Текст книги "Пошлый бывший (ЛП)"

Автор книги: Стиви Дж. Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Тайлер, засунь член в нее, – требую я.

Он забирает у меня трубку и засовывает член внутрь, погружая его в гипс.

– Эээ… это так… – его лицо ошеломленно кривится. – …Странное ощущение. Там тепло и…

Не могу ничего поделать и прыскаю со смеху, когда смотрю на его член. Он находится внутри тубы, за края которой вытекает белая вязкая жидкость.

– Черт, он схватывается, – его брови хмурятся, глаза распахиваются. – Ох, бл*дь. Джемма, оно должно так сильно сдавливать?

– Как будто я знаю, – я сморю на часы. – Хорошо, пять минут. Просто постарайся, чтобы твой член был эрегирован и находился в трубке еще пять минут.

Он фыркает.

– Это все так глупо.

– Что именно?

Тайлер указывает рукой на член.

– Вот эта херня.

– Ну да…

И мы стоим в тишине на протяжении следующих четырех минут.

– Хорошо, – смотрю на его член, затем перевожу взгляд на его лицо. – Давай, вытаскивай его.

Тайлер послушно кивает и пытается снять трубу со своего члена.

– Черт, – выдыхает он.

Тайлер еще раз довольно сильно дергает.

– Бл*дь! БЛ***ДЬ! – дергает еще и еще раз, и снова. – Мать твою!

– Застрял?

– Да!

Он поднимает руки, покрытые гипсом, пряча свое лицо в ладонях.

– Просто расслабься, хорошо? – прошу его.

– Расслабиться? Мой член застрял в цилиндрической трубке с гипсом!

– Да, но, думай позитивнее, он мог застрять и в худших местах. Просто остынь и расслабься на мгновение.

Проводя нервным движением по волосам, Тайлер начинает взволнованно ходить из стороны в сторону, пластиковая трубка болтается в разные стороны с каждым его шагом.

– Сделай так, чтобы у тебя прошел стояк, – издаю крохотный смешок. – Тогда, наверное, она сама упадет.

Он поворачивается и сердито буравит меня взглядом.

– Не могла бы ты сходить позвать кого-нибудь, пожалуйста?

– Оу, да, – хихикаю. – Конечно.

Выхожу в коридор, нахожу одного из работников и отправляю его в комнату, в то время пока сама жду в приемной. Когда Тайлер, наконец, выходит из комнаты, он не улыбается.

– Все нормально? Получилось вытащить без потерь? – спрашиваю, когда мы направляемся к лифту.

– Ага.

– Хорошо, – нажимаю кнопку вызова лифта.

Я бы солгала, если бы не сказала, что это все довольно-таки странно, и даже не исходя из очевидных причин. Странно чувствовать, когда кто-то, кто был для тебя близким человеком, стал тебе совершенно чужим. Но в данный момент мы оба стали чужими друг для друга. Эта степень неловкости – самая худшая из всех. Часть меня отчаянно жаждет, чтобы все вновь было так, как раньше, но это невозможно.

– Мне нравится эта футболка, – хитро говорит он. – Это же с их первого концерта, не так ли?

– Я смотрю вниз на потертую футболку группы «Pandemic Sorrow» и киваю.

– Ага.

А во мне бьется лишь одна мысль: «Пожалуйста, ради всего святого, только не упоминай о видео со Стоуном».

– О, круто…

– Ага… – сглатываю.

И вновь воцаряется звенящая тишина. Опять появляется напряжение, раньше бы я извлекла пользу из этого напряженного молчания, но теперь, это уже не так забавно. Быстро бросаю взгляд в его сторону, и он натужно улыбается: «Бл*дь, эти ямочки, что появляются на щеках». Он достает из кармана телефон и пока смотрит на экран, мое внимание приковано к его лицу.

Двери лифта разъезжаются в разные стороны, и мы оба заходим в кабину. Тайлер нажимает кнопку, затем прислоняется к боковой стенке лифта. Его выражение лица остается непроницаемым, взгляд жестким.

– Так мы будем игнорировать друг друга, пока нам не придется работать вместе? – спрашивает он. – Вот как теперь все будет?

– Нет, я просто… Я имею в виду, что у нас нечего сказать друг другу, так?

– Точно, – он издает ироничный смешок, от чего мне хочется придушить его еще больше.

