыш? Ну что ты. Мы же без пяти минут женаты, и спальня у нас с тобой будет одна. – он плавно шагнул в мою сторону и очень медленно, издевательски, поцеловал меня в лоб, а потом шепнул на ухо; – И супружеский долг никто не отменял Рагозина…

Потом выпрямился и с довольным выражением лица, ждал от меня как минимум маленького атомного взрыва. А вот хрен тебе на блюде Корнилов! Утрись!

– Ну да, точно. Так, где спальня-то? Наша. – спросила мило, повторяя про себя я спокойна, я спокойна, я ещё сама к нему вечером пристану с супружеским долгом, чтоб уличить его в его же блефе.

Андрея же перекосило, не готов он был к моей такой реакции. Наверняка ждал от меня истерики, взрыва и чего он там обычно ждёт, цепляя меня, чтоб выказать своё недовольство мной.

– На втором этаже, комната справа. Там большая кровать. Не ошибёшься. – быстро и строго выпалил и вышел из дома хлопнув дверью, чем окончательно выдал своё поражение.

А я что? А я ничего! Раз папа решил, что я выхожу замуж и Бычок не перечит ему, стало быть, я выйду замуж. В принципе, Андрей вариант-то не самый плохой. Жаль только я не помню, как всё было…Но я поднялась в спальню и легла на кровать, пытаясь себе представить, как я забеременела. И было не странно и не противно представлять себя с Андреем, напротив, очень даже приятно, возбуждающе. Странно было то, что я ни разу этого не делала раньше, даже в мыслях не было, даже намёков. Обычно в мыслях я его разве что душила галстуком пару раз, а один раз представила, как въезжаю в бок его новенького танка. От этих мыслей на зарёванном лице само сомой появилась улыбка.