– Просто, я тебя больше не знаю. Ты меня тоже.

Лифт издает звон, когда преодолевает каждый следующий этаж, но он едва тащится.

Тайлер закрывает глаза, качая головой.

– Это не было моей целью в жизни, ты же понимаешь?

– Спасибо, Господи, и на этом.

Он вздыхает.

– Как будто ты невиннее, чем я.

– Отвали, Тайлер. Я работаю на порно-компанию, это правда, из этого следует, что у меня затруднения в денежном плане, именно поэтому я застряла тут. Но я не трахаю потасканных девок с поддельными сиськами перед камерой, – усмехаюсь. – И заметь, это не я рискую подцепить целый букет венерических заболеваний.

– Господи, я уже и забыл, какой злой ты можешь быть.

– Злой?

– Именно, когда ты сердишься, ты становишься чертовски злой. Всегда такой была.

Ничего не отвечаю на эти слова, но он издает смешок.

– Как тогда, когда нам было по девять лет, и ты разозлилась на меня за то, что я нанес на твоих Барби боевой раскрас. Хочешь сказать, что тогда ты тоже не была зла?

Закатываю глаза.

– Ты из тех, кто терпит и накапливает дерьмо внутри себя, а затем в один момент тебя «прорывает», и ты делаешь что-нибудь безбашенное, – говорит он.

– Ты забыл упомянуть, что устроил им сексуальную оргию в огромном бассейне. Это меня добило.

Он звучно смеется.

– И ты прождала неделю, чтобы отомстить мне, – пожимаю плечами, стараясь не рассмеяться, потому что то, что я сделала, было ужасно. – Ты взяла собачье дерьмо и добавила его в автомат для пускания мыльных пузырей, потом смешала его с мыльной пеной. На самом деле, ты взяла его у меня и как будто пошла играть с ним, но затем возвратилась ко мне и с глазами полными слез сказала, что он не работает, ну и что я сделал тогда? Я снял верхнюю крышку и загляну внутрь. А там плавало собачье дерьмо в мыльной пене. Меня стошнило, а ты рассмеялась надо мной.

– Ты заслужил это.

– Возможно… Потому как позже в тот день я помочился в твою песочницу, поэтому как мне кажется, это было честно.

Качаю головой.

– Поэтому, – Тайлер вздыхает. – Я даже не хочу думать о том, что ты сделаешь в этот раз.

– Я не злюсь.

– Да, ты злишься, малышка.

«Господи, как же я хочу, чтобы он думал, что мне наплевать на это». Смотрю на него, все еще не в силах принять то, что он – порноактер. Я имею в виду, не поймите меня неправильно, знаю, что он – порноактер, потому что его образ, что я видела в тот день не сотрется из моей головы, но все же, смотря на него, прислонившегося к боковой стенке лифта в джинсах и футболке, просто не вижу в нем порноактера. Я все еще вижу в нем того парня, с которым вместе росла.

Двери лифта разъезжаются в стороны, и мы выходим из кабины лифта.

– Джемма, – произносит Тайлер тихим голосом. – Все дело в том, как бы смешно это не звучало, я не шлюха.

Но как бы мне не хотелось поверить в это, я просто не могу. Я. Не. Могу.

Глава 16

Тайлер

Сухая Калифонийская жара заключает меня в свои объятия в тот момент, как выхожу на пешеходную дорожку, поправляя член в джинсах. Черт возьми, он звенит от пустоты, а на яйцах остались небольшие кусочки застывшего гипса, который придется дома удалить каким-то образом. Джемма вздыхает позади меня, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Ветер захватывает ее темный локон волос, и она убирает его с лица, ругаясь себе под нос. Бл*дь, отчаянно хочу поцеловать ее. Это очень странное ощущение – желать девушку и хотеть находиться рядом с ней. Когда ты снимаешься в порно, у тебя остается не так много времени для влечения или желания.

Мы останавливаемся на перекрестке, и я откровенно пялюсь на нее, вспоминая первый раз, когда увидел Джемму. Мы только переехали в наш дом, я находился на подъездной дорожке, катаясь на велосипеде с младшим братом, Брентом. Она вышла на веранду, одетая в розовую балетную пачку, спустилась по ступенькам, взмахивая в воздухе волшебной палочкой и напевая песню из Аладина. Я перестал крутить педали на велосипеде и остановился, пристально смотря на нее. Может, мне было всего шесть, но даже в том возрасте, она заставляла меня смотреть на нее, затаив дыхание от красоты. Джемма побежала по лужайке перед домом, но затем внезапно остановилась, понимая, что я смотрю на нее. Она помахала мне. Я помахал в ответ. И чуть позже в тот же день, она и ее мама пришли к нам с шоколадным печеньем. С того самого момента, мы всегда были вместе, не разлучаясь. Думать об этом на самом деле чертовски печально. Как мы допустили, что наши отношения закончились таким образом… как я посмел ранить ее чувства, растоптать все, что у нас было из-за собственной неуверенности и ревности. Я так чертовски сильно и отчаянно любил эту девушку, я не мог отвести от нее глаз с того самого момента, как увидел. И скорее всего, это и есть любовь с первого взгляда. Не могу припомнить ни одного момента в жизни, когда бы не любил ее, или мне нравилась другая девушка, и если быть честным, я никогда не прекращал любить ее. Это все так чертовски глупо.

– Не хочешь прокатиться на пляж? – спрашиваю я.

– Нет.

– Титч… – она поднимает на меня свои глаза. Я улыбаюсь. – Да ладно тебе, Титч. Завязывай, ты не можешь злиться на меня вечно.

– Я не злюсь, Тайлер.

Светофор загорается, и мы переходим на противоположную сторону улицы.

– Твой левый глаз дергается, когда ты злишься.

Она фыркает.

– Он дергался большую часть дня, – говорю я.

– Спазм. У людей могут быть спазмы.

Хватая за руку, останавливаю ее.

– Послушай, прости меня. За все, хорошо? Дело все в том, что я невыносимо скучаю по тебе, и если ничего у нас больше не получится и нет даже малейшего шанса на это, то в этом случае я хочу хотя бы остаться просто друзьями. Ты была моим лучшим другом, ты просто не можешь вот так это все выбросить и забыть.

– Я и не делаю этого, – ее глаза сужаются, она медленно выдыхает. – Это сделал именно ты, помнишь?

Так и есть. Крошечная частичка гнева вырывается, бурля, всплывая на поверхность.

– Я был глупым, и мне было больно.

Джемма прекращает идти и смотрит на меня сердитым взглядом.

– Послушай, Тайлер, нам предстоит много работать вместе, и я принимаю это, все нормально. Но я не готова начинать какие бы то ни было отношения с тобой. Может быть когда-нибудь, но, я не могу ускорить происходящее, не могу вести себя с тобой как прежде, – на этих словах она уходит от меня прочь по направлению к черной Хонде, припаркованной обочины. – Увидимся на работе, – она открывает дверь, забирается в салон и заводит двигатель. Даже не машет мне рукой на прощание, когда уезжает прочь.

Все дело в том, что Джемма – ужасно упёртая. Я знаю это. И если подумать о ситуации, которая сейчас происходит между нами, то она не сильно отличается от первых семи лет наших отношений. Я бегал за ней, старался заполучить ее изо всех сил, привлечь внимание, а она сопротивлялась и отталкивала меня. Хорошо, что я – такой настойчивый. И поверьте, с годами настойчивость никуда не делась.

На обратном пути к моей машине выуживаю из кармана телефон и набираю Хадсона.

– Да? – отвечает он раздражительно, впрочем, как всегда.

– Привет, Хад, я насчет Джеммы…

– Что, хочешь сняться с ней?

– Что? Нет!

Он вздыхает.

– Тогда что?

– Я не хочу, чтобы она присутствовала на моих съёмках.

– Что? Почему это?

– Все это сложно объяснить, но не могу собраться, когда она находится рядом со мной.

– Ох, бл*дь. Что, уже? Ты уже превратился в диву?

Меня бесит его тон, зло произношу.

– Послушай, чувак, она – моя бывшая. А это чертовски отвлекает от работы, понятно? Если она нужна тебе на съемках, отлично, но сделай так, чтобы мы не пересекались, пожалуйста, мой член был бы тебе благодарен за это.

– Ты что, трахал Эльзу? – смеется он. – Как бы то ни было, Джонни. Когда твой член доволен, я доволен.

– Спасибо, мужик.

– Без проблем. Увидимся в четверг.

Я нажимаю «отбой» и забираюсь в машину, усаживаясь за руль. Глядя в зеркало заднего вида, издаю стон. Вы полагаете, что она оценит тот факт, что я попросил Хадсона держать ее подальше от моих съемок? Нет, как бы не так. Практически уверен, что если Джемма узнает, то ужасно взбесится. Возможно, это чертовки глупо полагать, что все обиды тянутся отсюда. Но я чертовски сильно верю в возможность того, что между нами может что-то получиться, что у нашей любви есть второй шанс, если она не будет наблюдать за тем, как я день напролет засовываю свой член в вагины других девушек. Потому как не собираюсь бросать свою работу ради того, что, возможно, произойдет, а возможно и нет, но как не крути, – это отличное решение.

Как говорится, с глаз долой – из сердца вон.

Глава 17

Джемма

Сегодня был просто великолепный день. Заметьте, я говорю с сарказмом. Я смотрела, как Бенсон – перекачанный стероидами парень, трахался на протяжении трех часов к ряду. Три часа. С каких только ракурсов не велась съемка минета. Прибываю в растерянности. Но плюсы очевидны, лучше смотреть, как Бенсон трахает девушку, чем Тайлер – т.е. Джонни, или какое там у него сейчас имя. Если серьезно, то прежде чем начать тут работать, я наивно полагала, что трахаться с людьми для съемок порно – это невероятно легко. Ты просто раздвигаешь ноги, садишься на лицо, чтобы тебе отлизали… но все не так просто, как в обычном сексе. Им приходится прерываться, а затем начинать сначала, чтобы привыкнуть к нужному ракурсу или занять новую позу. Если бы я была на их месте, то сдохла бы после первых тридцати минут… нет даже ни малейшей возможности, что кто-то из партнеров может ощутить удовольствие.

Беру пустую баночку из-под лубриканта и выбрасываю в мусор, и как только собираюсь на выход, Брэнди входит в комнату, останавливаясь прямо передо мной. Ее волосы собраны в хвостики, она одета в короткие, обрезанные джинсовые шорты, клетчатый топ на бретелях и ковбойские сапоги.

– Привет, девчонка! – мелодично произносит она, надувая шарик из жвачки.

– Эм, привет.

– Ты закончила на сегодня?

– Ага, – чуть отодвигаюсь от нее и направляюсь в сторону двери. А когда смотрю через плечо, то замечаю, что она направляется за мной вниз по коридору.

– За Бенсоном прикольно наблюдать, да? – спрашивает она.

– Ну да.

– Я всегда получаю удовольствие, когда снимаюсь с ним.

Киваю, хотя на самом деле мне нет разницы, с кем ей нравится сниматься. И вместо того, чтобы направиться к лифту, направляюсь в сторону лестницы, потому что мне кажется, что она выберет другое направление, но она не делает этого, продолжая упрямо идти за мной.

– Так откуда вы с Джонни знаете друг друга?

Выдыхаю. Так вот почему она следует за мной.

– Мы выросли вместе.

– Оу, – она замолкает. – Так вы типа друзья?

– Да. Что-то вроде того.

– И ты не знала, что он снимается в порно?

– Нет, – Боже, интересно, как много времени у меня займет спуститься через три лестничных пролета?

– Так ты начала работать и не знала, что он тоже тут работает?

– Ага.

Она мерзко хихикает.

– Ну, что сказать, наверное, это очень странно?

– Слово «странно» не описывает всех чувств.

Открываю дверь и выхожу в вестибюль.

– Ну, так вот, – говорит она, когда дверь захлопывается с грохотом за ее спиной. – Мне нужно возвращаться к съемкам фильма. Ты знаешь, нам иногда следует встречаться. Заниматься всякой девичьей чепухой.

– Эм, ага. Конечно.

Брэнди улыбается, прежде чем уйти. Но я не идиотка. Прекрасно понимаю, что она делает, и определенно не собираюсь встречаться с ней. Не собираюсь встречаться ни с кем из них. На самом деле я больше, чем готова отправиться домой и приступить к просмотру гребаных «Золотых Девочек» с Хизер (прим. «Золотые девочки» – американский телесериал канала NBC, созданный Сьюзан Харрис и произведенный компанией «Touchstone Television»). Сделать что-то, что не имеет ничего общего с членами, вагинами и задницами. Вот именно то, что мне необходимо.

Как только выхожу на улицу, такое чувство, что меня сейчас охватит пламя. Глядя на парковку, вижу, как волна жара подниматься от асфальта. Дорожки пота скатываются по вискам к тому моменту, как подхожу к машине. Кожаное кресло обжигает спину и заднюю сторону ног. Пока усаживаюсь в машину, ругаюсь себе под нос, вставляя ключ в замок зажигания. Мне нужен кондиционер, прежде чем я внезапно загорюсь. Поворачиваю ключ – и ничего не происходит.

– О, черт! Да вы, наверное, прикалываетесь надо мной? – ударяю кулаком по рулю и издаю стон, прежде чем вновь предпринимаю попытку завести машину. Но она не заводится и не издает совершенно никаких звуков. Ничего.

Поднимаю сумочку с пола и достаю телефон, чтобы набрать Хизер сообщение, но, естественно, мой телефон полностью разряжен. Бросаю телефон на пассажирское сидение и начинаю биться головой о руль, с каждым ударом клаксон автомобиля издает снова и снова громкий звук. «Что я сделала такого, чтобы заслужить все то случайное дерьмо, которое происходит на притяжении пары недель в моей жизни?» Внезапно раздается стук в окно, и прежде чем я успеваю посмотреть, кто это, ведь основываясь на всем том дерьме, что происходит со мной, не трудно догадаться, кто находится за стеклом.

Продолжая прижиматься лбом к рулю, медленно поворачиваю голову в сторону окна и смотрю одним глазом на того, кто стоит снаружи. Ага, это Тайлер, и теперь, плюс ко всему происходящему со мной дерьму, моя спина взмокла от пота.

– Не заводится? – говорит он через открытое окно.

– Нет, – тянусь к двери, чтобы открыть ее, и он отходит на пару шагов назад.

– Дай-ка я взгляну.

– Она заглохла, – говорю, выходя с водительской стороны.

Он садится на мое место и пытается завести. «О, Боже, эти мужчины».

– Тайлер, я же только что сказала, что двигатель заглох.

Он кивает.

– Я знаю, – а затем он улыбается своей наглой улыбкой. Устремляясь рукой вниз, чтобы открыть капот, затем выходит из машины и обходит ее. Тайлер начинает копаться под капотом, что-то проверяя.

Скрещиваю руки на груди и выставляю вперед бедро.

– Когда это ты начал разбираться в машинах?

– Я же парень. А парни разбираются в машинах.

Закатываю глаза, потому что Тайлер совершенно не разбирается в машинах.

– Только прошу тебя, не сделай хуже.

Он отходит от капота, направляясь обратно к сидению, и пытается вновь завести машину.

– Ну, – он пожимает плечами. – Кажется, я ничем не могу помочь.

Он берет мою сумочку с пассажирского сидения, выбирается и захлопывает дверцу машины.

– Пойдем, – говорит он через плечо.

– Что? Куда?

– Ты что хочешь остаться здесь? Темнеет вообще-то. Именно в это время появляется всякая нечисть, – Тайлер смеется, затем добавляет. – И Франкенштейн.

Фыркая, следую за ним к его мустангу, припаркованному через несколько парковочных мест. На моих губах растягивается крохотная улыбка. Этот мустанг у Тайлера еще со старших классов школы, он – потрепанный, но все равно такой же классный.

– А у кого-то все тот же вкус на машины.

Он улыбается и открывает дверь для меня.

– Да, и в женщинах тоже. Никаких изменений, я неисправим, – говорит он с налетом грусти.

Его выпад заставляет румянец разлиться на моих щеках, и я внутренне отчитываю себя за то, что позволила ему достать себя.

– Спасибо, – благодарю, садясь в машину.

Мгновение спустя, Тайлер уже сидит за рулем. Двигатель оживает, и я могу чувствовать его гул под сидением.

– Где ты живешь? – спрашивает он.

– Венис Бульвар.

Он выезжает с парковочного места и вжимает педаль газа до упора, прежде чем мы выезжаем на улицу.

– Я позвоню в автомастерскую и попрошу забрать твою машину.

– Скорее всего, все дело в генераторе или еще в чем-то.

Пока Тайлер ведет машину, продолжаю смотреть на него. Воспоминания о прошлом, всплывающие в моей голове, задевают меня. Именно в этой самой машине, я ездила с ним, когда была подростком. Мы ездили вместе школу, на вечеринки, да мы вообще все делали вместе. Если честно, пробег моей машины едва насчитывал больше тысячи миль, потому что я всегда ездила с ним. Тайлер, подобен запаху, который вы чувствуете время от времени, что заставляет вас погружаться в прошлые воспоминания.

Он смотрит на меня краем глаза.

– Что такое?

– Что ты имеешь в виду под своим «что»?

– То, что ты смотришь на меня словно ненормальная.

Мое лицо покрывается румянцем.

– Я просто смотрела на тебя.

– Ага, – когда Тайлер говорит это, на его щеке появляется ямочка. – Как ненормальная.

И… воцаряется тишина. Мне следует сделать что-то, чтобы увести свои мысли подальше от размышления о нас, поэтому делаю единственную вещь, которая способна отвлечь меня от этого.

– Тебе нравится это? – неуверенно спрашиваю.

– Что? – его глаза сужаются, лоб хмурится. – Нравится что?

– Порно.

Он откидывает голову назад и смеется.

– Нравится ли мне порно?

– Да.

– Смотреть или сниматься в нем?

– Ну… – вспоминаю первый раз, когда смотрела с ним порно. – Я знаю, что тебе нравится смотреть его, как тогда «Дебби покоряет Даллас»… (прим. «Дебби покоряет Даллас» 1978 г. Фильм о девочках из группы поддержки, пытающихся заработать достаточно денег, чтобы стать черлидерами у команды «Далласских Ковбоев». Поэтому после уроков девочки всей командой шли на заработки)

– О, это было забавно! – говорит он.

– Это напугало меня.

– Не правда.

– Мне было всего шестнадцать.

– И…

– И ты подумал, что было бы прикольно есть попкорн и смотреть порно.

Тайлер пожимает плечами.

– Это так и было.

– Нет, – возражаю я. – Не было.

– В тот день у нас был наш первый секс, – улыбается он.– В этом и заключался мой план.

– Это не имело ничего общего с порно.

– Все было связано в тот день с порно.

– Тайлер, прекрати избегать ответов на мои вопросы.

Он тянется ко мне рукой и берет за колено, стискивая его, и я не хочу, чтобы он убирал свою руку.

– Я не избегаю, просто вспоминаю.

– Тебе нравится заниматься этим?

Выдыхая, он пожимает плечами.

– Конечно.

– Конечно?

– Да, именно так. Конечно.

– Не очень обнадеживающий ответ, – отвечаю с легким смешком, смотря на свою ногу, поскольку его рука все еще располагается на моем бедре.

– Ага, так и есть, – его тон бесстрастный, словно ему совершенно наплевать на свою работу.

Его ладонь ласково скользит вверх по моей ноге и теперь большой палец нежно поглаживает верхнюю часть моего бедра. Мне следовало бы убрать его руку… но я не могу. Просто закатываю глаза.

– Так, тебе нравится, что тебе платят деньги за то, чтобы ты доставлял оргазмы?

– Да, конечно.

Он выдыхает.

– А какая тебе разница до всего этого?

– Просто пытаюсь понять, почему ты занимаешься этим.

– А почему бы и нет.

– Никто просто так не станет заниматься этим. Сомневаюсь, что кто-то планирует стать порноактером.

– Ну, я просто попал в это, не сказать, чтобы это было моей мечтой.

Не знаю, что хочу от него услышать, но хочу больше, чем его ответы. Хочу услышать точный ответ, нравится ли ему это или нет, что-то кроме его странного ответа «конечно», потому что нельзя иметь такую работу как эта и быть безразличным к этому – и ко всему прочему, его ладонь все еще находится на моем бедре, она просто лежит там, словно там ей и место. Это все чертовски странно.

Вздыхаю.

– Мы рассказывали друг другу все. Ты мне признался, что писался в кровать, когда тебе было семь, и… – прикрываю свой рот, чтобы не рассмеяться от воспоминаний об этом. – И давай не будем забывать, когда мы были в средней школе после выпускного в домике на озере ты напился так, что обмочился в кровати. Я никогда этого не забуду. Ты проснулся и уставился в потолок, начиная трогать рукой место вокруг себя на кровати, при этом не сводя взгляда с потолка, – теперь смех вырывается из меня. А Тайлер даже не кажется смущенным этим воспоминанием. – Ты спросил меня, не течет ли потолок. Я имею в виду, что ты обмочился, когда спал со мной в кровати, а тут не говоришь, нравится ли тебе сниматься в порно? Это не честно.

– Это просто работа. И все. Как можно что-то чувствовать к работе. Джемма, ты накручиваешь себя и причем зря.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Именно, – Тайлер пожимает плечами и убирает руку с моей ноги. Черт побери.

Сглатываю.

– Ты что, хочешь сказать, что не получаешь удовольствия от секса, за который тебе еще и платят. Ты меня за дуру считаешь?

– Джемма, это не то, что ты думаешь, это работа.

– Это секс, Тайлер, – говорю я. – А занятие сексом приносит удовольствие.

– Ты спрашиваешь меня о том, доставляет ли это удовольствие, или нравится ли мне это? – он смотрит на меня и усмехается, прежде чем перестроиться в другой ряд.

– О втором.

– Это просто… просто другие ощущения, понимаешь?

– Нет, – отрезаю я. – Я же не порноактриса. Поэтому даже не представляю.

– Секс в порно – это просто секс.

– Да, а тебе нравится заниматься сексом, точно.

Качая головой, Тайлер смеется.

– Ага, секс – это хорошо.

– Тогда тебе нравится быть порноактером?

– Как я уже и сказал, – он смотрит на меня, приподнимая бровь, – конечно.

– Ну и какая у тебя любимая партнерша по съемкам?

– Джемма, ты знаешь, я не хотел бы гов… – он качает головой.

Перебиваю его, не в силах остановиться и заткнуть свой рот. Он словно предатель продолжает выдавать снова и снова слова, которые явственно подтверждают, что мои чувства выходят далеко за рамки дружеских. И это меня ранит.

– Нет, стой, у тебя обязательно должна быть самая любимая, должна быть та, к кому ты относишься по-особенному, ну, или что-то в этом роде.

– Джемма, послушай, услышь меня. Нет. Нет такой девушки.

Сужаю свои глаза, глядя на него.

– Да, ладно тебе, Тайлер. Ты обязательно должен испытывать влечение, ну хоть немного к одной из них, я имею в виду, ты трахаешь их тела перед камерой. Просто ответь.

– Я не испытаю вообще никаких чувств ни к кому, когда идет съемка. Ни к одной девушке, с кем я снимался, я не чувствовал вообще ничего.

Вскидываю руки вверх.

– Боже, парни – такие странные. Нет ни единого шанса, что я смогла бы трахаться с кем-то снова и снова и, в конце концов, не испытывать вообще никаких чувств к этому человеку.

– Ну, ты же девушка, Джемма, – его ладонь вновь ложиться на мое бедро, только на этот раз чуть выше, подушечки пальцев начинают неспешно поглаживать кожу. – Вы на самом деле странные, – мягко выдыхает он.

– Конечно странные… – издаю ироничный смешок и отворачиваюсь, смотря в окно.

– Титч, это совершенно отличные чувства. Это работа. Я получаю за это деньги. И я ничего не испытываю к ним, они для меня не существуют. Безымянные вагины, – он судорожно выдыхает, прежде чем взглянуть на меня. – Понимаешь, Титч, когда мы встретились с тобой и у нас все закончилась сексом – это просто произошло, я отчаянно желал этого, желал этого больше, чем сделать следующий вдох. Я хотел тебя. Я хотел заняться с тобой сексом, и это все, о чем мог думать с того момента, как ты села в такси. И как только между нами все вспыхнуло, не мог насытиться тобой. Мне было мало тебя, твоих ласк, я хотел буквально поглотить тебя, – он переводит дыхание, мягко поглаживает меня по ноге. – Понимаешь, – вновь говорит он запальчиво. – Это такое ощущение, будто у тебя закатываются глаза от нереального удовольствия. Это по-настоящему. Я и ты, и то, что между нами – это на самом деле, там нет притворства. А то, что я делаю на работе – это механические движения. В них нет ничего даже крупицы чувств. Вообще. Ничего.

Ощущаю небольшой трепет внизу живота, нервную дрожь и восторг – но я не должна испытывать этого. Однако мое сердце еще не было настолько переполнено такими разными эмоциями за последнее время. Сглатываю.

– Да… хорошо.

– Это неприятно тебе? – говорит Тайлер едва слышно.

– Что?

– Ну, то, что я сравниваю секс на работе с тем, что было между нами?

– Нет, – лгу я.

– Просто я хотел, чтобы ты знала, что ты – первая девушка, кого я захотел, захотел на самом деле, с того момента, как начал сниматься.

– О Господи, это что, что-то вроде комплимента или что?

– Определенно комплимент, – он убирает руку с моей ноги и указывает в окно. – Повернуть здесь?

– Оу, – быстро перевожу взгляд на окно. – Да, второй поворот ведет к моему дому.

Мы подъезжаем к входу, автомобиль чуть замедляет скорость, проезжая по искусственной неровности на асфальте. Показываю на свой подъезд, и прежде чем машина успевает полностью затормозить, спешно выбираюсь из нее.

– Спасибо, – быстро бросаю, когда Тайлер глушит двигатель.

– Это будет грубо не пригласить меня войти, – говорит он мне в след, выбираясь из машины.

– Тайлер.

– Только отлить. И все.

– Ладно.

Он следует за мной по лестнице к двери. Когда я захожу в квартиру, то ожидаю увидеть Хизер, растянувшейся на диване, но гостиная пуста. Указываю в сторону коридора.

– Ванная находиться там.

– Спасибо, – говорит он мне и проходит мимо.

Кладу свою сумочку на кухонную столешницу, и как только дверь ванной закрывается, спешно бегу в сторону спальни Хизер и вижу, что дверь закрыта. Ее нет дома. Срабатывает слив в туалете, и включается вода. Быстро возвращаюсь в гостиную.

Дверь распахивается, и секундой позже Тайлер стоит в центре комнаты и проводит рукой по своим темным волосам.

– Мне нравится твоя квартира, – говорит он.

– Спасибо.

Господи, и он просто продолжает стоять там. «Какого хрена он вытворяет?»

– Где твоя соседка по квартире? – спрашивает он.

– Не знаю.

– Хммм… – он садится в дальний угол дивана и улыбается мне. Мой взгляд опускается к его рту, когда он прикусывает губу. «Ну почему этот пирсинг кажется таким сексуальным? Боже». Тайлер проводит руками по своим потертым джинсам.

– Так, – произносит он, – и что ты собираешься делать?

– Тайлер…

– Дааа, – усмехается он. – Что такое, Титч?

– Ты же сказал, что тебе просто нужно отлить.

– Что я и сделал.

– Ииии?

Он пожимает плечами, будто не понимает, что происходит.

– И теперь я сижу на твоем диване в твоей компании. Забавно как все обернулось?

Сужаю глаза, пристально глядя на него. Он в ответ сужает свои с гордой улыбкой на своих губах.

– Ты такой… такой… – напряженно выдыхаю. – Просто, Боже, дай мне сил.

Он смеется.

– Упрямый? Да нет же, черт побери. У меня заняло шесть долбанных лет, чтобы добиться твоего поцелуя. Я целеустремленный.

– Ага, что-то типа того.

Когда он поворачивается ко мне, с его лица сходит улыбка.

– Слушай, я понимаю, что это все странно. Но все дело в том, Джемма, что я хочу обратно моего Титча.

Впиваюсь в него взглядом, потому что, ради всего святого, он что, думает это так легко?

– Ты знаешь, что ранит больше всего? – говорю я, сражаясь изо всех сил с ощущением тяжести, что стискивает грудь. – Что мы просто расстались. И все. На этом все было кончено. Все эти годы дружбы просто канули в небытие… а ты просто позволил этому произойти.

Его взгляд опускается на колени, и он кивает головой.

– Да, я знаю это.

– Почему ты сделал это?

Пожимая плечами, он нервно хлопает в ладоши и подается вперед всем телом.

– В самый первый день, когда я увидел тебя… – короткий смешок срывается с его губ. – Даже когда я был ребенком, все, чего я хотел, – просто быть рядом с тобой, ты понимаешь, в тебе всегда было что-то такое, что заставляло меня преследовать тебя, хотеть сделать тебя только своей, любить тебя сильнее, хотя сильнее, вероятно, уже нельзя. И потом мы расстались. И для меня больше не осталось ничего. По крайней мере, не осталось того, чего бы я так отчаянно желал, как тебя. Во мне словно погас огонь, который давал мне силы стремиться и идти вперед, – он поднимает взгляд от своих рук, и в его глазах стоит ласковое выражение. – Я был ужасно глуп и чувствовал отчаянную, удушающую боль и злость на самого себя.